Битва за Британию

Глава 18 Неожиданный разгром

Ночью немцы бомбили Ливерпуль, Бристоль, Алтринчам и Ковентри. Правда, каких-то серьезных разрушений и жертв они не нанесли. Британцы были крайне дисциплинированной нацией и неукоснительно соблюдали светомаскировку. Что очень сильно затрудняло прицеливание для немецких ночных бомбардировщиков. Немцы просто не видели цель и бомбили по площади. Не всегда верно определив координаты. Поэтому около трех сотен вражеских бомбардировщиков ночью не смогли добиться никаких впечатляющих результатов. Англичане, впрочем, тоже в долгу не остались и этой же ночью совершили второй авиационный налет на Берлин.

29 августа 1940 года Люфтваффе продолжили применение тактики использования больших групп исключительно истребительного состава. В два часа дня наши радарные станции сообщили о приближении группы в «семьсот плюс» вражеских самолетов. Предполагая, что это происходит очередной налет бомбардировщиков противника. Вице-маршал Парк поднял одиннадцать эскадрилий из своей истребительной группы на перехват. Однако, первые три британские эскадрильи (610-я, 85-я и 603-я), вступившие в бой с немецкими самолетами, доложили о том, что вражеские бомбардировщики в небе отсутствуют. Там находились только истребители Люфтваффе. Мы как раз летели к месту воздушного боя, когда пришел приказ Парка. Вице-маршал отзывал все эскадрильи, которые еще не успели вступить в бой. Он не считал целесообразным разменивать свои истребители на немецкие. У немцев то их все равно больше. Пришлось подчиниться и уходить на базу. Тут я с Парком был согласен по всем пунктам. В этом грандиозном сражении за Британию главной ударной силой немцев были именно бомбардировщики. Если их выбить, то весь смысл немецкого наступления на Англию терялся. Британцы уже знали цели и задачи Люфтваффе в операции «Морской лев». Разведка у них работала очень хорошо. И все понимали, что без бомбардировщиков немцы много не навоюют. Поэтому командир 11-й истребительной группы правильно поступил, когда приказал нам отступить. Я бы и сам точно также сделал на его месте. Немцы хотели поймать нас в истребительную ловушку. И она сработала лишь частично. Только три британские эскадрильи в нее угодили. Из одиннадцати. В течении дня немцы еще два раза поднимали крупные группы своих истребителей. Которые демонстративно пролетали над Кентом. Однако, на этот раз англичане на эту уловку не повелись. И свои истребители на перехват не отправляли.

Ночью с 29 на 30 августа немцы продолжали атаки на Ливерпуль. Всю ночь около сотни вражеских бомбардировщиков совершали спорадические налеты на город. Долго и нудно бомбили. Однако, впечатляющих результатов добиться не смогли. Подожгли пару домов и убили несколько человек. Гражданских. Никакого военного эффекта эти налеты не оказали.

В пятницу 30 августа 1940 года радары обнаружили крупные группы самолетов над Кале. А наблюдательные посты сообщили, что среди них есть и бомбардировщики. И в этот раз нас, наконец-то, отправили на перехват. Признаюсь честно. Тяжело было сидеть на земле вчера, когда вражеские самолеты безнаказанно бороздили небо Британии. Мы все рвались в бой. Видимо, немцы посчитали, что силы британской авиации ослабли. Ведь вчера им никто не давал отпор. Поэтому сейчас истребительное прикрытие немецких бомбардировщиков было не таким многочисленным. Нашу 54-ю эскадрилью отправили к Биггин Хиллу. Эту авиабазу должны были прикрыть истребители из 12-й авиагруппы. Но их пилоты приказ не выполнили и ринулись на перехват самолетов противника, летевших к Лондону. А аэродром Биггин Хилл остался без прикрытия с воздуха. Говорят, что потом Парк очень жестко поругался с Ли-Мэллори из-за этого. Меня тоже эти постоянные косяки наших соседей из 12-й истребительной группы уже начали напрягать. Они уже не один раз вот так лажали и подставляли нас под удар. В ВВС ходили упорные слухи, что все это делается не просто так. А потому что вице-маршал Ли-Мэллори ненавидит Парка и всячески старается ему навредить. И от этого страдает наша 11-я истребительная группа. Не знаю, правда это или нет. Но ошибок со стороны пилотов 12-й группы здесь хватало.

