Байкерша на каникулах

– Сима! Сима! – прыгала вокруг меня моя подруга Машка, отплясывая безумный танец свободы. – ВСЁ!!! Мы – выпустились!!! Мы – взрослые мадамы!!!

– Машенька, – едва удерживая маску серьёзности на лице, обратился к худенькой блондинке мой папа. – Вам ещё не исполнилось восемнадцать лет, чтобы так решительно подводить итоги.

– Да ладно вам, дядя Олег! Одиннадцать лет за плечами! Такой срок отмотали! Дайте помечтать!

Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос.

– В этом всё и дело, – мрачно протянул папуля – мой самый любимый и близкий человек! – Вы до таких восторгов домечтаетесь, что на рассвете перестаёте быть невинными…

– Папа!

– Что? – поправил свою неизменную косуху самый крутой байкер Питера – Олег Мотаев. – Думаешь, я школу не заканчивал? Между прочим, мы с твоей мамой замутили именно на выпускном. А через год плодотворного знакомства у нас появились вы: ты и твоя сестрёнка. Я ещё...

– Стоп! Ничего не говори! Ты мне выпускной решил испортить? – Маша, видя, что начинают наступать на мою больную мозоль, по тихой грусти ретировалась.

– Ничего я не порчу. Она же твоя сестра-близнец! Не пойму… где пресловутые позывы плоти?

– Они сейчас начнутся! – изобразила рвотный рефлекс, указав двумя пальцами на рот.

– Серафима!

Кстати! Да! Забыла представиться!

Меня зовут Серафима Мотаева… и да! Я живу с отцом в Санкт-Петербурге, куда мы с ним переехали дружной парой из родного города Воронежа пять лет назад, как только брак моих с Евой родителей распался. Именно тогда наша связь с сестрой, точной копией меня лишь внешне, окончательно дала трещину в отношениях, достигнув пика непонимания и взаимной обиды.

Но я сделала этот выбор, встала на сторону отца и ничуть не жалею.

Мой папа – байкер – и это самое потрясное, что со мной случилось за небольшую семнадцатилетнюю жизнь, потому что байки – это моё всё!!!

У Олега Мотаева – свой мотосалон в Питере, где после школы меня каждый день встречали с нетерпением, не позволяя мне ни на миг пожалеть о сделанном выборе. Друзья и служащие отца научили ершистого замкнутого подростка разбираться в технике, устанавливать систему пружинной подвески, проверять электрооборудование при старте… Да! Я тоже байкерша! Не та, которая располагается позади байкера… и «даёт» ему на заправках, как думают все извращенцы, представляющие образ отвязных мотоциклистов, что задолбали нам впаривать по телевизору все СМИ, по большей части носящие «гордое» имя – «американский кинопродакшн»!

Нет. Мы совсем другие! Да – отвязные, да – без комплексов, но свободные, воспитанные и, самое главное, счастливые!

Я никогда не пожалею о своём выборе, потому что именно рядом с папой стала самой собой! Настоящей!

Моя улыбка насторожила отца ещё больше.

– Сим-сим.

– Хватит, Али-папА, – вспомнила детскую шутку, повернувшись к выступающим на площади, одёргивая тёмно-коричневую форму, непривычно-короткую для меня. Всё-таки, джинсы или джинсовые шорты мне были бы привычнее. – Не начинай. Меня вон, уже подруга из-за тебя бросила. Думаешь, стоять с твоими сорока разбойниками в день своего выпускного – это моя мечта?

– Я их не звал, – папусик окинул взглядом двух своих друзей, которые даже при желании не смогли бы сойти за сорок человек с кинжалами. – И кстати, нелюбезная моя, они тебя пришли поздравить.

– Уже поздравили. Спасибо от души! А теперь перестаньте пугать моих одноклассников и возвращайтесь в салон… смотри! Мамочки одиннадцатиклассников не детьми своими любуются, а вами!

Мне стало смешно.

– Сима. Вот ты – язва, – поморщился дядя Глеб, недовольно передёрнув мускулистыми плечами, будто это могло помочь скинуть с него все женские взгляды. – А ведь ещё в сентябре была такой милой девочкой!

– И не говори, – поддакнул дядя Андрей – главный папин конкурент и очень близкий друг. – Что выпускной класс с людьми делает… – ветер с Невы не успел подуть, как все трое нахмурились, опуская глаза на мои ноги. – Платье натяни пониже, малая, а то у меня удар сейчас хватит!

– Папа, забирай этих взрослых дядечек! А то я за себя не отвечаю! Лекцию твою прослушала ещё вчера, поэтому до завтра! Приеду не раньше пяти утра.

– Сима, я надеюсь на твою благоразумность. Ты будешь пить спиртное?

Подавив желание – возвести глаза к небу, не сдержала улыбку:

– Конечно, нет. Я же за рулём!

Мой красный мотоцикл – «Cobra Crossfire», хоть и был объемом до 125 куб.см., зато разрешение на его вождение имело отметку 16! Пусть не быстрый, максимальная скорость моей «Коброчки» – 110км/ч, зато в свои 17 лет могу смело садиться за руль, мечтая о гоночных байках, которых до совершеннолетия мне пока не видать…

– Рад, что ты помнишь.

– Всё, Мотаев… мотаем от малолеток, – поморщился неженатый дядя Глеб, подружки которого явно встречались из девушек почти моего возраста… на год только старше. – У меня уже одно место болит… с такой-то длиной платьев!

Папа опять посмотрел на мои ноги, оценивая слова друга.

Я уже была готова защищаться.

– Кхм-кхм… Оставляем тебя на попечении совести и здравого смысла, Серафима!

«Фух! Слава Богу!» – боясь ликовать в открытую, чтобы меня не загребли в дружный коллектив-трио, который явно мечтал сопроводить меня до родной квартиры, важно кивнула, оставаясь серьёзной.

– Так точно! Только с ними и буду советоваться, делая каждый шаг по площади.

Дядя Андрей фыркнул, резко отвернувшись.

– Я надеюсь, – папе было не до смеха. – Сима, не вынуждай меня записывать тебя на приём к гинекологу!

– Фу! Папа! Это уже точно перебор!

Жгучий брюнет, волосы которого даже солнце не могло осветлить, уныло почесал затылок.

‍

– Неееееееееееееет! Нет-нет-нет!!! – осталось только упасть на брусчатку, пару раз приложится к нему лицом – и я младшая сестра Эйс Вентура, роль которого шикарно отыграл Джим Керри. – Мало мне каждое лето с ней у бабушки жить?! Это проклятье какое?! Что я тебе плохого сделала?! Сам езжай!

– Один? В компанию твоей матери?! – папа вздрогнул. – Ты не можешь быть такой жестокой.

– Зачем ты ей вообще сказал сейчас? – насмешливо протянул дядя Андрей, покачав головой.

– Я не умею врать, – процедил папа, поморщившись. – Дочь спросила, а я не тёлка, вилять от прямого ответа!

– «Увиливать», – на автомате исправила родителя, ругая себя, на чём свет стоит за свой дурацкий вопрос.

– Сима, ну, блин! – Маша не выдержала, подскочив к нам, цепляясь за мой локоть. – Дядя Олег, до свиданья! Мы побежали!

– Пока. Будьте осторожны!

Как на автопилоте, я еле поспевала за своим «буксиром», ловко лавирующим между ликующего народа, настроение которого я уже не разделяла.

– Ты чё такая? Не кисни. Мы же…

– Я еду на выпускной к сестре.

Машка резко затормозила, и я врезалась в неё по инерции.

– ЧТО?! К этой… плохой «тебе»?!

Как всегда представляя мою старшенькую на пять минут сестру плохой версией меня, Маша, как отражение, повторила мой недавний «восторг», выпучив глаза.

– Я… я… соболезную.

«И это говорит человек, который пробыл в обществе гламурной воронежской фифы ПЯТЬ МИНУТ!!!» – настроение окончательно упало ниже плинтуса.

Ева Мотаева была невероятно красивой, как говорит она сама, версией меня. Каштановые волосы, доставшиеся нам от мамы, девушка осветляла совсем немного, тем не менее сразу выделялась на моём фоне. Постоянно подкрашенные губки, наращённые ресницы, ногти, все дела… короче, муси-пуси, секси-шмекси! Куда там нам, серости питерской с неизменным хвостом на башке!

– Х-хм! Спрашивать – почему Ева не приехала на твой выпускной – не буду – медленно протянула Маша Уварова, повертев головой.

– Уж сделай милость!

– Ладно! Надо тебе поднимать настроение! Это не дело! Скоро фестиваль «Алые паруса» начнётся!

– Не скоро, – быстро посмотрела на время, понимая, что у нас, до 22.00, в запасе есть ещё четыре часа.

– Не важно. Народ собирается, а значит, скучать нельзя! Пошли за мороженным!

– Пошли.

Моя унылость мерно оседала в груди, отказываясь проходить. Чтобы меня понять, надо представить дом с гламурными призраками. Именно сожителем этих существ я себя чувствовала, когда приезжала в Воронеж. Кристина Мотаева и её дочь – Ева интересовались исключительно самими собой. Тусовки, закрытые вечеринки, визиты к подругам-друзьям… Мама и сестра были настолько одинаковы в общении, что с души воротило с ними находиться рядом. А ещё эти взгляды типа: «столичная штучка» пожаловала!

Да я, по сравнению с этими воронежскими красотками, жуткая уродина и сельпошница! А Ева ещё злилась за то, что с папой живу я, а не она… но разве есть в этом моя вина?! Ведь, когда она приезжала к нам в мотосалон, где мы жили, занимая второй этаж, сама через три дня смылась обратно в свой областной центр, причитая, что в двухкомнатной квартире ей маслом воняет!

«Как меня достало это постоянное чувство вины!» – стоило только вспомнить, сколько накопленных обид мне приходилось выслушивать каждое лето от старшенькой, как только мы с ней оказывались у бабушки Оли, папиной маме, в Сомово, хотелось стонать в голос.

– Машунь, – видя, что мороженному моё настроение не спасти, решила не портить праздник подруге, – ты пока потусуйся тут, я домой смотаюсь… рюкзак отвезу, – кивнула на красную тару, брошенную на стул кафешки, где мы съели по три кружочка холодного десерта.

– Мотаева, не расстраивай меня, – мотнула головой Уварова, подозрительно прищурившись. – Поклянись, что вернёшься!

– Вернусь, – обречённо вздохнула, обращая все надежды на любимую «Коброчку», езда на которой способна поднять самое отвратительное настроение! – Да, правда! Честное, байкерское!

– Смотри у меня! А то твоя подруга закатит такую истерику, что Ева в сторонке нервно курить будет!

Я разразилась истерическим смехом.

– Хорошо-хорошо! Ты, куда страшнее демонов, не то, что моей сестры!

– Вот и отлично! Это, блин, наш выпускной, Сима! И отпраздновать его я хочу именно с тобой, несмотря на тот факт, что ты – переведённая в седьмой класс новенькая! Езжай, и знай, что твоя верная Ассоль ждёт не Грэя с его «Алыми парусами», а тебя на алой «Кобре»!

У меня защипало в носу от того количества эмоций, которое навалилось после подобного заявления.

– Машка… – кинувшись обниматься, мы стали реветь.

А как не плакать?! Уварова уезжала учиться в Германию, а меня папа сподвиг поступать в МАДИ – Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет, зная, как я люблю ковыряться у него в сервисе, обслуживающем не только байки, но и крутые тачки. О частых встречах с подругой теперь можно только мечтать! Особенно, если мой родитель не передумает ехать к своей второй дочери, заодно прихватив и меня!

– Симка, – хлюпнул носом мой «Нолик», получивший кличку заодно со мной, благодаря нашим хохмачам-одноклассникам, когда размер груди у Машки ещё имел почётный ноль, – обещай, что на следующее лето приедешь ко мне в Германию!?

‍

– Дура, – буркнула маленькая, хрупкая блондинка, обладательница самых шоколадных глаз, что я видела. – Я тебя с того света достану!

– Ловлю на слове, мой личный некромант!

– Сим, твоё чувство юмора… просто отстой.

– Я тебя тоже люблю! – настроение немного стало подниматься, но попасть домой мне всё-таки жутко хотелось.

«Нужно поговорить с папой!» – надев шлем прямо в кафешке, помахала Машке, и вышла из помещения…

… и столкнулась с входящими внутрь парнями, руки одного из которых быстро оказались на моей талии.

– Извините, – буркнула недовольно, помня, что в получившемся инциденте есть моя вина, поэтому не стоит махать коленом между ног некоторых.

– Ладно… – приглушённо выдохнул парень, не особо желая меня выпускать.

Но я была бы не «Я»!

Живо высвободившись из никому не нужных объятий («И почему у меня так руки дрожат?!»), выскочила на набережную и, даже не обернувшись, поспешила к своей «кобре».

– Знаешь, чем она пахнет? – еле слышно спросил тот парень, который меня поймал в проходе кафешки.

– Деня?! Ты опять?! – застонал, по-видимому, друг этого «Дени», заталкивая своего товарища внутрь кафе. – Если начнёшь говорить о…

«Придурки…» – запрыгнув на лёгкий мотоцикл, шустро завела свою красавицу, отворачиваясь от высокой парочки, лиц которых невозможно было разглядеть из-за вида спины, и рванула по направлению к дому.

Что делает байкер на светофорах? Правильно – танцует!

«Cobra Crossfire» хоть и была лёгкой, да хозяйка её любила всяческие навороты, поэтому красный байк выглядел не просто красиво, а круто. Апгрейд по полной – это моя фишка. Ясный перец, что прошивку двигателя или смену подвески мне никто не позволил сделать, но! Не очень хотелось! Зато поставить защиту двигателя, установить колонки и навешать крылья со всех сторон «Коброчки» – это пожалуйста!

В общем, моя красавица смотрелась изумительно, а я, танцуя на каждом светофоре, поднимала своё настроение, пока не заметила, что машина из второго ряда будто преследует меня.

«Да, ладно, Симка! Это ж бред! Нафиг надо водителю?» – очередной светофор загорелся красным, и я, прикрутив музыку, стала нервно одёргивать своё долбанное платье, белым кружевным фартуком сверкавшее, словно знамя.

– Девушка? – повернув голову, увидела то самое тонированное серебристое «Volvo», которое вместо быстрой езды предпочитало двигаться за мной со скоростью 90 км/ч, подкатив ближе необходимого. – А можно с вами познакомиться? Вы так понравились моему другу…

«Брюнет, карие глаза… явно высокий… мда… не Эдвард Каллен!», – переведя взгляд в сторону пассажирского сидения, увидела только тёмное стекло. – «Вот не придурки – тонировать лобовуху? Как, интересно узнать, они ночью катаются?»

Мотнув головой, сорвалась с места – светофор, наконец, загорелся зелёным.

