Ближний бой (СИ)

Игорь Валентинович Волознев

Ближний бой

Повесть погружает читателя в атмосферу кровавых бандитских разборок и беспредела 1990-х годов. Олег Беляев, парень из небольшого уральского городка, воевал в Чечне, был ранен, лечился в ростовском госпитале. Из госпиталя приехал в Москву на свадьбу своего однополчанина. Но если бы он знал, чем встретит его столица! Оказалось, Андрей погиб от бандитской пули. Олег решает самостоятельно найти убийц и отомстить за смерть друга, который когда-то спас ему жизнь.

БЛИЖНИЙ БОЙ

Глава 1

Дверь Олегу открыл высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, в очках и в рабочем фартуке.

Олег Беляев? - догадался открывший.

Точно, - ответил Олег. - А вы отец Андрея?

Он самый, - мужчина кивнул и посторонился. - Здравствуйте. Проходите, не стесняйтесь. Тапочки надевайте.

В прихожей он представился:

Николай Петрович. Работаю, как видите, на дому, - он показал на раскрытую кухонную дверь, за которой виднелся стол, заваленный обрезками кожи и сапожным инструментом.

Николай Петрович говорил негромким подрагивающим голосом, почему-то вызвавшим в Олеге смутную тревогу.

Андрей ещё не приходил? - спросил он, снимая ботинки.

Из единственной комнаты вышла девушка лет двадцати. Чуть выше среднего роста, светло-русые, с рыжиной, волосы, огромные зелёные глаза. Лена, невеста Андрея, догадался Олег. Андрей писал ему о ней. Через неделю должна состояться их свадьба. Собственно, на неё он и приехал в Москву сразу после лечения в ростовском госпитале.

Так это вы Олег? - спросила она, протягивая ему руку.

Беляев, смутившись, пожал её.

Андрей мне рассказывал о вас, как вы с ним служили в Чечне, - прибавила она.

Да. Он спас мне жизнь.

Девушка умолкла.

Сапожник прошёл на кухню, уселся там за стол и взял в руки ботинок, требовавший починки. Из писем друга Олег знал, что Николай Петрович работает в "Ремонте обуви" и берёт работу на дом. Поэтому сапожный запах, фартук и кухня, превращенная в мастерскую, его не удивили.

Он подсел к Николаю Петровичу.

Так как всё-таки дела у вас? - спросил он.

На столе стояла початая бутылка водки. Сапожник плеснул из неё в стакан и залпом выпил.

Да вот, значит, Андрея позавчера убили, - сказал он.

Беляев перевел взгляд на Лену, стоявшую в дверях. Она отвернулась, скрывая слезы, и быстро ушла в комнату.

Такие дела, - сапожник поставил стакан и вытер рот тыльной стороной ладони. - Выходит, ехал ты на свадьбу, а попал как раз на похороны.

Олег смотрел на него, не в состоянии осмыслить его слова.

Выпьешь? - спросил тот.

Это как же? - опомнился Беляев, пропустив его предложение мимо ушей.

Застрелили во время налёта на обменный пункт. Бандюг, говорят, было четверо. Выскочили из машины с пистолетами и потребовали денег. Андрея убили сразу. Он даже не успел выстрелить.

Николай Петрович достал второй стакан, налил в него водки. Олег машинально отпил. Он знал, что его друг, демобилизовавшись из армии, устроился охранником. Недолго же он проработал!

Их поймали?

Куда там. Застрелили Андрея и ещё двоих, забрали деньги и уехали. Хрен их теперь найдёшь.

В дверях кухни снова появилась Лена. Она справилась с собой, вытерла слезы. Старалась казаться спокойной, только дрожащий голос выдавал её.

В газетах потом писали, что машину, на которой были бандиты, нашли в тот же день, - сказала она. - Это была угнанная машина. И ещё писали, что они взяли двести тысяч долларов и почти триста миллионов рублей.

Николай Петрович невесело усмехнулся:

Хороша пожива!

Сколько, ты сказала? - Олег взглянул на Лену. - Триста миллионов?

Дело в том, что за несколько минут до ограбления к обменному пункту подъехала инкассаторская машина, - объяснила девушка. - Бандиты брали не столько этот пункт, сколько машину. Основные деньги были в ней.

Они сначала убили охранника обменного пункта, то есть Андрея, потом человека с инкассаторской машины, а потом ещё и шофера, - сказал Николай Петрович. - Получается, выпотрошили и обменный пункт, и машину. Двести тысяч долларов и триста миллионов рублей! Не шутка!

Чуяло мое сердце, эта его работа добром не кончится... - проговорила Лена и снова ушла.

Николай Петрович начал что-то говорить, а Беляеву вдруг вспомнилась чёрная южная ночь, озаряемая разрывами снарядов и слепящими прочерками трассирующих пуль.

Их взвод держал оборону улицы. "Духи" вели огонь из полуразрушенного дома. Олег периодически отвечал автоматной очередью. Нестерпимо саднило плечо, задетое пулей.

Еще пятнадцать минут! - кричал ему в ухо молоденький лейтенант. - Если за пятнадцать минут ни до кого не дозвоню...

Свист снаряда завершился взрывом где-то совсем рядом. Грохнуло так, что заложило уши, а потом, когда Олег и лейтенант посмотрели направо, то увидели три изувеченных трупа. Это были их товарищи, ещё минуту назад оборонявшие с ними улицу.

Лейтенант, надо отходить! - крикнул сержант Демиров. Сквозь бинты на его голове сочилась кровь. - К "духам" подошло подкрепление! Я видел их там! Их много!

Снова свист. Беляев, лейтенант и Демиров нагнулись. На этот раз прогрохотало сзади.

Шпарят реактивными! Нам и пяти минут не продержаться!

Опять показались "духи". Олег саданул по ним очередью, а когда обернулся, то увидел, что лейтенант, с остановившимся взглядом и кровавой дыркой над глазом, медленно заваливается набок. Рядом корчился, кашляя кровью, Демиров. Помогать ему было некогда, "духи" приближались.

Израсходовав оставшиеся патроны, Олег отцепил пустой магазин и полез в сумку за другим. И в этот момент левый бок словно обожгло. Олег опустился на асфальт и застонал. Сжав зубы, он всё же вставил новый магазин в автомат. Но выстрелить не успел. Мучительная боль пронзила весь его организм...

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он вновь открыл глаза. Голову продолжала сотрясать боль. Оглядевшись, Олег понял, что всё ещё находится на той же улице. Взвод, или, вернее, то, что от него осталось, отстреливался от наступающих "духов". Рядом взорвалась граната. Вспышка резанула по глазам, а грохот смял мозги в лепёшку.

Олег, пошли, отходим, - услышал он совсем близко чей-то голос. - Идти можешь?

С трудом повернув голову, увидел наклонившегося над ним Андрея Черкасова.

Попробую, - прохрипел Олег, сплёвывая кровь.

Они двинулись вдоль улицы, прижимаясь к серой выщербленной пулями стене. Андрей почти нёс его. Рядом шли ещё трое. Или четверо? Олег не помнил, сколько их осталось. Они брели наугад, стараясь уйти, затеряться среди развалин. Было бы счастьем наткнуться на блокпост. Но они не знали, где он находится. Город был незнакомый, их перебросили сюда, в самое пекло, два дня назад из Очхой Мартана.

Стреляли, казалось, со всех сторон. Когда они перебегали площадь, голень Олега внезапно пронзила острая боль и он упал. Андрей остановился и поднял его. Вместе с болью Беляева охватило какое-то давящее оцепенение. Ему вдруг стало всё равно. Хотелось лечь на горячий асфальт и лежать.

Не надо, отпусти меня, - прошептал он.

Держись, - почти со злобой отозвался Андрей.

Он отволок Олега в стенную нишу разрушенного дома, где их дожидались остальные бойцы. Отсюда они двинулись в глубь развалин, спотыкаясь о плиты и балки. Андрей нёс его, взвалив на спину. Над самым ухом слышалось его прерывистое дыхание.

Олег не помнил, как они добрались до людей. Это были русские, они жили в подвале. Там повсюду стояли какие-то вещи, тюки, кровати. Света не было, кроме того, что иногда врывался из узкого окна под потолком.

Его лицо протёрли влажной тряпкой. Кто-то поднёс к его запекшимся губам кружку с водой. Вода! О такой роскоши он не мог и мечтать. Олег глубоко вздохнул, переводя дыхание, и вновь о себе напомнила боль. Бок представлял собой сплошную рану, голова была чугунной, тело сотрясал озноб.

Андрей уложил его на телогрейку, расстеленную на полу у самого входа. Голоса доносились как сквозь сон. Люди, находившиеся в подвале, просили солдат уйти. Если чеченцы узнают, что они приютили военных, то всех их ждёт смерть.

Слышишь, Олег? - Андрей потряс его за плечо. - Надо двигать отсюда. Они говорят, что здесь недалеко есть блокпост.

Беляев приподнялся. В слабом свете, проникавшем из окна, он увидел сидевших у стен стариков. Бледные, испуганные, с черными провалами глаз, они показались ему все на одно лицо.

Подымайся! - Андрей попытался приподнять его, но бок вдруг напомнил о себе такой болью, что Олег снова провалился в темноту.

И почти в тот же миг кто-то наступил на него. Боль вернула сознание. Олег разлепил ресницы. В подвал ворвался чеченский подросток - парень лет пятнадцати, в камуфляжной форме, с "Калашниковым" через плечо.

Аллах акбар! Смерть русским! - раздался пронзительный вопль, и тишину разорвал грохот.

Подросток лупил непрерывной очередью по людям, скопившимся в подвале. Первыми погибли солдаты, которые пришли сюда с Олегом. Они не успели вовремя среагировать на появление пришельца, к тому же находились ближе всех к двери. Затем настала очередь стариков.

Повсюду плескала кровь, от стен с треском рикошетили пули. Подросток стоял спиной к лежащему Беляеву. Чеченец, видимо, принял его за убитого, а может, Олега спасло то, что он лежал у самой двери и подросток в потёмках проскочил мимо. Парень что-то кричал сквозь грохот, шпаря очередью по беззащитным людям. Цепляясь непослушными пальцами за стену, Олег начал подниматься. Чудовищные вспышки боли разрывали всё его тело, от грома автоматных очередей череп, казалось, готов был лопнуть. Автомат смолк. Пока парень отцеплял опустевший магазин и доставал из сумки другой, Беляев твёрдыми, как железные клещи, пальцами взял его за горло. Подросток захрипел и попытался вырваться. Олег, не в силах стоять, повалился на пол, но добычи своей не выпустил. Парень, изловчившись, ударил его прикладом.

Ах ты, гадёныш! - крикнул вбежавший в подвал Андрей, заламывая подростку руки.

Беляев пристально вглядывался в темноту. Подросток дёргался, пытаясь вырваться из объятий Андрея. Олег тяжело перевёл дыхание. Отчаянно борясь с подступающим обмороком, сосредоточив всё своё внимание на маленькой бритой голове чеченца, он подобрал автомат и прикладом, наотмашь, саданул по ней. Раздался хруст, брызнули мозги, из открывшегося рта выплеснулся кровавый сгусток. Олег ударил ещё раз, потом ещё.

Хватит, - прозвучал над ухом задыхающийся голос Андрея. - Он готов.

Но Беляев всё бил и бил, и при каждом его ударе в левый бок вонзалось что-то острое.

Андрей отобрал у него забрызганный кровью автомат.

Хватит, говорят тебе! - Он огляделся. - Откуда этот сопляк мог появиться?.. Если пришёл один, значит, сейчас здесь будут другие. Надо уходить.

За окном раздался взрыв. Ослепительно полыхнуло, на миг залив розоватым огнём труп чеченского подростка с проломленным черепом и окровавленные тела убитых солдат и стариков, плававших в большой луже крови. Зрелище было до того диким, что рассудок Олега отказывался поверить в его реальность. Казалось, это кошмарный сон. Сейчас он проснётся и увидит, что ничего этого нет.

