Битва за мир (СИ)

Пролог

Над руинами космопорта пришлось кружить довольно долго. Наконец Финли кое-как посадил корабль. Благо при переоборудовании военного крейсера под грузовоз посадочная система осталась нетронутой.

Отдохнул, называется. Только-только избавился от очередной партии радиоактивного груза, как Тералит подкинула работенку. Любимая начальница, чтоб ее.

А ведь вообще-то у него был отпуск…

Финли даже плохо помнил начало разговора. Сияющие полосы осветительных контуров и голоса постояльцев базы все еще сплетались со снами, когда он явился в кабинет Тералит.

— Нужно полететь на Терру-15 и вывезти оттуда кое-какие реактивы, — с порога скомандовала она. — Терра-15 — это недалеко, до завтра управишься. Там лаборатория с тридцать первого века, недавно ее перепрофилировали под…

— Некого больше отправить? Дай хоть выспаться, — взмолился Финли, не дослушав.

— …Под химическую, — невозмутимо продолжила Тералит. — И разрабатывали компоненты химического оружия. Но взрываться было нечему! Смотри никому не проболтайся. Если бы не это, я бы отправила кого-то другого. Ты, по крайней мере, способен удержать язык за зубами. Вывези оттуда все реактивы, какие уцелели. Поскорее, пока не прибыла экспертная комиссия. Подземная часть уцелела, там всё…

— Тери, — мгновенно просыпаясь, сказал Финли, — а что ты хочешь скрыть от экспертной комиссии?

Начальница вздохнула.

— Узнаешь позже. Или нет.

Несмотря на устрашающий вид городка, кто-то еще сновал среди развалин.

Небольшие группы людей ловко пробирались по горам камней, искореженного металла и обугленных головешек, в которых угадывались предметы интерьера. Время от времени кто-то нагибался, поднимал что-то неразличимое и складывал находки в небольшие ящички.

Фин припомнил то, что Тералит рассказала об этой планете. Атмосфера здесь была разреженная, но вполне пригодная для жизни, гравитация чуть меньше земной… Ладно, можно обойтись и без защитного костюма.

Заведующую звали Несс. Она обнаружилась среди других сотрудников, бодро копающихся в обугленном мусоре. Услышав «Финли Кайо, по поручению с Земли…», она даже не дала договорить, а сразу замахала руками и перебила:

— Ты корабль на подземную стоянку заведи! Сейчас сюда соберутся мародеры со всех ближних планет. Через час можешь обнаружить, что улетать не на чем.

— И где тут, — Фин выразительно обвел глазами вздымающиеся к темнеющему небу усыпанные пеплом закопченные руины, — вход на подземную стоянку?

— Вон за той вышкой, — покосившаяся вышка изогнулась вопросительным знаком чуть поодаль. — Я скоро подойду.

Возвращаясь на корабль, Финли запоздало удивился, что на этом пепелище забыли мародеры.

Как ни странно, под землей все сохранилось в целости.

Тусклый свет с флуоресцентного потолка, тусклый металл стен и перекрытий, немногочисленные корабли на единственном ярусе стоянки… С трудом втиснув огромный экс-крейсер на свободное место, Финли выбрался наружу и прошелся по пустынному коридору. Складские помещения, холодильники, аппаратная, резервный жилой бункер… Обычная лаборатория. Пусть даже и изучали в ней совсем не то, что декларировалось. Чему здесь было взрываться? Или отгадку следовало искать в останках наземных помещений? Хотя это уже задача экспертной комиссии.

Вдруг одна из многочисленных дверей раздвинулась. Появилась невысокая девушка с коммуникатором в руке. Из консерваторов, мимолетно отметил Финли. Только консерваторы предпочитали работать с техникой вручную, а не имплантировать в организм и устройства связи, и искусственные органы, и мышцы, и кожу повышенной прочности, и титановые кости… Консерваторов было немало, несмотря на очевидные преимущества превращения в получеловека-полуробота. Впрочем, он и сам был из таких.

— Они еще живы? — поинтересовалась девушка.

Финли с изумлением уставился на нее. Оригинальное приветствие, ничего не скажешь.

— А с чего им не быть живыми? Что-то ищут, скоро вернутся.

— Живы? Ну это ненадолго. Ничто только начинается… Они еще вспомнят…

Вот повезло нарваться на сумасшедшую. Хотя что сумасшедшим делать в подобной лаборатории? Вряд ли. Безумную давно отправили бы на Землю, в клинику. Разве что рехнулась совсем недавно. Может, взрыв спровоцировал.

— Что-что начинается, прости? — осторожно переспросил Финли.

— Считаешь меня ненормальной? — хмыкнула незнакомка. — Ничто. Ничто начинается. Сначала будет взрыв, потом появится воющий черный туман и съест все, что останется на планете, живое и неживое, разрушенное и целое… Это и есть Ничто. Конец света, если тебе так понятнее. Взрыв уже произошел…

— Да каждый день где-нибудь что-нибудь взрывается! — вырвалось у Финли, прежде чем он вспомнил, что с сумасшедшими не стоит спорить. Из какой это хоть мифологии, интересно? — И до сих пор, как видишь, никакого конца света не было. Хотя не факт, что это к лучшему…

— Я сказала — на планете. Только здесь, на Терре-15. В искусственном мирке, которого не должно было существовать. Он появился из ниоткуда и уйдет в Ничто… Зря ты прилетел, землянин. Хотя это уже твое дело. Ладно. Забудь, у вас другие верования. Меня зовут Серена, я заместитель Несс.

Она протянула Фину руку. Землянин, надо же. Себя они землянами уже не считают? Хотя Серена, вероятнее всего, появилась на свет здесь, а не на Земле.

Несс пришла только через час. Услышав ее ясный голос, доносящийся из глубин гулкого коридора, Финли возблагодарил судьбу: местными эсхатологическими прогнозами он уже был сыт по горло.

Заведующая городком-лабораторией содрала с головы шлем защитного костюма. Под ним обнаружилось довольно молодое лицо. Растрепанные черные волосы, пирсинг в губе. Меньше всего она походила на солидного ученого. Впрочем, внешность в эпоху тотальной трансгуманизации давно перестала являться показателем хоть чего-нибудь. Несмотря на молодой вид, Несс могло быть как двадцать лет, так и сто двадцать.

— У тебя на корабле автопогрузчик рабочий? — поинтересовалась она с ходу. — Включай, времени мало, на все про все не больше часа. Экспертная комиссия уже летит сюда. До их прибытия чтоб здесь не оставалось и следа лишних химикатов. Иначе нам всем крышка.

Любопытство все-таки взяло свое.

— И ты понятия не имеешь, что именно взорвалось в твоей лаборатории? — прищурился Фин. — Вот прямо ни сном ни духом?

— Откуда мне знать? — огрызнулась Несс. — Комиссия разберется.

Все это выглядело весьма сомнительно. Некая лаборатория, маскирующаяся под экзогеологическую, но работающая на военных. Зачем такая конспирация, если плодом их усилий должно было стать всего-то химоружие? Бред какой-то. Разрушительный взрыв, хотя и Несс, и Тералит в один голос заявляли, что взрываться нечему… При этом очевидная растерянность сотрудников и поразительная уверенность заведующей. Та словно ожидала чего-то с минуты на минуту и знала, что к чему в этой головоломке. Да, Несс явно было известно больше, чем остальным. Кажется, даже больше, чем Тералит, а соответственно, и земному начальству городка на Терре-15. А нетерпение, с которым она ждала прибытия экспертной комиссии, буквально читалось на лице.

Да пошли они с их тайнами. Молча вывезти эти никому не нужные реактивы — и отсыпаться. До конца отпуска еще достаточно времени. И пусть сами разбираются с комиссией, причинами взрыва и торчащими из всего этого ушами какого-то подозрительного сговора.

Автопогрузчик мерно гудел, распределяя контейнеры в грузовом отсеке. Фин прислонился к гладкому темному боку корабля и прикрыл глаза, устав бороться со сном. Серена и Несс переговаривались вполголоса.

— Темерси будет в экспертной комиссии? — неодобрительно поинтересовалась заместительница. Сейчас она выглядела почти вменяемой. Даже не верилось, что это она полчаса назад с горящими глазами вещала о надвигающемся конце света.

— Будет. Но ты зря его подозреваешь. «Мерх-Экзо» не имеет отношения к взрыву. Даже не думай.

— Но там, черт возьми, был эпицентр! И если Темерси ни при чем, то зачем ему напрашиваться в состав комиссии? Я давно предупреждала, что он что-то недоговаривает, Несси! Скорее всего, взрыв — его рук дело. Он установил «Мерх-Экзо» без согласования с земными властями! И теперь хочет замести следы! Если здесь обнаружат остатки реактора мерхианского производства, будет международный скандал! Как ты не понимаешь?

— Успокойся, Серена. В «Мерх-Экзо» не было ничего взрывчатого. И Темерси договаривался о его установке и обслуживании со мной лично только потому, что официальным путем это заняло бы слишком много времени, — спокойно сказала Несс.

Неестественно спокойно.

Не бывает плохих актеров. Ты или актер, или нет, третьего не дано.

Стоп. Темерси.

Фин даже проснулся.

Он уже слышал эту фамилию. Скэнте Темерси, одиозный глава государственного конструкторского бюро Мерхианской империи. По меньшей мере половина всего мерхианского вооружения была плодом его разработок.

И что ему делать в составе земной экспертной комиссии? Нет, даже не так. Зачем ему понадобилось в обход Земли подговаривать заведующую научным городком земной колонии установить в лаборатории некий реактор?

Действительно, потому что слишком муторно договариваться с земными бюрократами. Причина хоть куда. Особенно для главы мерхианского ГКБ.

Похоже, на Терре-15 под носом у Тералит проворачивались какие-то мошеннические операции. В лучшем случае. В худшем — дело и правда пахло международным скандалом. Стал бы глава ГКБ Мерхии так рисковать попусту? Риторический вопрос.

— Несс, — вкрадчиво начал Финли, мгновенно оказавшись рядом, — о Темерси поподробнее, пожалуйста. Что это был за реактор? Зачем понадобилось устанавливать этот… — он с трудом удержался от ругательств, — этот прибор именно здесь?

— А тебе не кажется, что это не твое дело? Тебя послали вывезти реактивы, в остальном разберется экспертная комиссия.

— В состав которой входит Скэнте Темерси собственной персоной. Отлично. Его пригласили в качестве иностранного специалиста или он там вообще под чужим именем?

Несс не успела ответить. Внезапно раздался странный свистящий звук. Он нарастал с каждой секундой, но по ушам не бил — просто довольно громкий свист, похожий на завывание ветра зимней ночью. Понадобилось несколько томительных мгновений, чтобы понять, что звук шел извне.

— Опустится воющий черный туман, и все уйдет в Ничто… — нараспев продекламировала Серена, снова приобретая полубезумный вид.

— Умолкни, еще ничего не воет, — раздраженно пробурчал Фин, подбираясь к люку, служившему входом с поверхности под землю. Аккуратно приоткрыл его…

В образовавшуюся щель начал просачиваться странно темный воздух. Мелкие сероватые завихрения чернели на глазах, превращаясь в клубы тумана.

Черного тумана.

Внезапно Финли зашипел от боли и отдернул руку.

Там, где пальцы соприкоснулись с черным туманом, начисто отсутствовала кожа. По кисти медленно, словно нехотя, потекла струйка крови.

— Какого черта? — с изумлением, переходящим в ступор, пробормотал он, захлопывая люк.

Чернота поспешно втянулась струйками-щупальцами обратно, туда, откуда появилась.

Какое-то время горстка сотрудников лаборатории растерянно переглядывалась, потеряв дар речи. После чего взгляды один за другим начали обращаться к заместительнице заведующей.

Серена подняла голову.

— И все уйдет в Ничто… — повторила она мечтательно.

Несс ругнулась и сама подскочила к входному люку, оттолкнув Фина. Тот с любопытством наблюдал.

Она не стала лезть в туман руками. Когда в приоткрытую щель начали просачиваться клубы черной газообразной субстанции — и на этот раз намного стремительнее — Несс сунула туда свой шлем от защитного костюма. Он был первым, что попалось под руку.

Туман вспыхнул угольной чернотой, и шлем мгновенно и бесшумно исчез, словно его никогда не было.

Несс едва успела захлопнуть люк. Последняя струйка тумана втянулась обратно, чуть не задев ее лицо.

Теперь уже и Несс выглядела ошарашенной. Будто что-то пошло не по плану и стало вдруг неуправляемым. Она прикрыла глаза и замерла, как в трансе. Связывается с кем-то через имплант, догадался Финли. Приверженцы тотальной трансгуманизации при сеансах связи вели себя именно так.

Заведующая открыла глаза.

— Никакой связи. Глухо, даже в сеть не выйти… — произнесла она растерянно.

— Я говорила, что Темерси тебя подставит! — заявила Серена, на время забыв об апокалиптических прогнозах.

— Ну при чем тут Темерси?! — не выдержала Несс. — В «Мерхе-Экзо» не было даже чему взрываться! Не говоря уже об этой черной гадости, она вообще появилась непонятно откуда!

Фальшиво, фальшиво. Плохая попытка. Впрочем, сейчас было не до подозрений. Судя по всему, неожиданностью для Несс не являлся только взрыв. Увидев черный туман, она была изумлена не меньше остальных.

— Как бы то ни было, он всего лишь проводник. Взрыв был бы в любом случае. Потому что Ничто неизбежно.

— Так, — Финли уже основательно надоело это представление. Он стряхнул с руки кровь — позже, все позже, — и подошел к Серене. — Апокалиптические предсказания не сбываются. Иначе это уже не предсказания, а предупреждения. Причем не апокалиптические. От кого ты слышала сказочку о черном тумане?

— Уймись, не изображай детектива, — бросила Несс. — Воющий черный туман — это часть наших местных суеверий, о нем все знают. Потому и странно, что этот миф вдруг начал сбываться.

— Хм, — Фин покачал головой. — Хорошо хоть мой корабль здесь. Ваш черный туман, чем бы он ни был, не страдает отсутствием аппетита.

— Теоретически он давно должен был разъесть перекрытия и уничтожить подземную часть городка, — задумчиво произнесла Несс. — Я не понимаю, почему ему помешал входной люк. И вообще слой грунта и перекрытия бункеров. Если это апокалипсис, то какой-то чересчур медлительный и избирательный.

— Вот именно. А значит, это никакой не апокалипсис.

— Тогда что? — вмешалась Серена. — Сначала будет взрыв, который оставит после себя только пепелище, потом опустится воющий черный туман и уничтожит все живое и неживое, рукотворное и нерукотворное… Ждите, скоро падут и перекрытия…

— Несс? — подал голос кто-то из небольшой группы сотрудников, которые тихо переговаривались в отдалении. — Получается, мы не сможем отсюда вылететь?

— Не сможете, скоро падут перекрытия, и черный туман поглотит вас всех…

— Помолчи, — перебила Серену Несс. — Нет, не сможем, как видите. На поверхности кто-то остался?

— Группа Алонсо не вернулась, — сказал кто-то. Воцарилось молчание.

— Больше мы их не увидим, — наконец мрачно проговорила Серена, и на этот раз с ней никто не спорил.

— У нас нет синтезатора воздуха. Долго мы под землей не протянем, — предупредил седой мужчина.

— Вы в любом случае долго не…

— Закрой рот! — рявкнула Несс.

— Синтезатор воздуха есть у меня на корабле, — подал голос Финли. — Насчет этого не беспокойтесь.

— Запас продуктов на всю ораву у тебя тоже есть? Отличное будущее — торчать под землей на корабле всю оставшуюся жизнь! — истерически выкрикнула светловолосая девушка и в отчаянии швырнула на пол коммуникатор.

Фин пожал плечами. Отличное, не отличное… Приятного мало, но какой смысл истерить из-за того, что ты не можешь изменить?

По местному времени наступила ночь. Панические настроения усиливались.

Все попытки открыть люк неизменно заканчивались одним и тем же — его спешно захлопывали, пока клочья тумана не успели добраться до незадачливого экспериментатора. И после каждой такой попытки следовал всплеск истерии. Серена со своими спокойными и уверенными рассказами о неизбежном апокалипсисе только подогревала массовый психоз. Возможно, сама того не понимая. А возможно, оставшиеся в живых сотрудники были бы спокойнее, если бы происходящее не совпадало с такой точностью с их мифом о конце света.

Несс держалась в стороне и почти все время стояла с прикрытыми глазами, привалившись к стене. Пытается связаться с Темерси, а связи нет, констатировал Финли про себя. Что же ты замышляла, доблестная заведующая научной лабораторией в исследовательском городке? И что пошло не так? Взять бы тебя за жабры и допросить хорошенько… А, ладно, пусть с этим Тералит разбирается. Или кто-нибудь еще. Не хватало только ввязаться в международный скандал, если и вправду был сговор с главой мерхианского ГКБ…

Еще раз обозрев трясущуюся от страха кучку сотрудников, вдохновенно вещающую Серену и отстраненную Несс, Финли отвернулся и отправился к себе на корабль.

Спать.

Что толку бояться? Все равно ничего нельзя сделать.

Можно только ждать.

Через несколько часов, выйдя на стоянку, он обнаружил, что за это время расклад существенно изменился.

В коридорах было пусто. Видно, ночью все в конце концов разошлись по жилым помещениям резервных бункеров. Только Серена прохаживалась взад-вперед, надолго исчезая за поворотами извилистых коридоров и снова появляясь. Она словно описывала некий ритуальный круг почета.

— Ждешь свой черный туман? — насмешливо поинтересовался Финли.

— Скоро… — потусторонним тоном пообещала заместительница Несс.

Вместо ответа Финли подошел к входному люку и решительно дернул створку.

Ничего.

Никакого тумана. Вместо него в образовавшуюся щель дунул легкий свежий ветерок. И больше ничего.

Через приоткрытый люк не было видно не только вчерашнего всепожирающего тумана. Пропали также руины, металлические остовы, бесформенные горы обугленных остатков зданий, покосившиеся вышки, развалины космопорта… Перед глазами простиралось ровное выжженное поле, черное и безжизненное. Не осталось даже пепла. Только черная, как исчезнувший туман, земля.

— Что за… — послышалось от Серены. Она подскочила к люку и уставилась на серо-голубое небо Терры-15, не веря своим глазам.

— Разочарована? — уточнил Финли, видя ее реакцию. Ему показалось, что Серена даже не очень довольна неожиданным срывом апокалипсиса.

— А все остальное где? — проговорила она.

— Хороший вопрос…

— Тихо! — перебила Серена, вдруг насторожившись. — Это Несс!

Они замолчали, и до слуха донеслись отдаленные голоса.

Первый — заведующей лабораторией, четкий, возмущенный. И второй — незнакомый мужской. Ироничный. Деловитый.

— Когда мы договаривались об установке «Мерх-Экзо», — злобно говорила Несс, — ты не предупреждал, что взрыв будет таким мощным. Черт, ты даже не говорил, что он неизбежен, ты просто предупреждал, что могут быть незначительные вспышки!

Разговор приближался — собеседники направлялись ко входу в подземную часть.

— Не нужно кричать. Все уже закончилось, — заявил Темерси — теперь уже стало ясно, что это был он. — Ты мне очень помогла, спасибо.

— Но ты показывал документы… — тихо сказала Несс. — Это и был проект на благо земной цивилизации! Компонент химического оружия, уничтожающий в людях агрессию… Все формулы были правильными, я сама их видела!

— Умница, не зря училась на химика, — с мягкой издевкой ответил Темерси. — Кстати, нас слушают. Кто там? Не прячьтесь!

Финли вздрогнул от неожиданности. Черт, не стоило так широко открывать люк.

Несс вошла на подземную стоянку. Следом туда проскользнул Темерси.

А вот и он, главный мерхианский конструктор во плоти. Заостренные черты лица, кривая, какая-то невеселая улыбка…

И совершенно бесшумная поступь. Странно бесшумная. Так не бывает, что-то здесь не то…

— Одним словом, спасибо за помощь. И за местные суеверия тоже спасибо, — деловито подытожил глава мерхианского ГКБ. — Подземная часть города будет уничтожена тем же способом в течение двух минут.

— Что?! — вскрикнула Несс, а Серена ахнула:

— Ты все-таки была с ним в сговоре?!

Темерси все так же бесшумно шагнул к выходу.

— Ты глупее, чем я думала, — сообщила Несс ему вслед. — Надеялся, что я дам тебе выйти отсюда живым?

Она выхватила из-за пояса нож и молниеносно метнула Темерси в спину, целясь в сердце. Финли с веселым изумлением приподнял бровь, не вмешиваясь в разворачивающийся конфликт: надо же, вся такая из себя высокотехнологичная дама-полуробот — и вдруг брутальный нож вместо лазерного пистолета… Серена опять вскрикнула.

Нож пролетел сквозь Темерси и ударился о противоположную стену. Глава ГКБ оглянулся.

— Не дергайся. Перед тобой ментальная голограмма.

Он снова криво усмехнулся, и голограмма растаяла в воздухе.

Пол содрогнулся, послышался глухой рокот. Дальняя стена вдруг пошла трещинами и взорвалась обломками с оглушительным треском, словно она была стеклянной, а не из прочного металла. Обнажилась часть жилого бункера, донеслись сдавленные крики.

— Поздравляю, вас ловко обставили, — буркнул Финли, сгреб обеих подруг-начальниц под руки и втолкнул во входной отсек корабля. Сам вскочил следом и ударил по кнопке экстренного взлета рядом с раздвижной входной дверью.

— Стой, придурок, остальные сотрудники не выберутся! — отчаянно выкрикнула Серена. Дверь стремительно сошлась, наглухо запечатывая вход. Беглецы еще успели увидеть, как такими же обломками осыпается потолок, а из крайнего коридора, пожирая стены и обращая в ничто куски металла прямо в воздухе, со свистом надвигается черный туман. В следующее мгновение корабль сорвался с места.

— Остальные сотрудники не выберутся в любом случае, — сказал Кайо. Несс молча сползла на пол по стене, обхватив голову руками.

— Они погибли… По моей вине… — прошептала она. — А все было так похоже на правду…

— Правды не существует, — резко бросил Фин. — Советую залечь на дно, теперь Темерси обязательно станет за вами охотиться. За мной, кстати, тоже. Отличный отпуск, мать его…

По обшивке корабля что-то ударило, но за пределами атмосферы «Ничто» уже не могло причинить вреда.

Скэнте Темерси редко задумывался о чем-либо помимо вечных завалов с отчетами или текущих проектов мерхианского ГКБ. Но когда задумывался, то понимал, что ему, в сущности, крупно повезло в жизни.

Мог ли он, выросший в сиротском приюте на непрестижном спутнике Мерхии, надеяться сделать такую карьеру? А потом возглавить ГКБ, едва разменяв четвертый десяток?

Скажи кто-то, что так будет, когда Скэнте поступил на первый курс академии — он бы только посмеялся. Злобно и невесело. И позже, когда уже после академии устроился в Государственное конструкторское бюро на самую неприметную должность, одним из рядовых операторов компьютерной обработки, тоже не поверил бы в собственное блестящее будущее. Хотя и мечтал о чем-то подобном, что греха таить… Но молча. И не питая особых надежд на взлет.

Теперь же, получив должность генерального конструктора Мерхианской империи… он мог только благодарить судьбу. И крамольно задумываться о везении и стечении обстоятельств. Крамольно — потому что на Мерхии отрицали такое понятие, как везение. Здесь признавалась только логика и закономерности. А вместо счастливых стечений обстоятельств — грамотный расчет.

В глубине души Скэнте не верил в счастливый случай. Но как еще можно было назвать возможность заниматься любимым делом? И получать за это деньги, и пользоваться весьма значительным авторитетом?

Сплетенные спирали здания ГКБ стали домом. Эрханс, столица, из мечты превратился в обыденность.

…Красное солнце уже скрылось за горизонтом. Второе, белый карлик, почти не давало тепла и только светило на краю фиолетово-серого неба подобно гигантскому фонарю. Некоторое время Скэнте бездумно разглядывал защитные купола, сквозь которые оно казалось чуть размытым. Затем отвернулся и решил, что от любимого дела тоже нужно иногда отдыхать.

Но отдыхать с пользой.

Рабочие группы пока справлялись и без его участия. Проект «Ничто» был благополучно сдан в эксплуатацию. Скэнте взял выходной… и в тот же вечер явился в ГКБ.

Дома все равно никто не ждал, а вот на рабочем компьютере хотелось испробовать еще одну затею, которая давно не давала ему покоя.

Идея возникла, когда он поближе познакомился с землянами-трансгуманоидами. С теми странными людьми, которые, не задумываясь о последствиях, методично превращали себя в полуроботов, имплантируя в организм все, что можно, от костей до компьютеров. Для Мерхии это было дикостью. Прибегнуть к имплантации значило расписаться в собственной глупости и беспомощности. Возможности мозга безграничны, верили мерхианцы, возможности организма тоже. Если кто-то считает себя глупее компьютера, то он не заслуживает никакого уважения.

Зато внимания, как решил Темерси, вполне заслуживают.

Компьютер-имплант имеет выход во всемирную сеть. Сеть распространяется и на Мерхию, и на многие другие планеты. А раз есть возможность связаться с сетью через подсоединенный к нейронам компьютер, то должна быть возможность и сделать наоборот. Проникнуть в этот компьютер. А заодно и в человеческий мозг. В мозг того глупого землянина, который в свое время не догадался о такой вероятности и не отказался от имплантации.

Конечно, не все было так просто. Любая информация извне, в том числе даже самые хитрые вирусы, расшифровывалась имплантами как сообщение. О ее поступлении обладатель импланта немедленно оповещался. Так что тайно внедрить постороннюю программу и попытаться с ее помощью повлиять на сознание было невозможно. Пока что.

Но только пока.

Скэнте занялся этим всерьез. А упрямства ему было не занимать. И любви к подобным хитростям тоже.

Отличное хобби. Когда есть свободное время, почему бы не поиграть с земными технологиями?

В нос ударила одуряющая вонь. Несс брезгливо скривилась, пробираясь под руку с Сереной по задворкам гигантского торжища, занявшего весь спутник. И еще раз гневно вопросила саму себя, сколько еще таких спутников, таких задворок цивилизации и таких немытых, грубых и тупых представителей всевозможных отсталых рас ей придется увидеть, прежде чем она наконец успокоится и сможет почувствовать себя в безопасности?

Их бегство было не бездумным, не паническим. Несмотря на хаотичные перемещения, у Несс имелся план. Появился он почти сразу после того, как она распрощалась с Финли Кайо на земной базе «Гелеон» и ступила на борт рейсового корабля, направлявшегося за пределы Солнечной системы.

Первое — изменить внешность. Благо трансгуманоидам сделать это было намного легче, чем консерваторам. С сетчаткой глаза, по которой вездесущие камеры наблюдения распознавали кого угодно, было сложнее: требовалась непростая операция. Несс решила пока ею пренебречь и просто прятать глаза. Авось не натолкнется на усовершенствованную камеру, которую такой уловкой невозможно сбить с толку.

Второе — связаться с подпольной компанией, занимавшейся решением подобного рода проблем…

Об этой компании она услышала от Серены всего несколько дней назад. Еще на «Гелеоне», только-только начиная осознавать масштабы неприятности, в которую вляпалась. Тогда Несс поразилась спокойствию подруги — та, казалось, совершенно не беспокоилась, что Темерси вычислит и уничтожит свидетелей своей аферы в считанные дни. А ведь она даже не могла изменить внешность без операции! Осторожно задав вопрос, Несс получила неожиданный ответ:

— Мой брат может нам помочь, Несси. Нет причины волноваться.

— И как же нам поможет твой брат? — Несс даже не сразу вспомнила, как его звали. Помнила только, что он покинул Терру-15 лет десять назад, и с тех пор о нем никто не слышал.

— Пару лет назад Джонни совершил преступление, — начала рассказывать Серена. — Вернее, не совсем преступление… В общем, он задел интересы одного магната из Атлантического Союза, на которого работал… Хотя ладно, не буду темнить. Он украл часть финансовой информации у этого типа и продал ее. Тип, естественно, открыл на него охоту. Так вот, с тех самых пор Джонни знает компанию, которая может устроить наше спасение. Таких, конечно, много, но с этой выгоднее всего иметь дело, денег у нас маловато.

— Банк! — вскинулась Несс. — Темерси мог уже добраться до моих денег!

