Бер и Берегиня (СИ)

10. Кирилл Коновалов.

Она сводит меня с ума. Вся, целиком. Вижу Варю рядом- и все, мозг отключается. Включается другой мозг. Нижний. Правильно говорят, что влюбленные мужики теряют разум и самообладание. А влюбленные и ревнивые… В общем, я собрал комбо. Не права была Варя, говоря, что не чувствую ее. Чувствую, еще как. Ну а когда вижу, что она целый день без лифчика гоняет- просто срывает кукушку. Откровенно говоря, было дикое желание завалить ее еще там, у Нины. Но не поймут. Слава богу, хоть какие то тормоза у тебя, Коновалов, остались.

Обламываю секс в коридоре. Сам не знаю, почему. Наверное, чтоб просто позлить. Так эта зараза кудрявая мне еще и хамит! Ну, Булочка, ты встряла! Закрываю ее сладкий ротик ладонью, продолжая терзать столь любимую мной грудь. Уверенная троечка, тяжелая такая, в ладонь идеально ложится. А еще, очень чувствительная. На чем и играем.

Никогда не думал, что смогу довести девушку до оргазма одной только лаской груди. Пока Варя отходит от судорог, валюсь рядом. Кажется, что достаточно только прикосновения, и кончу, как перевозбужденный малолетка. Руки вот опять сами тянутся потискать и помять ее сисечки, но легко бьет меня по рукам.

— Не трогай!

Мигом переворачивается, спускается в ноги ко мне. Оттягивает резинку штанов и ухватывается ладошкой за стояк. Вздрагиваю всем телом. А она, а она просто делает самый офигенный минет в моей жизни! Запускаю всю пятерню в ее кудряшки, обхватывая затылок, и, притянув к себе, целую. Моя девочка. Сладкая. Горячая.

Удивляется, но на поцелуй отвечает. Я ж говорил тебе, что не ханжа.

— Вот ты…

— Козел?

— Нет. Зараза ты вредная, вот ты кто, — дуется мне в грудь.

— Можно подумать, что ты зараза полезная, — облапываю мягкую попку, оглаживая бархатные ягодички. Когда нибудь, доберусь и до них.

— И не мечтай, — будто читает мои мысли. — Не дам.

— Хорошо. — легко соглашаюсь я, сжимая ее попку, — Только имей в виду. Если ты сама попросишь, то ты родишь мне. Уговор?

Подрывается с кровати.

— Коновалов, ты чего это?

— Да ничего, — разглядываю потолок, закинув руки за голову, — Просто подумал, что тебе пойдет быть беременной.

— Кирилл, ты не перегрелся?

— Нет. Заключаем договор. Если ты сама запросишь анала, то ты родишь.

— Ну тебя, со своими приколами. — отмахнулась рукой, — Вот вы Милоша все стебете, что ебет все что движется, а сам? Сам чем лучше?

— Так я ебу только одну, а не кучу, как Милош- приподнимаюсь на локтях.

— И на долго тебя хватит?

— На всю твою жизнь. — снова сомневается во мне. Это больно царапает самолюбие.

— На меньшее не согласен? — смотрит и улыбается.

— Нет, конечно. Придется забыть своих симонов и олегов. И дим до кучи.

— Ревнивая ты жопа, — уже смеется.

Еще какая ревнивая жопа, ты даже не представляешь себе.

— У меня на самом деле есть друзья, Симон и Олег, — садится на кровать, гладит меня по плечу, — Мы даже как-то пробовали встречаться. Но не получилось. Мы поняли, что друзьями нам быть лучше. — пальчики перебирают волосы на моей груди. — Ну а Димка. Димка отец моего крестника. И я никогда даже не думала о нем, как о мужчине, Кир. Я слишком ценю дружбу, чтобы так вот поступать.

Ловлю ее пальчики, целую подушечки, внутреннюю сторону ладошки.

— Кир.

— Ммм?

— Пообещай мне, что, когда вы познакомитесь, то ты их не тронешь?

Многозначительно молчу. Как я могу пообещать то, в чем не уверен?

— Кирилл? — требовательно заглядывает мне в глаза.

— Я очень постараюсь, Булочка. Правда.

Ложится рядом, укладывая кудрявую головку мне на плечо. И рассказывает мне о своей семье, о том, что Дима и его жена помогли ей, когда Варя ушла из дома. Рассказывает все, не скрывая подробностей.

— Теперь ты понимаешь, почему они мне так дороги. Если б не они, то не знаю, как бы я из всего этого выбралась. — прячет лицо в моей груди и замолкает, ожидая моей реакции.

А я молчу. Холодная ярость снова накатывает волнами. Родители, бывший муж. Бедная моя кудряшка. Обещаю, что никто тебя никогда больше не тронет. А кое-кто приползет на коленях просить прощения за все, что делал с тобой.