Идём, - Андрей подхватил его за плечо. - Блокпост недалеко.

Беляев чувствовал, что сойдёт с ума, если хотя бы на минуту задержится в этом страшном подвале. Андрей потащил его вверх по ступенькам. Они вышли под небо, по которому ползли черные грозовые тучи, скапливаясь на западе. Бой в городе не затихал. Вспышки прочерчивали темень то справа, то слева. Где-то глухо взрывались снаряды и почти непрерывно, один за другим, принимались строчить автоматы.

Андрей донёс Олега до угла. Здесь они сделали передышку. Голень горела огнём, ноги отказывались повиноваться.

Больше не могу, - прошептал Беляев пересохшими губами.

Надо дойти хотя бы до того дома. Здесь мы на самом виду.

Иди один.

Кончай дурить, - Андрей с каким-то остервенением взял его под мышки и поволок по разбитому асфальту.

Они всё время держались в тени какого-то здания. Мозг Олега судорожно, из последних сил, цеплялся за нити реальности. Впереди показалась распахнутая дверь. Они пролезли в неё, а потом наступила могильная тишина. Олег видел вспышки, голову Андрея рядом с собой. Дальше они поползли. Андрей что-то говорил. Беляев видел его шевелящиеся губы, но ничего не слышал. Андрей остановился. Его лицо было красным. И всё вокруг было красным в этой липкой, застилавшей глаза пелене. У Олега уже не было сил разжать зубы и сказать, что он ничего не слышит. Он только отрицательно покачал головой. Тогда Андрей снова взвалил его себе на спину и пополз...

... - Живи пока у нас, - сказал Николай Петрович. - Квартирка маленькая, но ничего, поместимся. Я на кухне сплю.

Он снова выпил. Потом, сокрушенно мотая головой, взялся за ботинок с оторванной подошвой. Беляев перевёл взгляд на окно. Было ещё светло. В лучах вечернего солнца ярко зеленела листва тополей.

Где находится этот обменный пункт? - спросил он.

А здесь, недалеко, на Профсоюзной...

Глава 2

Над заполненной машинами улицей висело пыльное марево. Солнце пекло немилосердно. У метро было особенно многолюдно. Толпа, выходя из подземного перехода, валила мимо киосков, ларьков, расставленных рядами столов с выпечкой, книгами, цветами. Ещё раз взглянув на бумажку с нарисованным планом, Олег подошёл к угловому многоэтажному дому. Почти весь первый этаж занимал магазин модной одежды. Сбоку на углу виден был свободный пятачок, где находилось зарешёченное окно и рядом - закрытая дверь, над которой красовалась яркая вывеска: "Обмен валюты". Маленький бумажный квадратик на двери сообщал, что пункт закрыт "по техническим причинам".

Значит, это было здесь, подумал Олег, оглядываясь. А вот и пятна крови на асфальте, их так и не отмыли толком. Николай Петрович говорил, что Андрей лежал у самой двери, справа. Выходит, эти пятна - его кровь...

Олега замутило, сердце гулко забилось. Перед глазами, как наваждение, встала слепящая тьма чеченской ночи. Медленно, как в гипнотическом трансе, Беляев подошел к цветочницам. Купил четыре красные розы, вернулся к обменному пункту и положил их на асфальт, где темнели кровавые пятна.

Его вдруг пронзила мысль, что кровь, растекшаяся на асфальте, является их общей кровью. В госпитале, куда доставили Олега, ему делали переливание. И первым, кто дал ему кровь, был Андрей.

Беляев выпрямился. Постояв минуту, пошёл прочь от этого скорбного места.

Торговки цветами видели, как он положил цветы, и заговорили между собой о недавнем происшествии. Олег остановился, услышав их разговор. Оказалось, они работали здесь в тот злосчастный день и всё видели.

Бандюки подъехали, когда деньги из обменки выносили, - говорила тощая, очень смуглая черноволосая дама лет двадцати пяти, держа на отлёте дымящуюся сигарету. - На "Жигулях". "Восьмёрка", кажется, да? - обернулась она к соседке, торговавшей зонтами.

"Восьмёрка", "восьмёрка", - закивала та, - а из неё выскочили трое в чёрных масках и давай палить.

Торговки прониклись к Олегу сочувствием (видать, убили кого-то из родных) и наперебой рассказывали ему о случившемся.

Их вообще четверо было, - продолжала черноволосая, - четвёртый был за рулем, в машине остался. Мы, как услышали выстрелы, так перепугались! Маринка вообще на землю легла!

И правильно сделала, - заметила подошедшая послушать разговор третья торговка. - А то могло и убить шальной пулей.

Из обменки вышел охранник, так его тут же и убили, - затянувшись сигаретой, говорила черноволосая. - Он лежал, истекал кровью, а они в это время стреляли по машине инкассаторов! Страху-то было! Шофера застрелили, потом стали к себе в "Жигули" мешки с деньгами перекидывать...

Я не выдержала и кричу: милиция! милиция! - заговорила торговка зонтиками. - Так ни одной милицейской рожи не появилось! Только когда они уехали, менты пожаловали!

А они всегда так, - хмыкнула брюнетка. - Когда нужно бандитов ловить, их нет, а лицензию на торговлю по три раза в день проверять подходят!

У уличных торговок, как видно, были веские причины не любить московскую милицию.

Олег слушал молча, иногда кивал. В голове было пусто, на душе - тяжко. Хотелось пойти и напиться.

Его внимание привлек пожилой толстяк, сидевший поодаль на складном стульчике. Перед ним на столе были разложены билеты "русского лото". Толстяк энергично подзывал Олега рукой.

Беляев подошёл. Толстяк тоже видел, как Олег возлагал цветы, поэтому первый его вопрос был соболезнующий:

Брата, наверное, убили?

Друга.

А а... Понятно... Надо же, среди бела дня, на глазах у всего народа! Мафия совсем обнаглела.

Вы тоже видели?

А как же! Я тут каждый день сижу, всё видел вот как сейчас. Ну и наглые же попались типы! А их главарь, который уложил троих, действовал так спокойно, уверенно, как будто даже и не спешил никуда.

Олег вздрогнул, посмотрел на лотерейщика внимательнее.

Мне говорили, что убили троих, - сказал он. - Значит, их всех убил он один?

Ну да. Я это видел собственными глазами. Он тоже был в маске, но как-то выделялся среди них. Держался, что ли, увереннее. Приказывал им. Точно, это был главарь...

И что же, те, кто были в инкассаторской машине, даже ни разу не выстрелили?

Да ты встань здесь, чего на дороге стоять...

Олег зашёл за столик и присел рядом с лотерейщиком на корточки.

Налётчики всё точно рассчитали, и когда подъехать, и как действовать... - Толстяк говорил негромко и веско, тем самым как бы давая понять, что многое знает о преступном мире, хотя источником этих знаний были книжки с криминальными романами. - Налёты такие с бухты барахты не делаются, к ним неделями готовятся. Изучается обстановка, всё рассчитывается до мелочей... Реально нарушить их план мог только охранник обменного пункта. Поэтому они его застрелили в первую очередь.

А что же охрана инкассаторской машины?

Ты слушай, - толстяк наклонился к Олегу и заговорил ещё тише и многозначительней. - Инкассаторская машина знаешь какой была?

Какой?

Бронированный "Мерседес". Сейф на колесах. Его даже гранатой не откроешь... Так вот. Охранник машины был в сговоре с бандитами. Я всё видел прекрасно. Когда они выскочили из своего "Жигуля", он даже пистолета не вынул, наоборот, услужливо открыл им заднюю дверцу "Мерседеса". Дескать, берите денежки, господа бандиты!

Беляев недоверчиво покосился на него.

Вы в этом уверены?

Стопроцентной гарантии дать не могу, всё произошло очень быстро. За всем, может быть, и не уследишь сразу, но у меня твёрдое впечатление, что он им подыгрывал.

Но охранник инкассаторской машины, насколько я знаю... убит?

Ну да. Когда он открыл дверцу "Мерседеса", главарь хладнокровно его расстрелял. Тот этого, конечно, не ожидал. Он в этот момент стоял к главарю спиной... Представляешь, охранник во время налёта оборачивается к бандитам спиной? Это о чём-то говорит? Главарь выпустил в него две пули. Стрелял почти в упор, приставив пистолет к затылку.

Но какой ему смысл убивать своего?

Вопрос показался лотерейщику наивным. Он снисходительно улыбнулся.

Как - "какой смысл"? Да чтоб деньги не платить. Гонорар за пособничество. Да заодно и лишнего свидетеля убрать. Этот охранник, видно, был у них одноразовый...

Одноразовый? - не понял Олег.

Ну, это выражение такое, - пояснил толстяк. - Когда бандиты нанимают кого-нибудь подсобить им в грязном деле, например, убить кого-то или, вот как сейчас, инкассаторскую машину открыть, то часто вместо платы они потом этого наёмника убивают. Охранника с машины тоже, видно, подкупили, а когда он сделал своё дело, его убрали. Причём кокнули тут же, не отходя, как говорится, от кассы.

И это сделал главарь?

Он. Стрелял он один, остальные только пушками размахивали.

Как он выглядел?

Пожалуй, повыше остальных... Да, высокий такой, стройный, плечистый. Спортсмен, наверное. Одет был в коричневую клетчатую рубашку, черные джинсы... А милицейская машина только через десять минут подъехала. Десять минут форы! Их, конечно, и след простыл!

Глава 3

Утром Олег проснулся с головной болью. Перед глазами плыли круги, тело было ватным, движения давались с трудом. Вчера, после посещения места гибели Андрея, он "гудел" в ближайшем баре и еле разыскал пятиэтажку, где жил Николай Петрович. А сегодня надо было ехать в морг, оттуда в церковь, потом на кладбище. Николай Петрович дал ему выпить рассола, Лена сходила к соседке за какими-то таблетками от похмелья.

Олег сидел на диване, сжимая руками виски. Накатывала тошнота, во рту разливалась горечь. Давясь и морщась, протолкнул внутрь "лекарство", отдышался, закурил сигарету. Но во время еды опять начало тошнить. Казалось, желудок выворачивается наизнанку.

Лена, налей ему стопку, - сказал наконец Николай Петрович. - Эк развезло парня!

Из дверей морга выкатили на тележке открытый гроб. Беляев уже достаточно насмотрелся на покойников, чтобы понять, что лицо Андрея подгримировано. Оно выглядело слишком розовым, слишком живым в объятиях смерти, и это почему-то не понравилось Олегу. У него было чувство, что тело, которое он катит сейчас на тележке к похоронному автобусу, принадлежит незнакомому человеку. "Раскрашенная кукла, - сдерживая слёзы, злобно думал он. - Это не Андрей. Андрюха просто ушёл и больше не придёт..."

В квартире был накрыт стол. На поминки пришли какие-то старухи - соседки Николая Петровича по дому. Из друзей Андрея, кроме Олега, был парень, с которым тот вместе учился.

Во время похорон Лена была очень бледна. На поминках она едва притронулась к еде.

Не могу, - призналась она Николаю Петровичу, откладывая вилку. - Мне что-то плохо.

Пожилая соседка отвела её к себе в квартиру. Вскоре туда вызвали неотложку. Вечером старик сообщил Олегу, что у Лены будет ребёнок. Так сказали врачи.

За окном сгустилась темнота. Лена лежала в комнате за ширмой. Олег и Николай Петрович сидели на кухне и тихо разговаривали.

Уеду, - говорил Беляев, мотая русой головой. - Мне здесь теперь делать нечего.

А то поживи ещё немного, - уговаривал Николай Петрович. - Хоть до сорока дней подожди.

Сжимая кулаки, Олег тяжёлым, остановившимся взглядом смотрел на фотографию Андрея в рамке, стоявшую на подоконнике. Со снимка на него глядел круглолицый улыбающийся парень с тёмными зачёсанными назад волосами. А перед снимком стояла рюмка водки и лежал кусок чёрного хлеба.

