Битва за Британию

Глава 13 Новый аэродром

Но 24 августа 1940 года мой отдых закончился. Погода, наконец-то, пришла в норму и противник возобновил налеты на Британию. В связи с этим, нашу эскадрилью перебросили на новое место службы авиабазу Манстон. Этот аэропорт на восточном побережье Кента до войны использовался гражданской авиацией. А с наступлением войны его начали эксплуатировать Королевские ВВС. Расположенная недалеко от моря, авиабаза находилась ближе к побережью Франции и Голландии, оккупированных немцами, чем Хорнчерч. Именно оттуда к нам прилетали вражеские самолеты. То есть Манстон считался передовой линией фронта. И был более опасным местом службы чем Хорнчерч, на котором мы базировались ранее. И это было видно сразу же по приземлении. В глаза бросались многочисленные воронки от авиабомб, засыпанные землей. Но на травяном поле они все равно были отчетливо видны. Как круглые заплаты цвета земли. Два ангара имели серьезные повреждения. Следы пожаров и взрывов также виднелись в разных частях авиабазы. Останки сгоревших английских самолетов тоже встречались. Их британцы стащили в одно место на окраине аэродрома, чтобы не мешались. На бетонной взлетной полосе также виднелись четыре воронки, наспех забетонированные. Свежий бетон был прекрасно виден на фоне старого, потемневшего от времени. И еще прямо возле авиабазы метрах в восьмистах лежал на земле сбитый немецкий самолет «Юнкерс» Ju-87. В общем, все это намекало на то, что служба здесь будет не такой легкой и комфортной, как на авиабазе «Хорнчерч». Это вам не тыловой аэродром. Тут все по-взрослому. Видимо, бомбили его уже не один раз. И это меня сильно насторожило. И заставило с ходу предложить Литхэрту организовать боевое дежурство. Чтобы на аэродроме всегда имелась хотя бы одна пара наших истребителей, готовая к взлету. Он со мной согласился, заявив, что и сам уже об этом задумался. А то в Хорнчерче мы сильно расслабились. Там мы находились довольно далеко от линии фронта. Поэтому заранее получали предупреждение о появлении самолетов противника. И всегда успевали взлетать наперехват раньше, чем немцы могли до нас добраться. А тут вот, судя по всем этим повреждениям аэродромной структуры и сгоревшим самолетам, которые были разбомблены на земле, мы можем и не успеть вовремя среагировать на вражеский авианалет. Поэтому нам придется держать в готовности дежурную пару истребителей. Не расслабляться и быть готовым к вылету в любой момент.

Хочется немного рассказать про наше пополнение. Большую часть из новых летчиков составляли совсем не опытные асы. Это были молодые летчики, только что закончившие летные школы. Совсем еще безусые юнцы. Правда, один «новичок» порадовал нашего командира. Точнее говоря, он был совсем не новичком, а членом нашей 54-й эскадрильи. Которого сбили во время моего первого боевого вылета 15 августа. И звали этого заслуженного кадра Алан Кристофер Дир. Он был уроженцем Новой Зеландии и имел звание летчик-офицер Королевских ВВС. То есть старший лейтенант по советским меркам. Это был довольно опытный летчик-истребитель, на счету которого уже имелись сбитые самолеты противника. Но он не этим прославился среди своих сослуживцев, а своей феноменальной выживаемостью. Этого пилота сбивали уже третий раз с начала войны. И всякий раз ему везло. Он выживал, не получал тяжелых травм и ранений при этом. Сослуживцы его в шутку даже обозвали «Человек Катастрофа».

