Бер и Берегиня (СИ)

23. Варвара Миронова

Наш беспокойный дом уже спал. Стрелки старых настенных часов упрямо приближались к четырем утра. Волчий час. Спали весь дом, но не я.

Не смотря на разговор по душам с Алисой, теплым семейным вечером с родственниками моего майора, душу терзал страх и беспокойство. Меня не покидало стойкое ощущение беды, будто над моей головой сгущались тучи. Или не над моей головой, а над головой Кирилла, что на данный момент для меня было примерно одинаково. Скорее, за него я боялась больше, потому что я не видела его, не могла прикоснуться.

— Варь, — голос Глеба Ивановича выдернул меня из мрачных размышлений. — Варя, дочка, не волнуйся ты так. Он взрослый, а если что и случилось, то Бер его не оставит.

— Я понимаю, но не спокойно мне, дядь Глеб. — я боролась с желанием ткнуться этому монументальному дедув грудь и разреветься.

— Ну-ну, полно тебе, дочка. — широкая жилистая ладонь потрепала меня по голове, как маленькую девочку. — Варь, не наделай гупостей. Сейчас самое важное, это ты и наш внук, или внучка. И зная своего внука, он спросит с меня жестко и серьезно, если с вами что-то случится. — Глеб Иванович плеснул мне в кружку ароматного травянного чая, и дал в руки. Я не почувствовала обжигающего тепла и отхлебнула. Горячая жидкость разлилась по желудку, разгоняя кровь.

— Дядь Глеб, поможешь мне?

На обветренном лице деда моего мужчины не отразилось не капли эмоций. Но все сказали его глаза.

— Ох, Варрррварра, — прорычал Глеб Иванович, обнимая меня так, что чуть не хрустнули ребра. — Я тебя в любом случае не брошу, что бы не пришло в твою кудрявую головку. Говорил я Кириллу, что у него жена без царя в голове, — он усмехнулся чуть криво, — Но именно такая ему и нужна. Я в тебе не ошибся. Пойдем! — Глеб Иванович взял меня за руку и решительно потянул за собой.

Под лестницей, ведущей на второй этаж, была неприметная дверка. Я б ее и не заметила, если быть честной, пока меня в нее не ткнул носом дед Кирилла. Заговорщицки подмигнув мне, Глеб Иванович достал из кармана ключ, и, провернув его в замке, открыл ее. Мои глаза округлились от удивления. Ого!

Как сказал бы Димка «тут было все, от батона до гандона!». Шучу, конечно. В маленькой, с виду, комнатенке, было все для туризма. Обувь, ряд костюмов теплых, рюкзаки на любой вкус и цвет!

— Подбирай под себя, дочка. — сказал тихо над ухом, и сам направился к дальнему углу комнаты, где стоял тот самый огромный рюкзак, который Глеб скинул на меня, когда нес внука домой.

Я замерла в нерешительности. А что подбирать-то??? Я ни разу не была в походах, и даже понятия не имею, что брать с собой?

Видя мое замешательство, Глеб Иванович тяжело вздохнул, и направился ко мне. Через каких — то десять минут, я была одета в легкий, но теплый зимний охотничий костюм, высокие зимние ботинки со шнуровкой, за плечами был небольшой рюкзачок, набитый необходимыми и незаменимыми вещами. А на голову мне дед моего мужчины нацепил веселую красную шапочку с помпоном.

Окинув меня взглядом, Глеб Иванович крякнул.

— Эх, и влетит мне от Шурочки! Ну да ладно, внучка. Готова?

Я машинально кивнула. А к чему готова-то?

Ответом мне стала закружившая нас невесть откуда взявшаяся в помещении метель. Миг, и мы уже стоим посреди снежного леса по колено в сугробе.

— Внучка, ты как? — Глеб Иванович протянул мне руку, и помог выбраться.

— Все хорошо, — я отряхнула снег с ног и огляделать. — А мы где?

— В Нави, внучка. — дед Кирилла лучезарно улыбнулся, до боли напомнив своего внука.

— В Нави? Мы ж недавно тут были. И тут была осень.

— Тут времена года меняются так, как им заблагорассудится, это же Навь. Тут все зависит от настроения Богов Нави.

— Богов? — морозец начал пощипывать щеки, и я застегнула куртку до конца. — Тут разве не один бог?

— Нет, конечно. Навьих Богов великое множество, — мы зашагали с Глебом Ивановичем по заснеженному лесу. Казалось, он знает, где Кирилл и куда нам следует идти. — Варррвара, неужели этот остолоп даже не попытался тебе объяснить мироустройство?