Пару дней, может, побуду. Коли я тут, загляну-ка к Пашке Буланцеву, он с нами служил, только раньше дембельнулся. Андрей мне писал, что Пашка сейчас работает в баре. Бармен, значит. Надо проведать.

Пашу Буланцева я знаю, он был у нас два раза, - сказал Николай Петрович. - Я хотел его позвать на похороны, только адрес куда-то запропастился. Он, наверное, даже и не в курсе, что Андрея больше нет.

Он работает в баре "Динго". Не знаете, где такой?

Сапожник отрицательно покачал головой.

Я знаю, - раздался слабый голос Лены, которая в эту минуту вышла из комнаты. - Мы с Андреем были там однажды. Это недалеко.

Отлично. Значит, завтра вечером и пойду. А ты, Лен, не хочешь со мной пойти?

Куда ей, - отозвался Николай Петрович. - Ей лежать надо.

Нам с Андреем там не понравилось, - сказала она.

Почему? - удивился Олег. - Пашка, что ль, плохо встретил?

Нет, просто публика там нехорошая собирается... Я расскажу тебе, как идти, но сама не пойду.

Ясно, что за публика, - проворчал Николай Петрович. - Сейчас во всех барах и ресторанах только одна бандитская малина и сидит.

Беляев с минуту молчал, хмуря брови. Почему-то вспомнились пятна крови на асфальте.

Ладно, - сказал он. - Я один пойду. Мы с Пашкой всё же служили вместе.

Они с Николаем Петровичем вышли на кухню покурить. Разговаривали вполголоса. Беляев рассказывал о своей чеченской службе. Отец Андрея говорил мало, глядел перед собой и часто вздыхал. Зашёл разговор о Лене. Олег знал, что Андрей познакомился с ней в Ростове, где он лечился после Чечни. Потом она приехала к нему в Москву, и здесь они жили, спали за ширмой, а Николай Петрович поставил себе раскладушку на кухне. Готовились к свадьбе.

Значит, Лена теперь вернётся к себе в Ростов? - спросил Олег.

Николай Петрович кивнул.

А как же ребёнок?

Тот обречённо махнул рукой:

Какой уж теперь ребёнок. Зачем он ей одной?

Глава 4

Пашка смотрелся очень представительно в белой сорочке с чёрной бабочкой. Он был высокого роста, могучего сложения и передвигался за залитой светом стойкой неторопливо, как огромный океанский теплоход. Рассчитавшись с очередным клиентом, Пашка поднял глаза от выдвижного ящичка, куда сбрасывал деньги, и прищурился, вглядываясь в крепкого русоволосого парня в белой футболке.

Олег? Смотри-ка, а я тебя и не узнал! - Он добродушно рассмеялся. - Значит, долго жить будешь.

Привет, Паша, - Беляев подсел к стойке. - Я в Москве ненадолго. Можно считать, проездом. Решил заглянуть к тебе, посмотреть, как устроился.

Нормально устроился. Мне тут пока нравится. Хочешь выпить? Я угощаю.

Давай.

Сделаю тебе двойной бурбон.

Это что такое?

Самый клёвый штатовский напиток. Чейза читал?

Нет.

Ну и зря. Там у него все сыщики пьют исключительно двойной бурбон.

Однако шутливое настроение сразу слетело с Пашки, когда он узнал о смерти Андрея. Он сразу посерьёзнел, взглянул на Олега сосредоточенно.

Я слышал об ограблении обменки на Профсоюзной, - сказал он. - Об этом по ящику показывали и в газетах писали. Но мне почему-то даже в голову не пришло, что это та самая контора, где работал Андрей.

Олег отпил из бокала, оглядел полутёмный зал, наполнявшийся посетителями.

А я думал, ты больше знаешь, чем написано в газетах, - сказал он.

Пашка тяжело вздохнул.

Откуда? Да и не стоит соваться в такие дела. Меньше знаешь - лучше спишь.

Их найдут?

Шансов немного. Раскрываемость вообще сейчас низкая.

Он сделал знак парню, одетому как он, встать на его место за стойкой. Они с Олегом уединились с бокалами за столиком в углу. Выпили за помин Андреевой души. Вспомнили службу, боевых товарищей.

Беляев косился на публику. Кое-кто был уже сильно пьян. В некоторых он без труда определил наркоманов. Трое бритоголовых молодчиков, сидевших возле грохочущих динамиков аудиоаппаратуры, вели себя особенно вызывающе.

Мытищинская братва гуляет, - перехватив его взгляд, сказал Пашка. - Весь район схвачен ими. Ну, не этими тремя конкретно, а ихней группировкой. Бар каждую неделю им отстёгивает.

Много?

Пашка невесело усмехнулся.

Всё-то тебе скажи... Какая разница?.. Приходится платить. Тут все им платят. Ларёчники, проститутки, магазины... Их территория.

А то я смотрю, эта троица чувствует себя здесь как дома.

Получили с нас деньги, ещё и жрут на халяву.

А обменные пункты платят? Ведь обменка, где убили Андрея, тоже, выходит, на их территории.

На их, - кивнул Пашка. - Но насчёт того, платит ли обменный пункт, - не знаю. Наверное, платит. Уж очень крутой народ в этой банде. С ними лучше не связываться.

Но если это их территория, - задумчиво продолжал Олег, - то они должны знать, кто участвовал в налёте? Может, это были их люди?

Вряд ли. Скорее всего, какие-нибудь залётные. Мытищинцы ведь здесь занимаются в основном только рэкетом.

А если обменный пункт, скажем, отказался платить? Могли они наехать на него?

Так круто? - Пашка в сомнении покачал головой. - Замочили сразу троих... Нет, им на их территории такого не нужно... Лишний шум.

Они умолкли, наблюдая за бритоголовой троицей, которая затеяла перебранку с парнями с соседнего столика. Один из мытищинцев встал, угрожающе размахивая бутылкой. Поднялись со своих мест и его приятели. Завизжали девицы. Крики потонули в стальном, бьющем по барабанным перепонкам грохоте музыки.

Танцующая толпа смешалась, все взгляды устремились на бритоголовых. К ним подошли охранники, но и с ними те заговорили на повышенных тонах. Не унимались и парни с соседнего столика. Мытищинцы матерились и размахивали руками. Секьюрити подталкивали их к выходу. Те огрызались, однако отходили к дверям. За мытищинцами двинулось несколько человек из тех, с кем они сцепились.

Чувствую, на улице будет драка, - меланхолично заметил Пашка.

Такое у вас часто бывает? - спросил Олег.

Случается, - уклончиво ответил приятель.

Олег закурил. Мытищинцев вывели из помещения, и всё в зале вошло в прежнюю колею. Танцы продолжались.

Ну, мне надо работать, - сказал Пашка, вставая. - А ты, если хочешь, посиди ещё. Выпивка за мой счёт.

Он вернулся за стойку.

Беляев некоторое время сидел в одиночестве, курил, смотрел на танцующих. К нему подсели две подвыпившие девицы. Одна нахально взяла его под руку. Олег отстранился, раздавил сигарету в пепельнице, встал и направился к выходу.

Был уже поздний вечер. Под тёмно-лиловым небом горели уличные огни, сверкал неон, отражаясь в листве деревьев и глянцевых боках припаркованных у тротуара машин. Невдалеке, в тени небольшого сквера, мелькали тёмные силуэты. Драка была в разгаре. Охранники стояли у дверей бара, скрестив на груди руки, и с явным удовольствием наблюдали за потасовкой. Олег тоже остановился посмотреть.

Губы его кривились в усмешке. И это называется "бандиты"! Даже драться толком не могут. Дерущиеся носились среди деревьев, сталкивались, слышались звуки ударов, короткие выкрики и ругань. Кто-то уже лежал на газоне. Один из бритоголовых отбивался сразу от троих, держа в руке "розочку" от расколотой бутылки. Временами из полутьмы сквера на освещённый тротуар выбегали окровавленные парни. Наскоро утёршись, они снова возвращались в сквер.

Трое мытищинцев отчаянно отбивались от численно превосходивших их противников. Никто из этой троицы и не думал удирать. Один из них лежал на земле, его месили ногами двое, но он продолжал сопротивляться.

В голове у Беляева мелькнула мысль. Чем он, в конце концов, рискует, если поможет мытищинцам? Намнут малость бока, только и всего. Зато в случае успеха можно будет задать им пару вопросов. Как знать, вдруг что-нибудь прояснится насчёт налёта на обменку?

Он вошёл в сквер. Парни, наседавшие на бритоголовых, слишком поздно среагировали на появление нового противника. К тому же они порядком выдохлись. Олег подошёл к тем, которые лупили лежащего, взял их за шеи и, с силой встряхнув, столкнул лбами. Они вырвались, накинулись на него, но Беляев увернулся от их ударов и сам влепил ближайшему к себе амбалу хук в челюсть. Мытищинцы, не ожидавшие подмоги, изумленно уставились на него.

Тут, наконец, охранники бара сочли нужным вмешаться. Лениво помахивая дубинками, они направились к скверу. Обе враждующие стороны поспешили очистить поле боя.

Двое мытищинцев подхватили своего товарища, безуспешно пытавшегося подняться с земли, и оттащили в безопасное место к машинам. Тот стонал, морщился от боли и надрывно кашлял.

Ну, как ты, Долдон? - Один из бритоголовых наклонился над ним.

Дышать... больно... - с усилием выговорил браток.

У него сломаны рёбра, - со знанием дела сказал Олег, стряхивая с брюк налипшую траву.

Оставив товарища лежать, мытищинцы принялись приводить себя в порядок. У обоих лица были разбиты в кровь, причём у одного была разодрана щека и кровавый кусок мяса отвратительно свисал со скулы. Кровь из раны текла потоком, заливая майку на груди. Парень стонал от боли и грязно ругался, прижимая к лицу какую-то тряпку, которая вся пропиталась кровью.

Смуглый молодчик, которому повезло относительно больше остальных, достал из кармана радиотелефон и принялся стучать пальцем по кнопкам.

Гады! Разбили! - В сердцах он швырнул аппарат в кусты.

Вернусь и взорву этот хренов "Динго" к е... матери! - ревел бритоголовый с разорванной щекой. - Приведу братву и перешмаляю всех!

Смуглый мрачно посмотрел на Беляева.

А ты-то чего ввязался? Какого тебе рожна надо?

Просто не люблю, когда четверо лезут на одного, - сказал Олег.

Губы парня раздвинулись в дружелюбной улыбке.

Ладно. Может, и мы как-нибудь подсобим тебе.

Ты запомнил того тощего, который разодрал мне лицо? - спросил у него напарник. - Он от меня не уйдёт! Из-под земли достану! Завтра завалимся сюда и наведём шмон в этом "Динго"...

Олег с минуту раздумывал, как бы поудобнее свернуть разговор на налёт на обменный пункт.

Наверное, эти хмыри, которые на вас напали... - начал он. - Они из этой, как его... Тьфу, забыл... Да, из мытищинской группировки! Я слышал, она контролирует этот район. Так что вам бы с ними поосторожней.

Оба парня переглянулись. Лежавший на земле Долдон перестал стонать и прислушался к разговору.

Мытищинские - крутые пацаны, я слышал о них, - продолжал прикидываться незнайкой Олег. - Недавно грабанули обменный пункт и инкассаторскую машину на Профсоюзной. Слышали, наверно? Сразу троих завалили. Так что вы ещё дёшево отделались. Хорошо, хоть живы остались.

На лице смуглого снова появилась улыбка. На этот раз снисходительно торжествующая.

Мытищинские - это мы, чтоб ты знал, - сказал он. - А они - падаль, сопляки паршивые, козлы. А насчёт обменки на Профсоюзной - тут мы не при деле.

Это Киса! - прохрипел бандит с разодранной щекой. - Его работа!

А что, может, и его, - подумав пару секунд, согласился смуглый.

Не может, а точно! - настаивал разодранный. - Его братва уже брала инкассаторов у мебельного на Кравченко! И тоже замочили одного!

Олег заметил, как при упоминании о Кисе на лицах бандитов отразилась злоба.