Этот же полоумный не отставал – ехал рядом, даже что-то говорил, но я врубила музыку на весь Невский проспект, полностью игнорируя назойливого водителя. Думала – поймёт, а этот неадекват начал ржать. Нет, я, конечно, с приобретением «Коброчки» стала намного раскрепощённой, но всё равно, когда с тебя смеются – это малоприятный факт.

«Опять светофор! И снова красный! Видимо Боги смеются надо мной…» – некоторое время я стояла за маршруткой, переехав в правый ряд дороги, игнорируя «Volvo», которое было теперь по левую руку от меня, соответственно таинственного друга должно было быть видно… но! Много чести! Не собираюсь я смотреть на этих идиотов!

Только замигал зелёный цвет, я прижалась к обочине, пропуская вперёд идущие следом за мной машины, с усмешкой провожая серебристую иномарку, габариты которой не могли позволить её хозяину сделать аналогичный финт.

Не удержавшись, подняла голову в шлеме и посмотрела на пассажирскую дверь «Volvo».

«Чёрт… красивый…» – парень с чёрными, короткострижеными волосами, широкими плечами и улыбкой настоящего охотника, пристально смотрел на меня из окна машины, с нетерпением на лице ожидая, куда я поеду: прямо или сверну направо. Его решительный настрой взволновал. – «Такие, как он – бич всех девчонок! Ещё один любитель невинных, наивных, влюблённых дурочек, который, едва добивается своего, тут же отваливается, как клещ от жертвы, прости Господи! А учитывая симпатичную мордуленцию парня, то ещё повезёт, если красавчик «инцефалитом» каким наивняшку не заразит… нееееет! Нам такие поклонники не к чему!» – дождавшись, когда «Volvo» совсем пропала из вида, снова завела байк и свернула направо, настраивая себя на серьёзный разговор с папой.

‍

– А я говорил… – самодовольно протянул дядя Андрей.

– Папа. Можно с тобой поговорить?

– Сима, ты не находишь, что разговаривать, когда твоя Маша на площади одна…

– Она не одна. Там весь наш класс… и ещё несколько десятков классов выпускников. Я хочу обсудить…

– Стоп! Если ты о нашей поездке в Воронеж, то это обсуждению не подлежит! – Видя, что я чуть ли не весь кислород, что был в помещении, втянула в себя, готовая возмутиться, папа повысил голос: – НО! Есть и положительные стороны.

– Да уж, конечно, – едко процедила, стиснув зубы, уже поняв, что спорить бесполезно.

– Я серьёзно. Во-первых, мы едем в Воронеж своим ходом… – моя грудная клетка чуть не разорвалась от счастья, заставившего меня захлебнуться восторгом при одной только мысли о тысяче километров дороги, которую мне предстоит преодолеть между Питером и Воронежем.

«Всё! Поеду! Потерплю! Прощаю!!!» – пискнув, бросилась на шею к любимому родителю.

– И это ещё не всё…

– Этого больше, чем достаточно, папуля! Спасибо-спасибо-спасибо!!!

– Егоза… – буркнул папа, смущённо покраснев, когда я стала быстро покрывать его заросшие щетиной щёки. – Езжай уже на набережную!

– Сейчас! Только искупаюсь и переоденусь, а то там жара невыносимая… вызови мне такси…

– А я говорил, что не пить спиртное на выпускном – это кощунство?!

«Дядя Андрей, как всегда, в своём репертуаре…»

– Я не буду пить, – твёрдо ответила на папин вопросительный взгляд. – Просто боюсь, что мою «Коброчку» свистнут. Нет, уж! Теперь, когда у меня впереди такое важное событие, как выпускной моей родной и горячо любимой сестры… я не могу подвергать опасности наш неразлучный тандем с байком!

«Нет, ну, правда! Не говорить же папе, что один настойчивый мажор вызывает у меня чувство тревоги?!»

– Вот ты, Симка, и язва у меня.

– Меня уже нет. Звони в такси!

Быстро приняв душ, всё думала, что ещё папа хотел мне сказать. Однако, стоило только представить, что у бабушки в Сомово я буду не одна… я буду со своей красавицей «Коброй», всё любопытство таяло под тяжестью радости, которая была просто не соизмерима по размерам, казалось, способная охватить целую Вселенную.

– Серафима, такси…

Натянув любимые серые джинсы и футболку с фотографией класса и автографами каждого его представителя, собрала волосы в конский хвост, хватая на ходу телефон и деньги.

«А что ещё? Больше ничего вроде не надо…» – только уже сидя в машине, вспомнила, что не брызнулась своими новыми духами, которые купила на распродаже. – «Ой, да ничего страшного. Буду пахнуть грейпфрутовым гелем для душа… хотя духи с ароматом персика – это нечто! Даже сравнить не с чем…» – вспомнив заминку того парня в дверях кафе, и его вопрос к другу, улыбнулась. – «Может, мой новый поклонник, пока в единственном виде, тоже любитель персиков?» – не сдержавшись, тихо хихикнула, вызывая улыбку у водителя.

– Выпускница?

– Ага…

– Поздравляю.

– Спасибо!

– Не за что. Пятьсот рублей.

С удивлением осмотревшись, поняла, что меня уже доставили на место.

«Вот так мажор… все мои мозги разжижил» – нахмурившись, протянула деньги, быстро выбираясь на освещаемый лишь фонарями проспект.

– До свидания.

– Хорошо оторваться!

Машку я нашла быстро.

‍

– Прикинь! Тут были настоящие богатыри!!! Вышли прямо из Невы!!!

– Я еду на байке в Воронеж! Самостоятельно!

– Одна?

– На байке – да. Папа на своём рядом.

– Здорово! – пискнула Машка, снова даря свои искренние объятья, пока до меня начинает медленно доходить:

– Что? Из Невы?! Где?

– Пошли, покажу!

Быстро лавируя между людьми, мы вышли к Дворцовой набережной, откуда была видна Петропавловская крепость. Именно там стояли, «в чешуе, как жар горя», толпа богатырей!

– Вау! – только и нашлось у меня, что одно междометие, чтобы выразить своё изумление. – Обалдеть!

Видно их, конечно, с нашего берега было плохо, но отсутствие катеров, теплоходов и другого судоходного транспорта, да прекрасное освещение – и не заметить небольшую компанию мужчин – просто невозможно!

– В том году такого не было! – возмутилась рядом стоящая девушка, насуплено смотря на мужчин в золотых сверкающих доспехах.

«Видимо, у неё в том году был выпускной», – иначе объяснить её личную обиду у меня просто не выходило.

– Идём, – потянула Уварову в сторону Дворцовой площади, где с минуты на минуту должен был начаться концерт.

– Вот, что за люди, а? – заворчала Машка, которой я не позволила высказаться. – Нет бы, просто сказать: «Какие молодцы, эти организаторы! Постарались на славу… дай, Боженька, им здоровья!» и так далее... Так нет! Надо искать предлог придраться к чему-нибудь и повякать!

– Хорош, Нолик. Не порть себе настроение! Лучше бежим на площадь, а то профукаем первую песню!

Десять минут, и мы стоим рядом с Александровской колонной, где народ гудит, взволнованный ожиданием.

– Что ты замерла?! – теперь уже Машка тянет меня вперёд. – Идём ближе к сцене! Мы как раз вовремя! Без одной минуты десять!

Говорить тихо не получается, поэтому все предложения Уварова произносит с восклицательной интонацией.

Когда до цели остаётся пара сотен метров, я резко дёргаюсь назад.

«ОН!» – тот маньяк на «Volvo», не водитель, а его друг, осматривает толпу, будто сканером, явно кого-то выискивая. – «Чёрт! Спокойно, Симка! Ты была в школьной форме, как многие из выпускниц… ой! А шлем?!» – хихикнув, вспомнила о своей главной защите, которую оставила дома. – «Он меня не узнает!»

– Сим-сим, не тормози! – пыталась перекричать звуки музыки Маша, будто нарочно впечатывая меня в грудь высоченного парня.

«Зараза!»

Извиняться в таком шуме бессмысленно, поэтому я просто отпрянула от молодого парня, на вид совсем немногим старше моего, пытаясь обойти его по дуге.

Не получилось.

На этот раз брюнет не выпустил меня из рук.

Продолжая смотреть вдаль, он нагнулся ко мне, чуть ли не прижавшись губами к самому уху, отчего моё сердце УЖЕ подскочило к горлу, и громко спросил:

– Ты случайно не знаешь, как зовут девушку… она ездит на красном байке… тоже выпускается в этом году, как ты…

Я думала, что в обморок упаду.

В голове зазвенело от нехватки кислорода, и только когда парень отстранился, наконец, впиваясь в меня своими чёрными, как ночное небо, глазами, поняла, что не дышу.

– Ева? Ты что тут делаешь?

«Кто?!» – изумлённо повернув голову в сторону подошедшего парня-водителя, сильно чем-то недовольного, не сразу дошло, что меня приняли за мою сестру. – «Откуда? Где – Питер, и где – Воронеж!?»

– Вы ошиблись! – выдернула меня Уварова из горячих рук брюнета, даже не дав посокрушаться о своём отказе в знакомстве с симпатягой.

«Ой, нет! Это гибельные мысли, Сима! Не думай так!!!»

– Не знаю, – улыбнулась я высокому брюнету, которому макушкой едва доставала до подбородка, тут же поворачиваясь к хозяину «Volvo». – А вы ошиблись. Я – не Ева.

– Фу! – поморщилась Машка, быстро сообразив. – Какое дебильное имя! А ты Еву ищешь? – «Блин! Обожаю её!!!» – Тебя, случайно, не Адам зовут?

Только захохотав, Уварова быстро оборвала свой смех, когда над всей площадью раздались первые такты песни Markusa Riva – «По венам алкоголь»:

– Сегодня город не спит, и снова шансы равны…

Вскинув руки, Нолик громко прокричала:

– УРА!!!

Через секунду меня снова взяли на буксир, быстро доставляя до конечной точки нашего забега.

Обернувшись, увидела, как парни о ругаются. Даже жалко стало «Деню»…

– И снова шансы равны: найти тебя и не найти.

Так слишком мало времени осталось мне до утра.

Твои следы, как вода - то снова здесь, то нет тебя.

«Ты смотри, как песня ему подходит! Интересно, что его так привлекло во мне? Что девушка катается на байке? Так это не невидаль! У Питере я такая не одна! Что платье задралось, и мой вид кричал о неприличие?! Так одежда – это не всё в человеке…»

– СИМКА! Я тебя люблю!

– Ты необыкновенна! Твои флюиды вдыхая -

Я теряю над собой контроль.

Ты необыкновенна! Ты во мне растворяешься,

Как по венам алкоголь… Я пьянею тобой!

Снова обернувшись, поняла, что парня больше не вижу.

«Ну, его!»

Хотелось танцевать.

‍

«Мой выпускной! Я так ждала тебя!!!» – решительно выбрасывая из мыслей странное знакомство, понимая, что, скорее всего, этого парня больше никогда не встречу, присоединилась к остальным, наслаждаясь праздником.

– Деня, ты успокоишься сегодня, или нет?! – психанул Жека, продолжая смотреть вслед двум девушкам, которые, вместо того, чтобы мне помочь, решили проявить остроумие.

«Ненавижу малолеток! Борзые, наглые, но ещё не пригодные для того, чтобы их как следует…»

– Ты меня слышишь?! Хватит летать в облаках, парфюмер долбанный! Далась тебе та девка с персиками…

– Не с персиками, дуралей, – усмехнулся, сокрушаясь над сущностью друга. Кто о чём, а Ермолин – о девичьих сиськах или заднице думает. – С ароматом персиков… Эти духи разработал я!

– Подумаешь! Разработал и разработал! Ну, и пусть ходит малышка… выручку тебе делает… что не так?

– А то! Эти духи – эксклюзив! Они не вышли в производство, потому что я смешал их… в шесть лет.

– Серьёзно?

Поморщившись, кивнул головой.

– Да. Забрался в мамину лабораторию и… немного заигрался. Мама после того случая, когда застала меня среди склянок, с упоением вдыхающего полученную консистенцию, направо и налево расхваливала мой талант, до последнего веря, что я продолжу семейный бизнес… кто же мог подумать, что дядя Егор перетянет меня на свою «брутальную» сторону жизни… это её цитата. Не мои слова. Короче, первую мою работу мама сохранила в рамке…

– Нифига себе. Это что же получается? Ты до сих пор помнишь тот запах? Смотрел фильм «Парфюмер»? – друг деланно приложил к груди руку, нервно начиная вертеть головой, отступая от меня на пару шагов, будто поддержку у танцующей толпы выискивая. – Я тебя боюсь…

– Клоун, – цокнул, скрестив руки на груди. – Сейчас не это важно. Мне нужно узнать, где байкерша взяла мой флакончик.

– Ты думаешь, что тот вор, что забрался к вам в особняк месяц назад…

– А у тебя какие-то ещё есть варианты? Это точно она! – почему-то, при мысли о девушке, пахнущей изумительными персиками, при воспоминании о которых у меня до сих пор начинается обильное слюноотделение, я думал не о наказании для воровки, а…

– Да ладно! Рассуждай логически. Во-первых, девчонка – несовершеннолетняя, к тому же – выпускница! А у выпускников целый месяц что было? Правильно – геморрой аттестационный! Если тебя это не убедило в занятости крошки, то у меня есть «во-вторых»! Питер и Москва – это не два соседних села.

– Хммм… Думаю, ты прав, в особняк родителей такая кроха не смогла бы залезть… – зато смогла бы залезть на меня верхом и…

– У тебя такой вид… – хмыкнул Женька, обычный воронежский парень, с которым мы сдружились ещё на первом курсе МАДИ, что я даже почувствовал неловкость. – Ооо… брат! Ты никак переквалифицироваться из инженера… в совратителей несовершеннолетних крох?

– Сам-то не лучше! С чего на бедную выпускницу напал с обвинениями?

– С какими ещё обвинениями? – сразу стал серьёзным Ермолин, двигаясь к набережной Невы.

– «Ева!» – изобразил недавнее возмущение друга, хватая его за локоть, как он недавно девушку у меня из рук пытался выхватить, благо подружка красотки во время подоспела, а то девушка точно синяками обзавелась. – Так только приговор объявляют! Причём смертный…

– Заткнись.

– Рассказывай. На Родине малой судьбу свою оставил?

– Да какая она «судьба»?! – вспылил Жека, пнув мелкий камешек под ногами. – Сучка меркантильная.

– Обоснуй.

– В Воронеже, этой зимой, познакомился с девушкой, поверь, ооочень похожей на эту выпускницу. – Женька остановился на месте. Его взгляд стал безжизненным. – Она казалась мне необыкновенной. Не такой, с которой весело провести одну ночь… – сглотнув, парень продолжил путь. – Не обращай внимания. Сам себе придумал, сам потом расхлёбывал.

