Башня на краю света

Предисловие

За последние годы советский читатель имел возможность познакомиться с творчеством многих датских писателей — как представителей классической литературы, так и наших современников. В новых переводах опубликованы произведения пользовавшихся широкой популярностью в дореволюционной России авторов — Йенса Петера Якобсена и Германа Банга, вновь и вновь переиздаются сказки Ханса Кристиана Андерсена, изданы сборники новелл, радио- и театральных пьес. Отдельными книгами и в составе сборников перед читателем предстали десятки произведений интересных и своеобразных художников слова: Мартина Андерсена Нексе, Ханса Кирка, Ханса Шерфига, Ханса Кристиана Браннера, Карен Бликсен, Лайфа Пандуро и многих других. И все же литературное богатство Дании еще далеко не в полной мере «освоено» в нашей стране: вне всякого сомнения, читателя ждет еще множество радостных и плодотворных встреч с новыми для него писателями и книгами, с судьбами людей и с событиями, которые не оставят его равнодушным.

Повести, включенные в настоящий сборник, написаны представителями разных поколений, но не только и не столько этим определяется коренная разница в характере произведений. В каждом из них ярко сказалось особое, присущее данному писателю видение мира, индивидуальный подход к восприятию и изображению реальной действительности. Избранная автором позиция, тот угол зрения, под которым он рассматривает происходящее в жизни, порождает специфические особенности манеры повествования, диктует выбор материала и композиционные приемы.

Имена всех трех писателей в какой-то мере уже знакомы советскому читателю: на русский язык переводились романы Виллиама Хайнесена «Черный котел» и «Пропащие музыканты», а также некоторые из его рассказов; в 1977 году издательством «Прогресс» выпущена повесть Финна Сэборга «Свободный торговец»; в сборнике «Баловни судьбы» напечатана повесть Марты Кристенсен «Каким ты им нужен». Можно надеяться, что произведения, вошедшие в публикуемый ныне сборник, будут способствовать продолжению и углублению состоявшегося ранее знакомства.

Старший из представленных в сборнике авторов, Виллиам Хайнесен, может с полным правом быть отнесен к числу классиков датской литературы. Философская глубина, проникновенный гуманизм и художественное совершенство его произведений обеспечили ему прочное признание и любовь в самых широких читательских кругах. Уроженец Фарерских островов, Хайнесен сочетает в своем творчестве элементы национального фольклора с лучшими традициями датской реалистической прозы. Все его произведения написаны по-датски (лишь с 1974 года их начали переводить на фарерский язык), но повествуют они о людях, обитающих на Фарерах; изображаемые им события и судьбы героев несут на себе отпечаток неподдельной самобытности — и в то же время писатель безошибочно находит путь к сердцам читателей, совершенно не знакомых с фарерской действительностью.

Виллиам Хайнесен родился в 1900 году в Торсхавне, главном городе Фарерских островов, в семье коммерсанта-судовладельца. В 1916 году он отправляется получать образование в Копенгаген, и здесь вскоре начинается его литературная деятельность. На раннем этапе своего творческого пути Хайнесен занимается журналистикой и выступает как поэт. На протяжении 20-х годов он публикует несколько сборников стихотворений: «Арктические элегии» (1921), «Сенокос у моря» (1924), «Песни весенних глубин» (1927), «Звезды пробуждаются» (1930), где философские размышления о нерушимой связи человека с вечно обновляющейся природой постепенно дополняются призывом к активному вмешательству в окружающую общественную действительность.

В 1932 году Хайнесен возвращается на Фарерские острова. После выхода в свет первого романа — «Ветреный рассвет» (1934) он посвящает себя преимущественно созданию прозаических произведений. Однако поэтическое начало ощутимо присутствует во всем, что написано Хайнесеном на протяжении последующих десятилетий: в романах «Ноатун» (1938), «Черный котел» (1949), «Пропащие музыканты» (1950), «Добрая Надежда» (1964), в многочисленных новеллах, составивших сборники «Волшебный свет» (1957), «Наваждение Гамалиеля» (1960), «Торсхавнские рассказы» (1973). Для всех его произведений характерно утверждение высоких идеалов добра и красоты, уважение к человеческой личности, убежденный протест против зла и несправедливости, в каких бы обличиях они ни выступали.

Повесть «Башня на Краю Света» (1976) во многих отношениях являет собой типичный образец прозы Хайнесена и в то же время занимает несколько особое положение в его творчестве. Она откровенно автобиографична — и одновременно насыщена раздумьями общефилософского характера: о смысле человеческого бытия, о сложных переплетениях людских судеб, о неразрывной связи каждого сиюминутного события с вечным, неостановимым течением жизни.

