Бер и Берегиня (СИ)

23.2. Кирилл Коновалов

Сознание возвращалось рывками. Перед глазами плясали кровавые круги.

— Кир, — меня потрясли за плечо и тело отозвалось болью.

— Кир, блядь, хорош разлеживаться, очухивайся давай! — я его убью когда— нибудь. Хоть Милош и был мне братом, но убью.

Открыл глаза с трудом, и постарался оглядеться. Тело отдавало болью. Казалось, болела каждая клеточка.

— Ну наконец-то. — Милош появился откуда-то сбоку. Выглядел мой сербский капитан не сильно хорошо — помятый, в кровавых разводах там, где красные нити Игната впивались в тонкую человеческую кожу. На мощной шее был одет ошейник, от которого в темноту уходила тяжелая цепь. Ошейник?!

Я дернулся, стремясь проверить и свою шею на наличие такого же, но не смог дотронутся. Да что там, я и руки то поднять не мог. В отличие от Милоша, которого пристегнули за ошейник, я был пристегнут за руки. Попытался приподняться на локтях — и свалился обратно на каменный пол. Боль, только-только начавшая затихать, взялась за свое с новыми силами. Суставы выкручивало и выламывало, мышцы сводило судорогой.

— Тихо-тихо, бата, не шевелись. — на лоб упала мокрая тряпка, некогда бывшая футболкой. Моей или Милоша— не ясно. — Поломала нас сила этого уебка, — тихо говорил серб, пытаясь унять мою боль. Я знаю, наша Нина гоняла его по лекарскому мастерству, я же в то время был в, так скажем, командировке. Он протер мой лоб тряпкой еще раз. — Я и обратиться не могу. Эта тварь нас заблокировала. Я теперь человек, а ты… А ты бер.

В смысле я бер? Опустил взгляд — голова отозвалась тяжелым ударом крови по вискам— и увидел вздымающиеся бока и живот медведя. Но почему я не слышу его?

«— эй, ты тут?»— тихо позвал своего медведя мысленно, но ответа не услышал. То есть я заперт в теле медведя? Пиздец, приплыли.

— Что, и твой молчит? — спросил серб. Вопрос не требовал ответа, он был риторическим. — И мой тоже. Кир, что делать будем? Выдрать цепи не получается, я полночи пытался. Ошейник этот проклятый, — Вукович остервенело дернул полоску стали на своей шее, — Тоже не сорвать. Надо выбираться как-то.

Надо, брат, надо. Наши девчонки нас ждут. Мы обещали вернуться. Боль понемногу утихала, а я все звал своего медведя. Бесполезно. Бер молчал. Я не чувствовал его. Совсем. Как будто его… Больше нет.