– Да что не так?

– Всё так… было, пока я не сказал, что – коренной воронежец. Детка думала, что богатенький дурашлёп, ничего личного, из Москвы приехал к друзьям, ребята же постоянно в разговоре смеялись, выспрашивая, как там, в столице, живётся. Короче, я выслушал длинный, весьма содержательный монолог о том, что девственность свою красотка собирается продать подороже… и не какому-то… цитирую: «лошаре воронежскому», а «перспективному коренному москвичу».

«Фу, какая дрянь».

– Далась ей эта Москва… – Ермолин достал сигарету, но я ловко вытянул её из его рта.

– Нас арестуют из-за тебя. – Больше мне сказать было нечего.

– Но, оно и к лучшему, – не стал возмущаться Жека, а я не сразу въехал, о чём он. – Ева Мотаева, как оказалось, на тот момент, несовершеннолетней была… У неё, вроде бы, день Рождения в конце июня.

«Рак. Как сказала бы моя сестра, увлекающаяся астрологией, имеющая такой же знак: «я – та ещё зараза!»

– Стоп! – изумлённо поднял брови, игнорируя восхищённые взгляды мимо проходящих красоток в коротких коричневых платьях. – Ты меня для этого тащишь в свой Воронеж?! Чтобы доказать, какие москвичи – козлы?

Коварная улыбка Ермолина вызвала у меня усмешку.

– Зная тебя, даже спорить не буду! Для этого… и не только. Ты же, столичный мажор, постоянно говоришь, что в Москве девушки самые красивые, вот я тебя и везу, опровергнуть твоё глупое заявление!

– Ой, да ладно. Что я нового там увижу?

– Нового – ничего. Более того, советую не заглядываться слишком пристально, – хохотнул дурень, пихнув меня в плечо. – Хотя… воронежскими девчатами налюбоваться вдоволь невозможно. Ты в курсе, что Пётр I, когда приказал строить флотилию, начал именно с Воронежа, а не Санкт-Петербурга? – глубоко вздохнув, понял, что мне предстоит ещё один экскурс в историю – самый любимый предмет студента третьего курса факультета автомобильно-дорожного транспорта. – Так вот. В Воронеже всю эту поебень строили каторжники и приговорённые к смертному приговору бунтари, а чтобы мужики не сбежали… зацени! Император свёз со всей России красавиц… и все они теперь живут на моей малой Родине.

‍

– Говорил же, прекращай смотреть ванильное фэнтези! «Сумерки» оказали на тебя ооочень плохое влияние.

– Это тут при чём?!

– Когда жил Пётр, и когда мы! Каким это образом красоткам XVIII века удалось дожить до нашего XXI?!

– Балда! Я же про потомков!

– Всё. Завязывай! Лучше скажи, что задумал? Меня так просто с темы не сбить! Не пойму я, почему ты Еве своей не сказал, что твои родители в разводе, и крупная фирма отца в Москве – гарант твоей перспективности?

– Что я, на дурака похож? Эх! Так надеялся, что вываливать инфу буду не сразу… ну, ладно. Пошли на фрегат глянем, я тебе всё по дороге расскажу!

– ААААААААААААА!!!

Петляя между машинами, зная, что мне от папы прилетит на первой же заправке, мчалась с максимальной скоростью, выжимая «Коброчку» на полную катушку, летя в своё прошлое, которое ещё недавно казалось обыденным настоящим.

На каком этапе всё вышло из-под контроля, выбилось из нормы привычной семейной жизни? Кто его знает… сложно судить других, тем более, когда эти «другие» – твоя семья.

Раньше мне казалось, что постоянно отсутствующая мама, больше живущая обществом, чем своей семьёй – это обычное дело, что папа, буквально пропадающий в гараже, куда ему свозят все, кому ни лень, свою рухлядь – это круто… что сестра, пытающаяся привлечь внимание родителей плохим, взбалмошным, подчас натурально девиантным поведением – это глупо, а главное – бессмысленно.

Но даже несмотря на всё это, я знала, что наша семья – честная в такие дни. Куда хуже было, когда папа возвращался домой, ужин был на столе, мама лучилась счастьем и красотой, над которой она тряслась не хуже той королевы из фильма про Белоснежку! А Ева?! Сестра всех кидалась обнимать, и говорила, как любит нас. Это ужасно! Хотелось скорее пойти в ванную комнату, вымыться от липкого ощущения лжи и лечь спать!

Кто-то посчитает меня истеричкой, эгоистичной дрянью… ну и пусть! Пусть лучше я буду плохая, а не мама, которая жаловалась своим подружкам на свой ранний залёт, реально сожалея о нашем с Евой рождении. Конечно, другого от дочери консервного магната ожидать и не приходилось. Мой папа был крутым, популярным парнем в школе. Учителя прочили ему будущее инженера-технолога…

Я до сих пор не могу понять, что маму не устроило? Почему она никак не могла успокоиться, прыгая по койкам чужих мужчин? А папа? Почему он предпочитал закрывать на всё это глаза, пока родительница не прифигела окончательно и привела в наш дом любовника, предполагая, что дома никого нет… откуда ей было знать, под утро пришедшей, что я заболела, и папа не отпустил меня в школу, сам оставшись рядом?!

Та ангина для меня обернулась сущим адом! Ева до сих пор обвиняет меня и мою болезнь в разводе родителей.

Когда папа собрал все свои вещи, я буквально за ним бежала до самого гаража, умоляя забрать меня с собой.

Чего я только не обещала мужчине! И стирать, и готовить, и убирать, и гладить!!! Тринадцатилетняя дурёха…

Только когда я разревелась, причитая, что не буду жить с матерью и сестрой в одной квартире, и поэтому, когда он остынет и приедет навестить своих дочерей – меня не найдёт, папа пришёл в себя, будто бы увидев, что я здесь… я – настоящая, и я хочу уехать с ним.

Коротко бросив: «Собирайся!» – Мотаев Олег дождался меня, больную ангиной, в гараже, сам собирая всё необходимое, и для меня началась другая жизнь.

Мы уехали… Ева осталась… Она не обвиняла меня на этапе развода родителей и перевода в другую школу, но я чувствовала себя виноватой из-за того, что мы с папой бросили её у мамы… возможно, именно поэтому, когда на лето нас отправляли к бабушке и дедушке, сестра, доходя до бешенства, если её капризы мною игнорировались, изрыгала из себя обиду, видя, что та на подсознательном уровне грызёт меня изнутри.

«… и я всегда уступала… но больше не стану! Ни я виновата, что мать у нас – шалава, а отец – увлечённый техникой байкер!» – стиснув зубы, шумно вздохнула.

– Сима! На заправку! – папа оказался рядом совершенно неожиданно.

Кивнув головой, переключила рычаг на нейтралку, съезжая.

– Я тебе говорил, что так гонять нельзя?! – сразу же принялся отчитывать меня папа, не замечая, с какой завистью на него смотрят клиенты заправки.

«Сто процентов, все думают, что я его любовница, а не дочь!» – папа у меня выглядел молодо и бодро, всем тридцатипятилетним мужика на зависть, у которых медленно, но верно начинает расти брюшко!

– Пап, осталось ведь совсем немного. На улице темнеет. Я хочу уже побыстрее… – «в то лицемерное чистилище, из которого вырвалась…», – … домой.

– Ладно, – Олег Мотаев тяжело выдохнул. – Только теперь ты за мной едешь и ни в какие догонялки не играешь! И смотри! Если ещё раз меня обгонишь, и я не останусь ночевать у твоей матери!

– И куда пойдёшь? В гараж? Или Сомово? Так до него ещё пилить и пилить.

– Не надо умничать. У меня в Воронеже полно друзей.

Мне стало не по себе.

– Серьёзно оставишь меня дома с этими…

– Сима. Они – твоя семья.

– А я так и хотела сказать: «с этими членами семьи»!

Папа скептически изогнул бровь:

– Что-то иронии много слышится в добавочной приставке твоей очень содержательной фразы.

Скрестив руки на груди, решила больше не лезть на рожон.

– Мы долго ещё будем базарить?

– Такое ощущение, что ты зла… может, плохо провела выпускной?

Сморщенное от недовольства лицо сразу разгладилось.

– Что ты!? Выпускной прошёл – просто супер! Я такого никогда не видела!!! Такие песни! Спецэффекты! Там был Burito!!! Никита Алексеев! А фейерверк!!! А шоу на воде?!

– Вот! Другое дело, – остановил поток восторга, который фонтанировал из меня, изливаясь на любопытного слушателя. – Такая ты мне нравишься больше. Закрепись на этой эмоции. Надеюсь, когда мы войдём в квартиру, ты будешь такой же довольной.

«Сомневаюсь, что Еве моя счастливая моська понравится…» – позволив себе сухое замечание лишь мысленно, улыбнулась отцу, закрывая шлем.

‍

Отец захохотал, прекрасно понимая мои чувства, и завёл свой крутой «Harley», срываясь с места.

Застыв у подъезда, смотрела на железные двери подъезда, пока папа разговаривал с работником парковки, находящейся прямо напротив нашего… эээ… то есть дома, который когда-то был нашим.

– Сима, заводи свою «кобру». Станислав Игоревич обещал присмотреть. Шлем оставишь?

Скептически окинув взглядом парковку, огороженную хлипкой алюминиевой сеткой, отрицательно мотнула головой.

– Нет. Ты же знаешь, как я люблю, на ночь глядя, его полировать… – папа усмехнулся, прекрасно поняв мои опасения, и кивнул в сторону дальнего угла. Дядька остался возле шлагбаума, а я яростно зашептала: – «кобру» тут тоже не оставила бы! Ты уверен, что это хорошая идея?

На дворе темнело, и пусть Воронеж не был криминальным городом, но потерять папин подарок… это за гранью добра и зла для меня!

– Не выдумывай. Я «Харлей» не боюсь оставлять, а ты…

– Не надо было продавать гараж.

– Зачем он мне? Мы с тобой больше здесь не живём…

– Зато в гости приезжаем.

– Для гостей сгодиться и обычная парковка, боярыня Морозова.

– Это ещё что? – насуплено зыркнув на родителя, поставила «кобру» на подножку.

– Выделяю схожие черты между ней и тобой. Ты такая же упрямая.

– Глупости! Я просто рационально оцениваю шансы завтрашней встречи с байком… при отмороженности моего поколения.

– Всё! – захохотал папа, перехватывая поклажу из моих рук. – Идём, а то твой рационализм меня изничтожит раньше взглядов твоей матери.

Нажав две кнопки на железной двери, поднялись на лифте на девятый этаж элитной новостройки… ну, как – новостройки? Новостройки десятилетней давности.

– Они точно нас ждут? – нервозность давала о себе знать.

– Да. Я предупреждал о нашем приезде.

– А мама…

Папа только вытянул руку, чтобы позвонить в дверь, как та открылась, являя перед собой улыбающуюся Кристину Мотаеву – мою маму, красавицу и светскую львицу с активной общественной позицией. Уж не знаю, что женщина в это понятие вкладывала, но вставляла в каждое своё оправдание, извиняясь по поводу и без, передо мной или Евой, каждый раз убегая из дома.

– Привет! Наконец-то вы приехали! Еле дождалась! – за спиной у мамы маячил какой-то мужчина, внимательно рассматривающий нас с папой. – Знакомьтесь, это Виталий Арсеньев, моя правая рука… – я только хотела спросить – «в чём?», как мама продолжила: – Отец отошёл от дел буквально с месяц назад, поэтому я зашиваюсь! Проходите, располагайтесь. Ева вас ждала очень долго, но потом за ней зашли одноклассницы… сами понимаете – последние денёчки… Да что я тебе рассказываю, красавица моя!? У тебя же самой выпускной только что прошёл! Виталик! Серафима с золотой медалью закончила лицей с математическим уклоном!

Мужчина старательно изобразил изумление, игнорируя недовольный взгляд отца, и протянул мне руку, не прекращая блуждать осоловевшим взглядом по моему защитному кожаному костюму.

«ФУ!»

– Такая очаровательная девушка, да ещё и отличница!

«Три раза «ФУ»!!!

– Мам? Моя комната там же, где и была?

– Да, – растерянно забегал взгляд у светской львицы, от руки… прости, Господи, «правой руки» к моей фигуре, которой я пошла в красавицу маму. – Располагайтесь. Олег… ты на диване.

– Твой бывший будет ночевать у тебя? – Арсеньев насмешливо посмотрел на маму, убирая никому не нужную, кроме ей одной, руку. –Мне начинать ревновать?

– Даже не берите в голову! – «дружелюбно» прорычал папа, явно заметив взгляд маминого нового хахаля, которым меня буквально измазали всю.

Я может и девственница, но проводя большую часть времени в компании мужчин, эту девственность стерегущих, представления о простых понятиях имела… опять же гугл мне в помощь! Вообще, тема моей «нетронутости» – больная тема для меня. Бдительный контроль папы даже влюбиться мне ни в кого не дал! Я даже поцеловаться не нашла с кем! Все трусливо линяли, завидев Олега Мотаева и его свиту! Зато сколько разговоров было потом на предмет моей сексуальной распущенности! Только эти не джентельменские разговоры недокондидатов на первый поцелуй и успокаивали меня, убеждая не сокрушаться по поводу отсутствия опыта в поцелуях.

Короче, мой защитник не дремлет! Вот и сейчас активировался, за что я ему была особо благодарна, переживая за Еву.

«С ней же мамин ухажер ничего не… ммм!?»

– С некоторых пор я мужчин обожаю! – папино заявление настолько выбило меня из колеи, что на полпути я резко обернулась, уставившись на родителя с тем же шоком, что и двое взрослых.

– Что?

– Олег, ты серьёзно? – казалось, мама растеряла все свои маски, необходимые для демонстрации радушия.

– Ага. Иногда вижу мужика… – Виталик дрогнул под папиным взглядом, – и прям так хочется его…

Я уронила шлем.

– Ой! Милая, – елейно протянул мой слегка двинутый родитель, – ты не ушла? А я-то… думал…

Что думал мой папа, узнать нам не довелось.

Едва сдерживая рвущийся из груди хохот, подняла шлем, пока мама быстро затараторила, с сомнением глядя на Али-папУ:

‍

– Что?! – папину игривость, как рукой сняло. – Не понял! Ты что же это? Не успела вступить на должность директора своих консервов, как хочешь разбазарить наследство наших дочерей?

– Простите, – подал голос Арсеньев, переминаясь с ноги на ногу, – а вам какое дело? Вы же в разводе!

– Варежку захлопни, красавчик. Я и так себя из последних сил сдерживаю, больно ты мне понравился!

– Олег, давай поговорим с тобой, когда я вернусь?

– Ну, уж нет! Я, как представитель своих несовершеннолетних дочерей, не собираюсь просиживать тут штаны, когда твоя кукушка упорхнула в гнездо с чужими яйцами!