И вот сейчас британская авиабаза Биггин Хилл орала на всех частотах о том, что находится под вражеской атакой. Когда мой «Спитфайр» приблизился к месту событий, я увидел следующую картину. Немцы, действительно, добрались к Биггин Хилл раньше нас. И сейчас увлеченно бомбили эту авиабазу. И редкие разрывы зенитных снарядов им особо не мешали. Бомбардировщики деловито подлетали к цели и вываливали свой смертоносный груз. Немецкие истребители кружились в стороне. Подальше от огня британских зениток. И сейчас это оказалась нам на руку. Ведь вражеские бомбовозы, сбросив свои бомбы на ангары и взлетную полосу, выходили из атаки прямиком в нашу сторону. Литхэрт этим решил воспользоваться. И комэск 65-й эскадрильи его в этом также поддержал. Обе эскадрильи с ходу ринулись на немецкие «Хейнкели» He-111, которые только что отбомбились. Вот их мы и атаковали. Немецкие истребители нас тоже заметили. Но сделать уже ничего не успевали. Мы и эти бомберы были слишком далеко от них. И между нами находилась авиабаза, с которой все еще вели огонь английские зенитки. Поэтому пилотам истребителей Люфтваффе пришлось лететь в обход. А это время. Время, которое стоило жизни многим членам команд «Хейнкелей».

Англичане с огромным энтузиазмом атаковали немецкие бомбовозы. Они уже так много дней не могли об этом даже и мечтать. Раньше то приходилось с боями продираться к бомбардировщикам через многочисленные истребители противника. И часто этого сделать не удавалось. А тут прямо праздник какой-то? Бомбардировщики и без прикрытия. Сами к нам прилетают. Нет, прикрытие из истребителей у немцев имеется. Но когда оно еще сюда подоспеет? Мы поймали нацистиков со спущенными штанами. И сейчас этим воспользуемся. Атакую ближайший «Хейнкель», заходя с верхней-левой полусферы. С этого ракурса его оборонительные турели меня не достанут. Вообще-то, He-111 неплохо защищен от атак истребителей. Пулеметов у него хватает. Когда такие «Хейнкели» летят в плотном строю, во все стороны ощетинившись своими пулеметами. То подступиться к ним тяжело. Они очень хорошо друг друга прикрывают. Но сейчас этот вражеский бомбер только что вышел из атаки на аэродром. И летит в гордом одиночестве. Как и еще несколько других бомбардировщиков противника в этом секторе неба. Им после атаки необходимо было снова собираться в плотный строй. Но времени для этого мы им не дали. И теперь английские «Спитфайры» с азартом атакуют одиночные «Хейнкели».

А этот вон там впереди является моей законной добычей. Немцы меня заметили, обзор во все стороны у этого немецкого бомбовоза отличный. И даже попытались среагировать на мое приближение. Пилот He-111 хочет развернуться ко мне носом и подставить меня под носовой пулемет. Но я ему не даю этого сделать. И парирую все его потуги, просто уходя в сторону. «Хейнкель» He-111 — это даже не «Мессершмитт» Bf-110. Это еще более тормозная мишень для моего быстрого и маневренного «Спитфайра». Ну, вот и все! Наконец-то, я подлетел достаточно близко, чтобы открыть огонь. Мои пушки и пулеметы выдают смачные очереди, разбивая кабину пилотов в дребезги и задевая правый двигатель. Резко отворачиваю в сторону, наблюдая как этот «Хейнкель» неуклюже заваливается вниз и устремляется к земле, полыхая простреленным мотором. Первый готов! Пушки по стеклянной кабине — это сильно! Тут бы и моих пулеметов хватило с избытком. Вот что значит опыт. Раньше бы с такой дистанции я стрелять не стал. Ближе бы подошел, чтобы бить наверняка.

Пока этот убитый мною He-111 летит вниз, я осматриваюсь по сторонам, выискивая другую жертву. Вот этот подойдет. Еще один «Хейнкель», который только что вынырнул из боя, успешно отбомбившись по одному из ангаров на Биггин Хилл. Привет, привет! Ты то мне и нужен! Ухожу на вираж, обходя немца с правого боку. Его верхняя-задняя турель пытается по мне стрелять. Но безбожно мажет. Далековато и скорость я успел набрать не самую маленькую. Кстати, этот фашист так и летит по прямой, пытаясь залезть повыше. Первый то был поумнее. Хотя бы пытался маневрировать и подставить меня под огонь своих турелей. А этот вон летит, как и летел раньше. И никуда не сворачивает. Скорее всего, там сейчас за штурвалом сидит не очень опытный немецкий пилот. Который растерялся и не знает, что надо делать в таких случаях. Вот никогда тебе уже не стать опытным военным преступником, фашистик. Я об этом позабочусь. Бок вражеского бомбера растет в прицеле. Пора! Жму на гашетки, работая по цели из всех стволов. Есть контакт! Попал! Похоже бензобак? Вон как полыхнуло! Горит! Красиво горит! Второй готов!