Вот и 15 августа 1940 года его «Спитфайр» был подбит и загорелся. Алан выпрыгнул с парашютом, но при этом умудрился повредить ногу о хвостовое оперенье своего истребителя. Такое с летчиками случается часто. Не всегда удается выпрыгивать благополучно из горящих самолетов, которые еще и падают вниз. При неудачном покидании кабины можно сильно удариться о хвост своего самолета. И от этого получить травму, а то и сознание потерять. Но Алану Диру повезло. Он ударился о руль высоты не головой, а левой ногой. И при этом даже ногу не сломал, а только сильно ее ушиб. Но этого хватило, чтобы загреметь в госпиталь. Но там новозеландец долго не задержался. И пролежав в госпитале Виктории несколько дней, удрал оттуда обратно на фронт. Правда, к тому времени нашу эскадрилью отвели в Каттерик для отдыха и пополнения. Поэтому нашему герою пришлось туда добираться на попутках. Но он все же добрался. И сразу же захотел приступать к своим служебным обязанностям. Хотел летать. Однако, был жестоко обломан врачами. Они Дира хотели обратно в госпиталь отправить. Он все еще ощутимо хромал и морщился от боли при ходьбе. Но тут за «Человека Катастрофу» вступился Литхэрт. Здесь он размышлял как друг и хороший командир. Такими опытными пилотами как Алан Дир грех разбрасываться. Сейчас у нас каждый летчик на счету. Наших то новичков кто-то должен обучать премудростям воздушного боя. А то программа, по которой они выпускались из летных школ, была ускоренной. И их там особо воевать не учили. Не учили выживать в суровом фронтовом небе. Поэтому нашей 54-й эскадрилье Королевских ВВС до зарезу нужны были пилоты с боевым опытом. Чтобы разбавить неопытных новичков и приглядывать за ними в бою. Поэтому Литхэрт Дира у докторов отбил. Правда, пообещал им, что Алан больших нагрузок на больную ногу давать не будет. И станет наблюдаться у наших медиков на авиабазе. Дир на все сразу был согласен. И режим соблюдать и лечиться. Но только в расположении нашей части. Правда, потом с началом активных полетов он о своем обещании благополучно забыл и начал летать наравне со всеми. И все закрыли на это глаза. Так как враги опять стали устраивать массированные авианалеты на Британию. Тут уже было не до соблюдения медицинских норм и требований. Тем более, что Алан Дир у нас был мальчиком взрослым. Который сам отвечает за свои поступки. Вот решил он гробить свое здоровье. Решил летать с больной ногой. Это его решение. И пускай потом не жалуется. Наш командир ему потом об этом прямо сказал. И я был тому свидетелем. Впрочем, мы об этом потом ни разу не пожалели. Летал этот новозеландец очень хорошо и дрался с вражескими самолетами в небе тоже совсем неплохо. Так наша эскадрилья получила хорошего летчика-истребителя, а он разрешение летать и воевать. И никто в накладе не остался.

В Манстон наша эскадрилья перебазировалась к обеду 24 августа. Обстановка тут была нервная. Кроме нас здесь базировались еще две эскадрильи: 264-я и 65-я. 264-я была вооружена истребителями «Дифайент». Помните, тот смешной «турельный истребитель»? У которого не было курсового вооружения, и стрелять вперед он не мог. Вот целая эскадрилья таких странных самолетиков и базировалась здесь на авиабазе Манстон. Правда, в дневных боях их не использовали. Командованию хватило мозгов этого не делать. Хотя раньше 264-я эскадрилья и участвовала в отражении дневных авианалетов нацистов на Британию. И понесла при этом огромные потери. Тихоходные самолеты Болтон-Пол «Дифайент» были беспомощны против шустрых и маневренных «Мессершмиттов» Bf-109Е. Немцы быстро это поняли и устроили «Дифайентам» тотальный геноцид. К счастью, там в британских штабах это тоже быстро сообразили. И теперь 264-я эскадрилья переключилась на ночные перехваты вражеских бомбардировщиков. А вот 65-я эскадрилья Генри Сойера летала на таких же «Спитфайрах» как и мы. Они тоже как и мы летали днем. Поэтому в дальнейшем мы чаще контактировали с парнями из 65-й эскадрильи. А пилоты 264-й днем отсыпались, а вот по ночам воевали в небе.