— Не мог, успокойся! На это нужно время. Мы успеем раньше.

Несс прикрыла глаза и запросила свой банковский баланс. Имплант послушно развернул перед глазами клиентский интерфейс Атлантического банка. Кажется, все в порядке.

— А каким образом они организовывают это спасение? — поинтересовалась она, возвращаясь к действительности.

— Они называют это замещением. Подробнее нам объяснят на месте. Их офис находится на Тергаре…

— Где? Разве это не спутник-рынок?

— Правильно, рынок. Грязный, полулегальный, кишащий наркоманами, карманниками, роботами-вирусниками, которые маскируются под насекомых и незаметно подсоединяются к имплантам, чтобы качать данные о банковских счетах. Место, где современные технологии не мешают средневековым привычкам. А еще оно полностью свободно от полиции. Камеры давно отключены, полицейских роботов моментально разбирают на микросхемы… Понимаешь, о чем я?

Все-таки иногда Серена говорила ужасно пафосно. Несс невольно улыбнулась.

Но оказавшись на хваленом спутнике-рынке, она сразу забыла о веселье.

Камер — как стационарных, так и самых коварных летающих — здесь действительно не было. Зато все остальные описанные Сереной прелести имелись в избытке.

Лотки, ларьки, павильоны и мелкие ободранные домики-магазины занимали все свободное место. Местами к небу поднимались тонкие сваи, на которых были оборудованы ночлежки, рестораны или магазины. Кое-где возвышались остовы космических кораблей. Они служили импровизированными раскладками со всевозможными товарами. Пищевые концентраты соседствовали с просроченными топливными стержнями, а наркотические средства, заботливо упакованные по дозам, — с полудикими животными, отловленными где-то в лесах Эоситея. Вокруг Эоситея и вращался Тергар.

В роях жалящих насекомых-кровопийц невозможно было распознать электронных роботов. Оставалось только натянуть на голову капюшон и плотнее закутаться в плащ. И радоваться, что Темерси вряд ли контролировал хоть одного из них. Радиус их управления был крайне мал.

Вот и преимущества консерватизма… Серене хоть не приходится бояться ничего подобного.

Очередной остов корабля, на этот раз разрушенного только наполовину. В целой половине, скрытой от глаз сохранившимися стенками и перегородками, должен был располагаться «офис» неких мошенников, обещавших легкое спасение. Теперь, правда, в это верилось с трудом, но время отступать уже прошло.

— Итак, — главный в этой шайке выглядел неожиданно респектабельно. Одет, по крайней мере, был чисто, а не в высокохудожественные лохмотья, так популярные среди торговцев на Тергаре. — Схема простая. Вам меняют внешность, меняют имя, меняют документы, и вы занимаете место тех, кто жил этой жизнью до вас. Они занимают ваше.

— Им-то это зачем? — поразилась Серена.

— У всех свои причины. Но для большинства это шанс выбраться из нищеты. Деньги платите вы, а не они. Не ждите, что вам предложат занять место какой-то важной шишки. Вы перевоплотитесь в последних отбросов общества. Их преимущество только в том, что их никто не ищет, — заявил главарь. Иначе как главарем его было не назвать, несмотря на приличный вид.

Серена и Несс переглянулись. Меняться местами с отбросами общества? Может, лучше все-таки остаться собой и… и что? Всю жизнь трястись от страха за свою шкуру и выбирать для жизни самые заброшенные и нецивилизованные трущобы, где нет камер и никто никогда не слышал о Скэнте Темерси? Надеяться, что Темерси оставит их в покое, не стоило. Но и открыто он вряд ли стал бы искать.

Оставаясь собой, они рисковали однажды просто исчезнуть с лица Вселенной. Простая смена внешности и имени тоже не давала полной гарантии. Если бы Серена и Несс внезапно испарились, Темерси мог бы что-то заподозрить. А с «замещением» все обещало пройти гладко: беглые свидетели появляются то тут, то там, отвлекая внимание, а двое маргиналов тем временем потихоньку выбираются из нищеты и начинают новую жизнь. Для надежности Несс собиралась провернуть еще один ход. Приятного в нем было мало, но хуже не стало бы…

— А этот Темерси что, действительно так опасен? — вполголоса поинтересовался брат Серены. — Может, он уже о вас забыл. Какую опасность вы можете для него представлять?

— Ему не нужны свидетели его аферы, — отрезала Несс. — А у меня в импланте до сих пор лежат технические документы. То есть доказательства его причастности. О Серене Темерси, может, и забудет со временем. Мне рассчитывать не на что.

— Что вы там шепчетесь? — поинтересовался главарь. — Так, трансгуманоидом можем заняться прямо сегодня. Консерваторше придется подождать… У тебя кожа искусственная? — спросил он у Несс.

— Да.

— Отлично. С глазами будет сложнее, но в любом случае на все про все уйдет не больше дня. Плюс неделя реабилитации. Не беспокойся, операции мы делаем не здесь. Есть прикормленная клиника без камер.

— Прекрасно, — Несс вздохнула с облегчением. Перспектива менять внешность и сетчатку прямо здесь, на полуразваленном космическом корабле в условиях полной антисанитарии, всерьез ее беспокоила. Прикормленная клиника — это хорошо, это просто превосходно… А потом остаток денег на счету, вторая часть плана… и почти полная свобода. Если все выйдет, как она задумала, то удастся даже найти работу. Пусть малопрестижную, вроде оператора промышленных роботов, но это все же лучше, чем та судьба, от которой она бежала.

Надо же было так просчитаться и связаться тогда с Темерси!

Теперь Несс донесла бы на него земным властям в тот же день, когда он впервые вышел на связь. Теперь она не стала бы даже разбираться в этих выкладках, убеждающих, что вот этот и этот компонент превратят химическое оружие в средство массового очищения от крайних проявлений агрессии, и все, что требуется сделать, это установить мини-реактор и подключить его к уже имеющейся аппаратуре научного городка… Они были такими достоверными! А ее, Несс, всю жизнь воспитывали в стремлении приносить пользу человечеству…

Но теперь было уже поздно.

Распрощавшись с Сереной, она поднялась и последовала за помощником главаря.

Спустя неделю блондинка лет двадцати пяти со стильной прической стояла на центральной тергарской площади. Девушку, в которую перевоплотилась Несс, звали Энни. Она недавно вышла из тюрьмы. И тут же столкнулась с преследованиями своих бывших подельников. Те, судя по обрывкам информации, полученным на Тергаре, были ребятами жесткими и крайне мстительными. А Энни, отправляясь за решетку, успела открыть следствию глаза на многие из их правонарушений. Неудивительно, что теперь они горели желанием поквитаться.

Узнав об этом, Несс поморщилась: в результате обмена, кажется, получила как раз то, чего пыталась избежать. Но, во-первых, выбирать было уже поздно, а во-вторых, местные эоситеанские бандиты были явно предпочтительнее Темерси.

Несс не собиралась задерживаться ни на Эоситее, ни на Тергаре. Вторая часть ее плана заключалась в том, чтобы распрощаться с прошлым Энни. На этой площади должен был состояться прыжок в совершенно новую жизнь. Именно здесь каждую неделю проходил аукцион профессий.

Вернее, то, что называлось им.

На деле сюда свозили живой товар из всех окрестностей. Аукцион профессий по сути был банальным рынком рабов. В эпоху тотальной роботизации и автоматизации, впрочем, рабами интересовались весьма специфические покупатели. Молодые пришельцы разных рас нужны были им явно не для черной работы.

Но эта сторона рынка рабов Несс не волновала.

В другой части площади в такие дни собиралась более уважаемая публика: начинающие или почти разорившиеся предприниматели, владельцы мелких заводов или робопарков, которым требовалась дешевая рабочая сила — компьютерщики и операторы для программного обслуживания автоматизированных производств. На Тергаре они могли найти подходящего специалиста, который согласился бы на оплату в четверть от обычной. Взамен новые хозяева не задавали вопросов и с пониманием относились к таким небольшим странностям сотрудников, как неприязнь к камерам и следящим панелям или нежелание снимать отражающие очки.

Несс уже придумала новое имя. Документов здесь не спрашивали.

Под этим именем ее внесут в реестр обслуживающего персонала, и Темерси потеряет след. План казался идеальным. По крайней мере, Несс не видела в нем очевидных прорех.

Хорошо, если планета, где придется работать, окажется в отдалении и от Мерхии, и от Эоситея. Но даже если нет — все равно преследованиям конец.

Новый работодатель, пожилой мужчина, выглядел потерянно, точно не знал, как здесь оказался. Он прибыл с Земли, из Атлантического Союза. Он указал Несс на свой корабль, втиснутый на нижний ярус стоянки, а сам остался на площади, чтобы поговорить еще с одним соискателем.

У стоянки Несс остановилась, пропуская пеструю толпу пернатых залайтов. Пернатые полугуманоиды прошуршали мимо. Они-то кому здесь понадобились в качестве рабов? Или это не рабы, а обычная компания покупателей? А впрочем, не имеет значения.

Если сейчас получится покинуть Тергар, это свобода.

Свобода!

В следующий момент все окружающее мгновенно и без предупреждения погрузилось во тьму. Несс больше ничего не успела подумать.

Скэнте Темерси подхватил на руки бесчувственное тело и аккуратно выдернул из шеи Несс перепрограммированного шпионского робота. Заставить его отключить мозг оказалось совсем несложно. Обычное снотворное было бы слишком скучным… А к тому времени, как Скэнте настиг Несс, им уже овладел ощутимый азарт. Бывшая союзница оказалась изворотливой и ловкой, и он в жизни не выследил бы ее настоящую, если бы не компьютер-имплант в ее мозгу.

Удобно. И для нее, и для любого, у кого хватит ума тоже воспользоваться преимуществами имплантов.

Скэнте успел запомнить ее код. И когда потребовалось испытать на ком-нибудь разработку, сразу подумал именно о Несс. Все равно он уже начал разыскивать ее по своим каналам. Она была слишком опасным свидетелем, чтобы дать ей уйти после испытаний технологии «Ничто».

— Нет, не стоит сразу тебя убивать, — шепнул Темерси, всматриваясь в незнакомое лицо. Несс изменилась до неузнаваемости — что-что, а это никогда не было проблемой. — Будешь моим экспериментом. Его объектом и его сутью…

Он легко зашагал к своему кораблю, с которого уже несколько дней отслеживал пойманный сигнал компьютера Несс, дожидаясь, пока она выйдет из клиники. Вошел в центр управления, пинком активировал мебель-трансформер, заставив кубообразный предмет раскрыться в виде небольшого дивана, и осторожно положил на него беглянку. Потом почти ласково провел ладонью по ее лбу.

— Кого же мне из тебя сделать?..

Он отошел к компьютерной панели. В воздухе развернулся голографический интерфейс, но Темерси резким взмахом руки перенес его на сенсорную плоскость. Его раздражали зависшие в воздухе облака. На плоскости все было намного удобнее. Хотя большинство потребителей с этим едва ли согласились бы.

«Подключение завершено».

Окно для программного кода. Что же с тобой сделать, Несс? Запустить самоуничтожение? Стереть память? Перепрограммировать, сделав своим союзником? Компьютер слишком крепко связан с нейронами в твоем мозгу, чтобы эти попытки провалились…

«Обрабатывается…»

Так как?

«Подтвердить».

Глава 1

— Скучно, — заявила Несс, пиная мебельный трансформер.

Темерси вопросительно изогнул бровь, ожидая пояснений.

— Когда ты брал меня на работу, — недовольно продолжала Несс, — я не думала, что помощник по особым поручениям — это курьер или нянька. Смотреть за экспериментальными заключенными! Наверное, только ты можешь додуматься посадить в камеры мыслящих млекопитающих и наблюдать за их поведением…

Куб-трансформер наконец превратился в кресло нужного размера и мягкости. Несс с размаху плюхнулась в него. Темерси задумался. Марионетка начинает скучать ― это, возможно, сбой в программе. Или просто досадная недоработка. Не так давно он поймал Несс Прист и скорректировал ей память. Но, видимо, не учел, что подопытной наскучит занятие, к которому он ее пристроил, чтобы держать перед глазами.

— Я не просто наблюдаю, — криво усмехнулся он. — Мы проводим сложные опыты. Естественно, нужно отслеживать изменения. Роботы тут не справятся…

Он сам не знал, зачем оправдывается перед марионеткой и объясняет ей свои действия. Но что-то в этом было… забавное. Изменить память, подправить некоторые черты характера и потом разговаривать на равных, зная, что контролируешь личность подопытной почти полностью. Эта игра для него была в новинку и доставляла странное удовольствие. Возможно, оттого, что развлечение с проникновением в компьютеры-импланты из хобби превратилось в полноценный рабочий проект. А к работе Темерси испытывал самые светлые чувства.

― Неважно! ― отмахнулась Несс. ― Конечно, это хорошо, что для меня нашлось занятие на Мерхии, хорошо, что я не сижу в земной тюрьме за халатность и что там еще, из-за чего взорвалась моя лаборатория… Но не мог бы ты найти мне занятие поинтереснее?

— На Мерхии — вряд ли, — сказал Темерси. — Пришельцам почти нереально найти здесь хоть какую-то работу. Национализм, знаешь ли. Даже на меня раньше смотрели косо, потому что я не с самой Мерхии, а со спутника.

…Если недоработка и есть, то незначительная. Несс теперь свято уверена, что он не причастен к взрыву в ее научном городке. Думает, что успешно избежала земного правосудия. Недурно для начала.

— Скучные у вас тут особые поручения, — вынесла вердикт Несс.

— Через пару недель я найду тебе кое-что получше, — наконец пообещал Темерси, прикинув сроки. — Хочешь задание на Земле?

— Зависит от задания, — буркнула Несс. Темерси подумал, что разрешает ей непозволительно много вольностей. Предъявлять претензии к работодателю и так фамильярно чего-то требовать… Слышал бы это кто из других его подчиненных. Впрочем, для подопытных марионеток можно создавать особые условия.

— Жди, скоро узнаешь. А пока держи чип и отнеси его Лиосте Фарану в девятый корпус ГКБ. За внутренней сетью следит слишком много глаз.

Несс бросила на шефа свирепый взгляд и, забрав чип, покинула основной корпус конструкторского бюро.

Она и трех месяцев не провела на Мерхии, а должность девочки на побегушках уже встала поперек горла. Но раз Темерси обещает задание на Земле… Осталось немного подождать, и с этой скучищей будет покончено. Темерси можно верить, он еще никогда не обманывал.

Девятый корпус находился совсем недалеко, и Несс решила пройтись пешком.

Мерхия была каменистой планетой чуть больше Земли. Постоянные сильные ветры, частые кислотные ливни и мощные подпочвенные потоки воды сделали свое дело задолго до того, как планета вошла в технологичную эру.

Скалы тянулись к небу и обрывались пропастями. В них зияли внутренние пустоты и пещеры. Узкие каналы расчерчивали сушу тонкими полосами. Климат здесь был суровый, часто случались разрушительные кислотные дожди. Мерхианцы укрывались под огромными защитными сооружениями. Сначала это были неуклюжие заграждения из подручных материалов, затем стеклянные конструкции с вентиляцией, потом защитные купола в том виде, в котором они надолго вошли в обиход — полусферы из заряженных частиц, отталкивающие любые осадки и сдерживающие ураганы.

Города вырастали, как мох, не тревожа естественный рельеф.

Причудливые скалы, ниточки каналов и запутанные лабиринты пещер давно превратились в мерхианские достопримечательности. Архитектуру приспосабливали под них.

Здания спиралями обвивались вокруг скал и холмов, брали в кольца нависающие над поверхностью края утесов, плелись по стенкам широких пропастей, приклеившись к ним и частично уходя вглубь земли… Лишь немногие стояли сами по себе.

А еще Мерхия отличалась странной сдержанностью в цветах. Казалось, кроме темно-серебристого, бурого и тускло-зеленого, здесь нет других оттенков.

Бурые скалы. Сероватое небо, которое то наливалось фиолетовым, то опять блекло, когда кислотные тучи уходили или изливались дождем. Темно-серебристые здания. Бледно светящийся защитный купол. Низкие плотные тучи над ним, то и дело задевающие его брюхом, провоцируя похожие на фейерверки взрывы мелких искр. Темно-серое дорожное покрытие, коричневато-зеленый мох и вьющиеся хвойные лианы, оплетающие скалы и нижние этажи домов. Ни пестрых реклам, ни разноцветных надписей… Но бурый, темно-зеленый и оттенки серебристого тем не менее непостижимо гармонировали между собой.

Несс не сразу привыкла к здешней атмосфере. Дышалось тяжело, несмотря на полутепличные условия, созданные защитными куполами. Воздух казался густым, как недоваренный кисель, и таким сырым, что его, казалось, можно было пощупать руками. И постоянно пах дождем, даже когда за куполом было сухо и ясно. Красные лучи гигантского солнца, которые в ясную погоду окрашивали мир в кровавые тона, смотрелись непривычно. Белые ночи были лучше. Ночами и в облачные дни постоянное пунцовое зарево хотя бы не действовало на нервы.

Несс добралась до девятого корпуса ГКБ, лентой перевивающего аркообразную скалу, и успела вскочить в лифт для посетителей.

Местные пейзажи определенно не стоили того, чтобы заниматься таким скучным делом.

Вот задание на Земле — другое. Там ни ха что не узнают беглую преступницу. Будет где развернуться…

Несс изумленно подумала, что, кажется, вдруг обнаружила в себе дремлющие задатки авантюристки.

В общем-то Финли Кайо давно свыкся с ответственностью.

Привык, что нужно отвечать не только за себя, но и за свой экипаж. Привык постоянно выбивать повышения оплаты у государственного предприятия «Гелеон», в народе именуемого просто базой. Привык вечно быть крайним и у команды, и у начальницы «Гелеона»…

Ко всему этому оказалось легко притерпеться и не воспринимать всерьез.

Но иногда ответственность переполняла чашу даже его приправленного фаталистическим спокойствием терпения.

Например, как сейчас. Когда глубокой ночью Фина не терпящим возражений тоном вызвала к себе Тералит и сходу заявила:

— Твоего химика поймали в свободном квартале. Как ты это объяснишь?

— А я должен? — Фин потряс головой, пытаясь сообразить, что Ярем могла забыть в свободном квартале. Эти кварталы были вотчиной другого класса людей. Людей, не связанных нерушимыми обязательствами с властями-работодателями. Элиты Атлантического Союза.

Законы не менялись с двадцать шестого века. Каждый гражданин отрабатывал на государство не менее сорока лет. Некоторым предписывалось вступить в брак и произвести на свет детей. Чтобы ни у кого не возникало соблазна эмигрировать или перебиваться без работы, при рождении в запястье имплантировали тонкий малозаметный проводок-наручник. Меры пресечения зависели от проступка, но мягкие в их число не входили.

Свободным же людям когда-то посчастливилось собрать достаточную сумму для уплаты так называемого налога на досуг. За этим эвфемизмом скрывался банальный выкуп. Уплатив его, везунчик подвергался операции по удалению наручника и оказывался предоставленным самому себе. Ни он, ни его потомки уже не принадлежали к рабочему классу.

Со временем свободные начали сбиваться в отдельные поселения и кварталы. Простым работникам там были откровенно не рады. Эти два социальных слоя почти не пересекались.

Что могла Ярем делать в свободном квартале…

Некоторые, правда, часто проникали к свободным с целью подзаработать — на тот же налог или на что-то еще. Но основным занятием, за которое можно было получить деньги, была проституция в различных формах. Ярем едва ли пошла бы на это.

К тому же, если ее поймали… Воровство? Нет, невозможно. Наручник пресек бы это в корне. Закон могли нарушать только свободные. И это было еще одной причиной держаться от них подальше.

— Если против нее выдвинут хоть одно обвинение, ты пойдешь под суд вместе с ней, — злобно сообщила Тералит. — Тебе охота превратиться в бессмысленного солдата с…

— Тише, Тери, знаю, — перебил Финли. Осужденных в Атлантическом союзе принудительно подвергали серии усовершенствований. Потом они пополняли ряды регулярной армии. Жизнь солдата была вполне сносной, особенно когда не велись боевые действия, но от изначальной личности не оставалось ничего.

— А если знаешь, — зашипела начальница, — то почему ты еще здесь? Твоя Ярем на пятом ярусе, в участке на пересечении Пятидесятой улицы и бульвара Сун. По крайней мере, так мне сказал знакомый полисмен из свободных. И намекнул, что обстоятельства задержания… лучше о них не болтать. Он готов помочь тебе ее вытащить, пока нет обвинений, и не поднимать шум. Но если ты будешь сидеть сложа руки…

— С этого надо было начинать, — Финли прошелся по полутемной гостиной служебных апартаментов Тералит и дернул дверь, убеждаясь, что она закрыта. — Как найти этого полисмена и что он может?

— Он сам тебя узнает, у него программа распознавания лиц в импланте. Иди, он скажет, что делать.

— С какой стати ему рисковать?

— Старый долг. Я договорилась, что спишу ему все обязательства, если он поможет тебе выпутаться. Идиот, ненавижу, когда у тебя этот безмятежный вид, ты что, не понимаешь, что все серьезно?! По нашим законам…

— Спасибо, сестренка, — хмыкнул Финли, улыбнувшись краешком губ. Тералит давно уже перестала быть просто начальницей — что-то среднее между ворчливой мамочкой и старшей сестрой.

— Какая я тебе сестренка, щенок? — последовал сварливый ответ. — Иди в участок немедленно, достань свою работницу, всыпь ей… ладно, как хочешь… и выясни, за что ее задержали. Йон сказал, что дело темное и что она замешана в какую-то мутную историю с высшими армейскими чинами. Ума не приложу, почему ее наручник не сработал… И Аллонию с собой возьми. Так, на всякий случай.

— Успокойся, — Финли направился к выходу, ничего больше не добавив. Сам он не отличался нервозностью и не умел успокаивать других. Чем тратить время на бесполезные слова, можно сделать половину работы… И разбудить Аллонию, которая сейчас наверняка спит и ни о чем не подозревает.

— Удачи, — пробормотала Тералит вслед.

Оказавшись на корабле, Финли достал коммуникатор и принялся вызывать Аллонию. Они оба были консерваторами — никаких имплантов, кроме межпланетного переводчика. Но если Фину не хотелось лишней слежки, то Аллония родилась энерджиком. В их организме из-за усиленного энергетического поля не приживались никакие устройства, в том числе и контролирующие наручники.

Когда-то в прошлых тысячелетиях таких людей считали колдунами, экстрасенсами, ясновидящими — кем угодно в зависимости от преобладающих свойств индивидуального поля. Они рождались во все времена, но мало кто умел управлять своими способностями. И только в двадцать пятом веке разгадка была найдена, и усиленное энергетическое поле признали просто одной из особенностей организма. Энерджики обрели статус третьего, независимого, социального слоя.

Аллония состояла в экипаже Финли с тех самых пор, как случайно познакомилась с капитаном пару лет назад. Для космических перевозок команда требовалась совсем маленькая, но энерджиков любой работодатель принимал с распростертыми объятиями. Они никогда не были лишними.

А теперь, в явно рискованном предприятии по извлечению заблудшего штатного химика из лап правосудия, способности Аллонии могли понадобиться в любой момент.

Она появилась почти сразу, на ходу расчесывая пальцами одной руки растрепанные светлые волосы с прядями разной длины, а второй натягивая куртку. Как обычно. Пока другие раскачивались или препирались, Алли приходила и молча, не жалуясь, делала все, что от нее требовалось. Неважно что — помочь с ремонтом автопогрузчика, загипнотизировать поставщика, когда не было времени торговаться…

Финли предпочитал не спрашивать, чем ее привлекала эта ненадежная и не слишком высоко оплачиваемая работа. Он эгоистично побаивался, что Аллония задумается об этом сама и уйдет. Хотя, скорее всего, она все давно для себя решила. Энерджики никогда не совершали необдуманных поступков.

Спустя минуту городской транспортер уже несся в указанном Тералит направлении. На тесных улицах шестиярусного Чикаго, ставшего столицей Атлантического Союза, когда все восточное побережье ушло под воду, в ходу был только один вид общественного транспорта — универсальные капсулы. Они передвигались по любым поверхностям. Между ярусами они сновали по специально проложенным вертикальным переходам. Не умели только летать, да и не требовалось это — здесь не было пространства для маневра.

Замелькали сияющие витрины, переливающиеся светом фасады, причудливые сооружения и фонтаны. Транспортер въехал в свободный квартал.

Фин окинул взглядом это царство праздности и благоденствия. Нет уж, если он накопит денег на налог, то в подобном месте жить точно не будет. Лучше до скончания века возить радиоактивную и ядовитую гадость с планеты на планету, чем бесцельно прожигать жизнь среди этих вот.

В верхних кварталах процветали всевозможные пороки. Ходили слухи, что государство само внедряло и пропагандировало их, чтобы снизить количество бесполезного населения, которое не работало и не платило налоги. Денег, потраченных свободными, госказна не видела. Корпорации-монополисты давно протащили для них через парламент освобождение от налогов.

К тому же у свободных тоже было не все гладко. Нередко на налог шли последние деньги, и новоявленному свободному человеку оставалось только побираться. Все это Фина не привлекало. И членов экипажа, точно так же стремящихся собрать нужную сумму, наверняка тоже.

Транспортер остановился напротив полицейского участка, высадил пассажиров и рванул прочь.

Здание участка выглядело среди моря пестроты и огней, как мрачная черная глыба с единственным фонарем над входом. Фасад был лишен окон — сплошная металлическая стена. Даже не клетка — короб без возможности выхода. По крайней мере, спонтанный побег исключался.

А у двери уже ждал облаченный в форму из бронеткани полисмен. Как там его, Йон?..

Не успел Финли поздороваться, как увидел перед носом мелькание полицейской сетки-ловушки и через секунду уже оказался на магнитном «поводке». Полисмен подбросил на ладони шарообразный генератор ловушки и придирчиво осмотрел пленника:

— Вы арестованы за попытку вторжения в полицейский участок, — бесстрастно сообщил он.

— Какого?.. — Покосившись на Аллонию, Кайо понял, что ее тоже взяли в плен. И почему-то она ничего не предпринимала. А ведь с ее способностями освободиться самой и освободить Фина не составляло труда.

— Следуйте за мной. — Йон развернулся и шагнул ко входу. Финли с Аллонией ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Все произошло слишком быстро. Финли мысленно отругал себя последними словами за доверчивость и неосторожность. И уже готов был поверить в подвох со стороны Тералит, что доселе казалось невероятным… как вдруг услышал тихий шепот Алли:

— Все нормально. Я чувствую его энергетику. У него есть план.

Глава 2

Полицейский провел их по коридору и остановился у двери в конце. Затем начал перебирать магнитные ключи-карточки, пока не нашел нужный. Фин с сомнением разглядывал его. Арест был не похож на часть какого-то плана, о котором говорила Аллония. Скорее смахивал на подставу. Даже рабочих, наделенных не таким уж большим количеством прав, и даже в свободном квартале не могли арестовать без причины. И какая попытка проникновения в участок? Камеры наблюдения должны были зафиксировать все передвижения… Хотя подделать картинку не составляло труда, но какой в этом смысл?

— Кто такие? Куда их? — Еще один полицейский приблизился к двери.

— В спецкамеру, — бросил Йон. — Иди, помощь не нужна.

Двери с лязгом сошлись, пропуская в узкий коридор. Секунду там стояла кромешная темнота. Потом сенсоры с запозданием среагировали на движение, и загорелся свет. Полисмен обернулся к Финли и Аллонии и отключил генератор сетки-ловушки:

— Так, теперь пошевеливайтесь. Спецкамера — это подземная допросная, но оттуда есть запасной выход в город, и о нем мало кто знает. Забирай свою подчиненную, Кайо, и проваливай. Ключ отдашь Тералит.

— Спасибо, — сказал Финли.

Путь по длинному извилистому коридору и спуск по лестницам к допросной прошел в молчании.

Подземная часть здания была, строго говоря, совсем не подземной, учитывая, что само здание находилось на пятом ярусе города. Так что сейчас, скорее всего, они уже спустились на четвертый. Наконец Йон остановился у новой двери и протянул Финли ключ.

— Коридор там один, разберетесь. Чтоб через пять минут вас здесь не было.

Финли кивнул, и полисмен зашагал прочь.