Да, это Киса, его почерк, - согласился смуглый.

Киса, сволота, дождётся у нас, - прохрипел с земли Долдон. - На прошлой неделе двух наших замочил у "Анкора"!

Всех его стрелков скоро перешмаляем, а самого повесим вверх ногами за яйца, - сказал смуглый. - Киса инкассаторов мочит, а из-за него мусора наших шпыняют, потому что тут наша территория... Долдон, ты хоть идти можешь?

Долдон, испуская стоны и морщась от боли, попытался подняться. Смуглый подхватил его под мышки.

Сваливать надо, слышьте? - заговорил разодранный, тревожно озираясь. - Сейчас здесь будут менты!

Терпи, Долдоша, терпи... - говорил смуглый, таща скрюченного от боли напарника к обочине тротуара.

Эти жлобы, которые сейчас на вас напали, - люди Кисы? - спросил Олег у молодчика с разодранной щекой.

Ты что, смеёшься? Кисы! Тогда бы от нас мокрое место осталось! Ничего, недолго им гулять... До субботы. Соберем всю братву, и кранты. Оттрахаем под самый корень.

Пень, кончай базар! - крикнул смуглый. - Доставай тачку по-быстрому!

Отдуваясь, он усадил Долдона на низкое ограждение, отделявшее сквер от проезжей части. Бандит по кличке Пень, прихрамывая, направился к машинам.

В конце улицы засверкала мигалка милицейского "воронка", и Олег счёл за лучшее вернуться в бар.

Его столик был занят какой-то компанией. Он подсел к стойке.

Ну, как драка? - поинтересовался Пашка, наливая ему виски.

Зашибись. Одному мытищинцу поломали рёбра, - Олег сделал глоток. - Ты случайно не слышал про такого Кису? Он что - здешний авторитет?

Пашка усмехнулся.

Да, вроде того. Когда-то он и его парни были здесь королями. Потом их вытеснили солнцевские, а сейчас тут мытищинские всем заправляют. Впрочем, для нас один хрен.

Киса мог организовать налёт на обменку?

Не знаю. У него теперь нет своей территории, крышевать некого, ему только и остаётся, что грабить. Может, это и его парней дело, всё может быть. Но таких банд в Москве пруд пруди.

Пашка отошёл обслужить клиента.

Олег с бокалом в руке привалился спиной к стойке и уставился на посетителей. Полутёмный зал был набит битком. Резкие звуки музыки били по барабанным перепонкам. Справа от Беляева ритмично колыхалась большая группа танцующих. Олег тянул виски и размышлял. Он чувствовал, что смуглый и Пень были искренни, когда говорили, что налет на обменку - дело не их банды. Но и в том, что это совершили люди Кисы, тоже были сомнения...

Мысли в голове ворочались медленно, грохочущая музыка не давала думать. Но почему мытищинцы так уверены, что это дело Кисы? Только потому, что он уже замочил одного инкассатора у мебельного магазина?... Неплохо бы разыскать этого Кису и потолковать с ним. Но где его найдёшь в этом огромном человеческом муравейнике?

Рассчитавшись с клиентом, Пашка вернулся к Олегу.

Налить ещё?

Давай.

Вообще, я бы тебе советовал держаться подальше от этих ублюдков, - сказал Пашка. - От всех этих солнцевских, мытищинских, кис и прочих. Пусть менты копаются в этом дерьме. В конце концов, это их работа.

Паш, и всё-таки, - Олег, залпом осушив бокал, поставил его на стойку. - Хотелось бы мне встретиться с этим Кисой. Я только потолкую с ним, а потом уеду из Москвы, больше мне тут ничего не надо. Андрюха спас мне жизнь. Я должен сделать это ради него.

Ты бы попросил меня о чём-нибудь полегче. Найти Кису! - Пашка покачал головой.

Но кто-то же должен знать, где он кантуется со своей братвой! -настаивал Олег.

Уверен, что даже его братки не знают его адрес. А у мытищинских спрашивать тем более бесполезно, они сами разыскивают его, чтобы перерезать ему глотку.

Наверно, ты прав, - сказал Беляев после минутного молчания. - Ничего я тут не добьюсь, в этой Москве. И Андрюха погиб зазря, а та скотина, которая его убила, будет жировать на ворованные денежки... Завтра возьму билет и уеду к себе. - Олег снова умолк, задумавшись. - У нас на Урале сейчас хорошо... Лето... Ты не был на Урале? Нет? А то бы приехал, мы бы с тобой на рыбалку сходили... Налей ещё.

Он тяжело вздохнул, подпёр голову кулаком. Пашка плеснул ему в бокал виски.

Ничего, - сказал он. - Ничего, и на Андрюхиного убийцу найдётся пуля. Такие люди долго не живут.

И спросить не у кого, - как бы в ответ на свои мысли проговорил Олег. - Что я тут буду тыркаться, как слепой котёнок? Уеду.

Он залпом осушил бокал. Пашка занялся подошедшими клиентами и вернулся к нему только минут через пятнадцать.

Погоди, есть одна зацепка, - тихо сказал он.

Олег поднял голову. Пашка наклонился к нему.

Только ты помалкивай, что это я тебя навёл.

Само собой.

Видишь вон тот дальний столик, за которым собралась компания мальцов, а с ними две бабы?

Ну.

Это голубые. Бабы - тоже парни, только в юбках. Они за тем столиком каждый вечер тусуются... Видишь среди них длинноволосого брюнета с кольцами в ушах?

Это который сейчас встал и пошёл по проходу?

Да. По слухам, он осведомитель у ментов. Но это строго между нами. Он ошивается в "Динго" ещё с тех времён, когда тут всем заправлял Киса... Я видел его в компании кисиных парней. Но это давно было, почти год назад.

Олег искоса поглядывал на голубого.

Спасибо, Пашка. Придётся мне с этим пидором потолковать.

Только будь осторожнее. У него, насколько я знаю, есть влиятельные знакомые среди мытищинских и солнцевских...

Олег усмехнулся.

Он что, с ними со всеми в бане моется?

Пашка рассмеялся и отошёл обслужить клиента.

Время близилось к закрытию. Публика, пьяно горланя, вываливала на ночную улицу. Беляев дождался, когда выйдет брюнет, и незаметно пошёл за ним.

Голубой покинул бар не один. С ним шагал щуплый мужик в потёртых джинсах и майке. Олег не выпускал их из виду. Парочка сначала шла вдоль улицы, потом свернула в переулок. Войдя во двор между девятиэтажками, они исчезли в тени деревьев.

Беляев перебежал улицу. Стараясь держаться подальше от фонарей, он прошёл между ракушками гаражей и, оказавшись под деревьями, сразу увидел этих двоих. Они стояли у кирпичной стены трансформаторной будки, в тени, полускрытые кустами. Стараясь ступать бесшумно, Олег двинулся в их сторону.

Брюнет опустился перед своим спутником на колени и принялся расстегивать у него на джинсах ширинку. Беляев брезгливо сплюнул. Засунув руки в карманы штанов, он, уже не скрываясь, направился в их сторону.

Услышав приближающиеся шаги, спутник брюнета вздрогнул и рванулся. Через пару секунд он скрылся из виду. Брюнет тоже дёрнулся было, но пальцы Олега вцепились в его локоть.

Ты, пидор, может, и у меня отсосёшь? - прошептал он злобно и начал трясти брюнета так, что у того по лицу разметались длинные космы. - Говори, где Киса. У меня есть к нему разговор.

Видя, что брюнет молчит, Беляев стиснул пальцами его шею. Глаза у парня выпучились, он захрипел, судорожно глотая воздух. Олег ослабил хватку.

Ну, вспомнил Кису?

Кису? Какого Кису? - Перенесённый шок мешал брюнету собраться с мыслями.

Сам знаешь какого. У него ты тоже отсасывал?

Нет. Не знаю, где он. Я его давно не видел.

Не знаешь? - Олег снова сжал ему горло.

Он появляется в массажном салоне у Черемушкинского рынка, - со слезами прогундосил брюнет. - Больше ничего не знаю, клянусь!

Адрес салона.

Не знаю я точного адреса. Это за рынком, где раньше была картинная галерея. Теперь там торгуют машинами, а на втором этаже - парикмахерская и массаж с девочками...

Когда там бывает Киса?

Господи, ну откуда я знаю? Но он там бывает, это точно. Если не верите - спросите у девчонок, которые там работают. Они скажут. Они должны знать. У Кисы на левой груди татуировка - кошачья голова!

Как туда попасть?

Просто. После девяти вечера - двести баксов, и выбирайте любую бабу...

Если ты пудришь мне мозги, то пеняй на себя, усёк?

Я правду говорю, клянусь, - парень дрожал всем телом. - Только вы меня не выдавайте. А то Киса меня замочит, это точно...

Когда Олег вернулся к бару, на дверях висела табличка с надписью "закрыто". Здесь же перекуривали два охранника.

Мне к Пашке Буланцеву, - сказал Олег.

Закрыто, не видишь?

Это знакомый мой. Я на минуту.

Нельзя.

Ну хоть вызвать его можно?

Один охранник сонно посмотрел на другого.

Чего вызывать, - отозвался этот другой. - Вон дверь, видишь? Он сейчас сам оттуда выйдет.

Дверь служебного входа то и дело открывалась. Работники бара расходились после трудового дня.

Пашка удивленно уставился на дожидавшегося его Олега.

Ты ещё тут?

Мне нужно двести баксов, - сказал Олег. - Я отдам.

Говорил с брюнетом?

Беляев кивнул. Пашка молчал с минуту, пристально глядя на приятеля и качая головой.

Нарвёшься на крупные неприятности и меня за собой потянешь.

Тебе нечего бояться, я всё беру на себя.

Подожди здесь.

Пашка скрылся за дверью и вскоре вернулся.

Держи, - он протянул Беляеву две стодолларовые купюры.

Олег благодарно взглянул на него и улыбнулся. Лицо Пашки подобрело. Он потрепал друга по плечу.

Глава 5

Свет уличных фонарей лежал на высокой решётчатой ограде, за которой стояли "БМВ" и "Мерседесы". Окна второго этажа бывшего художественного салона, а ныне борделя, слабо светились сквозь шторы. Над входом в здание красовалась скромная вывеска: "Парикмахерская".

От ворот к дверям заведения тянулась асфальтовая дорожка. По ней то и дело кто-нибудь проходил. Иногда к воротам подкатывали автомобили. Охранник в защитного цвета униформе распоряжался, указывая водителям, куда поставить машину. За стеклянной дверью Олег разглядел ещё двух охранников и рыжую женщину средних лет с высокой прической.

План у него уже был готов. Оставалось только найти машину повнушительнее. Он зашагал в сторону ярко освещённого перекрёстка, где у дверей какого-то коммерческого учреждения, работавшего круглые сутки, стояло не меньше дюжины иномарок. Машины подъезжали и отъезжали. Во многих оставались сидеть водители, видимо нанятые владельцами лимузинов.

Олег подошел к самому роскошному авто - глянцево чёрному "Линкольн Континенталю". Пятьдесят тысяч рублей, которые он показал шофёру, не произвели на того никакого впечатления. Зато водитель стоявшего рядом "Мерседеса" оказался сговорчивее.

К салону Олег подкатил с шиком. Два охранника и рыжая мадам смотрели через стеклянную дверь, как он вылезает из "Мерса". Олег по-хозяйски захлопнул дверцу и направился к салону.

Массажные услуги? - сладким голосом пропела рыжуха, когда он вошёл в прихожую. - Пройдёмте наверх, там вы сможете выбрать специалистку по вкусу.

В небольшом помещении, куда они поднялись, светился экран монитора. На него проецировалась комната с сидевшими на диване девушками в прозрачных халатиках.

Наш лучший контингент, - сказала мадам. - А если хотите, пойдемте прямо туда, взглянете в натуре.

Олег вдруг подумал, что если он ткнёт пальцем наугад в первую попавшуюся, то может налететь на новенькую, которая никого из клиентов салона, включая Кису, ещё толком не знает.