Замысел писателя особенно ярко проявляется в своеобразном композиционном приеме, на котором строится повесть: чередование двух пластов повествования — конкретного, будничного и отвлеченно-обобщающего. В произведении тесно сосуществуют два временных плана, ее лирический герой все время присутствует в двух ипостасях — наивный, открытый миру ребенок, непосредственно переживающий описываемые события, и умудренный жизненным опытом рассказчик, взирающий на них издалека, сквозь призму впечатлений, накопленных за долгие годы. Хайнесен отнюдь не стремится возвести непреодолимую преграду между прошлым и настоящим героя, он бережно сохраняет цельность образа, акцентируя неизменность основ его жизненной позиции, нерастраченный оптимизм и пытливый интерес к загадкам бытия, пронесенную через все испытания любовь к людям и веру в них.

В повести нет сюжета как такового. Цепь сменяющих друг друга эпизодов, близких по своему строю к новеллам, раскрывает перед читателем картину жизни приморского городка в начале нашего столетия, знакомит с судьбами его обитателей, вводит нас в круг их интересов и забот, посвящает в характер непростых взаимоотношений. Одновременно мы становимся свидетелями сложного процесса формирования человеческой личности, так как все изображаемое подается автором через восприятие ребенка, постепенно все более сознательно реагирующего на то, что происходит вокруг него.

Фрагментарность повествования входит в творческий замысел Хайнесена. В конце книги устами «Амальда Воспоминателя» он характеризует ее как «серию высвеченных беглым лучом картинок детства и отрочества». Внимание читателя фиксируется на событиях и фигурах людей, так или иначе поразивших воображение ребенка, пунктирной линией отмечающих его путь в поначалу таинственный и непостижимый мир взрослых отношений.

Временная дистанция, отделяющая рассказчика от изображаемых событий, делает психологически оправданным лирический тон повествования: картины далекого детства встают в памяти героя, как бы овеянные легкой дымкой грусти о невозвратно ушедшем прошлом — не случайно он называет свой рассказ «репортажем из Рая». Так же достоверно с психологической точки зрения рисует Хайнесен и непосредственную реакцию Амальда-мальчика на те жизненные впечатления, которые отлагаются в его сознании. С любовной бережностью воспроизводит писатель душевный мир ребенка, пытающегося с помощью фантазии найти для себя объяснение еще недоступных его уму понятий и явлений, населяющего окружающую его будничную действительность сказочными образами, рожденными его воображением. Тонко подмечает Хайнесен характерную для детской психики особенность — стремление защитить себя от столкновения со всем страшным, уродливым, печальным. Именно поэтому о событиях такого рода сообщается как бы мимоходом, истинная их сущность скрыта в легко угадываемом читателем подтексте. Так, с помощью полунамеков входит в повествование трагическая история семьи Стекольного Мастера, рассказ о несложившейся судьбе тети Амальда, об обстоятельствах, приведших к гибели дяди. Сознание героя показано в развитии, в становлении — по мере того, как взрослеет Амальд, меняется круг его интересов, расширяется диапазон наблюдений, в безоблачный мир ребенка все более настойчиво вторгается реальная действительность с ее сложными, не поддающимися однозначному решению проблемами.

Хайнесен обрывает повествование, подведя своего героя к той черте, за которой ему предстоит окончательно проститься с детством. Последняя часть повести, целиком отданная «Амальду Воспоминателю», представляет собой комментарий к изображенному ранее; в ней рассказчик корректирует свои детские впечатления, доводит до нашего сведения все то, что он не мог понять, а тем более предугадать в те далекие годы.

Подобно поэтическому рефрену, вплетается в ткань повествования символический образ Башни на Краю Света. Образ этот многозначен, содержание его меняется в соответствии с развитием мироощущения героя. Вначале горящий на вершине Башни огонь воспринимается как манящий призыв будущего, ожидающего героя где-то далеко, в Большом Мире. По мере того как в сознание ребенка проникают смутные, тревожные предчувствия, нарушающие представление о гармоничной стройности бытия, образ Башни обретает пугающие черты, а затем и вовсе разрушается — ведь мир оказался шаром и Края Света не существует. В конце повести образ Башни возникает вновь — но теперь уже как олицетворение прожитых лет, накопленного опыта, с высоты которого герой как бы заново видит и оценивает былое. Мерцающий свет маяка сливается с сиянием звезд, символизируя неразрывную связь единичной человеческой судьбы с бесконечным круговоротом жизни.