Только дрожащие плечи выдавали мой смех, разрывающий лёгкие изнутри. Я боялась вдох сделать, чтобы не дать этому шквалу эмоций вырваться наружу.

– Сима, сама дома справишься?

– Угу, – выдала всё, на что была способна.

– Отлично. На встречу иду с вами. И если уж ты не одумаешься на счёт продажи единственно идеально получившегося у твоего отца детища, учти, деньги с продажи разделишь на трёх в равных долевых частях.

– Олег! – мама начинала злиться. – Виталий прав, ты к бизнесу моего отца не имеешь никакого отношения!

– Вот уж новость! Интересно, а сам отец к своему бизнесу имеет отношение? Он в курсе, что ты задумала? Может, мне позвонить ему и спросить? Давно я с бывшим тестем не разговаривал!

– Я… не… – мамин взгляд заметался.

– Кристина, да пусть идёт, – Виталий хоть и был страшно возмущен, но, видимо, из двух зол выбрал меньшее.

– Сима, дома за главную!

Дверь за взрослыми закрылась, и я, в который раз, осталась в коридоре одна.

– Ну, здравствуй, старушка, – обратилась к квартире, погладив шероховатые обои, которые клеила уже не я. – Скучала?

Вернувшись к входной двери, подхватила брошенные отцом сумки и пошлёпала в свою комнату, встретившую меня с неизменным интерьером.

Время, действительно, было позднее, поэтому я достала только самое необходимое из сумок, залезла в шифоньер за постельным, быстро постелила отцу в зале, выпила мультифруктового сока, искупалась и без сил повалилась на свою полуторную кровать, радуясь, что меня и папу Ева не дождалась.

– Эй! Эй, Серафима! Проснись! – казалось прошло несколько минут, и мой сон потревожили.

Далеко не вежливо меня трясли за плечо, пытаясь дозваться яростным шёпотом.

Открыв глаза, увидела себя, не сразу понимая, что надо мной склонилась близняшка, от которой немного разит спиртным.

«И как только можно быть одновременно такой похожей и совершенно непохожей на меня?» – благодаря тусклому свету ночника, разглядела свою копию, выглядевшую более чем вызывающе. Короткая юбка, светлая полупрозрачная блуза, оголяющая плечи, выпрямленные волосы, которые совершенно точно ни у Евы, ни у меня послушанием не отличаются, наращенные ресницы и тёмно-вишнёвые губы…

«Трындец!»

– Здрасьте, – буркнула недовольно, садясь на кровати. – До утра не потерпит? Тебе тоже не мешало бы отоспаться…

– Бог, ты мой! Наконец-то мамочка вернулась! Как же я скучала без твоих нравоучений, младшая зануда!

– Ты меня разбудила, чтобы выразить эту сомнительную радость? – Шлёпнувшись на подушку обратно, закрыла глаза и улыбнулась, – тогда спокойной ночи.

– Серафима! Я хотела сказать совсем не это!

За окном ещё даже не рассвело.

«Это какое-то издевательство!»

– Говори, – вопреки своему раздражению, снова мило улыбнулась, зная прекрасно, насколько Еву бесит моя доброжелательность. – Я тебя внимательно слушаю.

– Этот шлем… – старшенькая нетерпеливо бросила взгляд на главную защиту каждого байкера, и её глаза подозрительно ликующе засияли радостью, – это твой?

– Дааа... – протянула я, настораживаясь и уже не улыбаясь.

– У тебя есть байк?

– Есть. Папа купил, когда стало ясно, что у меня будет золотая медаль.

Сестра скривилась.

– Ясно. И ты на нём нормально ездишь? Не как неумеха?

– К чему этот вопрос?

– Да так.

– Блин, Ева! Тебе поговорить не о чём в… – дотянувшись до телефона с изумлением поняла, что сейчас четыре утра. – Четыре утра?! Серьёзно?! Папа с мамой вернулись?

– Откуда мне знать, – процедила сквозь зубы Ева, недовольная, что я смею возмущаться. – Ты ответишь на мой вопрос или нет?!

– Да, чёрт, возьми! Я прилично катаюсь даже для опытного байкера!

–Шшш! – зашипела на меня старшенькая, поднимаясь с постели. – Не ори. Разбудишь предков!

Несмотря на появившееся чувство досады, Ева была реально чему-то счастлива.

– Ладно. Спи, завтра поговорим. У меня к тебе дело есть.

– Никаких дел! – сразу решила пресечь употребление командного тона сестрой. – Я в твоих авантюрах участвовать не собираюсь!

Дверь за девушкой закрылась, а я упала на спину, подозрительным взглядом сверля потолок.

«И что ей от меня понадобилось на этот раз?»

Поднявшись с кровати, методично принялась за уборку, не спеша покидать укрытие, так как за дверью кипела жизнь. Хоть квартира и была трёхкомнатной, однако фанерные стены давали о себе знать: из спальни Евы слышался няшный голос какого-то поп-певца, в зале работал «Авто плюс» с неизменной программой «Байки от байкеров», на кухне гремела посуда. Последнее было настолько странным, что я быстро раскидала вещи по полкам, переодеваясь в домашние штаны и футболку.

– Доброе утро, милая.

Упав на диван к отцу, тут же угодила в надёжные объятья.

– Доброе.

– Устала в дороге?

– Не то, чтобы сильно, – доверительно прижавшись к мужскому плечу щекой, свободно вздохнула, – но есть немного.

– Я так и понял. После моего первого раза, когда довелось смотаться на дальняк, я отсыпался двое суток. Ты ещё молодцом.

– На кухне мама?

Папа поморщился:

– Мда… давно ты здесь не была. Забыла, что ли? Твоя мама терпеть не может готовить! Когда такое случалось, значит одно – она… эээ… не важно. Какие планы на сегодня? – папа стушевался, резко меняя тему.

– Никаких! Долго мы здесь пробудем? В Сомово сразу меня отправишь после Евкиного выпускного?

– Ааа… – протянул мужчина, коварно чему-то усмехаясь. – Именно на этот вопрос ты мне не дала ответить прошлый раз.

– Что-то не припомню, чтобы я его тебе задавала…

– Ты отказалась меня выслушать, довольная предстоящей поездкой.

– Ближе к делу, – я начинала нервничать, видя, как папа таинственно ухмыляется.

– А вот теперь не скажу! Ты упустила свой шанс.

– Папа!

– Пытай, не пытай – не скажу! Это сюрприз для тебя и Евы.

– Да что…

– Всем привет! – синхронно обернувшись, мы с папой уставились на возникшую в дверях сестру.

– Привет, родная!

Мой родитель поднялся с дивана, быстро заключая в объятья свою старшенькую дочь, пока младшенькую терзали муки ревности.

«Вот так номер! Раньше ведь такого не было!»

– Такие красавицы у меня вымахали! – взъерошив Еве её гладкие волосы, Олег Мотаев, окинул нас гордым взглядом.

Сестра улыбалась, но было видно, что чувствует она себя не в своей тарелке. Видимо, обнимашки так же не свойственны светской львице, как и готовка.

– Пап… а можно Сима мне покажет свой байк?

Я напряглась.

– Ну… можно. Отчего нет?

– А… – глаза Евы лихорадочно заблестели, – а покатать меня она сможет?

«Ой, что-то это мне совсем не нравится!» – только представив за своей спиной близняшку, своими причудами постоянно вызывающую у меня опасения, напряглась ещё сильнее.

– Симка, ты как?

Вид у папы был таким умоляющим, что я мысленно застонала.

Ева с папой не особо контачили после развода родителей. Сестра всегда старательно изображала обиду, стоило только отцу замаячить на горизонте, поэтому такая смена общения папе приносила безмерное удовольствие.

«Твою мать!» – не желая расстраивать папу, кивнула, всё же про себя ругаясь.

– Хорошо. Только дай свой шлем. Мало ли что… не хотелось бы собирать мозги старшенькой по асфальту.

Ева побледнела, но от своего желания, как я надеялась, не отступила.

Папе мой чёрный юмор вообще не понравился:

– Ты смотри мне, шутница! Ещё одна такая шутка, и будешь у меня ехать на заднем сидении, когда мы поедем… эээ… не важно.

Прервав свою отповедь, родитель протянул мне шлем, и я схватила его, быстро прижав к груди, внутренне отказываясь делиться.

«Лучше Еве свой отдам! Папин шлем ей не видать!»

– Идём! – мрачно нахмурив брови, поплелась обратно в спальню.

Переодевание в спецовку много времени не заняло.

– Это что такое?

– Где? – проследив за взглядом Евы, вошедшей в мою комнату далеко не сразу, со всех сторон внимательно осмотрела кожаные штаны и куртку.

– На тебе! Ты спятила? Там жара тридцать градусов!?

– Ну и что? Зато я не буду нервничать на предмет своей целостности, да и воздух во время поездки практически не даёт почувствовать высокую температуру.

– Значит, всё-таки, ты не важнецки водишь, – Ева надула свои губы, скорчив разочарованную мину. – Я так и знала.

– Слушай, что тебе от меня надо? – решила прекращать этот цирк, желая добраться до сути. – Что ты задумала?

– Ничего я не задумала, – Ева захлопала своими ресничками, жутко раздражая. – Мама записала нас с тобой в СПА салон… а с вспотевшей тобой я не особо хочу светиться у приличных людей.

– Неужели так трудно было сказать сразу? Спасибо. Не нужен мне никакой СПА! Я никуда не поеду. Перед мамой извинюсь вечером…

– Ты её обидишь, – Ева самодовольно улыбнулась, прекрасно зная, на что надавить. – Мама без того постоянно сокрушается, что ты лишена примера женственности… представляю её огорчение, когда она поймёт, что была права! – окинув меня снисходительным взглядом, копия скрестила руки на груди.

«Вот как!? Как можно так манипулировать людьми?!» – я даже не за маму переживала, а за папу, которому это всё придётся выслушивать от «примера женственности», быть похожей на который мне даже близко не хочется.

– Далеко до СПА, до этого? – стаскивая свободные штаны и куртку, достала любимую джинсовую юбку и лёгкий кардиган.

‍

Блестящие восторгом глаза Евы реально начинали раздражать!

Быстро брызнув духами, двинулась на выход.

Ева поморщилась:

– Что ещё за запах? Это гадость похожа на детские духи… помнишь, что нам покупали родители?

Вспомнив изображение принцесс на флаконе, злорадно улыбнулась, первой покидая квартиру.

«Видимо, жажда скорости – это у нас в крови…» – наивно решила я, заходя в салон красоты.

Последующие пытки меня раздраконили окончательно. Я еле согласилась на чистку лица, при этом категорически отказываясь от наращивания ресниц, слабого осветления и ламинирования волос, как у сестры.

– Не поняла? Ты хочешь, чтобы я окончательно стала твоей идентичной копией? Я не…

– Ну, почему ты просто не можешь сделать родителям приятно? Что в этом такого? Я разве многого прошу?

– Многого! – работницы СПА нервно переглядывались, но их присутствие меня не останавливало. – Папе плевать на такие мелочи, а что подумает мама… плевать уже мне! Ты вообще в курсе, что мужчины, которым нравится сама девушка, а не её внешний вид, внимания не обращают на такие мелочи? Это я тебе говорю, как опытный специалист в этом вопросе! Ты себе не представляешь, сколько таких разговоров я переслушала в гараже! – работницы сервиса запаниковали окончательно, когда одна из клиенток быстро покинула специалиста.

– Простите, девушки…

– Ладно! – подозрительно быстро сдалась сестра, поворачиваясь к моему парикмахеру. – Делайте, как она хочет… – отойдя к другому мастеру, Ева что-то быстро начала объяснять девушке, и то, как они косились на меня при этом, не особо мне понравилось.

Представьте моё состояние, когда мы вышли из СПА всё-таки идентичными!? Я была готова рвать и метать, глядя на каштановый цвет волос Евы, которая на мой шокированный взгляд оправдалась милым голосом: «Я просто вернула свой натуральный цвет… сейчас естественность в моде…»

«Ага, блин!!! И ламинирование своё обратно завила!!! Так я и поверила!!!» – искоса посматривая за весело щебечущей по телефону сестрой, чуть ли не подпрыгивающей от восторга на месте, медленно закипала. Казалось, ещё чуть-чуть и свисток с «чайника» слетит нахрен, огласив округу истошным писком.

– Поехали в парк?

– НЕТ! Мы едем домой! – категорично ответила я, запрыгивая на байк.

– Сима, – наконец, по имени обратилась ко мне сестра, после развода предпочитая называть меня полным именем. – Ну, пожалуйста! Это же всё равно по пути!!! Там мои одноклассницы… я хочу, чтобы они заценили мой новый вид…

Видя, как глаза сестры наливаются влагой, сдалась.

– Десять минут! Я не собираюсь стоять под обстрелом взглядов твоих подруг!

– Спасибо-спасибо-спасибо!!!

Внезапно осознав, что начинаю нервничать от восторженного настроения сестры всё сильнее, решила заканчивать со всей этой тягомотиной поскорее.

– Поехали. Я хочу быстрее оказаться дома.

До парка ехали не больше десяти минут, зато парковались чуть ли не полчаса. Кто бы знал, как мне не хотелось оставлять «Кобру» без присмотра!!!

– Да идём уже!!! Вдруг они уедут!? Шлем брать с собой?

– Естественно! Его же сопрут.

– Отлично!

Сестра продолжала меня изумлять всё сильнее и сильнее, но даже это не подготовило меня к очередной выходке близняшки: когда в конце парковой аллеи мы увидели группу парней и девиц, одетых так же вызывающе, как Ева, я подумать не могла, что меня схватят за топ, дёрнув в сторону, за кустарники!

– Чёрт!

– В чём дело?

– Он слишком близко… я… я думала, что Таня тебе поможет… но…

– Твою мать, Ева! Что ты задумала опять?! Нахрен мне помощь твоей имбецильной подружки понадобилась?! – для того, чтобы поставить такой диагноз Татьяне Младинской мне хватило пятого и шестого класса, за два года которых я училась в одной школе с ней… и сестрой.

– Сима… – жалобно протянула сестра, дёрнув меня обратно в кусты, когда я начала подниматься. – Я тебя никогда ни о чём не просила!

– Ты привыкла действовать с помощью шантажа и угроз.

– Я не буду. Правда, не буду! И когда мы к бабушке приедем, больше ни о чём тебя не попрошу, только помоги мне!

Честно признаться, перечисление одних бонусов меня заинтриговало.

– Ну. И что ты от меня хочешь?

– Видишь того парня? Ну… того, который стоит слева от Тани?

– Эээ… не особо. Они слишком далеко.

– Не важно! Он мне нравится! Я за него душу готова продать Дьяволу!

– Фу! Что ты несёшь?

