Белая неко, серый Dodge (СИ)

Серия 1. Anytown, USA

Как предупреждала Тина Тёрнер, «Из всех людей, что записываются на тест-драйв Plymouth Sundance, половина его приобретает.» Мой достопочтенный папаша, как можно догадаться, принадлежал именно к половине покупателей, поскольку вернулся домой за рулём нового красно-серого двухдверника в самом навороченном исполнении — RS Turbo, причём купил он его для меня, ибо в 1989 году мне стукнуло шестнадцать… А потом мои родители развелись. До этого у нас была настоящая american dream: то есть, идеальная семья, две машины и типовой частный дом в одном из тихих провинциальных городков известного на всю страну вкуснейшими персиками штата Джорджия; не помню, чтобы они когда-нибудь ссорились, но зато помню, что часто рассказывали, как познакомились. Страна находилась на излёте кейнсианства, когда к стоящему на парковке одного из флоридских универмагов Publix небольшому drive-through-киоску с жёлтой крышей и надписью «Fotomat» подрулил тёмно-пурпурный Chrysler 300B 56 моего отца: он приехал получить проявленную за день фотоплёнку, но забрал с собой нечто большее (проще говоря, ему приглянулась моя мать: похожая на тогдашнюю популярную певицу Карли Саймон женщина с грустными глазами и большим сердцем). Когда в 1983 году киоск закрыли по причине появления многочисленных специализированных лабораторий, что не только проявляли, но и печатали фотографии (причём всё это — за час) мы решили перебраться в другое место: мой отец, преуспевающий не яппи, но уже экспи, провернул, как он однажды пояснил, «million-dollar-deal», благодаря чему смог приобрести типовой двухэтажный дом со всеми атрибутами тогдашней хорошей жизни, вследствие чего наша семья, погрузившись в белый универсал Dodge Royal Monaco Brougham 77, отправилась в соседний штат…

Однако, мы отвлеклись. Отец называл маму «женщиной мечты»; она говорила, что он — «эталонный образец современного успешного американца». Папа действительно был таким, ибо находил время на всё, что его окружало: на супругу, на растущего меня, на машину, на работу, на соседей, на дела по дому, на различные местные события, а также на присущие гражданам типового среднего класса многочисленные хобби и увлечения: одно из последних оказалось роковым для нашей ячейки общества.

=========================

ТО «MIRISCH 64» PRESENTS:

Белая неко, серый Dodge.

Серия 1. Anytown, USA.

=========================

Она развалилась в начале июня следующего года, когда между собой в Вашингтоне беседовали Горбачёв и Буш-старший: я хорошо помню этот день, ибо во время того, как ездил с другом-компьютерщиком помогать с выбором его первой машины (впрочем, никакого драндулета в тот раз он так и не купил) внезапно увидел, как из здания мэрии выходят мои родители. Попрощавшись с отцом за руку, мама заторопилась на работу (предвидя подобный конец, она заранее устроилась кассиром в лавочку Ben Franklin Five&Dime); мы же, подрулив к тротуару под Running Away в исполнении Roy Ayers, остановились возле папаши…

— Сын, мне очень жаль, что так получилось. — наклонившись к открытому окну, вздыхает отец. — Я оставил вам второй автомобиль и дом; надеюсь, мы будем списываться по почте…

— Без проблем. — вырывается у меня обнадёживающая реплика. — Лично я — не против.

Кажется, говорить больше не о чем, но в этот момент из-за угла выруливает его Plymouth Sapporo 83 с арендованным прицепом U-Haul. За рулём купе — та самая девушка (до чего похожа на Джоан Чэнь из Twin Peaks!), благодаря которой и случился весь сыр-бор…

— Моя новая жена. — представил он её мне, когда его авто затормозило около нас. — Карен Ямада… То есть, уже Карен Аткинс. Карен, познакомься: мой сын Тим.

— Очень приятно. — максимально вежливо выдавливаю из себя дежурную фразу, пока друг-компьютерщик отвлечённо пялится куда-то в сторону. Несмотря на то, что девушка весьма хороша эстетически, жутко обидно за маму.

— Ваш папа много рассказывал о вас. — смущённо закусывает губу новая супруга. — Только хорошие вещи; клянусь ресторанчиком моего брата!

— Представляю, сколько всего он успел разболтать.

— Всё нормально. — успокаивает отец. — Ничего шибко личного не выдал.

— И на том спасибо. — наблюдаю, как он, пожав мне руку, садится в штурманское кресло Sapporo. — Берегите себя.

— Будете у нас в Нью-Йорке… — открывает было рот девушка.

— Уж лучше вы к нам. — отвечаю им и лихо срываюсь с места, ибо в нашу сторону на всех парах мчится готовый выписать штраф за парковку полицейский с жёлтым блокнотом…

Я действительно приезжал к ним отмечать Рождество в девяносто четвёртом (тогда мне уже успело стукнуть двадцать один). Должен отметить: устроились они хорошо, однако, самым интересным здесь является то, что хоть папаша и начал зарабатывать в несколько раз больше, но в плане транспорта остался лоялен Chrysler Corporation: из аэропорта он забирал меня на их новой модели под названием Concorde. Впрочем, всё это было уже потом; если же мы вновь вернёмся назад, останется упомянуть, что мама очень нервничала первые месяцы после развода, а когда я наконец-то закончил старшую школу, заявила об отсутствии денег для моего обучения в колледже, посоветовав устроиться на работу. Я и все наши соседи (как по улице, так и по HOA) хорошо понимали, как ей нелегко, но в глубине души считали, что она несколько драматизирует ситуацию; впрочем, ругаться с ней никому из них не хотелось, вследствие чего мне быстро помогли устроиться в AT&T, где в первый же рабочий день моим напарником стал темнокожий установщик антенн Билл Одди.