Нужна опытная, - сказал он.

Ну, тогда вам Нэнси или Алису. Останетесь довольны.

Мадам постоянно улыбалась, обнажая ровные белые зубы. Её приторная улыбка начинала раздражать.

Давайте Алису.

Часовое обслуживание стоит двести долларов.

Держите, - он небрежным жестом сунул рыжухе две стодолларовые купюры.

Она ввела его в комнату с зашторенным окном, большую часть которой занимала широкая кровать.

Полный набор услуг, - пропела мадам. - А здесь у нас - ванная, если пожелаете...

Ладно. Так где Алиса? У меня мало времени.

Взмахнув, как крылышками, своими пухлыми ручонками, рыжуха выпорхнула из комнаты. Олег обошёл кровать. Заглянул в ванную. Она отделялась от комнаты только белой шторой, и такой же шторой отделялась от соседнего помещения. Значит, одна ванная на два номера. Из смежного номера доносились звуки, доказывавшие, что там в эти минуты вовсю обслуживали клиента. Усмехнувшись, Олег вернулся в комнату.

Здесь его уже дожидалась высокая светловолосая девушка с развитой грудью, тонкой талией и овальным кукольным личиком, на котором выделялся маленький пухлый рот, казавшийся круглым из-за вздёрнутой верхней губы. Игриво улыбаясь, танцующей походкой она подошла к Олегу и как бы невзначай расстегнула пуговицу на своём полупрозрачном халатике.

Ну же, раздевайся, - сказала она с явно заученной интонацией нежности. - У нас всего один час.

Беляев стянул с себя рубашку.

Штаны снимать?

Она рассмеялась:

Как хочешь. Некоторые клиенты не снимают. Делают прямо так. В штанах.

Олег тоже засмеялся.

Это как?

А так... - Белые зубы Алисы ярко блестели. - Боятся, наверное, показать свою кочерыжку...

Беляев снял с себя штаны. Алиса лёгким движением скинула халатик. Теперь из одежды на её бёдрах темнела лишь узкая ленточка купальника. Она улеглась на кровати, взяла Олега за руку и притянула к себе. У него в мыслях вдруг возникла Лена. Он даже удивился: с чего бы это?

Воспоминание о другой девушке заставило его потупиться. Это не осталось незамеченным.

Ты всегда такой скромный? - проворковала Алиса.

Олег притянул её к себе и погладил её упругую грудь. Кожа была белая, шелковистая, под ней чувствовался мягкий жирок.

Ты давно здесь работаешь? - спросил он.

Почти год.

Понимаешь, ищу одного парня. Давно с ним не виделся. Мне говорили, он здесь бывает.

Информацию о клиентах нам давать запрещается.

Олег деланно рассмеялся.

Да я просто спрашиваю, знаешь ты такого или нет.

И всё же не могу...

Их тела сблизились, и Олег забылся. Киса и всё остальное отступило на второй план. Протянув руки, Алиса спустила с него плавки. Из них выпрыгнул вздыбленный член.

Какой у тебя жеребец, - восхитилась Алиса.

Она сняла с себя купальник. Беляеву окончательно стало не до вопросов. Переполнявшее его желание усилилось, когда Алиса коснулась его члена своими пальчиками. Олег прерывисто задышал, просунул руку ей под бедра, раздвинул их пальцами и всадил перевозбужденный член в интимную створку.

Алиса сладостно застонала в такт энергичным движениям его тела. Её стоны и поглаживания распаляли Олега, и уже через минуту его дыхание перешло во всхлипывание, руки судорожно сжали бедра девушки и член разразился жгучими брызгами...

Потом они лежали, отдыхая.

И всё же, пойми, мне нужно найти этого парня.

Ах, ну не могу я говорить об этом... Хочешь, я покажу тебе пару поз из "Дао любви"?

Меня не интересует "Дао любви". Я ищу человека по кличке Киса.

Киса? - Она приподнялась и её миндалевидные глаза в упор посмотрели на Олега.

Ты его знаешь, - сказал он.

Не ответив, Алиса встала с кровати и направилась в ванную. Беляев последовал за ней. Она включила душ.

Алиса, это вопрос жизни и смерти. Ты ничем не рискуешь.

Она молча подмывалась. Олег взял её за плечи и нетерпеливо встряхнул. Она вскрикнула, чуть не потеряв равновесие.

Его зовут Киса! Ну! - настаивал он. - У него на левой груди татуировка - кошачья голова. Когда он будет здесь в следующий раз?

Это так важно?

Для меня - очень.

Киса - скотина, каких мало, - сказала она задрожавшим голосом. - Он может связать девушку и ссать ей на лицо, глядя, как она захлебывается.

Тогда на хрена ты здесь? Давно бы ушла.

А куда? - На подведённых глазах Алисы выступили слёзы. - Всё равно окажусь на панели. А здесь ещё считается приличное место...

Приличное! - хмыкнул Олег. - Так когда он будет?

Он с приятелями приходит по понедельникам, когда в салоне выходной.

Стена занавеска, отделявшая ванную от соседней комнаты, зашевелилась, откинулась, и в ванную вошла совершенно голая темноволосая девушка.

Алиса ахнула от неожиданности.

Нэнси!

Здесь занято? Пардон, - тонкие губы Нэнси раздвинулись в усмешке.

Прежде чем уйти, он на секунду задержалась и посмотрела на Алису. Олегу показалось, что её усмешка сделалась ещё язвительней.

Занавеска за ней сомкнулась. Побледневшая Алиса, кутаясь в полотенце, вышла из ванной. Несколько последних минут отведенного Олегу времени прошли в натянутом молчании. Девушка явно была напугана. Прощаясь, она с трудом выдавила улыбку.

Глава 6

Понедельник выдался жарким. К концу дня духота достигла своего апогея. В течение вечера Беляев несколько раз наведывался к знакомому зданию на улице Вавилова, но парикмахерская была закрыта. Окна на втором этаже были темны, машины к воротам не подъезжали. Олег уже начал сомневаться в правдивости слов Алисы. Может, она соврала, чтобы он отвязался от нее?

В одиннадцатом часу в ворота въехали два "БМВ" и один "Ауди", остановились у входа в салон. Из них вылезло несколько стриженых молодчиков. Их здесь, видимо, ждали. Двери салона услужливо открылись и на пороге замаячила знакомая Беляеву рыжуха.

"Интересно, который среди них Киса?" - подумал Олег, разглядывая братков.

Они скрылись в дверях. В окнах второго этажа зажёгся свет. Олег подошел к воротам и, легонько толкнув их, убедился, что они не заперты.

В одной из машин остался сидеть водитель. Он удобно устроился в кресле, явно решив вздремнуть. Знал, наверно, что ждать ему придётся долго.

Какое-то время Беляев выжидал. В Чечне ему нередко приходилось действовать по обстоятельствам, принимая порой самые неожиданные решения. Здесь, в Москве, тоже бой, и чем неожиданнее и рискованнее будет его манёвр, тем больше шансов на победу. Заметив, что водитель уже четверть часа сидит, не меняя позы, Олег быстро подошёл, рывком распахнул дверцу и навалился на парня. Одной рукой схватил его за горло, другой зажал рот.

Киса здесь? Колись по-быстрому!

Бандит попытался ударить его, но в узкой кабине трудно было развернуться. Олег налёг на него, коленом прижав к сиденью его руку.

Хочешь, чтобы тебя тут нашли с перерезанным горлом? Колись, козёл!

Нет его здесь... - прохрипел бандит.

Как - "нет"? Это же его кодла!

Молодчик не ответил. Он задёргался, пытаясь скинуть с себя незнакомца. Олег ударился боком о руль. На мгновение его пронзила боль - это был раненый бок, ещё с Чечни. Ребром ладони он саданул бандита по шее. Но удар вышел несильным. Браток недобро ухмыльнулся и высвободил наконец правую руку. Вскоре он уже начал отжимать от себя Олега, стараясь сбросить с сиденья.

Бандит был физически сильнее. Беляев это понял, когда почувствовал его пальцы у себя на горле, и задохнулся от ярости.

Хорошо же, паскуда!

Его рука скользнула в задний карман и достала баллончик с газом. Он приставил отверстие баллончика прямо к раскрытому рту братка и нажал на кнопку. Тот зашёлся в судорожном кашле. По кабине расползся едкий запах. Он жёг глаза самому Олегу. Ногой он шире распахнул дверцу, давая доступ свежему воздуху.

Водитель перестал сопротивляться. Он лежал под Олегом на сиденье, часто, со свистом, дыша и бессмысленно поводя выпученными глазами.

Так где Киса, гад? - Беляев ударил его по лицу. - Долго я буду ждать?

Бандит молчал. Олег зажал пальцами его ноздри и, дождавшись, когда его рот раскроется в судорожном вздохе, вставил между зубов баллончик.

Хочешь ещё глотнуть перчику? - Он слегка надавил на кнопку, впрыскивая в горло противника порцию газа.

У того грудь изогнулась дугой, пальцы судорожно заскребли по обшивке сиденья.

Его... здесь... нет... - разобрал Беляев в хрипе, вырвавшемся из раскрытого рта.

Где он?

Неожиданно Олег почувствовал, как его кто-то схватил за майку и с силой рванул назад. Он вывалился из машины. Вокруг него, злобно сверля его глазами, стояли молодчики, которые полчаса назад вошли в салон. Один из них, рыжий, с двухдневной щетиной на лице, с оттягом ударил его под дых.

Так это тебе нужен Киса? - спросил он, не разжимая зубов.

Получив ещё один удар, Беляев согнулся и медленно опустился на четвереньки. Рыжий двинул его ногой.

Чего тебе от него надо? Давай говори.

Падла, вякай быстрее! - сказал стоявший рядом с рыжим белобрысый детина.

Их было восемь человек. Сопротивляться было бесполезно. Три чёрные машины загораживали Беляева от улицы и редких в этот поздний час прохожих.

Он попытался встать.

Киса мне нужен по делу.

Какому?

Беляев молчал, раздумывая: сразу выложить карты или попытаться запудрить им мозги?

Рыжий с усмешкой подбрасывал и ловил его баллончик. По его кивку один из бандитов обыскал Олега. Кроме нескольких смятых тысячерублёвок, в карманах ничего не было.

Рыжий взял Беляева за волосы и, задрав его лицо кверху, заставил посмотреть на себя.

Я жду, - он наставил на Олега баллончик.

У меня есть базар к Кисе, - с трудом шевеля пересохшими губами, проговорил Беляев. - Насчёт того налёта на обменку. На Профсоюзной.

При упоминании о налёте бандиты насторожились.

Не понял, - сказал рыжий. - При чём здесь Киса?

Но Олег уже почувствовал, что он на правильном пути. Его слова явно зацепили их.

Я буду говорить только с Кисой. Всё. С вами базар окончен.

Горбатого лепишь, придурок, - рыжий замахнулся как бы для удара, но опустил руку. - Китаец, Витёк, свяжите его.

Он отошёл в сторону и заговорил с кем-то по радиотелефону. Наверняка с главарем. Олег уже понял, что Кисы не было среди этих восьмерых.

Рыжий вернулся к пленнику.

Заткнуть ему рот и в багажник, - распорядился он. - Киса будет базарить с ним, но не здесь.

Когда ему в рот заталкивали тряпку, Беляев заметил в окне второго этажа головы рыжухи и Нэнси.

"Сука! Это она меня выдала!" - Олегу вспомнилось неожиданное появление Нэнси в ванной. Конечно, она слышала его разговор с Алисой и наверняка настучала Кисиной братве! Возможно, они даже ждали его сегодня...

Одна из машин развернулась и подъехала так, чтобы пленника можно было положить в багажник незаметно для случайных прохожих.

Ехали долго. В пути несколько раз останавливались и Олег внутренне напрягался, готовясь к тому, что его сейчас вытащат, но машина снова срывалась с места. Тело его затекло, болели связанные в запястьях руки. Тряпка во рту не давала как следует вздохнуть.