– Сима, – Ева села на траву задницей, мечтательно задрав голову в небо.

«Ёлки-палки! Мотаева-один полюбила кого-то ещё, кроме себя?!» – моему изумлению не было границ.

– Я хочу лишиться девственности только с ним!

«А казалось, дальше впечатляться некуда!» – вытаращившись на старшенькую, быстро хлопала глазами.

– Но он меня не замечает! Ты знаешь?! Будто специально игнорирует! – лицо сестры моментально потемнело, когда она снова посмотрела на громко смеющуюся компанию. – Это точно всё Ермолин – гад! Сто процентов наплёл про меня Денису гадостей, вот Соколовский и предпочёл Таньку!

– Порадовалась бы за подругу.

– Какая она мне теперь подруга? – в своём репертуаре скривилась Ева, злая, как тысяча чертей. – Я ведь ей говорила, что он мне нравится! А она?! Предательница!

Комментировать крепость дружбы двух кошек – это огромные моральные затраты, поэтому я лишь тяжело вздохнула:

– И в чём заключается твоя просьба?

– Денис – байкер! У него огромный байк… не знаю, какой модели… Он сразу меня заметит, если я подъеду на байке с той стороны парка! Там дорога, поэтому ты ничего не нарушишь…

‍

На меня посмотрели, как на идиотку:

– Я не умею водить, Серафима, поэтому подъедешь ты… ммм… купишь жвачку в ларьке и уедешь… главное, чтобы он увидел твоё лицо! А сегодня на пати…

Меня пробрало на смех.

– Что? – возмутилась старшая, испепеляя меня обиженным взглядом.

– Привлечь байкера «Cobra Crossfire»?! Да он же лёгкий! Объемом до 125 куб.см.! Кто таким привлекает?!

– А папин байк привлёк бы?

Только представив себя на «Харлее», почувствовала, как пульс ускорился от восторга.

– Привлёк… БЫ! Потому что папа не разрешит мне сесть на его байк… по крайней мере, пока мне не исполнится восемнадцать лет.

– Ну, уж нет! До дня рождения ещё целая неделя!!! Я хочу сейчас! – капризно надув губы, Ева сразу выпалила: – Всё получится и с «коброй» твоей! У Таньки и такого байка нет! Сима, я тебя прошу! Помоги мне! Я, правда, больше никогда не буду к тебе приставать с просьбами!

«Просьбы… ну, конечно! Не знала, что шантаж так можно обозвать!»

– Ладно, – согласилась внезапно для себя, разворачиваясь к выходу из парка. – Как только куплю жвачку, вернусь обратно на парковку… и чтобы ты была там! И ещё… – заметив, что мой шлем валяется на траве, смерила Еву уничижительным взглядом, – если потеряешь мой шлем, я тебя сама девственности лишу!

– Фу! – поморщилась копия «светской львицы». – Компания байкеров тебя испортила.

– И слава Богу, – перекривила сестру, шагая в обратном направлении, возвращаясь опять к байку.

«Задолбала! Так, Сима! Соберись! Тебе только и нужно, что привлечь внимание байкера... ммм…» – снова представив себе эту картину, захохотала. – «Мда! Это как того красавчика на «Volvo» привлечь «Ладой Калиной»! Ладно… что-нибудь придумаем!»

Когда со стороны дороги остановился байк, я машинально обернулся, всегда реагируя на звук качественного движка. Питерские номера ударили по глазам, так, что на какую-то секунду я почувствовал себя слепым.

«Она!» – глянув на Жеку, почувствовал, как быстро пересохло во рту.

Представьте наши с Ермолиным рожи, когда девушка сняла шлем, а под ним оказалось личико Евы Мотаевой, которую мы методично перевоспитывали, согласно плану неуёмного Евгения.

– Нет, – зашипел друг, стоило мне дёрнуться, самопроизвольно делая шаг навстречу шатенке, чьи кудряшки призывно подпрыгивали в такт лёгкой девичьей походке. – Это не может быть она! Это ошибка!

Яростный шёпот Ермолина спровоцировал дружное любопытство всей компании, среди которой мы стояли, расположившись на лавочке парка.

– Что?

– Кто?

– Ева?! – Таня Младинская с изумлением посмотрела на Мотаеву.

Байкерша, после небольшой заминки, махнула блондинке рукой, продолжая свой путь к небольшому киоску.

– Не смотри на неё!!! – Женька дёрнул меня за край футболки, приводя в чувство.

– Да успокойся ты, – тихо процедил в ответ, стараясь так же, как Ермолин, говорить шёпотом… пусть и достаточно агрессивным. – Не буду я её преследовать, спасибо сестре! Подумаешь, купила мои духи на распродаже, куда моя родственница недалёкая пожертвовала чужое творчество… пусть теперь радуется!

Честно признаться, несмотря на всю свою любовь к байкам, я разозлился, когда, позвонив домой, узнал, что конкретно мой флакончик никто не похищал. Сестра банально отдала его на пожертвование вместе с остальными своими вещами, которые часто разбазаривала малоимущим, иной раз, даже не надев.

«В Милане прошла неделя мод! У меня новая летняя коллекция от Элизабетт Франки! Ты тоже внёс свой вклад в волонтёрское движение! Не жадничай! Всё равно не собирался становиться парфюмером!» – это были последние слова сестры, которые я услышал, прежде чем прервать связь.

Ермолин успокоился, я у меня на душе заскреблись кошки. Так хотелось вдохнуть ещё раз запах персиков, которым пахла кожа кудрявой дурочки, которая реально из кожи вон лезла, чтобы я её заметил.

– Значит, в Питере всё-таки была она? – не сдержал своего разочарования, злясь, что эта стерва меня обманула, ответив, что не знает ничего о девушке на байке, буркнул громче необходимого.

– В Питере? – шустро отреагировала Таня, изумлённо поднимая брови. – Нееет… В Питере живёт Серафима – сестра Евы.

– Эээ… что?!

– Ну, занудная ботанша-близняшка, – поморщилась блондинка, откинув локоны через плечо, демонстрируя мне глубокий вырез лёгкого ситцевого платья. Мы с Ермолиным переглянулись. – Обычно такое бывает в кошмарах, но Еве не повезло в реальности… Я сначала тоже решила, что это она, но… нет. МОЯ ПОДРУГА, – девушка с гордостью задрала пальчик с острым ноготком вверх, будто ещё веря, что их дружеские отношения с шатенкой можно спасти, – другая! Сима – лоханутая затворница… даже странно, что она эту юбку на себя напялила… не думала, что отец-байкер может привить девушке элементарные понятия женственности!

Чувствуя, что ликование меня сейчас окончательно лишит воздуха, обернулся к киоску.

«Ты-то мне и нужна, маленькая врунья!» – только злобный взгляд явно всё слышавшей байкерши остановил меня от дальнейших действий, на подсознательном уровне советующий затаиться.

POV Мотаева Серафима

«Я – лоханутая затворница, значит?! Ах ты, дрянь!» – от ярости у меня с первого раза получилось открыть стеклянную бутылку новым брелком, оборудованным специальной открывалкой.

Конечно, то, что «Деня» и Соколовский Денис – это один и тот же человек – конкретно сбило всю мою решительность, но вот то, что ложь сестрицы окажется на менее, чем «коротких» ногах – это было понятно изначально, всё-таки мерзкая Таня знала и меня, и Еву… и не отличалась слабоумие, в отличие от сестры… НО «лоханутая»?! Одно это слово наполнило меня бесстрашием и желанием мести.

Я была настолько зла, что испепеляла взглядом всю компанию, даже когда пила воронежский лимонад, по которому так скучала в Питере.

«Я тебе сейчас покажу «затворницу»!

Бросив полупустую бутылку в урну, с тоской понимая, что мой первый поцелуй достанется этому мажору совершенно незаслуженно, приблизилась к группе молодых людей и протянула поморщившейся Младинской шлем.

– Танюш, – обратилась к девушке так, как обычно обращалась Ева к подруге, – подержи. – Блондинка открыла рот от удивления, молчаливо выполняя просьбу.

– Ева?

– Ага.

Долго тянуть резину не стала, боясь передумать, поэтому встала на цыпочки перед высоким парнем, отчего-то тревожно затаившим дыхание, притянула его лицо ближе к себе, потому что на носочках стоять мне не улыбалось, и… поцеловала его под общий выдох возмущения:

– ЕВА!

– Вообще-то, Деня с Таней встречаются!!!

– Вообще гадина обнаглела?!

– Как всё это в репертуаре Евочки…

Улей что-то гудел, а я старательно завершила возмутительный жест «аля-Ева», перехватив руку напряжённого парня, удобно устраивая её у себя на заднице.

Губы Дениса пахли мятной зубной пастой, и хотя бы это позволило мне не сожалеть о своём спонтанном поступке.

«Некоторые и таким похвастаться не могут, вспоминая свой первый поцелуй!» – я хотела было отстраниться от парня, но у того, словно крышу сорвало. – «Или она отъехала у меня?!» – компания выпускников уже начала свистеть, а у меня, будто в ушах заложило, когда уже двумя руками парень сгрёб меня в охапку, с жадностью углубляя поцелуй.

‍

«Господи, спаси и сохрани юных девиц от опытных совратителей!»

Водитель «Volvo», который давеча четыре дня назад предлагал мне познакомиться с его другом, отлепил нас друг от друга, свирепо испепеляя взглядом Дениса:

– Ты что творишь?! Мы так…

– Заткнись, – мой «первый опыт в поцелуях» довольно грубо прервал возмущения своего товарища, многозначно посмотрев в его глаза.

Участвовать в разборках я не планировала. Забрав шлем из рук бледной, с убитым выражением лица Тани, изобразила сожаления:

– Не расстраивайся, Танюш. Он слишком… ммм… – подняв взгляд на Соколовского, лихорадочно искала подходящее слово, чтобы не сорвать планы «виновницы моего поступка», – … слишком высокий для тебя. И кстати, Танюш… папа-байкер не только у Серафимы! Он – наш общий отец и … он не по части женственности! Олег Мотаев, в нашей семье, отвечает за мужское начало… и за навыки вождения на байке, поэтому не только моя сестра, но и я умею кататься на мотоциклах. Адьё, мальчики! Встретимся на пати!

Никто меня останавливать не стал. Более того, потасовка продолжилась, и хоть я её не видела, направившись к своему транспорту, но слышала.

– Зачем ты поцеловал её?! Мы же хот…

– Тише, Жека… у меня к тебе есть интересное предложение!

Двигатель заработал, и байк сорвался с места, пока я, его безголовая владелица, кипела от злости.

Мне понадобилось пять минут, чтобы объехать огромный парк, остановиться на парковке и немного успокоиться… и десять минут, чтобы разозлиться снова, ожидая Еву, спешащую ко мне с выражением лица серийного маньяка:

– Ты что творишь?!

«Этот Ермолин и она – прекрасная парочка…» – сразу вспомнилась мне первая фраза Евгения (дай Бог ему здоровья!), спасшего меня от неожиданного напора мажора.

– Мы так не договаривались!

«А я что говорю?»

– Заткнись, манипуляторша, и послушай сюда! Вся твоя забава с привлечением Соколовского рухнула ещё на этапе моей покупки лимонада! Твоя подруга сдала всю инфу про меня…

– Да ну и что?! Я бы сказала, что это была я! Просто обиделась на Танюшу и не захотела подходить!

– Дело в том, что… эээ… – я замялась, – мы с Денисом пересеклись… и он меня… ммм… знает.

– Что?! Нет!

– Да. Вот и пришлось изображать тебя-стерву. Я же «лоханутая затворница»!

– Я так не говорила! – сразу сама себя спалила сестрица, нервно оглядываясь.

– Мне плевать. Главное, что ты должна запомнить: ты прекрасно умеешь водить мотоциклы.

– Что?! Но… А ты…

– Нет! Остальное меня не касается! И учить я тебя, долбаную эгоистку, не собираюсь, так что даже не рассчитывай на меня! Хоть раз сделай одолжение и выполни своё обещание – отвали!

Маска «невинной простоты» слетела с хищного лица Евы. Девушка усмехнулась, рассматривая меня с ног до головы:

– А ты изменилась за этот год…

– Да. Мы все меняемся… и хочется верить, что умнеем от года в год.

– Ладно, – кисло поморщилась старшенькая, – не думаю, что это так сложно. Попрошу папу. Уверена, он мне не откажет!

Почему-то уверенность эта передалась и мне.

Стало тоскливо.

– Садись, поехали!

Всю дорогу я не могла сконцентрироваться на злости и ревности, хотя была уверенна, что эти отрицательные эмоции мне покоя не дадут. Нет. Их выталкивали другие чувства… а точнее ощущения… твёрдые губы, мятный язык, крепкие пальцы на моих ягодицах и горячее дыхание Дениса, с которым я, чёрт возьми, не захотела знакомиться в Питере!

«Момент упущен! С Евой в конфронтацию я вступать не собираюсь!» – твёрдо решив для себя забыть о событиях сегодняшнего дня, сама не заметила, как оказалась в своём временном пристанище.

– Ева, Сима! Ужинать…

– Спасибо. Я сыта! – отказавшись от ужина, закрылась в комнате, без сил падая на кровать.

«Ничего! Всё будет хорошо! Мне только два дня продержаться, да «Вручение аттестатов» простоять! И вообще! В конце концов, разгрузочный день даже худышке вреда не принесёт!»

______________

Спасибо за лайки и комменты!

Приятно чувствовать присутствие живых людей )))

Живот урчал, обзывая последними словами свою нерадивую хозяйку, и я не выдержала его громкого недовольства, поднимаясь с постели.

Папа спал, а узнавать о местонахождении остальных жительниц трёхкомнатной квартиры мне не очень хотелось: могу спокойно поесть на кухне в одиночестве – и слава Богу!

Радовалась я недолго.

Входная дверь открылась после характерного щелчка, и я застыла на стуле, бросив даже жевать свой третий бутерброд, лишь бы не привлечь «лиха».

Как оказалось – бесполезно! «Лихо» само зашло попить воды... видимо, чтобы разбавить огромное количество спиртного, которое влила в себя.

– Ох ты, чёрт!

Сестра испуганно дёрнулась, включив свет и увидев меня.

– Доброй ночи, – поморщилась я, не желая смотреть на эту шатающуюся версию себя, отрицательно относясь к алкоголю в принципе.

– Привееееет! – протянула пьянь, вставая на пути. – А у меня новый парень!

– Бросай его, пока не поздно. Он плохо на тебя влияет! – попыталась пройти, но Ева загородила проход, явно желая обсудить своё новое приобретение. – Фу! Не дыши на меня.

– Ой-ой-ой! Какие мы правильные! Честные, умные… всегда отзывчивые и до зубного скрежета терпимые!

– Ева, ты пьяна. Не кричи. Папа проснётся и будет в шоке.