Будучи школьниками, мы с Биллом вместе учились и увлекались бейсболом; кроме того, наши родители были хорошо знакомы (они состояли в некоммерческой организации MADD и вместе ходили на заседания различных городских комитетов). У него было хорошее чувство юмора: голова парня с неизменной стрижкой «афро» (такую же (к неудовольствию их уважаемой тёти Иоланды) предпочитала делать и его младшая сестра Клео, что трудилась в DMV) умела придумывать всякие развлечения: одним из таких приколов было незаметно подъехать к дому клиента, немного подождать, пока он отойдёт в уборную, быстро повесить на дверь листовку «Извините, мы вас не застали: пожалуйста, будьте дома завтра с восьми утра до четырёх вечера.», позвонить в звонок, да срочно сматываться, пока из окон вовсю летят ругательства (а изрыгающая их персона, спотыкаясь, бежит в прихожую со спущенными штанами). Проворачивались нами подобные шутки весьма часто: недостатка в возможностях никогда не было, так как очень многим американцам вдруг взбрело в голову, что помимо «просто жизненно необходимого» подключения кабельного или спутникового телевидения (Cinemax, HBO, туда-сюда) им срочно нужна современная телефонная линия и ставший новомодным dial-up-Интернет; оплата всегда производилась по частям за несколько визитов, так что веселились мы знатно (также не лишним будет добавить, что Билл, помимо всего прочего, научил меня играть на бас-гитаре, ловить кручёные подачи и заводить машины без ключей).

Городок Энитаун, в котором мы оба выросли и по окрестностям которого разъезжали на выделенном нам вместо фургона-развалюхи пикапе Ford Ranger SuperCab 95, практически ничем не отличался от разбросанных по всей Америке многочисленных усреднённых (да-да, именно таких!) провинциальных собратьев; впрочем, некоторые особенности всё же были: к нам пару раз заезжала заслуженная байкер США Бесси Б.Стрингфилд (о чём чуть позднее вскользь упомянет написавшая её биографию журналистка Энн Феррар), да в побратимах значился небольшой городок Эдсельвилл в штате Оклахома. В остальном же наш населённый пункт полностью соответствовал типовому «портрету»: даже выставленный ещё в середине шестидесятых на обочине автострады зелёный информационный щит «Anytown: Gas, Food, Lodging» не обладал никакой особой исключительностью.

Как и в подавляющем большинстве других городков у нас имелась широкая Мейн-стрит с главными городскими объектами: полицейским участком, пожарным депо и старой мэрией (в ней по сей день находится большинство муниципальных служб, коим отдельного здания по статусу пока не положено); весьма узкая, но уютная из-за высаженных в квадратах по краям тротуара деревьев Акация-авеню, на которой расположились церковь, библиотека, госпиталь имени св. Реджиса, пародия на площадь (в её центре ничего нет, так как она служит для проведения праздников и ярмарок), остановка междугороднего автобуса Greyhound и парк, в чьей тени деревьев спрятан памятник вольноотпущенникам; идущие почти параллельно друг другу торговые Синглтон и Даблдэй-стриты, по которым не грех прошвырнуться, если есть деньги: тут тебе и Five&Dime, и магазинчик одежды Alice and Bob, и типичная лавочка Mom-and-Pop, и страховая контора State Farm с расположенной на втором этаже авиакассой Oceanic Airlines (она обосновалась там ещё с тех времён, когда хорошим тоном считалось застраховать свою жизнь перед полётом), а также аптека Eckerd Pharmacy, построенный в стиле ар-деко старый кинотеатр, да втиснутые в одно здание банк, почта, отделение Western Union и офис AT&T; тихая жилая Мэйплвуд-авеню, конец которой, минуя школьный комплекс и спортивную площадку, стыкуется с шоссе SR44, что, проходя через отремонтированный мост через реку, ведёт вас мимо Kmart (в его здание, кроме самого супермаркета, воткнуты типовой Dollar Tree, магазин разной электротехники RadioShack и салон проката видеокассет Blockbuster Video) и имеющего бассейн мотеля Motel 6 в сторону города Итонтон; если же развернуться, да проследовать по трассе в обратном направлении, то можно (не выезжая на ведущую к Атланте магистраль I-20) попасть в город Гринсборо. Кроме того, чуть в стороне от города находилась заброшенная фабрика когда-то производившей всё подряд фирмы ACME Corp., стоянка дальнобойщиков, мелкая пивнушка Boar's nest, заправочная станция с ремонтным гаражом и ещё много других интересных мест; впрочем, у нас здесь не Большое Туристическое Приложение к буклету издательства фирмы Rand McNally «Полный атлас автодорог Джорджии», так что вернёмся в русло непосредственного повествования…

Уверенно колеся по округе, мы обеспечивали население разрастающихся окрестностей стабильной связью с внешним миром; в тот весьма погожий июньский день 1996 года (на момент повествования мне исполнилось уже двадцать три года; я стал похож на молодого Криса Лоу из весьма известного британского дуэта Pet Shop Boys, что нравилось некоторым представительницам противоположного пола), исполнив свои непосредственные обязанности (то есть, не без труда водрузив на крышу отделения местного охотничьего клуба заказанную NRA спутниковую тарелку) мы с Биллом, предварительно сверив часы, решили прерваться и съездить пообедать в расположенный недалеко от DMV и совмещённый с отремонтированным накануне залом аркадных автоматов ресторанчик Pizza Hut.

