Без права на развод

Глава 29

Время летит незаметно. Пока я готовилась к разводу — тянулось мучительно медленно. Сейчас мчит со скоростью света.

За неделю я успеваю много. Встречаюсь с Ксюшей вечером вторника, когда дочь проводит время с отцом. Мы находим новые точки соприкосновения.

После отдаю Киру в секцию, про которую мне рассказывали девушки. Выпиваю с Олей кофе в обеденный перерыв. Оказывается, офис бухгалтерии не так далеко от меня.

И пока малышка занимается, выплёскивая энергию, я себе тоже нахожу увлечение. Занимаюсь в соседней группе зумбой.

Это такая танцевальная фитнес-программа. Весело, ритмично, совсем не сложно. Больше развлечение, чем серьёзные занятия. Хотя из зала я выползаю вся мокрая, и по фигуре вижу изменения.

Мышцы подтянулись за два занятия, злополучный животик медленно уходит. Это заряжает уверенностью.

Я заполняю свою жизнь яркими событиями и не понимаю — почему раньше этого не делала.

Может, перебарщиваю. Беру сразу всё.

Может, именно это помогает держаться дальше.

Я очень боюсь срыва. Когда накатит окончательным осознанием, когда эмоции прорвутся и затопят. Невозможно всю жизнь оставаться холодной.

Это как шоковое состояние. Или заморозка для спортсменов. Я продержалась несколько недель. Отодвинула чувства подальше, сосредоточилась на важно.

Так легко было двигаться вперёд! Надо развестись, надо подготовиться, надо где-то мужа проучить. Где-то сильной быть.

Сплошное надо.

А теперь я жду, когда анестезия закончится. Когда ударит в полную силу. И треснувшее сердце снова начнёт кровить.

— На обед не иду, — улыбаюсь, когда дверь в архив открывается.

Иногда я выскакиваю с коллегами. Но сегодня хочу закончить всё быстрее. Пораньше забрать Киру.

Провести классные выходные с малышкой.

— Мне уже сказали, — я вздрагиваю, слыша мужской голос.

Знакомый.

До боли родной.

Щурюсь, рассматривая мужа в тусклом освещении. Рома выглядит… Не очень. Заметно уставший. Волосы в беспорядке.

Рома подходит ближе. Я пытаюсь убрать тяжёлые папки с колен, подняться с пола. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, мужчина сам опускается на пол.

Садится напротив, облокотившись на стену. Теперь мы на одном уровне, смотрим друг другу в глаза.

Что он тут забыл? Пришёл дальше терзать чувства?

— Привет, — произносит тихо. — Как ты?

— Ром, ты…

— Я ненадолго. Хотя надеюсь на разговор. Я хочу, чтобы ты кое-что посмотрела в начале. Проверишь для меня парочку документов?

Рома протягивает мне чёрную папку. На губах — кривая грустная усмешка. Принимаю с опаской.

Открываю, медленно прогибаюсь по бегам. Белые листы исписаны ручкой. Разобрать почерк мужа очень сложно.

Он у него ужасный.

Записочки, которые в университете подбрасывал муж, были бы милыми. Если бы я хоть что-то поняла.

Вот и сейчас — с трудом. В основном благодаря тому, что узнаю документ. Который я сама отдала Рома.

— На самом деле, я вообще не гребу, как это заполнять, — Рома смеётся, но хрипло, совсем не весело. — Я пока не консультировался с юристом.

— Ну, Никита бы тебе подсказал, — язвлю, сжимая пальцами пластик. — Ты… Ты серьёзно? Ты согласен на развод?

— Да. Наверное. Не знаю. Просто понял, что так дальше продолжаться не может. Я словно воюю с тобой. А я этого не хочу.

— И ты не передумаешь завтра? Не придумаешь новые условия?

— Я надеюсь, что передумаешь ты. Но… Мечтать никто не запрещает, да?

Я вздыхаю. Рома продолжает давить, но это шаг навстречу. Попытка закончить всё нейтрально, без ненависти друг к другу.

Я не чувствую радости от этой победы. Полное опустошение. И жалость, что мы дошли до этого.

Это словно вырвать десять лет из жизни и выбросить их прочь. Больно. Горько до тошноты. В груди всё немеет, словно лёд приложили.

Но, пожалуй, это тоже этап лечения.

Чтобы потом дальше жить.

— И почему ты передумал? — уточняю сощурившись. Всё ещё жду подвоха.

