Бездушные. Моя топь

Глава 7

Доверять ему? Это что-то из ряда фантастики.

Обернулась. Пылающий взгляд карих глаз прожёг его насквозь. Её оглушённый вид вызывал у Марка улыбку. Но мужчина сдержанно поджал подбородок и сделал вид, что не замечает её пылающего лица.

- Ну же? Я не укушу, Иви. – мягкие, похлопывающие движения его ладони по тёмным простыням, вызывали желание бежать. – Через пару часов я уеду. Так что, я не хочу тратить время на уговоры и твои препирания. Давай, детка. Я не полезу к тебе в трусы.

Зубы брюнетки сжались и скрипнули.

- Иначе что? Заставишь? - вскинула голову гордячка.

- Заставлю, – почти беззвучно произнесли его губы. Дыхание снова застряло в груди. Он ведь даже не пытается убедить её в обратном! – Так что? Сядешь сама?

Как так можно? Предлагать свою помощь и тут же угрожать, что применишь силу?

Иванка плотно закрыла глаза и сделала глубокий вдох, прежде чем шагнуть в его сторону. В полумраке заметила подобие улыбки на суровом мужском лице. Спокойствие трещало по швам. Будто она шла по раскалённым углям.

На физическом уровне ощутила его ликование. Оно волной отдалось от его оскала и горячим воздухом прошлось по нежной коже на шее.

- Вот видишь? – убрал свою руку, позволяя девушке приземлиться рядом. - Ты всё умеешь...

В одно мгновение её взгляд стал почти умоляющим. Но это лишь на долю секунды. Бешеный сердечный ритм не позволял расслабиться ни на минуту. Уселась на краю, и вытянулась так, словно у неё спине кол.

- Так, ты боишься грозы, Иванка? – уловила позади его тихий, почти бесшумный вздох. – Расскажешь почему?

Брюнетка вздрогнула всем телом, когда длинные пальцы, словно ядовитые жалящие щупальца, обхватили острый локоток, и привлекли ближе. Буквально протащили девушку по постели.

Ива злобно шикнула, но в очередной раз подавила в себе желание вцепиться в ненавистное лицо. Мерзавец. Управляет ей, словно она не человек, а его питомец.

- Ты хочешь поговорить о моих страхах? – холодно осведомилась. Она могла бы пробурить отверстие в его лбу одним лишь взглядом. Не глаза, а огромная бездна.

- Мы можем заняться чем-нибудь другим, если уж разговаривать ты не хочешь? – холодные пальцы искусственной руки, пробежались по её коже. От запястья и до самого плеча. Ему стало забавно от того, как жевалки на её лице пришли в движение.

- Когда я была маленькой, молния ударила в дерево буквально передо мной, – отчеканила девушка, жадно вдыхая воздух. Тут же ощутив запах с откликом лёгкого морского бриза. Он оседал на кончике языка и мешал думать. Просто-напросто сбивал с мыслей.

- Когда я был маленьким, - подхватил тему, - я трижды, чуть не умер. – Его голос поднял мелкие волоски на шее. – В три года я чуть не утонул. В семь - меня сбила машина. Меня собирали по частям…, а в тринадцать меня чуть не зарезали, как свинью. Но, как видишь: я живучий.

- Я вижу лишь то, что ты не жилец. – Опустила взгляд на его руку, что продолжала рисовать узоры на её предплечье.

- Почему же?

- Потому что с самого детства смерть ходит за тобой по пятам. Она не даёт никому сотню шансов. У тебя, как я вижу, - кивнула на его руку, – их осталось не так много.

На её губах появилась злорадная усмешка. Чиркнула по мужскому самолюбию, но Марк лишь прикусил щеку с внутренней стороны, и повторил её жест, ухмыляясь.

- Не спорю, mi pajarito. Но надеюсь, что всё самое плохое случится уже после того, как ты раздвинешь передо мной свои прекрасные ножки.

Прости, милая… не удержался.

- Я уже говорила тебе, - полоснула неприязнью, и сдвинулась к краю. – Я не буду с тобой спать.

- Будешь, милая. И стонать будешь так, как ни с кем другим. – Марк приподнялся, и снова зацепил её руку. Иванка тут же её вырвала, и что-то произнесла на чужом для него языке. Злость шевельнулась в груди. Рванул девушку на себя и, поборов смешное сопротивление, подмял ту под себя.

Поняв, что сопротивление сейчас его только подстёгивает, Ива замерла. Хотела сказать очередную гадость, но замолкла на полуслове. В какое-то мгновение ей показалось, что он взглядом коснулся её сердца. Так больно.

- Ты обещал, что не тронешь меня… - стыд и страх сковали тело цепями.

- И поэтому ты решила, что можешь быть груба со мной? – за каждым тихим словом меркла гроза за окном. Только его губы, слишком близко к её собственным. Сладкая мята кольнула кончик языка, и девушка нехотя облизнулась.