— Две вещи, которые мне не нравятся в жизни: одиночество и соперничество. — активно крутя баранку под передаваемый по местным радиоволнам старый (но ещё не устаревший) хит Дэвида Боуи про город, где живут одни суфражистки, разглагольствовал я. — Терпеть не могу тех, кто специально пытается показать своё превосходство. В конце концов, некоторые высококвалифицированные специалисты могут получать девятнадцать тысяч долларов в год, но им хотя бы будет, что показать и рассказать… В отличие от тех, кто получает пятьдесят или вообще семьдесят тысяч с регулярной двадцатипроцентной премией, а на практике, как говорит моя мама, «Ни в зуб ногой, ни в жопу пальцем».

— Часто профессионалы своего дела в нашей стране получают в два раза меньше чешущих языками идиотов, причём последние у нас, куда ни плюнь, почему-то встречаются чаще, чем где-либо ещё. — чешет подбородок Билл. — Кстати, как она? Ты давно не рассказывал…

— Это потому, что не происходит ничего нового. — плавно переключается диалог на наших родных и близких. — У сетевой компании-владельца магазинчика продолжились финансовые трудности, поэтому всем сотрудникам опять продлили «временный оплачиваемый отпуск». А что твой дед? Всё ворчит на Билла Косби?

— Ты не поверишь, но он перенаправил неприязнь на шоу In Living Color, а также написал очередное письмо в газету Washington Post с обвинением организатора Марша Миллиона Мужчин в националистических настроениях. Хорошо, что его руки ещё не успели добраться до Опры Уинфри или скетчей Дебры Уилсон с Mad TV, а то редакции этих шоу бы утонули в потоке макулатуры… Надо бы, кстати, напомнить тёте купить ему пекановых сладостей, а то опять вечером злой ходить будет и вечерний сегмент TGIF никому спокойно посмотреть не даст. — проезжает наш Ford Ranger мимо кинотеатра, где вскарабкавшийся на стремянку служащий составляет из набора букв фразу «STOCK FOOTAGE FESTIVAL»…

— Судя по всему, единственное, что тебе достанется в наследство — его старый VCR фирмы Emerson, пишущая машинка и целый адресный справочник недовольных людей. — пытаюсь осторожно пошутить; попытка оказывается удачной, ибо Одди хохочет, как не в себя.

— Ну ты чисто Ричард Джени! — как следует проржавшись, хлопает меня по плечу он. — А если говорить серьёзно, то он пообещал мне коллекцию бейсбольных карточек и неоновую вывеску пива Pabst Blue Ribbon, которая пылится у нас в гараже под верстаком.

— Бейсбольные карточки? — удивлённо поднимаются мои брови. — Их ещё кто-то собирает?

— Поверь мне, продав некоторые из них, можно обеспечить достойную жизнь себе, супруге, родителям, детям и даже внукам! Например, Микки Мэнтл от фирмы Topps 1952 года выпуска сейчас стоит, как… — тут Билл чешет затылок: видимо, думает, с чем сравнить. — Примерно шестьдесят две нафаршированных Audi A4 текущего модельного года!

— Ума не приложу, зачем тебе столько Audi. — мысленно посмеиваюсь, представляя, как на лужайке перед домом семейства Одди появляются нагромождённые друг на друга немецкие седаны. — Разве что, прокат открыть или таксопарк…

— Балда ты, Аткинс. — почёсывает шею мой напарник. — Но с юмором.

— Да мы оба хороши. — уступив дорогу проезжающему мимо угловатому минивэну (из тех, что похожи на пылесос Dustbuster и носят шильдики Oldsmobile или Pontiac), заруливаю на парковку перед рестораном; заметив, что у входа из Mazda Navajo 92 «выгружается» семья с пятью детьми, Билл буквально на ходу выскакивает из нашего Ford и галопом мчится внутрь пиццерии (перерыв у нас, к сожалению, далеко не резиновый). Я же, проехав чуть дальше, втискиваюсь между белым купе Honda Civic 93 и седаном Toyota Camry 89, после чего, не запирая пикап, вылезаю на улицу и направляюсь почти в самый угол парковки, где обычно околачиваются оставшиеся в городе наши бывшие одноклассники (на этот раз их четверо)…

— …а я ему: «Невилл, не тормози!» — эксцентрично и громко вёл рассказ (подкрепляя его активной жестикуляцией) самый подтянутый из них. — Он, значит, биту на землю и давай шпарить! Первая-вторая-третья-ХОУМРАН!

— Шон, хорош вопить: ты уже всех оглушил! — крутит пальцем у виска одна из девушек.

— Что поделать, если во мне смешаны ирландская и итальянская крови? — разводит руками парень. — В моих генах буквально заложено на кого-нибудь орать: именно поэтому меня каждый раз посылают в Атланту для переговоров со спонсорами… Кстати, скоро опять будем обновляться: от интенсивных тренировок спортинвентарь буквально горит, как на огне.