Шустро разворачиваюсь. Ага! Картина маслом. Наши «Спитфайры» также без дела не сидели. Пока я тут развлекался, они успели поджечь четыре бомбера нацистов. И теперь весело гоняют еще троих, заходя на них со всех сторон. Бросаю взгляд в сторону немецких истребителей. Где там они? Не, не, не. Еще далеко. Умные и осторожные немцы полетели в обход авиабазы, чтобы не попасть под огонь британских зенитчиков. Молодцы, фашистики. Бережете свои жизни. Так держать! А мы продолжим свою охоту. Кстати, об охоте. Вон те два «Хейнкеля» пытаются сбиться во что-то, напоминающее группу. К ним спешит еще один товарищ. Нет, такой хоккей нам не нужен. Будем бить, пока они там не собрались окончательно в кучу.

Все также подхожу к врагам сбоку. А что? Не хочу я велосипед изобретать. Так атаковать He-111 наиболее безопасно. Спереди и сзади к ним лучше не соваться. Расстреляют нафиг! А вот в бок пулеметы этих бомберов не бьют. Радиуса разворота у их турелей не хватает для этого. Поэтому мы их отсюда и будем атаковать. Итак — двойная цель. Я беру переднего, а мой ведомый займется вторым «Хейнкелем». А то он там уже успел немного заскучать. Первых то двух я завалил в одно рыло. А Колин Грей так ни разу и не стрельнул в этом бою. И вот теперь я ему такую возможность предоставляю. На этот раз открываем огонь с более близкой дистанции. Это из-за пулеметов моего ведомого. Они же у него не такие дальнобойные как мои пушки. А я хочу, чтобы он сбил своего «джерри» с одного захода. Отлично все прошло. Колин по своему бомбардировщику не промазал. Я ему советовал целить по кабине пилотов. Она у этого бомбовоза Люфтваффе большая и стеклянная. И брони противопульной там нет. В общем, он моего совета послушался и теперь записал на свой счет еще один сбитый самолет противника. Растет мальчик. Матереет по тихой. Уже начинает сбивать самолеты врага с одного захода. Моя школа. Ах, да! Я в своего тоже не промахнулся. Этот также красиво загорелся. В общем, третий готов!

Правда, на этом праздник жизни закончился вместе со снарядами к моим автоматическим пушкам. Все никак не могу привыкнуть к этому куцему боезапасу английских авиационных пушек. Эх, только веселиться начали и пушки стрелять перестали. Печалька, однако! А вместо слов одни междометия! Кстати, не я один тут такой печальный оказался. Литхэрт тоже все патроны расстрелял до единого. И не он один. Его парням в этом бою много стрелять пришлось. Пулемет винтовочного калибра — это ваш не пушка в двадцать миллиметров. Им надо долго ковырять такую большую цель как «Хейнкель». А если учесть, что не все британские пилоты могут хорошо стрелять. То патронов они тратят очень много, чтобы сбивать вражеские бомберы. В общем, наш командир скомандовал отход. И мы ушли по-английски. Не прощаясь. И оставив недобитые немецкие бомбардировщики в покое. А немецкие истребители нас так и не догнали. Впрочем, они как-то не сильно к этому стремились. Отогнали нас и на этом успокоились. Им же еще надо было довести до Франции тех, кто выжил после нашей атаки. А мы и ушли спокойно, не потеряв ни одного своего истребителя в этом бою. Хорошо повоевали. На пять с плюсом. Вот всегда бы так.

После приземления нам долго отдыхать не дали. Немцы сегодня как с цепи сорвались. И начали наносить удары небольшими группами самолетов. После обеда они уже не собирались в одну большую воздушную армаду. А прилетали в хаотическом порядке. По готовности. А мы пытались им противостоять. Только не всегда у нас это получалось. 30 августа Люфтваффе планировали вывести из строя большую часть аэродромов Королевских ВВС в Южной Англии. К нам в Манстон они тоже прилетали. В первый раз нас успели вовремя предупредить посты наблюдения, и мы все смогли взлететь и встретить приближавшиеся бомбардировщики противника в воздухе. Даже «Дифайентам» из 264-й эскадрилье пришлось принять участие в отражении этого вражеского авианалета. Восемнадцать «Дорнье» Do-17 и двадцать три «Мессершмитта» Bf-109 до Манстона так и не долетели.