– «Папа проснётся и будет в шоке…» – перекривила меня сестра, тут же обиженно всхлипывая. – Ты не такая распрекрасная, как все считают! – указательный палец больно ткнул меня в грудь. – Ты подлая! Да! Ты подлая!!! Ты меня бросила! Уехала с отцом! Ты даже не представляешь, что я испытала, когда пришла домой, а мама рыдает… а вас нет… я так старалась сохранить семью! Сколько раз прикрывала похождения мерзкой родительницы! Как я не хотела уходить в тот день в школу! Ведь просила отца остаться с тобой!!!

– Ева, перестань. Папа – живой человек, такой же, как я и ты. Он не смог бы вечно поддерживать для тебя и меня воздушный замок, который, по сути, давно превратился в карточный домик. Этот развод со временем всё равно случился бы. И нашей с тобой вины в этом нет.

– Есть! Есть!!!

– Ты могла уговорить его! Он любит тебя! Он бы прислушался и вернулся бы! А я… я могла бы угрозами заставить мать прекратить…

– Лучше сама прекрати нести чушь! – я начинала злиться, совершенно не испытывая жалости к сестре. Этот развод ударил по нам двоим, так почему же я спокойно приняла его, а она не хочет смириться со случившимся и идти дальше, лелея свои обиды?! Я должна испытывать жалость к эгоистке, живущей по принципу «хочу, значит дайте!!!». Вот уж нет!

Схватив сестру за локоть, потянула её в коридор, заталкивая в свою спальню, так как та была первой.

– Не пихайся!

– Заткнись! Сейчас тебя придушу! – держа курс в добавочную ванную комнату, которую папа соорудил между моей и Евкиной комнатами, переоборудовав гардеробную, «подсадила» сестрицу в ванну, включая напор холодной воды.

Визг услышать спящим родителям не позволила звукоизоляция стен квартиры, за что старшеньким особый респект!

– Дура! Я же заболею!!!

– Пришла в себя?

– Кретинка!!! Идиотка!!! Ненавижу тебя!!!

– На, – бросила старшенькой полотенце, помогая избавиться от мокрой одежды. – Тебе утром на репетицию выпускного. Ты же, вроде речь толкаешь от всего класса? Или твои учителя за одиннадцать лет привыкли к такому виду старосты?

Надо отдать должное, Ева хоть и не была отличницей, но её общественная активность, явно перешедшая от матери благодаря генам, помогла стать девушке лидером в школе. Каким конкретно «лидером» она стала, мне судить сложно, но, думаю, администрация школы вряд ли выдвинула бы кандидатуру сестры для оглашения благодарностей от всех выпускников.

– Отвали! – всхлипнула девушка, закутываясь в ворсистый халат. – Не надо за меня переживать… даже если это сраказм!

– «Сарказм».

– Не исправляй меня! – взвилась натуральная истеричка, швыряя в меня полотенце… видимо, благодаря «великодушно» за заботу. – Не смей меня исправлять!

Ева вышла из ванной, по кривой двигаясь к кровати, падая в плен мягкого матраца.

– Куда? Это моя комната!

– Мммм… – промычала Мотаева-один прямо в матрац, вырубаясь.

– Game Over, – тоскливо выдохнула я, набрасывая на балбеску лёгкий плед. – Мда.

«Хорошо, что домой дошла, а не «затусила» со своим новым парнем!» – мелькнула мысль, вызванная нехорошими чувствами, возникшими внутри. – «Надо подвергнуть эту заразу допросу. Не нравится мне парочка мажоров с их – «Мы так не договаривались!» Как бы меня Ева не бесила, но обижать её я никому не позволю, чтобы она обо мне не думала!» – потоптавшись немного возле своей кровати, поплелась укладываться в комнату сестры, предварительно прибрав в ванной.

‍

«Блин! Даже папа не покупает в магазине такую херь! Или сам готовит, или заказывает еду! Конечно, до тех пор, пока я не подросла… эта же… принцесса консервной монополии, блин!!!»

– Мда… странная у нас семейка…

– Более чем, – согласно протянула Ева, приводя меня в ступор.

«Ой! Я сказала вслух?!»

– Девочки! У меня есть хорошая идея! И папа согласен со мной, – мама, сделала вид, что ничего не услышала. Она старалась, как могла, играя «добрую мамочку», пытаясь скрыть своё, не ахти какое настроение, возникшее оттого, что ей не удалось продать фабрику деда. Спасибо папе и его своевременно активизировавшейся чуйке… ну, и самому дедуле, конечно, в просветительстве которого стоило отдельно ещё раз поблагодарить папулю!

«Выкуси, Виталик!»

– Что ещё за идея? – сестра выглядела бодрячком, несмотря на то, что вчера «накушалась», как заправская алкоголичка.

– Ваш день Рождения! Оно сразу после выпускного!!!

– Да ладно?! – вырвался из меня сарказм, который тут же потух под ироничным взглядом Мотаева Олега. Заёрзав на пятой точке, виновато опустила глаза.

Ева хмыкнула.

– Ммм… так вот, – мама постепенно не только теряла смысловую нить, но и терпение. Вообще, я успела заметить за утро, что меня родительница не жалует.

«Ну, да ладно! Нам не привыкать…»

– Я заказала ресторан на сотню персон! – Мы с Евой одновременно подавились соком, которое тоскливо попивали из трубочки… только, если я была в ужасе, то мини «светская львица» запищала от восторга, бросаясь обнимать Кристину Мотаеву.

– Ого! Мама! Спасибо!

– И кого же ты собралась звать?! Зачем столько гостей? У нас же не свадьба!!! – у меня даже в горле пересохло от волнения, стоило представить подруг и друзей мамы... где ни мне, ни папе места никогда не было.

«Зашибись днюха!»

– Бабушка, дедушка приедут… даже родители Олега из Сомово… – мама поморщилась, а я хоть одной нормальной новости улыбнулась. – Нужные люди для расширения фабрики…

– Мама! Это так необходимо?! Вообще-то, – встряла снова сестра, – я хотела пригласить друзей… одноклассников… своего парня.

– Парня? – папа пристально уставился на Еву. – Что за парень?

Внутри дыхание спёрло. Знаете, так бывает, когда едешь по дороге, и она резко начинает уходить вниз.

Так хотелось встать и выйти, хлопнув дверью… но я себе не позволила… и как оказалось, не зря.

– Ну… не то, чтобы прям парень, но мы идём к этому…

«Не поняла? Так у нашей красотки не получилось замутить с Дениской?! Что так? Вроде бы он вчера прямо рвался… «дружить»… причём парк и огромное количество свидетелей его даже не смущало?!» – всю ночь просверлив в потолке чужой комнаты сотню дыр, пыталась отогнать от себя всплывающие картины такой удачной «дружбы», и вдруг узнаю, что наша девочка-Евочка только идёт к этому…

В груди потеплело. Захотелось улыбаться.

«Да что со мной?!»

– А ты? – толкнул плечом меня папа.

– Что?

– Есть предпочтения, кого пригласить?

– У меня нет здесь друзей.

– … и близких, – ядовито шепнула Ева так тихо, что услышала её только я.

– Если только Уварову…

– Эту корову?! – возмущение сестрицы стало запредельным!

– Машка никогда коровой не была! – наконец, вышла я из себя, не понимая, что этой, рядом сидящей заразе, от меня надо. – Что ты ко мне прицепилась?!

– Да больно надо… к тебе цепляться… Мама, я на репетицию.

– Ева, подожди, – остановил старшенькую папа, нахмурившись. – Ты сегодня опять пойдёшь на дискотеку… или как у вас там сейчас называется мероприятие, на котором несовершеннолетняя молодёжь строит из себя взрослых?

– Мероприятия? – Ева фыркнула. – Пусть будет «тусовка». Что ты конкретно хотел?

– Я хотел, чтобы ты взяла сестру с собой…

– Ещё чего не хватало!? – возмутилась я, отодвигая от себя кашу, от которой уже с души воротило. – Не собираюсь я никуда с ней идти!

– Милая, я не хочу, чтобы ты постоянно сидела в четырёх стенах…

– Папа! – встряла гадючка. – Я возьму Симу с собой… а ты… поучишь меня, как ездить на байке?

«Да это же чистой воды шантаж!!! Эта стерва когда-нибудь успокоится?!»

– Конечно, дорогая…

– Что!? НЕТ! Папа!!!

– Я не пойму, – мама недовольно наморщила носик, – что тебе не нравится? Ева – такая же дочь Олегу, как и ты! В чём проблема?!

И вот уже все трое на меня смотрели, как на стерву.

Сцепив челюсть, поднялась со стола.

– Проблем нет. Я к себе.

– Сима, – окликнул меня отец, но его перебила Ева.

– На вечеринку к Танюше едем в десять часов. Будь готова!

– Ты до десяти вечера собираешься репетировать в школе речь?! – я даже на пороге кухни споткнулась.

– Нет, – улыбнулось моё отражение ТАК «мило», что каша к горлу подкатила. – Мне нужно забежать в ателье за платьем, а потом папа будет учить меня кататься!

‍

Я только открыла рот, чтобы выплеснуть свою язвительность на волю, а то место с кашей им явно не хватает, как в фокус попал суровый взгляд отца.

– Отлично, – отразила я Евочке её же оскал. – Буду ждать вас к десяти часам преданно у порога!

Зайдя в комнату только за тем, чтобы переодеться в спецовку и взять шлем, выскочила из квартиры.

Да опять бродила бы вокруг дома или сидела на детской площадке! Каждый год одно и тоже! День рождения никогда не был для меня праздником… вру. Один раз был. Когда нам исполнялось по шестнадцать, у дедушки, маминого отца, нарисовалась внеплановая командировка во Францию. Такого Кристина Мотаева никогда бы не смогла пропустить! Собрав вещи, светская львица вдруг вспомнила, что является прямой наследницей фабрики, и в ней проснулся бешеный интерес к новым технологиям консервной обработки. Помню, хотела Еву нам с папой пихнуть в Питер, но та упёрлась, требуя взять её с собой.

Дед, конечно, отметив количество спутников, пригласил и меня посетить столицу лягушатников, но я была настолько рада, что моё день Рождения теперь принадлежит только мне, что отказалась, сославшись на болезнь. Да, ангина у меня к этому времени уже прошла, но и угрызения Совести я не испытывала за обман деда. Видимо не только моя самооценка, но и Она страдала от постоянных колкостей Евы!

«Ну, да Бог с ними! Потерплю своё восемнадцатилетние, а на следующий год заявлю папе, что в страшном сне присниться общение и с сестрой, и с мамой! Не надо мне их наследства! Пусть вообще забудут обо мне! Знать их не хочу!» – свернув с улицы Матросова, стала петлять по офицерскому переулку, точно помня, что где-то здесь была мототрасса спортивного клуба дяди Лёши, которого я не видела уже больше двух лет.

Сидоренко Алексей Павлович – бывший одноклассник моего отца, с которым тот до сих пор поддерживал связь, и вроде бы как вчера, пока меня мучили в салоне красоты, встречался.

Байкеры, без всяких бород, молодые, но неприлично громко ржущие, стояли за шлагбаумом со стороны крутой трассы.

«И зачем я сюда припёрлась?! Не факт, что дядя Лёша сейчас на работе… Какой чёрт меня сюда принёс?!» – сняв шлем, поставила «Кобру», робко проходя к посту охраны.

– Здрасьте…

– Привет, коль не шутишь. – Охранник, добродушный седой байкер (и вот тут не обошлось без длинной, седой, спутанной бороды!), улыбнулся, весело блестя глазами. – Хорошо водишь. И в поворот вписалась лихо!

Поворот и правда, был дебильный, на тридцать пять градусов, но и я не на «Белорусе», чтобы не вывернуть руль!

– Спасибо. Скажите Алексей Павлович на месте?

– А тебе он зачем?

– Покататься хочу, а гонять по городу – плохая идея.

– Какая сознательная байкерша, – то ли похвалил, то ли высмеял меня дедок. – Умница!

«Всё-таки, похвалил...» – выдохнула с облегчением, напряжённо наблюдая, как мужчины стали просто неприлично пялиться на меня и охранника.

– Так он здесь?

– Здесь. В гараже. Но если ты только затем, чтобы покататься, так давай я тебя без него пропущу. Знаешь ли, – шепнул пухленький дедуля, – начальство не любит, когда их по пустякам дёргают. Это у них дела всегда первостепенной важности и касаются жизни и смерти… а мы, – мужчина махнул рукой, – так ото!

Мне дядя Лёша, действительно, был не нужен. Просто хотела сбросить напряжение и погонять на байке… ну, ещё и поздороваться.

«Нет, так нет! Главное – меня пропустят на мототрассу!»

– Буду вам безмерно благодарна!

– Ох ты ж, Господи! Ещё и культурная! – деланно изобразил старый байкер шок, прикладывая руку к груди. – И где такие крали живут? Давно не видел! Ааа… – дед посмотрел на номера «Кобры». – Питер! Ну, конечно!

Не сдержав улыбки, сделала книксен, добивая «клиента».

– Заезжай, рыбонька! Потом ко мне на чай заглянешь? Давно я с учтивыми молодыми девушками не беседовал… моя внучка… – у мужчины разом потух взгляд, – совсем про меня забыла. Укатила в Америка, и поминай, как звали… иногда смс-ки пишет… тоска, одним словом.

– Хорошо. Загляну! – отчего-то не побоялась согласиться, чувствуя в мужчине одно добро.

Шлагбаум поднялся, будто я волшебный пароль произнесла.

Улыбнувшись ещё шире, вернулась к своей «Кобре».

Байкеры ожили, и медленно двинулись по направлению ко входу… пристально смотря на меня… и их… ммм… «альфу» я сразу узнала.

«Чёрт!»

Быстро натянув на голову шлем, села на байк и завела его.

«Если я сейчас просто свалю – это будет малодушно?! Стой! Дыши глубже! Ничего он с тобой не сделает! Целоваться не кинется!!!» – внутри такой коктейль эмоций бурлил, что из глаз грозились искры от волнения посыпаться! – «Да точно не кинется… у меня же шлем на голове!» – улыбка растянулась на пол-лица, стоило только представить себе попытки парня, пытающегося губами коснуться моих губ.

Соколовский немного сбавил скорость приближения, подозрительно прищурившись.

– Привет… – осторожно начал парень, выжидающе уставившись прямо в глаза.

Я затупила.

«Не чёрные…» – вчера и в день нашей первой встречи я думала, что глаза парня – чёрные, как обсидиан, а теперь поняла, что ошиблась. – «Тёмно-синие. Причём такие насыщенные, что зависть вызывают! А ресницы! Да любая девушка за такие длинные пушистые веера удушилась бы!»

