Без тормозов

Глава 1

Ева

- Детка, ты готова? – слышу эти слова и едва не дергаю плечом от брезгливости. С трудом удерживаю на лице милую улыбку.

- Да, мам. Я готова, - кротко отвечаю и тут же получаю одобрительный кивок от своей родительницы.

Она в последний раз окидывает меня придирчивым взглядом и еще раз кивает.

В тот же момент дверь нашей машины отворяется, и выпускает нас обеих из приятного кондиционированного воздуха в последние дни жаркой летней погоды.

- Виктор, я ненадолго, - произносит мама, не глядя на нашего водителя, закрывающего дверцу автомобиля.

- Да, мем, - звучит вышколенная фраза, означающая то, что вежливый и четкий персонал будет ждать мою родительницу тут же, на забитой парковке, на которой нам выделили отдельное место.

Я ожидаю маму, поправляющую свою безупречно отглаженную юбку и тихо ворчащую что-то себе под нос, и с интересом разглядываю спешащих к гимназии учеников. Закончив с одеждой, моя идеальная мама обращает всю свою аккуратность на меня и, недовольно кривя губы, одергивает мой пиджак.

- Не забывай, как ты должна выглядеть, Ева, - она высоко поднимает голову и никак не реагирует на пялящихся на нас людей. – Если будешь неряхой, никто тебе руки не подаст.

- Да мне и не надо, - тихо бурчу. Будто мне надо, чтобы мне руку подавали все и каждый.

Но родительнице не докажешь.

- Что ты там говоришь? – переспрашивает мама.

- Ничего, - отзываюсь погромче. – А мы, случаем, не опаздываем? Кажется, все уже собрались, - использую запрещенный прием.

Еще один пунктик моей мамы – помимо безукоризненно выглядящего гардероба – нелюбовь к опозданиям.

Родительница сразу же забывает о моей одежде и, чуть сдвинув на плече ремешок от дорогой сумочки известного бренда, поворачивается в сторону входа, ведущего на территорию гимназии.

- Давай скорее, - подгоняет меня, будто это я, а не она, тут копалась со своим внешним видом. – Сегодня нам нужно быть вовремя.

Я ничего не отвечаю. Спорить с ней бесполезно. Доказывать свою точку зрения тоже.

Я уже давно привыкла проглатывать такие моменты и даже не задумываюсь, правильно ли такое поведение. Родители ведь хотят детям как лучше, верно?

Кроме того, сейчас мне совсем не до этого. Мне и самой не терпится поскорее попасть за ограду моей новой элитной школы. Хочется поглядеть на моих будущих одноклассников.

Немного боязно, но и очень любопытно.

Может для кого-то другого поменять школу накануне выпуска было бы просто кошмаром. Для меня же – не более, чем обычное неудобство. Я привыкла переезжать, поэтому почти не реагирую на очередных новых одноклассников громким биением сердца.

Наверняка - люди как люди.

Везде будут хорошие и плохие.

Впрочем, уверена, эта гимназия ничем не отличается от пяти предыдущих. Всё так же будут улыбаться в лицо, оценивать чуть поодаль и сплетничать за моей спиной.

Я привыкла.

И тем не менее мне действительно интересно, как сегодня всё пройдет.

Я догоняю маму, уже проходящую мимо охраны, приветливо улыбаюсь двум мужчинам в темно-синей форме и во всю кручу головой на все стороны.

И едва не врезаюсь в спину внезапно остановившейся родительницы.

- Добрый день, мистер Саттер, - в ее голосе звучит намек на улыбку.

Я невольно обращаю внимание на ее собеседника. Значит, это и есть директор моей новой школы. Немного старше моих родителей, невысокий лысеющий толстячок уже пожимает руку моей маме и приветливо раскланивается.

Впрочем, тут тоже ничего необычного. Это стандартная процедура. Так ведут себя все должностные лица, как только узнают о том, что у них будет учиться Ева Ловато.

- А это наверное ваша Евочка? - радостно разливается соловьем мистер Саттер.

Я немного кривлюсь. Ненавижу, когда коверкают мое имя.

- Да. Это моя дочь. ЕВА, - чеканит мама, давая понять, что фамильярничать с нами не нужно.

- Понял. Простите, простите, - сразу же меняется в лице и в манере поведения директор. – Ева, - теперь он обращается ко мне официально, - вот мисс Бейли, она ваш куратор. Сейчас она познакомит вас с вашими новыми одноклассниками. Вы как раз успеете увидеть их всех до приветственной линейки, - мистер Саттер делает рукой подзывающий жест и к нам тут же спешит молодая женщина.

К счастью, я не замечаю на ее лице такой подобострастности, как у директора. Обычная молодая девушка, лет пять назад закончившая университет.