Шон Сикконе. Бывший школьный хулиган, вставший на путь исправления после беседы с заезжим специалистом-терапевтом из островной тюрьмы Райкерс. Получив достаточное для провинции педагогическое образование, он устроился работать физруком (как следовало из его объяснений, «ради того, чтобы в школе было меньше таких, как когда-то я сам»), взяв на себя полное руководство, тренировки и вывоз на соревнования молодёжной бейсбольной команды. Его подходы к спорту отличались от широко распространённых в нашей стране методов: если основная масса тренеров пафосно строила из себя Винса Ломбарди (главное наставление бруклинского «учёного» состояло исключительно в утверждении того, что победа есть единственная оправдывающая игру вещь), то школьные спортсмены Энитауна состязались в региональных лигах по тактикам Таску Нандабы, нашего соотечественника из Оклахомы, что под конец прошлого десятилетия улетел в Японию и на текущий год всё ещё выступал за команду какого-то крупного города из центральной части Страны Восходящего Солнца.

— И махать кулаками, конечно, тоже. — подмечает сидящий на капоте собственного серого Dodge Dynasty мой друг-компьютерщик (да-да, тот самый!) Гарри Тентпенг (свой невзрачный седан он часто ласково называет Фуксией). Несложно догадаться, что именно с этим парнем в школьные годы у Сикконе были особые нелады.

— Может хватит, а? — устало закатывает глаза тренер-физрук. — Я ведь уже несколько раз приносил извинения и возмещал материальный ущерб.

— Нервные клетки не восстанавливаются. — парирует оппонент. — Кроме того, я уверен, что некоторые по-любому схлопотали из-за тебя ПТСР.

— Да что мне, весь город собрать, на колени перед тобой встать и куски искусственного газона начать жрать? — распаляется Шон.

— Так, ну-ка, брэйк, два шага назад и в разные углы! — подойдя к компании, здороваюсь с обоими за руку. — Не хватало ещё за вас потом залог вносить… Хотя на публичное поедание тобой искусственного газона я бы охотно посмотрел.

— Или кактусов. — поднявшись с заднего бампера серебристо-синего седана Saab 900 GLE 83, приобнимает меня брюнетка с короткими волнистыми волосами. — Привет, Тим.

Если кто и являлся в нашем городке прямым олицетворением понятия upper-middle-class, так это Эдит Томмен: она происходила из какого-то старинного рода благородных кровей (и семьи с относительно высоким уровнем доходов), но предпочитала этого не выпячивать, стараясь держаться максимально близко к сверстникам (то есть, нам). Помню, как впервые столкнулся на улице с её преимущественно отсутствующим в городе папашей: не вынимая изо рта изогнутой трубки, немолодой усатый вермонтский профессор английской литературы Дон Томмен, поправив квадратные очки и смерив меня своим преподавательским взглядом, задал мне несколько вопросов касательно текущего положения нашей школьной команды по бейсболу, после чего, явно оставшись удовлетворённым озвученными ответами (в тот раз мы перехватили чемпионский трофей у молодчиков из Атланты), пожелал успехов на практике и удалился куда-то в сторону библиотеки. Со стороны казалось, что он знал всё… Кроме того, что его дочь «больше по девочкам»: тайным амурным интересом Эдит оказалась красивая и недоступная для парней азиатка Тиффани Сигрейв (она трудилась страховым агентом, плюс была на два года старше её), что в тот день тоже присутствовала на парковке забегаловки.

— Слышали, что женский футбол включат в программу будущей Олимпиады? — опираясь на капот Dynasty Тентпенга (из салона седана звучит новинка Virtual Insanity певца Jamiroquai), спрашиваю у остальных.

— Давно пора. — подняв указательный палец, высказывается Тиффани. — Надо расширять спектр дисциплин для женщин: если баскетбол уже почти двадцать лет находится в списке состязаний и недавно получил собственную лигу в лице WNBA, то почему бы не проделать то же самое с футболом? В конце концов, если у первых из восходящих звёзд уже имеется Лиза Лесли, то у вторых данный статус может смело занять Брэнди Честейн!

— До соревнований ещё приблизительно полтора месяца. — сверяется с наручными часами (оные оснащены календарём) Гарри. — Как бы МОК не передумал.

— Зато вся Атланта уже на ушах стоит. — подходит держащий в руках две плоских коробки с пепперони Билл. — Билетов просто не достать! Кстати, о них: предлагаю ближе к концу недели выкупить задний ряд и сходить в кино на Twister, пока его ещё крутят.

— А зачем? — разводит руками Сигрейв. — Уже три раза за два месяца смотрели…

— Тогда на последний сеанс Beautiful Girls или It Takes Two! — не теряется Одди.

— Давно на VHS выпустили. — выдаёт Сикконе. — Причём обе ленты.

— Да даже если бы не выпустили, всё равно бы посмотреть ничего не получилось: сейчас в самом разгаре — фестиваль кинохроники. — вспоминаю увиденное по дороге событие. — Уж лучше собраться у меня, да пересмотреть что-нибудь из имеющихся кинолент… Например, A League of Their Own с Томом Хэнксом.

— Поддерживаю. — подаёт голос Эдит. — К нам из Портленда приезжает старшая сестра мамы; мне жутко не хочется торчать все выходные дома и слушать, как они беседуют о том, что видеоигры вызывают исключительно насилие в комбинации с апатией. Абсолютный бред, забористая чушь, а также неумелое и неправдоподобное объяснение того, по чьей вине их дети (которыми никто из них нисколько не занимался) выросли полными мудаками… А в качестве фильма на вечер предлагаю глянуть комедию Straight Talk: мне Эйс рассказывал, что там снялся Джеймс Вудс.