За дверью обнаружилась целая и невредимая, только очень злая Ярем. Это была невысокая и довольно полная девушка с копной растрепанных рыжих волос. На лице яркими штрихами переливался кричащий макияж. Видно, от скуки Ярем экспериментировала с окраской искусственной кожи. Но сейчас она нервно металась по камере взад-вперед, а услышав шаги, резко остановилась и вскинула голову.

— Вы? — была неожиданная реакция. — Кайо, что ты здесь делаешь?

— Спасаю свою шкуру… и твою заодно. Пошли, не стой! — Финли пересек камеру, осмотрелся в поисках входа в коридор, ведущий из здания, наконец увидел наполовину скрытую за наглухо запаянными шкафами вдоль стен дверь и начал освобождать путь.

— И кстати, что это за шкафы и почему они в допросной камере? — подала голос Аллония.

— Потому что допросная, — Фину наконец удалось полностью отодвинуть металлический ящик. Ярем мрачно наблюдала исподлобья. — Допрашивают же с помощью психопрепаратов. Вот эти препараты здесь и хранятся. Вместе с подсобными средствами и материалами…

— Ого, — Алли покосилась на шкаф с заметной неприязнью. Видно было, что ее живая фантазия уже рисовала в голове четкие и не самые радужные картинки допросов. — Не сталкивалась с таким никогда…

— И не сталкивайся. — Дверь открылась, стоило магнитному ключу коснуться замка. — Пойдем.

Новый коридор состоял из сплошных ступеней, ведущих вниз и лишь иногда перемежающихся с ровным полом. Светодиоды вдоль потолка вспыхивали по мере продвижения. Дорога оказалась короткой.

На том конце хода обнаружился узкий колодец между стоящими почти впритык зданиями четвертого яруса. Обычно их сращивали, чтобы сэкономить место, но иногда попадались такие зазоры. В щели между темными задними стенами домов лились лучи искусственного света с оживленных улиц. Финли чертыхнулся, осознав, что совершенно не знаком с этой частью Чикаго и понятия не имеет, как отсюда выбираться. Тут Ярем наконец заговорила снова:

— Спасибо, что вывели. Я пойду. Только не начинай здесь расспросов, Кайо, ты не узнаешь ничего важного. Мне нужно возвращаться к своим, это все, что тебе следует знать.

Она решительно шагнула к одному из зазоров. По уверенному виду Ярем было видно, что она не раз и не два бывала в этом квартале. Но уйти ей не дали. Финли схватил ее за локоть, развернул к себе и преградил путь. Обстоятельства задержания, о которых лучше не болтать, мутная история с армейскими чинами… да за кого она его держит, в конце концов?

— Неплохо бы рассказать, кто такие «свои», но это подождет. Возвращаемся на корабль, — мрачно распорядился он, прикидывая, обойдется ли без применения силы. Наверное, не обойдется. Ярем дернулась, пытаясь вырваться.

— Руки убери! Я понимаю, что ты трясешься за свою шкуру, но раз наручник не зафиксировал нарушения закона, значит, все нормально, разуй глаза!

— Тогда какого черта ты оказалась в полиции в два часа ночи в свободном квартале? — Фин не спешил ослаблять хватку. Ему не улыбалось ловить Ярем по всему четвертому ярусу, в котором она явно ориентировалась лучше.

— А это уже не твое дело. Пока что. Со временем вы все узнаете.

— Мы все узнаем прямо сейчас, — буркнул Кайо, оборачиваясь к Аллонии.

Та поняла все с полувзгляда. Она уже знала, что от нее требуется в ситуациях, когда одна из сторон была не настроена договариваться. Подошла к Ярем вплотную, жестко взяла за подбородок, не давая отвести взгляд, и пристально уставилась в глаза.

Ярем не успела зажмуриться.

Неподвижные зрачки Аллонии словно затягивали в сковывающий ледяной омут. Ярем опять слабо дернулась, а Финли снисходительно подумал, что его лучшая сотрудница любит пижонство. Эффектный взгляд в глаза был вовсе не обязательным. Алли могла преспокойно применять свои способности энерджика для угнетения мозговой активности других людей, просто сосредоточившись, иногда даже не глядя на противника. Но нет. Аллония питала слабость к дешевым эффектам.

Впрочем, эффекты могли показаться дешевыми только тем, кто не ощутил их действие на собственной шкуре. А еще — срабатывали без сбоев.

…Ярем послушно переставляла ноги, поддерживаемая Финли и Аллонией под обе руки. Погрузиться в транспортер вышло только с третьей попытки: две предыдущих капсулы уезжали, не желая связываться с подозрительной группой неброско одетых людей.

До корабля они добрались часа через полтора.

Некогда военный крейсер модели «Джетт-101», ныне переоборудованный под грузовое судно, дремал на стоянке «Гелеона». Для всех членов экипажа он служил заодно и домом. Дальнобойщикам не полагалось иметь квартиры на Земле.

Ярем отбуксировали в кабину управления, которую по привычке называли командным пунктом. Когда-то там располагались и пилоты, и командир миссии или вся ставка.

Часть стены занимали панели управления и внешний экран. По обе стороны от него тянулись полукруглые ступенчатые скамьи. Сколотыми зубами торчало несколько автономных информационных стендов — столов с компьютерами, разделенных перегородками на полуотсеки.

Дверь командного пункта поднялась и опустилась. Ярем устроили на краю скамьи. Аллония снова склонилась над ней, ослабляя гипнотические узы.

— За мной придут… Вы пожалеете, идиоты… — бросила Ярем и вскочила. Финли молча продемонстрировал ей капитанский магнитный ключ. Сообразив, что дверь заблокирована, Ярем злобно толкнула ногой скамью и снова села.

— Ладно, я подожду. Имей в виду, Кайо, тебе это не сойдет с рук.

— Подождем вместе, — спокойно согласился Финли. — А пока мы ждем, ты прекратишь этот цирк и расскажешь все по порядку. Во-первых, что ты забыла в свободном квартале и почему попала в полицию? Во-вторых, с кем ты связалась? В-третьих, что за демарш ты мне устроила? Кто такие эти «свои», которые должны прийти и вызволить тебя из лап негодяя-начальника? Тебе трудовое законодательство напомнить?

— И еще неплохо бы узнать, почему ее наручник не среагировал на все это, — негромко добавила Аллония.

— Неплохо бы. Так что начинай, — подытожил Финли.

Ярем глубоко вздохнула, переводя становящийся все более осмысленным взгляд с одного на другую. Видно было, что откровенничать она не хотела. Но в то же время прекрасно знала, что, если понадобится, Аллония допросит ее с помощью энергетических психотехник, и закрыть сознание при помощи компьютера-импланта не получится: энерджики могли блокировать их работу. А до прибытия неведомых «своих», очевидно, оставалось еще много времени…

Финли с запозданием пожалел, что не попросил Алли блокировать имплант Ярем сразу. Может, она не успела бы связаться с приятелями. Но было уже поздно что-то делать. Только допрос. С гипнозом или без. За внезапной выходкой штатного химика явно стояло что-то большее. Какой-то непонятный план, и в нем был замешан кто-то еще.

— Я состою в гражданском движении. В свободном квартале я выполняла задание. Не совсем удачно, раз привлекла внимание полиции, — неохотно сообщила Ярем. — Я не закончила работу, придется вернуться. Если я не приду сама, мои друзья явятся за мной сюда. Вот и вся тайна, Кайо. А теперь, может, прекратишь изображать тюремщика и выпустишь меня?

Финли подавил желание высказать прямым текстом все, что он подумал о Ярем и ее организации, выслушав тираду.

Гражданское движение. Подпольное. Числись она в зарегистрированном, ее не повязали бы в свободном квартале. Участие в незарегистрированном движении — автоматически под суд. Приговор зависит от того, чем конкретно там занимались. Если ничего криминального, то можно отделаться простым штрафом или даже предупреждением. Но это в случае, если движение совсем уж безобидное, вроде борьбы за сохранение редкого вида насекомых или подобной бесполезной чуши. Армейские чины, которые, по словам Тералит, были замешаны в ситуации с Ярем, сюда не вписывались.

И на все это можно было бы наплевать и забыть, как Финли и предпочитал поступать с большинством не слишком судьбоносных проблем, если бы не одно «но». Если кто-то из рабочих совершал преступление, то отвечать приходилось не только ему, но и его непосредственному начальнику. Не уследил, не удержал, значит, тоже виновен.

— Движение твое… гражданское, — процедил Фин, — зарегистрировано?

— Конечно, нет, — Ярем посмотрела на него как на слабоумного. — Иначе полиция не схватила бы меня.

— А если нет, то почему не среагировал наручник, черт подери? Ты должна была отключиться сразу, как только отправилась на свое задание!

— Наши техники проникли в программы, — довольно улыбнулась Ярем. — Нас теперь не опознают как преступников.

Аллония изумленно хмыкнула, а у Фина вырвалось тихое ругательство.

Так. Вот до чего дошло.

Это уже серьезно. За техниками такого уровня стоит нечто большее, чем наивное гражданское движение. А если вспомнить, что наручники программировались и контролировались на государственном уровне, то становился приблизительно ясен масштаб той силы, которой удалось их обмануть.

— Проникли в программы? Ты хоть понимаешь, что это значит? — вопросил Кайо.

— Что мы можем вести скрытую работу и готовиться к обнародованию наших целей, — с апломбом заявила Ярем. Теперь уже и Аллония не удержалась от брани.

— Те армейские чины, которые якобы за этим стоят, не конечное звено цепи. Все они тоже носят наручники. А значит, не могут инициировать вмешательство в их работу. Ты соображаешь, во что вляпалась?!

— Перестань паниковать, — поморщилась Ярем. — Мы же не террористы и не преступники…

— Да, кстати, — вмешалась Аллония, — а кто вы в таком случае? За что боретесь? Какова цель вашего движения?

— Мы против войны в любом виде, — поведала Ярем. — И используем все доступные нам средства, чтобы свести к минимуму военную угрозу на земном шаре.

Фин и Аллония переглянулись.

— Солнышко, а ты знаешь, что движение пацифистов давно зарегистрировано и существует уже три сотни лет? — задушевно поинтересовалась Алли.

— Пацифисты — слабые ненадежные соглашенцы, — отчеканила Ярем. — Они только говорят и ничего не делают. Наши действия будут быстрыми и эффективными. Начнем с разоружения.

Тут негромкий сигнал сообщил, что на стоянке ждет посетитель. Ярем вскинулась, вскочила с места, рванулась к двери, но тут же сама остановилась и разочарованно рухнула обратно на скамью.

— Узнай у нее пока, что она понимает под быстрыми и эффективными действиями, — сказал Фин Аллонии и вышел. Поговорить с этим освободителем, призванным спасти Ярем. Правда, он вряд ли что-то сказал бы. Но следовало на него хоть посмотреть.

— Антивоенное движение? — неприветливо поинтересовался Кайо, выбравшись на стоянку. Прибывший не внушал к себе особого доверия. С виду совсем еще мальчишка, но лицо помятое, синюшное, а взгляд невозможно было поймать — посетитель избегал прямого зрительного контакта. Хотя внешность в эпоху трансгуманизации была последним, чему стоило верить.

— А Ярем уже проболталась? — с не меньшей неприязнью переспросил юнец.

— Она проболталась бы в любом случае. Вся ваша конспирация — до первого хорошего допроса, — сказал Финли. — Убирайся отсюда. Ярем под арестом. Обходитесь без нее.

Парень сделал резкое движение рукой, точно собирался выхватить какое-то оружие. Причем, судя по всему, малозаметное и оттого наиболее опасное. А может, это было лишь предположение. Финли не стал проверять и предупреждающе положил ладонь на свой лазерный пистолет.

— При попытке нападения на корабль имею право стрелять на поражение, — сообщил он. — Иди откуда пришел, пацифист доморощенный.

— Вы еще вспомните, — буркнул гость. — Мы доведем дело до конца. Скоро вам не придется стрелять на поражение.

— Обязательно вспомним, — пообещал Финли и поднялся во входной отсек, закрывая за собой дверь.

А допрос на командном пункте сошел на нет. Ярем с полузакрытыми глазами сидела на скамье, прислонившись к стене. Аллония нервно расхаживала взад-вперед. Когда Фин вошел, Ярем никак не отреагировала. Руки все так же безвольно свисали, а на лице не отражалось ничего, кроме безмерной усталости. Аллония обеспокоенно покосилась на нее.

— Кажется, я переборщила с воздействием на мозг. Она отказывалась говорить о своих методах. Все, что мне удалось вытянуть — это то, что настроено это движение решительно. Разоружение зачем-то им очень нужно. А еще, по-моему, в дело замешаны импланты. Как только она начала говорить о них, то отключилась. Не нравится мне все это, Фин, — сказала Алли.

Он медленно кивнул.

— Какие-то армейские чиновники. Подпольное движение, которое не разоблачит только идиот. Привод в полицию, но при этом наручники не реагируют на нарушения закона. Непонятная миссия в свободном квартале. А круче всего — техники, которые могут вмешиваться в программный код наручников. Наша Ярем — расходный материал…

— Техники, кстати, могут быть из свободных, — заметила Аллония. — И тот, кто отдает им приказы, тоже.

— Еще эти армейские, мать их, чины… Почему Тералит смогла о них узнать? Я не понимаю, в чем дело, — Финли скривился.

— Интересно…

— Ладно, Алли, ломай голову сама, если хочешь. Все, что интересно мне — это чем закончится участие Ярем в этом представлении. Хорошо бы без последствий, — отрезал Финли. — Ничего, послезавтра уйдем в рейс, и Ярем не попадет под удар, когда все это вскроется. А оно вскроется, и скоро.

Кабинет Тералит идеально отражал личность владелицы.

Домашний уют сочетался с рабочей обстановкой. Вместо эргономичного офисного сиденья — большое мягкое кресло. Перед ним — тускло светящийся пульт взаимодействия, с которого Тералит поддерживала связь со всеми рабочими частями.

«Гелеон» был военно-экспериментальной мобильной базой. Здесь квартировались несколько подразделений регулярной армии, а еще функционировал исследовательский центр. Он совершенствовал военные импланты и разрабатывал новые. Мобильность заключалась в том, что можно было в любой момент отцепить крепления, соединявшие базу с наземным фундаментом, и выйти на орбиту. Ярусы города не примыкали к базе. Ее удлиненное шестигранное здание проходило сквозь них. Обводные кольца с ограждениями на каждом ярусе обеспечивали пространство для маневра.

Правда, выходить на орбиту не доводилось уже давно. Это полагалось делать во время боевых действий. Тогда с борта базы могли вылететь военные мини-корабли, от шпионов до бомбардировщиков разных типов. Так было удобнее и безопаснее, чем стартовать с земли. Меньше потерь, большая эффективность…

Но Атлантический Союз давно не видел войны. К мощной армии и постоянным расходам на вооружение все уже привыкли, но знали, что вряд ли оружие придется пустить в дело. Конфликты решались при помощи дипломатии.

Тем страннее выглядело появление нового пацифистского движения.

Оно призывало к миру — но мир на Земле держался уже не меньше сотни лет. Не считая разве что стычек между радикальными исламистскими кланами. Но те были далеко — у самых границ Русского мира. Последний все давно называли именно так, хотя у этого союза славянских и некоторых азиатских государств имелось и другое, официальное название.

Впрочем, исламистские кланы никто не воспринимал как противника. Им предоставили вариться в собственном соку и только жестко пресекали вылазки на территории смежных государств.

А Тералит знала немногим больше, чем удалось выяснить Фину и Аллонии.

Ярем задержали в доме одного из свободных, когда там произошел взрыв. Там обнаружилась целая лаборатория по изготовлению различных веществ, многие из которых были запрещены. Один из соучастников Ярем рассказал, что эти вещества заказывали те самые «армейские чины». Но кто именно — здесь начиналось молчание.

Полиция подозревала, что мозг задержанного был предварительно заблокирован. Но приглашать энерджиков для помощи в допросе не хотели, чтобы не допускать утечки информации.

Дело становилось все запутаннее. Однако Фину было уже наплевать на загадки. Главное, что и Ярем, и ему удалось выйти сухими из воды.

Они с Тералит обсудили условия рейса, подписали договор… и не сразу заметили, что фоновый шум работающего пульта взаимодействия странно утих. А потом ожил один из каналов связи.

— Тералит Хейденфрай, вам предлагается прибыть в конференц-зал для официального утверждения приказа о разоружении «Гелеона», — сообщили оттуда.

На секунду Тералит застыла на месте.

Потом подскочила к пульту, всматриваясь в картинку из помещения, из которого вышли на связь. Лица оратора было не видно. Полупустой конференц-зал, снующие туда-сюда фигурки сотрудников.

— Кто говорит? Что там у вас происходит?

— Говорит ваш наблюдатель за процессом разоружения Эванис Джонсон. «Гелеон» объявляется зоной без оружия…

Тералит не дослушала и ударила по пульту рукой, отключая звук. Осталась только картинка, на которой не видно было ничего внятного.

— Куда смотрела служба безопасности? — неверяще спросила начальница базы в пространство. — Где, черт возьми, она сейчас?!

Но коммуникатор главы службы безопасности оказался вне зоны доступа. Тералит отключила пульт и вылетела из кабинета. Финли последовал за ней.

— Да подожди ты! А если это ловушка?

— Какая ловушка? А мой кабинет — не ловушка? Я должна сидеть и ждать новостей?! — Тералит успела запрыгнуть в скоростной лифт, и он рванулся с места. — Я должна лично выяснить, что происходит!

В конференц-зале было на удивление спокойно.

А еще там обнаружилась вся дежурная группа охраны «Гелеона». Они просто сидели за кадром голокамер и чего-то ждали.

В следующий момент знакомый голос Эваниса Джонсона распорядился:

— Взять ее!

Охранники поднялись с мест, но не бросились к Тералит, которая тем временем выхватила пистолет. Они переминались с ноги на ногу, будто сомневались в чем-то. Однако, присмотревшись, Фин понял, что двигались они как-то странно, скованно, словно с трудом владели своим телом.

И это оказалось не так уж далеко от истины.

Наконец первый из охранников решился сделать шаг.

И в ту же секунду его кожа разошлась, расползлась, словно на нее плеснули кислотой. И медленно опала на пол вместе с одеждой.

Крови почти не было — сосуды отторглись мгновенно, даже не повредившись.

А искусственный скелет с имплантированным в череп компьютером, так напоминающий очертания живого тела, продолжал двигаться вперед.

Глава 3

Остов из искусственных частей и имплантов явно не замечал, что произошло. А вот среди остальных охранников поднялся переполох. Даже Эванис Джонсон растерялся.

Оставшиеся переглядывались. С них слетел весь запал. Кто-то выругался. Тералит отшатнулась, когда к ней протянулись титанизированные кости-руки, и в этот момент один из охранников выхватил пистолет и выстрелил в голову остова, в имплантированное компьютерное ядро. Луч прошил органический череп беспрепятственно — даже в искусственных скелетах черепная коробка оставалась естественной, а значит, уязвимой. Конструкция пошатнулась и рухнула на пол.

— Не стреляйте! Я готова начать разоружение «Гелеона», — вдруг заявила Тералит.

Фин воззрился на нее с недоумением. Но потом понял, что идея была неплоха — согласиться на все условия, подписать ничего не значащий документ, ради которого ее сюда позвали, а потом, когда бдительность «наблюдателя за процессом разоружения» ослабнет, выйти на связь с руководством «Гелеона» и потребовать помощи.

А еще — выяснить, что за чертовщина происходит. По-другому Финли не мог это назвать. Ему никогда в жизни не приходилось видеть, чтобы скелеты ни с того ни с сего сбрасывали плоть. Да, подобное бывало при воздействии определенных видов лучевого оружия. Когда-то он столкнулся с грабителями из свободных, которые действовали именно так при нападениях на корабли. Тогда, помнится, «Джетт-101» оказался ближе всех к атакованному космическому грузовику и, получив сигнал бедствия, поспешил на помощь, но прибыл слишком поздно. Грабители уже улетели. В грузовом отсеке обнаружилось множество таких вот остовов, отторгнувших плоть и лежащих на полу рядом с кучками того, что еще недавно было их биологической частью. Но при использовании лучевого оружия скелеты не двигались самостоятельно. Оно поражало и мозг, и импланты…

Услышав заявление начальницы базы, охранники мгновенно перегруппировались и взяли в кольцо и Тералит, и Финли, который стоял совсем рядом. Он окинул вооруженный строй прищуренным взглядом: действительно, против таких не побунтуешь, лучше пока не дергаться. Джонсон же удовлетворенно кивнул и подошел к Тералит.

— В таком случае подпишите приказ о разоружении базы, и все части смогут начать процесс согласно уставу, — потребовал он. — Пульт взаимодействия в вашем кабинете?

— А где ему еще быть? — буркнула Тералит.

— Мы проведем вас и проследим, чтобы приказ был разослан всем частям и подразделениям, — заключил Джонсон.

Мрачновато-нелепая процессия прошествовала по коридорам к кабинету начальницы. У двери кольцо расступилось, превратившись в полукруг.

Пока Тералит искала ключ, Фин подумал, что, кажется, можно обойтись и без подписания.

Просто закрыться в кабинете и вызвать подмогу.

Нужно только оставить всю эту толпу охраны за дверью. И это может получиться, если…

Дверь отъехала в сторону. Финли воспользовался тем, что стоял рядом с Тералит, и с силой втолкнул начальницу в кабинет, после чего одним прыжком сам оказался внутри. Резко рванул дверь, закрывая ее, и заблокировал вход. Благо он достаточно хорошо знал этот кабинет, чтобы проделать все быстро. Кто-то из охранников даже среагировал вовремя, но вот их выстрелы опоздали.

Снаружи послышались глухие удары, едва различимый свист. Нет. Ничего не выйдет. Эту дверь не пробьешь из лучевого оружия. Ее вообще едва ли можно пробить хоть чем-нибудь. Нужна специальная техника, но на этой базе вы ее не достанете, если заблокировать отсеки с ней с пульта взаимодействия…

Финли повернулся к Тералит, намереваясь довести дело до конца, и натолкнулся на недоуменно-враждебный взгляд.

— Зачем ты это сделал? — неласково поинтересовалась начальница.

— А ты собиралась отдавать идиотский приказ о разоружении под надзором какого-то мутного типа и перебежчиков-охранников? — приподнял бровь Финли. — Кстати, охрана — еще один вопрос. Почему они не обезвредили этого Джонсона и позволили ему что-то от тебя требовать? Как так получилось, что они встали на его сторону? Тери, что за сброд у тебя в службе охраны?

Тералит пожала плечами.

— Неважно, я в любом случае подписала бы этот приказ. Весь Атлантический Союз разоружается, с чего мне противоречить? Впусти их, Кайо!

— Кого, твоих охранников-ренегатов, что ли?

Финли вдруг показалось, что он совершил путешествие во времени, сам того не заметив. Всего четверть часа назад Эванис Джонсон проник на «Гелеон» с абсурдным требованием о разоружении военной базы. Тералит, возмутившись, кинулась выяснять, в чем дело… и теперь она намерена выполнить условия.

Не для вида, а на полном серьезе.

И это вместо того, чтобы немедленно связаться с руководством и доложить о внештатной ситуации. Или вообще объявить тревогу… На ум снова пришло слово «чертовщина». А Тералит отвернулась и направилась к пульту взаимодействия.

На полпути ее походка стала неуверенной. Раз или два Тералит, казалось, была готова остановиться. Финли вдруг с ослепительной ясностью понял, что произойдет дальше.

Он видел это каких-то пять-десять минут назад.

Эти кости, за которыми волочилась одежда, кожа и мышцы.

Все началось с неуверенных скованных движений.

Разбираться в тонкостях Финли не стал. На этот раз он успел раньше.

Он не знал, что происходит с трансгуманоидами и почему их плоть отделяется от искусственных скелетов, не имел понятия, как этому помешать, и поэтому просто выхватил пистолет и ударил Тералит рукоятью по затылку, целясь в ту часть компьютера, которая не была защищена костьми черепа. С первого раза отключить ее не удалось, и он ударил снова, теперь уже в висок. Тералит пошатнулась, колени ее подломились, и Финли едва успел подхватить ее над самым полом.

Усадил бесчувственное тело в кресло. Тералит дышала — пусть с трудом, пусть прерывисто, но дышала. Сердце билось ровно, и никакого распада тела, похоже, не предвиделось.

Финли смотрел на нее. То ли ему и правда удалось предотвратить повторение произошедшего в конференц-зале, то ли Тералит просто замешкалась, и он со своим превентивным ударом оказался, мягко говоря, перестраховщиком. Это подозрение навевало смутные мысли об обезьяне с булыжником. Или питекантропе с дубиной. Не суть важно — о любом малоразумном существе, которое сначала бьет, потом соображает. Финли усмехнулся и отошел к пульту взаимодействия.

Ладно, с этим можно разобраться потом.

Он порылся в списке контактов и вышел на связь с управлением Южного военного округа Чикаго, к которому был прикреплен «Гелеон». Представился, доложил обстановку. Требовать разговора с генералом Демпси, главой округа, или кем-то еще было бесполезно. Сообщения принимались автоматически, если только они не были экстренными. А для отправки экстренного, после которого система переключала «Гелеон» в режим общения напрямую с Демпси или его заместителями, требовалось знать отдельный код. Пришлось довольствоваться тем, что есть.

Черт с ним. Делай, что должен, и будь что будет.

Однако Демпси почти сразу ответил лично.

— Пришлю кого-нибудь. Разберемся, — поспешно буркнул он и переключился на другую линию.

Финли задумался. Под «кем-нибудь» явно подразумевался спецназ. Хорошо бы с аппаратурой, способной отключать импланты на расстоянии. Точно ведь случился какой-то сбой. Иначе он не мог объяснить происходящее. Хотя…

Снова раздались удары в дверь. Разоруженцы напоминали о своем существовании.

Ну и чего он добился? Отличная перспектива — сидеть, забаррикадировавшись в кабинете, пока снаружи буйствуют трансгуманоиды, выдвигающие странные требования. Но странными были не столько сами эти требования, сколько то, что их поддерживало такое количество людей. Тоже трансгуманоидов, к слову.

Общественное движение, в котором участвуют трансгумы и при этом замешаны техники, способные вмешиваться в работу контролирующих наручников… А не причастны ли эти техники и к всплеску пацифизма среди участников?

Теоретически — возможно. На практике же еще никому не удавалось проникнуть в компьютер-имплант без ведома его владельца и внушить какие-то идеи.

Но все когда-нибудь случается в первый раз…

А ведь среди разоруженцев пока не было ни одного консерватора. Одни трансгуманоиды, нашпигованные электроникой по самую макушку. Если их перепрограммировать, можно добиться еще и не такого эффекта.

Да, так все сходилось. И скелеты, начинающие жить своей жизнью, вписывались в картину событий. На них действие имплантов тоже распространялось. Команды компьютерам отдавал мозг, но если резко расторгнуть соединение с ним, вполне мог случиться коллапс. А если расторгнуть соединение искусственного скелета с органической плотью, то, очевидно, она не могла больше удерживаться на титанизированных костях… Сразу перед отторжением трансгуманоиды притормаживали, колебались, двигались словно через силу… Мозг сопротивлялся влиянию извне!

Знать бы только, кто ставил цели. И чего хотел добиться в итоге.

Едва ли все затевалось, чтобы устроить разоружение ради разоружения и ценой многих жизней сделать Атлантический Конфедеративный Союз мирным поневоле.

Тералит зашевелилась. Финли снова отключил ее ударом по голове. Сейчас ему было не до церемоний и тем более не до жалости. Начальнице нельзя было давать очнуться. Иначе могло произойти то же, что и с первой жертвой.

Хотя если все так, как ему казалось… Теоретически потеря сознания не должна была стать помехой процессу. Если запущенной в имплант программе нужно было, чтобы мозг не сопротивлялся, то бессознательное состояние, наоборот, идеально соответствовало. Но почему-то ничего не происходило. Тералит, бледная, с запавшими закрытыми глазами, все так же неподвижно полулежала в кресле.

Резкий сигнал коммуникатора прозвучал, как гром с небес.

Аллония.

Финли нетерпеливо мазнул пальцами по небольшому плоскому устройству. Ну, подруга, о каких еще неприятностях на сегодня ты сообщишь…

— Ярем и остальные сбежали, — мрачно проинформировала Алли. — Я ничего не могла сделать, энерджикам тоже нужно время, а отбиваться в одиночку от трех человек, вооруженных лазерными пистолетами…

— Взяли пистолеты и бросились требовать разоружения? — захохотал Фин. — Ладно, это не их решение, ими управляют… Ты можешь сейчас прийти в кабинет Тералит?