Мы их приняли над морем. И смогли заставить вражеские бомберы побросать свои авиабомбы в воду. И отвернуть назад. В том бою я смог сбить только один «Мессер». А два других повредил, но добить не смог. Не дали. Пришлось отвлекаться на других немцев, которые жаждали до меня добраться. И в итоге — подранки благополучно удрали. Из этого боя я привез шесть пробоин в фюзеляже и крыльях моего «Спитфайра». В этот раз нам попались какие-то особо опытные и настырные немецкие пилоты. Которые меня чуть было не достали. Это я про истребители говорю, если кто не понял. С бомбардировщиками то мне тогда повоевать не пришлось. Мы (54-я эскадрилья) немецкие истребители отвлекали на себя. Пока другие наши парни разбирались с «Дорнье».

А вот второй вражеский авианалет на Манстон мы благополучно прохлопали ушами. Точнее говоря, тут были виноваты не мы. Немецкие бомбардировщики в ходе одного из спорадических налетов по ошибке разбомбили узел энергоснабжения нескольких радарных станций. Да, да! Вы не ослышались. Немцы этот узел электропитания уничтожили случайно. Изначально они не планировали это делать. Это уже позже стало известно от немецких пленных из экипажей сбитых бомбардировщиков противника. А тогда это выглядело как коварный план нацистов. Типа, лишить энергии британские радары и ослепить Штаб Истребительного Командования Королевских ВВС. Но оказалось, что это было случайное стечение обстоятельств. Которое привело к печальным для нас последствиям.

Наблюдательные посты, расположенные возле Манстона, слишком поздно заметили, самолеты противника, пролетавшие над ними. И сообщили нам об этом. Конечно, мы попытались взлететь на перехват. Вот только не успели это сделать. Когда на взлет пошла дежурная пара, в которую в тот момент входили Алан Дир и Ричард Престон. То немецкие самолеты уже были над нашей авиабазой. Шесть «Мессершмиттов» Bf-110 атаковали взлетающие «Спитфайры» дежурной пары. Они сбросили бомбы на взлетную полосу. Да, немцы эти тяжелые двухмоторные истребители в этот раз использовали в качестве бомбардировщиков. А что. Из «церштереров» вышли неплохие легкие бомбардировщики и штурмовики. И они сейчас это доказывали на практике. В этом вражеском налете участвовало всего двенадцать Bf-110, а дел они натворили много. Наши зенитчики из аэродромного ПВО тоже их проспали. И открыли огонь только когда на авиабазу Манстон начали падать вражеские авиабомбы.

Дежурную пару немцы накрыли своими бомбами. Оба британских истребителя разорвало на куски. Истребитель Ричарда Престона загорелся. А у «Спитфайра» Алана Дира оторвало взрывом хвост и одно крыло. Но нам было некогда смотреть на это. Бомбы падали рядом с нами. И я до своего истребителя так и не смог добраться. Помнится, во многих фильмах про войну и военных летчиков, которые я смотрел еще в прошлой жизни. Там в далеком двадцать первом веке. Там очень популярным был такой вот сюжет. Внезапный налет вражеских самолетов на аэродром. Героический летчик быстро взлетает и сбивает самолет противника. А то и два. Например, в голливудском фильме «Перл-Харбор» бравые американские летчики-истребители гордо и смело, наплевав на все законы физики, под бомбами и огнем противника взлетают на своих истребителях P-40. И очень быстро сбивают аж несколько новейших японских истребителей «Зеро». Да, да! Те самые знаменитые на весь мир «Зеро». Которые по всем параметрам превосходили устаревшие Р-40. Хотя в реальности такого не было и быть не могло. Но на то он и Голливуд, чтобы вот так приукрашивать действительность. А здесь в суровой реальности немцы нас очень грамотно подловили. И даже дежурная пара, которая находилась к этому моменту в постоянной готовности к вылету, не успела взлететь. Вон их останки догорают на взлетной полосе. Многие наши истребители сейчас были просто не готовы к экстренному взлету. Это в кино все делается быстро и просто. Завел двигатель и полетел. Ага! Только почему-то никто не упоминает там, что перед взлетом мотор самолета надо еще и прогревать на холостом ходу. Желательно потом погонять его на всех режимах, стоя на земле. И уже потом начинать взлетать. А для этого надо вырулить на взлетку на самолете из капонира или ангара. Потом разогнаться по прямой и взлететь. И все это придется делать под бомбами и вражеским обстрелом. «Церштереры», сбросив бомбы, начали обрабатывать нас своими 20-мм авиапушками и пулеметами. Стволов у них хватает.