Мы знакомимся. А затем, оставив маму за своей спиной, я иду за куратором. Стараюсь не отставать. Правда, особо и не ускоряюсь. Всё же нужно успеть рассмотреть всех до того, как они заметят меня.

- Вот твой класс, Ева, - говорит мисс Бейли, указывая мне рукой на группу учеников. – Идем, я тебя со всеми познакомлю.

Я покусываю губы от нетерпения и иду с ней в шаг. А потом едва не сбиваюсь с ритма, наткнувшись на внимательный взгляд ледяных темно-серых глаз.

***

В первое мгновение я не могу оторваться от этих притягательных омутов напротив. Самого же их владельца не разглядываю - я просто не могу выплыть из этого затягивающего водоворота, словно магнитом влекущего мое любопытство.

Потом резко спохватываюсь и моментально смотрю вниз. Изучаю светлую немного шероховатую плитку, которой устлан внутренний дворик гимназии. Невольно отмечаю несколько сколов, которые, видимо, спрятались от внимания рабочего и административного персонала. Интересно, чем их оставили?

Этот важный вопрос крутится в моей голове ровно до того момента, пока мы не подходим к группе моих сверстников, цепко оглядывающих меня. В глазах всех и каждого сейчас я читаю легкую напряженность. Еще бы, в их уже давно установленный коллектив пришла чужачка. Да еще и такая, которая не уступает им по социальному статусу. Они бы предпочли, чтобы я была из какой-нибудь более бедной семьи, тогда можно было бы открыто показывать свою неприязнь. А тут нужно будет напрягаться, думать, как напакостить так, чтобы не попасться.

Глава 2

Ева

- Мисс Ловато, выйдите, пожалуйста, сюда! – улыбается директор, жестом подзывая меня к себе.

Я стираю с лица недоуменное выражение и движусь в его сторону. Стараюсь не обращать внимание на любопытные взгляды.

Ученики передо мной расступаются, образовывая широкий коридор, по которому я шествую, нисколько не ускоряясь.

Я привыкла к всеобщему вниманию, хотя и не могу сказать, что оно мне нравится. Это, скорее, издержки моего происхождения. Мой дедушка – политик, поэтому к нашей семье всегда было приковано множество самых разнообразных взглядов. И, конечно же, популярность накладывает на всё свои отпечатки – “держать лицо” я научилась вместе с умением ходить и бегать.

Я не люблю быть на публике. Но кто бы меня спрашивал?

Заметив около мистера Саттера маму, я мгновенно понимаю, о чем сейчас пойдет речь. Не то, чтобы мне это не нравилось – я искренне верю, что она делает хорошее дело, - но не здесь же об этом...

Я так надеялась, что хоть в этой школе смогу учиться нормально. Без надзора и ее неусыпного контроля. Но, кажется, снова не судьба.

- Дорогие ученики, я хотел бы сообщить вам замечательную новость, - тем временем прерывает свою затянувшуюся паузу директор, увидев, что я подошла достаточно близко. Он делает шаг в мою сторону и, подавая мне руку, помогает взобраться на небольшой уступ, который сейчас используется в качестве импровизированной сцены.

Рука мистера Саттера холодная и потная. От соприкосновения с ней меня едва не передергивает. Но всё же наработанная годами выдержка оказывается сильнее, и ничто в моем облике не выдает моего отвращения. Возможно, только на мгновение стекленеющий взгляд.

Становясь рядом с директором и мамой, я выгляжу, как обычно – хорошенькой милой брюнеткой, дружелюбной и очень приятной.

Не то, чтобы я себя так не воспринимала, но всё же это часть моей маски. Маски, которая, кажется, уже намертво приклеилась к моей душе.

- ... Семья Ловато почтила нашу школу такой огромной честью и выразила нам неимоверное доверие, решив открыть у нас один из офисов Благотворительного Фонда Ловато. Мы уже сделали первое пожертвование и свой вклад в светлое будущее нашей страны, - вещает мистер Саттер, представляя главу Фонда – мою родительницу.

Затем слово берет моя мама, рассказывая всем о милосердии и необходимости помогать бедным.

Я не слушаю ее речь. Она точно такая же, как и во всех предыдущих школах. Может, только фразы звучат другие, но смысл от этого не меняется – мы должны каждый день благодарить Бога, Вселенную или то, во что верим, за то, что нам повезло родиться с золотыми ложками во рту. А еще мы должны не забывать, что некоторые из нас (не из “нас”, конечно же, но из других слоев нашего общества) слово “золото” видят только в книгах. Именно таким мы и должны помогать, делая пожертвования. Естественно, в Фонд Ловато.

Если бы кто-то поинтересовался моим личным мнением, то наверняка был бы премного удивлен моим отношением к таким индульгенциям.

Нет, я знаю, что в Фонде, созданном моим дедушкой, никто ничего не ворует, но всё же считаю, что помощь должна быть более адресной. Хоть в этом тоже есть определенная сложность. Помогать одному, когда нуждаются миллионы?

