Битая грань

ГЛАВА 2

— Ты сейчас куда? — до прибытия поезда осталось десять или пятнадцать минут.

Они уже собрали каждый свои вещи и теперь сидели, рассматривая пейзаж пригорода, по которому ехали. На него самого Катерина старалась не смотреть. И делала это так прилежно, что все старание бросалось в глаза.

Санек не лез и не выяснял, в чем-то понимал даже ее эмоции, наверно.

Самого накрыло капитально часа два назад, когда проснулся от того, что она на него смотрит… Не утратил, получается, этого умения. В кости оно ему въелось, что ли? Будто, и во сне, подкоркой чувствовал, что Катерина рядом. И след ее глаз по своей коже — вот реально ощущал. Словно связало их накрепко что-то, когда прятал девчонку в заброшенном доме, пока отец Катерины, его непосредственный босс, разбирался и решал свои вопросы. Сплело на каком-то таком уровне, что и прошедшие годы не разорвали, не расплели их двоих, выходит.

Ее мать другой человек охранял, в месте, про которое и Санек был не в курсе. Хорошо тогда босс продумал, разделил семью, стараясь максимально защитить и уберечь. Да только, по факту, в итоге его самого так ничего и не спасло. Пусть и не в тот раз, а через год…

— Чего не спишь? — ляпнул первое, что пришло на ум, лишь бы стряхнуть с себя это ощущение. Только перестук колес все испортил, заглушив, смазав, не сумев раскрошить какую-то тягучесть и нереальность атмосферы. — Или я храпел и мешал тебе? Так надо было в бок толкнуть пяткой, — попытался сострить.

А Катерина моргнула и вдруг заливисто рассмеялась.

— А ты теперь храпишь во сне, Саша? — сквозь этот смех уточнила. Ну, или попыталась.

— Не знаю, я же сплю, — резонно заметил он. — Тут тебе должно быть сейчас виднее…

— Тогда нет, не храпишь вообще, — Катя вздохнула и как-то неловко подоткнула подушку, словно старалась устроиться удобней. — На самом деле, ты спал так тихо, что я даже не до конца была уверена, живой ли и слышу ли, как ты дышишь. Прислушивалась, вот… Точно, как раньше, — еще одна слабая улыбка, только кривоватая.

Санек хмыкнул и сел на своей полке, откинув простынь. Растер лицо, пытаясь проснуться, — четыре часа, как ни крути, катастрофически мало, чтобы толком отдохнуть. А он-то мечтал отоспаться! Наивный. Его жизнь никогда не сверяла с ним планы…

— Крестик? Ты верующим стал? — искренне удивленный и немного смущенный голос Кати, этот вопрос, произнесенный еще тише, чем их предыдущие фразы, заставил его вновь на нее глянуть.

Опустил ладонь на шею, нащупав цепочку. Видно, выпала из-под футболки, в которой он лег, чтобы не смущать Катерину.

— Жизнь такая штука… Стал… — пожал плечами.

Не знал, что ответить. Вот честно!

С одной стороны, рассказать вдруг захотелось о каких-то странных, вроде, мыслях и порывах, о долгих и тяжелых ночных раздумьях. Поделиться именно с ней, с Катей… Накрывало его порою капитально. Около года назад, грешным делом, решил, уж не депрессия ли часом на него напала…

А с другой — именно ей говорить об этом, казалось бы, меньше всего нужно. И так хлебнула смолоду из-за бати такого, что и в страшном сне не привидится.

Посмотрел на нее прямо, стряхнув остатки сна. Катерина таким же прямым взглядом ответила. И странное ощущение в купе, будто и говорить не нужно, — поняла она все. Если не причины и мысли, то саму ту тягу и потребность, что не так и давно Александра в церковь затянула.