Хотя в экстренных случаях как сейчас можно взлетать и не только с бетонной взлетной полосы. Можно и с травяного поля нашей авиабазы это попробовать сделать. Оно тут довольно ровное. Но ведь и немцы не дураки. Они это тоже знали прекрасно. И в первую очередь обработали своими бомбами взлетную полосу и поле возле ангаров и капониров с нашими истребителями. Натыкав там воронок, чтобы уже никто не мог спокойно разогнаться и взлететь. Грамотно сработали гады фашистские. А теперь носятся вдоль и поперек нашей авиабазы и уничтожают все, что видят. Строения, технику и людей. Поэтому я быстро понял, что летчиком из фильмов мне не стать. Не успею я добежать до своего «Спитфайра». Тем более, что он стоит сейчас в самом дальнем ангаре. Без боезапаса и топлива. Его там ремонтируют. Дырки, полученные в прошлом вылете, заделывают. В общем, не готов мой истребитель сейчас к полету и героическому воздушному бою в стиле Голливуда. И я принял самое верное решение в такой неприятной ситуации. Я запрыгнул в небольшой окопчик и залег на самое дно, прикрыв голову руками. Очень неприятно, когда рядом рвутся бомбы. Очень! Хорошо, что хоть таких вот простеньких земляных укрытий англичане догадались понаделать возле каждого строения нашей авиабазы. Вот и пригодился окопчик. И не только мне. Вместе со мной там засели еще две девицы из аэродромной службы. Оказывается, у англичан в вооруженных силах служат не только мужчины. Хватает тут и женщин. На небоевых должностях. Всякие там связистки, официантки в летной столовой, сигнальщицы, санитарки, операторы постов наблюдения и прочие бойцы вспомогательных служб тыла. И у нас в Манстоне они тоже были.

Это безобразие длилось минут двадцать. Немцы славно здесь порезвились, разрушив три ангара, один склад с вещевым имуществом, столовую, одно из хранилищ топлива. Кроме того, были на земле уничтожены еще десять британских истребителей. Девять человек погибли, а шестнадцать получили ранения. Но несмотря на это, кое-что все же уцелело. Из нашей эскадрильи аж два «Спитфайра» остались целыми. Мой и Дэна Райса. И ангар, в котором они ремонтировались, тоже не сильно пострадал. Он стоял на самом отшибе и немцы в этой атаке ему уделяли мало внимания. В общем, повезло. Мне и Дэну. А вот остальные летчики из нашей эскадрильи остались без самолетов. Из пилотов 54-я эскадрилья потеряла только Ричарда Престона. Бедняга сгорел в своем истребителе прямо на взлетной полосе. А вот когда мы стали разбирать обломки «Спитфайра» Алана Дира, то нас всех ждал очень большой сюрприз. Человек Катастрофа выжил и в этот раз. И когда его извлекли из кабины, то увидели на нем только несколько царапин и синяков. Никаких серьезных травм или ранений этот феноменальный счастливчик не получил. Он только находился в шоке. Потом пришлось его отпаивать виски. Бутылка которого нашлась у наших авиатехников. Они у нас очень запасливые ребята. Впрочем, мы потом тоже к той бутылке приложились. Надо было запить этот стресс.

Понимаете. В небе война не такая страшная. Да, там тоже можно увидеть взрывы и огонь. Но пилот все это видит из герметичной кабины, где звуки, идущие извне, довольно сильно гасятся. Там они какие-то приглушенные получаются. Не такие громкие и страшные. А вот когда рядом с вами на земле рванет авиабомба. То вас такой взрыв пробирает до костей. Очень неприятное чувство тогда возникает в организме. И еще, сидя под бомбами в том окопе с двумя связистками, я чувствовал свое полное бессилие. В небе ты сам все решаешь. Как тебе воевать и как тебе умирать. Там ты сам выбираешь и рискуешь жизнью. И ты можешь там в воздухе повлиять на ситуацию. Можешь победить и уничтожить противника. А в том окопе от меня мало что зависело. Там все решал случай и воля немецких летчиков, которые сбрасывали на нас свои бомбы. А потом обстреливали нас из своих пушек и пулеметов. И я с этим мало что мог поделать. Не люблю я вот так бессильно сидеть и ждать случайной смерти. Меня это бесит. Я уже привык сам решать свою судьбу в пекле воздушных схваток. Там я король. А на земле я никто.