«Башня на Краю Света» — произведение, созданное на склоне лет большим художником и мудрым человеком, оно не только приносит читателю эстетическое наслаждение, но может многому научить, о многом заставить задуматься.

Творческая судьба Финна Сэборга, второго из представленных в сборнике авторов, сложилась несколько необычно. За три десятилетия своей литературной деятельности он опубликовал около двадцати книг — повестей и сборников новелл, его рассказы часто включаются в антологии современной прозы, имя писателя широко известно в Дании. О большой популярности произведений Сэборга у датского читателя свидетельствует тот факт, что крупные издательства постоянно печатают их в выходящих большими тиражами массовых сериях. И в то же время подлинного официального признания творчество Сэборга до сих пор, пожалуй, не обрело: в литературоведческих работах, посвященных современному состоянию датской прозы, его, как правило, обходят молчанием. Объяснить такое отношение к писателю со стороны исследователей трудно, ибо и по своему содержанию, и по художественному уровню большая часть написанного Сэборгом стоит неизмеримо выше тривиальной беллетристики.

Финн Сэборг родился в 1916 году в Копенгагене, в семье юриста. Получив коммерческое образование, он в течение ряда лет был служащим частных предприятий и государственных учреждений, а затем целиком посвятил себя литературной деятельности.

С первых шагов в литературе Сэборг примкнул к немногочисленному и беспокойному племени юмористов и сатириков. Во всех своих произведениях — в повестях «И так бывает сплошь да рядом…» (1950), «Здесь все обстоит прекрасно!» (1952), «Нам ведь так чудесно живется!» (1955), «С распростертыми объятиями» (1958), «Крупный выигрыш» (1961), в новеллах, составивших сборники «Только в шутку» (1954), «Лишь для развлечения» (1959), и во многих других — писатель рассматривает жизнь современного датского общества под определенным углом зрения, выделяя прежде всего комическую сторону самых разнообразных событий, явлений и взаимоотношений, в этом обществе существующих.

Юмор Сэборга многогранен и богат нюансами — от беззлобной улыбки до язвительной насмешки, от легкой иронии до сарказма; подчас изображаемое им приобретает трагикомический оттенок. Наблюдения его всегда отличаются меткостью, а смех отнюдь не бездумен.

Повесть «И так бывает сплошь да рядом…» — самое популярное произведение Сэборга. Впервые опубликованное в 1950 году, оно выдержало множество переизданий, общий тираж которых достиг к настоящему времени внушительной для Дании цифры — более 130 тысяч экземпляров. Кануло в прошлое многое из того, о чем говорится в повести, — экономические трудности первых послевоенных лет, карточная система в торговле продуктами, государственные ограничения на закупку промышленного сырья, безудержный расцвет «черного рынка». Однако новые поколения читателей влечет к повести Сэборга не только желание узнать, «как оно было тогда»: пройдя испытание временем, она не утратила и сегодня своей актуальности. Современный датский студент мало похож на Пребена Мёллера, но действительность, которая ждет его на пороге самостоятельной жизни, принципиально не так уж отличается от той, с которой столкнулся герой Сэборга более тридцати лет назад.

В композиции повести использован прием, достаточно распространенный в мировой литературе: молодой провинциал приезжает в столицу, и история его постепенного приспособления к непривычным формам существования служит автору поводом и сюжетной основой для изображения различных сторон жизни большого города. В то же время в построении повести можно усмотреть черты, сближающие ее с киносценарием: автор начинает и ведет повествование одновременно по нескольким линиям, которые к концу сходятся в одной точке; в каждом случае читатель вводится в курс событий «на ходу», без всяких интродукций и предварительных пояснений; в тексте чрезвычайно большая роль принадлежит диалогу, нередко сопровождаемому лишь лаконичным авторским комментарием.

Под пером писателя возникает пестрая мозаика, причудливый калейдоскоп людских судеб и общественных явлений, сливающихся в гротескную картину жизни буржуазных слоев Копенгагена в первое послевоенное десятилетие. Повесть изобилует комическими образами и ситуациями, но за ними нередко встают достаточно серьезные проблемы, угадываются весьма опасные тенденции в развитии общества.