Не успели мы приземлиться в Манстоне и кое-как обустроится. Как нам пришлось экстренно взлетать. Британские радары засекли большую группу вражеских самолетов, которая двигалась в нашу сторону. Комэск 65-й эскадрильи нам успел рассказать, что они сегодня уже летали на перехват и успели подраться в воздухе с самолетами «джерри». И вот сейчас немцы опять прилетели. Кстати, зря я хвалил здесь интеллект британского командования. Перехвалил я их, однако. 264-ю эскадрилью тоже вместе с нами отправили в бой. М-да! Везде большие военные начальники одинаковы. Я то раньше думал, что только в советских вооруженных силах существовало вот такое затыкание дыр и заваливание врага телами своих солдат. Но здесь я понял, что и педантичные англичане тоже подобным идиотизмом грешат. Вот на фига они сейчас отправили на перехват «Дифайенты», которые мало приспособлены для дневных боев? Это же только лишние и ненужные жертвы с нашей стороны. Полноценно драться сейчас они не смогут, а нам будут только мешать. Это ночью от «Дифайентов» есть хоть какая-то польза. А днем — это просто мясо. И еще они нас сильно тормозили. Скорость «Спитфайра» выше чем у «Дифайента». И мы не могли рвануть навстречу к врагу на полной скорости. Но, наконец, мы приблизились к группе немецких самолетов. И тут меня неприятно удивило соотношение бомбардировщиков и истребителей противника. В этой группе было только сорок «Хейнкелей» He-111 и семьдесят истребителей «Мессершмитт» Bf-109. И в дальнейшем такое соотношение сохранялось. В последующих налетах на Британию всегда немецких бомберов было меньше чем истребителей, охранявших их. Уже позднее от пленных немецких летчиков мы узнали, что Геринг издал специальный приказ. В котором и ввел такое положение о количественном составе самолетов, участвующих в дневных налетах на Британию. Не понравилось ему, что Люфтваффе теряли до этого слишком много бомбардировщиков. Кстати, многих старых командиров истребительных эскадрилий и эскадр поснимали и понизили в званиях из-за этого. Командующий Люфтваффе им пенял на трусость и отсутствие инициативы. Мол, они плохо охраняли бомбардировщики от английских истребителей. Вместо проштрафившихся и осторожных истребительных командиров пришли новые молодые и дерзкие асы.

Но сейчас мы ничего этого не знаем. И летим, ускоряясь, наперерез бомбардировщикам противника. Немецкие истребители нас заметили и рванули нам навстречу. «Дифайенты» 264-й эскадрильи ожидаемо отстают. 65-я эскадрилья вырывается вперед. Эти пока тесными тройками летают, в отличие от нашей 54-й эскадрильи. Литхэрту понравилась тактика пар, подсказанная мной, и сейчас мы все летаем только парами. А вот 65-я летит впереди нас плотным клином. Тот самый «строй идиотов», как его немцы презрительно называют. Наш же строй более разряженный и гибкий за счет парного построения. При этом эскадрилья разбита на две группы. Основная группа под командой Литхэрта включает восемь «Спитфайров». И вторая группа из двух пар. Ею командую я. Мой ведомый по прежнему Колин Грей. Сначала Литхэрт предложил ему возглавить другую пару. Но Колин отказался и выразил желание летать со мной. Понравилось ему, как я воюю. И еще он мне по секрету признался, что, летая со мной в паре, он начал очень быстро пополнять свой личный счет воздушных побед. Раньше он так не сбивал. В общем, нашему командиру эскадрильи Колин заявил, что ему еще есть чему поучиться у меня. Вторая пара в моей группе состоит из новичков. Дэн Райс и Гарри Сторм. Дэн ведущий, а Гарри ведомый. Моя группа в данный момент летит чуть в стороне и выше группы Литхэрта.

«Спитфайры» из 65-й эскадрильи без особых затей пошли в лобовую атаку. Немцы не хотят. «Мессершмитты», постреляв издалека, прыснули в разные стороны. Кстати, попали. По такому плотному строю самолетов, которым выстроились англичане, трудно промахнуться даже издалека. Поэтому я не удивился, увидев как один «Спитфайр» 65-й эскадрильи выпал из строя и, разматывая полосу дыма по небу, устремился к земле. Ну, вот впереди закружилась карусель из британских и немецких истребителей. Группа Литхэрта с ходу ныряет туда. Вот любит наш комэск драки на виражах. А я же предпочитаю так не рисковать. Поэтому лечу дальше, высматривая цель. Так, так! Что это тут у нас? Не я один здесь такой хитрый, оказывается. Шестерка «сто девятых» тоже осталась на высоте и высматривает, кого бы оттуда клюнуть. Немчура такую тактику любит. Впрочем, как и я.