— Лучше что-то бодрое посмотреть, типа Natural Born Killers, а то от этих ваших комедий в сон клонит! — зевает Шон. — Боевики — вот, где настоящее американское киноискусство!

— Даёшь сатиру! — открывая коробку, кричит Билл. — The Distinguished Gentleman с Эдди Мёрфи идеально подходит для домашнего просмотра!

— Предлагаю совместить приятное с полезным, то есть, боевик с комедией: смотрим Johnny Dangerously, да и все дела! — выдвигает соломоново решение азиатка. — А то от боевиков потом не уснёшь; хорошо бы глянуть что-то романтическое…

— Никаких розовых соплей! — кричит мужская половина.

— На вас не угодишь! — корчит обиженную мину Тиффани.

— Притча во языцах. — посмеиваясь, вздыхаю я. — Женщины жалуются, что мужчины не любят романтические фильмы. Враньё! Мы их любим…но в специфичном жанре.

— Порно, если быть точнее. — рубит сплеча Шон. — Это как красивая любовная история, из которой выкинули всю скуку и нудятину.

— Прекратите, а! — вскидывает руки к небу Томмен. — Что нравится в кино большинству парней? Автомобили, оружие, пришельцы, сиськи, взрывы… Что нравится большинству женщин? Болтовня!!! Много болтовни. Из этого можно вывести формулу идеального кино: чтобы мужчинам интересно и женщинам хорошо… Что я, собственно, сделала, обозвав конечный продукт «Waiting to exhale…with a vengeance!»

— Ну-ка, ну-ка… — навостряет уши Тентпенг. — Даже интересно, что получилось.

— Итак, акт первый: группа хорошо вооружённых плохих парней врывается в общественное место; они укокошат всех, если их требования не будут немедленно выполнены. По какой-то причине действие разворачивается в фешенебельном торговом центре, однако, захватчики не знают, что в здании справляется с разводом, коротая время за бутылкой Zima Clearmalt в баре Hooters, известный суперкоп, которого играет… Брюс Уиллис! Впрочем, ему самому не известно, что его бывшая пассия сейчас находится в заложниках в командном центре плохих парней… Расположенном внутри бутика нижнего белья Victoria's secret. Кстати, экс-жена Брюса очень горяча: у неё — модельное телосложение и очень длинные волосы. Акт второй: прибывает ФБР и отключает электричество! Всё здание погружается в темноту, но плохие парни не сдаются: они зажигают шестьсот лавандовых свечей из магазина Bed, Bath and Beyond, а заложники рассказывают друг другу разные истории из жизни. Акт третий: погоня! Торговый центр штурмует прибывший спецназ, главный злодей убегает на гольф-каре без крыши, а Брюс Уиллис запрыгивает в выставленный посреди зала спорткар… Новый Dodge Viper с оснащённым подсветкой компактным косметическим зеркалом в солнцезащитном козырьке. Так вот, под фоновую Killer в исполнении группы KISS он на бешеной скорости гонится за ним по торговым помещениям: сначала — сквозь Sharper Image, далее — через Crabtree&Evelyn, затем — по косметическому отделу Neiman Marcus или Marshall Field&Co., где на входе стоит девушка с трибуной, которая брызгает вас одеколоном… БА-БАМ! Оба врезаются в неё; она отлетает и цепляется за люстру, а транспорт преступника теряет управление и залетает в магазин Tupperware, врезаясь в башню из контейнеров. Создаётся куча-мала, благодаря которой цель успешно обезвреживают и брутально арестовывают; в конце фильма показываем воссоединившихся суперкопа и его супругу на яхте; год спустя делаем дополнительный релиз режиссёрской версии, куда пихаем секс с прелюдиями на час; для кинотеатров же оставляем щекочущие нервы заигрывания, после которых жена говорит Брюсу, что «Хватит нам этой болтовни и тисканья; давай лучше посмотрим футбол», а затем, поцеловав Уиллиса, включает игру! Камера перемещается на экран, где МЯЧ РАЗЫГРАН, ПАС РЕСИВЕРУ, ПЕРЕХВАТЫВАЕТ КВОТЕРБЕК, СТАТИЧНЫЙ КАДР, ТИТРЫ!!! — восхищаясь подачей дочери профессора, после этой фразы мы все одновременно аплодируем и отпускаем массу одобрительных шуток. — Спасибо, я старалась.

— Хорошо, что о кино вспомнили. — чешет шею Одди. — Мне как раз надо сдать взятую из видеопроката кассету с фильмом Singles.

— Singles? — удивляется Томмен. — С каких это пор ты подсел на ромкомы? Втрескался в кого-нибудь, наверное?

— Эм… — мнётся мой темнокожий друг.

— Там хороший актёрский состав. — выручает Билла Тентпенг. — Кстати, если кто здесь в кого и втрескался, так это ваш Быстроходный Меркурий. — показывает он на себя.

— Скорее уж Вонючий Линкольн. — торопится съехидничать Шон. — Или Длинный Кэдди.

— Помолчи, а! — сердится компьютерщик. — До Стивена Райта тебе, как до Орегона раком!

— О, ну-ка, расскажи! — опережая ответную колкость бывшего хулигана, резко оживляется женская половина. — Интересно же!

— Многие думают, что невозможно влюбиться по Интернету, но это — совершенно не так. Я познакомился с девушкой, используя электронную почту, а теперь мы активно общаемся и уже знаем друг о друге столько всего, будто знакомы целую тысячу лет. Она живёт в Род-Айленде, является муниципальной служащей и имеет британские корни… Кстати, через пару дней я улетаю к ней в Кранстон: наконец-то впервые за полтора года выберусь из города! Правда, Фуксию придётся запихнуть в гараж, но это, в общем-то, не смертельно.