Возможно, для этого есть другое решение – более глобальное, в виде изменения систем образования, медицины, какие-то более разумные налоговые реформы...

Но к этому более подробно я приступлю в Гарварде, куда меня уже давным-давно определили родители. Сейчас же я пока изучаю необходимые основы. Здесь, в этой элитной гимназии, где учатся дети только успешных бизнесменов, и дома, занимаясь с многочисленными репетиторами.

Мама заканчивает свою блестящую речь и широко улыбается. На моих губах тоже возникает улыбка. Все вокруг восторженно хлопают – ученики, вероятно, радуются, что скучная часть окончена и скоро все смогут спокойно пообщаться (уроки начнутся чуть позже), их родители, присутствующие здесь, фальшиво сияют, выстраиваясь в очередь, чтобы сделать пожертвование (это обязательно нужно делать при помощи чековой книжки – ведь так ведь гораздо виднее, что ты только что стал благочестивей, обеднев на несколько тысяч долларов, чем при перечислении на банковскую карту).

- Я пойду знакомиться со своим классом, - тихо говорю маме. Оставаться здесь больше нет сил.

К счастью, родительница не против, поэтому я аккуратно спускаюсь с уступа и иду в сторону своих одноклассников. Рядом с ними мисс Бейли о чем-то общается с другим преподавателем, ее я предпочитаю лишний раз не трогать. Никому из подростков не понравится дружба с учителем. Это, по мнению юных людей, ненормально.

Поэтому, найдя глазами Кайю, я, чуть подкорректировав маршрут, уже скоро нахожусь рядом с девушкой.

Блондиночка поправляет свои шикарные волосы и лучезарно улыбается.

- Вы крутые! Вау! – выдыхает она. – Молодцы, что помогаете бедным!

- Ага, - бурчу я, удивляясь, что вообще хоть кто-то на этой площадке слушал речь моей мамы.

Для меня информация о делах фамильного фонда давно стала чем-то простым и обыденным, но для Кайи, похоже, эти данные обладают заманчивой новизной.

- Так что там, - спрашиваю, переводя тему в нужное мне русло, - с тем парнем?

Блондинка оглядывается на наших одноклассников, а потом тянет меня куда-то в дальний угол площадки. Я, выгнув бровь, иду за ней. Неужели нельзя сказать в людном месте? Он что, маньяк какой-то, о которых не принято говорить вслух? Или слишком известен, чтобы полоскать его имя? Я не помню, чтобы это лицо было на виду. Уж я-то точно запомнила бы этот взгляд... Его ни с чем не спутаешь...

Невольно вспоминаю про твердо сжатые красивые мужские губы и ощущаю, что краска понемногу заливает щеки.

Вздыхаю. Только этого мне не хватало.

Кайя наконец-то останавливается, поворачивается ко мне и говорит:

- Райан. Его зовут Райан Фьюри.

- И что? – всё еще не понимаю я. Что такого в этом имени?

Глава 3

Ева

Поворачиваю голову к парню, внимательно наблюдая за его реакцией, и с неудовлетворением отмечаю, что реакции, в общем-то, никакой нет. Абсолютно никакой. Райан поднимается по лестнице так, как если бы рядом с ним не было никого.

Не знаю, кто дергает меня за язык, но промолчать я не могу. Видимо, слишком уж меня задело отсутствие огня в его глазах.

- Привет, - произношу, гипнотизируя его лицо. Оно красивое и, к сожалению, такое же безучастное, как и прежде. – Меня зовут Ева. А тебя? – спрашиваю, как ни в чем не бывало.

В ответ получаю выразительную тишину. Только стук моих каблуков и едва слышное касание его туфлей о ступени нарушают безмолвие.

Я начинаю ощущать, как краснеют мои щеки. Не знаю, от неловкости или от злости, что сама себя выставила полной дурой.

Пять... шесть... семь...

На десятой ступеньке широкая лестница разделяется надвое, уводя поднимающихся в разные стороны.

Я наивно полагаю, что парень с красивыми серыми глазами повернет направо, и сворачиваю именно туда. Оглядываюсь и... с сожалением, отмечаю, что он свернул совершенно в другую сторону.

Странно... Ведь Кайя сказала, что нужный мне кабинет находится именно в том коридоре, куда сейчас заворачиваю я.

Может, ему нужно куда-то в другое место? К директору, например?

Подавив тяжкий вздох, я подхожу к двери с номером 15 и стучусь. Отворяю деревянную преграду и натыкаюсь на несколько десятков любопытных глаз – это мои одноклассники с интересом следят за тем, как я здороваюсь и представляюсь учителю.