— А я тоже серьезней к этому относиться стала, — тихо заметила Катя, отведя взгляд. — У меня два крестника есть, представляешь? Ну я же как крестная и молиться за них должна, и наставлять самих детей… Вот и прониклась как-то. Да и еще… Всякое, — как-то скомкано закончила. — Прав ты, Саша, жизнь — непростая штука, иногда даже очень, — она и сама пальцы на грудь положила, видно, накрыв свой крестик под кофтой. Скользнула вверх, растирая зачем-то шею… Александру там что-то почудилось: то ли метка, то ли след какой-то? Шрам?

Но не рассмотреть толком в темном еще купе.

Странный и какой-то весомый, тяжелый разговор для… Повернул кисть, проверяя время. Четыре утра, не ошибся, работают «внутренние часы»… М-да уж. А время как-то странно растянулось, и кажется, что его неизмеримо много.

— Так ты чего не спишь? — покачав головой, растер уже и он шею. Блин, не пацан, чувствуется, спать хотелось дико, не успел в тонус прийти. — Еще ж есть время.

— А я в поездах вообще сплю не особо, — казалось, Катя смутилась, как-то зябко повела плечами, будто замерзла. — Не знаю, не могу расслабиться, что ли. И виски не помог, — неловко усмехнулась.

— Выпила мало, просто, — хмыкнул он, ероша волосы. — Я бы предложил тебе перебраться ко мне и пригреться, глядишь, и заснешь. Но, боюсь, тебе и вчера похабщины от попутчика хватило, — ухмыльнулся Александр на автомате.

Катя удивленно подняла на него округлившиеся глаза, а он мысленно чертыхнулся.

— Я пошутил, — тут же попытался исправиться. Мало ли. Это ж Катюша. Чтоб не подумала… — Помнишь же, у меня специфическое понятие о забавном, — ухмыльнулся немного виновато, но и бесшабашно, дернув плечами.

— Знаешь, а я ведь могла и согласиться, Саша, если бы предложил, — вдруг, прервав его попытки исправить ситуацию, широко улыбнулась Катерина, подмигнув.

Хм…

Решила снять напряг и «тон» поддержать? Ну-ну… Что-то заставило его задержать на ней глаза дольше. Один удар сердца, второй…

— А сколько уже? — кивнула Катя на его часы, первой отведя взгляд.

— Четыре. Еще часа полтора могла бы и подремать…

Твою мать! У него с какого-то ляду голос охрип от одной мысли, что она, и правда, могла бы сейчас к нему под бок перебраться.

Какого, спрашивается?! И непонятно, просекла ли Катерина это?

— Ты мне свой номер не дала, между прочим, — «перевел» тему и стрелки. Да и захотелось теперь иметь возможность позвонить. — И, кстати, я серьезно тебя на открытие приглашал. Приходи! Должно быть торжественно и помпезно, — хмыкнул. — С шампанским и сладостями. Да и там новая коллекция в женской линейке шикарна, очень изящная. Может, и себе что-то подберешь? У нас по случаю открытия подарки будут, я тебе, как владелец, выигрыш гарантирую, — подмигнул, стараясь снять какой-то тлеющий между ними накал, на который не рассчитывал и не ждал, если честно.

Или это утренний всплеск гормонов ему по мозгам шандарахнул вместе с физиологическим стояком?

— Или ты принципиально часы не носишь? — глянул на пустую руку.

Обе ее руки без колец были, тоже заметил.

— Не знаю, говорю же, как справлюсь с заданием начальницы, — улыбнулась поверхностно, мимолетно. Опять в окно глянула, на какую-то станцию, что они как раз «промчали». — А часы люблю… Только это все, Саш, изящное и тонкое — не про меня, — она даже вздохнула с каким-то разочарованием и неловкостью. — Мне массивные, «мужской» вариант обычно нравится. Как отец носил… Ну, или как у тебя, — она весело кивнула на его запястье, где, в самом деле, достаточно массивные часы этой же фирмы и «тикали». — Только, вроде, не на мою руку ж такое, — на свои ладони глаза перевела. — Да и не в тему как-то, вот и не покупаю, любуюсь издалека, — передернула плечами, как и он недавно.

