Берегись, Ангел!

Глава 65

Данияр

Не знаю, сколько мы так стоим, прилипнув друг к другу, как парочка кровососов, но я перестаю злиться. Просто кайфую от того, что она меня обнимает.

Крепко.

По-настоящему.

Без притворства.

Не знаю, почему сейчас так видна разница между словами и действиями той же Листовской и Ангелом.

Фальшивка и оригинал.

Показная жалость и искренняя поддержка.

Знаю ли их отличия?

Раньше не знал, смешивал понятия, а теперь… теперь что-то изменилось.

— Поговорим? — Спрашивает Ангелика тихо, выводя меня из раздумий и осознания происходящего с нами.

— О матери? — Голос звучит сухо, словно ломается от того, что я рискую открыться перед кем-то.

— Обо всем. — Отстраняюсь, чтобы увидеть ее глаза, и киваю.

— Только в машину сядем. Ты уже вся промокла. Не хочу, чтобы по моей милости ты продрогла и слегла с температурой. — Смотрит на меня и, кажется, смущается.

Только никто из нас не спешит отходить. Ангелика продолжает меня обнимать, да и я не могу убрать от нее руки. Вдруг это просто способ меня успокоить, а потом она снова превратится в запуганную лань, для которой я лишь ужасный монстр…

Дождь так и льет, превращая нашу одежду в мокрые тряпки, а я залипаю на ее губы, которые манили и очень сильно выделялись на бледном лице. Не сдерживаюсь, поднимаю одну руку и провожу большим пальцем по ее нижней губе. Слышу сдержанный вздох и ощущаю напряжение Ангела.

Она смотрит на меня и не дергается, как раньше. Зрачки расширились, когда я наклонился, оставляя небольшое расстояние между нашим лицами.

Хотел ее губы, как ненормальный.

Одержимый Ангелом.

Уже готов был снова испробовать эти вишенки на вкус, но…

Ты меня пугаешь… Мне страшно… Сбавь скорость…

Проглатываю желание истязать ее губы и провожу пальцами по влажной щеке, после чего беру за руку.

— Пойдем. Ты вся дрожишь. — Веду ее к тачке и открываю дверку.

Самого ломает до чертиков, но я сдерживаюсь.

Не хочу спугнуть.

Не могу потерять ее.

Такую упертую и податливую одновременно.

Не имею права.

Сажусь за руль и увеличиваю подачу горячего воздуха в салон.

— Как это произошло? — Спрашивает все так же тихо, а я нервно сглатываю.

Не хотелось бы вспоминать тот день, но она права. Разве можно что-то получить, если сам закрыт.

— После похорон Алиски. Я по городу бродил. У мамы началась истерика на кладбище. Я сбежал, как трус, а когда вернулся домой, нашел ее в ванной с перерезанными венами. — Слова даются с трудом, и я перевожу взгляд на лобовое стекло, где дворники разгоняют крупные струйки воды. — Если бы пришел позже, то было бы поздно.

— Мне жаль, — с сожалением произноситАнгел, а я усмехаюсь, — хорошо, что ты успел.

— Не знаю, хорошо ли. Иногда мне кажется, что она бы не мучилась так, если бы… — Обрываю фразу, не решаясь озвучить мысль, которая занозой сидела в голове.

— Не говори так. Все наладится. — Ангелика кладет свою ладошку на мою руку и легонько сжимает.

— Два года никаких изменений, а после моих посещений… Сама слышала, что там было. — Сжимаю челюсти и руль заодно. — От того, что я прихожу, ей хуже. Только не могу, понимаешь? — Поворачиваюсь и смотрю в голубые глаза, в которых плещется смесь эмоций. — Не могу не приезжать. Она все, что у меня есть.

— Неужели совсем нет улучшений?

— Нет, и прогнозы печальные. Она зависла на одной стадии. Не верит, что Алиска умерла. Для мамы она все еще жива. Не представляю, что происходит у нее в голове. Врач говорит, что она заблокировала другие воспоминания, зависла во времени до этой травмы, а когда в сознании всплывает правда, начинается приступ, как сегодня. — Выдохнул, ощущая, что в грудной клетке сейчас происходит настоящий апокалипсис. — Мама каждый раз переживает те же чувства, что и в тот день.

— Это ужасно… — Шепчет Ангелика, а я снова усмехаюсь и переворачиваю руку, водя по тонким пальчикам своими. — А твой отец? Он ведь может отправить ее за границу? Показать лучшим специалистам…

— Хм, это максимум его помощи, — не отрываю взгляда от глаз Ангелики, которая искренне недоумевает и, видимо, не понимает, почему влиятельный человек не может вылечить свою больную супругу, — у него уже другая жена и жизнь. Избавился от человека, как от грязного белья. Заткнул всем рты и дальше играет роль идеального бизнесмена, отца и мужа.

Цветкова часто дышит и качает головой, а я вижу, что наша одежда слишком мокрая. Нужно что-то делать…

— Тебе нужно переодеться и выпить горячего чая, — говорю, выезжая с обочины, — сейчас быстро все оформлю.

— Просто отвези меня домой. Я переоденусь. — Произносит Ангелика и хочет убрать руку, но я переплетаю наши пальцы и не даю ей разорвать этот контакт.

— Ко мне поедем. Ближе будет. — Жму на газ, но не превышаю скорость, учитывая, как напугал этим Цветкову.

— Но… Твой отец… Это неудобно. Нет. Лучше домой. — Отворачивается, только руку не выдергивает, чем радует.

— Он на работе, а его обертка, — пожимаю плечами и бросаю взгляд на Ангелику, — она нам слова не скажет.

Лика тяжело вздыхает и не спорит со мной.

Бесполезно.

Я прав.

Ей нужно переодеться в сухое, только…

Решаю мгновенно, въезжая в город, и останавливаю машину.

Только сначала я кое-что сделаю.