Историк оказывается нормальным человеком и не гнобит меня за то, что я опоздала. Коротко кивает в сторону свободного места. Я направляюсь туда, куда мне указали, и уже за своей спиной слышу еще один звук – стук, после которого, извиняясь, входит... Райан.

Я удерживаю на лице непроницаемую маску, но делаю вполне недвусмысленные выводы. Ясно же как белый свет, что я вызываю у этого парня... Да ничего я у него не вызываю!

Может, он и вправду относится ко всем в этой школе с брезгливостью. Вот только никаких эмоций я у него не заметила. Ни отвращения, ни неприязни, ни пренебрежения. Ничего. Его мимика была... нейтральной?

Глаза на меня не смотрели, поэтому считать ничего я в них тоже не смогла.

Я заставляю себя смотреть прямо на учителя и не оборачиваться, как бы мне того не хотелось. Слушаю давно известный мне материал (ведь не зря же мои родители платят репетиторам) и даже старательно записываю важные даты. Не думаю, что повторение их лишний раз может навредить. Наоборот – чем больше я знаю, тем подкованней буду, и тем лучше же будет для меня. Общество, в котором я вращаюсь сейчас и в котором намереваюсь вращаться в будущем, ошибок не приемлит.

Едва заканчивается урок и раздается звук звонка, ко мне подбегает Кайя и начинает что-то беззаботно щебетать. Я же всеми силами удерживаю себя на месте и стараюсь слушать ее болтовню, хоть и делаю это вполуха. Кожей чувствую, как неслышно перемещается парень, приковывающий мое внимание, со своего места, расположенного в конце класса, в коридор.

- Идем? – блондинка заглядывает мне в глаза, а я не сразу понимаю, что нам нужно двигаться в другой кабинет.

Хмурюсь и собираю свои вещи, а затем вместе со своей новой подругой выхожу из помещения.

Честно говоря, в настоящий момент я пребываю в некоторой растерянности. Прежде у меня никогда не было ситуаций, когда бы кто-то со мной не хотел общаться. Многие почтут за честь, чтобы я только посмотрела в их сторону, не то, что подружилась бы. И раньше только я решала с кем мне дружить, а от кого отворачиваться. Так было каждый раз. Каждый, но, похоже, не в этот...

Белокурой Кайе все же удается отвлечь меня от моих навязчивых мыслей, и уже через несколько минут я полностью забываю о своей неудачной попытке познакомиться с незнакомцем, имя которого я знаю заочно.

***

Математика проходит более живо. Учитель, милая старушка с дребезжащим голосом, вызывает всех по очереди к доске и задает вопросы из предыдущего курса. Для меня не представляет трудностей решить простенькие задачки, а вот у некоторых, как у той же Энн, подруги рыжей Миранды, это вызывает сложность.

С замиранием сердца жду, когда вызовут Райана. Но едва он выходит, я прячу глаза в тетрадке. И только когда парень порачивается лицом к доске, я позволяю себе рассмотреть его детально.

Широкий разворот плечей, скрытый сейчас стандартным пиджаком, так и тянет к ним прикоснуться. Крепкая шея, к моему стыду, тоже...

Тут же одергиваю себя, мысленно давая подзатыльник. Ну и кто так ведет себя, Ева?

Впрочем, кажется, все эти суровые укоры на меня не действуют. Иначе, почему мои глаза снова притягивает этот недоступный парень?

Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на бумаге перед моим лицом. С усердием вожу ручкой по листочку, но всё же не могу удержать свой взгляд на своей же парте. Убеждаю себя, что я вовсе не хочу пялиться на красивую фигуру парня, которую школьная форма только подчеркивает. Я просто... на доску смотрю. Вот. Мне же нужно увидеть решение этой задачки.

Заметив, что парень начинает писать совершенно не то решение, я тихонько хмыкаю. В тишине, царящей в классе, этот звук раздается громом.

Рука Райана замирает. Он бросает быстрый взгляд на учителя. Старушка улыбается и молчит. Вероятно, ждет, чем закончатся эти расчеты.

Парень переводит глаза вновь на доску. Отходит на шаг назад и внимательно просматривает уже написанное им же. Едва заметно кивает, вероятно, поняв, где ошибка, и вытирает последние несколько знаков. Молниеносно дописывает решение и поворачивается к учителю.

- Молодец, Райан. Всё верно, - подбадривает та и жестом отпускает парня на место.

Райан бьет ладонью по ладони, обтряхивая мел и медленно поворачивается к классу. На свою последнюю парту он идет, не глядя вообще ни на кого. Вероятно, он гипнотизирует стену. Наверняка я сказать не могу – я опустила глаза в тетрадку и напряженно жду, когда он пройдет мимо меня по ряду.

Глава 4

Ева

- Ева! – строго окликает меня моя родительница. – Ты почему задержалась? Я тебя уже целых... – смотрит на дорогущие часы на запястье, - семь минут жду!

