Батырай

Слово страстью наделить

По велению небес

Смог Омарла Батырай —

Муж даргинцев удалой.

На чонгуре четырех

Струн касался он когда —

Отзывалися ему

Все четыре стороны.

Шла стоустая молва,

Будто раны Батырай

Может песней исцелять,

Почитая храбрецов.

И однажды, говорят,

Песнь победную пропев,

Он погибшего в бою

Смог наиба воскресить.

К офицерам царских войск

От лазутчиков дошел

Из аула Урахи

Слух, что песней Батырай

Может женские сердца

Покорять вернее, чем

Стены горских крепостей

Именитые полки.

И когда у родника

Он к груди прижмет чонгур,

Из кувшинов воду прочь

Вылить девушки спешат.

Разом по воду они

Отправляются опять

И подольше норовят

Постоять у родника.

А как станет Батырай

Под луной в ауле петь,

Все красотки до одной

Затаят дыханье вдруг.

На балконах сладко им

От блаженства замирать,

Отражая лунный свет

И огонь земной любви.

Пел Омарла Батырай,

И казалось — тает снег

На вершинах от его

Слов, что были горячи:

«Наша страсть — цены ей нет —

Так развеяна тобой,

Как имущество, когда

Нет наследников ему.

Но свою сберег я страсть,

В тело крепкое вогнав,

Как вгоняют гвозди в сталь

Амузгинцы-мастера».

До сих пор живет молва,

Как однажды Батырай

В окружении мужей

О герое песнь сложил.

И рассказывалось в ней

Про кавказца одного,

Что в ущелии принять

Бой решился против ста.

Эту песню услыхав,

Битвы помнивший старик

Крикнул, посох отшвырнув:

«Где ты, молодость моя?»

А усатый молодец

Перед собственным конем

Амузгинского клинка

Лезвие поцеловал.

И когда воспел в горах

Лань Омарла Батырай,

Все охотники окрест

Поклоняться стали ей.

И она во всей красе,

Меткой пули не боясь,

Красоваться на скале,

Словно гурия, могла…

Не держал в руке своей

Ты, Омарла Батырай,

Ни гусиного вовек,

Ни железного пера,

Но сберег твои стихи

Благодарный Дагестан

В книге памяти своей,

Словно в Книге бытия.

Он про то не позабыл,

Что безбожными считал,

Вольнодумство углядев,

В твоих песнях старшина.

Властью, данною ему,

Повелел всегласно он:

«Запрещаю песни петь

Батыраю пред людьми.

А как станет Батырай,

Мне переча, песни петь,

То взыскать велю с него

Штраф в обличии быка».

Строг приказ, но оценен

По достоинству поэт.

И решили земляки:

Купим в складчину быка.

Купим в складчину быка,

Старшине заплатим штраф.

И споет нам Батырай

Песню новую свою.

Аульчане с той поры

К старшине во двор не раз

Круторогого быка

Отводили на зарез.

Но за это им дарил

Песню новую свою

Златоустый Батырай,

Что никем не превзойден.

Но всему приходит срок,

И состарился поэт.

Славу собственную сам

Он на волю отпустил.

Гаснет пламень очага,

Старика забыли все,

Лишь чонгур не изменил

В одиночестве ему.

Не заржет в конюшне конь,

Бык в хлеву не замычит.

Струн коснулся Батырай,

И слова слетели с губ:

«Как же я спою теперь,

Если тягостный недуг,

Если смертная печаль

В угол бросили меня,

Словно шубу сироты?

Ой, Омарла Батырай!»

Пред потухшим очагом

В сакле нищенской угас

Знаменитый Батырай,

И не пел над ним мулла.

Два аульских бедняка,

Тело в саван завернув,

На кладбищенском холме

Наспех погребли его.

Муж даргинцев удалой,

Очевидцем не простым

Бурных дней Кавказа ты

Был, Омарла Батырай.

В год, когда родился ты,

Пушкин молод был еще

И Раевским привезен

Из Одессы на Кавказ.

Где начало, где конец

Повести твоей судьбы?

А быть может, нету в ней

Ни начала, ни конца?