— У вас же там дверь из-за спятившего электропривода сама по себе то открывается, то закрывается… — вспоминает мой темнокожий друг. — Полный анекдот!

— Не хочу оставлять машину на открытом воздухе. — жмёт плечами гений технического прогресса. — Она, между прочим, далеко не навязанный мне хозяином площадки по продаже вёдер с болтами Gremlin, а потому, чёрт возьми, требует заботы; впрочем, знал бы, какое дерьмо мне тогда сторговал этот барыга — купил бы двухдверную Mazda 626 LX 83… Или мотоцикл Triumph!

— Ну, орёл! — неподдельно восхищается Сигрейв. — У меня бы смелости не хватило, а ты прямо, как Кевин Митник… Кстати, она тебя при встрече не пошлёт, куда подальше?

— С чего это вдруг? — не понимает Гарри. — Если ты о внешности, то мы уже несколько раз обменивались фотографиями; если о близких — ситуация почти такая же, как у меня, с той лишь разницей, что если я из-за чрезмерной занятости родителей живу с бабушкой, то у неё дома сидит дедушка.

— Мы, женщины — существа непредсказуемые. — разводит руками Эдит. — А вдруг ей не понравится твой седан? Скажет, что предпочитает японцев и потребует новую Mazda Millenia?

— Ещё как не понравится! — доносится крик со стороны выезда. Оборачиваюсь и вижу, как с парковочного места выруливает та самая белая Honda, из окна которой высовывается не самый приятный парень в фирменной кепке Pizza Hut. — Такие, как ты и твоё ведро, то есть, дважды битые и некрасивые никому не нравятся, уха-ха-ха-ха! — под орущую на всю улицу песню Give it away группы Red Hot Chili Peppers купе срывается с места и уносится прочь.

— Кто это? — не понял тренер-физрук. — И почему дважды битые?

— Энди Кноттс. — опустил взгляд в пол Тентпенг. — С тех пор, как я устроился в пиццерию на должность курьера, он был недоволен тем, что мои показатели по доставке гораздо выше его, а когда из-за моей чрезмерной продуктивности уволили близкую коллегу этого урода, то, насколько мне известно, по его наводке… — тут он тяжело вздохнул и замолчал.

— По его наводке этой весной Фуксию столкнули грузовиком в кювет. — подхватываю темп повествования. — Доказать причастность Кноттса у копов не вышло, поэтому он до сих пор на свободе; результатом действия стало превращение Dodge в металлолом, а…

— А самое ужасное, что Бупкис с автосвалки заломил за ремонт и детали такую цену, что пришлось всё делать самому! — перебивает меня компьютерщик. — Причём уже не в первый раз! Форменный мудак.

— Мне его побить? — спрашивает Сикконе. — Не Бупкиса, естественно.

— Не думаю, что мы должны опускаться до рукоприкладства. — проявляет свойственное для себя великодушие Гарри. Я же, наконец-то решив приступить к поеданию пиццы, прекращаю беседу и тянусь к открытой коробке, как вдруг замечаю её… И кажется, что прямо сейчас в моей голове кто-то включает хит Angel в исполнении Madonna.

Практически свадебное белое летнее платье, белые перчатки без пальцев, белые туфли на платформе с открытым носком, белый клатч с блестящей изогнутой застёжкой в форме кобры; длинные тёмные волосы, практически идеальная по пропорциям фигура, ухоженная кожа нежно-кофейного оттенка; казалось, сама Кимора Ли Перкинс (до её замужества с известным продюсером Симмонсом оставалось ещё около двух лет) сошла на бетонный тротуар нашего городка прямиком со страниц выписываемого моей мамой модного глянцевого журнала! Для полного образа ей не хватало только белых крыльев за спиной, нимба над головой и белого Cadillac Seville 79 в специальном исполнении от Gucci.

— Билл… — тыкаю в бок вовсю трапезничающего напарника. — Кто эта жгучая blasian?

— У, брат… — догадываясь, в чём дело, перестаёт жевать Одди. — Уайла Делен, первая красавица DMV: на два года тебя младше, а ежемесячный титул «Мисс Департамент» держит уже полтора года, причём никто из сотрудников просто не осмеливается его оспаривать: мне Клео рассказывала! Твоя идея приударить за ней хоть и безумна, но стоит пробного шара.

— М-да. — бегло осматриваю себя через боковое зеркало Dodge. — Я со своей фланелевой клетчатой рубашкой, старыми кедами и джинсами ей в подмётки не гожусь; кроме того, с пейджером RIM-900 на поясе у меня вид, как у торговца наркотиками!

— Да расслабься ты! — ободряюще хлопает меня по плечу Билл. — Будь свободнее! Прояви изобретательность: девяностые на дворе! Вспомни, что ты, чёрт возьми, мужик! Попытаться заскочить на подножку трамвая любви никогда не поздно: просто представь, будто весь этот мир — гипсокартонная бытовка, а ты — огнемёт М202А1 на плече у Шварценеггера!

— Блин, что это вообще должно значить? — с большим трудом пытаюсь переварить слова напарника. — Хочешь, чтобы я её поджёг или разметал по всей округе?

— Балда! — стучит пальцем по лбу Одди. — Это я к тому, что говори уверенно, шути коротко и не вздумай пошлить. Уловил?

