Белым по черному

Глава 23

Что что-то пошло не так, Михаил понял, как только к нему после конференции подошёл журналист с просьбой об интервью.

Он извинился и сказал, что интервью не даёт в принципе.

— Михаил Александрович, неужели вы не хотите сказать людям правду на фоне той шумихи из домыслов и лжи, которые развернулись вокруг вашей персоны? Я обещаю, что в моей статье не будет ничего додуманного. Вы сами сможете прочесть её перед публикацией.

— Какой шумихи? Вы о чём? — Что о нём можно говорить, Миша не понимал, в его жизни ничего интересного кроме работы не было. Конкурентов по бизнесу на территории России — тоже. Нет, существовали несколько аналогичных фирм в Канаде и США, но они умело делили рынок, договариваясь друг с другом.

— Вы не знаете, что о вас пишут? — В голосе журналиста сквозило удивление.

— Понятия не имею. Да и чем я могу быть интересен общественности, ума не приложу. Простите, мне нужно идти, у меня утром самолёт, а ещё много дел, встречи запланированы.

— Михаил Александрович, возьмите мою визитку, пожалуйста, через три дня я буду в Москве, если вы согласитесь побеседовать, я к вашим услугам.

— Хорошо, — Миша прочёл имя журналиста на визитке и положил её в карман, — Юрий Анатольевич, с вами свяжутся.

После разговора с журналистом залез в интернет и был поражён своей «популярностью». Новости выбили его из колеи, сосредоточиться не получалось. А это было важно, очень важно. Ещё куда-то подевалась Наталья. Но думать ещё и о ней Михаил совершенно не хотел. Удивился, увидев её в ресторане с каким-то незнакомым мужчиной, но сделал вид, что не заметил. Сам он в неофициальной обстановке должен был обсудить некоторые моменты сотрудничества с основателем, председателем совета директоров и главным управляющим одной из ведущих компаний, производящих и проектирующих компьютеры. Во время учёбы в магистратуре тот звал его на работу, но Михаил не согласился, сохранив личные дружеские отношения.

Он не заметил, как Наталья, распрощавшись со своим кавалером, подошла к их столику. По-хозяйски положив руку ему на плечо и очаровательно улыбаясь господину Беллу, она произнесла, наклонившись к уху, что ждёт Мишу в номере.

Пришлось её представить и объяснять собеседнику, насколько ещё некомпетентна его новая помощница. Наталья фыркнула и удалилась.

Всю ночь Михаил изучал, что пишут о нём в СМИ. Радости это не прибавляло. Все годы ему удавалось избежать вот такого внимания, он терпеть не мог публичности, а копание в чужом грязном белье просто ненавидел. И вот попался. Теперь придётся нанимать нормальную охрану. И не только себе, но и маме, и Оле. Сразу же представил их сопротивление такому раскладу. Плохо это всё, очень плохо.

С Натальей утром встретился в холле гостиницы, и они вместе направились в аэропорт. Она дулась. Михаилу же просто надоело всё это. Очень хотелось избавиться от неё сразу по приезде в Москву. Вести себя в обществе она не умеет и учиться не собирается. Она королева, которой обязаны все. А из достоинств только внешние данные. Ладно, приедет домой — разберётся. Рекомендовать сей ценный кадр он, естественно, никому не будет, попробует откупиться деньгами от их семьи. Выплатить, так сказать, материальную компенсацию.

Но вопросы с ней он будет решать дома. Сейчас нужно просто потерпеть. Вопрос с прессой — первостепенный.

Они уже прошли регистрацию и находились в зале ожидания, когда Михаил позвонил Виктору, сообщил, что из отпуска он его отзывает. Когда собирался отключить айфон — увидел входящее на WhatsApp.

«Миша, между нами всё кончено!» — от Оли.

Внутри что-то оборвалось, даже дышать трудно стало. Первой мыслью пришло, что нашла кого-то, увлеклась, но одумался буквально сразу. Оля не могла! Она обещала ждать и она любит, в этом сомнений не было. Значит, что-то другое. Набрал вызов — телефон отключен. Ещё раз набрал — эффект тот же.

Сел в кресло и тупо смотрел на свой айфон. Мыслей не было. Совсем ни одной, и самолёт, хоть сколько заплати, быстрей до дома не долетит. «Может, позвонить её родителям?» Мысль трезвой не показалась. «Хоть бы с ней не случилось ничего. Хоть бы здорова была. А там разберёмся».