— Кир?

— Да, Булочка.

— Ты не тронешь никого из них. Обещай! — смотрит на меня серьезно и немного хмуро.

— Я обещаю, что никто и никогда тебя не обидит больше. — пытаюсь увильнуть от ответа, но получаю чувствительный удар по ребрам.

— Коновалов! Пообещай мне!

— Хорошо, — прижимаю к себе, запуская ладонь в кудряшки. — Не трону.

Снова укладывается на мою грудь, а я кручу локон ее волос на пальце.

— Нам надо еще потренироваться с твоим оборотом, майор.

— Хочешь в город?

— Нет, но…

— Варь, там сейчас опасно для тебя. Если мы вернемся, то мне придется выйти на службу. И я не смогу быть рядом постоянно.

— Но рано или поздно это нужно будет сделать.

— Там очень не спокойно, Булочка. Пока даже примерно не знаем, кто это сделал.

— Ну я не думаю, что мне что-нибудь угрожает. Я же не видела ничего. Просто ехала с ним вместе.

— Поверь, иногда достаточно и этого. Лучше перестраховаться. Тем более сейчас.

— Сейчас?

— Ну да. Ты же моя.

— То есть, если б Бер меня не принял, ты бы не переживал?

— Что за глупости. — глажу спинку пальцами, выгибается на встречу, как кошка- Переживал бы, конечно, но не так.

— А как?

— Ну уж явно не стал бы домогаться свидетеля, — пальцы спускаются ниже, к круглой попке.

Смеется и брыкается, пытаясь сбросить руку. Но не тут-то было.

— Озабот! — смеется мне в грудь и проводит языком по моей шее.

— Кто бы говорил, — улыбаюсь, и перетаскиваю Варвару на себя. — Сама не лучше.

Обхватывает ногами за талию, пристально на меня смотрит. А я любуюсь ей. Полные плечи, упругая грудь с торчащими пурпурными сосочками, мягкий полненький животик. Будто создана для меня. Запах ее возбуждения режет ноздри.

Проводит руками по груди, царапая короткими ноготками мои соски. Чуть рычу, поднимаюсь, и, облапав бархатную попку, нахожу мягкие пухлые губки.

— Хочу тебя, — шепчет горячо, — Боже, Коновалов, как же я хочу тебя.

— Моя ненасытная самка, — оттягиваю за кудряшки голову назад, чтоб подставила свою сладкую шейку и вкусную грудь. Стоящие сосочки манят, и не могу удержаться, накрываю правый ртом, лаская левый пальцами. Чуть прикусываю чувствительную горошину.

Находит прохладной ладошкой мой член и крепко сжимает. Сползает с меня, становится на четвереньки, прогибаясь в спинке. Глажу по возбужденой писечке. Мокрая, горячая. Проникаю двумя пальцами, вызывая приглушенный подушкой стон, размазываю смазку по всей текущей щелке. И медленно вхожу. Обхватывает плотно, крепко сжимая мышцами. Сжимаю полные бедра, возможно, сильнее чем нужно, и вхожу до упора. Варя стонет, и начинает нетерпеливо елозить попкой. Шлепаю по ягодичке.

— Еще! — требует кудряшка. Кто я такой, чтобы противиться ее желаниям?

Шлепаю по другой. Стон становится громче, утробнее. Тормоза отказывают, и начиная вколачиваться в горячее лоно со всей дури.

— Еще! — требует неугомонная Булочка, сжимая мышцами, практически выдаивая.

Чувствую себя отбойным молотком, не меньше. Обнимаю за животик, притягивая к себе поплотнее, пальцем свободной руки касаясь маленькой сморщенной дырочки. Замирает испуганно.

— Не бойся, — шепчу, наклонившись, — Я только поглажу.

Осторожно начинает двигаться, все еще прислушиваясь к моей руке. Снова размазываю смазку, что обильно покрывает член, и уже смазанным пальцем чуть проникаю в попку. Не замечает, охваченная процессом. Наглею, и ввожу чуть больше. Начинает напрягаться, но не от наличия пальца, а от приближающегося оргазма. Правой рукой ласкаю горошину клитора. Громко стонет, и обильно кончает, сильно сжав член и палец.

— Моя девочка, — рычу на ушко, кончая следом.

— Что это было? — спрашивает, рвано дыша.

Не отвечаю, продолжая медленно двигаться внутри.

— Кир, — стонет в подушку.

— Да да? — ложусь рядом, накидывая на Варю покрывало.

— Это был твой палец в моей…

— Ага, — притягиваю к себе поближе, подтыкая покрывало под нее.

— Козел ты, — бурчит в мою подмышку. — Самый настоящий козел.

— Козел, — соглашаюсь я, — Но твой оргазм стоил того.

не забываем жмакать звездочки и писать комменты) моя муза очень это любит)