Я подавляю в себе желание закатить глаза. Мое недовольство никуда не приведет. Только сделает хуже.

- Извини, - говорю кротко. Стараюсь выглядеть как можно более виновато. – Мама, познакомься, это Кайя, - представляю ей свою новую подругу. – Кайя, это моя мама, - повернувшись к блондинке, делаю такое выражение лица, мол прости, но она у меня такая.

- Угу, - не глядя на Кайю, кивает моя мама и резко разворачивается на своих умопомрачительных каблуках в сторону выхода.

Цокает впереди, изредка поглядывая в экран своего телефона.

Охранники на проходной сворачивают шеи, завидев мою родительницу. Она у меня совсем не старая. А нужные процедуры и уколы в кабинете красоты делают из нее молоденькую девушку, выглядящую скорее как моя старшая сестра, чем моя мама. Одевается моя родительница тоже очень модно и дорого. Вещи, подчеркивающие ее высокий статус и принадлежность к определенному кругу избранных. Гаджеты последней модели. Капсульные коллекции аксессуаров и дизайнерские ювелирные изделия. Всё это о ней.

Точно так же она заставляет выглядеть и меня.

Правда, с поправкой на возраст.

К счастью, в гимназию выряжаться не нужно. А браслеты и цепочки можно прятать под широкими рукавами пиджака и воротничком рубашки. Моей сумочкой в этой школе никого не удивишь. А другие я с собой брать не буду.

Никогда не понимала этой маниакальной страсти вешать на себя определенные ценники. Гораздо важнее, какой человек по сути.

Но моей маме это не важно. Папе, к сожалению, тоже. Но только потому, что он постоянно занят. Он даже ночует иногда на работе.

Зато в те моменты, когда у него выдается редкая минутка отдыха, мы замечательно проводим время. Он очень любит свою маленькую принцессу, а я люблю своего лучшего в мире папу.

- Поспеши, - поторапливает меня мама. – Социолог ждать не будет, - она ныряет в салон машины.

- Именно... не будет... – бурчу я практически не слышно.

Мама “слегка” преувеличивает.

Социолог, историк, математик и куча других репетиторов живут у нас в отдельном гостевом домике и путешествуют за нами по всем штатам, куда только мы не переезжали. Это лучшие в своих сферах специалисты и первоклассные преподаватели, которых тщательно отбирали, чтобы Ева Ловато могла получить самые лучшие и полные знания.

- Ну что... до завтра? – несмело произносит Кайя, застывшая возле меня истуканом. Она такими глазами смотрела на мою маму, что мне даже хотелось встряхнуть девчонку за плечи, чтобы привести в чувство.

- До завтра, Кайя, - отвечаю ей я, а потом вдруг тону в легких объятиях своей новой подруги.

Быстро отстраняюсь. Такие поступки не свойственны мне и очень пугают. Особенно со стороны совершенно незнакомого человека, с которым я пообщалась всего несколько часов.

В моей семье не приняты проявления чувств. Даже папа, который меня безумно любит, никогда не обнимает. О маме я вообще молчу.

В принципе, не сказать, что бы меня это слишком волновало. Это одна из тех странных вещей, к которым я привыкла, и не представляю своей жизни с объятиями и прикосновениями.

Именно поэтому поведение Кайи меня пугает настолько, что я в тот же миг заскакиваю в автомобиль и киваю водителю, чтобы скорей закрывал двери. Кроме всего прочего, я переживаю, что сейчас наткнусь на поджатые мамины губы и недовольный взгляд.

К счастью, телефон мою родительницу заботит куда больше девочки, с которой общается ее дочь, поэтому она ничего не замечает.

Я облегченно выдыхаю и устраиваюсь на сидении.

- Как день? – спрашивает мама, стуча ноготками с идеальным маникюром по экрану.

- Нормально, - спокойно отвечаю я. Мне хватает пары секунд, чтобы прийти в себя и перестроиться на мамин лад.

- Голодная? – задает она свой дежурный вопрос. Скорее для проформы.

- Нет. Я поела, - вру с каменным выражением лица.

Не сказать, чтобы мою мать заботил мой аппетит, но если я признаюсь в том, что с удовольствием перекусила бы, то она велит накрыть стол в малой гостиной, и еще сорок пять минут моего времени будут потеряны. А я хочу поскорее отзаниматься с репетиторами и созвониться с Джесс. Надеюсь, что моя бывшая лучшая подруга в это время будет свободно. Иначе – будет немного обидно, если она опять отправится на очередной показ мод. Нет, не прохаживаться по подиуму (упаси Боже!), а сидеть в первом ряду рядом со своей мамой, известной художницей с мировым именем.