— Миша, тебе плохо? На тебе лица нет, позвать врача? — голос Натальи звучал чужеродно и наигранно.

— Нет, всё нормально, всё хорошо. Я сейчас. За вещами глянь.

Отошёл, чтобы она не могла его слышать, и набрал Виктора. Пусть там ночь, он должен знать.

— Витя, пробей смартфон Оли, пожалуйста, я жду.

— Не определяется, — услышал ответ, — но все остальные члены семьи дома. Сейчас пробью разговоры и СМС. — Ждать пришлось недолго. — Миша, нет ничего странного, у них всё спокойно. История перемещений стандартная: работа — дом. Прилетишь — выясним. Последний раз Олин телефон определялся дома.

— Понял, спасибо. Без меня ничего не предпринимай. И жду тебя на работе. Прости.

В самолёте молчал, отвернувшись к иллюминатору, разглядывал облака. Лететь долго, больше одиннадцати часов. Наталья сидела рядом, и от неё пахло сладкими духами, запах бесил неимоверно. Подумал, что этими же духами она пользовалась и раньше, но его это не раздражало. Может быть, в нём говорит предвзятость? Может быть, хочется отыграться на этой красивой кукле за все неудачи и провалы и за то, что Оля с ним так поступила? В своей жизни он расставался с женщинами не раз и не два, но никогда не сожалел и не испытывал такого опустошения, как сейчас. Может быть, это не конец, может быть, можно всё исправить? Вдох, выдох, ещё раз вдох и выдох. Надо взять себя в руки. В Москве он найдёт способ встретиться с Олей и поговорить. В душе всё ещё теплилась надежда, что всё образуется.

— Миша, у тебя что-то произошло? Ну что ты как в воду опущенный? Давай поговорим, может быть, всё не так плохо. — Наталья тронула его за плечо, привлекая внимание.

— Всё нормально, просто устал, а ещё эти журналисты…

— Ой, ко мне же тоже подходили, о тебе расспрашивали, о наших отношениях.

— Что?! Ты общалась с журналистами?! — Он чуть не подпрыгнул в своём кресле.

— Ну да, совсем немножко. Я рассказала, что мы знакомы тысячу лет, я ребёнком совсем была, ну и что я счастлива работать в нашей фирме.

— Не хватало только, чтобы меня в педофилии обвинили! Кто тебя просил?! Что ты наговорила, и о какой «НАШЕЙ» фирме идёт речь?

Наталья испугалась его горящих ненавистью глаз и злобного выражения лица.

— Она очень милая девушка, и я не говорила ей, что между мной и тобой тогда были отношения.

— Между нами отношений не было, нет и не будет! Запомни это. Я жалею, что повёлся на мамины слёзы и твоё враньё о карьере и самостоятельности. Среди журналистов нет милых людей, да и вообще «людей» — нет. Их интересует только слава и сенсация. Я пахал столько лет, создавая свою компанию, вовсе не для того, чтобы вот такие, как ты, охочие до чужих денег, всё грохнули в один миг.

— Не кричи на меня! — По Натальиному красивому лицу катились слёзы. — Ты не знаешь, какой я экономист, и обвиняешь голословно. Да, я оказалась не готова ко всяким вашим этикетам, я не знаю, как себя вести, но это не моя работа. И не надо валить с больной головы на здоровую. У тебя проблемы не из-за меня, а из-за кого-то ещё. Я же крайняя, потому что ты решил на мне выместить всю свою злость. Лучше сосредоточься и подумай, кому ты дорогу перешёл. И ещё, мне очень нужна работа, стабильная работа.

Последнюю фразу она произнесла почти шёпотом.

Миша шумно вздохнул. Понятно, что не уволит он эту головную боль по имени Наталья, отправит в финансовый отдел с глаз долой, и всё, забудет как звали. Пусть там фортели выкидывает. Хотя, зная руководителя финансового отдела, капризничать ей никто не позволит.

Отвернулся и снова уставился в иллюминатор.

Больше он не заговорил с Натальей до выхода из самолёта. В этот раз она не просила подвезти её домой, просто попрощалась и собралась уходить.