Вполне безобидной кажется «трудовая деятельность» министерских служащих, которые целыми днями играют в «морской бой» и еще ухитряются получать за это сверхурочные, — но ведь именно бюрократизм государственного аппарата губит благие начинания наивного изобретателя Момберга и создает идеальные условия для более чем сомнительных операций уважаемого члена правления многих союзов и объединений Аллерхольма. Смешно, когда полиции ценой неимоверных усилий удается «разоблачить» вообразившего себя воротилой подпольного бизнеса Фредериксена, — но к смеху примешивается горечь, когда та же полиция рассыпается в извинениях перед «невинно» заподозренным в спекуляции Аллерхольмом. Потешна чета Хансенов, подводящая «научную базу» под нелепую систему воспитания сына, — но ведь как раз из таких, как их отпрыск, вырастают в дальнейшем беззастенчивые и жестокие эгоисты, лишенные всяких моральных принципов. Немало комических моментов в истории незадачливого изобретателя Момберга, но подоплека ее более чем серьезна: порядочный человек, искренне уверовавший в возможность достигнуть успеха честным путем, смят и раздавлен бездушной государственной машиной.

Писательская манера Сэборга сродни искусству художника-карикатуриста. Он умеет очень экономными средствами создать законченный комический образ, в нескольких репликах воспроизвести исполненную скрытого юмора ситуацию. По своему характеру и специфике художественных приемов творчество Сэборга органически связано с национальной юмористической традицией, ярким представителем которой был необычайно популярный в Дании художник и писатель-миниатюрист Сторм П. (Роберт Сторм Петерсен, 1882–1949). В нашей стране эта традиция хорошо известна по рисункам-новеллам Херлуфа Бидструпа, вспомнить о которых читателя, несомненно, заставят многие эпизоды повести.

Конкретным объектом насмешливого внимания Сэборга стала датская действительность конца 40-х годов, однако острый взор писателя подметил множество деталей общественного бытия, оттенков человеческих взаимоотношений и характеров, которые не ограничиваются определенными временными и географическими рамками. В этом залог непреходящей популярности его произведения в Дании. Думается, что и советский читатель воспримет повесть «И так бывает сплошь да рядом…» не просто как развлекательное чтение и, смеясь над забавными приключениями героев Сэборга, не пройдет мимо тех серьезных вопросов, которых исподволь касается датский сатирик.

Творчество Марты Кристенсен отчетливо выражает в себе новейшие тенденции, характерные для развития датской прозы. Целенаправленный интерес к проблемам сегодняшней Дании, стремление сочетать углубленный психологический анализ с выявлением социальных причин, влияющих на формирование человеческой личности, отказ от формалистического экспериментирования и возведение «узнаваемости» изображаемого в эстетический принцип — все эти основные положения программы так называемого «нового реализма» 70-х годов нашли свое воплощение в произведениях писательницы.

Путь Кристенсен в литературу не был простым и легким. Она родилась в 1926 году в ютландском городке Хольстед, в семье кузнеца. Получив среднее педагогическое образование, с 1951 года начала работать в системе социального обеспечения, занимаясь проблемами «трудных» подростков.

Первые литературные опыты Марты Кристенсен относятся к началу 60-х годов: она дебютирует в 1962 году повестью «Будьте добры к Ремону». Однако ни это, ни последовавшие за ним произведения — повести «Терновая изгородь» (1964), «В ярких лучах полуденного солнца» (1972) и сборник новелл «Скамья» (1970) — не принесли писательнице сколько-нибудь широкой известности. Успех приходит к ней лишь тогда, когда намечается перелом в общем характере литературного процесса и начинается новый подъем реалистической прозы.

Повести «Каким ты им нужен» (1974) и «Наша дорогая Ирене» (1976) были с большим интересом встречены читателем и критикой, а в 1977 году Марте Кристенсен присуждают премию, учрежденную в память Германа Банга — одного из тончайших мастеров датской психологической прозы. Примечательна формулировка решения комитета, где Марта Кристенсен названа «тем из новейших датских писателей, кто с наибольшим талантом и с самых современных позиций продолжает традиции Германа Банга и способствует обновлению искусства романа». (Следует заметить, что понятия «повесть» в датской литературе не существует, как нет и соответствующего слова в языке. Все прозаические произведения, превышающие по объему новеллу, принято поэтому относить к романам.)

«Отпуск по семейным обстоятельствам» (1977) — произведение, вполне подтверждающее справедливость приведенной выше характеристики. Психологическая глубина сочетается в повести с четкой социально-критической направленностью, острая актуальность — с постановкой общечеловеческих проблем.

Повесть строится, как и у Хайнесена, на чередовании различных временных пластов, но на этот раз воспоминания, которым предается героиня, далеки от идилличности. Не похожа на мудрого «Амальда Воспоминателя» и сама фру Ларсен — скромная фабричная работница, болезненно сознающая свою неприкаянность и беззащитность в большом жестоком мире.