Мы приезжаем домой, и я сразу же поднимаюсь к себе. Быстро принимаю душ и переодеваюсь в другую одежду. Не скажу, что она более комфортная, чем моя форма, всё же классическое платье и туфли не причисляют к стилю кэжуал, но в таком виде мне привычней, чем в темно-синем одеянии нашей гимназии.

Пока социолог раскладывает свои вещи на моем огромном столе, предназначенном специально для учебы, я выхожу в коридор и закидываю в рот маленький бутерброд, принесенный моей любимой Луизой.

- Спасибо! – шепчу своей горничной. – Больше не буду, - отрицательно машу головой, хотя глаза прикованы к оставшимся двум бутербродам, лежащим на изящной тарелке, которую держит девушка. – Не успею, - с сожалением кривятся мои губы. Уверена, что, если зайду в комнату, дожевывая свой “обед”, то это сразу же станет известно моей родительнице.

Камеры, висящие в коридорах, она не смотрит, но вот мои репетиторы честно отрабатывают свои гигантские гонорары, поэтому вполне могут сообщить миссис Ловато, что ее дочь пришла с набитым ртом.

- Мисс Ева, - торопливо зовет меня Луиза.

Я поворачиваюсь от двери, за ручку которой успела схватиться.

Горничная показывает пальцем на мой подбородок. Я понимаю ее без слов. Смахиваю с лица небольшую крошку и выдыхаю:

- Спасибо, Лу.

- Пожалуйста, мисс Ева, - так же едва слышно произносит горничная и растворяется в ярко-освещенном пространстве широкого коридора.

Глава 5

Ева

- С какой еще, к черту помолвкой?! – я даже повышаю голос. Я шокирована неимоверно. Я вообще-то еще только заканчиваю школу.

Луиза всем видом умоляет меня быть тише.

- Я сегодня подслушала, как ваша мама обсуждала с миссис Рочестер вашу с Эндрю помолвку. Простите... – тихо судорожно выдыхает Лу.

- Тебе не за что извиняться, - отвечаю я горничной. И вздыхаю.

Вот только помолвки мне не хватало. Не понимаю, зачем она нужна нашим семьям.

Мы с Энди знаем друг друга с незапамятных времен. Еще с тех пор, когда сосали одинаковые брендовые соски. Но между нами никогда не было ни симпатии, ни очень близких дружеских отношений. Так, скорее просто теплое общение.

- Спасибо, Лу! – шепчу и оставляю горничную за собой. Одна иду по длинному, до блеска начищенному коридору и расслабляю напряженно задеревенелые плечи. Машинально поправляю волосинку, легонько щекочущую мою шею, и с сожалением думаю о том, что вместо всего этого мероприятия сейчас я могла бы спокойно общаться с Джесс. А теперь, кто его знает, когда у нас обеих выдастся время для разговора. К счастью, у моей нью-йоркской подружки график менее напряженный, чем у меня, но она больше занята по вечерам, посещая с мамой какие-то выставки и показы. В то время, как у меня, это единственно свободное время.

Спускаюсь по лестнице, ослепительно улыбаясь – ведь внизу в приоткрытые двери уже видно Рочестеров. Держусь за поручень так, чтобы издалека это выглядело легким касанием. На деле же, я едва не вцепилась в красивого кованного помощника – на таких каблуках не мудрено свалиться с нашей широкой мраморной лестницы.

Наконец я достигаю твердой поверхности и уже особо не напрягаясь двигаюсь по такому же идеально белому мраморному полу к парадной столовой, где кроме Рочестеров и членов своей семьи замечаю фотографов. Ну, конечно же, о чем речь?! Это ведь официальное мероприятие, объединяющее два богатых рода, поэтому его нельзя не запечатлеть...

- Добрый вечер! – улыбаюсь, как только переступаю порог. – Как вы замечательно выглядите, миссис Рочестер! – поворачиваю голову в сторону мамы Энди. И ведь не вру ни разу.

Женщина, возраста моей матери, выглядит также молодо, как и моя родительница – то есть, как еще одна моя старшая сестра.

- Евочка, - расплывается в ответной улыбке миссис Рочестер, а я снова чуть сморщиваю нос, когда коверкают моя имя, - девочка моя, ты еще больше похорошела! – трогает мужа за рукав. - Милый, как нашему Энди повезло! – она прижимает руку к сердцу, всем своим видом изображая любящую маму, тронутую красотой избранницы ее сына. Помещение тут же озаряется несколькими вспышками – это нанятые высококлассные фотографы спешат запечатлеть такой “семейный” момент, момент полнейшей идиллии.

Обмен любезностями продолжается, в разговор вступают мои родители, говорят дружеской семье несколько похвал об Эндрю.

Я смотрю на друга и читаю в его глазах то же самое, что ощущаю в своем сердце – легкое раздражение от того, что ему, похоже, сегодняшним вечером тоже испортили планы, и хорошо припрятанный смех от комичности всей этой ситуации.

