Без права на развод

Глава 20

Имя я называю по наитию. Вроде так звучало? Я мало запомнила из сказанного Ромой. Точнее, не про любовницу слушала.

Ну, не её имя меня тогда интересовало.

Но судя по реакции мужа — я угадала. Вон как побледнел, весь встрепенулся. Даже ожог не заметил.

— Здесь познакомилась? — переспрашивает нервно. — Где?

— В магазине, ты меня совсем не слушаешь? — я стараюсь звучать беззаботно.

Но…

Неприятно. Жутко. Похоже на шоковую терапию. Подвели проводки к мозгу, запустили разряды.

Чтобы выжечь любые сомнения, что я поступаю правильно. Никаких глупых надежд, что я ошиблась.

Я не настолько наивна. Но ведь мозг штука забавная. В закромах живут маленькие тараканчики. Выживают. Копошатся с глупыми посылами, что всё может быть неправильно.

Правильно.

Рома это сейчас доказывает.

— Слушаю, — муж встряхивает рукой. — Просто не понял, что за Кристина. Как говоришь она выглядела?

— Ром, — натянуто смеюсь, а сама сканирую мужа. — Какая тебе разница?

— Да никакой. Просто интересно. Твоего возраста? Или старше?

— Ммм, да вроде моего. Может, чуть младше.

— Ага. Понял.

Взгляд мужа бегает. Кадык дёргается. Рома явно волнуется, представляя самое худшее.

Что, милый, не ожидал?

Ну, подумай, как я теперь с твоей любовницей разговаривать буду.

А девочки народ обидчивый. Всякое рассказать могут.

— Приятная девушка, — продолжаю подливать масло в огонь. — Милая такая. Блондинка.

— Блондинка? — муж выдыхает, его плечи опускаются. — Ясно. Блин, а у нас от ожогов что-то есть?

Трясёт рукой активнее. Словно только сейчас вспомнил, что обжёг руку о гриль.

Значит, не блондинка? Решил завести себе новый типаж?

Не знаю, почему меня это волнует. Наверное… Чертово женское любопытство. Попытка понять. Сделать выводы на будущее.

Чем она лучше меня?

Красивее?

Моложе?

Просто что-то «новенькое»?

— Не знаю, — отвечаю, пока муж дует на рану. — Ты же сумки разбирал. Там была аптечка. Я вот думаю, может мне тоже покраситься?

— Покраситься? — Рома не успевает за ходом разговора. — Тоже?

— Ага. Кристина вот покрасилась недавно, сама призналась. Сказала, после расставания. Решила изменить имидж. Вот я и подумала. Может, мне тоже немного освежить причёску?

— Не надо. Ты выглядишь идеально. Она… Тебе всё идёт.

Начинает вдруг тараторить. Паника возвращается.

Передохнул пару секунд и хватит, милый.

Получай новый удар.

Рома что-то бурчит себе под нос, продолжает оглядываться. Словно ждёт, что Кристина прямо сейчас к нам заглянет.

Кира приносит новую ветку, хвастается. Муж забирает, хвалит на автомате. Едва действительно не бросает в гриль.

Рома спохватывается в последний момент, качает головой. А я начинаю переживать.

Вдруг он сейчас приступ словит? Сердце откажется в двадцать девять. Я не хочу вдовой становиться.

Наказание муж заслужил, но не смерть. А то, как он бледнеет, намекает, что сейчас он точно откинется.

— Не надо тебе с ней встречаться, — едва ли не приказывает. — Никуда ты не пойдёшь.

— Ром, а ты ничего не перепутал? — я в шоке от такой наглости. — Ты мне не начальник.

— Но я твой муж. И мы здесь, чтобы вместе время провести. А ты собираешься сбежать куда-то. Не надо.

— Вы с Кирой в бассейн пойдёте, а я…

— С нами. Тоже. Посмотри за грилем пока, я скоро вернусь.

— А ты куда собрался вдруг?

— За солью. Надо ведь купить.

— Ром. А я за чем ходила?

Муж смотрит на пачку соли так, словно это бомба. Несколько раз моргает, осознавая ситуацию.

Нехило его проняло.

Качает головой, быстро соображает. Смотрит на соль, на меня, снова на пачку.

Тянется к ней, зажимая в руке. Крутит, читает что-то. Я за этим наблюдаю с весельем.

— Это гималайская, — выдаёт с явной радостью. — Она не подходит для готовки.

— Забыла, — недовольно морщусь, потому что муж прав. — Обойдёмся без соли тогда.

— Нет. Я схожу.

Рома едва с места не срывается. Быстрым шагом уходит, а когда скрывается из вида…

Уверена, пытается мировой рекорд по скорости поставить. Бросился к магазину?

Удачи, милый, в поисках.

Сложно найти в комплексе ту, кого тут в помине нет.

— Папа ушёл? — Кира расстроенно вздыхает. — А веточки?

— А веточки потом будем собирать, — утешаю её. — Хочешь посмотреть, что там котята делают?

— Дя! Снеек обижал Луну.

— Да ты что? Почему?

— Потому что мальчик! Меня тоже в садике мальчик обижает. Папа сказал, что это он за косички дёлгает. Но я ведь косички не ношу.

Кира хмурится, тянется к своему хвостику. Пытается понять, что это значит. А я удивлённо слушаю её рассказ.

С каких это пор муж знает про дочь больше? Ещё и советы романтические раздаёт.

Надеюсь, мальчик в садике это главная беда в жизни дочери. И что никакой мальчик никогда её не обидит.

Ни сейчас, ни лет через двадцать.

А вот я своего «мальчика» ещё обижу.