— Стой, — окликнул её Миша, — сейчас вызову машину. И завтра у тебя отгул. Так что на работу будь добра явиться послезавтра, желательно вовремя, отправишься в финансовый отдел. Всё ясно? Тебе предстоит доказать, что ты способна работать.

Фёдор довёз Михаила до дома. «Обрадовал» тем, что у ландровера не горит фара, обещал отогнать в ремонт.

Миша воспринял новость о машине спокойно — поедет на работу на Bentley Continental. Вычурно, но зачем-то же он её покупал, нравилась же ему эта машина, вот и настал её час.

Мама ждала сына с накрытым столом. Обняла и расцеловала, как только Михаил вошёл в дом. Он обещал быстро принять душ, переодеться и спуститься к ней. Оказавшись в своей комнате, первым делом набрал Оле, но телефон не отвечал. Очередной раз захотелось позвонить её родителям или Диме, но он снова одёрнул себя: незачем втягивать её родственников в их ссору, тем более просить у них защиты. Сам разберётся, как только встретится с ней.

Спустился на кухню в джинсах и футболке, съел практически всё, что приготовила мама, затем прошёл в гостиную. Наклонился и, обнаружив журнал под диваном, полез за ним. Во взгляде матери прочёл непонимание.

— Мама, кто у нас убирает в доме?

— Тоня, ты же знаешь, — удивлённо ответила Ираида Аркадьевна.

— Я знаю, что плачу ей зарплату, а вот когда она последний раз мыла полы — для меня загадка.

— Так вчера и мыла, — как-то неуверенно сообщила мама.

— Этот журнал я закинул под диван перед отъездом, то есть неделю назад. Сейчас я его благополучно достал, и слой пыли там ого-го какой.

— Мишенька, это мой журнал, я его потеряла, ещё на Тоню сердилась — думала, она выкинула.

— Твой журнал, значит, и статья про меня тоже твоя, то есть с твоих слов написанная. Так?

Михаил наблюдал за реакцией матери, и понимал, что попал в точку.

— Миша, я не хотела. Это вышло случайно. Я зашла в кафе в центре, пила кофе, наблюдала за людьми за стеклом, и тут ко мне подошла милая девушка, такая грустная, что мне стало её жалко. Я хотела ей помочь, заказала кофе, пирожные, и мы с ней просто разговаривали. Она рассказывала о себе, своей семье. У нас оказалось много общего, и я поделилась с ней историей своей жизни. Но, как ты понимаешь, моя жизнь и твоя очень тесно связаны. А через несколько дней мне охранник передал вот этот журнал. Я даже прочитать статью не успела, как журнал исчез, а оказывается, ты его припрятал. Миша, почему ты молчишь? Что случилось?

— Вот это случилось, — он открыл страницу со своим фото. — Мама я всё это время старательно избегал журналистов, а ты своими руками вырыла мне яму. Объясни, почему тебе не живётся спокойно? Тебе чего-то не хватает? Или на телевидение захотелось, к Андрею Малахову, в передачу «Пусть говорят»?

— Ты сердишься? Но за что?

— Мама, не надо прикидываться дурой, тебе не идёт, да и со мной это бесполезно. Я слишком хорошо тебя знаю. Зачем ты покрываешь Тоню? Ты её жалеешь и пытаешься облегчить ей жизнь, а потому в гостиной можно не мыть полы, пачкать у нас особо некому, так? Рассчитай её завтра, я найму другого человека.

— Она не виновата. Это я ей позволила вымыть только твою часть дома, за последний год ты первый раз полез под диван.

— Хотела облегчить ей труд? Пожалела бедную женщину? Ты жалеешь всех, кроме меня.

— Миша! Что ты такое говоришь…

Ираида рукой прикрыла рот и качала головой из стороны в сторону.

— Правду, мама. Я ведь не ворую, не граблю и с неба мне ничего не сыпется. Я работаю, много работаю, чтобы ты ни в чём не нуждалась и чтобы полы мыла не ты, а Тоня. Но ты у меня деятельная особа и пытаешься устроить мою жизнь. Я просил тебя об этом? Где ты берёшь этих продажных женщин, готовых на всё, ради моего кошелька? Зачем ты пожалела Наташу Кирсанову вместе с Аллочкой? Зачем подсунула мне эту охотницу за богатым мужем, которая даже столовыми приборами пользоваться не умеет. Зато она тоже, как и ты, интервью даёт. Почему вся страна должна влезть в мою жизнь и мою постель? Зачем тебе это? Кто заказал шумиху вокруг меня? Кирсановы? Если бы ты знала, как я зол! Если бы ты только знала… Давай договоримся: ты никуда не будешь ходить, пока мы с Витей не выясним, кто стоит за всем этим. А потом я найму тебе охрану. Всё, кончилась свободная жизнь! Ты меня услышала?