Но когда Рочестер-старший смотрит на младшего, Эндрю подбирается и делает шаг ко мне. Становится на одно колено и вытаскивает из кармана бархатную коробочку.

- Ева, выходи за меня, - говорит и протягивает мне изумительной красоты колечко с таким бриллиантом, который точно перевесит меня однажды.

Щелкают фотоаппараты.

Я молчу и смотрю то на колечко, то на Энди. Друг напряженный до нельзя, замер в крайне неудобной позе, но на его лице так же, как и на моем, не видно ни одной лишней эмоции – что сказать, дети, выросшие в слишком влиятельных и известных семьях...

- Да, - тихо отвечаю я, даже не взглянув на родителей. Я знаю, что если они допустили всё это, значит, им действительно важна наша помолвка.

Я протягиваю палец. Снова щелкают камеры. Они продолжают делать это всё время, пока Энди надевает мне помолвочное колечко. Поднимается с колен и сразу же заключает меня в свои объятия.

- Извини, - шепчет и тут же целует меня в губы.

Со стороны наши лобызания напоминают трогательный невинный поцелуй, но внутри меня невесомое прикосновение губ друга вызывает только внутренний протест. Протест, который, впрочем, я так никогда и не решусь ни высказать, ни показать родителям и окружающим. Хочется вытереть губы, сбросить тянущее вниз кольцо и торопливо убежать в свою комнату.

Вместо этого я стою на месте и даже не так сильно отклоняюсь от Энди, едва друг заканчивает “точку”, скрепляющую нашу помолвку.

Приклеенная лживая улыбка на моем лице выражает сейчас полнейшую безмятежность и... любовь? Нет, скорее какие-то умиленные чувства. Любовь я никогда в своей жизни не чувствовала. Да и вряд ли когда-то почувствую – бросаю короткий взгляд на друга и подавляю в себе рвущийся наружу судорожный вздох. Нет, Энди я никогда не смогу полюбить...

И не только Энди, я вообще никого никогда не смогу полюбить...

Впрочем, никогда не говори никогда, маленькая врушка Ева...

От чувства, что обманываю друга и весь мир, кажется, я никогда не смогу отмыться...

***

Мы становимся все вместе. Обнимаемся. Ну просто одна идеальная и дружная новоиспеченная семья.

Скулы сводит фальшивить, но я всё же продолжаю делать вид, что безумно рада событию, о котором узнала всего полчаса назад. Но кого это по сути волнует, правда?

На профессиональных фотографиях будет отображаться замечательная атмосфера любви и неземного счастья. А уж то, что тут нет ни первого, ни второго так это никому не важно...

Наконец-то мы отлипаем друг от друга и усаживаемся за стол. У меня бурчит живот, но, к счастью, этого за оживленными разговорами совершенно не слышно.

- Задаешься вопросом – зачем им всё это нужно? – поворачивает ко мне голову Энди, сидящий рядом. – И - почему сейчас? – продолжает так же тихо.

Я поднимаю на него глаза. Нет, это, в принципе, не то, что меня сейчас интересует. Я прикидываю успею ли я хоть пять минут пообщаться с Джесс, которая написала, что ждет с нетерпением нашего общения. Но Энди об этом знать не обязательно. Да, впрочем, уверена, что ему и не интересно.

Глава 6

Райан

- Какая красавица! А кольцо-то какое! – восторженный возглас Вики прервал мои размышления об истории, предмете, который мне нужно было бы подтянуть в школе.

Хлопок какой-то макулатуры, упавшей на потертую поверхность деревянного стола, заставил меня поднять на девчонку глаза. Рядом, не отрывая взгляда от тарелки, усиленно жевал Джейк. Брат усиленно делал вид, что мы с ним на этой маленькой кухне, щедро залитой осенним солнцем, совершенно одни. Значит, снова поругался с Вики.

- Газету где взяла?- не разглядывая прессы, спросил я. Мы точно не выписывали ничего такого. Лишние траты мы себе позволить не могли. Тем более на такую чушь, как Chicago Today.

- Украла, - буркнул Джейк, ковыряясь в каше.

- Ничего я не украла! – взвилась, как пришпоренная лошадь на дыбы, Вики. – Я всего лишь почитать взяла. Позаимствовала у соседей. Всё равно они поздно встают. А я как раз успею ознакомиться с новостями нашего штата, - девчонка нагло уселась на стол рядом с нашими тарелками.

Вики была такой же бесцеремонной, как и мой брат Джейк. Вот уж и правда говорят два сапога – пара. Хотя, эти двое чаще собачились, чем были милыми друг с другом, но присутствию Вики с утра в нашем доме я уже давно не удивлялся.

Не глядя на девушку в коротких шортах, я встал из-за стола и, помыв тарелку в мойке, произнес:

- Спасибо, Вики, - девушка кивнула. – А это я верну соседям, - подхватил газету.

