Битва на Неве

Рисовал Б. Пашков

Летом 1240 года шведский король Эрих Картавый отправил в русские северные земли корабли с войском. Уж там было чем поживиться! Золотом, серебром, заморскими товарами славились Великий Новгород и Псков. Напасть на них, разграбить, обложить побежденных русских данью — вот о чем мечтали рыцари короля Эриха.

В те времена в Новгороде княжил Александр Ярославич. Молодого князя с детства воспитывали, как будущего воина. В девять лет он был посажен на коня и опоясан не игрушечным, а настоящим мечом. С юных лет он находился при войске, которое водил в походы его отец великий князь Ярослав.

В тяжкую пору заступил Александр на княжение в Великом Новгороде. Вся Южная Русь была завоевана Золотой Ордой — так называли свое ханство татаро-монголы. После их набегов от городов и сел оставались лишь голые пепелища. До последнего дрались русские воины в «злых сечах» с татарами. И большой урон был Орде от этих сражений. Но русские княжества поодиночке встречали врага. А татары шли на них такой ратью, что и числа ей не было — горели города, лилась рекой кровь.

До Великого Новгорода еще не дошла ордынская конница. Она не могла быстро продвигаться через северные леса и болота. К тому же жестокие бои с русскими воинами ослабили татарскую рать. Зато с запада и севера подбирались к княжеству то немцы, то шведы. Немецкие рыцари еще зимой захватили часть пограничных новгородских земель и жестоко разорили их. Теперь вот грозили шведы.

Предводителем войска король Эрих назначил Биргера. Этот знатный рыцарь был женат на его дочери. Король доверял ему. Был рыцарь силен, отважен, удачлив в битвах. Многоопытный воин, он уже не раз возвращался из далеких походов с победой и богатой добычей.

Биргер умел подчинять себе людей. Его пристальный и тяжелый взгляд мог выдержать не каждый. Даже мужественные воины отводили глаза в сторону.

Только на короля, на одного лишь короля, Биргер смотрел по-иному. Когда-то в молодости Эрих Картавый и сам был отважным рубакой, водил войско в походы, не раз побеждал своих противников в жестоких поединках.

— Ключи от Новгорода скоро будут у вас, — пообещал королю Эриху Биргер. Он был уверен в победе.

— А как же, — улыбнулся король, — иначе и быть не должно.

Русские дозоры стояли по обоим берегам Финского залива. Старшим среди дозорных был Пелгусий. Сам князь Александр Ярославич поручил Пелгусию нести караул — охранять пути к Неве со стороны моря. Пелгусий бывал то у одних дозорных, то у других — приглядывал, справно ли все идет, подменял дозорных, сторожил сам.

В то утро, когда туман рассеялся, дозорные увидели над заливом острые шпили двух десятков кораблей.

Там, где в Неву впадала речка Ижора, шведы стали высаживаться. Биргер стоял на палубе самого большого корабля в окружении знати и епископов и смотрел, как сходят на берег его войска.

Сверкали на солнце латы, уставились в небо копья, грозно покачивались на боку у воинов мечи. Биргер вглядывался в суровые, беспощадные лица своих солдат. С такими воинами можно хоть на край света. Куда против них этим русским.

Пелгусий, затаившись в кустах, принялся подсчитывать, по скольку людей сходит с кораблей. Вскоре шведы стали рубить деревья, что росли поблизости, и Пелгусий отполз назад к дозорным.

— Лагерь ставят, — сказал он. — Пора уходить.

Бесшумно, один за другим, скрылись дозорные в зарослях. Теперь нужно скорее добраться до лошадей — и тогда уж во весь опор к Новгороду, сообщить князю тревожную весть.

Стучали топоры. Быстро и сноровисто устраивали шведы свой лагерь. Заблистал шитый золотом шатер Биргера. Как и было приказано, слуги поставили его в самом центре лагеря.