— Управляют?

— Потом объясню. Приходи.

— Если смогу пробиться, Фин. Ты давно смотрел картинку с камер слежения?

— Смотрю… — с недоумением отозвался он и вывел в воздух голографические трансляции. И снова не удержался от ругательств.

За то время, что он пробыл взаперти в кабинете — от силы минут пятнадцать, — почти во всех недавно пустовавших коридорах собрались толпы.

Сначала скопления людей показались хаотичными. Но, присмотревшись, Финли понял, что все эти трансгуманоиды направляются к складам оружия, стоянкам боевой техники, пультам управления ракетами и промежуточным командным пунктам. Часть помещений была уже взломана, и собравшиеся увлеченно крушили технику. Кто-то варварски бил пульты, кто-то действовал спокойнее, умело отключая все, что можно было отключить…

А у входа в кабинет Тералит не оставалось никого.

Никого живого.

Разоруженцам надоело ждать приказа. Они отправились бороться против оружия самостоятельно. На память о безуспешных попытках выломать дверь осталось три титанизированных скелета, лежавших в останках того, что недавно было их плотью и с камер слежения казалось кучками красно-черных лоскутов.

— Пробьешься, — медленно проговорил Фин. — В крайнем случае притворись одной из них… Скоро должно прибыть подкрепление.

С некоторых пор Несс считала, что мерхианские космические корабли намного удобнее земных. Хотя бы потому, что они были более функциональными и легче подстраивались под владельца.

А может, это ей только казалось.

Мини-корабль, которым Несс снабдил Темерси, ее полностью устраивал. Она подключилась к бортовому компьютеру, развалилась в эргономичном полудиване-полукресле, управляла полетом при помощи мозговых команд и следила за новостями с Земли, готовая в любой момент вмешаться.

Корабль висел на околоземной орбите. Несс была довольна. Ее миссия на Земле не могла сравниться ни с чем, что до сих пор приходилось делать.

Темерси обещал, что задание принесет пользу и Земле, и Мерхии. Обещание начало выполняться.

…Заселенных планет в Сообществе Андромеды было полно. Но военной мощью обладали немногие. Земля, Мерхия и некоторые ее колонии, Королевство Сорока Планет, Эоситей… Остальные никогда не бряцали оружием. Их обязалось защищать Сообщество Андромеды.

За пределами Млечного Пути и Туманности Андромеды кипела своя жизнь. Чужая, далекая. Даже в подпространстве туда пришлось бы лететь слишком долго.

А сообщество Андромеды, как пояснил Темерси, вот-вот должно было вступить в новую эру — эру внутренней безопасности. Военные силы планет предполагалось сократить, объединить и разместить подальше от мирных жителей, чтобы в случае войны потери среди гражданских оказались минимальными.

«Гонка разоружений», так он это назвал. Никаких внутренних войн в Сообществе Андромеды. Только защита от вторжений.

Несс откомандировали на Землю, чтобы проследить за ходом «гонки разоружений».

Темерси долго объяснял, что не все поддерживают эти пацифистские устремления, что многие не готовы к мирной эре, что они будут сопротивляться, и сопротивляться жестоко. И власти станут до последнего держаться за оружие. Поэтому на первых порах «гонка разоружений» будет подпольным начинанием. Темерси рассказал даже о вмешательстве в настройки имплантов. По его словам, не было ничего зазорного в том, чтобы внушить людям желание разоружаться.

Да, это манипуляция сознанием в чистом виде. Да, это нечестно и бессовестно. Но с другой стороны, что плохого в замене агрессивных и ненавистнических взглядов на стремление к миру?

Несс выслушала все очень внимательно и взвесила «за» и «против». При всем уважении к Скэнте Темерси она не стала бы делать для него что-то, что противоречило бы ее внутренним принципам. Она бы не пошла на преступление. Вмешательство в настройки имплантов, конечно, было подлостью, но… эта подлость Несс не отталкивала.

Она не нашла никакого подвоха и согласилась участвовать.

Первый этап прошел по плану.

Подпольное движение быстро набрало силу. Техники и хакеры успешно внедрили настройки и в наручники, и в импланты в соответствии с инструкциями Темерси. Началась смена взглядов и других армейских и гражданских чиновников, но постепенная, чтобы не вызвать подозрений. Все шло гладко.

Пока не случилось непредвиденное.

…Несс, подключившись к камерам слежения, смотрела, как Эванис Джонсон требовал от начальницы базы «Гелеон» отдать приказ о разоружении. Сама начальница, Тералит Хейденфрай, должна была перейти на сторону разоруженцев через пятнадцать минут. Это время казалось достаточным, чтобы создать подобие сцены убеждения.

И Несс оказалась совершенно не готова к зрелищу, которое ей пришлось наблюдать.

К опадающей тошнотворными лоскутами коже, к сползающим мышцам. К искусственному скелету, управляемому компьютером-имплантом. К этой конструкции, напоминающей старомодного робота, которая двигалась как робот, да и была по сути роботом. Оставшимся от живого человека.

Несс передернуло, когда она это увидела.

Она связалась с Темерси, но тот, казалось, не собирался реагировать. Поблагодарил, пообещал дать техникам поручение разобраться, но… шел час за часом, а в коридорах базы появлялось все больше распавшихся трансгуманоидов.

— Останови это, — потребовала Несс, опять выйдя на связь. — Немедленно останови разоружение, пока никто больше не погиб!

— Процесс запущен, никто не станет его останавливать. Скоро техники должны разобраться, в чем дело, — равнодушно ответил Темерси. Судя по отвлеченному тону, его сейчас волновало что-то другое, что-то из той, иной, мерхианской жизни. Несс обозлилась.

— Тогда я отказываюсь от этого наблюдения и немедленно… — она хотела добавить «доложу обо всем земным властям», но вовремя осеклась. Заявлять о намерениях было бы верхом глупости. — Я отказываюсь, я не подписывалась на массовые убийства!

Ответа не последовало.

А в следующее мгновение Несс тихо и моментально отключилась.

Она пришла в себя спустя пятнадцать минут.

Поморгала, снова закрыла глаза, чтобы удобнее было ловить сигнал с камер слежения. На Гелеоне все оставалось по-прежнему. На других военных объектах, за которыми она следила, тоже. Разоруженцы начали демонстрировать свою решимость, уничтожая или отключая оружие; скоро в игру надлежало вступить армейским чиновникам, а затем и властям.

Вот только внезапно разразившаяся эпидемия пришлась очень некстати.

Странный вирус поражал все органы, кожу, мышцы и связки, заставляя плоть отделяться от костей. На многих базах Несс видела пострадавших — они не погибали мгновенно и продолжали двигаться за счет работы имплантов. Она забеспокоилась, не заразятся ли остальные разоруженцы. Пора доложить Темерси…

— Это не вирус, это инфекция, — сообщил тот. — Передается через пищу, так что не волнуйся, зараженная партия пищевых концентратов уничтожена. Это вообще не относится к нашему делу. Земные эпидемиологи уже знают. Остальное в норме?

— Пока да, — с облегчением сказала Несс.

— Хорошо. Следи за сопротивлением. Теоретически сейчас должна подняться ответная волна. Кое-кто из консерваторов будет против разоружения, а на них мы, сама понимаешь, через компьютеры повлиять не можем, — предупредил Темерси.

Забыв, что он ее не видит, Несс автоматически кивнула, и связь прервалась.

Первое звено разоруженцев сказало свое слово. Пришла пора ждать реакцию глав военных объектов.

Почти все начальники баз были заметно растеряны. Восточный военный округ заявил о начале переговоров с министром обороны. Тем временем несколько других министров и командующие некоторых военных округов страны выступили с поддержкой разоружения. Хаос нарастал. Внимание Несс было приковано к «Гелеону» — одному из пилотных проектов, где зарождалась «гонка разоружений». Его начальница еще никак не отреагировала на происходящее, а между тем разоруженцы на базе, не сдерживаемые ничем и никем, разошлись вовсю.

Испугалась? Сбежала? Но Тералит Хейденфрай давно перепрограммировали, она должна была выступить в поддержку «гонки» одной из первых. Или программа дала сбой? Несс терялась в догадках.

Вдруг система внутренних сообщений «Гелеона» ожила. Однако вместо Тералит на голограмме появился незнакомец.

Он не мог быть заместителем начальницы базы хотя бы потому, что у той вообще не было заместителей, но почему-то показался Несс смутно знакомым. Она точно где-то видела этого темноволосого парня, это худое лицо, жесткие складки в уголках тонких губ, эти светлые глаза с легким прищуром, непреклонно смотрящие с голограммы. Только не могла вспомнить, где и когда. Пытаясь сориентироваться, она пропустила начало его речи.

— …У вас есть двадцать минут, чтобы покинуть базу. Потом я отключаю подачу воздуха и выхожу на орбиту. Повторяю, двадцать минут, время пошло.

Трансляция закончилась. Несс, отбросив попытки вспомнить, где могла видеть говорившего, задумчиво покачала головой.

Сопротивление заявило о себе.

Глава 4

Дверь открылась и сразу же закрылась, пропустив Аллонию.

— А теперь объясни, что значит «ими управляют»? — с порога поинтересовалась та. Огляделась, оценивая обстановку, подошла к пульту взаимодействия, пододвинула себе любимый стул Тералит и влезла на сиденье с ногами.

Финли смотрел на нее. Порядок, Алли под присмотром, одной проблемой меньше. Это уже вошло в привычку: воспринимать членов экипажа не как самостоятельных личностей, а как составные части некой системы, за которую он был в ответе. Может, потому Финли и вывел из равновесия бунт Ярем. Не говоря уже о внезапном присоединении к ней двоих других членов экипажа. А ведь Клэйтон и Валентайн хоть и были трансгуманоидами, но раньше всегда отличались благоразумием. Уже не приходилось сомневаться, что некто неизвестный управлял ими, проникнув в импланты.

И отношение капитана к этому было сродни его обычной реакции на неисправности на корабле. Часть системы вышла из строя. Досадно. Неприятно. Неизвестно еще, насколько сложным окажется ремонт. Тревожно, если поломка серьезная…

— Ты видела под дверью эти скелеты в ошметках? — ответил Финли вопросом на вопрос. — Пока кто-то не выстрелит в компьютер, они так и продолжают двигаться, как роботы. Плюс все трансгумы один за другим резко меняют взгляды в пользу разоружения. У некоторых это случается как раз перед распадом.

— Хм… — протянула Аллония. — Думаешь, это признаки чьего-то вмешательства?

— И ты видела Ярем, — кратко сказал Финли. — Кстати, можешь вырубить имплант Тералит?

— Могу, конечно. А зачем?

— Пока она без сознания, ее компьютер то ли вне зоны доступа, то ли просто не поддается влиянию. Ей нельзя давать прийти в себя. Похоже, что распадаются только те, кто против разоружения. Компьютер заставляет их делать одно, мозг сопротивляется… А Тералит была против. Я на всякий случай ее отключил.

— Была бы здесь хоть какая-то аппаратура кроме пульта, мы бы определили точно, есть вмешательство или нет, — буркнула Аллония, подходя к Тералит. Поскольку та была без сознания, обошлось без эффектных приемов. Со стороны казалось, что ничего не изменилось, но Фин знал, что все сделано как надо.

Алли можно было доверять. Теперь.

— А чего мы ждем? — поинтересовалась она наконец.

— Демпси обещал прислать подкрепление, убрать разоруженцев. Хотя их и так уже полная база, это нереально… — Финли со сдерживаемой злостью провел ладонью по панели управления, выводя в воздух трансляции с камер. Взгляду предстали развороченные истребители и наземная техника, расколоченные на куски пульты управления ракетами, а сами ракеты… Да, разоруженцам удалось проникнуть в пусковой отсек ракетных комплексов. И сейчас они примеривались, с какой стороны начать раскурочивать боеголовки.

— Если Демпси сейчас не пришлет, кого обещал, то скоро у него чисто технически не будет такой возможности… — пробормотала Аллония, увидев эту картину. — Фин, по-моему, продолжать ждать — это суицид.

Но Финли уже отвернулся от голограммы. С положением дел на базе ему все было ясно, и он снова отправил сообщение в Южный военный округ. Демпси должен еще помнить о «Гелеоне».. Может, спецназ что-то задержало. Финли понятия не имел, что происходит снаружи…

Интерфейс связи вдруг вспыхнул одновременно с сигналом.

— Кайо, что у вас опять случилось? — недовольно поинтересовался Демпси.

— Вы обещали подмогу. С полчаса назад. Разоруженцы…

— Они справятся сами. Среди них достаточно квалифицированных техников. Дайте им время. И почему до сих пор нет приказа о разоружении? Где Тералит Хейденфрай?

Финли на секунду потерял дар речи. С каких это пор Демпси из главы военного округа превратился в главу разоруженцев? Что за чертовщина… стоп, пора бы сменить мотив.

Новая реальность. Любой трансгуманоид может моментально стать из союзника противником. Демпси — трансгуманоид.

Финли не стал больше разговаривать и отключил связь. Почти сразу раздался монотонный писк. На голограмме появилось вспыхивающее окно, но он не обращал на это внимания. Если Южный военный округ дал добро на разгром «Гелеона», это еще не значит, что нужно отойти в сторонку и предоставить разоруженцам хозяйничать на базе Тералит. Финли не сомневался, что Демпси действовал под тем же влиянием, что и разоруженцы.

Разум непосредственных начальников в лице Демпси и Тералит им явно больше не принадлежал. Пришла пора брать дело в свои руки.

Финли включил внутреннюю связь базы.

— Внимание, «Гелеон»! Объявляется срочная эвакуация, всем очистить помещения! У вас есть двадцать минут, чтобы покинуть базу. Потом я отключаю подачу воздуха и выхожу на орбиту. Повторяю, двадцать минут, время пошло.

Он отошел от пульта взаимодействия к полулежащей в кресле Тералит, еще раз посмотрел на бесчувственное тело, устало ругнулся и взъерошил себе волосы. Поднял голову и наткнулся на вопросительный взгляд Аллонии.

— Что ты собираешься делать дальше? — озвучила та свой вопрос.

— Сначала выкурю всех с «Гелеона». Не уйдут сами — начну выпускать воздух из всех помещений по очереди. Потом выйду на орбиту и разберусь, что вообще творится в мире. А там будет видно, — сказал Фин, скрывая раздражение. Его злила не столько сама ситуация, сколько неопределенность и невозможность принять решение.

— Не хочешь просто отойти в сторону и дать им делать, что они хотят? Ты все равно ничего не изменишь, — мягко заметила Алли.

— Может быть. Сначала выясню, чего от них ожидать.

Разоруженцы, как оказалось, не слишком воспринимали объявления через внутреннюю связь. Воздух пришлось все-таки выпускать. Правда, постепенно, чтобы все успели покинуть помещения.

Кто-то пытался штурмовать дверь кабинета, но быстро оставил эту затею, когда уровень кислорода в коридоре начал стремительно падать. Другие попробовали достать защитные костюмы. Под насмешливым взглядом Аллонии Финли с легким злорадством вакуумировал и склад, где они хранились, и окружающие коридоры.

Через двадцать минут помещения все-таки опустели, и он запустил отсоединение базы от наземной части фундамента.

Лязг приходящих в движение сложных креплений здесь был не слышен, но «Гелеон» едва заметно содрогнулся. Двигатели заработали с опозданием. На мгновение показалось, что они вышли из строя. Но нет — датчик на отдельной навигационной панели загорелся зеленым. Стабилизация искусственной гравитации… Система управления здесь мало отличалась от управления «Джеттом-101». База совершила вертикальный взлет, слегка отклонилась и наконец, преодолев слои атмосферы, вышла на круговую орбиту.

— С ума сойти, — пробормотал Фин, — в каком тысячелетии проектировались эти двигатели? Пока развалина Тералит тащится на орбиту, можно успеть выспаться…

— А что с ними не так?.. Ладно, забудь о них. Почему ты не проверил, не остался ли кто на «Гелеоне»? — поинтересовалась Аллония.

— Я их предупреждал… Да нет там никого, успокойся, — недовольно буркнул Финли. Он терпеть не мог повторять распоряжения дважды.

На лице Аллонии крупными буквами было написано неодобрение.

— А теперь посмотрим, что вообще происходит.

Она вышла в сеть, к непрерывному потоку сообщений от информационных агентств.

Государственных, частных, базирующихся в Чикаго или в окрестностях… Границы городов, впрочем, были условными, на уровне символической разделительной линии. Перенаселение давно превратило почти всю сушу в один цельный многоярусный город.

Картина событий изумляла однородностью.

Одно и то же. Разнились только названия городов, типы военных объектов и имена их руководителей. Тех людей, которые один за другим заявляли о начале немедленной утилизации оружия — или тех, которые отказывались подчиняться разоруженцам.

Судьба вторых была незавидной. Услышав отказ, толпа участников антивоенного движения сметала их со своего пути. А из горстки маргиналов движение непостижимым образом успело превратиться в многотысячные толпы.

Финли только вчера узнал о существовании этих маргиналов и об их странноватых целях — а уже сегодня разоруженцы полностью подчинили себе информпространство. Они уверенно уничтожали оружие, не дожидаясь официальных распоряжений, и с легкостью втягивали в свои ряды тех, кому по долгу службы следовало становиться у них на пути.

Но чего ради им это понадобилось? Чего они хотели добиться, громя военные объекты? Казалось, рядовым разоруженцам плевать на глобальные цели их движения, лишь бы не запрещали крушить, разрушать, уничтожать, а в самом крайнем случае — хотя бы просто отключать все, что только могло сойти за оружие.

— А вот и руководство, — пробормотала Аллония.

«Лидеры разоружения: „Это первый шаг на пути избавления от оружия!“ — мелькнул заголовок.

— Эта грандиозная инициатива положит конец всем междоусобным войнам среди землян! А в дальнейшем — и среди всех жителей наших колоний! Терраформированных спутников! Малонаселенных планет и держав сообщества Андромеды! — с горящими глазами говорил какой-то помятый тип лет шестидесяти. Подпись поперек голограммы гласила: „Комендант лагеря сторонников разоружения в бывш. Южном военном округе Чикаго“. Если бы не подпись, могло показаться, что тип стоит прямо в кабинете Тералит. Голограмма была качественной. — Мы вынесем вооружения на периферию! Применим новейшие технологии! Совместные разработки земных ученых и мерхианских союзников! Создадим мониторинговую систему! Она будет отслеживать внешние угрозы планетам нашего сообщества. Внутри сообщества больше не будет братоубийственных войн…

— И реки потекут нектаром, — прокомментировала Аллония, выключая голограмму и возвращаясь в режим чтения новостной ленты. — Я не пойму, что за этим стоит. Ненавижу чего-то не понимать…

— Не чувствуешь разве? — рассеянно уточнил Финли. Обычно Алли слишком хорошо разбиралась в мотивах других людей.

— Нет. Я чувствую цели рядовых разоруженцев, но у них в головах только немедленное уничтожение оружия. Чтобы разобраться в мотивах верхушки, мне нужен личный контакт. И то я пойму не всю интригу, а только мотивы, которые будут двигать конкретно этим человеком, — терпеливо объяснила Аллония.

Она давно привыкла к подобным вопросам. Несмотря на то, что энерджики не являлись такой уж большой редкостью, люди все еще смотрели на них с любопытством, которое иногда обретало нездоровые формы.

— Вообще-то плевать я хотел на всю верхушку с ее целями, — философски сказал Финли, — если бы в эту заваруху не оказался втянут мой экипаж. Нужно их как-нибудь выковырять, привести в чувство — и пусть разоруженцы уничтожают военные объекты хоть до одури, мы найдем себе работу.

— Экипаж перепрограммирован, Фин, ты сможешь их вытащить, только если найдешь способ сбить внешнюю программу. А это вряд ли возможно.

— Вряд ли, — он бросил на Аллонию предостерегающий взгляд.

— И как ты собираешься в таком случае их возвращать? — Аллония, как обычно, считывала мотивы и настроения, не прилагая усилий. — Притворишься разоруженцем, выманишь их, а потом до скончания века будешь держать экипаж в бессознательном состоянии? Или возглавишь антиразоруженческое движение?

— Не надо сарказма, Алли, — поморщился Финли. — Я не знаю. Но пока у меня нет на руках приказа об их отчислении из экипажа, я за них отвечаю.

— Скоро отвечать станет не перед кем. Наоборот, пойдешь под суд за препятствование благородному делу борьбы за мир, — скептически заметила Аллония.

— Возможно…

Финли не успел больше ничего ответить. Раздался новый сигнал запроса связи. Земля. Что, снова Демпси? Финли бросил беглый взгляд на окошко запроса. Нет, не Демпси. Корпорация „Арес-М“. Он чуть приподнял бровь — приходилось слышать об этой транснациональной корпорации, но непосредственно иметь с ней дело… — и ответил на запрос.

В воздухе соткалось изображение полного моложавого мужчины. Жидкая растительность на лице и мягкая застенчивая улыбка придавали незнакомцу наивно-безобидный вид. Аллония недоуменно нахмурилась, а мужчина тем временем заговорил:

— Я директор корпорации „Арес-М“ Астор Мэннинг. „Гелеон“, почему вы вышли на орбиту?

— А я должен перед вами отчитываться? — не сдержался Финли.

— Отчасти, если принять во внимание, что передо мной во многом отчитывается ваше руководство, — усмехнулся Мэннинг, и иллюзия безобидности развеялась. — Вы никогда не смотрели на название производителя вашего лучевого оружия?

— И что от нас нужно оружейной корпорации? — Финли наконец сообразил, кем был этот тип. „Арес-М“ раз за разом выигрывал государственные тендеры на поставку высокоточных систем наведения, лучевого оружия военных и табельного оружия полиции. Это была одна из тех вездесущих ТНК, которые, казались, срослись с государством. Прирученный и поставленный на службу кому-то еще кроме себя капитал. Вернее, капитал, успешно притворяющийся прирученным.

— Давайте не тратить время на реверансы, — Мэннинг решительно перехватил инициативу. — Мы приглашаем всех консерваторов и тех трансгуманоидов, кто не подвергся перепрограммированию, сформировать единый центр борьбы против разоруженцев… Да, — он заметил, что Финли собирается что-то сказать, и предостерегающе поднял руку, — да, вы правильно понимаете, их действительно перепрограммируют. Сейчас наши хакеры ищут источник сигнала. У нас есть стратегия. Считаете нужным — можете присоединяться.

— Ваши координаты, — не раздумывая, сказал Финли.

Мэннинг назвал адрес — вернее, то, что условно считалось адресом, потому что здание оружейной корпорации занимало целый сектор вдали от центра города. Те же обводные кольца и отсутствие привязки к ярусам, что и в архитектуре „Гелеона“. Только, в отличие от базы, „Арес-М“ прочно стоял на земле.

Корабль посадили прямо на крышу — на плоской кровле здания была оборудована стоянка. Базу пришлось оставить на орбите. Впрочем, вряд ли кто-нибудь стал бы пытаться захватить ее там. Разоруженцы еще не разобрались с целями на планете.

А на город тем временем спускалась ночь.

Темно-синие сумерки дышали мрачно-серыми перистыми облаками на горизонте. Поднималась луна. Базы на ней были не видны — ни одного огонька. Верхний ярус… Он считался среди свободных самым престижным местом. Видеть небо — за это ставшее редким удовольствие можно было потерпеть и периодические кислотные дожди, и сильные ветра и ураганы.

Офисные помещения корпорации начинались на уровне пятого-шестого ярусов. Ниже находились производственные мощности. Вынести производство за пределы города было невозможно, и его размещали в одном месте. Так поступали многие корпорации — выкупали у государства участок земли, ликвидировали или переоборудовали под свои нужды разделение на ярусы, строили обводные пути и получали в свое распоряжение шесть городских ярусов примерно по сто пятьдесят этажей в каждом.

Странно, но это колоссальное строение не осаждали толпы разоруженцев. В окрестностях вообще было спокойно. Видимо, на подходах к „Аресу-М“ попросту перекрыли улицы. Сейчас производство временно приостановилось.

На административных этажах царил хаос. Работа замерла. Клерки бестолково сновали туда-сюда, но если присмотреться, становилось ясно, что какая-то цель у них была. Они собирались в группы и организованно покидали помещение, грузясь снаружи в стандартные городские транспортеры, там, где обводные пути вплотную примыкали к выходам из здания. Другие транспортеры прибывали на площадки-приемники, и оттуда извлекали какие-то носилки. Но кто или что на них лежало, Финли и Аллония так и не рассмотрели и спустились со стоянки внутрь.

Потолки тускло мерцали. Света было ровно столько, сколько требовалось, чтобы не заблудиться в переплетении одинаковых узких коридоров и переходов с одинаковыми стеклянными дверьми, ведущими в рабочие помещения или другие коридоры.

Мелькали открытые кабинеты и автоматизированные компьютерные студии. Сотни людей без признаков жизни неподвижно лежали там рядами, как в полевом госпитале из старого кино, аккуратно прикрытые термоизоляционными покрывалами. Но лица были открыты… да и едва ли „Арес-М“ стал бы собирать здесь мертвецов… Алли развеяла сомнения:

— Все это трансгуманоиды. Их как-то отключили. Наверное, чтобы не дать сбежать к толпе. Значит, в „Аресе-М“ научились принудительно отключать импланты и с ними мозговую активность?..

— Было бы неплохо, — заметил Фин.

В конференц-зале уже собралась толпа. Закругленные скамьи объединялись в секторы и спускались вниз к трибуне под небольшим углом. Помещение поражало размерами. Пресс-конференции и собрания в оружейной корпорации проводились с размахом.

Когда свободных мест больше не оставалось, дверь автоматически закрылась. На трибуну вышел человек.

Астор Мэннинг.

Аллония напряглась и даже чуть подалась вперед. Но почти сразу успокоилась и с комфортом устроилась на скамье рядом с Финли, после чего шепнула ему на ухо:

— Говорить будет правду. Разоружение сильно подорвет его бизнес. Другие корпорации кроме оружия делают еще много чего, а „Арес-М“ — только вооружения. Потому они и борются с разоруженцами изо всех сил.

— Неужели мы хоть раз услышим правду? — иронически хмыкнул Финли.

Гул в зале мгновенно умолк.

— Приветствую, — сухо кивнул Мэннинг. — Буду краток. Для тех, кто еще не в курсе — мы, оружейная ТНК „Арес-М“, начинаем борьбу против движения разоруженцев. Оно невыгодно. Это потеря рабочих мест, экономическая стагнация и потеря обороноспособности. Все понимают, чем чреват отказ от оружия. И кроме того. Рядовые разоруженцы находятся под внешним влиянием. Кто-то проник в настройки их имплантов и внушает и идеи, и планы действий. Это не догадки, а подтвержденные данные. Наши специалисты работают над перехватом сигналов извне. Кое-что мы уже можем. Научились подавлять активность имплантов и вводить мозг в искусственный сон. Пока это единственный способ их обуздать.

Он бросил рассеянный взгляд поверх голов присутствующих и продолжал:

— Пока это все, на что мы способны. Но и этого немало, если отключать их массово. Мы создаем нейтрализационные группы. Вы получите аппараты, подавляющие активность имплантов, и транспортеры, чтобы доставлять сюда разоруженцев. Всех, кто согласен сотрудничать, прошу оставаться на местах. К вам подойдут координаторы.

Мэннинг снова коротко кивнул и в полной тишине удалился. По рядам пробежал шепот. Аллония снова вопросительно взглянула на Фина:

— По-моему, дельное предложение.

— Почему нет, — пожал плечами тот.

— Только… вряд ли мы сразу найдем Ярем, Клэя и Валентайна. Если вообще найдем.

— Других вариантов все равно нет. Нужно оставаться, — задумчиво проговорил Финли.

Растерянность прошла. Да, в одиночку действительно едва ли удалось бы вытащить экипаж из центра событий. С „Аресом-М“ шансов прибавлялось.

Ради успеха Финли даже готов был потерпеть необходимость подчиняться координаторам. Руководство Тералит отличалось либерализмом. Власть государства над рабочими была слишком абстрактной. Он привык командовать и решать все самостоятельно. Перспектива слушаться кого-то еще его совершенно не прельщала, однако теперь приходилось признать правоту Мэннинга.