А Санька после ее слов, как черт дернул!

— Зачем издалека? — хмыкнул, чуть нагловато пересев на ее полку, чем удивил Катю, похоже. На ходу клацнул замком на металлическом браслете. И, перехватив ее руку до того, как Катерина вообще сообразила, что происходит, надел свои часы ей на руку. — Вблизи любоваться лучше, — подмигнув, ловко отрегулировал длину и так же быстро закрыл замок.

— Саша?! Ты что? Ты зачем?! Я же не намекала ни на что, и вообще! — она всполошилась. Дернулась, попыталась высвободить свою руку, подняться в скомканных простынях. Уперлась одним локтем в матрас, подтягивая ноги под себя, наполовину садясь.

Но он не отпустил, продолжая держать Катерину за запястье.

— А я и не говорю, что ты намекала или просила. Я сам, — чуть сильнее сжал ее ладонь, словно просил прекратить препираться. — От чистого сердца, котен. Да и День рождения же у тебя скоро. Мне захотелось тебе подарок сделать. А это хорошие часы. Достойная вещь и надежная. Просто прими это от меня. Сделай человеку приятно по старой памяти, — поддел, чтоб не особо грузилась.

— Часы не дарят, плохая примета, — она закусила губу.

— Нам ли париться о приметах, котенок? — широко усмехнулся Ольшевский.

И наклонился, собираясь легко чмокнуть ее в макушку, чуть растрепанную после ночи бдения и «прислушивания» к его дыханию. Катерина же к нему повернулась, вскинув голову… Собиралась продолжить спор?

Понятия не имел.

Его губы прижались к ее виску из-за этого, ощутив, как быстро пульсирует тонкая горячая жилка под нежной кожей. Пальцы сами по себе, без команды мозгов, крепче сжались на ее руке, будто он собрался Катерину притянуть ближе. И словно пьет ее тепло, какую-то растерянность… хрупкость этой белой кожи, через которую вдруг заметил темнеющие венки у самой линии роста волос. Как фарфоровая статуэтка…

Вообще не то, что хотел и задумывал, вроде. Вместо покровительственного жеста — чувственность, нежданно накрывшая его с головой так, будто присыпало сверху бетонным ломом целого этажа.

Не может назад отклониться. И ее, судя по прервавшемуся, а после, зачастившему дыханию Кати, опаляющему его шею, будто ожог от окурка, припечатало неслабо…

Он такого не ждал. Серьезно. Александр не думал, что подобным макаром отреагирует на Катерину… С другой стороны, она точно не была уже той девчушкой, которую Санек когда-то охранял…

Выстрелило, что ли, все, что его последние год-два накрывало нехило? Так некоторых наркоманов под фармой не грузит, как его мысли и думы о смысле жизни и, в принципе, какой-то цели впереди парили последнее время. А тут кто-то давным-давно допущенный не то что в близкий круг, а куда-то в район спинного мозга. Безусловно и априори. И плевать, сколько лет не виделись. Потому припечатало?

…— Так какие планы на сейчас? — повернулся и в упор глянул на девушку, сидящую напротив. Она смотрела в окно… И пальцами, будто неосознанно, поглаживала часы, которые он ей подарил.

Хорошо подогнал браслет, сидел, словно ее размер, пусть и, правда, немного основательно, массивно смотрелись. Но ему даже нравилось. Красивее, чем тонкие женские…

Или дело в том, что это его часы на ней?

Неожиданно. Куда его несет?

— Или у тебя встречи в шесть утра? — с некоторым недоверием приподнял брови.