— Знаешь о чём я ночью размышлял? — качает головой. — Такая хрень. Обдумывал всё произошедшее, последние недели. Я думал, что ты можешь быть беременна. Опасался этого. А сейчас думаю — здорово же. Ты бы тогда никуда не ушла. Появился бы шанс.

— Ром…

— Отвратительные мысли, согласен. Удержать тебя ребёнком — величайшая подлость. Тогда и понял, что надо завязывать. Если дальше упрусь, то ты просто возненавидишь меня. А я этого не хочу.

Я киваю, снова перечитываю. Этот документ вряд ли подойдёт для официального развода. Но довольно чётко очерчивает намерения мужа.

— Возвращайся домой, — просит Рома. — Нужно было раньше это обсудить. Я упёртый баран. Надеялся, что как-то уладим всё. Я съеду на выходных.

— Предлагаешь квартирами махнуться? — пытаюсь шутить.

— Можно и так. Кира сдала, что вы где-то недалеко живёте. После развода квартира останется у вас. Она твоя. Но если тебе там неуютно, то можем продать. Подберёшь себе другой вариант. Теперь по поводу твоей работы.

— А что с ней не так?

— Всё так. Если тебе нравится в архиве сидеть. Но если ты устроилась из страха остаться без денег… Содержать вас с малышкой моя обязанность, я от неё не отказываюсь. Садик, кружки, активности, отпуск — всё это я буду оплачивать. Как и ежемесячные расходы. Ты просто скажи, сколько нужно.

— Раньше ты другое говорил.

— Я много херни наговорил. И натворил. И я сожалею об этом, Юль.

— Это щедрое предложение, Ром. Содержание, квартира… Я благодарна. Но ты же понимаешь, что это ничего не изменит?

— Я понимаю. Я лишь хочу хоть что-то сделать правильно.

Я крепко сжимаю папку, словно она сейчас исчезнет. Пытаюсь переварить случившееся.

Вроде — это и ожидаемо. Спокойный развод, с нормальной делёжкой имущества, никакой войны за полотенца. Ты на это и рассчитываешь, если вдруг будешь разводиться.

Ну, я не думала, что Рома решит полностью оставить мне квартиру. Или оплачивать прям всё, не только траты на Киру.

С одной стороны я рада. С другой… Не по себе. Не могу резко выйти из состояния постоянной готовности к схватке.

— Мы можем это всё сегодня оформить? — спрашиваю аккуратно. — Ну, знаешь, чтобы уже подать на развод. Всё зафиксировать и…

— Юль, — зовёт меня муж мягко, словно успокоить пытается. — Я не поменяю решение. Не заберу свои слова назад.

— Другие же забрал, да?

Я не удерживаюсь от шпильки. Облокачиваюсь спиной на стеллаж, выгибаю бровь.

Если бы я знала, что развод пройдёт легко — я бы не крутилась белкой в колесе всё время. Не бегала бы в поисках выхода.

Но своему другу Рома говорил совершенно другое. Серьёзно, уверенно. Я не сомневалась, что муж решит оставить меня без всего.

— Раз ты об этом заговорила… — Рома поднимает на меня взгляд. — Обсудим? Я хотел объяснить, что всё было не так, как ты услышала.

— И меня галлюцинации были?

— У тебя муж трепло был. Я многое сказал, чего не думал или не делал. Я не говорю, что это отменяет мой мудачизм. Но мне не хотелось бы, чтобы ты считала меня совсем гадом.

— Зачем этот разговор, Ром? Мне неинтересно. Ясно? Что ты мне скажешь? Случайно переспал с другой? О чём-то другом говорил с Никитой? Я везде неправильно поняла? Ну? Какое у тебя оправдание?

— Я заигрался.

Этого я не ждала, ладно. Рома удивил. Я ждала чего-то более приземлённого.

Я ошибся, я исправлюсь, я-я-я…

Я выжидающе смотрю на мужа. Пока ещё мужа. Пока ещё — моего.

И не знаю чего мне хочется больше. Зажать уши, чтобы не слушать. Или продолжить этот разговор, ведь мне тоже есть что сказать.

— Я заигрался, — повторяет, постукивая кулаком по лбу. — Словил кураж. В какой-то момент захотелось большего. Я не только про измены. Просто… Больше всего. Денег, машину дороже, отдых престижнее. Больше и больше всего, чего раньше не было.