Молодые парни, среди которых был и Ермолин Евгений, если я правильно запомнила фамилию парня, которого так недолюбливала Евочка, еле сдерживали смех. Именно их усмешки привели меня в чувство.

– Мы знакомы? – едва я задала вопрос, высокомерно вскинув голову, так как Денис реально был высокий, точно каланча… (да ещё и слишком близко подошёл!), как Соколовский облегчённо выдохнул.

‍

Пока я хлопала ушами, «слуга» взял меня за руку, безвольно повисшую от высокопарности фраз мажора, и припал губами к запястью, в конец сражая меня своим неадекватным поведением.

Вопрос: «Что ещё за херня!?» – затолкала в себя, как можно глубже – улыбчивый дедушка-охранник умилялся развернувшейся перед ним картиной.

«Нельзя дядьку шокировать после хорошо произведённого впечатления о себе!» – уговаривала, как могла, распирающее грудную клетку возмущение.

С трудом высвободившись из твёрдого захвата крепких длинных пальцев, натянуто улыбнулась, едко протянув:

– Какая прелесть! Не далее, как вчера, нуждалась в рабском труде: сумки перенести… идущую неровно родственницу до кровати сопроводить... А теперь… Как вы несвоевременно нарисовались, сударь!

– Готов исправиться, сударыня! – подхватил «Деня», становясь прямо перед байком, едва заметив, что я потянулась к ключу зажигания. – Скажите: где и когда, и я непременно нарисуюсь там, в ожидании Вашего восхитительного силуэта!

Спас мою падающую за асфальт челюсть звонок телефона.

Запела Гривина:

– Чё ты психуешь? Малышка, остынь. Этот мальчик мой, ты притормози...

«Ты смотри, как вовремя!»

– Покорнейше прошу прощение! Сестрица изволит звонить… не могу милую сердцу родню оставить без своего внимания…

Соколовского и Ефремова перекосило.

«Ой-ой! Кажется передо мной товарищи по несчастью?»

– Да?

– Привет, Симка, – весело защебетала Машка, которую я действительно считала сестрой. Она под это определение подходила больше, чем Ева Мотаева. – Мне папа твой звонил… я лечу.

«Господи, не дай закричать от счастья!!!» – внутри, казалось, взрываются салюты, а выражение лица, в которое пристально всматривались байкеры, оставалось расслабленным и спокойным.

– Нолик, это самая приятная новость за всё то время, что я здесь нахожусь! Подожди! Летишь?! – моя выдержка дала трещину. – На самолёте? Ты же их боишься!!!

– Да. На самолёте. Симка, ради тебя и твоего дня Рождения я в космос на ракете готова полететь! – быстро заморгав, пыталась сдержать слёзы. – Короче, жди! Поболтать, правда, не получится… зато я буду уже через час на твоей исторической Родине!

Хихиканье всё-таки вырвалось, как только я поняла, что на кошмарную вечеринку пойду не с Евой, а со своей любимой Машенькой!

– Нолик, покажу тебе самые лучшие клубы Воронежа, только лети быстрее.

– Это каким же образом? – засмеялась Уварова в ответ. – разбить окно иллюминатора и подмахивать крылу самолёта ладошкой?

– «Махать», – опять не сдержалась от дурацкой привычки заменять неправильные слова. – Подмахивают… эээ… – щёки вспыхнули от стыда, когда я поймала пять насмешливых взглядов обступивших меня байкеров.

«Вот чёрт!»

– Да знаю я, кто подмахивает, – хихикнула Машка, а я лихорадочно стала прикручивать громкость динамиков, краснея ещё больше.

Парни разразились громким хохотом. Даже Ермолин, стоявший всё это время задумчивый и хмурый, улыбнулся.

– Я не поняла… ты что там… с мужиками? И без меня?!

– Машенька, лети скорее. Я тебе всё расскажу. В Чертовицком через час встретимся.

– Ой-вей! «Чертовицкое»? А городок-то у вас с юмором! Всё. Пока! Отключаюсь!

Сунув мобильный телефон в карман, опять вернулась к «баранам»… эээ… то есть посмотрела на молодых байкеров, чьи железные кони были припаркованы неподалёку.

– На чём мы остановились? А! Да! Я занята. Посторонитесь!

Только потянулась, чтобы завести «Кобру», планируя возвращаться домой из-за того, что мой мотокросс сорвался, как в поле зрения попал старый охранник.

– Подожди… я хочу…

– Цыц! Прислуге слова не давали.

Соколовский скрипнул зубами, пока его друзья ржали.

«Да уж», – слезла с «коброчки», быстро проталкиваясь к дедушке-байкеру, – «какие там «бараны»?! Настоящие кони!

– Вы извините, – обратилась к седому мужчине. – Планы поменялись. Нужно подругу из аэропорта встретить…

– Эх… а я только чайник поставил. Ну, да ладно. Друзья – это святое. Лети, милая… но обязательно возвращайся! Я хоть и не такой молодой и красивый, как эти охламоны, – дед кивнул в сторону парней, наконец, отошедших от моей красавицы, – но угостить девушку чаем ещё в состоянии!

– Спасибо! Обязательно вернусь… и с подругой познакомлю!

Охранник помахал мне на прощание.

Вернувшись к байку, заметила что Денис куда-то ушёл, а оставшиеся «кони» во главе с Ермолиным продолжают ржать.

Повернув ключ, изумлённо подняла брови. «Кобра» не завелась.

«Да это не кони, а шакалы!» – злобно стиснула зубы, нагнувшись к свечам, убедилась, что бронепровод сорван.

Исправив поломку, мстительно сощурилась, заводя своё сокровище.

Парни нервно переглянулись.

– Это тебе, – вырос, словно из-под земли Денис, протягивая мне огромный букет розовых роз.

– Это ты хотел испортить мой мотоцикл?!

– Что? Я? НЕТ! – Соколовский тревожно переводил взгляд с меня на своих друзей, и постепенно он становился всё мрачнее и мрачнее.

– Тогда скажи своим друзьям, что они – придурки. Аривидерчи!

Оставив позади мототрассу и злого, как тысяча чертей, парня… с букетом колючих роз в руках, даже посочувствовала «баранам», мчась «… навстречу ветру, свету, звездам и планетам…»

__________

Если нравится, не забывайте ставить лайк уже сейчас! Приключений у нас с Вами ещё ооочень много впереди… а Муза усохнет от нехватки печенек… Не позвольте ласточке зачахнуть без Ваших сердечек …

P.s. так же принимаются комменты, которые отлично идут, как толчок для творчества!

Всем, кто успел поставить лайк - ОГРОМНОЕ спасибо!!!

Подойдя к ржущим «придуркам» с розами, сжал крепко букет:

– Жека, я же просил девушку на две минуты задержать. Неужели было так трудно занять Серафиму разговорами?! Что вы с её мотоциклом успели сделать?!

– Да кто ж знал, что твоя краля, – первым активировался друг, не давая своим двоюродным братьям вставить и слова, – не только научилась держаться за руль, но и в элементарных поломках разбирается?!

Съездить по ухмыляющейся роже Ермолина колючим кустом охота не пропала.

Видимо, друг это понял, поэтому резко оборвал свой смех:

– Да успокойся ты. Разве не заметил, что сталкиваться с этой Мотаевой в самых невообразимых местах – твоя судьба. Встретишь её ещё! Тем более, что дальнейший её маршрут ты слышал вместе с нами.

– Аэропорт?

– Да. В Чертовицкое твоя краля поехала… ещё одну сестру встречать, – пояснил Витя, самый спокойный среди четвёрки, так как был самым старшим в семье Ермолиных.

Женька поморщился:

– Не дай Бог они не близняшки, а тройняшки!

Парни, в количестве четырёх молодых мужчин от восемнадцати до двадцати двух лет, снова подняли гогот.

– … про планы малышек на вечер ты и сам слышал.

– Тебе прям принципиально с этой питерской шмакодявкой знакомиться? – надменно зыркнул на меня Матвей, скривившись. – Ева ведь куда круче выглядит… да и…

– Заткнулся бы ты, Матюша, – оборвал парня Кирилл, средний брат восемнадцатилетнего сопляка. – Ты в девках, из-за ещё неунявшихся гормонов, совсем не разбираешься. Эта девочка… эээ... – под моим взглядом парень замолчал.

– Так! Мы накосячили! – признал Виктор, последний из тройки двоюродных братьев Евгения Ермолина. – Но можем всё исправить! Давайте вы с Жекой рванёте в Чертовицкое и попробуете познакомиться с девушкой ещё раз… заодно убедитесь на счёт тройняшек, – блондин пихнул Женьку плечом, – может, ты просто не на ту шатенку запал? А, Жека? Ева – стерва, Серафима – занята, как я понял, – пристальный взгляд в сторону роз и ухмылка самого взрослого среди нас меня смутили. Новая для меня эмоция оказалась довольно странной. – Уверен, третья ведьма – твой вариант!

«Да уж… кто бы мог подумать, что поездка в Воронеж сразу после фестиваля окажется такой насыщенной событиями?! По-первых, Ева Мотаева, действительно оказалась похожей, как две капли воды, на ту девушку с Дворцовой площади! Во-вторых, сразу клюнула на московскую прописку – Ермолин, молодец, расстарался, описывая мою трёшку во всех подробностях! Потом эта встреча у киоска… питерские номера… сестра, о которой аферистка Евочка совсем ничего не рассказывала… да и когда выпускница успела бы?!» – спросил сам у себя, вспоминая постоянные попытки несовершеннолетней залезть мне в штаны. – «Витя прав, у этих малявок гормоны ещё вовсю бушуют...»

– Есть предположение, куда Серафима поведёт свою сестру или подругу? Какой-нибудь самый крутой клуб?

Матвей снова активировался:

– Позвони Еве. Ты же вроде бы с ней вчера…

Я поморщился, кинув мрачный взгляд на Ермолина.

– Я вчера объяснил ей, что меня она не интересует. Всё, как Жека хотел… обломал динамщицу на самом интересном месте.

Евгений усмехнулся:

– Да. Спасибо. Я видел… и более чем удовлетворён местью. Только не понимаю, зачем тебе сдалась копия Евы!?

– Сима – не копия. Не говори так о ней.

– Ладно-ладно! – поднял руки друг, изображая согласие. – Не заводись, Деня. Нравится тебе эта байкерша – знакомься! Мне всё равно. Только помни о биологии! Потом не сокрушайся, что я тебя на счёт генов не предупреждал!

– Окей! Запрыгивай на байк и показывай, где находится это ваше Чертовицкое!

– Это на другом конце города.

– А мы тогда пораскинем мозгами, где девочки собираются провести вечер, – подмигнул Витя, также двинувшись с нами в сторону железных друзей.

– Спасибо, пацаны.

– Погнали.

__________

Думаю, пора кинуть визуализацию не только главных героев, но и Женьки и Кати )))

Ловите!

‍

Пораскинув мозгами и мысленно посчитав количество пятисоток в кошельке, решила, что нанимать такси при таком хорошем транспорте, как «Cobra Crossfire», глупо, поэтому ещё на полпути домой сменила направление, разворачиваясь на Чертовицкое.

Воронежский аэропорт, который так и называется – «Аэропорт Воро́неж имени Петра Первого», находился за чертой города, и ехать до него не меньше часа… на машине, в связи с постоянными пробками на дорогах.

Ага! Прикиньте, пробки бывают не только в Москве! Ну, да ладно.

На мотоцикле много времени дорога у меня не заняла, поэтому я даже побродить успела по обновлённому зданию аэропорта, который получил статус «международный» сравнительно недавно.

Раскрыв рот, разглядывала красоту современных технологий и никак не могла взять в толк, почему «… имени Петра Первого?». Это же порт для самолётов, а не порт для кораблей, барж или субмарин!!!

– Симка!!! – перепугано дёрнувшись, с удивлением поняла, что пропустила объявление прилёта Уваровой.

Обернувшись, посмотрела на проход с виноватым видом… а подруга просто летела ко мне навстречу, бросив свою сумку на пол, спеша обнять… будто мы сто лет не виделись!

«Страшно представить, что с нами будет, когда Машка улетит в Германию!!!» – на глаза снова навернулись слёзы.

– Нолик! – поймав свою кроху, с лёгкостью подняла Маню, но та сразу стала вырываться.

– Ты что, Симка! Пупок развяжется!

– Ой, да прям. Сколько ты там весишь?! Пятьдесят кило?!

– Знаешь, что? Для метра пятидесяти – пятьдесят килограмм – это предел! Дальше идут только изнурительные занятия фитнеса и нещадное ПП! Тебе, каланча, не понять!

Мои плечи затряслись от смеха.

– Не прибедняйся! Твоя фигурка всех немок затмит, Машенька.

– Фу! Мой прадед в гробу перевернётся, если я отдам девственность фрицу!

– Действительно – «фу»! – подхватив сумку, которая оказалась практически невесомой, направилась на выход. – Как тебе международный аэропорт?

– Симпатичненько. Не «Пулково», конечно, но чисто и уютно. На обитель зла ничуть не похоже, чтобы давать название «Чертовицкое».

Я хихикнула:

– На самом деле, «Аэропорт Воро́неж имени Петра Первого» – так звучит название этого здания. Я перед твоим прилётом как раз размышляла, почему имени Петра Первого… – выйдя на свежий воздух, мы спокойно двинулись в сторону парковки.

– Как это почему?! – возмущённо набрала блондинка воздуха в грудь, так что мне даже лёгкие её жалко стало. – Воронеж - Родина военно-морского флота. Именно здесь Петр Великий заложил корабельные верфи! Это раз! В Воронежской области повсюду символика Петровской эпохи. Речь идет о названиях скверов, парков, в памятных сувенирах – это два!

Машка, поступающая в Кёльнский университет на факультет «гуманитарные науки», грезила историей и философией все эти годы, что я её знаю. Любая неточность в сторону выдающихся людей прошедших эпох могла закончиться чревато для сказавшего «глупость». Ну… именно так трактовал мой «Нолик» подобные ляпсусы.

Иногда доходило до скандала… не со мной, конечно, но всё-таки я поостереглась, делая шаг в сторону.

Ни я, ни Уварова не заметили впереди стоящее препятствие.

– … имя Петра связано с эпохой Просвещения. Заложенные им традиции живы в Воронеже и до сих пор - город считает столицей студентов! Да в конце концов!!! Личный духовник царя - первый воронежский епископ Митрофан - благословил Петра Великого не только на создание флота, но и на строительство Санкт-Петербурга! А это, на минуточку, наш с тобой город!!! Ой!

Воздух в лёгких блондинки резко закончился, когда она наткнулась на…

«Вот неугомонный!» – сумев вовремя остановиться, сделала шаг назад, уворачиваясь от встречи моего носа с торсом Соколовского, тогда как Уварова, в запале возмущения, чуть ли не сбив с ног Ермолина, сама стала заваливаться назад. – «Не знаю, как там с «чуть не сбила», но сумочку он ей точно порвал!» – игнорируя моську Дениса, непонятно по какой причине расстроенную, выжидающе застыла, готовая стать свидетельницей истерики.