Сегодня на небе хватает облаков. Ныряем в ближайшее. Надеюсь, что наши новички смогут удержаться за моим «Спитфайром». В Колине то я уверен. Этот точно удержится за моим хвостом. В любом случае теперь бояться поздно. Немного пролетев в нужном направлении, вываливаюсь из облака. Не забыв при этом дать команду Дэну и Гарри. Быстро оглядываюсь по сторонам. М-да! Кругом пусто. Той шестерки «Эмилей», которую я надеялся тут подловить на месте уже нет. Вон они пикируют вниз, нацелившись на кого-то из наших. Дерущихся там внизу. По каналу эскадрильи предупреждаю наших парней об опасности сверху. Хоть так, но помогу. Теперь у этих фашистов внезапной атаки не получится.

А наша группа развалилась. Из облака синхронно выскочили только три «Спитфайра». Мой, Колина Грея и Дэна Райса. А вот четвертый вылетел немного погодя и в стороне. Гарри Сторм не справился с этим маневром. Не рассчитал немного. И проскочил мимо, не удержавшись за хвостом своего ведущего. Гонять его еще и гонять. Он же совсем еще салага. Ему до опытного пилота еще очень далеко. Хотя тот же Дэн его однокашник. Они вместе учились и закончили летную школу. Но Дэн более умелый в пилотаже. Потому его Литхэрт и назначил командиром пары. Притворно ругаю Сторма, заставляя его встать в строй. А сам еще раз оглядываюсь. Вот оно! То что нам надо. Кандидаты в наши охотничьи трофеи. Четыре «Мессера» только что выскочили из общей свалки и рванули вверх. И теперь довольно бодренько набирают высоту. Пара «Спитфайров» пошла за ними, но отстали. Скорость у них сейчас не та, чтобы лезть на вертикаль.

Ну, вот настал и наш черед вмешаться в это сражение в воздухе. Ухожу резко вниз с переворотом и начинаю пикировать на тех четверых поднимающихся немцев. При этом стараюсь держаться со стороны солнца, которое сейчас пробивается сквозь облака. Нацистики нас замечают, когда мы приблизились на четыреста метров. И тут же ныряют вниз, понимая, что здесь на верху ловить нечего. Опытные гады. Сразу видно. Это новички, обычно, с радостным визгом любят кружиться вот в таких хаотичных «собачьих свалках» посреди неба. А настоящие профессионалы предпочитают туда не лезть и бить исподтишка. Нацелились, ударили и ушли. Потом высматривают добычу издалека. И снова атакуют. Я и сам такой. И прекрасно понимаю этих хитропопых немцев. Эти кадры пытаются уйти от нас вниз. Но катастрофически не успевают набрать скорость. И вот задний «Мессершмитт» из этой четверки уже в моем прицеле. Обзор назад у «Эмиля» никакой из-за высокого гаргрота за кабиной пилота. Поэтому этот фашистик летит, не дергаясь из стороны в сторону. Он меня не видит. А я вот его отлично вижу. И нажимаю на гашетки, отправляя в сторону «сто девятого» пулеметно-пушечную смерть. Есть контакт! Истребитель противника окутывается вспышками попаданий, а потом загорается. Отлетался, болезный!

Видимо, пилот этого «Эмиля» предупредил по рации своих соратников о том, что его убивают. Вон как шустро немцы прыснули во все стороны. Не успел я срезать следующего, как он ушел вправо на вираж. Хочет поиграть в догонялки? Я только «за». Мой «Спитфайр» к таким гонкам на виражах очень хорошо приспособлен. Вираж, змейка, горка, полупетля, двойная бочка. Все! Спекся, фашистик. Быстро догоняю «Мессершмитт», потерявший скорость от всех этих головокружительных кульбитов. И всаживаю в него смачную очередь из всех стволов. Готов, дракон бумажный! Этот тоже отлетался. Не судьба ему увидеть небо над СССР.