После переезда, Юль, всё по-другому как-то стало. Столица, престижная должность, новый круг общения. Хотелось вписаться. Почувствовать себя своим. Самому себе доказать, что я принадлежу этому миру. Где бабки, успех, высокие должности и ужин в ресторане стоимостью в мою старую зарплату.

— А я, получается, в твой новый мир не вписалась?

— Милая, я хочу, чтобы ты поняла. Это никак тебя не касалось. То есть… Какой-то твоей вины тут нет, естественно. Или несоответствия. Или ещё чего-то. Это я не вписывался. А хотелось быть круче.

— Круче? Тебе пятнадцать лет, чтобы понтоваться перед другом?

— Всем мужикам пятнадцать в определённых ситуациях. Система рейтинга, в которую пытаешься вписаться. Не хочется выглядеть неудачником на чужом фоне.

— Быть верным равно неудачник?

— Иногда. С некоторыми людьми. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы не выглядеть сволочью, но лучше скажу прямо. Для нас, мужиков, если ты можешь переспать с одной женщиной — это такое себе достижение. Если у тебя их много, то статус повыше. Это звучит так себе, согласен. Раньше меня это не волновало, но с переездом…

Да, Юль, я прогнулся. Контингент другой, общение на новом уровне. Это затянуло. Я осознаю, что вина тут только моя. Я втянулся в атмосферу, которая изначально не была моей. Пытался соответствовать. Позволял себе лишнее.

Я не хочу этого слышать! Но слушаю. Пальцами впиваюсь в свои колени, пока они не начинают неметь.

Пытаюсь понять где же мы свернули не туда. Был шанс что-то изменить? Или наш брак изначально был обречён на провал?

— Сначала просто разговоры, посиделки, шутки, — фыркает Рома. — Несколько встреч с клиентами в местах… Скажем так, туда с жёнами не ходят. И это кружило голову. Давало драйв. Ощущение свободы и вседозволенности. Я с подросткового возраста пахал и пытался чего-то добиться. Статуса. И когда это произошло — тормознуть не смог.

— Этого ты хотел? Когда упахивался? Доступных женщин и возможности изменять жене?

— Не так всё было.

— Хватит! Ты… Ты пытался убедить меня в том, что была одна измена. Но с Никитой другое обсуждал. Сейчас признаёшься, что были другие…

Горло сдавливает судорогой. Дико хочется выпить хоть что-то, убрать сухость во рту. Забыться ненадолго. Жаль, что разгар рабочего дня.

Мне срочно нужен обезбол. Для души, разбитого сердца. Уменьшить то, как ноет внутри.

Это не разговор. А резьба по оголённому нерву. Как будто кто-то невидимый палкой ковыряет в глубокой ране.

И вроде Рома не оскорбляет меня. Не перекладывает вину. Звучит искренним. А мне выть хочется.

— Я соврал, — муж пожимает плечами. — Про перчатки или как там звучало… Как пацан бросил пустые понты. Просто, чтобы Ник отстал с предложениями познакомить с кем-то.

— Конечно. Ты ведь сам справился, да? — язвлю, не сдержавшись. — Отлично просто. Как давно, ммм? Месяц, два? Год меня обманывал?!

— Несколько последних месяцев. Но у меня с Кристиной не было ничего серьёзного. Интрижка, о которой я сожалею.

— У тебя всё несерьёзно! Кураж, свобода. Там несерьёзно сказал, там несерьёзно пошёл налево! Наши отношения тоже так воспринимал? Несерьёзно всё?

— Я всегда относился к тебе серьёзно.

Рома отвечает тихо и спокойно. Уверенно. Не реагирует на мои попытки всё перевести в обычный скандал с упрёками. Неимоверно злит этим.

Лучше бы просто скандал. Послать и закончить. А этот разговор по душам… Слишком глубоко пробирается.

— Несколько месяцев, — повторяю тихо для себя. Слепая идиотка.

— Это не так было, Юль. Не то, чтобы я пошёл и изменил тебе просто так. Это… Черт! Это были простые разговоры поначалу. Встречи на конференциях, обычное общение. Приятное, лёгкое. Она была заинтересована во мне, мне было приятно. Льстило, что меня воспринимали как желанного мужчину.

— А я, значит, не воспринимала?

— Нет. Давно уже не так всё. Отец ребёнка, муж к которому привыкла. Но когда мы в последний раз говорили просто? О нас с тобой. Не перескакивали на Киру или сломанную полку в кладовке.

— Хочешь сказать, что твоя измена — это моя вина?!