Евгений Ермолин, пытался не дать упасть Машке на асфальт, поэтому ухватился за её «счастливую» сумку, которая с характерным треском, разошлась, освобождая из своего плена кучу девичьих принадлежностей.

«Теперь понятно, почему спортивная сумка Уваровой такая лёгкая!» – молча наблюдая за тем, как друг Соколовского нагнулся к вылетевшим из сумочки влажным салфеткам, набору теней, туши, помаде, собирая всю косметику, с удивлением поняла, что Машка истерику закатывать не собирается. Она просто убивает несчастного взглядом, задохнувшись от нехватки кислорода… а Евгений просто очарован.

Усмешка вырвалась из меня бесконтрольно. Злобная бестия зыркнула на меня ТАК выразительно, что я неосознанно стала за спину Дениса.

– Девушка, извините, – сделал правильные выводы Ермолин, поняв, что даже я боюсь Машуню, когда она зла. – Я Вас не заметил…

«Ой, дурааак! На больную мозоль...»

Вытащив из порванной сумки маленькую бутылочку минералки, Машка набрала полный рот воды, а потом… потом выдала весь фонтан на лицо Ермолина, который сел за задницу от удивления.

‍

– Бешеная! – брюнет одним резким движением оказался на ногах, невероятно злой.

– Именно! Иди проколись, чтоб бешенством не заразиться, бегемот!

Машка стала собирать свою поклажу, жестом потребовав вернуть её спортивную сумку.

– Что вам тут надо? – перевела взгляд на Соколовского, который, как Уварова недавно, сверлил взглядом Ермолина, явно мысленно советуя тому заткнуться и больше не провоцировать девушку.

– Хотел поговорить.

– Серьёзно?! – это спросила не я.

Уварову реально задели за живое, поэтому она была готова распять сейчас любого, кто с нами решится заговорить.

– А мы уж решили, что вы просто затоптать вздумали нас… неприметных!

Ермолин, на нашу с Денисом беду, громко расхохотался:

– Понятно! У кого-то «синдром Наполеона»!

Лицо Нолика пошло пятнами… и Маша воспользовалась своим коронным шёпотом.

«Пониженный тон» – страшное, я вам скажу, дело! Когда Маня начинает шептать угрозы – надо прыгать на байк и выжимать сцепление, быстро переключаясь на пятую скорость!

– У кого-то сейчас «синдром Кутузова» будет!

Евгений растерялся:

– Что ещё за синдром? Нет такого.

– Я же говорю – «будет», недалёкий! Сейчас, как дам тебе в глаз! Уж фонарь-то точно всех поможет рассмотреть! Будешь ходить и светить!

– Пф! А допрыгнешь?

– ТАК! До свидания!!! – дёрнув подругу за рукав, снова подхватила её дорожную сумку, потянув её в сторону «Кобры». – Соколовский Денис, не судьба нам с тобой… «поговорить».

– Прощай, придурок! И радуйся, что я к подруге на день Рождения приехала, а то познакомились бы «поближе».

От этого «поближе» даже я вздрогнула… а Ермолину хоть бы хны!

«Машет, дурачок, рукой… улыбка ещё такая… дебильная...» – покачав головой, возвела глаза к небу.

– Ух! – передёрнула плечами Маня, сбрасывая таким образом с себя негатив. – Контингент какой в Воронеже! Бодрит!

– Серьёзно? Я думала, что ты реально кинешься на него.

– И кинусь, – хищно прищурилась Уварова, закрепляя сумку багажной сеткой. – Эх, Симка… я нашла себе первого мужчину!

– Ты ЧЕГО?! Серьёзно!?!

– Шшш! Что ж ты так орёшь!? Смотри, как пялится! Точно тебе говорю, моим будет!

Я сомнительно повернула голову в указанном направлении.

Парни, действительно стояли на месте, внимательно наблюдая за нашими сборами. От взгляда Соколовского, такого расстроенного и усталого, мне даже не по себе стало. Желание подойти и обнять Дениса так напугало, что я запрыгнула живо на байк.

– Ерунда. Экземпляры, конечно, первоклассные, но мы тебе дефлоратора и получше найдём!

– Фу! Звучит гадко!

– А твоё продуманное лишение девственности – цинично!

– Ну… над этим стоит поразмышлять… – согласно кивнула Маша, застёгивая мой шлем, который я ей протянула.

– Эй! – испуганно дёрнувшись, мы с Машкой посмотрели на Дениса и Евгения, которые словно из-под земли выросли. – Ты собираешься ехать без шлема?! – строго спросил Соколовский, пока его друг тихо покатывался со смеху, явно в курсе нашего с Ноликом разговора.

– Что?! – даже не подумала та смущаться. – Я пошутила!

– Да уж, конечно.

– Отойди от меня подальше, каланча!

– А то что? Прямо здесь потребуешь сорвать твою…

– Да ты дебил! Боже, чуть глупость не...

– Заткнитесь оба! – мои щёки и без того уже полыхали пламенем, так ещё и уши стали гореть от диалога этих двух неуёмных. – Да. Я поеду так.

– Возьми мой шлем.

Ничего не спрашивая… и не позволяя возразить, Соколовский одним движением надел мне на голову свой шлем, недовольно поджав губы.

– Но…

– Сегодня вечером вернёшь! Куда ты там собиралась вести подругу?

«Ни хрена ж себе! Вот так подкат!»

– В…

– Начнём с того, что малявок пустить смогут только в «Парнас», поэтому твой вопрос ни к чему… – перебил меня Женя, смерив взглядом Уварову.

«Этот Ермолин уже даже меня бесить начинает!»

– Нет! – резко ответила я, поправляя шлем на своей голове.

«А классно тут пахнет! Мятой и каким-то… ммм… »

– А куда?

– Я ещё не решила.

– Номер телефона свой дай.

«А Деня этот – молодец!» – радуясь, что мою улыбку в шлеме не видно, довольно улыбалась, оценив реально качественный подкат.

– Мой пиши, – встряла Маша. – Симка незнакомым не даёт… свой номер.

– А ты значит, даёшь? – не удержал своё любопытство Женя.

– Умолкни. Ты меня раздражаешь, – повернувшись к Соколовскому Маша улыбнулась: – пиши, добрый, заботливый мистер Совершенство. Восемь, девятьсот пятьдесят два…

Когда мы распрощались с парнями окончательно, наконец, свернув в сторону дома, прошло ещё сорок минут общей дороги.

«А ведь мог поступить ещё проще», – всё оценивала творческий подход к знакомству мажора, – «проводить меня до дома. Заодно и узнал бы, где я живу… Хотя… наверное, он уже знает – Ева, однозначно, успела разболтать, где она живёт… Хорошо хоть не предложил вернуть шлем через свою девушку… Ох, и откуда эта ревность, Симка!»

Наблюдать за тем, как вечно невозмутимый Ермолин высматривает жертву, которой стал мелкий клоп-Цербер – Мария, было забавно. На во­прос: «А как же Ева?» – друг только махнул рукой, когда мы отдыхали перед очередной вечеринкой, посещать которые мне жуть, как надоело.

«Сегодня» – стало исключением.

Когда Мария Уварова прислала мне смс-ку: «Мы в «Хлам»! 22.00 будем готовы!», представившись в конце сообщения, я не знал, куда мне бежать и что делать. Только когда Жека стал хохотать, реально, как бегемот, раскрыв пасть, устроив ровным зубам дефиле, успокоился. Ермолин соизволил пояснить – это просто название ночного клуба на Плехановской.

Сборы у парней, особенно у таких парней, как Ермолин, оказывает­ся, занимают времени не меньше, чем у девчонок! Пока Женька уклады­вал волосы, я думал, что сдурею от ожидания!!!

На моё рычание мурлыкающий себе под нос песню друг только громкость прибавлял и многозначно играл бровями. Уф! Сколько нерв­ных клеток погибло!

А что?! Да – название клуба, но картинки с «весёлой», полупьяной байкершой, танцующей в кругу воронежских му… парней... – моя психика не выдерживала ожидания! Хотелось уже поскорее оказаться в клубе! Даже если мы первыми в очереди окажемся!

Насколько я понял, фейсконтроль на входе не проверяли, поэтому даже семнадцатилетних крох запросто могли пропустить.

«А зря...» – оглядел танцзал, внимательно сканируя всех присут­ствующих, сразу становясь в ряд с охранниками, пытаясь высмотреть каштановые кудряшки высокой шатенки.

Десяти ещё не было. В груди сердце так грохотало, что я уже начи­нал переживать за своё здоровье.

«Мало мне потери нервных клеток, ещё и тахикардию заработаю!»

– Деня, прекрати истерить, у тебя левый глаз дёргается, – перекри­чал Ермолин музыку, указав сразу на столик в углу огромного зала. – Идём. Оттуда вход хорошо виден.

Сопротивляться было бы глупо. Я уже сам на себя стал злиться.

«Да что с тобой? Ну, понравилась девушка? Ну, пахнет духами пар­фюмерной линии «Sokolovskij&Life»! И что?!»

«Может то, что именно на её коже запах персика становился неве­роятно притягательным?!» – вести диалог внутри себя – то ещё удоволь­ствие, поэтому я предпочёл общество друга, очень надеясь на то, что его непонятно куда пропавшая сдержанность, вернётся обратно! Уж очень не хотелось повторения сегодняшней словесной дуэли Ермолина с белокурой кнопкой.

– Вон она, – кивнул Евгений на танцпол, стоило нам только сесть.

Горло перехватило, а сердце загрохотало ещё громче.

«Чертовщина какая-то!» – пристально всмотревшись шатенку, заметил лёгкую чёрную кожанку и бежевое платье… с ооочень глубоким вырезом. – «Она или Ева?! И как я должен их различать?! По своему шлему?»

– Не она, – исправил сам себя Жека, продолжая сканировать зал. – Моей Церберши нет. Это точно Ева… сиськи пуш-апом так подняла, что бедолаги обещают выскочить… Ты, кстати, заметил, что твоя байкерша предпочитает… свободу, – быстро заменил парень привычное «сиськи проветривать», стоило только кинуть на него мрачный взгляд.

«Хотел бы не заметить», – мысленно застонал я, вспоминая, как в парке Сима смело сделала шаг ко мне, притянув для поцелуя. Казалось, что её соски через футболку царапают мне торс, выписывая длинное имя своей хозяй­ки, которая не только запахом, но и гадким характером въелась мне в душу. – «Чёрт!»

– Где её носит!? Уже пять минут одиннадцатого!?

– Может, батя не пустил? Не смотри на меня так, – прокомментиро­вал Жека резкий поворот моей шеи. – Я тебя боюсь.

– Просто заткнись.

– Заботливый! Эй! Заботливый?!

До меня не сразу дошло, что зовут меня. Более того, если бы не испепелял взглядом вход в клуб, вообще не понял бы, что «заботливый» относится ко мне!

Возле охраны стояла Серафима с подругой и именно последняя кричала мне, старательно махая рукой. Переглянувшись с Жекой, синхронно поднялись с кожаного дивана.

– Привет.

– Привет, – недовольно поджала губы Мария, скрестив руки на груди. – Почему так долго?! – это было уже не ко мне.

– Что ты, гном?! Я летел к тебе на крыльях феи прямо с того конца зала! Что, шкет? Опять тебя дядьки-охранники не пропускают? Не верят, что такой малышке паспорт уже сделали?

С каждой репликой Женьки и я, и девочки мрачнели. Зато охране было весело:

– Твоя что ли, Жека?

– Ага! Разве не видно?! Смотри, каким проникновенным взглядом меня ласкает!

– Ты повредился в уме?! Да я тебя… – Уварова только замахнулась на Ермолина, как Сима встала между ними, протягивая мне шлем.

– Это твоё. Спасибо за заботу. Маша, нам пора!

– КУДА?! – хором возмутились Ермолин с Уваровой, явно получая наслаждение от своего «общения».

– Машенька остаётся здесь, байкерша! Что я? Зря вымаливал разрешения у своего, ещё одного родственника на ваш проход?

– Это кто это вымаливал?!

– Сколько у тебя родственников? – одновременно задал вопрос вместе с низенькой блондинкой, реально недоумевая.

Моя семья – самая обычная – папа, мама, сестра и я, но у нас ни дедушек, ни бабушек уже не было… а папа с мамой были единственными детьми в семье, поэтому, если так можно выразиться, то мы всей семьёй были круглыми сиротами на этой планете. Естественно, что количество братьев и других членов семьи у Евгения вызывали у меня недоумение.

‍

Уварова вопросительно глянула на Серафиму, и в её взгляде столько было просьбы, что байкерша сдалась, нервно поглядывая на меня.

– Сим? Потанцуем? Вон, и песня моя любимая…

– Ладно.

Девушки натурально поскакали на танцпол, оставляя Женьку обескураженно хлопать ресницами, а меня со шлемом в руках.

Ермолин возмущённо поджал губы:

– Нормально вообще?! Я её в клуб провёл, а она смылась!

Охранник-родственник вместе с напарником громко хохотал под биты «Так нужна мне» исполнителя Mr Ven. Признаюсь, у друга была такая обиженная моська, что даже мне смешно стало, пока не прислушался к словам певца:

«… ты же не знаешь, как крепко, навечно, так смог полюбить я тебя...»

«Да, ну!» – меня в пот прошибло.

«Мне нужна доза тепла. «Доза-доза-доза тебя...» – так поёт моя душа. С ней на лезвии ножа...»

Тряхнув головой, не мог отвести взгляда от ритмичных покачиваний бёдер Мотаевой, стройные ноги которой насильно притягивали внимание к девичьей фигуре, облачённой в облегающее кружевное чёрное платье.

– Ты за рулём, – напомнил Женьке, что сегодня он на «Volvo», а заодно и себе, направляясь к бару, заказывая себе два стакана пива.

Грустный товарищ заказал четыре коктейля, явно не себе, и мы вернулись за свой столик, продолжая пялится на двух подруг.

– Как думаешь, вернуться? – залпом осушил пол-литра.

– Эээ… – настороженно посмотрел на мой старт Ермолин. – Думаю, да. Но ты можешь их отпугнуть. Держи себя в руках.

– Я?! Да это у тебя рот не закрывается! Чего ты к ней цепляешься?

– Ты сам за меня ответил, – скривился Жека, – зацепить хочу.

– Не переусердствуй. Мотаева и так от меня шарахается. Если ты её…

– Успокойся. Я на твою байкершу даже не смотрю. Фух! Наконец-то! – резко подскочил Ермолин, увидев, как диджей махнул в нашу сторону рукой. – Идём… а то твою байкершу кто-то другой успеет пригласить на медляк.