Внезапно слышу сзади пулеметную стрельбу. Хм! Резко оглядываюсь и вижу пару «сто девятых», уходящих в сторону. За передним из них тянется слабенькая струйка дыма. Ага! Эти гады пупырчатые хотели меня подстрелить, подкравшись сзади. А мой бдительный ведомый не дал им это сделать. И вовремя отогнал их своими пулеметами. Вон даже одного подранил. Неплохо, неплохо! Молодец, Колин Грей! Кстати, наши новички все же отстали от нас. Не видно их. Не выдержали такой бешенный темп. Я же этого немца гонял по жесткому. На самом пределе возможностей моего истребителя. И немец сломался первым. Не выдержал этой гонки и теперь падает вниз в неуправляемом полете.

Делаем сейчас, а сожалеем после. Надо добить того немца, которого Колин так удачно подранил, отгоняя от моего хвоста. Эта нацистская парочка недалеко ушла. Бросаю свой «Спитфайр» за ними. Хорошо, что мы сейчас находимся в стороне от общей свалки. Вот если бы эти немцы рванули туда, то вполне могли и уйти. Я бы за ними туда не полез. Слишком там опасно для здоровья. Но эти «джерри» решили уходить на юго-восток. В сторону от воздушного боя. И это нам на руку. Чтобы набрать скорость, немцы уходят в пике. Мы тоже рвемся за ними вниз. В пикировании «Мессер» немного быстрее «Спитфайра». Но сейчас один из «сто девятых» поврежден. Я наблюдаю тонкую полосу дыма, тянущегося за истребителем противника. И потихоньку это начинает сказываться. Мы медленно, но верно догоняем их. А чтобы этот процесс шел быстрее, я врубаю еще и форсаж. Пять минут усиленной мощи двигателя у меня есть. Колин также включил ускорение и не отстает. Немцы выходят из пике возле самой земли. И передний тут же окутывается толстыми клубами дыма. А потом из под капота его мотора начинает вырываться пламя. Головной «Мессершмитт» еще больше замедляется.

А его ведомый вырывается вперед. Похоже, он понял, что его товарищу приходит конец. И решает спасать свою шкуру в гордом одиночестве. Истребитель ведомого уходит в сторону от горящего собрата и, включив форсаж (это видно по густым выхлопам из раструбов мотора), резво уходит на вертикаль. Нам сейчас не до него. Нас интересует другой «Эмиль», который сейчас хоть и горит, но все еще летит. Летит, летит, летит, постепенно снижаясь. Вот он уже касается земли. В клубах дыма и пыли его протаскивает по полю. Пока на его пути не встречается трактор. М-да! Не вовремя британский фермер решил выехать на свое поле. Трактор и немецкий истребитель исчезают в яркой вспышке. Делаю круг над этим местом. Внизу на земле горит большой костер. Вот так, так! Кто бы мне такое рассказал, я бы ему не поверил. Истребитель погиб, столкнувшись с… трактором. Смешной курьез, однако. Вот только тому фашистику сейчас там внизу было совсем не смешно. Он же почти сел. И тут такое. Трактор!!! Нелепая смерть, однако. Кстати, фермер то выжил в этой атаке. Я видел, как он перед столкновением выскочил из трактора. И сейчас бегает вокруг разгорающейся техники. Представляю, как он там в данный момент матерится внизу. Давя улыбку, поздравляю Колина с еще одной воздушной победой. Хорошо он этого немца подстрелил тогда. Качественно!

Так, так! Отключаю форсаж и оглядываюсь по сторонам. Удравший от нас немец уже далеко улетел. И о реванше не помышляет, удирая в сторону моря. Этого мы не догоним. Но возвращаться на базу нам еще рано. Патроны пока мы не все расстреляли. Топливо в норме. Самолеты к бою готовы. Поднимая свой «Спитфайр» повыше, прикидываю, что делать дальше. Бросаю взгляд на воздушную карусель. Нет, на фиг, на фиг! Туда соваться мне совсем не хочется. А вот к немецким бомберам я бы слетал. Они ведь продолжают все также упрямо лететь к цели. И что характерно, летят в сторону Лондона. Как бы эти уроды город бомбить не стали. Решено. Летим бить нацистские бомбовозы.