- Разве я груба? – россыпь мелких мурашек неприятно щекотнула хребет. Торопливо опустила глаза и дёрнула плечами, чтобы отдалиться от него хотя бы на пару сантиметров. Почти задохнулась, когда он прижался сильнее, коленом раздвигая её бёдра. – Я всего лишь сказала правду! – последнее слово выплюнула ему в лицо и тут же отвернулась. Бархатистый шепот коснулся её уха:

- Правда… что же ты не радовалась, когда я рассказал тебе правду о твоём брате? М?

Она нахмурилась и поджала губы. Спина окончательно похолодела. Как и кончики пальцев, которые, впрочем, она уже не чувствовала. Его руки так сильно сжали тонкие запястья, что кровь в них давно перестала поступать. Будут синяки. Наверняка.

Но чёрта с два она ему пожалуется. Ни в этой жизни. Брюнетка упрямо отворачивается, всем своим видом демонстрируя мужчине неприязнь.

Марк потянул её руку вниз и отпустил хрупкое запястье. Но только для того, чтобы придавить маленькую ладошку своим коленом. Намертво.

Ива вспыхнула, когда поняла, что сам он освободил пальцы только для того, чтобы распахнуть халат у неё на груди. Блеск в глазах напротив, вселил в брюнетку какой-то первобытный дикий ужас.

Ожила в его руках, раздувая точёные ноздри. Заелозила в попытке увернуться. Но проворная рука уже дёрнула за воротник с такой силой, что зубы девушки звонко клацнули друг о друга.

Разочарованный вздох сорвался с мужских губ, когда под толстой махрой он увидел футболку. Серую, совершенно неприглядную футболку. Хотел было отпустить девушку, но чёрные глаза поймали под тканью маленькие бугорки.

- Позволь мне взглянуть? – игриво подмигнул Иванке и, наплевав на истошный вопль, скользнул под футболку свободной рукой. Внезапное желание, напрочь убило рассудок. Пока девчонка остервенело вырывалась, захлёбываясь в собственной ярости, Марк рванул хлопок вверх, обнажая круглую аккуратную и ахренеть какую соблазнительную грудь. Он получал извращённое удовольствие от её гнева. От той клокочущей ярости и ядовитого взгляда, которым она опаляла его ресницы.

- Пошёл вон! Не трогай меня! Ты обещал! Ты – грязная свинья! Убери от меня свои руки! Аа!! – взвизгнула, почувствовав, как он растирает пальцем мягкий сосок. И приходит в исступление, ощутив, как он стягивается и твердеет от его манипуляций.

- Только посмотри, - Марк вжимается взбунтовавшимся членом в тёплую промежность. Кровь ударила в пах, отключая мозги. Язык пробежался по губам, ощущая на себе её прерывистое дыхание, – твое тело говорит об обратном, милая. – Поглаживает напряжённую бусину большим пальцем. Слегка царапнул, и хотел уже склониться, и дотянуться ртом до запретной территории…

- Животное! Грязное. Животное… - почти обессилив, бросили её губы. Грудь вздымалась, а тяжёлое дыхание нарушало гудящую тишину.

Марк провёл языком по белоснежным зубам и тихо рыкнул, возвышаясь над ней. Убрал руку с нежной груди и оставил в покое шоколадный сосок, который бессовестно манил своим видом. Магнитом притягивал и одурманивал, словно чёртов афродизиак.

Свирепый взгляд, готовый в любую секунду превратить его в прах. Под кожу впивались горячие иглы. Не птичка. Волчица.

- Когда-нибудь я укорочу твой острый язычок, Иви. – разглядывая её сверху. Раскрасневшуюся, взлохмаченную, злющую. А карие глаза наполнены страхом до самых краёв. Как бы она не пыталась это скрыть.

- Ты мне обещал! – дёрнула руками, и только сейчас он догадался отпустить её.

- Я разве залез к тебе в трусы?

Только отпустив девушку окончательно, понял, что облажался. Она не привыкнет к нему. Нет. Она не пойдёт на это добровольно. Слишком уж своенравная. А он слишком нетерпелив. Слишком сильно хочет её. У него давно не было секса. Может, в этом всё дело?

Иванка ничего ему не ответила. Соскочила с кровати и, запахнув на груди халат, выскочила за дверь. А он и не стал останавливать.

Мерзкий голосок в голове, словно маленький плотоядный жучок ковырял её черепушку, прогрызая дорожку к её мозгам. Давил, выкручивал изнутри, вызывая желание испариться. Лопнуть, растворяясь в воздухе невидимой дымкой. Иванка хлопнула своей дверью и почувствовала как слезы обожгли глаза.

Он сделает это. Она видела это в его взгляде. Он не пожалеет и не отпустит. А она не сможет добровольно отдать свое тело.

Ива подняла взгляд на большое окно. Отчаянно заморгала, попытавшись сфокусировать на нём помутневший взгляд… вот так. Она и не заметила, как дождь закончился. Небо просветлело, а солнце настойчиво выглядывало из-за чёрной тучи…

Ещё один рваный вдох. А если он не станет помогать Виктору? Что, если всё это просто спектакль? Что если он не собирается вытаскивать того из тюрьмы, но и её не намерен отпускать? Как ему верить? Как заставить себя лечь с ним в одну постель? Это ведь ему нужно? Только это? А… разве у неё есть выбор?