— Внимание, пятьдесят восьмой сектор! Я ваш координатор. Внимательно выслушайте инструкции. Потом мы сформируем нейтрализационные команды…

Глава 5

Шесть основных городских ярусов. В каждом — по сто пятьдесят этажей и пятнадцать промежуточных уровней. Не сплошное перекрытие, а подобие огороженных дорог и тротуаров над бездной.

Здание корпорации "Арес-М" соседствовало с административными и киберкварталами. В них находились в основном офисы и компьютерные центры — никаких вычурных строений, присущих свободным кварталам, никаких бьющих по глазам рекламных вывесок и вспышек витрин. Только обводные пути-кольца, дороги, тянущиеся к самым входам в корпорацию… и толпы.

Гигантские толпы.

Тысячи людей сливались в одну кричащую, ревущую, изрыгающую огнеметное пламя, жалящую лазерными выстрелами, беснующуюся массу.

Там, где по обводным путям проходила граница между паутиной стандартной планировки уровней и дорогами к зданию, установили высокие решетчатые заграждения. Только они сейчас сдерживали толпу, не давая ей приблизиться к "Аресу-М".

Пару часов назад Мэннинг распорядился пустить по ним ток. Но быстро отказался от этой затеи. Трансгуманоиды из первых рядов распались от единственного не слишком сильного разряда. Очевидно, вмешательство в работу имплантов вообще ослабляло контакт между органическими и неорганическими частями организма, и катализатором могло стать что угодно.

Распавшиеся тела так и остались лежать у заграждений.

Мэннинг выглядел слегка обескураженным, но не более. Его явно не тяготило, что по его вине погибло минимум несколько сот людей.

Толпа отступила на время, но в конце концов перестала обращать внимание на останки. И теперь с остервенением втаптывала их в пол с каждым шагом, раз за разом бросаясь на решетки в попытках проломить металлические прутья.

По пятнадцать уровней на каждом из шести ярусов. И везде одно и то же. Тот же оглушительный рев, выстрелы, удары и тысячи беснующихся трансгуманоидов, сходящих с ума от невозможности добраться до своего воплощения зла — здания оружейной корпорации.

Борцы за разоружение сами не брезговали оружием.

Цель оправдывает средства, объявил один из их лидеров.

— Чтобы попасть в город, нужно сначала выбраться, — пробормотала Аллония, разглядывая толпу из окна транспортера. Команда задержалась на границе с седьмым уровнем пятого яруса. В ней было всего четыре человека. На одну улицу — один транспортер. А у заграждения перед этой улицей клубилось несколько тысяч вооруженных трансгуманоидов. — Что мы сделаем против них вчетвером?

— У них компьютеры. У нас — кое-что получше, — хмыкнул Барри, глава команды и по совместительству оператор глушителя. Глушитель тоже полагался всего один. Финли покосился на довольно громоздкий аппарат и подумал, что, кажется, все будет намного проще, чем Алли себе представляет. Один прибор, четыре человека, вместительный транспорт…

Барри включил глушитель. Тонкий писк — команда в подъехавшем к самому заграждению транспортере только услышала звук и ничего не почувствовала. Ропот толпы начал затихать.

Дверь транспортера плавно отъехала в сторону. Оператор первым выпрыгнул наружу. За ним последовал Финли. Куртку он оставил в салоне, уже догадываясь, что она только помешает, и лишь сухо поинтересовался:

— А нельзя было использовать роботов для погрузки?

— Все роботы заняты на нижних ярусах, — буркнул Барри.

Гул голосов и звуки выстрелов окончательно затихли.

Глушитель не отключал импланты по одному. Он действовал шире.

Все трансгуманоиды впали в искусственный сон сразу. Тысячи бесчувственных людей повисли друг на друге с той стороны заграждения, оставаясь на ногах, потому что падать было некуда. У решетки и дальше по обводному пути не оставалось свободного места.

Фин вздохнул. Можно было раньше догадаться, в чем будет заключаться задача.

К утру они как раз очистят эту территорию и партиями перевезут отключенных трансгуманоидов в здание "Арес-М". Грузить их в транспортеры придется своими руками, потому что все роботы заняты. Черт, следовало это предвидеть и не позволить Аллонии записаться в команду. Куда ей таскать такие тяжести, она и без того выглядит так, точно вот-вот переломится…

Заграждение медленно поднялось. Лишившись точки опоры, люди в первых рядах распластались на дороге.

— За одну ходку можно перевезти тридцать человек. Начинаем, — скомандовал оператор.

Очень скоро Финли стало ясно, что черта с два он найдет Ярем, Клэйтона и Валентайна. Он машинально скользил взглядом по бессмысленным лицам трансгуманоидов, но уже не ожидал узнать в них кого-то из своих.

Близилось утро. Оставалось совершить всего с десяток рейсов. Свободных роботов так и не прислали.

Выезжать в город по расчищенному проходу предстояло уже другой команде. Теперь Финли настороженно следил за Аллонией. Работая с ней в паре, он старался принимать на себя основную тяжесть тел трансгуманоидов, иногда весьма упитанных, но Алли все равно была бледнее обычного и заметно устала, хоть и стоически молчала. Он еще в начале ночи предложил ей отказаться, но… Мог бы и получше изучить Аллонию за эти годы. Если она видела необходимость в чем-то, то молча выполняла это.

Стоило ли ввязываться в сопротивление, на которое Финли было, в сущности, наплевать? Экипаж можно попытаться отыскать и самостоятельно…

Ладно. Стоило или нет, но если ввязался, то нужно идти до конца. Как обычно. Вот Аллонию вывести не помешало бы, но…

Ее легкий вскрик заставил капитана отвлечься. Алли на чем-то поскользнулась и от неожиданности выронила ручки носилок. Отключенный разоруженец выпал на дорогу, в грязь.

Грязь. Откуда здесь столько грязи?

Фин присмотрелся. Клочья кожи, месиво, втоптанное в пол и расплющенное множеством ног, красновато-бурые разводы. Искусственный скелет, валяющийся неподалеку с проломленным черепом. Чуть поодаль — еще один.

Аллония рывком отвернулась, перевела дыхание, превозмогая дурноту, но ничего не сказала. Сделала несколько глубоких вздохов и стоически склонилась к бесчувственному трансгуманоиду. И уже без всяких признаков отвращения взялась за его испачканные в кроваво-пыльном месиве руки. Финли восхищенно присвистнул.

— Откажись, Алли, ты не обязана заниматься физическим трудом, ты не на это подписывалась… — начал он, когда они погрузили свою ношу в транспортер и возвращались за следующей.

— Это тебе надо найти экипаж, — перебила Аллония. — А я хочу внести посильный вклад в борьбу с разоружением. Это мое решение, Фин, не твоя забота.

— Посильный вклад? Ты же сама пыталась меня отговорить.

— Потому что тебе на самом деле все равно. Оружие, разоружение, одна политика, другая… Лишь бы экипаж был под присмотром и деньги целы. Я все это вижу. Поэтому и советовала то, что было бы лучше для тебя. А у меня есть своя позиция, просто я ее не афиширую.

Финли покачал головой. Аллония часто напоминала ему тихую черную дыру. Спокойно и ненавязчиво поглощала чужие чувства, без труда гасила эмоции, действовала подобно прохладному ветерку в жаркий день. Смягчение, облегчение… Тихая и черная, все принимающая, но ничего не источающая. Полное поглощение.

К утру бесчувственные трансгуманоиды были переправлены в здание корпорации, транспортер вместе с глушителем передан другой команде, и Фин с Алли вернулись на корабль. Координатор назначил время начала их следующей смены. На этот раз предстояло выйти в свободный квартал, где во многих домах свободных граждан расположились лагеря разоруженцев.

Финли поискал экипаж через коммуникатор, засек сигналы из трех разных мест и поинтересовался у координатора, нельзя ли направить отряд в одно из них. Задерганный старичок из консерваторов отметил что-то в органайзере и буркнул, что ему, в принципе, без разницы, кого куда отсылать. Теперь оставалось надеяться, что хоть кто-то из экипажа окажется в лагере на момент прибытия команды. Или на то, что таких лагерей за смену будет много.

Впрочем, Фин никогда не увлекался построением воздушных замков. Делай, что должен, будь что будет.

Главное — сделать все возможное.

К вечеру почти ничего не изменилось.

Выйдя в конференц-зал, Финли с Аллонией застали обращение президента Атлантического Союза. Должность эта была скорее представительской. Но когда речь шла о политическом курсе государства, слова президента Ларраска служили чем-то вроде официального подтверждения намерений.

А выступил Ларраск лишь к вечеру второго дня беспорядков, отметил Финли. Это могло говорить о многом. И о растерянности властей, и о несогласованности позиций… Он прислушался.

— Оценивайте обстановку трезво! — Президент говорил резко, своими привычными рублеными фразами, даже чуть агрессивнее, чем обычно. — Идет атака на импланты! Все, кто сейчас штурмует военные объекты, уже попали под влияние! Руководители тоже под влиянием! Это диверсия. Спланированная! Хорошо организованная! Специалисты-консерваторы делают все возможное! Уверен, мы вычислим источник сигнала! А потом разоблачим тех, кто за ним стоит! Объединяйтесь и отключайте импланты! Корпорация "Арес-М" действует от имени государства. Полиция и спецслужбы бессильны. И последнее. Мой имплант защищен лучше, но и на него идет атака прямо сейчас. Поэтому я официально прошу считать все мои указы и заявления в поддержку разоружения недействительными!

Голографическая трансляция показала многократно увеличенные изображения Астора Мэннинга и нескольких главных координаторов из "Ареса-М". Затем включилась трансляция с городских улиц.

Не происходило ничего нового — те же толпы, те же военные объекты, те же заграждения, те же выстрелы и взрывчатка, метко пущенная сквозь прутья. Разоруженцы достали самую коварную ее разновидность — "ползучую взрывчатку". Она разворачивалась при соприкосновении с нужным объектом, оплетала его тончайшими щупальцами и лишь после этого детонировала. За день ею подорвали три или четыре центра наведения.

Свободный квартал. Неприятное во всех отношениях место, оно же — предел мечтаний многих госслужащих, ожидало нейтрализационную команду на этот раз.

Финли снова поискал своих через коммуникатор. Небольшая квадратная пластинка, покрытая слоем интеллектуальной нанопыли, выдала проекцию фрагмента карты с точным адресом. Конечно, с имплантом искать было бы легче, потому что они подсоединялись напрямую к нейронам мозга, но… Впервые Фин возблагодарил судьбу за свое решение остаться консерватором. Тогда, правда, он не мог и подумать, что сверхзащищенную начинку имплантов однажды так легко взломают. Он просто хотел свободы. Кроме преимуществ, у вживления компьютеров в мозг имелись и недостатки. Раз в полгода обязательно требовалось проводить сложную операцию по обслуживанию, да и с головными болями, которые провоцировала связь имплантов с нейронами, так и не научились справляться окончательно… Как оказалось, недостатки этим не исчерпывались.

В свободном квартале нашлась только Ярем. Клэйтона и Валентайна вообще не было в Чикаго. Когда голографическая карта, отслеживая их, прокрутилась до Южной Америки, Финли отключил ее.

Ладно. Значит, пока что займемся Ярем.

Транспортер просвистел мимо административных кварталов и притормозил, въехав на территорию свободного. Как раз напротив огромного центра моды.

Мода у свободных была забавная. Рабочие носили простую и функциональную одежду — незатейливые фасоны прочных курток и брюк из "умной ткани". Свободные же пошли по другому пути. У них были в ходу наряды самых экзотических фасонов и расцветок, изготовленные из тканей-трансформеров. Чем ярче, тем лучше. В витринах движущиеся манекены — копии живых людей представляли диковинные творения, многие из которых меньше всего на свете напоминали предметы одежды. Даже свою основную функцию — прикрывать наготу — эта "одежда" выполняла далеко не всегда. Нравы в среде свободных были таковы, что необходимость в этом уже превратилась в анахронизм. Доступ к телу должен быть легким. Иначе это ограничение личной свободы.

Транспортер миновал циклопический модный центр и приблизился к десятиэтажному дому-блоку. Фасад трех нижних этажей был стилизован под жилище пришельца-сэрдонна из недавно вышедшего фильма. Лианы свисали вдоль стены из тонких прозрачных трубочек, по которым циркулировал разноцветный пар. Выше все скрывалось за переливающейся рекламной проекцией.

Выбравшись из транспортера, команда заинтересованно изучала ряд домов. Полупрозрачная воздушная подсветка делала все нереальным, как греза. Эти дома принадлежали трансгуманоидам, которые сочувствовали разоружению.

— Попробуй пойми, есть там кто или нет, — буркнул Барри, выругавшись и пряча коммуникатор обратно в карман. — Может не сработать, эти сэрдонны поставили блок от внешних воздействий.

— Вас не учили, что ли, что эти блоки выводятся из строя на раз? — Финли выхватил пистолет и выстрелил по цветным трубочкам. Стена на миг вспыхнула и осталась невредимой, но он знал, что с блоком покончено. Такие защитные экраны не отличались стойкостью.

— С чего ты взял? — Оператор глушилки снова запустил сканирование. — Ха, в самом деле! Человек пятьсот с учетом тех, что окопались в соседних домах… Слушай, что-то здесь не то, — повернул он голову к Фину. — Я полжизни работаю в компьютерном управлении, занимаюсь корректировкой защитных экранов. Не могут они разлетаться от одного выстрела.

— В военном управлении, наверное?.. Естественно, — хмыкнул Финли. — Свободным, в отличие от военных, легко впарить любую дрянь.

На память пришли полупьяные рассказы старого знакомого, который, став свободным, был вынужден искать работу. Устроился в рекламное агентство и потом долго делился с Фином подробностями всевозможных гипнотических техник для увеличения продаж. При желании ушлые агенты могли продать свободным что угодно за любую цену. С разработчиками программ антигипноза для имплантов они были в доле.

— Нам же лучше, — Барри с наслаждением сплюнул на глянцевый серебристый тротуар и включил глушитель. Тот сдавленно пискнул и спустя пару секунд погас.

— Мы идиоты, — вдруг самокритично подал голос четвертый член команды, неприметный парень лет двадцати по имени Алекс. — Надо было сначала вызвать сюда хозяев дома. Если мы загребем свободных, у нас будут проблемы.

— Проблемы будут в любом случае, когда разоруженцы победят, — сказал Финли. — Пошли.

Он подошел к двери и пробил ее еще несколькими выстрелами. Вторжение в дом свободного гражданина — и без того тяжкое преступление, так какая разница, статьей больше или статьей меньше?..

Команда проникла внутрь через покореженные створки, и оператор опять цветисто выругался.

Лагерь разоруженцев начинался прямо здесь, в прихожей. В центре на возвышении красовался небольшой прозрачный бассейн с ярко-оранжевой жидкостью. Вокруг него лежали трансгуманоиды. Похоже, отключение застало многих из них во время сна. Остальные повалились сверху, когда мозговая активность упала до минимально необходимого уровня. В одной только прихожей их было не меньше сотни.

— Может, проще было бы оставлять лагеря как есть, но под оцеплением? — с сомнением пробормотал Алекс.

— Все равно кто-то обязательно пролезет. Как отключили импланты, так их и включат, — сказал Барри. — И потом, внедрять защиту будет удобнее, когда все пациенты в одном месте.

Алекс обреченно вздохнул.

— Не пойму, глушилка покрывает это место или уже нет? — Барри с неприязнью покосился на очередной особняк свободных. На сей раз фасад был без стилизации — стандартная тускло-серебристая стена с окнами почти в целый этаж. — И опять блок против сканирования, нужен он им… — Оператор выстрелил в стену, экран вспыхнул, и Барри просканировал здание коммуникатором. — А, черт. Тут блок попрочней…

— Ну так пойдем проверим, — нетерпеливо бросил Финли, которому уже порядком надоела нерешительность главы отряда. Дверь в очередной раз открылась от нескольких выстрелов.

За эту ночь команда насмотрелась на разные жилища. Разноцветные, стандартные, стилизованные, со встроенными проекторами спецэффектов… В домах, где разоруженцы отсыпались после штурмов, хозяева не обращали на них внимания и проводили время, как обычно.

Все они были трансгуманоидами и отключились вместе с постояльцами.

Но лишь двоих или троих нейтрализационная команда застала мирно лежащими на диванах, где они могли читать, смотреть фильмы или играть в игры во всемирной сети через импланты.

Еще несколько просто спали. Остальных находили целыми компаниями в окружении бутылок с дорогой выпивкой, доступной только свободным, или группами в самых недвусмысленных позах, вместе с некоторыми из разоруженцев или без…

Но в этом последнем доме квартала оказалось пусто. Этажи хорошо просматривались сквозь абсолютно прозрачные стены, но пол и потолок были зеркальными. Чертыхнувшись, Барри кивком указал в сторону лестницы.

Он первым поднялся наверх. Остальные члены команды видели, как он оглянулся, высматривая людей.

И вдруг выстрел прорезал сонную тишину.

Лазерный луч коротко свистнул, зашипел, разом обугливая глушитель в руках у Барри. Оператор не удержался на ногах и кубарем покатился вниз по лестнице, сбив Алекса. Аллония успела отскочить в сторону, а потом бросилась вниз — то ли спасаясь от следующего выстрела, то ли на помощь сопротивленцам. Финли в три прыжка оказался наверху. Пригнулся, резко прижался к стене, уходя от целой очереди новых выстрелов, и наконец увидел стрелявшего.

Это оказалась Ярем.

Вся комната за ней была заполнена мирно спящими разоруженцами.

Теперь Финли мог с легкостью отличить выключенного трансгуманоида от спящего. И эти явно находились не в отключке. Дом все-таки был вне радиуса действия глушителя, а Барри, — тут Финли непроизвольно бросил раздраженный взгляд вниз, на копошащегося на первом этаже главу команды, — не удосужился запустить отключение еще раз. И поплатился за это.

Ярем тоже узнала капитана и на мгновение засомневалась. Финли не стал с ней даже заговаривать. Знал, что это бесполезно. Он просто бросился к ней с пистолетом, собираясь отключить ее ударом по голове. Но не успел.

Ярем вскинула лучемет. Прицелилась. Чуть отвела ствол в сторону. Снова прицелилась… Все заняло какие-то доли секунды, но их не хватило, чтобы нанести удар вовремя. Ярем зашаталась.

Кожа, мышцы, а за ними и внутренние органы сползли по костям вниз.

Как влажная глина рудника сползает с подпорок робота-бурильщика под дождем. Как несоразмерно большая одежда соскальзывает с тела.

Но одежда так и осталась болтаться на скелете. Вместе с лоскутьями кожи, которые оказались прижаты блузкой к костям. Все это теперь висело рваными тряпками на титанизированном скелете, а Ярем — вернее, ее искусственная основа — уже уверенно прицелилась в Финли из лучемета. И выстрелила, но огненный луч просвистел мимо. Финли попал в череп секундой ранее.

Безжизненный остов рухнул на пол. Финли замер рядом с ним с опущенным пистолетом.

Ярем.

Сопротивление мозга. А если бы на месте капитана оказался кто-то чужой? Кто тогда вышел бы живым из перестрелки? Риторический вопрос.

Кто-то из спящих зашевелился.

Ярем… Забудь, ты уже ее не уберег.

Финли побежал вниз по лестнице. Глушителю, судя по всему, пришел конец, а без него оставаться наедине с толпой просыпающихся разоруженцев было бессмысленно. И опасно.

Барри, похоже, считал так же. Он кое-как поднялся на ноги, сгреб в охапку испорченный глушитель и кинулся к двери, не обращая внимания на вопросы Алекса. Тот так и не успел рассмотреть лагерь на втором этаже. Аллония его тоже не видела, но она всегда ориентировалась в происходящем мгновенно.

Нейтрализационная команда погрузилась в полупустой транспортер и спешно ретировалась.

Глава 6

Вернувшись на корабль, Финли не ушел спать. Даже несмотря на довольно сильную усталость. Она отодвинулась на второй план, превратившись в равнодушное отупение. Странно… Он никогда не мог представить себе, на что это похоже.

Раньше приходилось сталкиваться со многим. Действовать достаточно жестко, иногда фактически обирать конкурентов — совесть скромно стояла в сторонке, — ввязываться в драки на нерегулируемых приисках, наносить противникам увечья, стрелять на поражение… Да Финли не мог и предположить, что ему будет так паршиво из-за еще одной смерти, к которой он окажется причастен.

Пытался выполнить свой долг, но не сумел уберечь экипаж, за который отвечал. Пожалуй, осознание этого было хуже всего. И он оставался сидеть на полу, подперев ладонями лоб и прислонившись спиной к прохладной стене, на которой чуть выше тускло мерцал внешний экран.

Просто раньше при всех провалах Финли еще не приходилось терять членов экипажа…

Остаться наедине с апатией и смутными мечтами об алкоголе ему не дали. Аллония подошла и села рядом, не обращая ни малейшего внимания на адресованные ей предостерегающие взгляды и явное нежелание капитана общаться.

— Убиваешься? — полуутвердительно сказала она.

— Подалась в психоаналитики? — усмехнулся Фин.

— И огрызаешься, — констатировала Аллония. — А теперь вопрос на миллион: по какому поводу ты посыпаешь голову пеплом? Тебе жаль Ярем или это просто чувство вины?

— Особенно хороший вопрос с учетом того, что ты умеешь читать эмоции, — Финли негромко рассмеялся. Алли, как всегда, видела самую суть вещей. Ярем ему, конечно, было жаль, но не до самозабвения. И лоскуты кожи, свисающие с костей поверх ткани одежды, не вставали ежесекундно перед внутренним взглядом — доводилось видеть и более жуткие вещи. Гораздо хуже было понимать собственную несостоятельность. Несостоятельность как командира, ответственного за жизни вверенного ему экипажа. Пусть даже все произошло и в нерабочее время, и он не мог ничего сделать. В этом случае фатализм не срабатывал — им можно было отгородиться от непреодолимых обстоятельств, но не заглушить чувство вины.

— Черствый ты, — заявила Аллония беззлобно. — И эгоист. Команда думает, что ты стоишь за них горой, потому что ценишь и любишь, а на самом деле…

— Перестань. Не нужно психоанализа.

— Вижу, что не нужно, — Алли потрепала Финли по волосам, и он неожиданно для себя по-кошачьи подался навстречу ее руке. Лучшая сотрудница умела быть еще и отличным другом. Именно другом, потому что, как ни странно, при всей ее привлекательности никто из экипажа не видел в ней женщину. Фин подозревал, что она сама об этом позаботилась. Почему — не стоило и задумываться. Логику и мотивы энерджиков все равно невозможно постичь.

— Иди спать, — скомандовала Аллония. — И не вздумай напиваться. Эгоистам это противопоказано.

— Рабочим тоже. Алкоголь продают только свободным, — Фин поднялся с пола и подал руку Аллонии. — А у нас поводки… вернее, наручники. Не обойдешь.

— Кто бы говорил, — фыркнула она. — Это вам на Земле алкоголь не продают, а насчет других планет — пробел в законе.

— Когда-нибудь я заплачу этот налог, и ни один идиотский закон больше не будет иметь надо мной власти, — пробормотал Фин, обращаясь скорее к самому себе. — И плевать, что для этого придется сделать…

— Заплатишь. Обязательно, — мягко подтвердила Аллония, и по ее лицу невозможно было понять, говорит она это, чтобы обнадежить или потому, что предвидит что-то, недоступное другим.

— Алли, а что ты делаешь в нашей рабской компании?

Он сам не знал, зачем задал этот вопрос. Запретный вопрос, который мог открыть ящик Пандоры. Вырвалось. Аллонии ведь действительно нечего было делать в экипаже, члены которого работали как проклятые и брались за любые задания, лишь бы собрать денег на налог. Она была свободной с рождения. И Фин никогда не спрашивал, что держит ее в его команде. Чтобы она сама вдруг над этим не задумалась.

Однако Алли только загадочно улыбнулась краешком губ, повернулась и пошла к двери.

— Как дела, Несси? — почти промурлыкал Темерси.

Несс недоуменно нахмурилась. Голос звучал странно. Откуда-то фоном доносился шум и смех. Темерси давно не выходил на визуальную связь, ограничиваясь голосовой. Это раздражало. Несс не могла определить по голосу все смысловые оттенки сказанного, а неопределенность всегда выводила ее из себя. И это "Несси"… Она решила бы, что он пьян, не будь мерхианцы такими аскетами.

— Все по плану, не считая эпидемии, — сообщила она. — Оружие уничтожается, но его еще много. Сколько же на Земле этих военных объектов, оказывается!.. И ты говорил, что с эпидемией скоро разберутся, но она продолжается. Мне это не нравится. Это точно инфекция, а не побочный эффект? И что за инфекция? Что-то я не слышала о подобной болезни.

— О лепре слышала? Ну так это похожее заболевание, — невозмутимо ответил Темерси. Нет, показалось. Нормальный голос, просто довольный. — Только мутировавшее. Микобактерия, геном которой изначально развился из общего предка с палочкой Хансена и…

— Я уже не помню наизусть курса микробиологии! — перебила Несс. — Хотя… — Она отправила запрос во всемирную сеть, и поисковик послушно выбросил в имплант тысячи страниц исследований. Нет, долго разбираться, да и не в этом дело. — Мне все-таки кажется, что распад тел — это побочный эффект.

— Нет. Совпадение. Пик эпидемии случайно пришелся на начало разоружения.

— Так может, нужно приостановить разоружение, пока с эпидемией не будет покончено?

— Его уже не остановишь. — В безмятежном тоне начала проявляться прохладная настороженность. — А процент погибших в любом случае не слишком изменится. Что там с сопротивлением?

Несс опять нахмурилась. Темерси уделял эпидемии непростительно мало внимания. Нельзя строить будущее на крови. Если ради разоружения придется пожертвовать множеством жизней, то чем оно лучше войны? "Процент не слишком изменится"… Но ведь изменится! Будет возможность хотя бы пролечиться в стационаре спокойно!

Она поджала губы и сухо ответила:

— Сопротивление поддержал даже президент. А оружейная корпорация "Арес-М" поставила отключение имплантов на поток. Разоруженцев выводят из строя и к тому же свозят в здание корпорации, так что…

— Стоп. — Последние нотки эйфории пропали из голоса Темерси. — Несс, это все я знаю и так. На Мерхии связь с Землей еще не пропала. Я спрашиваю, что на местах? Как именно они отключают импланты? Зачем отключать, если можно заглушить наш сигнал? У Мэннинга какой-то план или просто нет технической возможности глушить? Насколько продвинулись их техники и программисты?

Несс недовольно поморщилась. Она терпеть не могла, когда ее отчитывали, а этот град вопросов становился больше похожим на обыкновенный начальственный разнос. Причем беспричинный. Все-таки начальство что на Земле, что на Мерхии…

— Хватит висеть на орбите, отправляйся на Землю, узнай все, что сможешь. Проникни в "Арес-М", наймись в нейтрализационную команду. Сообщай обо всем, — закончил Темерси. — Не забудь только притвориться консерваторшей, иначе они что-то заподозрят.

— Из-за того, что трансгуманоид не попал под влияние? Так у них уже есть такие, — Несс припомнила, что видела вчера в пользовательском разделе сообщений агентства "Молния". — Часть трансгуманоидов остались в своем уме. У них импланты не нашего производства… то есть не из Атлантического Союза. Модели "Кир-23" и "Кир-23-09" — это импортные русские импланты. Там другой тип защиты. Точно не знаю, какой, еще не выясняла, но…

— Отлично, — похоронным тоном отозвался Темерси. — Ладно, об этих имплантах я узнаю сам. Русским миром, Индокитаем и островами мы планировали заняться после Атлантического Союза… Спасибо, что предупредила. Твоя задача — сбор информации на местах. Выходи на связь в любое время.

Темерси отключил голосовую связь и отложил коммуникатор. Управлять людьми оказалось намного легче, чем он предполагал.

Запуская проект, авторы стратегии немного волновались. Государственное конструкторское бюро никогда не было чисто исследовательским учреждением. Наоборот, сотрудничало со всеми оборонными, разведывательными и дипломатическими ведомствами. Так что сводки с места действия глава ГКБ просматривал в обществе высокого начальства. Министры, министры… Ненасытные существа, от которых вечно приходилось выслушивать все новые и новые требования или, того хуже, рацпредложения. И отбиваться — на это нет средств, для того недостаточно персонала, а вот это, уважаемый министр, противоречит законам физики и, к сожалению, не может быть воплощено… Темерси считал себя патриотом, но некоторые из власть имущих порой не вызывали ничего, кроме стыда за нацию.