А к бомбардировщикам противника нездоровый интерес проявили не мы одни. «Дифайенты» 264-й эскадрильи тоже тут. Мы еще были на пол пути, когда эти «турельные истребители» добрались до бомбардировщиков нацистов. И начали их атаковать. Один «Хейнкель» они подожгли с ходу. Еще два повредили. И сами потеряли один «Дифайент». А потом дело у них застопорилось. А тут еще и истребители нацистов рванулись на помощь своим избиваемым бомбардировщикам. Вот тогда «Дифайентам» стало совсем кисло. Пока мы подлетали к месту боя, 264-я эскадрилья потеряла еще три «турельных истребителя». Против юрких и быстрых «Мессершмиттов» Bf-109 эти нелепые британские пародии на истребитель не тянули. От слова СОВСЕМ! Я еще раз убедился, что предчувствие меня не обмануло. Не зря я тогда назвал «Дифайенты» полным дерьмом. Не годятся они для воздушного боя против нормальных истребителей. И из-за этого сейчас там по-черному впухали простые британские пилоты и бортстрелки. Платя своей кровью за ошибки британских авиаконструкторов.

Ничего, ничего, парни! Вы там только продержитесь немного! Кавалерия уже близко! Немцы сильно увлеклись веселой охотой за неуклюжими «Дифайентами» и проворонили наше появление на этой сцене. Сейчас мы их за это проучим. Вот за одиночным «Дифайентом» гонятся два «сто девятых». Британский истребитель не в самой лучшей форме. Дыры от попаданий немецких пуль и снарядов отчетливо видны даже на такой дистанции. И как он еще в воздухе то держится с такими повреждениями? Не самолет, а сплошное решето. Кстати, турель «Дифайента» молчит и не стреляет по немцам, которые сейчас находятся в секторе ее стрельбы. Скорее всего, бортстрелок убит. Или патроны закончились. И для немчуры сейчас — это легкая добыча. Которую они с веселым хохотом гоняют по небу короткими очередями. Но никак не могут сбить. Пора и нам вмешаться. Пролетаю над этим воздушным сафари выше и наискосок. Не забыв облить ведущего «Эмиля» короткой очередью из всех стволов. Ах, эти пушки! Чудо как хороши! Как они разворотили этому арийцу мотор и пол кабины. А ты не обижай маленьких, собака нацистская! Пока я разбирался с головным фашистом, Колин обстрелял его ведомого. Не попал, но напугал его до обделанных штанов. Его «Мессершмитт» так резко дернулся, что невольно свалился в штопор. Уж очень неожиданно это было для немцев. Эх, жаль, что фактор внезапности утерян. Штопорящий вниз немец успел проорать по радио о том, что его с ведущим тут сейчас обидели гадкие «Спитфайры». Это он про нас с Колином, если кто вдруг не понял. Хотя тут я немного пофантазировал. Конечно, я не слышал, что там сейчас орет этот нацистик. Частота то у немцев не та, на которой мы переговариваемся в воздухе. И слышать я их не могу, а только догадываюсь как этот немецкий ведомый убитого мною ведущего выплескивает в эфир свой страх и негатив. И его явно услышали другие немцы. Вон сразу четверо «Эмилей» ринулись в нашу сторону.

А так даже интереснее. Нас двое против четверых. Нормальный такой расклад. Тем более, что мы с Колином сейчас находимся выше немцев примерно на тысячу метров. И я это преимущество по высоте терять не хочу. Начинаю заходить вверх по плавной дуге, посматривая на тех четверых «сто девятых». Поиграем господа нацисты? Если вы думаете, что я сейчас к вам вниз нырну, то вы ошиблись адресом. Мы подождем и посмотрим, что вы станете делать. А немчура внизу очень хочет нас достать. Не понравилось им, что мы сбили одного из них. И теперь красуемся наверху, как бы дразня их. И они повелись. Все четыре «Мессершмитта», врубив форсаж, начинают лезть вверх. Думаете, что я тут же ринулся на них в атаку на сходящихся курсах? А вот и не правильно вы обо мне думаете. Я не храбрый, я умный. Шибко умный, однако! Поэтому сразу бросаться в атаку не стал. Немного протягиваю над немцам и отхожу в сторону. И только потом начинаю валиться вниз через крыло. При этом захожу на цель не по прямой, а по спирали. Немцы это видят и пытаются реагировать. Доворачивают носы своих истребителей в нашу сторону. Все больше и больше теряя при этом скорость. И тут им даже форсаж не помогает особо. Сейчас законы физики на нашей стороне. Мы то падаем на врагов сверху, разгоняясь не только тягой воздушного винта но и силой тяжести. А вот немцам эта сила земного притяжения очень сильно мешает.