Ираида сникла. Она не стала спорить с Мишей и отставить свою позицию. А он встал и пошёл к лестнице, прихватив журнал.

— Мама, они тебе хоть за интервью заплатили? — спросил он с ехидством, давая матери понять, насколько её надули.

— Нет, что ты, да я и не знала, что с журналисткой разговариваю.

Миша лишь головой покачал и закрылся в своей комнате. Сил ни на что не осталось. Завтра он переговорит с Виктором и Анжелой, а потом постарается вернуть Олю.

Утром выпил кофе, завтракать отказался.

Мама как всегда проводила до дверей и поцеловала на дорогу.

— Вернёшься с Оленькой? — с надеждой спросила она.

— Не знаю, она меня послала далеко и надолго. Прессы начиталась, наверно. — Он посмотрел на постаревшую за ночь мать, подумал, что ничуть не сожалеет, что высказал ей всё, разве что мягче надо было. Но маму жалко. И не молодая она уже совсем, чтоб такие стрессы переносить, и обманули её явно, воспользовавшись чрезмерной доверчивостью. — Мам, не расстраивайся, всё образуется как-нибудь.

— А Оленька… Как же так?

— Постараюсь её вернуть. Всё, мне пора.

Выезжая за ворота на новеньком Bentley Continental GT цвета Patina, в зеркало заднего вида увидел маму, всё ещё стоявшую на крыльце. Сердце сжалось от жалости.

Встретив в приёмной Анжелу, радостно улыбнулся, даже проблемы отступили на второй план.

— Добрый день, если бы ты знала, как я рад тебя видеть. Анжела, я за эти две недели понял, насколько ты и Витя важны для меня. Оставим церемонии, с этой минуты мы на «ТЫ», хорошо? Потому что друзья.

— Хорошо, но привыкнуть надо. Я тоже скучала. Вам кофе, как обычно? Планёрка назначена на одиннадцать. Можно и на «ты» только без посторонних. Субординация была, есть и будет.

— Кофе — да, как обычно, планёрку перенесём на завтра, сегодня у меня неотложное дело. Витю пригласи, он здесь? И как себя чувствует твоя мама?

— Сейчас всё сделаю. Мама уже почти хорошо, поправляется, даже на кухне потихоньку копошится. Спасибо вам за всё.

— Анжела, мы на «ты». Да и оперировал всё-таки Громов, а не я, так что «спасибо» — ему.

Михаил обратил внимание на румянец, заливший её щёки при упоминании Димы. Подумалось, что между ними определённо что-то есть.

Через пять минут в кабинет генерального вошёл начальник безопасности фирмы Виктор Сухов. Взял стул, развернул спинкой вперёд и сел напротив шефа.

— Привет, Миш! Работаю я, выясняю. Нельзя мне было в отпуск уходить. У меня впечатление, что кто-то воспользовался отсутствием меня и Анжелы на работе. То есть знал, что нас нет, а ты сам очень далеко. Мы всё твоё окружение пробиваем, а самыми близкими тебе людьми занимаюсь я сам.

Михаил смотрел Виктору прямо в глаза

— И Олю проверяешь?

— Прости, но да, и её тоже. Хотя там чисто. Я вчера влез в её комп, там только ты, но в очень большом количестве. Папка с твоими фотографиями, интервью о тебе. Обычная влюблённая девушка, которая тебя бросила из ревности.

— И об этом знаешь. Как ты влез в переписку, если её телефон не отвечает? Думаешь, она просто испугалась? — спросил Михаил друга.

— Читал только последнюю в WhatsApp. Оля ревнует, а ты дал повод. Я не знаю конкретно, по фотографиям лишь сужу.

— Каким фотографиям? — насторожился Михаил.

— Ты с Натальей на приёме, и интервью это Кирсановой в Лос-Анжелесе. Миша, что у тебя с ней? Я понимаю, что баба красивая и действует, как афродизиак. На хрена ты её к нам притащил? Тёмная она лошадка, тёмная! А ты на формы её повёлся? Так и там не всё натуральное.