— Говори коротко, шутить не вздумай, пошли уверенно. — утвердительно киваю и нервно почёсываю затылок. — Кажется, уловил!

— Короче, просто не неси ахинею. Вперёд, пошёл! — направляет он меня в сторону идущей по другой стороне улицы девушки (остальные настолько увлечены обсуждением вопросов из области авто, кино, вино и домино, что просто не обращают внимания на остальной мир).

— Погоди-ка… — не тороплюсь со стартом. — Может быть, я демонстративно похожу перед ней с лицом гангстера Тони из The Nanny, а она как-нибудь сама на меня клюнет?

— Без обид, но в таком случае на тебя, скорее всего, клюнет помощник шерифа; так и вижу, как его фото появляется на первой полосе под каким-нибудь псевдогеройским лозунгом или заголовком. — сдерживая смех, хлопает меня по плечу Билл. — Всё, Тим, попутного ветра: я верю в твой успех… (Как же сейчас хочется узнать, не очередной ли это из его приколов!)

Перебежав через stroad (две полосы туда, две полосы обратно) и чуть не очутившись на капоте бронзового Nash Healey Le Mans Coupe 53 с калифорнийскими номерами [CHRULLI], я, собрав волю в кулак, двинулся в сторону идущей мне навстречу девушки (в голове при этом зазвучала намекающая на вероятный исход ухлёстывания U Can't Touch This в исполнении MC Hammer). С каждым шагом моё сердце стучало несколько быстрее: не сказать, что ввиду отсутствия существенного опыта удачного общения с противоположным полом внутри меня преобладал страх, однако, ощущение некоторой неловкости всё равно присутствовало… Так, а что же мне ей сказать? Как представиться? «Hey»? Банально. «Wassup»? Мимо. «Yo»? Нет, в подобной манере к своим афроамериканским подругам из культурно-досугового центра обычно подкатывает Билл… Придётся импровизировать, тем более, что расстояния между нами оставалось всего пять широких тротуарных плит. Безусловно, с каждой секундой растёт желание пройти мимо и забыть сиюминутное влечение, но в памяти всплывает призыв о проявлении изобретательности (отступать, к сожалению, слишком поздно: нутром чувствую, что она уже обратила на меня внимание).

— Не правда ли, замечательная сегодня погода? — вырывается из моего рта фраза с ярким британским акцентом (видимо, в самый последний момент кто-то из головных тараканов вспомнил фильм The Italian Job с укладывающим наповал своим обаянием любую женщину Майклом Кейном, приплюсовав к нему чисто британскую манеру старта разговора со small talk на отвлечённую тему).

— Что, пардон? — не останавливаясь, поворачивает ко мне голову девушка. Судя по всему, я смог заполучить её внимание (по всем первичным признакам чувствуется, что она вполне готова меня выслушать… Да, хорошо, что мы не в Лос-Анджелесе, где на бульваре Сансет за такое гарантированно дадут по морде).

— Погода. — начиная идти рядом с ней, выразительно показываю указательным пальцем на небо. — Одна из самых лучших за последние пару лет; согласны? — невозможно передать словами, насколько сильно я в этот момент переживаю, поскольку blasian с ответом, увы, не торопится, ибо её цепкий взгляд неспешно ощупывает меня с ног до головы.

— Не могу не согласиться. — закончив беглый осмотр внешности, прищуривается и выдаёт красавица. — В такие дни совершенно ни к чему ездить на машине…

— …Если только эта машина — не с открытым верхом. — ловко заканчиваю фразу, глядя ей прямо в чистые зелёные глаза. — Или тарга-топ.

— Никогда не ездила в кабриолетах. — глядя друг на друга, выходим мы на огороженную конусами проезжую часть (тротуар закрыт: там кладут какой-то кабель). — Хотя помню, что у нашего соседа был фиолетовый Mercury Cougar 71 с раскладной крыш…

В этот момент резко обхватываю собеседницу за пояс и отпрыгиваю в сторону; буквально через секунду по тому месту, где мы шли, сшибая конусы, как кегли в боулинге, проносится зарубившийся с красным Chevrolet Monte Carlo Z34 95 белый хардтоп Ford Fairlane GT 66 с чёрным кругом на боку, из открытых окон которого рвётся голос «Солнца Мексики»: проще говоря, громыхает награждённая в прошлом году радиовещательным комитетом песня Suave в исполнении Луиса Мигеля Гальего Бастери.

— Te voy a cortar la cabeza, coño! — высовывается из пассажирского окна показывающая нам средний палец волосатая рука с золотыми перстнями.

— Aprende a conducir, pendejo! — кричит вслед любителям скорости шокированная девушка (её вопль адресаты явно не слышат, ибо грохот покрытых хромом сдвоенных глушителей маслкара заглушает буквально всё вокруг). — Кажется, вы только что спасли мою жизнь и взятое напрокат платье. — не спеша поворачивается она ко мне (если бы вам только удалось прочувствовать, каких трудов стоило удержать её от падения на кучу развороченного бетона плюс не рухнуть самому). — Я безумно вам благодарна…

— Тим Аткинс, AT&T. — понимая, что наступил нужный момент, протягиваю ей руку.

— Уайла Делен, DMV. — с особой грациозностью отвечает blasian на попытку знакомства и мой приветственный жест; когда она касается моей ладони, я чувствую теплоту этих тонких пальцев с крашеными белым лаком ногтями, а мою душу переполняют эмоции… Пока вдруг не приходит осознание того, что у меня полностью отсутствует дальнейший план диалога!