Первый этап операции прошел как по маслу. Военный министр тогда заметил, что если бы жители всех колоний в свое время оказались настолько внушаемыми, то он бы потерял должность. Такой легкой экспансии Мерхия не проводила давно. И это не могло не радовать.

Потому что империя уже не могла позволить себе расходовать средства на покорение других государств. У нее хватало внутренних проблем — экономический застой, а в последнее время — колоссальные убытки от экологических катастроф в колониях… Собственно, острая нехватка ресурсов и заставила Совет Империи начать расширение сферы влияния. Рассматривались разные варианты, как это сделать, но многоуровневый проект Темерси пока что оказывался самым экономным. Начать с разоружения партнеров по сообществу Андромеды для их же блага, а потом подчинить и попытаться выбраться из ямы за их счет… Причем израсходовать на это подчинение совсем немного средств. Всего лишь премиальные программистам из Государственного конструкторского бюро.

— Учтите, операция не имеет прецедентов, — предупредил Темерси на заседании рабочей группы Совета Империи. — Могут быть непредвиденные трудности.

— Вы излишне осторожны, — отрезал тогда министр по связям с экзогосударствами. Мерхианцы могли виртуозно пользоваться дипломатическими формулировками в общении с инопланетянами, но между собой всегда говорили начистоту. — Трудности не отменяют того факта, что этот проект самый выгодный из всех. Думаю, план нужно так и назвать. План "Ораск".

В зале заседаний поднялся хохот, усиленный эхом, обычным для вечно полупустых помещений. Ораски были на Мерхии воплощением жадности — эти мелкие зверьки с очень плотной коричневой шкуркой рыли гигантские подземные норы, которые набивали всем, что попадалось им на пути.

Но в первые дни трудностей не возникало. Почти. Не считая распада тел. Скэнте удалось, припомнив какие-то обрывки сведений по земной микробиологии, убедить Несс, что это обычная эпидемия, но сам он отлично понимал, что дело в другом. Вмешательство в работу компьютеров-имплантов провоцировало ослабление контакта тканей с остальными имплантами в организме, и он пока не знал, как этому помешать.

Темерси решил пренебречь жертвами и идти дальше. Сегодня ему с группой программистов удалось взломать особую защиту президентского компьютера и внедрить Ларраску алгоритм постепенной смены тактики. Когда он выходил на связь с Несс, программисты расходились, в Эрхансе стояла глубокая ночь, а Скэнте был в эйфории — сладкий яд триумфа в сочетании с банальной усталостью…

Но сообщение о русских имплантах быстро свело все торжество на нет.

К тому же немало раздосадовало. Каким же надо быть идиотом, чтобы не поинтересоваться техническими характеристиками абсолютно всех видов земных имплантов до начала операции? Насколько нужно расслабиться и недооценить ситуацию…

Стоило главе ГКБ это осознать, как настроение мгновенно испортилось. Неприятно было понимать, что допустил такой чудовищный просчет. Да что там неприятно — мерзкое чувство. С минуту он всерьез подумывал об увольнении. Уйти на покой, найти работу попроще… Но нет. Нельзя. Нужно исправлять все, что натворил. И пускай пока ничего не случилось, операция все равно оказалась на грани краха. Самонадеянный идиот.

Темерси вызвал главу отдела программирования, благо тот не успел далеко уйти. Выяснение подробностей заняло немного времени, но результат оказался неутешительным.

— Все дело в том, что их защита основана на принципиально другом коде, — резюмировал глава ГКБ. — И что, интересно, мешало Русскому миру перейти на эоситеанский пятисимвольный "Баст-5"? Атлантический Союз с Эоситеем работают на нем уже лет двести…

— В результате имеем модель "Кир", — подтвердил Лиосте Фаран. — К русскому коду надо искать подходы с нуля.

— Создашь группу уже завтра, — распорядился Темерси. — Вас освободят от текущей работы, и начинайте.

— Я даже примерно не могу сказать, сколько времени на это потребуется, фаол Темерси, — запротестовал Фаран. Темерси, как обычно, недовольно поморщился, услышав мерхианское почтительное обращение. До сих пор не привык к этому. В родной глубинке слово "фаол", наоборот, считалось пренебрежительным. — На одну только разработку программы нужно не меньше десяти дней, но это уже завершающая стадия, а до нее…

— Можешь мне не рассказывать. Неважно, сколько времени на это уйдет.

Фаран кивнул.

Отпустив главного программиста, Темерси еще раз изучил данные по русским имплантам. Нет, не стоит и надеяться на быстрый результат. Пока мерхианцы научатся обходить их защиту и подчинять себе владельцев, время уже будет безнадежно потеряно.

А с разоружением медлить было нельзя. Промедление сорвало бы все замыслы.

Он вздохнул и потянулся к коммуникатору. Министр по связям с экзогосударствами ответил сразу. Тоже постоянно работал по ночам, особенно теперь…

— У нас первое серьезное препятствие, фаол Вакрасси, — доверительно сообщил Темерси. — Часть земных имплантов устойчива к воздействию…

— Так, так, нужно созывать рабочую группу, — перебил министр. — Это экстренно?

— Желательно. Меня интересует ваш запасной план. "Подстраховка", часть первая.

— Темерси… — неодобрительно начал Вакрасси. — Неужели нельзя больше ничего сделать? Когда я разрабатывал план, то не думал, что он будет применен. Жертвы еще не шли на пользу ни одной идее, знаете ли.

— Знаю, — жестко усмехнулся Темерси. — Но может случиться так, что без подстраховки не обойтись. И с жертвами придется смириться.

— Ладно. Созываю рабочую группу Совета Империи завтра к вечеру, — наконец сказал министр. — Но имейте в виду, запасные планы…

— В таком случае все аргументы в его пользу я изложу вечером, — Темерси поспешил свернуть разговор, иначе старика Вакрасси было бы не остановить. А до экстренного заседания требовалось еще придумать более-менее достоверную картину событий для Несс. Едва ли той понравится запасной план с жертвами.

Противостояние продолжалось.

Конференц-зал "Ареса-М" превратился в подобие лагеря, только под крышей. Ночлежка. Сопротивленцы, у которых не было кораблей на стоянке, ночевали прямо здесь на термоизоляционных покрывалах среди тряпок, в которых угадывались защитные чехлы с производственных этажей. В помещении стоял легкий запах пота, смешанный почему-то с машинным маслом. Влажный, теплый спертый воздух не очищался до конца никакими фильтрами. Из скамей тоже устроили лежанки, но оставалось еще немного свободных мест.

Когда Финли и Аллония явились в конференц-зал, то из всей команды застали там только Барри. Тот сидел на краю скамьи и задумчиво теребил свою короткую густую бороду, разглядывая пол.

— Пять минут до начала смены, — сказал Финли.

Весь вчерашний день он честно пытался подстроиться под манеру управления главы отряда. Однако получалось не очень. Так и тянуло отобрать глушитель, перехватить инициативу и сделать всю работу вдвое быстрее и проще.

— Смена откладывается, у нас серьезные проблемы, — буркнул Барри.

Так. Пояснений, очевидно, не будет.

— Какие? — терпеливо уточнил Финли, садясь рядом.

— Отключенные трансгумы просыпаются, — коротко ответил Барри. Присмотревшись, Финли понял, что дело не в нежелании говорить. Барри просто очень устал. До судорог в мышцах, до абсолютной апатии, когда хочется только лечь и не вставать. Севший голос, круги под запавшими глазами…

Живой пример фанатичной преданности делу.

— Почему просыпаются, выяснили?

— Источник сигнала не определен, а сам сигнал, похоже, усиливается… — Барри отвернулся, остановил робота-разносчика напитков и схватил стаканчик кофе с такой жадностью, точно не видел его месяц. Кофе здесь разливали неплохой, хоть от напитка из зерен в нем и оставалось только название. — Все глушилки стянули к залам с трансгумами. Можешь пойти посмотреть. Картина та еще.

Фин недоуменно приподнял брови… и почувствовал, как Аллония дергает его за руку.

…Отключенные трансгуманоиды занимали несколько этажей. Залы, кабинеты, кое-где даже коридоры.

Ряды людей, разложенных на термоизоляционных покрывалах, уже не были такими ровными. То и дело кто-то резко дергался, рывком приподнимался, но тут же падал обратно, когда дежурные операторы активировали глушители. Раз за разом, раз за разом… Похоже, сюда действительно стянули все глушители, какие нашлись — громоздкие маломощные "Граузы", более новые и мобильные "Стинги" и даже мелкие, мало на что влияющие, почти игрушечные аппараты, способные подействовать только на одного человека.

И задерганные операторы, лишенные возможности отвлечься. Руки следовало постоянно держать на пульте управления: импланты отключались уже не до следующей активации, а всего на несколько минут. Или даже секунд.

Один парень с ничего не выражающим лицом сбросил покрывало совсем рядом, буквально в двух шагах, и начал слепо шарить вокруг себя. Потом приподнялся. Двигался рывками, с промежутками, как старомодный робот. Словно его конечности были на шарнирах. Начал так же рывками вставать…

Тут наконец подбежал оператор и активировал "Стинг". Разоруженец снова повалился на пол.

— И так ежеминутно, — бросил оператор в ответ на любопытные взгляды. Больше ничего сказать не успел. Зашевелился другой разоруженец.

Фин задумчиво смотрел вслед человеку с глушителем в руках.

— Мозговая активность на нуле, — вполголоса сообщила Аллония, кивая на лежащих трансгуманоидов. — Они двигаются только за счет компьютерного управления скелетом. Обратил внимание, что просыпаются не все?

— Только те, у кого вся центральная нервная система дублируется имплантами, видимо, — кивнул Кайо.

— Ну, в их нервную систему не заглянешь, — сказала Аллония, — но, скорее всего, так и есть. Киберзомби. С той только разницей, что биологически они живы.

Ряды трансгуманоидов простирались по всему этажу, насколько хватало взгляда. И на нижнем. И еще на десятке следующих. Но в разы больше было еще не пойманных и не отключенных, тех, которые сейчас штурмовали военные базы и время от времени пытались прорваться в "Арес-М".

А Финли почти наяву видел, как и он сам, и остальные сопротивленцы бредут с завязанными глазами, не имея представления о том, что ждет на шаг впереди. Мины? Пропасть? Чудесное спасение?

Неизвестность…

От президента со вчерашнего дня не было никаких вестей. Правительство замолчало еще раньше. Оно вообще не делало громких заявлений. Оно мгновенно поддержало идею разоружения и теперь только отдавало приказы, которые кто-то еще выполнял.

И международное сообщество молчало, словно затаилось, наблюдая. И межпланетное пока выжидало…

Принцип невмешательства.

К середине ночи с производственных этажей доставили партию новых глушителей, и нейтрализационные команды вышли на смены.

Глава 7

— Что значит "нет эпидемии"?

Несс ошеломленно переводила взгляд с одного на другого члена команды.

Нейтрализационный отряд, в который она вступила, выехал к ограждениям вокруг "Ареса-М". И все четверо как раз собирались приступить к делу, как одна из сопротивленцев, коренастая женщина средних лет вся в татуировках, вскользь бросила предводителю:

— А не маловато одного глушителя, Лех? На нашем этаже их с десяток, но уже не все справляются. Человек пять распалось, и никакая аппаратура не спасла.

— Этот помощней, — успокаивающе сказал Лех. — Должен выйти на старые показатели.

Тут Несс встряхнулась. Какое отношение имеют распады к глушителям? При чем тут "не справляются"? Нелогичное какое-то высказывание. Одна часть не вяжется с другой. И она поспешила уточнить:

— А как глушители влияют на распад тел? Распадаются же из-за эпидемии.

В следующее мгновение Несс оказалась в фокусе трех пар изумленных глаз. Глава команды сориентировался первым:

— Какой эпидемии?

— Мутировавшая инфекция, генетический родственник лепры… — тут Несс начала что-то подозревать. Невозможно. Или… — Разве нет?

— Нет никакой эпидемии, — отрезал Лех. — Если и есть, мы ничего о ней не слышали. Ты вообще с какой луны свалилась?

— Что значит "нет эпидемии"?

Ответом служила красноречивая тишина.

— Значит, все-таки побочный эффект… — протянула Несс. И замолчала.

Как это понимать? Темерси ей солгал? Или сам не знал, в чем дело? Если разобраться, обе версии могли быть одинаково близки к истине. С одной стороны, он мог ничего не знать — то ли сопоставил симптомы и пошел по ложному пути, то ли принял одну локальную вспышку болезни за эпидемию. С другой — а что, у ГКБ такие ненадежные источники? Несс не до конца понимала, зачем Темерси понадобилось посылать в качестве наблюдателя именно ее, но догадывалась, что не являлась единственным источником информации с Земли.

— Тебе кто-то это сказал, да? — допытывался Лех. — А кто знает, может, и правда эпидемия. Мы тоже сидим как в пещере, оторваны от мира в корпорации, нам могли и не сообщить. Проверим.

Разговор прервался, и теперь слышны были только крики трансгуманоидов с той стороны заграждения. По обшивке транспортера и по темно-серому дорожному покрытию с шипением прошелся луч лазерного оружия. Потом еще один, и разоруженцы издали какой-то животный разочарованный вой. Из окошка транспортера видно было, как мелкие красноватые искры брызнули рикошетом от заграждений из тонких прутьев — как мерхианский кислотный дождь…

Несс потрясла головой. И как теперь понять, где правда, где вымысел, где заблуждения… и что делать?

— Проверим, — кивнула она главе отряда.

Количество нестыковок превысило критическую массу. Темерси определенно что-то скрывал. И закрывать на это глаза она не собиралась.

Нет необходимости посылать ткани на анализ или что там он собрался предпринять. Начнем с малого…

— Так, пора, пока они нас не сожрали, — хмыкнул Лех и активировал глушитель. Новенький "Стинг" сработал беззвучно, желтый огонек пробежал по тонкой рамке прибора, после чего вспыхнул ровным зеленым светом и застыл неподвижно. Несс протянула руку, чтобы открыть дверцу, но вдруг резко отдернула. Отдернула, осознав, что что-то не так.

— Пше-е-е… — ошарашенно протянул руководитель команды. Никто его не понял, но отряду было не до неизвестных ругательств.

Они смотрели в небольшое окошко расширившимися глазами. А лазерные лучи продолжали хлестать по дороге и обшивке транспортера, высекая красноватые искры.

Трансгуманоиды не отключились. Ни один. Казалось, воздействие усовершенствованного "Стинга" прошло вообще незамеченным. Несс инстинктивно отшатнулась, когда луч выстрела ударил прямо в окно транспортера. Но бронированное стекло выдержало, только вспышка на мгновение ослепила всех, кто был внутри.

— Курва! — выдохнул Лех, опять активируя глушитель. Даже встряхнул его, словно это могло усилить сигнал.

Желтый огонек снова обогнул рамку, оператор провел пальцами по сенсорной панели, увеличивая мощность, доводя ее до максимума, отдернул руку от внезапно разогревшейся рамки, а крики по ту сторону заграждения начали затихать. Постепенно, волнами. Далеко не так, как должны были, если верить техническим характеристикам прибора.

Огонек, став из желтого зеленым, мирно светился на изгибе рамки. Воцарилась тишина.

Несс поморгала. Ей до последнего не верилось, что прибор, отключающий всех трансгуманоидов, не отключит и ее заодно. У нее было не меньше имплантов, чем у любого из тех, кто сейчас, выпустив оружие из ослабевших рук, повис друг на друге и на заградительной решетке. Ей говорили, что прибор можно "научить" отличать своих от чужих, однако верилось в это слабо.

Но глушитель все-таки оставил Несс в сознании.

— А почему вы отключаете весь имплант? Нельзя просто заблокировать этот внешний сигнал, который ими управляет? — спросила она, памятуя о своей настоящей задаче в этом отряде.

— Пока нет, но программисты "Ареса" пытаются, думаю, скоро что-нибудь сделают, — сообщил Лех. — Пошли. Чувствую, эффекта надолго не хватит.

Нейтрализационная команда выбралась наружу. Несс окинула взглядом бесчувственных разоруженцев. Физический труд ее как трансгуманоида не пугал. Настроив импланты в опорно-двигательном аппарате, можно было даже не чувствовать тяжести тел. Зато механическая работа освобождала время для умственной. И, хватая за ноги первого из подергивающихся разоруженцев, чтобы перетащить его на носилки и в транспортер, Несс опять отправила мысленный запрос во всемирную сеть.

Пришла пора разобраться, о какой инфекции говорил Темерси. Если она вообще существовала.

Толстый и до невозможности пушистый белый ковер скрадывал звук шагов. Окна с автоматической регулировкой прозрачности сейчас были затемнены — реакция на зажженный в помещении свет.

В углу просторной светлой комнаты неподвижно стоял домашний робот. Такие устройства управлялись мысленными командами, а владелец сейчас не мог отдать ни одной.

Обладатель этого дома, ковров, роботов и новомодных стен с имитацией прозрачных волн отключился вместе с остальными трансгуманоидами во всем квартале. Глушители уже не срабатывали с первого раза. Неизвестный внешний сигнал усилился. Многие разоруженцы успели сбежать, когда только почувствовали первые попытки вывести их из строя. В доме, четвертый этаж которого сейчас обыскивал Финли, остался только лагерь спящих и хозяин.

Финли прошелся между рядами. Трансгумы спали прямо на ковре. И на этот раз было непонятно, как долго они пролежат без движения. Почти у каждого имелось при себе оружие — попроще, лазерное; помощнее, лучевое; безобидные с виду контейнеры ползучей взрывчатки… За благое дело можно и с оружием повоевать. Вот когда наступит мир, разоружатся и те, кто за это боролся. Железная логика предводителей движения.

Фин стремительно пересек комнату. Выбил двери, ведущие в соседние помещения — "умный дом" не горел желанием открывать. Спальный этаж, судя по всему.

В последней по коридору комнате, где главными предметами мебели были домашний бар с высокой вычурной стойкой и огромная кровать, наконец обнаружился хозяин.

Он лежал, раскинувшись на темно-фиолетовом покрывале. Глянцевый черный потолок отражал искаженные очертания его тела, едва прикрытого простынями. Рядом, резко выделяясь на темном постельном белье, светилась россыпь одноразовых капсул с либерином.

Наркотик слегка фосфоресцировал, а хозяин явно оказался в отключке еще до того, как попал под воздействие глушителя имплантов.

Свобода.

Для этого им нужна свобода? Чтобы получать удовольствия круглосуточно, без ограничений, совмещать их, доводя себя до экстаза всеми возможными способами — препаратами, медиавоздействиями, сексуальными практиками — больше и больше, сильнее и сильнее, совершеннее и совершеннее?.. Наверное, ради этого каждый рабочий так рвался заплатить налог на досуг. Наверное, поэтому новоявленные свободные впадали в такие жестокие депрессии, вплоть до самоубийств, когда обнаруживали, что накопить денег на один налог недостаточно. Нужно, оказывается, еще на что-то жить, не говоря уже о приобретении этих самых удовольствий. Наверное…

Финли медленно поднес руку к глазам. Наручник почти не просматривался сквозь кожу, только на запястье был заметен тонкий нитевидный проводок поперек вены. Выдрать его ножом — дело нескольких секунд… Но ничего не выйдет. До уплаты налога на досуг такая попытка обречена на провал. Заплатишь налог — и можно присоединиться к этому трансгуманоиду в его бесконечной свободе.

— Поднимайтесь, лагерь здесь, — сказал Финли в коммуникатор и вышел в главную "спальню" разоруженцев.

Привычно поднять трансгума за плечи, переложить на носилки — и вниз к транспортеру. Ступеньки сбивали с толку, переливаясь имитацией волн. Рутинное занятие не вызывало ничего, кроме скуки. Надежда найти в этом плавильном котле свой экипаж уменьшилась ровно на треть с гибелью Ярем. Клэйтон и Валентайн по-прежнему обнаруживались в Южной Америке. Сопротивление все больше напоминало сизифов труд. Из всего Атлантического Союза только центральный офис "Ареса-М" в Чикаго кое-как пытался противостоять погромам на военных объектах. Что же до остальных стран конфедерации… Стоило только войти в информационную ленту любого из агентств.

"Сегодня Даллас, Денвер, Мемфис и Торонто присоединились к населенным пунктам, отказавшимся от изготовления и хранения оружия на своей территории… Президент Мэттью Ларраск заявил, что созывает расширенный Совет Конфедерации с целью рассмотрения постепенного разоружения стран Атлантического Союза… Правительства США, Канады, Бразилии и Аргентины призвали руководство военных объектов не сопротивляться и немедленно приступать к утилизации вооружений… Напоминаем, информация о внешнем вмешательстве в работу компьютеров-имплантов, распространяемая корпорацией "Арес-М", не соответствует действительности и фабрикуется с целью запутать население…"

Никогда еще перспектива сдаться и прекратить борьбу не казалась такой заманчивой. Останавливала только мысль, что рано или поздно программисты "Ареса-М" обнаружат источник сигнала и положат конец всеобщей истерии.

Нейтрализационная команда настроилась на очередную монотонную смену. Снова роскошные дома, лагеря бесчувственных трансгуманоидов, профилактические прогоны глушителя, погрузка и рейс за рейсом — из квартала в корпорацию, из корпорации в квартал…

Но они не успели даже загрузить транспортер.

Внезапно пятый или шестой по счету разоруженец, до этого неподвижно лежавший на носилках, раскрыл глаза и резко сел.

Барри среагировал мгновенно. Он бросил свою часть носилок и немедленно активировал глушитель. Трансгуманоид, не успев сгруппироваться, свалился на ступеньки и скатился вниз. Желтый огонек обежал рамку глушителя, загорелся зеленым…

Рухнув бесформенной кучей на пол внизу лестницы, разоруженец немедленно вскочил на ноги. Барри с руганью опять запустил глушитель, желтый огонек опять побежал по рамке. Остановился. Ровно засветился зеленым…

Трансгуманоид выхватил пистолет и выстрелил. Глушитель разлетелся оплавленными кусочками и яркими белыми искрами.

А потом, будто кто-то спустил невидимый крючок, коридор превратился в ревущий и визжащий смерч. Все разоруженцы, которые без признаков жизни лежали вповалку на ковре, разом высыпали из комнаты. Их сон как рукой сняло. Теперь у них была цель. Спешно отступающие сопротивленцы.

— Уходим! — рявкнул Барри. Но и без этого было ясно, что нужно не просто уходить — бежать, наплевав на задание. Озверевшая толпа ринулась вниз по лестнице. Главу отряда от них отделяло каких-то полпролета. Просвистел выстрел из лучемета, и заряд ударил в стену, едва не срикошетив в Аллонию. Та приостановилась, пытаясь лазером выбить ружье из рук разоруженца. Оба ее выстрела попали в цель, и… Безнадежно. Трансгуманоид явно не чувствовал боли. В следующий миг Алли пришлось пригибаться и прыгать вниз, не тратя драгоценного времени на каждую ступеньку.

Вырвавшись с четвертого этажа, нейтрализационная команда понеслась дальше по лестнице. Вниз, к выходу. Третий этаж. Выстрелы разоруженцев все ближе. Сами разоруженцы неотвратимо приближались, а любой из этих трансгуманоидов бегал быстрее консерваторов. Барри лихо отстреливался через плечо, но даже когда попадал в кого-то, от этого не было никакой пользы, трансгумы не ощущали боли, отключив ее на время.

Арка между вторым и первым этажами… Алекс первым рванулся к ней, намереваясь преодолеть проход одним прыжком.

— Стой! — вдруг вскрикнула Аллония. Даже попыталась удержать его за руку, но не смогла. Сопротивленец не успел ничего понять и влетел под арку. А в следующее мгновение сверху, сминая его, упала опускающаяся дверь из тонкого стального листа.

Выход был закрыт. На полу под стальной перегородкой медленно растекалась лужа крови. От Алекса остались окровавленные обломки костей в красном месиве. Завеса рухнула в тот момент, когда он был прямо под ней. Никаких шансов.

— Все-таки этот торчок проснулся, — выдохнул Финли.

Сопротивленцы уже не пытались бежать. Каждому было ясно, что найти другой выход они не успеют. А ломиться в металлическую дверь за секунды в запасе… Бесполезно.

— Какой? — машинально переспросила Аллония, завороженно глядя на останки.

— Да хозяин…

Больше никто не успел ничего сказать. Трансгуманоиды, преодолев оставшиеся ступеньки, скрутили Барри, Фину и Аллонии руки за спиной. И потащили в ближайшую из комнат третьего этажа. Такую же светлую, с белым ковровым покрытием и стенами, на которых безмятежно перекатывались виртуальные прозрачные волны над рыжевато-серыми камнями.

Финли безнадежно оглянулся. Разоруженцы, которыми управляют со стороны, и настроены они отнюдь не миролюбиво… Глушитель уничтожен, вырваться невозможно. Отличный конец.

Человеческие жертвы неизбежны. Нейтрализационная команда ╧561 в их числе. Большинство даже не узнает. А выдернуть из этой заварухи экипаж так и не получилось. И Аллонию все-таки не удалось оградить…

Одним словом, в близкую смерть Фину верилось слабо. Еще не успел осознать.

Толпа моментально разнесла кровь на подошвах по всему этажу. Но хозяину, спустившемуся к постояльцам, было на это наплевать. Он с видимым наслаждением разглядывал пленников, теребя край простыни, в которую кое-как завернулся, спеша к расправе.

— Стойте, не спешите их расстреливать! — жестко распорядился он, заметив, как один из разоруженцев вскидывает лучемет. — Мы сдадим их властям.

— Мы здесь власть! — в наступившей тишине гаркнул трансгум с лучеметом. И развернулся к своим, которые толпились на лестнице, вытягивая шеи. — К чему приговорим их?

— Казнь! — предсказуемо откликнулся нестройный хор голосов. — Расстрелять!

— И этого вместе с ними! — выкрикнул один из разоруженцев, кивая в сторону хозяина. — Еще свободные крысы не указывали нам, кого казнить, кого нет!

— Всех! Стреляйте! — выплюнул другой.

Но стрелять никто не спешил. И у разоруженцев существовала субординация. Они переглядывались, то и дело посматривая на первого оратора. Очевидно, он был здесь каким-то неофициальным лидером.

— Мы казним их прилюдно. В назидание, — наконец подытожил тот.

Ну еще бы, подумал Финли. Типичный суд Линча, при зрителях и с непременной моралью. Знакомо и старо как мир.

Он покосился на Аллонию. Но та выглядела спокойной и умиротворенной, как обычно. И не поймешь, то ли она уже знала все наперед, то ли у энерджиков какое-то свое отношение к смерти. Он так и не удосужился это выяснить. Как и многое другое.

На миг все замерло.

А потом с улицы донеслись еще более громкие вопли и многоголосый рев.

Трансгуманоиды не теряли времени даром.

Окно стало полностью прозрачным. Снаружи стояла глубокая ночь. На высоте трех-четырех метров над дорогой светились люминесцентные полосы-фонари и переливались голографические рекламные баннеры. Сотни разоруженцев успели наводнить улицу. Из домов высыпали новые и новые группы. Слышались отдельные выкрики, нечленораздельное скандирование. Кто-то стрелял в воздух из лучевого оружия. Ослепительные молнии вспыхивали на фоне мягкого полумрака. Заряды долетали до следующего этажа яруса, разбивались о защитные оболочки и осыпались искрами.

Проезжая часть уже заполнилась до такой степени, что ограждения из спицеобразных прутьев начали гнуться под напором толпы. А трансгуманоиды все шли.

В конце концов они рассредоточились по улице, и людская пробка рассосалась. Главарь разоруженцев отвернулся от окна и кивнул своим:

— Втащите их на крышу транспортера.

— Стоп, я сейчас разверну балкон! — снова подал голос хозяин.

Окно взметнулось вверх, под потолок, а стены начали раздвигаться, выпуская из себя белоснежные тонкие металлические пластины. Они поворачивались, складываясь в цельную конструкцию, пока не образовали просторный балкон с низким бортиком. Над ним вспыхнули слепяще яркие светильники. Толпа, нервно гомонящая в ожидании, встретила это архитектурное дополнение восторженным ревом.