— Вить, ты за кого меня принимаешь? Мама меня попросила, а я, дурак, отказать не смог. Взял Кирсанову на свою голову. Я честно поверил, что для неё карьера много значит… Как затмение какое-то, себя молодого в ней увидел, когда горел всего добиться, маму обеспечить, самому гроши не считать. Вот думал, что и она так же.

— Ага, и для этого она грудь увеличила. Важный аргумент для восхождения по служебной лестнице.

Витя качал головой и улыбался. Михаил видел, что не осуждает его друг, понимает, что и на старуху бывает проруха.

— Давай о ней завтра, она у меня знаешь, где сидит, за две недели-то! Я отгул ей дал, чтобы только не видеть, — с ухмылкой проговорил он. — Ты нашёл того журналиста, с которого всё началось?

— Конечно. Совсем молодая девица, только после универа. Она ничего собой не представляла, до статьи о тебе была на подхвате и вдруг принесла «бомбу». Самое интересное, что материал очень правдоподобный, но его всё равно у неё отобрали и дали более опытным, а там интервью с мамой твоей провернули. Девчушка молчит, источники свои выдавать не хочет, но мы за ней следим. Миш, журналисты давно на тебя охотились, просто их удавалось держать на расстоянии.

Михаил тяжело вздохнул.

— Надо охранников нанять. В дом и к маме приставить.

— И тебе тоже личная охрана нужна, я этим занимаюсь. Подбираю кадры. Мысль у меня одна есть. Надо с Ираидой Аркадьевной встретиться, она ж родственников со стороны твоего отца наверняка знает.

Михаил рассмеялся.

— У моего папаши столько жён и детей было, что сам чёрт ногу сломает, да и умер он уже давно. Но хочешь копать — копай. А в гости приходи, мама рада будет. Ладно, пошёл я, сегодня не вернусь.

— К Оле?

— Да.

— У неё занятия по нормальной анатомии до обеда.

— Спасибо, туда и поеду.

— Погоди, сейчас принесу кое-что.

Виктор вышел из кабинета, а Анжела поставила на стол поднос с кофе и тарелку с булочками со сливками. Они с Михаилом просматривали скопившиеся документы, когда в кабинет вернулся Виктор с двумя пакетами.

— Ну и где тебя носит? Кофе остывает, между прочим, — указал Виктору на стул Михаил.

— Да я тут тебе одёжку принёс, раздевайся.

— С какого перепуга-то? Вить, что за одёжка?

— Рубашку снимай, мы с Анжелой поможем тебе надеть всё так, чтобы заметно не было.

— Что вы ещё придумали? — искренне возмутился Миша.

— Бронежилет примерь. Сейчас белый под белую рубашку, второй — запасной, серый. Сделан из ультратонкого арамида. Со стороны вообще незаметно будет. Раздевайся, без бронежилета я тебя отсюда не выпущу. Идиотов много, грохнут — и не заметишь.

— Ты хочешь сказать, что я опасен для Оли?

— Нет, я говорю, что нужно маечку под рубашку надеть. Ну что ж ты непонятливый такой. Не зли меня, а!

К университету, а точнее к учебному корпусу теоретических кафедр, Михаил подъехал около двенадцати дня. В голове роились мысли. Он мечтал увидеть Олю как можно скорее, чтобы разрешить все обиды. Он понимал, что на личную охрану Оля никогда не согласится, но как ещё защитить девочку от придурков и журналистов, которые обязательно влезут к ней с вопросами из-за их отношений? Отпустить её он не мог и решил, что охранять её можно незаметно для неё самой.

Вышел из машины и поднялся по ступенькам крыльца в здание. Достаточно долго плутал по этажам, спрашивал, выяснял, куда идти, пока нашёл зал, в котором проходили занятия нескольких групп, включая Олину. Постучал и вошёл.

Сначала обалдел от количества народа в белых халатах и колпаках, от шума, создаваемого каждой группой в отдельности и соединяющегося в какой-то невероятный гомон. А от запаха формалина и вида кусков человеческой плоти на столах почувствовал лёгкую тошноту.

Его появления никто не заметил, а потому ему пришлось громко кашлянуть и спросить Громову Ольгу.