Беляева наконец вытащили из багажника и, не снимая с его лица повязку, повели. Несколько раз он спотыкался о коряги, его грубо поднимали и пинками гнали вперед.

Первым, кого он увидел, когда из избавили от повязки, был невысокий круглолицый молодчик в чёрном адидасовском костюме.

Ну, Киса, допустим, это я, - сказал он негромко, с угрозой в голосе. - Итак, я слушаю. Что ты хотел сказать про налёт на обменку?

Кругом высились ели. За стволами, метрах в ста, виднелась пустынная дорога. К обочине были припаркованы две машины - чёрный "БМВ" и "Ауди".

Олега с боков придерживали за локти рыжий и тот, кого называли Китайцем.

Тебе придется услышать кое-что малоприятное, - ответил Беляев, отдышавшись. - Но вначале пусть развяжут мне руки.

Лады, - Киса выплюнул изо рта жвачку. - Развяжите его. Но учти, - он наклонился к пленнику, обдав его запахом дорогих духов, - выстрелов никто не услышит и труп твой не найдут. Так что не рыпайся и выкладывай всё.

Ну, положим, труп мой найдут, - говорил Беляев, когда его развязывали. - Найдётся, кому поискать. Мои братишки знают, что я пошёл тебя проведать, знают и то, что меня взяли твои люди... - Он презрительно усмехнулся. - А если вы меня замочите, то разбираться с тобой, Кисуля, будут не менты, а кое-кто покруче.

Говоря, он пожирал Кису глазами. По приметам бандит совсем не походил на налётчика, убившего Андрея. Все свидетели, с которыми он разговаривал, утверждали, что тот был высоким, чего про Кису сказать было никак нельзя.

Ты мне мозги не канифоль, говори по делу, - раздражённо перебил главарь. - Какие братишки? Тебя кто послал?

Освободившись от пут, Олег глубоко вздохнул и размял затёкшие руки.

Налёт на обменку на Профсоюзной - твоя работа, - сказал он. - Ты замочил охранника. А он - член нашей организации.

Насчёт того, что я взял ту обменку, - это ты, мужик, горбатого лепишь. Я и мои люди не при деле.

Сам ты горбатого лепишь! - Олег решил идти напролом. Терять было нечего. - Нам всё известно. Сейчас ты мне скажешь, кто был тот высокий, который убил охранника.

Рыжий больно ткнул стволом пистолета Олегу под ребра.

Я те щас кишки выпущу, гад!

Киса знаком заставил его утихнуть.

Тебе сказано, что я не при деле, - дрожащим от ярости голосом повторил главарь. - Никакого высокого не знаю!

Брось мне дуть в уши, Киса. Обменку брали твои люди, так что колись, а то тебе придётся на этот вопрос отвечать в уютном подвальчике с электроплиткой...

Угрожаешь, гнида? - Кулак рыжего устремился прямо в челюсть Олега, но тот хладнокровно убрал голову, и кулак просвистел мимо.

Мне этот базар начинает надоедать, - побагровевший Киса тяжело задышал. - Кто тебе, падла, навякал, что это я брал обменку?

Лучше выкладывай по-хорошему, - Олег как будто не слышал его. - И про убийцу охранника, и про инкассатора, который открыл вам машину...

При упоминании об инкассаторе Киса чуть заметно вздрогнул, и это не укрылось от Олега.

Инкассатор был вашим человеком, - продолжал он давить, не спуская глаз с бандита. - Нам всё известно.

Откуда?

Пленник зло засмеялся.

В нашей организации неплохо поставлена разведка! Мы, конечно, убийцу и без тебя найдем, но для твоей же поганой шкуры будет лучше, если ты выложишь всё сейчас!

Шеф, да он лапшу нам вешает, говнюк, на понт берёт! - проревел рыжий.

Что ты знаешь про инкассатора? - спросил Киса. - Ты мент?

Нет, Кисуля, у нас другая контора. Колись по-быстрому и вези меня обратно в Москву.

Лицо главаря перекосила злобная гримаса.

Погань! - взвизгнул он. - Думаешь, я куплюсь на твою туфту?

И он почти без замаха выкинул кулак. Беляев успел среагировать, чуть подался назад, и в ту же секунду резко вскинул ногу. Киса получил сильнейший удар носком ботинка по подбородку. Главарь отшатнулся, сдавленно замычал и схватился обеими руками за челюсть.

Рыжий выхватил пистолет и выстрелил, но Олег снова продемонстрировал отличную реакцию, успев отвести локтем дуло пистолета. Пуля прошла мимо. Метнувшись на рыжего, Беляев заломил ему руку. Рыжий завопил от резкой боли и выронил оружие. К упавшему пистолету потянулся Китаец, но Олег ногой отфутболил пушку куда-то в темноту.

Находясь в сильном шоке, Киса опустился на землю. Перед Беляевым остались только два противника. Сначала он залепил прямой правой Китайцу. Удар был силен, но крепыш устоял, только отступил на пару шагов. Затем Олег обернулся к рыжему.

Подохни, гнида, - прохрипел тот, замахиваясь ножом.

Беляев уклонился от удара, но тут Китаец сзади двинул его по ногам, и Олег упал.

Рыжий, победно захохотав, рухнул на него, целясь ножом в грудь. Олег ловко увернулся, на лету перехватив руку с ножом и выкрутил её в запястье почти на девяносто градусов. Издав глухой стон, рыжий напоролся грудью на нож, зажатый в собственной руке.

Все произошло так быстро, что Китаец не успел ничего понять. Рыжий бандит лежал на Олеге, навалившись на него всем телом. Он дёргался в предсмертных судорогах, однако его свободная рука всё ещё пыталась дотянуться до шеи противника. Олег с усилием заталкивал нож всё дальше под ребра, и каждый толчок сопровождался тихим ревом, вырывавшимся из горла умирающего.

В темноте Китаец не видел ножа, скрытого телами лежавших на земле. Он был уверен, что рыжий всадил нож в пленника и теперь добивает его. Поэтому у него изумлённо выпучились глаза, когда тело рыжего с торчащей в груди рукояткой безжизненно отвалилось в сторону и пленник в залитой кровью майке поднялся на ноги.

Китаец с радостью удрал бы сейчас, но тут оправился от шока Киса. Под тяжелым взглядом главаря Китаец вынужден был броситься на пленника, но, получив сильнейший аперкот правой в челюсть, отступил, споткнулся и рухнул, ударившись в падении виском о корягу. Он остался лежать без сознания, ничем не отличаясь от убитого рыжего.

Беляев обернулся к Кисе. Тот с ножом в руке пятился к машинам. "Вот сейчас мы с тобой побалакаем", - подумал бывший десантник, идя на него.

Киса взмахнул ножом.

Лучше уйди! - взвизгнул бандит. - Замочу!

Олег сделал пару обманных движений и, выждав момент, когда рука с ножом ушла достаточно далеко в сторону, ударил по ней ребром ладони. Киса попытался достать Олега ногой. Но его удар получился несильным. Олег рассмеялся, выворачивая Кисину руку. Через несколько мгновений нож выпал, а Киса с вывернутой рукой, стеная от боли, стоял у ног Беляева на коленях.

Узнаешь у меня, что такое десантура, подонок, - процедил Олег, пригибая Кису ниже к земле.

Чего тебе нужно? - прохрипел главарь. - Давай побазарим спокойно!

Значит, Киса - это ты?

Для придания весомости своим словам он надавил коленом ему на позвоночник.

Я! Я! - завыл Киса. - Я не участвовал в налете на обменку, мамой клянусь!

Олег развернул его лицом к себе и порвал рубаху у него на груди. Действительно, над сердцем у Кисы была вытатуирована большая кошачья морда - черная, с зелеными глазами и оскаленным ртом, из которого высовывался красный кончик языка.

Киса с ужасом косился на труп рыжего, распластанный в паре метров от него. Лицо покойника в пятне ночного света казалось безжизненной белой маской с чёрным приоткрытым ртом и вытаращенными глазами.

Беляев сгрёб в кулак волосы на затылке главаря и развернул его лицом к себе. В слезящихся глазах Кисы читался ужас, губы дрожали. Сейчас он не казался таким заносчивым и всесильным, как ещё пять минут назад. Это был отчаянно трусивший, смертельно испуганный человек.

"Так вот они какие, новые хозяева жизни, - думал Олег, разглядывая его. - Это они разъезжают на иномарках и жрут в ресторанах от пуза. Насилуют баб и гребут деньги лопатой... Жалкие, трусливые людишки... Ссут, когда им страшно..."

У Кисы, и правда, намокла штанина. От него запахло мочой.

Кто были эти ублюдки, которые убили охранника обменного пункта? - спросил Олег. - Короче, кто его убил?

Не знаю.

Беляев окончательно разорвал на нём рубаху.

Показать, как чечены пытали наших?

Лезвие коснулось живота бандита и прошло по нему, оставив красную полосу. Кису сотрясла дрожь.

Не надо... Не надо... - выл он.

Я проделаю дырку в твоём брюхе, - с нарочитым хладнокровием продолжал Олег. - Совсем небольшую. Засуну туда руку и вытащу кишки. Ты их сейчас увидишь, - он снова провёл ножом по Кисиному животу, и кровь заструилась сильнее. - Какое-то время ты проживёшь. Достаточное время, чтобы их слопать. Я запихну их в твою поганую глотку!

Это Сопила! - взвизгнул Киса. - Он продал наш план!

Только не пудри мне мозги. Каждое твоё слово будет проверено.

Это мы с братвой собирались взять обменный пункт и инкассаторскую машину, мы, - бандит еле ворочал языком. Во время самого первого удара, нанесённого ему Олегом, он до крови прокусил его, и теперь каждое слово давалось ему с трудом. - Мы два месяца пасли этот пункт, всё вычислили, рассчитали время, план был железный. Мы даже завербовали Филю - охранника с инкассаторской машины. Я сам им занимался. Он играет в казино и весь в долгах. Он должен был открыть нам машину...

Значит, это были вы. Кто тот высокий?

Да ты послушай! Говорю тебе! Наш план продал Сопила!

Какой Сопила?

Да мужик один! Он наш, из нашей братвы! Я ему доверял как себе. Ему был известен наш план, всё до деталей. Даже тёмные маски. И время. И то, что Филя - наш, всё он знал. И он, сволочь, продал наш план!

Кому?

Киса застонал, процарапав пальцами землю.

Если б я знал! Он выдал наш план какой-то другой группировке. Какой - не знаю. Но они сделали все, как я задумал. Только на два дня раньше. Наверняка Сопила предупредил Филю, что операция переносится. Причём предупредил за считанные минуты до того, как охранник поехал на работу. Филя даже не успел связаться со мной. Теперь ясно: он был уверен, что это мы подъехали в масках - брать эту обменку. Но вместо нас там были другие! Усёк? Другие! Они подвалили точно в то время, как мы планировали, и всё сделали по моему плану! Вот только Филю замочили зря. Я бы этого не сделал...

Кому Сопила продал ваш план?

Ну не знаю я! - захлебываясь кровью и слюной, в отчаянии провопил Киса. - Не знаю! Правду говорю!

Где этот Сопила?

Если бы я знал! Налёт на обменку был в четверг, а уже в среду вечером я не мог до него дозвониться. Танька, сожительница Сопилы, потом сказала, что он собрал манатки и смылся. Куда - она не знает. Мы потрясли её. Она правда не знает. Ей нет смысла темнить. Сопила, делая ноги, обчистил её квартиру.

Вы искали его?

Обшмонали все места. Нет его нигде. Он продал нас, падла. Если бы он попался мне, я бы для начала отрезал ему язык. А потом выжег паяльником у него на лбу: иуда...

Киса стонал, зажимая рукой порез на животе.

Где живет эта сожительница?

Улица Арцимовича, дом 3, квартира 211. Сопила обретался там до среды, а теперь его нет. У него есть заграничный паспорт. Танька сама видела авиабилет в Турцию.