Три минуты назад Катя не ответила. Это не означало, что он собирался с темы спрыгивать. Не дождется. Старался поддерживать ненапряжную обстановку. Ровную. Сам еще мало что понял, потому не видел причин обострять…

— Нет, встреч нет, — улыбнулась девушка. Усталым жестом, выдающим, что ни фига не отдохнула, придавила глаза пальцами. — Думала кофе в кафе где-то выпить, посидеть, перевести дыхание. Встреча в десять, если ничего не поменяется, — она все еще с каким-то и недоумением, но и восторгом, тем, почти детским, который он в ней помнил по прошлому, недоверчивым и вдохновленным, глянула на часы. Расплылась в улыбке, словно поверить не могла…Погладила браслет пальцем опять…

О*ренеть… Он своей кожей, ладонью это прикосновение ощутил, поклясться может!

— Поедешь со мной.

Александр не предлагал и не спрашивал. Даже не вариант. Никакого выбора для нее, выходит, не предусматривал уже. Сказал и точка. Хоть и сам слегка удивился такому решительному настрою.

И его от недосыпания кроет? Х*ен знает, но отпустить Катю шляться по сомнительным забегаловкам чужого города в шесть утра — вообще такая идея не вставляла.

Девчонка выросла в красавицу, блин! Не мудрено, что парня вчера потянуло к ней, хоть у Санька до сих пор кулаки чесались по морде тому проехаться, как про крик Кати вспомнил. Но понять мог: глаза огромные, лукавые, с хитринкой, которая дразнила, заставляя всматриваться. Особенно когда Катюша сквозь ресницы «стреляла» этими непонятными взглядами. Ямки на щеках, когда улыбку сдержать пыталась, чуть покусывая пухлые губы… Черты лица, полные какого-то классического достоинства и «шика». Ну а фигура… там все вообще так ладно и в тему, что закачаешься.

И эту красоту отпустить по кафешкам?.. Искушать встречных мужиков?

Фиг вам. Не обломится.

— Саш, я уже не маленькая. А ты — не мой охранник, — словно поняв его мысли, как-то без веселья улыбнулась Катерина. — Собственно, ты теперь вон какой, выше нас стал на голову. Мне до тебя теперь, как до… — развела руками. — Другой уровень. Ну зачем я буду тебе сложности и хлопоты добавлять? Думаешь, не понимаю, что и без меня с головой хватает? Это только в фильмах, чем выше поднялся, тем легче жизнь и слаще. Как оно в реальности, мы оба хорошо знаем, — ее улыбка больше напоминала гримасу.

И она снова ему в глаза не смотрела.

Ольшевскому такой расклад вообще не нравился. А все эти аргументы ее он просто пустил по боку. Его не так и легко свернуть с намеченной дороги. Тем более, имея куда более лучший вариант.

— Котен, я как был метр в кепке, так и остался, не утрируй! И тебе до меня… — прервал ее рассуждения без всякой ложной скромности или попытки себе цену набить. Сделал вид, что вообще тему ее увиливаний не просек, и чуть наигранно прищурился, словно на глаз прикидывая расстояние. — Полшага, примерно, — ухмыльнулся во весь рот. — Или просто, протяни руку — и вот я, рядом весь, — подмигнул, сам протянув в ее сторону ладонь, накрыл нервно подергивающиеся тонкие пальцы, выдающие ее смущение. — Или звонок один теперь — и все, и нет проблем. А про мое не парься, Катюша. У меня нерешаемых проблем не существует, — хмыкнул, так и продолжая греть ее ладонь своей. Не сжимая, просто накрыв. — И со своими разгребусь, и тебя от твоих избавлю, без вопросов, — Ольшевский криво усмехнулся, словно показывая ей, чтоб меньше голову грузила. — И вообще не вижу сути прикола, чтоб ты по «спотыкачкам» шлялась сейчас, когда у меня огромный номер в хорошем отеле забронирован, где ты спокойно сможешь себя в порядок привести перед встречей, чтоб уверенно и комфортно чувствовать. И нормально позавтракаешь, выпив хороший, качественный кофе, а не какую-то бурду у вокзала. Ясно? — чуть наклонил голову, чтобы ее взгляд поймать.