Кристенсен ведет повествование буднично и, казалось бы, бесстрастно. Картины прошлого, встающие в памяти фру Ларсен, подчеркнуто обыденны, насыщены мелкими деталями повседневного быта малообеспеченной семьи. Драматическая напряженность действия рождается из экстраординарности исходной ситуации, хотя вся глубина постигшего героиню несчастья открывается читателю лишь в самом конце повести. Дальняя поездка на такси, заботливо оплаченная администрацией фабрики, становится крестным путем фру Ларсен, а незначительные сами по себе жизненные обстоятельства, которые она перебирает в памяти, подобно вехам, отмечают каждый новый этап, с неумолимостью приближающий трагический финал.

Рисуя печальную судьбу своей героини, писательница показывает, как нелегко отыскать истинных виновников происшедшего. Никто из окружающих фру Ларсен людей не стремился сознательно причинить зло ей или ее сыну — напротив, субъективно все были исполнены самых лучших намерений. С твердым сознанием своей правоты и исполняемого долга родные корили Эвелин за ее глупость и неловкость, учителя и одноклассники высмеивали за неспособность, посторонние люди лишили права воспитывать сына. Уже в раннем детстве Эвелин испытывала мучительную неуверенность в себе, которая с годами росла под воздействием бездушного отношения окружающих, пока не превратилась в комплекс неполноценности. Привыкнув считать «других» умнее и дальновиднее, она безропотно подчиняется чужой воле, не задумываясь над последствиями.

Такова психологическая сторона трагедии фру Ларсен. Но автор отчетливо проводит в повести и мысль о социальных причинах, обусловивших жизненное крушение героини. Общество, которое ее окружает, исповедует философию «выживаемости», индивидуализма и эгоизма. Мораль этого общества зиждется на праве сильного и беспощадна к тому, кто не приспособлен к борьбе за существование, допускающей применение любых средств. Эвелин и ее муж относятся к числу слабых: им недостает уверенности в своих силах, цепкости, умения отстаивать собственные интересы. Самой системой общественных отношений они обречены на гибель.

Внимание Кристенсен сосредоточивается на центральном образе повести, остальные персонажи характеризуются лишь через восприятие фру Ларсен. Робкая и доверчивая по натуре, она даже в мыслях не осмеливается судить тех, кто ее окружает, от кого зависит будущее сына. И все же читатель получает достаточно полное представление о людях, с которыми так или иначе соприкасается героиня. Эгоистичные, пропитанные социальными предрассудками родственники, добрый, но ограниченный и безвольный муж, мягкий и внимательный, но явно пришедшийся не ко двору в бездушной социальной системе Дункер, чересчур энергичная и прямолинейная фрёкен Лунд, разбитная соседка и многие другие проходят перед нами в воспоминаниях фру Ларсен — и все это живые, наделенные индивидуальными чертами фигуры. Такой прием опосредствованной характеристики персонажей предъявляет к автору повышенные требования — и писательница с честью выдерживает испытание, демонстрируя незаурядное мастерство психологического рисунка.

Марта Кристенсен поднимает в своей повести множество вопросов, волнующих сегодня передовую интеллигенцию Дании. В какой-то мере эти вопросы носят частный характер: положение женщины в семье и на производстве, принципы семейного и школьного воспитания, пути предупреждения дальнейшего роста детской преступности. Однако общественная значимость открытого обсуждения вопросов неоспорима.

Грустная история копенгагенской работницы рассказана писательницей с искренним сочувствием, но без мелодраматизма — она так же проста и непритязательна, как сама героиня. Однако между строк повести легко прочитывается обращенный к читателям призыв: не забывать о живущих рядом людях, быть к ним бережнее и терпимее, помнить о том, как легко неизлечимо ранить душу человека — большого или маленького, все равно, — недобрым словом и даже взглядом. Повесть утверждает ценность каждой человеческой личности, взаимную ответственность людей друг за друга, и это придает ей не только эмоциональную действенность, но и подлинно гуманистическое звучание.

Традиции реалистической прозы в датской литературе богаты и многообразны. История ее развития отмечена известными именами и выдающимися произведениями. Немало интересного и значительного создано и создается датскими писателями и в наше время. Каждый из них ищет свой путь, свою манеру, позволяющую наиболее полно донести до читателя то, что представляется автору самым существенным в его жизненных наблюдениях. Виллиам Хайнесен, Финн Сэборг и Марта Кристенсен — художники чрезвычайно разные, их поиски ведутся в сферах, мало соприкасающихся друг с другом. Поэтому знакомство с типичными для них произведениями позволяет увидеть если не все, то хотя бы некоторые из тех богатых возможностей, которые не перестают открывать настоящие мастера современной Дании в старинном искусстве прозаического повествования.