Олег опустил нож. Бандит дрожащей рукой вытирал окровавленный рот. Брезгливо осмотрев Кису, Беляев заметил торчащие у него из кармана долларовые купюры. Потянув за одну из них, он вытащил всю пачку и автомобильные ключи на цепочке. В пачке на вид было тысяч пять долларов.

Бери всё, - прохрипел бандит, сплёвывая кровь. - Настоящие, фальшака не держу. Только отвали.

Олег взял две стодолларовые купюры, остальные вернул в Кисин карман.

Беру то, что потратил на тебя, недоноска. Мне твоих грязных денег не надо, - он выпрямился. - Куда ты меня затащил? В какой стороне Москва?

Тут недалеко Раменское... А в Москву туда...

Сколько твоих людей осталось в машинах?

Двое.

Отлично. Подымайся быстро. Идём.

Олег сдёрнул Кису с земли и повёл его перед собой. Тот шёл спотыкаясь, несколько раз падал. Беляеву приходилось его поддерживать.

Завидев эту парочку, из "БМВ" вылезли оба братка. По-видимому, картина бредущего окровавленного главаря и парня, которого они привезли сюда в багажнике, произвела на них сильное впечатление. Они таращились во все глаза.

Витёк, Степан, - слабым голосом прокричал Киса. - Отойдите от машин...

Стволы пусть оставят в кабине и быстро идут к лесу, - сказал за его спиной Беляев.

В качестве дополнительного аргумента он легонько ткнул Кису ножом.

И скажи им, пусть не вздумают приблизиться к нам!

Братки, исполняя приказ главаря, зашагали к деревьям.

Олег посадил пленника на переднее сиденье "Ауди", сел за руль. Первым делом осмотрел бардачок. Лежавшие там пистолет и две гранаты-"лимонки" рассовал по карманам.

Можешь считать, что тебе повезло, - пробурчал он, заводя мотор.

Когда оставшийся на дороге "БМВ" скрылся за поворотом, он притормозил, раскрыл дверцу и вытолкнул Кису из машины.

Не вздумай меня искать. Попадёшься - пришью точно. Мы в Чечне с такими суками, как ты, не церемонились. Доводили до ближайшего оврага, и пуля в затылок, понял? А потом контрольный отстрел за левое ухо.

Путь до Москвы Олег не знал и ехал напрямик, ориентируясь на дорожные указатели. У переезда пришлось долго стоять, дожидаясь поезда. А ещё через пару-тройку километров прозвучал сухой хлопок выстрела.

Олег взглянул на зеркало заднего вида. Так и есть. За ним идёт "БМВ". Олегу показалось даже, что в луче придорожного фонаря за стеклом иномарки мелькнуло бледное лицо Кисы.

"Хорошо, что я ещё не выбросил пистолет и "лимонки"," - подумал Беляев. Он собирался это сделать, поскольку в Москве гаишники обыскивают чуть ли не все машины подряд. Теперь, похоже, боеприпасы ему пригодятся...

Впереди неспешно двигалась светлая "Ока". Беляев начал обходить её слева. Из бокового окна "БМВ" высунулся бандит с пистолетом. Олег пригнул голову как можно ниже. Он уже почти обогнал малолитражку, как вдруг из-за поворота шоссе навстречу выскочил "жигулёнок". Его водитель оторопел, увидев несущуюся на него иномарку, и резко вывернул руль. "Жигуль" занесло. Заливисто визжа по асфальту, он пошёл юзом, затем перевернулся и, кувыркаясь, покатился в кювет.

Картина крушения скрылась из виду. На хвосте у Олега по-прежнему неумолимо, как сама смерть, шёл чёрный "БМВ".

Пуля пробила отверстие в заднем стекле. Затылку стало холодно. Беляев вертел руль, петляя. Преследователи находились уже в десятке метров. Он дотянулся до гранаты и сжал её в кулаке. В зеркале было видно, как бандит, высунувшись из окна, ловит его на мушку.

За поворотом показался автофургон, ехавший в попутном направлении. Олег начал обгон. Вывернув у него перед носом, он резко затормозил, рискуя попасть под передние колеса громадины. У водителя автофургона сработала реакция, он тоже нажал на тормоза. В результате бандитский "БМВ" неожиданно для себя оказался рядом с догоняемым им "Ауди". Пару-тройку секунд обе машины шли почти впритирку друг к другу.

Пользуясь моментом, Беляев перекинул в раскрытое окно "БМВ" гранату. И тут же надавил на газ.

Киса истошно завопил, увидев у себя на коленях страшный сувенир. Сидевший рядом Витёк оторвался от руля, схватил гранату и выбросил её в то же окно. Граната взорвалась под колесами автофургона. В одно мгновение тяжёлую машину охватило пламя.

Киса с перекошенным лицом сидел ни жив ни мёртв. Когда стало ясно, что они избежали опасности, он выдохнул воздух и рявкнул на Витька:

Держи руль, раздолбай!

Олег продолжал давить на газ. Фары его "Ауди" вспарывали темноту, редкие встречные машины шарахались в сторону. Сзади опять начали стрелять. Держа руль одной рукой, Олег зубами вырвал чеку второй гранаты и швырнул её за окно. Граната запрыгала под колесами "БМВ" и взорвалась, когда иномарка уже проехала.

Тогда Олег взял пистолет. Из неудобного положения, почти не целясь, он выстрелил и проворонил возникший перед ним фанерный щит с надписью: "Дорожные работы. Объезд".

"Ауди" врезался в щит, разметав его в щепки. А ещё через секунду, налетев на груду песка, развернулся и пошёл боком, по пути сбивая какие-то вёдра. Беляев до отказа вдавил педаль тормоза. Шины протестующе взвыли и "Ауди" резко встал, швырнув своего водителя грудью на руль.

На то же препятствие наскочил и "БМВ". Однако Витьку повезло больше: он удержал направление движения, "БМВ" продолжал идти прямо, в результате чего едва не врезался в машину Олега.

Из остановившегося "БМВ" вылез Степан с пистолетом в руке.

Мочи его! - кричал ему из машины Киса.

Но тут, взревев мотором, "Ауди" сорвался с места. Степан послал ему вдогонку несколько пуль. Из машины, матерясь, вылез Киса, открыл багажник и вытащил оттуда автомат.

Олег мчался, выжимая предельную скорость. Участок дорожных работ остался позади, шоссе пошло относительно ровное. Показались дома какого-то городка. Шоссе стало улицей. Беляев свернул в переулок, желая затеряться среди низких тёмных домишек, но "БМВ" преследовал его неотступно. Машины быстро сближались. Беляеву снова пришлось петлять. Дважды он выезжал на тротуар, сбивая мусорные баки. Сзади ударила автоматная дробь. Зазвенели разбитые стёкла, осколки брызнули Олегу в затылок. Лоб покрылся капельками холодного пота.

Неожиданно справа заревела сирена. Взглянув туда, Беляев увидел приближающуюся мигалку. Спустя пару минут он убедился, что у него на хвосте милицейский "Форд". Киса, заметив милицию, счёл за лучшее прекратить преследование и вильнул в сторону.

Городок остался позади, по сторонам снова потянулись поля и рощи. Голос, усиленный динамиком, требовал от Олега остановиться. "Машина не моя, плюс взрыв автофургона и труп в лесочке... - мелькало в мыслях. - Нет уж, хрен вам, догоняйте!"

Он обеими руками вцепился в руль. Впереди был перекрёсток, где наперерез Олегу мчалась милицейская "семёрка". Она выскочил прямо перед носом "Ауди" и покатила впереди, загораживая дорогу. Из окна высовывалась рука с полосатым жезлом. В это же время в окне "Форда" показалось дуло автомата.

Олег взял левее, намереваясь обойти настырного "Жигуля", но тот повторил его манёвр. Пользуясь тем, что "Ауди" мощнее, Олег прибавил газу и, сцепив зубы, толкнул гаишника боком. Удар, неожиданно для него самого, получился довольно сильным. Лишь каким-то чудом обе машины остались на шоссе и продолжали двигаться прямо, вплотную друг к другу.

Впереди, за скоплением ёлок, шоссе поворачивало направо. Поворот Олег прозевал, а прижатая к нему "семёрка" свернуть не смогла, видимо потеряв управление. Снова ударившись об неё боком, "Ауди", с визгом тормозя, перемахнул через небольшую насыпь у обочины и, грузно подпрыгивая, загремел вниз по склону в болотистую низину. "Жигули" после столкновения ещё несколько мгновений оставались на шоссе, затем их круто занесло, они перегородили проезжую часть, и двигавшийся на полной скорости "Форд", не успев затормозить, врезался в них лбом.

Грохнул удар. "Семёрку" буквально выбросило в кювет. Туда же, кувыркаясь, последовал и "Форд".

"Ауди" лежал колёсами вверх. Хоть поролоновая обшивка и смягчила удары, тело ныло, особенно болела шея. Кружилась голова. Больше всего тревожил запах бензина в салоне: машина могла взорваться в любой момент. Пришлось вылезать через разбитое окно. Беляев полз, царапаясь об осколки и судорожно глотая воздух, словно выбирался из подводной лодки, затонувшей на тысячеметровой глубине.

В стороне по склону катились два огненных шара, в которые превратились "Жигули" и "Форд". Передний шар остановился, и Олег, уже почти весь выбравшийся из машины, замер, глядя, как из пылающих "Жигулей" вылезает объятая пламенем человеческая фигура. Как будто он снова очутился в Чечне, в разрушенном городе, где кипит ночной бой. Из горящего БТР выскакивают люди, на них пылает одежда, они бросаются на землю и катаются по ней, пытаясь сбить пламя, корчатся, сдавленно стонут. Беляев заворожённо смотрел, как горящий человек пытается вылезти из охваченной пламенем машины. Он всё-таки вылез - живой сноп огня, и с диким рёвом, размахивая огненными крыльями рук, пробежал в нескольких метрах от Олега.

В этот момент взорвался "Форд". Олег бросился на землю и закрыл лицо руками. А когда отвёл их, его охватил ужас: объятый пламенем человек ещё жил и бежал прямо на него! Беляев попятился, поскользнулся и упал спиной в жидкую грязь. Рёв умирающего оборвался. Горящий человек рухнул на колени, потом завалился набок. Его правая кисть высунулась из пламени и, как щупальце паука, несколько секунд судорожно царапала землю. Наконец замерла и она. По обгоревшему трупу продолжали сновать огненные языки, с каждой минутой становясь всё ниже. Невдалеке горели две милицейские машины...

Олег перевёл взгляд по склону вверх. Там, на шоссе, остановилась какая-то легковушка, из неё вышли люди и, не решаясь спуститься, смотрели на пожар.

Беляев зашлёпал по болоту прочь от шоссе. Вокруг сомкнулся лес. Олег брёл напрямик, стараясь уйти как можно дальше от страшного места. Он весь был облеплен грязью и тиной, на разорванной майке алели кровавые пятна.

Этой ночи, казалось, не будет конца. Он вышел на какую-то пустынную дорогу и минут тридцать шёл по ней, пока не показался пикап, следовавший в том же направлении. Шофёр остановился, но, вглядевшись в Беляева, заявил, что в машину его не посадит. Вот когда Олег пожалел, что пистолет остался в "Ауди"! Но у него были деньги. Оказалось, что двести долларов - не менее убедительный аргумент, чем пушка. Водитель не только посадил Олега в машину, но и довёз его до нужного дома в Москве.

Глава 7

Олега разбудил шум льющейся воды. Какое-то время он лежал, прислушиваясь к нему. Похоже, Лена устроила стирку в ванной...

Он вспомнил своё ночное появление. Он ввалился в квартиру грязный, в рваной одежде, весь в крови. Потом долго смывал с себя грязь, а Лена помогала накладывать пластыри.

"Наверно, мою одежду стирает..." Подумав об этом, Олег невольно улыбнулся. Как он хотел ещё немного пожить в этой квартире, видеть эту девушку, разговаривать с ней, может быть, иногда с ней гулять...

Он лежал на диване. Солнце из окна лишь немного не дотягивалось до его лица. С улицы доносился гул машин и голоса игравших детей. Он перевёл взгляд на часы. Полшестого вечера. Долго же он спал!