Его услышали, одна из преподавателей попросила не мешать и выйти в коридор. Но из-за дальнего стола поднялась Оля в белом халате и, что-то сказав преподавателю, вышла к нему, закрыв за собой двери зала.

— Миша, зачем ты тут? У меня занятия, — с дрожью в голосе произнесла она.

— Нам надо поговорить, — отвечал он.

— Я не могу сейчас. Сложная тема. Ты считаешь, что нам ещё есть о чём говорить?

— О нас с тобой. Ты встретила другого?

— Я?! — Её удивлению и возмущению не было границ.

— Тогда иди на занятие, я тебя здесь подожду.

Она пожала плечами и, отворив здоровущую дверь в зал, исчезла за ней.

Миша глянул на часы. Ему больше часа предстояло простоять вот тут, подпирая стенку, но уходить он никуда не собирался. Подошёл к окну, бросил перчатки на подоконник, расстегнул пальто и тупо стал разглядывать прохожих.

Прошло буквально несколько минут, как дверь снова отворилась, выпуская Людмилу Воронину.

— Михаил Александрович, здравствуйте, я тут спросить хотела.

— О чём, Людмила?

— Оля сказала, что мы помирились?

Он искренне удивился.

— Нет, не говорила. А почему это для меня должно быть важно?

— Ну, она должна была попросить вас разузнать о моём отце.

— Зачем? Людмила, я не стану ничего узнавать. К вашему появлению на свет я не имею никакого отношения. Думаю, что вы у своей матери уже спрашивали?

— Она не говорит.

— Значит, так надо. Это её право.

Люда сверкнула глазами, а её лицо исказило гневом.

— Мне необходимо это знать, он должен ответить за всё!

— За что? Секс, как я понимаю, был по обоюдному согласию. А все остальные вопросы решили ваша мать и ваш отец. Да и возможность узнать что-то о событиях девятнадцатилетней давности минимальна, так что даже если бы я очень хотел, то всё равно бы не помог. Возвращайтесь на занятие, у вас там тема важная.

После ухода Людмилы на душе остался неприятный осадок. Но размышлять о тайнах её рождения Михаил не собирался. Плохо, что она снова около Оли крутится, а остальное — мелочи. Подумал, что обратиться к прессе, таким образом отмстив ему, вполне в стиле Людмилы. Набрал Виктора и сообщил о своих подозрениях.

Пока ждал, ощутил на себе плоды популярности. К нему подошла пожилая женщина с ведром и шваброй и спросила:

— Внешность у вас знакомая, а где видела — не припомню. Вы модель или артист?

Михаил рассмеялся, ради такого точно стоило бронежилет надевать.

— Не то и не другое, видимо, похож на кого-то.

— И не говорите, но красивый такой, как артист прямо. — Женщина ещё раз оценивающе глянула на Мишу и продолжила свой путь.

У него затекла спина от долгого стояния на одном месте, но ровно в два из зала пошли студенты, некоторые косились в его сторону, девчонки хихикали, переговариваясь друг с другом. Наконец рядом с ним оказалась Оля с пакетом и всё с той же тяжеленной сумкой.

— Говори, — предложила она.

Он забрал у неё сумку.

— Пойдём к машине. Объясни, почему ты снова в короткой юбке? Оля, ты же на неприятности нарываешься!

Михаил пытался одёрнуть себя мысленно и не возмущаться по поводу внешнего вида девушки, но у него не получалось. Вон сколько парней вокруг и преподавателей тоже, и все на её ноги смотрят.

— Миш, самая большая неприятность в моей жизни — это ты, — услышал он её ответ. — Зачем мы идём к машине?

— Оленька, у тебя всё нормально? — Их догнала ассистент, которая выставила его за дверь. Она задавала вопрос, подозрительно глядя на Михаила.

— Да, всё в порядке, не беспокойтесь, — ответила Оля, а потом обратилась к Мише: — Ты так не вяжешься с этим местом. И вообще, что девчонки подумают! А потом, Миша, ты в журналах звездишь с какой-то красоткой. Она утверждает, что у вас отношения давние. Как ты можешь так поступать?! Я же люблю тебя!

Он развернул Олю лицом к себе. Взял её за плечи и смотрел прямо в глаза.

— А я тебя люблю, и нет у меня кроме тебя никаких красоток. Поехали домой, Заяц, там поговорим.