Наконец, скорость головного «Мессера» падает настолько, что он начинает заваливаться вниз. Его соратники тоже зависают в воздухе, а потом проваливаются. Попались, птеродактили плюшевые! Сейчас мы вас будем бить больно. Ногами по голове и по яйцам. «Мессер», ставший неуклюжим на такой маленькой скорости, очень легкая добыча для меня. Это как мишень в тире. Короткая очередь. Есть контакт! Головной «сто девятый» вспыхнул ярким пламенем. Проносясь мимо него, успеваю загнать в прицел его ведомого и пробить того такой же короткой очередью из всех стволов. Пушки выплюнув пару снарядов замолкают. Все! Снаряды кончились! Жаба внутри верещит, заставляя меня беречь боеприпасы к пулеметам. Их у меня не так уж и много осталось. Третьего и четвертого «Мессершмитта» в этой атаке обстрелять я уже не успеваю. Слишком уж быстро все происходит. Скорость то в пикировании мы набрали приличную. А вот Колин Грей успевает это сделать. И третий немецкий истребитель обзаводится несколькими дырками от пуль на своем правом крыле. Четвертый же отделывается легким испугом. Резко ухожу на вираж, высматривая наших противников. Так, так! Те, кого я подстрелил, уже никуда не полетят. Оба падают. Один горит, а второй крутится в штопоре, выбрасывая дым. Третий немец, подстреленный Колином, пока летит. Но как-то неуверенно. Что-то мой ведомый у него сломал? По неуклюжим маневрам «сто девятого» понимаю, что у нацистика перебило рулевую тягу крыла. И теперь он может с большим трудом развернуться в воздухе. Пора его прикончить. О чем сообщаю Колину, пропуская его «Спитфайр» вперед. А сам не забываю осматриваться по сторонам. Но никто на нас нападать не спешит. Немцы оценили, как быстро и показательно мы расправились со своими противниками. И теперь не горят желанием лезть к нам. Впрочем, их уже не так и много осталось. Всего пять «Мессершмиттов». Уже четыре. Колин догнал своего подранка и всадил в него длинную очередь из восьми пулеметов со всей пролетарской сознательностью. Немцу этого хватило.

«Дифайенты» в это время тоже без дела не сидели. Немецкие истребители напор на них ослабили. И 264-я эскадрилья этим воспользовалась на полную катушку. Один зазевавшийся «Мессер» они подожгли и вплотную занялись вражескими бомбардировщиками. И тут германские пилоты меня очень сильно удивили. Немецкие истребители бросили свои бомбовозы и начали отходить. Очешуеть! Что это было? Первый раз такое вижу. Это прямо какое-то паническое бегство. Обычно немцы свои бомбардировщики защищают до конца. А тут вот взяли и бросили нам на растерзание. Впрочем, нам такое бегство противника с поля боя только на руку. Правда, патронов у меня не так уж и много осталось. Да, и Колин в этом бою успел хорошо так пострелять. Но кошмарить вражеские бомбардировщики необходимо. Поэтому, я разворачиваю свой «Спитфайр» и лечу в сторону «Хейнкелей».

Больше никого в этом бою мне сбить не удалось. У меня патроны закончились после одной длинной очереди по отставшему от своих He-111. А вот Колин его добил, записав на свой счет еще одну воздушную победу. Истребители 264-й эскадрильи также смогли приземлить еще два «Хейнкеля». После этого у пилотов немецких бомбардировщиков сдали нервы. И они начали избавляться от своих авиабомб. Сбрасывая их в поля. Свою задачу мы выполнили. Вражеский налет сорвали. И теперь с чувством выполненного долга возвращались обратно на авиабазу Манстон.