— Нет, а когда бы он это сделал?

— Ну да, ну да, я все время забываю, каким был сам в его годы. — усмехнулся в свою густую бороду дед. — Вам явно не до разговоров было.

Я смущенно вспыхнула. Никак не привыкну, что мужчины в семье Коноваловых необычайно прямолинейны.

— Ну тогда слушай, времени у нас с тобой полно. Сейчас дойдем до заимки моей, погреемся, переночуем, и пойдем дальше. — Глеб шагал бодро и размеренно, пробивая для нас дорогу среди снега. — Для наших далеких предков мир не делился просто на свет и тьму. Он представлялся им неделимым соединением из трех частей — Прави, где жили светлые боги, Яви— мира людского и материального, и Нави — мира, где обитают духи. Однажды с помощью божественной энергии зародилась жизнь. Из небытия возникло золотое яйцо, где был заключен прародитель сущего — верховный бог Род. Постепенно Род наполнялся силой любви, и с ее помощью сумел в конце концов выбраться на свободу. А любовь его преобразилась в Ладу — богиню любви, распространившую это чувство по всей Вселенной. Освобожденный бог приступил к творению собственного мира. Род отделил свет от тьмы, создал царства небесное и поднебесное, разъединил воды небесные и мировой океан, породил землю, и она канула на самое дно океана. — голос деда Кирилла завораживал, и мне почему-то шагалось легко, хотя, казалось бы, ноги, непривычные к длительным нагрузкам, должны были бы уже застонать от боли. — Все, чего бог не смог сделать из окружавшей его вселенной, он создал из себя самого. Из лица его взошло на небо солнце, из груди выплыла луна, из глаз разгорелись звезды, из дыхания — задули ветры, из голоса загромыхал гром. Так мир понемногу обрел знакомые нам очертания. Затем создатель Вселенной породил свое мужское воплощение — Сварога, бога огня и соавтора Рода в создании славянского мира. Осмотрел Сварог созданный Родом мир и остался недоволен отсутствием земли.

Птица уточка, которая качалась на океанских волнах, рассказала Сварогу, что под толщей воды, глубоко, есть суша. Тогда повелел бог птице нырнуть на самое дно и достать оттуда горсть земли.

Но не получалось у малой птахи нырнуть достаточно глубоко. Лишь на третий раз, когда Сварог вдохнул в тельце уточки силу Рода, она смогла достать до дна и зачерпнуть горсть земли. А еще птица захватила маленький камешек, который утаила от грозного бога. Но едва Сварог начал согревать Мать Сыру-землю солнечными лучами, овевать ее ветрами, она стала расти, становилась огромной сушей. А вслед за ней рос и камешек, спрятанный уточкой от Сварожьего зоркого ока. В конце концов он так увеличился в размерах, что упал на землю, и обратился Алатырем — священной горой в самой середке мира. А сквозь Алатырь-камень проросло и вытянулось Мировое древо жизни, соединяющее три части славянского мира. В корнях гигантского дерева гнездится призрачная Навь, вдоль ствола расположилась Явь людская, крона упирается в Правь небесную. — Глеб Иванович остановился, и, оглянувшись на меня, спросил:-Ты как? не устала еще?

— На удивление, нет, — ответила я, прислушавшись к себе. — Идется легко, дышится тоже.

— А общее самочувствие как?

— Все хорошо, — улыбнулась я такой ненавязчивой заботе.

— Тогда продолжаем! — Глеб бодро зашагал вперед. — Нам осталось еще чутка до избушки. Особое место среди трех миров принадлежит Прави — божественному пространству, где создаются законы Мироздания и вершится управление силами Вселенной. Главная сила, поддерживающая правь, — это сила созидания, которая обеспечивает гармонию и баланс элементов трех частей славянского мира.

В Прави обитают светлые славянские боги, служащие воплощением основных принципов Вселенной. Это бог созидающего пламени, покровитель людского племени Сварог, его супруга — богиня любви Лада, бог света и истины Белобог, богиня весны и пробуждения природы Леля, богиня жизни и теплых летних дней Жива, хранитель славянских родов Чур и другие. Живущие в Прави божества направляют людей по верным путям, остерегают от зла, помогают постигать сущность Вселенной и осваивать новые ремесла. Одним словом, где бы ни находился человек, он включен в общую систему, энергетически поддерживаемую Правью. Обитатели Яви — лишь частицы этой системы. Однако если они пройдут жизненный путь, постоянно развиваясь духовно, в конце пути их души смогут попасть в пространство Прави, где оказываются лишь самые совершенные из смертных.