Разгорелись костры. Запахло жареным мясом. По трапам скатили бочки с вином. И тогда Биргер, чтобы показать еще раз, как он ловок и силен, поднял высоко одну из тяжелых бочек и легко, словно пустую, понес под ликующие крики воинов на вытянутых руках.

Все провожали его крепкую фигуру восхищенным взглядом, а до ушей Биргера долетали ласкающие душу возгласы:

— О, Биргер!.. О, герой! За ним мы в огонь и воду.

Наконец Биргер вымыл над медным тазом руки, и начался у шведов пир. Пили за короля Эриха, за прославленного и доблестного Биргера и, конечно, за победу. До позднего вечера шел пир. Захмелевшие воины орали песни и плясали.

Одну песенку пели чаще всего:

Ах, как хорошо плясалось под эту песенку!

Но вот Биргер приказал кончать затянувшееся веселье. Лагерь утих. Лишь было слышно, как потрескивали костры да негромко переговаривалась охрана.

А утром Биргер, не теряя времени, написал новгородскому князю такое послание: «Если можешь, сопротивляйся! Знай, что я уже здесь и пленю землю твою».

— Да не гни низко перед князем голову, — напутствовал он гонца.

«Нет, — думал Биргер, — не осмелятся русские выступить против меня. На поклон должны прийти, а ворота Новгорода распахнуть, да пошире».

Князь Александр Ярославич стоял у окна и задумчиво смотрел на двор.

Только что побывал у него посланец Биргера. Держался он нагло: чувствовал за собой силу. Дерзкие слова передал он новгородскому князю. Вспыхнул было Александр Ярославич, рука в кулак сжалась, да вовремя совладал он с собой.

— Ступай, — сказал князь.

— Но что передать моему господину? — усмехнулся швед.

— Ступай, — повторил Александр. — Биргеру я сам ответ пошлю.

Сторожевая застава Пелгусия зорко следила за шведами, расположившимися на невском берегу. Еще до прибытия посланца Биргера, передавшего князю надменный вызов, все знал Александр Ярославич об огромном войске пришельцев. Обо всем донесли дозорные: и сколько кораблей пришло, и какая сила на них, и в каком месте шведы свой лагерь разбили.

— Ну что ж, — отошел от окна князь, — встретим незваных гостей как надобно.

И стал он думать, как ему одолеть Биргера.

Дружина у него крепкая, да числом не сравнишь ее со шведским войском. Но если напасть на Биргера неожиданно, пока его рыцари отдыхают, пока не двинулись шведы в поход на Новгород?

— Позвать ко мне воевод! — приказал Александр.

И стал князь держать военный совет. Решено было идти на врага немедленно: лишь быстротой и внезапностью можно одолеть неприятеля.

В полдень 15 июля 1240 года, когда шведские рыцари, только что пообедав, скрылись от жаркого солнца в шатрах, Александр Ярославич напал на вражеский лагерь.

Охрана растерялась в первый миг. Что за конница? Откуда?

А русская дружина неслась без крика, без свиста. Лишь нарастал гул, лишь тряслась земля. Ураганным ветром налетела конница. Заплясали в руках мечи, повалились на землю сраженные рыцари.

Князь Александр бился в первых рядах. Молод он был, горяч и ростом не обижен. Двадцать второй год шел ему в ту пору.

Но не только силой славился Александр. Еще на военном совете предложил он воеводам вот какой план. Пока дружина будет сражаться со шведами в лагере, пешие ополченцы и несколько конных отрядов нападут на корабли. Тогда главное войско Биргера будет отрезано от Невы и своих кораблей.

Так оно и вышло. Александр Ярославич еще не успел прорваться к золотому шатру, чтобы схватиться в поединке с самим Биргером, а на берегу уже зазвенели мечи.

Первый корабль захватил Пелгусий со своими людьми. Шведов на его борту было мало, и стычка длилась недолго. Отбитый корабль сразу подожгли. Загорелся он, запылал пламенем. Три корабля захватил и поджег отряд новгородца Миши.