Уверенные руки толкнули в спину. Барри, Финли и Аллония оказались прямо в центре новоявленного балкона. Воздух снова прошили лучи выстрелов — как какой-то зловещий салют… Светильники издевательски подмигнули в ответ.

Финли оглянулся. Только теперь осознание близкой гибели окончательно утвердилось в мыслях. И почему-то… не напугало. Мистический мир иной или несуществование — какой смысл трепетать перед этим, если все равно уже ничего не изменить? Страх никогда ничего не менял. Страх не влиял ни на что, он не спас еще ни одну жертву и не облегчил ничьих страданий… а смерть от лучевого оружия мгновенная… жаль только, Аллонию не уберег…

Барри прикрыл глаза. Напрасно — стрелять, судя по всему, собирались сзади, из дома. Все равно ничего не успел бы увидеть.

Выстрелов все не было.

Не тяните, стреляйте…

Аллония вдруг довольно улыбнулась.

Из дома послышался глухой стук, какой-то шорох… Но он ничем не напоминал ожидаемый свист лучеметных выстрелов. Что-то громыхнуло в последний раз и стихло. Теперь все звуки доносились только снизу — крики и заряды в воздух. Что-то шло не по плану разоруженцев.

Даже Барри открыл глаза.

Финли обернулся и всмотрелся в комнату сквозь режущую глаза световую завесу.

В первый момент не увидел никого. И только потом догадался опустить глаза к полу.

Все разоруженцы лежали там. На белом ковре с невозможно длинным и аномально мягким ворсом. Грозное лучевое оружие валялось рядом, хозяин дома потерял свою простынь, кровь Алекса, принесенная в комнату, подсыхала, превращаясь в бурые пятна… Аллония снова усмехнулась.

— Твоя работа? — поинтересовался Финли, перекрикивая шум голосов с улицы.

— Нет. Программистов "Ареса-М", скорее всего.

— Но они же не умеют… — начал Барри.

Резкий свист оборвал его на полуслове.

Рядом в стену словно молния ударила. Барри осекся, бросился на пол и кубарем вкатился в комнату. Аллония и Фин последовали за ним и плотно прижались к ковру, распластавшись на шелковистом ворсе. Сверху посыпались искры. Толпа принялась обстреливать дом. Часть особо рьяных уже ворвалась в него. С лестницы доносились удары по металлу и характерный свист. Лишенные зрелища трансгуманоиды пытались пробить стальную завесу, которой хозяин преградил путь убегающим сопротивленцам. Теперь только она отделяла верхние этажи от нижней части здания, в которой бесновались десятки обозленных разоруженцев.

— Они научились, — констатировала Алли. Словно в ответ на ее слова шквал выстрелов с улицы начал стихать.

— Интересно, сколько продержится перегородка, — буркнул Барри. — Если сейчас все эти киберзомби не отключатся, приговор все равно будет приведен в исполнение.

Финли молчал. Он пытался связаться с диспетчером в "Аресе-М" через коммуникатор. Перегородка пока держалась, а значит, существовала призрачная вероятность, что сюда успеют прислать подмогу.

— Команда ╧561? — вдруг ожил коммуникатор. — Как слышно? Что у вас происходит

— Пришлите кого-нибудь с глушителем, наш был уничтожен! — отозвался Фин. — И поскорее, здесь полная улица разоруженцев.

— Запрашиваю отключение… — отреагировал диспетчер. — Проверьте.

Но проверять было уже нечего.

Доносящиеся с улицы звуки говорили сами за себя. Вернее, отсутствие звуков.

Программисты действительно "научились". Неизвестно как, но трансгуманоиды впали в бессознательное состояние даже без глушителя, благодаря какому-то дистанционному воздействию.

Фин даже мимолетно им посочувствовал. Отличная штука эти импланты, вот только мозг тебе больше не принадлежит. Зато удобно, компьютер прямо в голове.

Стихли крики, свист выстрелов, удары в дверь и оглушительный рев толпы. Воцарилась тишина, прерываемая лишь отдаленным бормотанием из коммуникатора.

— Команда ╧561! — окликнул диспетчер.

— Как долго они пробудут в отключке? — уточнил Финли.

— Сколько угодно. Мы не смогли отсечь сигнал, но сумели частично изменить его и подавить активность имплантов. Подробнее вам расскажут позже. Перевезите в корпорацию всех, кто там есть, и возвращайтесь. Конец связи.

Коммуникатор утих, и команда еще некоторое время озадаченно переглядывалась.

— Легко сказать — перевезите, — пробурчал Финли.

— Подавление активности имплантов… да это же прорыв! — воскликнул Барри. — Мы победили! Черт, мы победили! Если они смогли частично изменить этот сигнал, то скоро смогут больше…

— Ладно, пошли, — Финли вскочил с ковра. — Не спеши радоваться, пока не узнаем детали.

Барри побрел к лестнице. Еще предстояло вскрыть перегороженный стальной завесой выход на нижние этажи. И позаботиться об останках Алекса.

Финли оглянулся на Аллонию. Та не казалась особо довольной. Смотрела скорее скептически. Как обычно, когда понимала или предвидела нечто, скрытое от обычных людей.

Радуйтесь победе…

Глава 8

"По сообщениям наших корреспондентов с Земли, утро в Атлантическом Союзе началось с коллапса. Многие сторонники разоружения были обнаружены на улицах в бессознательном состоянии. По словам медиков, это искусственный сон, который вызван угнетением определенных зон мозга, соединенных с имплантированными компьютерами…"

Для Скэнте Темерси утро началось в собственном кабинете. Короткий сон и немедленное включение в работу. Сложить мебель-трансформер. Привести себя в чувство стаканом галара. Все, рассиживаться некогда.

Пока длилась операция, он постоянно ночевал на работе. Чтобы вовремя вмешиваться при малейшей угрозе срыва. Когда шли испытания или спецоперации, в которых было хотя бы косвенно задействовано Государственное конструкторское бюро, Темерси всегда оставался в офисе днем и ночью. И это доставляло ему подлинное удовольствие. Как и предшествующие финальной фазе разработки и мозговой штурм. Глава ГКБ был давно и страстно влюблен в свою работу.

"Остановились даже полностью автоматизированные производства, потому что персонал не смог попасть на работу. Движение транспортеров блокируют лежащие на улицах сторонники разоружения. Напомним, всю последнюю земную неделю свои профессиональные обязанности продолжали выполнять только консерваторы — земляне, отказавшиеся от киберимплантации. Те, кто пользуется мозговыми компьютерами, все это время занимались исключительно антивоенными протестами и разоружением военных объектов. Такую странную закономерность противники разоружения объясняют тем, что соединенные с нейтронами мозга компьютеры-импланты подвергаются воздействию некоего стороннего сигнала, который влияет на взгляды, мировоззрение и действия сторонников разоружения…"

Из коридора доносились шаги и голоса. Сотрудники ГКБ приступали к повседневным делам. Заседание рабочей группы было назначено на раннее утро. А время будто застыло. Темерси собирался и одновременно, чтобы не тратить время, включил коммуникатор в режиме звуковой трансляции. И чем дольше он слушал, тем яснее становилось, что за одну ночь обстановка на Земле успела сделать крутой разворот.

Вечером главной проблемой были русские импланты, из-за которых тормозилась вся операция. Утром обнаружились вещи посерьезнее.

"Несколько часов назад оружейная корпорация "Арес-М" отчиталась в том, что ее программистам удалось частично взять под контроль сигнал, который якобы влияет на поведение землян-трансгуманоидов. По словам главы корпорации Астора Мэннинга, именно с этим связано массовое погружение трансгуманоидов в искусственный сон. Мэннинг сообщает, что программисты продолжают работу над тем, чтобы в ближайшие дни полностью заблокировать сторонний сигнал. Напомним, президент Атлантического Союза…"

Тут Темерси отбросил чип, на который перекидывал отчеты и данные, чтобы предоставить их членам рабочей группы. Что происходит? Когда успели? Нужно было все-таки отправить на Землю кого-то более компетентного, чем Несс. Хотя бы того же Фарана. Ситуация явно начинала выходить из-под контроля. Еще не вышла, но…

Искусственный сон. "Полностью заблокировать сигнал". Нужно вмешаться. Срочно. Данные для рабочей группы подождут, а если понадобится, то подождет и сама рабочая группа.

Он заставил бормочущий коммуникатор замолчать, раздраженно свернул основной блок компьютера, и голограмма над столом послушно убралась вниз.

Хватило беглого взгляда на программный код сигнала, чтобы понять, в чем дело.

Земляне не вмешались в заданные с Мерхии настройки. Они просто создали свой собственный сигнал, который вступил в противоборство с мерхианским. Импланты многострадальных трансгуманоидов превратились в поле битвы двух частично совпадающих, а частично противоречивых внешних настроек.

Скэнте мимолетно усмехнулся. А чего они еще ждали, подсоединяя импланты к нейронам? Это только начало. Если открыт способ взламывать защиту их компьютеров, теперь это будут делать все, кому не лень.

— Фаол Темерси, вас ждут в зале для совещаний… — ожил было коммуникатор, но Скэнте нетерпеливо отключил его. Рабочая группа никуда не денется.

Вмешаться. Срочно.

Искать источник земного сигнала и внедряться в него времени не было. Это могло затянуться надолго, а следовало спешить. Точно так же не было времени и искать подходы к русским имплантам типа "Кир".

Он на мгновение задумался. Существовало всего одно решение. Единственный способ выйти из положения.

Пальцы забегали по дисплею. Максимально усилить мерхианский сигнал и немедленно приступать к реализации запасного плана Вакрасси. Только бы земляне не научились блокировать внешние воздействия раньше. Только бы…

Спустя несколько минут Темерси выключил компьютер и вышел в тускло освещенный коридор, влившись в толпу снующих туда-сюда сотрудников.

— …Итак. Дальше мы не можем воздействовать на мозг землян. Но благодаря протестам можем использовать план "Подстраховка". Это поможет склонить власти…

— Темерси, — перебил министр по связям с экзогосударствами, выполнявший роль председателя. — Скажите попроще. Операция провалилась?

В огромном полупустом зале на миг воцарилась тишина. Два десятка чиновников напряженно уставились на главу ГКБ.

— Нет, — решительно сказал тот. — Но она под угрозой срыва. Нужно срочно применить план "Подстраховка".

— Как так получилось? — жестко поинтересовался министр обороны, сверля Темерси глазами. Министр Адоран в свое время был решительно против назначения Темерси на пост главы ГКБ. Но большинство Совета Империи тогда выступило за, а Скэнте приобрел как минимум одного убежденного противника.

— На Земле тоже не идиоты сидят, — ответил Темерси с едва заметной насмешкой. — Или вы думали, они сразу сдадутся?

Адоран зловеще сверкнул глазами. Кажется, он был настроен склочно. Как вовремя…

— А разве не в вашем плане должны были быть предусмотрены все случайности?

— План разрабатывался совместно, рабочей группой, — мягко заметил Темерси. — При вашем непосредственном участии, фаол Адоран. Правда, тогда вы не внесли никаких правок… А сейчас, если вы обратили внимание, я предлагаю применить часть этого плана, "Подстраховка". Она предусмотрена именно для подобных случайностей.

Кто-то в конце стола хмыкнул, и смешок разнесся эхом по залу для совещаний. Казалось, чиновники забыли о неотложных делах и наслаждались перепалкой. Министр Адоран нажил слишком много тайных и явных противников, чтобы представление с его участием осталось без внимания.

Темерси и сам с удовольствием обменялся бы с ним колкостями, если бы не ситуация. Для остальных членов группы проваленная операция осталась бы просто одной из многих. Но для него грозила обернуться серьезным ударом по репутации. И это кроме неизбежных издержек для страны… Он скользнул взглядом по гладкой бледно-коричневой стене.

— К делу. Я прошу согласия Совета на использование плана "Подстраховка" в связи с тем, что дальнейшее перепрограммирование землян не представляется возможным.

Рабочая группа переглянулась, мгновенно посерьезнев. Преимущества и недостатки запасного плана им были отлично известны. Их изложил Вакрасси, предлагая план на одном из первых заседаний.

Жертв было не избежать. Но они были главным плюсом. Они наглядно демонстрировали, почему следует отказаться от оружия. В этом заключалось их предназначение.

Общественное мнение. Давление. Жертвы были инструментом.

И картина для большинства земмлян останется простой и понятной. Оружие — зло. Войны — зло. Нужно защищать внешние границы сообщества Андромеды от внешнего же врага. А внутреннюю безопасность гарантируют всевозможные альянсы под патронатом Мерхии.

Такое положение дел ей только на руку? Ах да… Но ничего удивительного, всеобщий мир и разоружение на руку не только Мерхии, но и всем нам. Все под контролем.

— Прошу голосовать, — сказал Вакрасси.

Руки взметнулись вверх. Темерси бегло окинул взглядом сидящих за столом. Предсказуемый результат — большинство "за". Только Адоран всем своим видом выражал молчаливое презрение к главе ГКБ, чей план оказался на грани провала. Причем лицемерное презрение, потому что о планировании спецопераций министр обороны знал все. Запрос согласия оказался формальностью. Делать здесь было больше нечего.

— Темерси, когда будете выводить землян из-под воздействия, позаботьтесь о том, чтобы не возникло эффекта амнезии, — процедил Адоран. — У них не должно возникать мыслей наподобие "Что со мной было?".

Кто-то за столом опять коротко хмыкнул, но Темерси было уже не до них. Он кивнул и размашистым шагом покинул зал для совещаний.

Запустить выполнение плана "Подстраховка" и подчистить все концы. В столице Атлантического Союза сейчас около семи утра. К полудню спецоперация вступит в завершающую фазу.

Последние шаттлы-невидимки вошли в подпространство, и "ворота" отключились. Выход без ворот на земной орбите через несколько минут. Еще пара часов на оценку обстановки, и можно приступать. Хватило всего трех "невидимок" с тремя-четырьмя десантниками на борту каждого. Десант был снабжен модифицированными установками "Ничто-01" и проинструктирован лично Темерси.

Глава ГКБ усовершенствовал технологию, "научив" ее локализоваться и принимать различные формы. В общем-то, оружие массового уничтожения неплохо работало и так, но Скэнте редко забрасывал собственные детища после их утверждения и введения в эксплуатацию. Ему нравилось играть с новыми функциями и шлифовать их на досуге. "Воющий черный туман" уже не был аморфной массой. Он оказался вполне управляемым. И теперь ему предстояло послужить благородному делу разоружения, наглядно продемонстрировав землянам, к чему может привести обладание оружием.

Темерси надеялся только, что десант успеет вовремя. О неизбежных жертвах больше никто не заговаривал.

Он прошелся по пустому кабинету, где навечно поселилось легкое эхо. Ждать.

А ждать он умел.

Держать десант на связи, при необходимости корректировать инструкции — и можно не беспокоиться об исходе операции. Если только земляне не успеют раньше.

Через пару часов и этот повод для беспокойства уже потеряет актуальность.

Как только установки "Ничто-01" будут приведены в полную готовность, Темерси начнет корректировать сигнал. А к тому времени, как они активируются, аккуратно выведет трансгуманоидов из-под влияния. Их импланты до поры до времени снова перейдут в их безраздельную собственность. Разоруженцы даже не заподозрят, что маниакальная тяга к истреблению военных объектов не была их собственным искренним порывом. А потом им и в голову не придет в этом сомневаться… тем из них, кому повезет выжить.

Темерси очнулся, услышав настойчивый писк коммуникатора, валявшегося на краю стола.

Несс. Не мешало бы слегка подкорректировать настройки и ее импланта, убрать резкое неприятие любых человеческих жертв, но это можно было отложить.

Он ответил на вызов. И при первых же словах выругался про себя. Нет, нужно срочно ее перепрограммировать. Только сначала определить границы ее моральных устоев, иначе с Несс произойдет то же, что и с тысячами тех трансгуманоидов, чья судьба так ее беспокоила…

— На Земле нет никакой эпидемии! Тебя дезинформировали, — безапелляционно заявила первая жертва хакерских изысканий главы ГКБ. Тот усмехнулся. Ее любимый уверенный тон. И непоколебимая убежденность в своей правоте, проступавшая даже тогда, когда Несс в чем-то сомневалась. — И я не нашла никакой информации об этой твоей бактерии-родственника лепры! — она перевела дух. — Ты понимаешь, что это значит?

Темерси понимал. Что нужно срочно отозвать ее с Земли и стереть память об участии в спецоперации. Миссия выполнена, объект для экспериментов можно возвращать обратно… Он подошел к компьютеру и принялся подбирать подходящие настройки, почти не вслушиваясь в яростные восклицания:

— Я, конечно, согласна, землян нужно перепрограммировать для их же блага, потому что иначе до них не скоро дойдет, что война — это глупость. А может, и не дойдет вообще, потому что девяносто пять процентов землян — идиоты. Но распад тел как-то тоже… не то, на что можно пойти ради этого. Почему ты меня не предупредил, что они распадаются из-за побочного эффекта влияния?..

"Подтвердить".

Голос Несс, доносящийся из коммуникатора, резко умолк. Темерси удовлетворенно кивнул.

Спустя пару минут она проснется, вспомнит, что пора возвращаться на Мерхию, и покинет Землю. Ни о каких распадах тел она больше не услышит, потому что ей и в голову не придет поинтересоваться свежими новостями. Настроек хватит, чтобы Несс без приключений добралась до Мерхии, а потом он снова вмешается в ее имплант. Первая подопытная — слишком ценный экземпляр, чтобы оставить ее в покое. Теперь не мешало бы найти для подобных экспериментов кого-то с русским "Киром", но этим займется Фаран после окончания активной фазы операции.

Ждать. Осталось подождать совсем немного.

Когда трансгуманоиды и свободный хозяин дома отключились во время так и не доведенного до конца самосуда, Барри собирался перевезти их в корпорацию. Финли остановил его. Если программисты выключили всех трансгуманоидов, попавших под внешнее влияние, то больше не было смысла собирать их в одном месте. И нейтрализационная команда вернулась в здание "Ареса-М".

В коридорах и открытых кабинетах царил хаос. Разоруженцы и сопротивленцы, трансгуманоиды и консерваторы смешались в одну толпу. С той только разницей, что первые лежали на полу, полулежали на диванах для посетителей и на притащенных откуда-то скамьях без признаков жизни, как огромные неодушевленные куклы, а вторые еще двигались.

Кто-то пробирался по своим делам энергично и решительно, кто-то едва переставлял ноги от усталости. А еще в корпорации царила неопределенность. Привычный распорядок оказался нарушенным, никто ничего толком не знал, а обращение Мэннинга откладывалось…

В неярком белесом свете ламп-полосок, отпаиваясь искусственным кофе, дыша спертым и душным искусственным воздухом, в компании трансгуманоидов, чьи наполовину искусственные мозги были выключены, чтобы не позволить им отстаивать искусственно внедренные идеалы, сопротивленцы изнывали от неизвестности и ждали новостей.

Барри, Фин и Аллония протолкались к конференц-залу. Свободных мест здесь тоже не оказалось. Троица пристроилась на краю зала, на полу у самой двери. Здесь было чуть больше свежего воздуха, чем в центре. От гула голосов едва не закладывало уши. Все о чем-то разговаривали, перекрикивая соседей, и в результате не слышали ни себя, ни других.

Финли покосился на Аллонию. Та выглядела задумчивой и безрадостной. Спутанные светлые пряди наполовину скрывали бледное лицо, правильные черты осунулись, обычно яркие полные губы казались бескровными. Он знал это ее состояние. И отлично понимал: если Алли впадает в транс и становится похожей на живого мертвеца, то ничего хорошего ждать не стоит. Интересно только, кого именно подстерегают крупные неприятности — остатки экипажа "Джетта-101" или все движение сопротивления. Впрочем, спрашивать бесполезно. Она не скажет. Черная дыра не способна отдавать информацию…

Внезапно разговоры смолкли, и Фин отвлекся от изучения Аллонии.

На трибуне появился Астор Мэннинг. За ним выбежали какие-то техники, но тут же скрылись. Голос директора корпорации разнесся по залу, а судя по гулкому отзвуку из коридоров, транслировался и на все здание. Но объявление оказалось неожиданно коротким.

— Все нейтрализационные отряды пока свободны. Прошу не расходиться и не отходить далеко от здания. Ждите инструкций.

— А правда, что вы научились отключать трансгумов? — выкрикнул кто-то из первых рядов.

Мэннинг рассеянно кивнул.

— Трансгуманоиды отключены, но работы еще ведутся. Пожалуйста, не отходите от здания корпорации. Ваша помощь может потребоваться в любой момент. И могут быть нештатные ситуации. Нет гарантии, что трансгуманоиды не включатся, если что-то пойдет не так, — пояснил он уже не таким официальным тоном. — Ваши координаторы с вами свяжутся. Думаю, скоро все разрешится.

Краем глаза Финли заметил, как Аллония медленно и с неуловимой обреченностью кивнула.

— И будьте осторожны. Может произойти что угодно. Держитесь подальше от трансгуманоидов, они все еще опасны! — чуть ли не угрожающе предостерег Мэннинг и удалился.

— Опасны, как же! — фыркнул Барри, но сразу замолчал, потому что гул голосов возобновился с новой силой.

Конференц-зал пришел в движение. Десятки сопротивленцев ринулись к выходу. Остальные провели их взглядами и продолжили дремать на скамьях. Барри вскочил, и Фину с Аллонией тоже пришлось подняться, потому что на полу у двери они рисковали оказаться затоптанными.

— Опасны, ну-ну, — повторил Барри. — Пустые дома, вырубленные трансгумы… Соображаете, что к чему?

— Заняться мародерством тебе не позволит наручник, — заметила Аллония, которая, как обычно, с лету понимала цели и намерения других. Барри самодовольно ухмыльнулся.

— А вы знаете, что программисты "Ареса" подкорректировали наручники еще в начале? Иначе никто из нас не смог бы так просто врываться в чужие дома. Легли бы на месте при попытке взлома. Так что у нас карт-бланш.

— Как именно подкорректировали? — вскинулся Фин. Рука его непроизвольно рванулась к ножу. Если наручники не реагируют на правонарушения, то не среагируют и на удаление, и можно будет избавиться от своего немедленно и забыть о вечных попытках собрать деньги на налог… Нет, стоп, не будь идиотом, не все так просто…

— Забудь, — заметил его движение Барри. — Защита от удаления встроена в сам наручник, она не заложена в программы, к ней не подкопаешься. Бесполезно, многие пробовали.

Он смотрел сочувственно. Каждый рабочий хоть раз в жизни пытался избавиться от наручника. Заканчивалось это, как правило, плачевно. Фин опустил руку.

— Надо было догадаться… — буркнул он.

— Сидите здесь, если хотите, а я пойду, иначе на мою долю ничего не останется, — хмыкнул Барри и выскользнул за дверь. Финли молча посмотрел ему вслед.

— Пойдем пройдемся, — негромко сказала Аллония. Он кивнул. Она редко что-то предлагала и еще реже просила.

На улицы снова вернулось оживление. На этот раз не то яростное и агрессивное, как во время атак разоруженцев, и не то суетливо-обыденное, с которым офисные работники и обслуживающий персонал робототехники обычно спешили на работу. Нет, это оживление было лихорадочным. Кто-то из сопротивленцев грузился в транспортеры, кто-то пешком направлялся в ближайшие свободные кварталы. Кое-кто уже возвращался — с пустыми руками, но с красноречивыми выражениями лиц.

Трансгуманоиды неподвижно лежали там, где их застало отключение. Сквозь перекрытия и ярусы невозможно было увидеть небо, но Фин знал, что там, наверху, над городом, сейчас позднее утро. А солнечное или пасмурное — какое это имеет значение для тех, кто каждый день может смотреть на него своими глазами?

Аллония с любопытством разглядывала мародеров. С любопытством, которое могло бы показаться странным… но ее всегда интересовали довольно неожиданные стороны жизни.

Финли мародеры не волновали, и он снова запустил поиск.

Коммуникатор опять прокрутил карту до Южной Америки. Клэйтон и Валентайн постоянно находились в Каракасе с самого дня бегства. А если их оттуда забрать, то можно будет выйти на орбиту и отсидеться там до конца разоруженческой заварухи, в которой, по большому счету, победитель был не так уж важен.

— Алли, самое время прошвырнуться за Клэем и Вэлом, — сказал капитан. — Другого случая не будет.

Аллония резко остановилась. Рывком вскинула голову и посмотрела на Фина такими горящими глазами, что тот вздрогнул от неожиданности. Он и так знал, что Алли все время в своих мыслях и может выдать нестандартную реакцию. Но эти реакции были на то и нестандартными, чтобы каждый раз заставать врасплох. А таких глаз он не видел у нее уже давно.

— Правильно, — последовал ответ. — И немедленно. Неизвестно еще, сколько у нас времени.

Финли скептически приподнял бровь. Последняя реплика явно предназначалась для публики в его лице. Аллония определенно что-то знает. Возможно, знает даже, когда именно трансгумы снова оживут и что случится дальше. Но ни за что не скажет раньше времени, если не сочтет нужным.

Они кое-как пробрались по все еще забитым людьми коридорам к стоянке на крыше "Ареса-М".

На борту "Джетта-101" ничего не изменилось. Тералит лежала в каюте на кровати в той же позе, в какой ее оставили. До Каракаса проще всего было добраться именно так, даже не выходя на орбиту. Корабль мог отлично служить самолетом, а в случае необходимости — и подводной лодкой. Прецеденты уже случались.

Переделанный крейсер оторвался от крыши и полетел к югу. Плавный взлет всегда казался еще медленнее, чем был на самом деле. Неестественно медленный, неестественно плавный. Складывалось впечатление, что по всем законам физики корабль не должен держаться в воздухе на такой скорости. Однако это была просто иллюзия. "Джетт-101" набрал высоту.

В самом низу внешнего экрана все еще отображался верхний ярус Чикаго. Верхушка здания "Ареса-М" возвышалась над элитным свободным кварталом.

Аллония вдруг подбежала к экрану.

Фин с недоумением посмотрел сначала на нее, потом на освещенный яркими лучами солнца город. Ничего не происходило. Но Алли явно что-то предвидела. Прямо сейчас…

И Финли даже не слишком удивился, когда башня корпорации внезапно полыхнула неярким огнем и на миг окуталась клубами сероватого дыма. А потом темно-серый дым начал стремительно чернеть.

Пока не превратился в облако черного тумана.

Очень знакомого черного тумана…

Глава 9

Абсолютная чернота висела над тем, что недавно было колоссальным строением. Из-под полусферы все еще летели какие-то металлические обломки, сверкая в ярких солнечных лучах. Потом здание беззвучно сложилось внутрь и стремительно осело, оставляя после себя зияющую дыру, окруженную обводными путями. А спустя мгновение и эти пути, и примыкающие к ним перекрытия, дорожные развязки и часть домов, лишившись точки опоры, так же бесшумно осыпались в образовавшуюся пустоту.

Финли слегка прищурился, всматриваясь в черное облако. Время от времени оно исторгало клочья тумана, похожие на неестественно темные языки пламени. Все, к чему они прикасались, мгновенно исчезало, стиралось с узора ткани реальности, обращалось в ничто вопреки законам физики.

И понимание вдруг пришло такой же мглистой вспышкой памяти.

Четкая картинка еще совсем недавних событий. Разрушенный взрывом научный городок на Терре-15. Поблескивающие колечки пирсинга в губе начальницы-трансгуманоида, с жаром доказывающей кому-то, что несанкционированный эксперимент не имеет отношения к случившемуся… Несс, так ее звали, эту директрису совершенно не начальственной внешности.

Высокий монотонный свист и черные клочья тумана, вползающие в подвал, стоило приоткрыть входной люк. Крики и паника, наплывающий мутный дым, который пожирал все на своем пути, обнажившиеся жилые бункеры…

И мерхианец. Вернее, не сам, а его голографическая проекция, созданная им на базе импланта в голове Несс.

Тот самый мерхианец, который, как оказалось, и был всему виной. Мерхианец, создавший очередное оружие массового уничтожения и успешно испытавший его на территории научного городка. Мерхианец, чьи типичные для его расы светло-рыжие глаза взирали на происходящее со снисходительным удовлетворением, а заостренное лицо выражало легкую насмешку. Глава мерхианского Государственного конструкторского бюро, которому Несс позволила оборудовать некую подозрительную установку в своей лаборатории.