Уже выходя из кухни услышал, как брат опять ругается со своей то ли девушкой, то ли, как он периодически утверждал, “никем”. Вики возмущалась тем, что наглец мог бы взять пример с младшего брата и поблагодарить сжалившуюся над ним женщину. Джейк рычал, что эта сжалившаяся женщина явно мечтала его убить, иначе не спалила бы кашу.

Я покачал головой и подхватил тяжелую сумку. Сегодня вечером у меня по расписанию был хоккей. Впрочем, я бы и без расписания болтался на льду. В свободное от работы время, конечно.

Забросив сумку в багажник моей видавшей виды раздолбанной тачки, я подошел к участку соседей. Только собрался бросить газету у них на пороге, как фотография на первой полосе привлекла мое внимание.

“Обручение года – Ева Ловато и Эндрю Рочестер” – гласила надпись.

Присмотревшись я увидел новенькую, припершуюся в нашу школу на последнем году обучения. Огромное кольцо явно перевешивало ее хрупкую фигуру.

Дальше разглядывать не стал, отбросил макулатуру так, словно она была ядовитой змеей, и вернулся к машине.

Раньше я никогда не обращал внимания ни на своих одноклассников, ни вообще на кого-то из других учеников этой элитной школы. Презрение – это то, как можно было охарактеризовать мое отношение ко всей этой богадельне. Но вчера я впервые почувствовал что-то иное. Вчера, увидев эту... мажорку я ощутил поднимавшуюся в душе ярость.

Сам не мог объяснить, почему именно она – ведь богатых здесь много, да вся школа, - но эта... мисс “Совершенство” нехило зацепила. Не понимая, за что, но я уже люто ненавидел эту брюнетку, с которой не перекинулся ни одним единственным словом. Впрочем, она что-то там блеяла, пыталась о чем-то пообщаться. Но этим вызывала во мне еще больше неконтролируемуй злости.

Повел шеей, выгоняя непрошенную гостью из мыслей, завел авто и отправился к Нику.

***

- Привет, дружище! – Ник крепко пожал мою протянутую руку, когда я вышел из салона, чтобы открыть ему багажник. – Ты как?

- Нормально, - я пожал плечами. Друг явно спрашивал, как себя чувствует мое плечо, которому немного досталось на прошлой тренировке. – А ты? – подождал, пока Ник забросит свою сумку, и аккуратно сам закрыл свою рухлядь.

Мы уселись в машину, друг пока мне так и не ответил. Я завел авто и повернулся к Нику с вопросительным выражением на лице. Это было так не похоже на него – увиливать от ответов. Значит, в его жизни происходит что-то из ряда вон выходящее.

- Говори уже давай, - подначил друга, не трогаясь с места.

Тот пожевал губы и выдал:

- Родаки прилетают на этих выходных.

- И? – насмешливо поднялась моя бровь. Ник не из тех, кто будет прятаться от трудностей, а непродолжительная встреча с его родителями, которые прилетят из-за океана всего на несколько дней, точно не могла его взволновать. По крайней мере, не настолько, чтобы сейчас вести себя, как барышня на выданье.

- И не только родаки... - добавил друг и поспешно отвернулся к окну. В его речи проскользнул едва заметный акцент, который было слышно только тогда, когда он плохо держал себя в руках.

Я заглушил авто и положил ладони на руль.

- Рассказывай, - смотрел на дорогу прямо перед собой, чтобы еще больше не зацепить Ника. Наверняка, так ему признаться будет легче.

Парень тяжело вздохнул и наконец-то открылся:

- С ними прилетит Ника... с отцом... – выругался почти беззвучно.

По тому, как он произнес имя девушки, я понял, что Ника – это та самая зазноба, по которой мой друг сохнет не первый год. Он никогда об этом не рассказывал, но в разговорах иногда мелькало то, что его сердце занято. Только, насколько я знал, эта Ника до сих пор не отвечала взаимностью Нику.

- Ну если с отцом... – подколол я его, делая многозначительную паузу. – Может, познакомить хочет?

- Дурак ты, Райан, - буркнул Ник, снова отвернувшись к окну. – Наши родаки давно дружат. Еще до нашего рождения...

Я промолчал, ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Друг не сильно-то распространялся насчет своей личной жизни. А я, в принципе, не лез, да и не собирался делать этого в будущем.

Вновь завел тачку и вырулил на дорогу.

Какое-то время мы ехали молча. Потом я взглянул на часы. Со всеми этими остановками я уже существенно опаздывал.

- Высади меня на повороте, - Ник правильно понял мое действие. Понял, что я уже не успеваю в школу.

Я ничего не ответил, просто продолжил движение. Пять минут мне ничего не решат, а ему пилить отсюда до своего универа будет довольно долго.