Правь- это не только Мироздание. Это свод правил и законов, установленных для всех миров. Мир Яви имеет также другое, более привычное нам название, — это мир материальный, место жительства физических существ: людей, зверей и птиц. В людском мире прекрасно себя чувствуют природные боги — такие, как Мать Сыра Земля, покровитель ветров и всего воздушного пространства Стрибог, богиня воды Агидель, оберегатель стихии огня Семаргл и разнообразные духи — лешие, водяные, домовые. Навь — потустороннее пространство, куда люди попадают после смерти.

Там обосновались боги, которых принято называть темными, — Вий, хранитель душ ушедших, разрушитель Чернобог, богиня зимы и смерти Морена, ее супруг, повелитель Черного солнца (навьего светила) Кощей, он же бог мороза и смерти Карачун. Мир Нави находится ближе всего к границе с первозданным Хаосом, а потому часто воспринимается, как однозначное зло. В Нави души пребывают до тех пор, покуда полностью не очистятся и не будут готовы к новому рождению в мире Яви.

Однако не всем дано очищение, и такие навечно остаются в мире мертвых, превратившись в злых Навий, — темных духов, служителей Чернобога.

Есть в Нави одно только место, куда нет хода разрушению, — это Светлая Навь или Славь, где остаются те, кто не желает вновь перерождаться в мире живых, а предпочитают остаться чурами, охранителями своих родов.

Несколько раз в году они получают возможность снова оказаться в Яви и помочь своим потомкам советом или предсказанием, сделать жизнь смертных легче и светлее. И сдается мне, — Глеб Иванович снова обернулся на меня, — Дар твой этот, Берегиня, именно от твоих предков, кто решил остаться в Слави. Вспомни, внучка, не встречала ли ты кого-то странного недавно?

— А встреча с вами считается? Ну, то есть, встреча с этими мирами. — Я совсем запуталась. — Поймите меня правильно, Глеб Иванович, это вы с рождения знаете, кто вы такой, чего вам ждать от жизни и как себя вести. Я же жила себе спокойно и не знала ничего о Яви, Прави, Нави и Слави ровно до тех пор, пока Кирилл не пришел ко мне в бар. Как вы думаете, можно ли назвать нашу встречу странной?

Глеб Иванович только крякнул.

— Правильно говоришь, внучка. Я и не подумал. А до встречи с моим оболтусом не было ничего такого?

Я задумалась. Да нет, ничего такого не припомню что-то. Все были обычными, никакой чертовщины со мной не случалось.

— Нет, по крайней мере, я не могу вспомнить ничего такого.

— Ну и ладно, может, потом вспомнишь. А мы дошли уже. — дед Кирилла отодвинул широкую лапу ели, стряхнув тем самым с нее лежавший снег, и я увидела вот самую настоящую избушку на курьих ножках. Небольшая изба с маленькими оконцами стояла на четырех высоких сваях. К плотно закрытой дверце вела простая, грубо сколоченная лестница.

— Добро пожаловать, внучка, в любимый домик твоего суженного.

Внутри избушка была обставлена скупо. Простой деревянный стол, длинная лавка, и ровно половину помещения занимала печка. Настоящая, русская печка, примерно такой их изображали в старых мультиках.

Расположились, Глеб Иванович затопил печку, и вдруг стало очень тепло и уютно. Я наконец-то смогла снять с себя опостылевшую куртку. В тепле меня быстро сморило в дремоту, из которой меня выдернул аромат жаренного мяса.

Передо мной стояла большая чугунная сковорода, полная жаренного мяса. Рядом стояла неизменная кружка молока. Глеб Иванович сидел напротив, и с удовольствием прихлебывал горячий чай из эмалированной кружки.

— Ты кушай, внучка, — добродушно улыбнулся он. — Заяц жирненький, нашему внучку самое то будет.

Рассеянно кивнув, я впилась в зайчатину. Это был взрыв вкуса во рту. Все то мясо, что я пробовала раньше, не шло ни в какое сравнение с этим сочным, нежным, ароматным зайцем! Даже то мясо, что было там, в доме деда моего майора, в Яви. И сама не заметила, как уписала в одно лицо всю сковородку. Желудок надавил на глаза, и я провалилась в сон.