Да, это тогда, услышав фамилию Темерси, Финли подумал, что ситуация пахнет международным скандалом. Даже доложил Тералит, но дело заглохло, так и не открывшись. Несс исчезла, а вещественных доказательств на Терре-15 не нашли.

Тогда все тоже началось со взрыва. Позже появился черный туман, поглощающий все, к чему прикасался.

За всем этим стоял один и тот же человек. Даже не человек — нет, едва ли им был один только глава мерхианского ГКБ. Система. За земным разоружением стояла Мерхианская империя.

Значит, скоро должна появиться официальная версия всего, что случилось. Скоро должно выясниться, чего они добиваются. Только смотреть нужно не в объектив, а на то, что осталось за кадром…

Издали все казалось мелким, словно крошки распадающегося в пыль сухого листа. Пылинки-дома и прожилки-дороги отламывались от листа-яруса и исчезали в клубящейся дымной бездне. Их становилось все меньше и меньше, а водоворот обломков все затихал, пока его не поглотила неподвижная черная полусфера с туманными краями.

Финли усилием воли заставил себя оторваться от созерцания этой гипнотической картины и развернулся к Аллонии.

Та подняла руку, словно защищаясь. Это отрезвило. Он перевел дыхание, отступил на шаг и постарался говорить спокойно… но ярость все равно прорывалась сквозь тонкую завесу привычного фаталистического хладнокровия.

— Ты это предвидела, — сказал Финли. Спрашивать не было необходимости. Аллония даже не давала себе труда скрывать, что о чем-то догадывается. — Почему ты никого не предупредила?

— Потому что мы не предупреждаем о том, чего нельзя изменить, — мягко ответила Алли. — Мы не меняем будущее. Нас не существует. То, чего не существует, не должно вмешиваться в ход событий.

Фин едва удержался от ругательств. Он даже не собирался задумываться, что значит "нас не существует", — бесполезно пытаться вникнуть в философию энерджиков. Но это проявление стратегии невмешательства не укладывалось у него в голове. Наплевать на все, когда не можешь ничего изменить, — такой подход был ему близок и понятен. Но сидеть сложа руки, если еще есть время что-то сделать… Нет, не стоит и пробовать разобраться в мотивах энерджиков, быстрее будет просто свихнуться.

— Но о себе и обо мне ты позаботилась, — заметил он с мрачной иронией. — Отвела подальше от здания… Так ты поэтому была в таком восторге от идеи слетать в Каракас за Клэем и Вэлом?

Аллония не ответила, только вздохнула, как человек, знающий слишком много. Обычно она не демонстрировала свою исключительность и избегала показного высокомерия… и, наверное, поэтому ее многозначительный вздох вызвал у Фина новый прилив раздражения.

Он прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой.

Бесполезно отчитывать энерджиков. Тем более Алли.

Финли тряхнул головой и окончательно успокоился.

Аллония едва заметно удовлетворенно кивнула. Ну да, перед ней же все как на ладони со своими мыслями… Тьфу, опять. Неудивительно, что многие предпочитают держаться от таких подальше.

— Можешь разворачивать корабль, — сказала она своим ясным безмятежным голосом. — В Каракасе нам делать нечего.

— Что ты…

Финли замолчал. На самом деле все стало предельно ясно с первых слов. Он посмотрел на угольно-черную полусферу и туманные языки-протуберанцы. Интересно, сколько таких центров сопротивления было уничтожено одновременно?

— Точного числа не знаю, но были и другие взрывы. — Аллония говорила без тени волнения, и Финли с каждой минутой убеждался, что она знала все наперед задолго до этого взрыва.

И при этом молчала и оставалась такой же невозмутимой, как и обычно. Хотя энерджики, наверное, с рождения привыкли предвидеть и не вмешиваться…

— И Клэйтон с Валентайном?.. — Финли запустил поиск, но и без него давно догадался, что на этот раз ничего не найдется.

Алли молчала. Он отвернулся к экрану. Даже отошел на пару шагов, словно это помогло бы скрыть эмоции. Еще двое помимо Ярем. Еще два члена экипажа, ответственность за которых лежала на нем, Финли Кайо. Попытка выполнить свои прямые обязанности завершилась полным провалом.

Над голографической картой мигал маячок, но на этот раз не указывал на Южную Америку. Ни в Каракасе, ни где-либо еще уже не было Клэйтона и Валентайна. Наконец Фин решительно отключил коммуникатор.

— Ясно. Что конкретно случилось, ты знаешь? — нетерпеливо поинтересовался он.

— Понимаешь… — начала Алли. — Я просто знала о том, что будут взрывы. И знала ближайшее место, где все это произойдет. На самом деле я не ясновидящая и не телепат. Это явление иного порядка… Так что нет, подробности мне не известны. Кроме того, что подобное произошло не только у нас.

— Но сопротивление есть только в Чикаго. По крайней мере, настолько многочисленное.

— Тот, кто это устроил, целился не в сопротивление.

Фин усмехнулся. Судя по характеристикам взрыва, указывавшим на мерхианскую технологию "Ничто", действительно не в сопротивление. Скоро сомнения отпадут. Как только участники предпримут следующие шаги.

— Ладно. В любом случае, в сопротивлении нам больше делать нечего.

С этими словами он развернул корабль и вывел его на орбиту. Запустил систему навигации, отыскал все еще болтавшийся на орбите "Гелеон" и завел "Джетт-101" на борт базы.

— "Нам"? Это тебя не волнует ничего, что не касается непосредственно тебя или твоего экипажа. А я состою в сопротивлении, — прохладно заметила Аллония. Финли почти не слушал. Убедившись, что системы подачи воздуха работают нормально, он направился к выходу. Алли последовала за ним.

Безлюдная база выглядела непривычно. Пустые коридоры казались странно просторными. "Гелеон" имел форму гигантского карандаша, на месте "грифеля" в котором находилось свободное пространство, предназначенное для пролета кораблей, направлявшихся на тот или иной ярус. Финли всегда казалось, что это непрактичная планировка, а Тералит доказывала, что так намного удобнее. "Гелеон" проходил вертикально через весь многоярусный город, Полая часть давала возможность сразу попасть в нужную часть помещения…

Программисты "Ареса-М" работали над подавлением сигнала, который превращал почти всех трансгуманоидов в сторонников разоружения. Но здание "Ареса-М" разрушено. Едва ли кто-то из этих программистов выжил.

Спасти Ярем, Клэя и Валентайна тоже не удалось. Дальнейшая борьба — для тех, кто видит в ней смысл. А он, Фин, умывает руки.

Тералит можно разбудить, если минует опасность распада, и пусть разоруженцы делают что хотят. Плевать.

Ему было наплевать на это с самого начала. Разве что в разгар успехов сопротивления а какой-то миг показалось, что все это не напрасно…

Показалось. Все бесполезно. Произойдет то, что должно произойти. Делай, что должен, и будь что будет.

Он влетел в кабинет Тералит и принялся корректировать орбиту базы. Вход в атмосферу через две минуты. Посадка на основание-фундамент… неплохо бы убедиться, что там никого нет. Финли запустил сканирование нужной местности. Не хватало только раздавить зазевавшегося разоруженца этой махиной.

Он уже сделал, что должен. Тоже бесполезно. Пора отойти в сторону.

— Ты действительно так думаешь? — послышался за спиной голос Аллонии. — Какой типичный пораженческий настрой слабака.

Финли снова усмехнулся. Сколько нового можно узнать за один день.

— Все именно так, как ты говоришь, — равнодушно ответил он. — Слабак с пораженческим настроением. Ты совершенно права.

"Помех не обнаружено". База начала снижаться.

Финли не собирался никому ничего доказывать. Он влез в сопротивление с единственной целью — вытащить из эпицентра свой экипаж. Цель перестала существовать, а глобальные стратегии — вооружение или разоружение, самостоятельность или внешнее управление — ему изначально были безразличны. Если Аллония решила, что это не так — ее дело.

— Сейчас посажу базу, и можешь возвращаться к сопротивленцам, — ответил он. — На свободных членов экипажа моя ответственность не распространяется.

— Я не вернусь. Если ты не вернешься, то и я тоже. Кроме того, теперь… — Алли замолчала. Ну да, чуть не сболтнула лишнего.

— Что теперь?

Не стоило и спрашивать, почему без Фина она не собиралась продолжать работу на сопротивление. Все равно не ответит. Впрочем, "что теперь", тоже не стоило спрашивать. Только смотреть ленту новостей, сменяющих друг друга с каждой секундой, и делать выводы самому. Аллония никогда и ни с кем не поделится своими знаниями. Будь на ее месте кто-то другой, Финли давно заподозрил бы, что псевдо-"энерджик" просто изображает сверхъестественную осведомленность. Но он слишком часто убеждался, что Аллонии действительно подвластно больше, чем обычным людям.

Так, не забыть вернуть на место крепления…

А ведь если не вывести Тералит из бессознательного состояния, управление базой придется взять на себя. Если же ее вывести, есть риск, что внешний сигнал вызовет распад тела. Как это едва не случилось в самом начале разоруженческой истерии.

С другой стороны, если власти уже отдают приказы о разоружении, то нечего опасаться. Можно приводить Тери в чувство. Не будет никакого распада. Ее личные убеждения не вступят в конфликт с внешним сигналом, потому что придется выполнять приказ командования… Если он будет.

Финли вошел в ленту новостей. Нужно прояснить все до конца.

В глаза бросился заголовок. Большой мигающий заголовок, что само по себе было необычно, потому что новостная лента представляла собой просто список постоянно обновляющихся сведений без всяких приемов для привлечения внимания. Но сейчас крупные буквы кричали с голограммы: "Погибли за мир: атаки на места скопления разоруженцев".

— Быстро же они выяснили, что к чему, — насмешливо буркнул Фин себе под нос.

— Следствие уложилось в пять минут, — прокомментировала Аллония.

А сообщения в ленте мигали, сменяя друг друга.

"Только что по всему Атлантическому Союзу в местах массового скопления сторонников разоружения прогремели взрывы". "Свидетели говорят, что сразу после взрывов появляется "всепожирающий туман". "Черный туман уничтожает все, что уцелело после взрыва". "Черный туман лишил полицию возможности получить улики". "Черный туман уничтожил здание корпорации "Арес-М"… базу "Н-255", используемую как крупнейший разоруженческий лагерь Денвера… Межконтинентальный отель Каракаса…"

"Готовится обращение президента Мэтью Ларраска в связи с событиями последних дней".

— Ну наконец-то, — сказал Финли. — Получить распоряжения — и пошла вся эта заваруха к черту…

— Не думала, что тебе настолько безразлично, что будет дальше со страной, — заметила Аллония нейтральным тоном. Он устало отмахнулся.

— Не изображай нормальный разговор. Ты видишь насквозь чувства, мотивы, настоящее, прошлое и будущее всех, к кому подходишь достаточно близко.

— Не злись. Мы действительно ни во что не вмешиваемся, — Аллония примирительно положила свою худую руку-веточку поверх лежащей на панели управления ладони Финли. — Мы имеем право делать только то, на что способен обычный человек. Не больше.

— А мы имеем право делать только то, что нам прикажут, — откликнулся он. — Программисты "Ареса-М" похоронены под руинами здания… если после черного тумана остались хоть какие-то руины. А значит, моей вседозволенности конец. Какое сопротивление, если в наручнике заложено подчинение?

— Тебе и без наручника безразлична вся эта борьба, — проговорила Алли, всматриваясь в сменяющиеся новости на голограмме. Вспыхнула новая надпись.

— Избавлюсь от наручника — появится право на неравнодушие, — еле слышно выдохнул Финли. Надпись сложилась в текст "Обращение президента Атлантического Союза к гражданам" и пропала. Голограмма развернулась в изображение президента в полный рост.

— Дорогие соотечественники! Наша страна изменилась и уже не будет такой, как прежде, — начал он. — Только что прогремела серия взрывов, которые сотрясли не только те здания, где они произошли, уничтожили не только невинных людей, — они сотрясли всю страну и уничтожили мир в наших душах.

Фин поморщился. Успел же кто-то написать для президента такую громкую речь… Выглядел Ларраск как обычно. Говорил… не совсем характерно для себя. Но это могло и не быть признаком того, что им управляют. Просто другой спичрайтер. А впрочем, если даже то, что он сейчас скажет, и окажется внушенным извне, какая теперь разница? Говори уже. Нужно что-то делать.

— Количество жертв сейчас устанавливается, но уже понятно, что это самый кровавый теракт за более чем полтора века нашей истории. Было уничтожено множество зданий, полных людей. Я выражаю соболезнования всем, кто потерял своих близких…

…А ведь Финли покинул здание корпорации буквально перед взрывом. Он покачал головой. Ну не глупо ли после этого бросать в лицо Аллонии саркастичные слова о том, что, мол, о своих не забыла, вывела и себя, и его, и Тералит из-под удара?

— …и официально заявляю, что буду стремиться, чтобы все это не повторилось ни у нас, ни в какой-либо другой стране мира. Задумайтесь: подобная трагедия произошла в результате применения оружия! Поэтому наша задача теперь — добиться разоружения во всем мире, и мы немедленно начинаем консультации с нашими странами-партнерами о возможности такого шага.

— Бред, — вынес вердикт Финли, переглянувшись с Аллонией. — Бредовая логика. Если это примут на веру, значит, трансгумам все еще корректируют мозги. Но без "Ареса-М" мы этого не узнаем.

— Ларраск же недавно требовал считать недействительными все его указы о разоружении, — задумчиво заметила Алли. — Помнишь, он говорил, что в его имплант пытались вторгнуться? Значит, им это удалось.

— Причем без усилий. Кроме программистов Мэннинга, никто был не в состоянии им помешать.

— Интересно, кому это — "им". Кто такие "они"?.. — Аллония разглядывала президента, но тот выглядел совершенно адекватным. Впрочем, все они выглядели адекватными, пока не начинали распадаться.

— А ты не знаешь? — не удержался Финли.

— Перестань…

Детали головоломки начинали складываться в целостную картину. Масштабную, логичную и с размахом, в картину, где все было связано со всем и все имело последствия, и именно на эту связь и эти последствия сделал ставку тот, кому было выгодно разоружение. Тот, кто вот-вот должен был выйти из тени…

— Наша страна не останется без защиты. Атлантический Союз подпишет декларацию о разоружении, гарантом которой выступит Мерхианская Империя, а свидетелями — все государства сообщества Андромеды. Верю, что рано или поздно ни на одной планете нашего сообщества не останется оружия, и оно будет служить только одной, главной цели — защищать от нападения извне, а не применяться для братоубийства в междоусобных войнах, — закончил Ларраск. — Моим следующим приказом станет приказ о первичном сворачивании вооружений на всех военных объектах.

Он замолчал, изображение пропало, и на миг воцарилась звенящая тишина.

— Правильно, так и есть, — наконец сказал Фин. — Мерхианская технология… Мерхия — гарант… Скорее всего, Мерхия за этим и стоит. Интересно, зачем им это нужно…

— Мерхианская технология? О чем ты? — переспросила Аллония.

— Этот черный туман. Это не от взрыва, я видел похожее. Это мерхианское оружие массового уничтожения, — Финли невольно бросил взгляд на свою правую руку. Всю тыльную сторону кисти занимало поджившее пятно — последствие контакта с черным туманом на Терре-15. — Технология пожирает все, к чему прикасается. Потом расскажу…

— А сейчас что? — Аллония никогда не задавала таких типичных изумленных вопросов, как "что, серьезно?", "правда?" и тому подобные. Ей не было смысла проявлять недоверие, в этом просто не возникало необходимости. Она сама являлась ходячим детектором лжи.

— Сейчас — Тералит.

— Разбудить ее?

— Разбуди. Ей уже ничего не угрожает.

Безразличие.

Разоруженцы добились своего. После взрывов все как-то разом успокоились. Больше не было выстрелов, штурмов военных объектов, криков и бессмысленной жажды уничтожения. Никто даже не толпился у входов "Гелеона", демонстрируя бдительность и напоминая своим присутствием о необходимости выполнять указ президента.

Все было спокойно, буднично, неуловимо торжественно и тихо. Настолько тихо, что Фину показалось, будто мерхианский сигнал уже перестал влиять на умы трансгуманоидов. К вечеру все вернулись к повседневным делам, "Гелеон" заработал, Тералит, казалось, даже не вспоминала о случившемся.

О нем вообще предпочли быстро забыть. Из насущного оно мгновенно переместилось в разряд привычного.

Не уличные бунты и погромы военных объектов, а необходимость избавляться от оружия. Не взрывы, разрушение и смерть, а стремление к миру.

Уже к вечеру.

Трансгуманоиды вели себя точно так же, как и всегда. Тералит занялась срочными делами базы, восстанавливая ее после простоя. Попеняла Фину, что простой произошел по его вине, но ни словом не обмолвилась о том, что всему этому предшествовало.

Наблюдая, как она молниеносно переключается с одного канала связи на другой и отдает приказ за приказом — поставки пищевых концентратов, персонал стоянок, демонтаж пусковых установок, вывоз боеголовок, грузовые роботы, и опять демонтаж, и опять вывоз, и опять разоружение, — Финли не мог понять, с кем все-таки имеет дело. С перепрограммированным трансгумом или с прежней Тералит. Кроме самих недавних событий, она ни словом не обмолвилась также и о своем отношении к ним. И это было самым странным. Раньше она не стала бы молчать.

— Тери, — осторожно начал Финли наконец, — что будет с "Гелеоном" после разоружения? Это же военный объект.

Реакция последовала незамедлительно. Поднятые брови, недоумевающий взгляд широко распахнутых синих глаз, непонимающее выражение, делающее ярко накрашенное лицо еще более кукольным и неестественным.

— Какая разница? Главное, что он уже не будет военным объектом! — уверенно ответила Тералит.

— Она до сих пор на крючке? — полуутвердительно сказала Аллония.

Финли вернулся на корабль. Сбежал из кабинета начальницы к себе, на командный пункт, на "Джетт-101", единственное место, где он чувствовал себя дома.

Находиться в обществе начальницы не было желания. Это была уже не Тералит. Разоружающийся Атлантический Союз стал другой страной, и граждане тоже стали другими в одночасье. Их дело. Но Фин догадывался, что если даже он это почувствовал, то Алли наверняка видела все перемены как на ладони. Хотя внешне пока что изменилось не так уж много.

— Тералит ведет себя как обычно, пока с ней не заговаривать о разоружении. Это входит в понятие "на крючке"? — ответил он.

— Входит, — Аллония легко спрыгнула с отключенного информационного стенда, на который забралась с ногами по своей излюбленной привычке, и подошла к капитану. — Не хочешь посмотреть, что там на месте взрыва?

— Захотелось прогуляться по руинам? — хмыкнул Фин. — Ну пойдем. Только не забудь, что атмосфера там сейчас… я бы сказал, не в твоем вкусе.

— Знаю. Кстати, люди там — копии Тералит, от которой ты сбежал, так что…

— Я не настолько впечатлителен, пойдем. Посмотрим хоть, во что превращается Атлантический Союз.

— Руины былой цивилизации, — усмехнулась Аллония.

Они прошли по снова людным коридорам "Гелеона" и выбрались наружу на четвертом ярусе.

После взрыва миновало три дня. О неизвестном сигнале, источник которого так и не успели определить, уже никто не говорил. Уже молчали и о сопротивлении, и о погромах, и о том, что президент прямым текстом просил не подчиняться его указам о разоружении… Недавние события тщательно отсортировали. Ненужные, неудобные или неподходящие выбросили, а нужные оформили, облекли в красивую рамочку из надлежащих слов и предоставили публике.

Теперь граждане Атлантического Союза знали, что в стране давно нарастало недовольство милитаристской политикой властей. И что полторы недели назад оно наконец-то прорвалось наружу в виде массовых протестов. Знали, что протесты против наращивания вооружений плавно переросли в требования полностью отказаться от любого оружия. И что правительство и совет безопасности, рассмотрев это требование, нашли пути его выполнить. Знали, что давний партнер Атлантического Союза — Мерхианская империя — согласился взять на себя функцию гаранта безопасности, и таким образом власти смогли пойти навстречу пожеланиям народа. Знали, что оружейная корпорация "Арес-М" во время протестов неоднократно преступала закон, массово нарушая права протестующих граждан, и в итоге с ее подачи произошло несколько взрывов, в которых погибло несколько тысяч разоруженцев. И знали, что подобная трагедия стала возможной по причине того, что в Атлантическом Союзе производители оружия годами чувствовали себя слишком вольготно.

— Теперь мы пойдем под суд за соучастие в преступлениях "Ареса-М"? — спросила Аллония.

Они отправились к руинам корпорации пешком, хотя идти было далековато. Алли хотелось почувствовать настроения людей. И настроения эти ее, судя по всему, озадачивали — она пристально смотрела в лица немногочисленных прохожих, провожала глазами проезжавшие мимо транспортеры, вертела головой во все стороны, скользя взглядом по однообразным фасадам офисного квартала, и в основном молчала.

Финли пожал плечами.

— Не знаю, затронут суды рядовых сопротивленцев или нет. Пока ничего не слышно. Такое впечатление, что преследование противников просто забыли заложить в их программу.

— Скорее всего, так оно и есть, — задумчиво кивнула Алли.

— Или ждут лучших времен. Тюрем-то нет. Раньше было проще, всех провинившихся отправляли с промытыми мозгами в армию, но какая теперь армия?

— Может, остатки армии и будут нести службу где-то на окраинах сообщества Андромеды, — заметила Аллония.

Об этом амбициозном проекте — создать блокпосты и сферу слежения на рубежах сообщества и разоружить всех, кто находился на внутренних планетах, — заговорили совсем недавно.

— Не верю, что ты сама не догадываешься о будущем, — сказал Фин. — Ты говорила, энерджики не могут предсказать только свою гибель. А попадание в тюрьму…

— О себе я и без предсказания знаю, что в случае опасности могу улететь подальше от Земли и никогда не возвращаться, — отмахнулась Алли. — А вот ты… — Она подняла голову, изучая Финли пронзительным взглядом, от которого капитану на мгновение стало не по себе. — Нет, не вижу ничего такого. Хотя…

Она вдруг замолчала, остановилась, зябко передернула плечами и закуталась в свою просторную черную куртку, которая висела на ней мешком.

— Что, мне конец, но ты не имеешь права об этом предупредить? — насмешливо переспросил Финли. Хотя никакой веселости он на самом деле не чувствовал. Как бы ни было безразлично все происходящее на Земле, собственная жизнь его пока что устраивала. Для уплаты налога на досуг оставалось заработать сравнительно немного, и были шансы успеть освободиться в срок, до того, как в тридцать лет его спишут на Землю…

— Алли? — окликнул он.

— В тюрьму ты не попадешь, — заговорила Аллония, не поднимая головы и все так же кутаясь в куртку. — И в ближайшее время ничего из того, что считается среди людей плохим, с тобой не случится. Я вижу только угрозу в будущем. И могу даже предупредить о ней, потому что этот риск станет твоим собственным выбором. Ты сам поставишь себя на грань жизни и смерти, Фин. Но это будет не слишком скоро.

Она выпрямилась и повела плечами, будто сбрасывая невидимую паутину. Финли смотрел обескураженно. Он не мог припомнить случая, чтобы Алли вот так просто поделилась какой-то скрытой от людей информацией. Помочь, используя способности, — всегда пожалуйста, а так разоткровенничаться… Он покачал головой. Ну что ж. С учетом происходящего прогноз самый радужный. Отдаленное же будущее волновало мало. "Считается среди людей плохим", надо же, формулировочки у нее.

Там, где еще три дня назад возвышалось исполинское здание корпорации "Арес-М", этот колосс, из-за своих размеров кажущийся чем-то нерукотворным, теперь зиял такой же исполинский провал.

Купол мерхианского оружия не оставил ничего. Никто не разбирал завалы, никто не дежурил рядом, с ужасом ожидая новостей о пропавших близких. Там, где раньше находилось строение, проходящее насквозь через все шесть ярусов, теперь зияла дыра с неровными краями. На ее срезах хорошо просматривались обрывающиеся в пустоту дороги, полуразрушенные дома, которые стояли впритык к обводным путям, а кое-где — уцелевшие обломки решетчатых заграждений. На втором этаже пятого яруса деловито сновала группа людей. На фоне пропасти они казались не больше песчинок.

— Мэннинг и вся верхушка корпорации числятся пропавшими без вести, — сказал Фин. Аллония молча пожирала глазами многоярусную пропасть. Срезы издали выглядели пестрой мешаниной красок на светло-сером фоне металлических конструкций.

— Клэйтон и Валентайн тоже? — без интереса уточнила Алли.

Вопрос явно задавался не затем, чтобы получить ответ. Финли промолчал.

И подумал о Ярем. Родственников у той не было. И для него стало новостью, что, оказывается, в такой ситуации останки после кремации передавались капитану экипажа. Но тем не менее существовал такой пункт в трудовом кодексе. Сухое оповещение на коммуникатор — просьба явиться по такому-то адресу в такое-то время, ваш номер такой-то, с целью получения контейнера с прахом и его дальнейшего захоронения.

Прочитав это, Финли удивился, почему захоронением не займется государство.

Но по адресу дисциплинированно явился.

Позже. Один, без Аллонии. Та, притихнув после разглядывания руин, ушла к себе в каюту и до вечера не появлялась. А Финли особо и не искал чьего-то общества. Его заботили самые прозаические вопросы: что делать с останками Ярем и во что это обойдется. Аллонии с ее впечатлительностью эти хлопоты все равно были бы ни к чему. Он покопался в сети, нашел адрес ближайшего колумбария. Бюджетное учреждение, рабочим бесплатно при условии предоставления соответствующих документов. Ну и зачем тогда вообще понадобилось привлекать к процедуре капитана?

Чтобы усвоил урок, наверное.

Он выстоял небольшую очередь в просторном холле, тесном из-за наплыва посетителей. Стены здесь были покрыты напылением, меняющим цвет в зависимости от ситуации. Сейчас холл окрасился в черный и темно-вишневый. Даже роботы на выдаче сменили окраску на воронено-стальную. Приложив к сканеру робота удостоверение Ярем, а потом свое, Фин получил небольшой контейнер и вышел на узкую душную улицу первого яруса.

Чтобы усвоил урок… Урок был предельно ясен.

Финли повертел контейнер в руках, потом обогнул крематорий, пройдя через арку, и за оставил прах Ярем в бюджетном колумбарии с другой стороны ряда домов. Эта металлическая коробочка была чем угодно, но не Ярем. Стоило ли вообще задумываться?

Он еще какое-то время заторможенно разглядывал черный монолит здания, а потом развернулся и, не оглядываясь, зашагал к остановке межъярусных транспортеров.

Если участие в сопротивлении сойдет им с рук, то скоро нужно будет снова выходить в рейс.

Скэнте Темерси с наслаждением потянулся и подумал, что неплохо бы наведаться домой. Сколько он там не был? Точно вспомнить не удавалось.

Теперь в работе ожидалось временное затишье на пару дней. Хватит, чтобы снова соскучиться по активной деятельности ГКБ.

Все прошло по плану. И взрыв, и постепенный уход из имплантов трансгуманоидов, и разворот общественного мнения в нужную сторону… Конечно, это было только начало всей игры. Но в ближайшее время непосредственное участие ГКБ в этой игре не требовалось. А Скэнте уже предвкушал работу над русскими имплантами. Они должны были стать серьезным вызовом. Его личным вызовом.

И он ожидал возвращения Несс. Подопытная, с чуть подчищенной памятью, только что покинула околоземную орбиту. О распадах тел она ничего не помнила. О взрывах слышала. Но Темерси решил, что пока ей хватит и общего объяснения, предназначенного для землян. А когда она вернется, он займется ею всерьез. Нужно попробовать вытравить некоторые моральные принципы. Кстати, еще один вызов. А главное, все эти изыскания, начала которых он уже ждал с нетерпением, пригодятся для блага страны. Ему определенно повезло в жизни… хоть мерхианцы и не признавали понятия "везение". Только собственные заслуги и достижения.

Несс рассказывала, что на Земле было принято отмечать удачное завершение важного дела. Насколько понял Темерси, земляне устраивали нечто вроде небольшого праздника. Странные. Разве событие станет лучше от того, что в его честь устроят празднество? Ему трудно было это понять.

Поэтому глава ГКБ буднично отметил про себя, что очередное задание выполнено, развернул компьютер и открыл график задач бюро на ближайшее время.

Его ждала работа.