Разыгрались бои и возле других кораблей. Повсюду новгородцы начали теснить неприятеля.

— На помощь! — кричали корабельные.

Но помощи так и не дождались.

А князь Александр пробивался к золотому шатру Биргера.

— Выходи, Биргер! — закричал он и увидел, как рыцари расступились.

Шведский военачальник тоже хотел помериться силами с Александром. Биргер сидел верхом на вороном коне, прикрытом голубой попоной, и сжимал в руке тяжелый меч.

У князя Александра Ярославича конь был гнедой в нарядной дорогой сбруе.

Противники двинулись один на другого, сшиблись. Полетели искры от ударов мечей.

Оба воина были ловки и ратному искусству хорошо обучены. Да тяжелые доспехи на Биргере сковывали его, поэтому князь был подвижнее, легче уходил от ударов шведа.

Поединок разгорелся ярый, да ни русский, ни швед не могли одолеть друг друга в схватке.

Но вот княжеский ловчий Яков протянул Александру Ярославичу копье, и князь неуловимым движением ткнул Биргера снизу вверх.

Швед не успел отразить удара, и копье князя скользнуло по скуле Биргера. Вздрогнул швед, кровь побежала с рассеченной щеки.

— Ай да князь! — закричал Яков. — Добавь ему еще разок, да покрепче.

Плотно окружили своего военачальника рыцари. Под ударом Александра упал один из них, но достать Биргера князь уже не смог. Шведа с трудом спасли оруженосцы и слуги.

Победа князя в поединке воодушевила русских. Будто с новыми силами ринулись они в сечу.

Тем временем рухнул наземь золотой шатер. Это дружинник Савва подрубил его топором. В страхе попятились шведы. А тут еще увидели они позади себя дым — догадались, что горят корабли… Ужас охватил рыцарей. Бросились они сломя голову к реке — может, не все корабли подожжены, может, еще остался путь к спасению?

Много незваных гостей было порублено на берегу.

Новгородец Гаврила Олексич, преследуя епископа, на коне верхом ворвался на корабль — шведы даже сходни не успели скинуть, а Гаврила одного свалил, другого. Вот и епископ упал, сраженный мечом Олексича. Окружили враги дружинника, прижали к борту, сбросили вместе с конем в воду. Гаврила на берег выбрался — и опять в бой, в самую гущу.

Без устали дрались и князь, и дружина, и пешие русские ратники. Паника охватила шведов, побежали они в страхе, бросая оружие.

С отчаянным упорством лезли захватчики на корабли, срывались, свирепо отталкивали друг друга и вновь хватались за спасительные борта онемевшими руками. Кто-то, раненный в руку, уцепился ногами, кто-то вонзал в край борта зубы! Кто-то потеряв человеческое лицо, выл, вытаращив глаза, как дикий зверь.

Лишь нескольким кораблям удалось отчалить. На одном из них спасся и Биргер.

Вместо ключей от Новгорода и награбленного добра, повез он назад жалкие остатки своего войска. Многие знатные рыцари погибли, застигнутые врасплох, в своих шатрах и в схватке с русскими воинами. Были брошены на русской земле и лагерь, и обоз, и раненые.

А на лице Биргера горела «печать» новгородского князя, та печать, которую Александр поставил своим острым копьем. Рана разболелась, да не сравнить было ту боль с тяжестью, что давила душу побежденного военачальника.

Новгородцы перевязали раненых, собрали тела убитых товарищей — их оказалось числом около двадцати. Шведов же пало в той битве, как записал летописец, «многое множество».

Так закончилась битва на Неве. Надолго запомнилась она воинственным шведам.

Князя же Александра прозвал народ за эту победу Невским. Новгород ликовал. Все его жители вышли за городские ворота встречать князя Александра, радовались славной победе русского воинства.