Сделаю так, чтобы этот отдых он надолго запомнил.

Ромы нет долго. Потерялся в лесу? Или всё-таки его удар схватил?

— Мам, я кушать хочу, — Кира показательно открывает рот, тычет пальчиком. — Можно?

— Давай я сейчас что-то быстро придумаю.

Кажется, сегодня шашлыка не будет. Вряд ли муж займётся этим в ближайшее время.

Поэтому я усаживаю Киру за стол, вручаю ей разукрашку. Сама пытаюсь соорудить быстро обед.

Нарезаю овощи. Перехватываю малышку, когда она пытается слезть со стула. Отправляю хлеб в тостер. Не даю опрокинуть вазу.

Бросаю в кипящую воду сосиску, включаю чайник для какао. Оттаскиваю дочь до того, как она на себя перевернёт горячую воду.

Всё получается на автомате. Готовить, держать под контролем Киру. Я даже не задумываюсь особо.

Материнский инстинкт во всей красе? Или просто уже настолько отработала механизм, что всё вечно под контролем?

— Ну мам, — вздыхает недовольно. — А с папой можно.

— Папа просто ещё не наловчился.

Звучит из коридора. Оборачиваюсь. Рома стоит, засунув руки в карманы. Следит за нами.

Как давно тут стоит? Муж улыбается краем губ, смотрит прямо на меня. В его взгляде…

Что-то непонятное. Смесь эмоций, но ни одну схватить не получается. Смятение? Грусть? Тревога? Тоска? Ничего радостного явно.

Странно. Раньше я Алимбаева читала на раз два. По одному «привет» могла уловить его эмоции.

А теперь — разучилась.

— Вы проголодались? — уточняет Рома, подхватив дочь на руки. — Мне ещё полчаса где-то нужно.

— Нашёл соль? — уточняю, имея в виду другое.

— Нет. Не было, всё обыскал.

Муж словно тоже отвечает совершенно другое.

Что, милый, потерялась твоя любовница?

Иди ещё поищи.

Телефон вибрирует, я вытираю руки и читаю сообщение. Сердце начинает стучать чаще. Дыхание сбивается.

Перечитываю. Нет, всё правильно. Я теперь могу…

— Кто пишет? — Рома подходит ближе. — Что-то важное?

— А, это Кристина, — вру на ходу, прячу телефон в карман. — Про встречу спрашивает.

— Юля, мы ведь решили. Это семейный отпуск. Давай ты подруг по-другому заводить будешь? Не непонятных личностей.

— Чем тебе не нравится Кристина? Ты ведь её не знаешь.

— Ты сама сказала, что она с женатым спуталась. Вряд ли нормальные девушки таким занимаются. Не хочу для тебя таких подруг.

Я едва не смеюсь вслух. Каков же лицемер! А как красиво врёт, прямая дорога в политики ему.

Значит, женатому спать со всякими можно. Но эти девушки — плохие и неправильные?

Сексизм в его лучшем проявлении.

— Она же невиновата, — дёргаю плечом, накрываю на стол. — Мужчины, милый, мудаками бывают. И лжецами. Не расскажут, а потом девушки оказываются любовницами.

— Да? — покачивает малышку на руках, впивается в меня взглядом. — А ты уверена, что она не знала? Девушки тоже врут.

— Люди вообще врать любят. Но она показалась мне милой.

— Юль, не надо. Я против, чтобы ты со всякими змеями дружила. Кто знает, почему она вдруг подружиться захотела. Не хочу, чтобы потом тебе было больно.

— А что, со мной дружить нельзя? Слушай, Ром, не указывай мне. Я же не критикую твою дружбу с Никитой.

— Потому что мы не дружим. Мы просто…

— Соучастники.

Прозрачный посыл, который муж улавливает. Застывает на месте, сглатывает. Его взгляд снова бегает.

Я сегодня в ударе. Бью словами так, что муж постоянно дёргается. Чувствует подставу.

Невинно облизываю ложку со сметаной, смотрю на него. Делаю паузу, чтобы точно перенервничал.

— В ваших попойках, — добавляю, сжалившись. — Вы ведь любите где-то там потусить компанией.

— А, — выдыхает шумно. — Да. Но ты никогда ничего не говорила против Никиты.

— Ну, он ведь твой друг. Я не лезу.

— Значит, он тебе не нравится?

— Ммм, не очень. Как по мне, он ведёт себя слишком развязно, как для семейного человека.

— В каком плане — развязно?

Рома напрягается. Венка на его лбу вздувается, пульсирует в такт дыханию.

В этот раз я не ждала такой реакции. Не подбирала слов. Но, похоже, задела что-то, про что ещё не знала.

Иначе зачем так реагировать?

— Да просто, — взмахиваю рукой. — Слишком он… Наглый, наверное. Просто не ведёт себя как мужчина, у которого есть жена дома. Его, кажется, вообще никакие правила отношений не волнуют.

— Кирусь, иди погуляй, — просит муж резко, опуская её на пол.

— Я хочу кушать, — упирается дочь.

— Ладно. Кушай.

Я не успеваю среагировать. Рома приближается ко мне, хватает за руку, а после тянет за собой.

В лицо бьёт свежий воздух. А через секунду я бьюсь лопатками о стену. Рома сжимает мои плечи, нависает.

Тёмно-синие глаза мужа превращаются практически в чёрные. Там шторм бушует. Злой настолько, что всё тело дрожит.

— Юля, — моё имя звучит каким-то проклятием. — Он что-то сделал?

— Что? — я переспрашиваю, не понимаю.

— Никита. Он к тебе приставал?