— У вас случайно нет мобильного телефона? — закончив рукопожатие, выдаю первое, что приходит на ум. — Нужно позвонить в контору, а до автомата бежать далеко…

— Сейчас… — оглядываясь по сторонам, явно что-то ищет обеспокоенная Делен. — Ой, а где же мой клатч?

Оный находится в близлежащих кустах: судя по всему, улетел туда при падении. Ловко подняв его с газона, Уайла проверяет содержимое (мало ли, вылетело чего) и протягивает мне свою Motorola MicroTAC…

Держа в руках прямоугольный девайс, чувствую, как корпус всё ещё сохраняет тепло её рук, а потом вдруг понимаю, что от волнения, кажется, забыл номер офиса телефонной компании; впрочем, одну комбинацию цифр я помнил абсолютно точно: оную и набрал.

— «Прояви изобретательность», значит… — невольно шепчу, прикладывая телефон к уху.

— А? — откликается blasian на мою тихую реплику.

— Что-то не отвечают долго. — принимая максимально серьёзный вид, выкручиваюсь из сложившегося положения. — Обедают, что ли? — тут где-то внутри кармана джинсов тихо начинает вибрировать мой собственный мобильник (подаренная отцом через пару недель после Рождества свежая полукруглая «раскладушка» Motorola StarTAC); немного подождав, сбрасываю вызов и возвращаю телефон хозяйке.

— Мой номер у вас теперь имеется. — довольно улыбаясь, наблюдаю за реакцией девушки, чувствуя, что от накатившего смущения готов провалиться под асфальт. — Звоните в любое время: я почти всегда готов выкроить пару часов для того, чтобы куда-нибудь сходить.

Добродушно засмеявшись, Делен изящно поправляет чёлку и убирает мобильник обратно в клатч; по её реакции невозможно понять, увенчался ли разговор успехом…

— Не исключено, что позвоню. — следует многозначительный ответ. — Шансы велики.

…Кажется, увенчался. По-джентльменски доведя Уайлу до конца улицы, прощаюсь с ней; ещё раз выразив благодарность за спасение, она осчастливливает меня объятиями, после чего, помахав рукой, пересекает улицу и скрывается за углом; не в силах двинуться далее, я, стоя около перекрёстка, провожаю её взглядом, попутно представляя себе исключительно положительные варианты дальнейшего развития событий…

— Молодой человек, могу ли я предложить вам посмотреть этот Buick? — быстро прерывает мои фантазии чей-то очень бодрый голос. Медленно оборачиваюсь и упираюсь взглядом в единственное на весь город лицензированное место по продаже машин: Rossell's fine autos. На меня, в свою очередь, смотрит улыбающийся хозяин точки (то есть, забетонированного начисто квадрата с тремя рядами машин и Г-образным зданием офиса продаж/помещения сервиса): Вернер Росселль собственной персоной. По правде говоря, данная площадка хоть и с лицензией, но за качество не отвечает: когда пару лет назад Клео по глупости приобрела тут Toyota Cressida RX30, оная спустя месяц начала в буквальном смысле сыпаться на ходу; обменивать японскую рухлядь на чуть более надёжное купе Pontiac Grand Am 79 семья Одди ходила полным составом и настроем, как в тексте песни Smash It Up британской группы The Damned, но самое главное — то, что после часа переговоров они-таки добились своего! Короче, данное местечко (если вы вдруг ещё не поняли) — весьма мутное: общаться с людьми там надо соответствующим образом.

— Ах, Buick! — обращаю внимание на толстую двухдверную Electra 225 1977 года выпуска с опциональными легкосплавными дисками и виниловой крышей блевотной расцветки (скорее всего, в коробку передач для заглушения хруста уже высыпано не меньше мешка опилок, а пробег — хитроумно откручен до неправдоподобных чисел: что поделать, если в нашем мире ещё никто не разбогател, будучи честным, а федеральные агентства хоть и любят проверять изобретательность американских бизнесменов, но делают это вон из рук плохо). — Авто человека, для которого Chevrolet слишком утилитарен, а Pontiac — чересчур спортивен…

— Да, именно так. — всё ещё улыбается ничего не подозревающий продавец.

— Официальная машина консервативных бабушек и дедушек, у которых достаточно денег, чтобы позволить себе максимально заряженный Cadillac, но которые не хотят показаться слишком богатыми на церковной парковке. — перехожу в непосредственное наступление.

— Безусловно… — пятится торгаш; ему уже не так весело. — Вы совершенно правы…

— Служебная машина вашего «временно безработного» дяди Карла, чей дом выглядит, как распродажная полка: то есть, много случайного хлама, который никому не нужен.

— Ну, у каждого есть дядя, который «сейчас временно безработный». — судя по выражению лица, Вернер уже и сам не рад, что начал впаривать мне дряхлую баржу. — Правда, чтобы стать «временно безработным», надо сначала устроиться на работу…

— Так вот, разве я похож хоть на кого-нибудь из них? — перехожу к эндшпилю. — Продаёте один хлам! — обвожу рукой состоящий из Oldsmobile Omega Town Sedan 73, Peugeot 405 90 и Mercury Lynx RS 83 передний ряд четырёхколёсных вёдер с заманчивыми табличками. — А потом ещё смеете удивляться, почему к вам народ не идёт! — завершив вербальный этюд доказательством некомпетентности конторы, гордо удаляюсь обратно в сторону пиццерии.

КОНЕЦ 1 СЕРИИ.