— Саша…

Катерина смотрела на него сквозь ресницы действительно растерянно и с недоумением. Она явно исчерпала свои аргументы.

Поезд тем временем плавно замедлил ход и остановился у центрального входа вокзала, под кованной, крытой стеклом крышей позапрошлого века. Все-таки в «люксе» много таких вот приятных мелочей, за что и любил тот Ольшевский, даже место остановки всегда комфортно для пассажиров.

— Ясно, — сам и ответил Санек. Поднялся, вытащив по ходу ее сумку из-под столика. — Никто не спорит и все согласны. Что мне очень нравится, к сведению, — забрал и свою сумку, которую заранее достал из багажного отделения, снял чехол с костюмом. — Тогда, погнали, котен, потому что я в душ хочу и позавтракать, — подмигнув, чтобы атмосфера все еще была непринужденной, он с усмешкой вышел в коридор вагона, не оставив ей выбора, кроме как следовать за ним и ее вещами.

И так внутри от этой ситуации хорошо было, почему-то, что аж подозрительно. Но Ольшевский пустил свои сомнения по боку. Если он что-то и выучил за жизнь, так это то, что стоит ловить и наслаждаться каждым мгновением и секундой, которое тебе в кайф. Потому как никто не знает, когда все закончится.

А с Катей сейчас ему просто было офигительно здорово вот так, полушутя, спорить о том, где ей кофе выпить.

У самых дверей вагона его уже ждали.

— Девушка с нами, — сгрузив водителю сумки и свой костюм, Александр ввел человека в курс дела, тут же перехватив Катю за руку. Она, кажется, хотела высказать иную точку зрения.

Но Санек точно не собирался позволить ей сейчас забрать вещи и исчезнуть. Пусть и не мечтает!

— Александр! Ты мог бы послушать и мое мнение! — с некоторым возмущением, но все же тихо, метнув взгляд в сторону водителя, следующего неподалеку, упрекнула?..

— А я и собираюсь слушать, — «успокоил» он. — Ты давно в историческом центре города была, кстати? — поинтересовался достаточно громко. А потом чуть ниже к ней наклонился. — Котен, это не мой человек, а партнеров. Давай, ты повозмущаешься уже в номере. Авторитет там, совместный бизнес, уважение и все такое… Ты же в курсе, — подмигнул ей Ольшевский, переплетая их пальцы покрепче. — Не губи мою репутацию, умоляю…

— Саша! — Катерина прыснула, видимо, не выдержав его умилительно-подхалимной мины на лице. — Ради бога! Не делай так. У меня же щеки болят столько улыбаться с самого утра!

— Зато не грустишь, и о депрессии забыла, — хохотнул Александр, не скрывая, что доволен ее реакцией. — Так что по центру?

— По центру? — переспросила Катя, в самом деле, похоже, отвлекаясь от их первоначального «несогласия». — Давно. Да и то, все на бегу, за оставшиеся пару часов. Обычно некогда…

— Ясно. Ну, у меня отель практически на центральной площади, в особняке семнадцатого века, так что погрузишься в атмосферу. Удобно, мы там бутик недалеко и открываем, — пояснил, когда она, садясь в машину, пока он держал для нее дверь, с удивлением оглянулась.

Водитель как раз загрузил их вещи, кроме костюма, в багажник. И, вероятно, поняв, что Ольшевский его к девушке близко не намерен подпускать, доверил им самим рассаживаться, заняв место за рулем. Александр сел на сиденье около Катерины.

Хотелось немного облегчить и украсить ей утро, но уж точно не вмешивать в свои дела или вопросы Горбатенко. Зачем девочке жизнь усложнять? Вот и оттирал водителя. Мало ли, что ему там поручили по ходу дела выяснить.