Шум воды смолк. В комнату вошла Лена. Беляев, морщась от боли, приподнялся на локте.

Проснулся наконец, - сказала она. - Где же ты всё-таки поранился? Ночью ты так и не сказал нам.

А, это... - Олег сел, спустил ноги на пол. - Ерунда. Ночью на улице наркоманы напали с ножами, целая свора.

Я же говорила, не следует ходить по Москве в позднее время! Это очень опасно!

Олег не ответил. Он не отрывал от неё глаз, и она смутилась от его слишком пристального взгляда.

Я принесу кофе, - сказала она.

Услышав их голоса, из кухни вышел Николай Петрович в фартуке.

Не дело, молодой человек, - сказал он, качая головой. - Совсем не дело. С каждым разом ты возвращаешься всё позже, и вид у тебя после этих ночных походов такой, будто на тебе черти ездили.

Завтра пойду за билетом, - сказал Олег. - Насмотрелся я на эту Москву. Хватит. Уезжаю.

В комнате снова появилась Лена.

Ты хочешь уехать? - спросила она дрогнувшим голосом, подавая чашечку кофе.

Николай Петрович тоже смягчился.

Правда, а то пожил бы у нас ещё.

Олег отрицательно покачал головой.

После столкновения с Кисой он понял, что убийцы Андрея он не найдёт. У него не было оснований не верить бандиту. Скорее всего, Киса действительно не знает, кто убийца. Это знает Сопила, но он исчез. Даже Киса, с его возможностями, не в силах его найти, а уж он, Олег, не найдёт и подавно. Идти к сожительнице Сопилы нет смысла. Надо уезжать. Он и так слишком задержался в этой квартире, стесняя её обитателей.

Он залпом осушил чашку.

Я тоже скоро уеду, - сказала Лена. - К маме в Ростов. Я ведь в Москве на птичьих правах, у меня ни прописки, ни регистрации.

Олег посмотрел на неё.

А как же ребёнок?

Она пожала плечами.

Не знаю. Пока не решила... - Она взяла из рук Беляева чашку и ушла на кухню.

Олег и Николай Петрович проводили её глазами.

Наверно, аборт сделает, - сказал сапожник. - Совсем молодая девчонка, на что ей ребёнок? Без него она быстрей замуж выскочит.

Олег угрюмо промолчал.

Николай Петрович тоже ушёл на кухню и взялся там за работу.

Беляев, назло своим ранам, спустился на улицу за бутылкой. Потом они с хозяином квартиры сидели на кухне, выпивали. Олег рассказывал о Чечне, об Андрее. И думал о Лене, о том, что она сделает аборт и, конечно же, выйдет замуж. Ещё бы ей не выйти! Такую любой парень возьмёт. От этих мыслей ему было муторно и тоскливо. Он глушил тоску водкой.

На другой день Олег взял билет до Екатеринбурга. Его поезд отходил через три дня. Целых три дня торчать в Москве! Но в глубине души Олег был рад этому. Всё это время он будет видеть Лену, принимать из её рук чашечку кофе.

Эти дни Беляев почти не вставал с дивана. Смотрел телевизор, читал газеты, которые приносил Николай Петрович. Со стены на него смотрел Андрей, каким он был ещё до армии. Встречаясь с ним взглядом, Олег задумывался. Взгляд его становился жёстким. Он уже жалел, что не убил Кису. Ведь, если рассудить, обменку всё равно грабанули бы. Не те, так другие. Расправившись с Кисой, он тем самым как бы отомстил и за смерть друга.

Время в ожидании отъезда тянулось медленно. Раза два или три Беляев выходил пройтись по городу. В Москву он приезжал однажды школьником и воспоминания от той поездки остались в памяти. Теперь это был совсем другой город. Шумный, спешащий куда-то, торгующий. Отовсюду прёт в глаза реклама. Полно машин. И торговля. Торгуют всюду и чем только можно. Но всё дорого. Олегу оставалось лишь смотреть на пестрые завозные товары на столах и в витринах и идти дальше. Он провожал глазами дорогущие иномарки. В них ездят только бандиты, думал он. Нормальные люди их купить не могут. "Все эти машины - краденые, куплены на ворованные деньги", - вспоминал он слова Николая Петровича, и был с ним полностью согласен.

Нынешняя Москва Олегу не нравилась. Это был город, в котором правили бал торгаши и преступники.

Ему вспоминались родные места, другой город, далёкий, совсем не похожий на Москву. В нём лучше, хотя он и небольшой, неброский, серый по сравнению со столицей. Но там живут правильной налаженной жизнью, уклад которой не меняется десятилетиями. Все знают, что будет завтра. Работают, дружат, ходят в кино. В последних классах уроки труда у Олега проходили на заводе. Ему нравилось работать за станком, тем более у него был хороший учитель - старый токарь Семён Михайлович, проработавший здесь сорок лет. Олег уже знал, что после армии он устроится в цех к дяде Семёну.

Накануне отъезда из Москвы Олегу пришло письмо от матери. Он прочитал его и настроение упало ещё больше. Мать писала, что завод закрыли, а рабочих уволили.

"Сказали, что продукция не имеет спроса, поэтому закрыли, - прочёл он. - А другой работы в городе нет. Народ слоняется без дела или уезжает. Многие твои друзья уехали. Завод сейчас - одни стены и крыша. Внутри пусто. Он теперь частная собственность, у него хозяин появился. Но его никто в глаза не видел. Говорят, он управляет из Москвы. Управление состоит в том, что он первым делом все станки продал на металлолом. Цеха стоят пустые, стёкла выбиты, грязь кругом, свалка. Да тут ещё с Семёном Михайловичем беда. Как завод закрыли, он каждое утро продолжал ходить туда к семи часам, сидел у ворот, или внутрь заходил, сидел в своём старом цеху по нескольку часов. Даже когда вывезли станки и стало пусто, всё равно приходил. А в июне, второго числа, сторож обходил цеха, и видит - он в петле висит, а рядом табуретка опрокинутая. Записку оставил: в моей смерти прошу никого не винить..."

Вечером Олег напился.

Ну и как тебе самому нравится быть в таком виде? - с горечью спрашивала Лена. - Это никуда не годится.

В последний раз, - оправдывался Беляев. - Просто человек хороший умер. Довели его до смерти нынешние хозяева...

На другой день утром Николай Петрович, как всегда, принёс газеты. Времени до отхода поезда было ещё много, и Олег, чтоб скоротать время, устроился с ними на диване. Чтение начал с "Хроники происшествий" в "Московском комсомольце".

Посмотрев на фотографии, помещённые внизу столбца, он вздрогнул. С одного из снимков на него смотрело кукольное личико Алисы со вздёрнутой верхней губой! "Устанавливается личность неизвестной женщины, найденной в Подмосковье на обочине дороги, - прочитал он. - На вид 20-22 лет. Труп с признаками насильственной смерти..."

Он со стоном отшвырнул газету, встал с дивана и заходил по комнате. Лена, сидевшая за столом с вышиваньем, посмотрела на него удивлённо.

Что-нибудь случилось? - спросила она.

Да, вспомнил об одном деле.

Сейчас он больше всего на свете жалел, что не пришил этого ублюдка Кису. Ясно, что бандит расправился с девушкой в отместку за те унижения, которым Олег подверг его в лесу. Беляев давал себе клятву найти его и прикончить. Киса заслужил смерть.

Итак, отъезд отменялся. Олег лихорадочно раздумывал, как ему выйти на главаря. Можно, конечно, подстеречь на выходе из салона рыжуху или Нэнси, но вряд ли им известны адреса Кисы.

Он вспомнил о сожительнице Сопилы - Татьяне. Олег записал её адрес, чтоб не забыть. Сопила состоял в Кисиной банде, наверняка что-то о нём знал, значит, и Татьяна могла знать. Шансов выйти через неё на Кису, конечно, мало, но попытаться стоило.

Олег ни о чём другом не мог думать, кроме как о повторной встрече с главарём. Уже через час он стоял возле серой многоэтажки на улице Арцимовича и вглядывался в окна шестого этажа.

Поднялся он не на лифте, а по пожарной лестнице. Несколько минут стоял перед металлической дверью, не решаясь позвонить. Ему пришло в голову, что в квартире может быть засада. Киса мог оставить здесь своих людей - на случай, если Сопила вздумает зайти.

Его раздумья прервал звук раскрывающейся соседней двери. На лестничную площадку, косясь на него, вышла пожилая женщина с хозяйственной сумкой.

Олег улыбнулся как можно простодушнее.

Звоню вашей соседке, - сказал он. - Что-то никто не отзывается.

Но это странно, она всё время дома, - ответила женщина раздражённо. - У неё круглые сутки музыка играет на полную громкость!

Может, у неё гости? - подкинул намёк Олег.

У неё всё время гости, - проворчала старуха. - Не успеют уйти одни, как появляются другие. Ходят тут днём и ночью.

"Точно, засада", - подумал Беляев, а вслух сказал: - Тогда придётся прийти попозже.

Он выбрал наблюдательный пост в соседнем многоэтажном доме, на лестнице у окна между седьмым и восьмым этажами. Отсюда хорошо просматривались окна и лоджия сожительницы Сопилы.

У него ёкнуло сердце, когда в лоджию вышли два крепких, коротко стриженых парня. Беляев их сразу узнал. Это были те, кто упаковали его в багажник и ездили с ним в лес!

За четыре часа наблюдений Олег установил, что бандитов в квартире по меньшей мере трое. Третьего Олег тоже узнал. Этот браток оставался ждать в "БМВ", а потом вместе с Кисой гонял за ним по подмосковным дорогам. Беляева это навело на мысль, что, возможно, Киса неспроста направил сюда тех, кто его видел. Не исключено, что братки поджидали здесь не столько Сопилу, сколько его, Олега!

В окнах пару раз мелькнул силуэт молодой женщины с пышными тёмными волосами. "Татьяна, - догадался Олег. - Вот с ней бы мне надо потолковать..."

Сначала он ждал, что она выйдет из квартиры. Ей же надо куда-нибудь выйти. Хотя бы в магазин за продуктами. Но потом понял, что она пленница. Бандитам нет смысла её выпускать. Она же может сбежать и предупредить Сопилу!

Сгустился вечер. Беляев терпеливо ждал. Татьяна была единственной ниточкой, которая могла вывести его на Кису. А если повезёт, то и на Сопилу. Ведь чем чёрт не шутит, вдруг ему удастся найти убийцу Андрея?

В лоджию вышел Китаец, закурил сигарету. Вскоре туда же, разговаривая с кем-то по радиотелефону, вышел Витёк. Кончив разговор и сунув аппарат в карман, он о чём-то возбуждённо заговорил с напарником. Тот отшвырнул недокуренную сигарету и оба скрылись в квартире.

Их взволнованный вид заставил Олега удвоить внимание. Явно бандиту сообщили по телефону что-то важное.

И верно: через четверть часа к Татьяниному подъезду подъехал чёрный "БМВ". Олег затаил дыхание. Это, несомненно, была машина Кисы.

Когда она подъехала, Витёк сидел на подоконнике и смотрел вниз. Увидев иномарку, он сразу скрылся в помещении. Через пару минут бандиты выбежали из подъезда и запрыгнули в кабину. Мягко хлопнули дверцы, машина рванула с места и укатила.

Листва деревьев помешала Олегу рассмотреть, сколько бандитов уехало. Возможно, уехали не все и кто-то остался в квартире. Тем не менее надо было воспользоваться шансом.

Он поднялся на шестой этаж и позвонил в 211-ю. На всякий случай отошёл в сторону, приготовившись к тому, что откроет кто-нибудь из подручных Кисы. Но открыла женщина с пышными волосами.

Татьяна? - спросил он.

Женщина, вероятно, думала, что вернулся кто-то из братков. По её удивлённому лицу видно было, что она не ожидала появления незнакомца.

А вы кто? - ответила она вопросом на вопрос.

Мне нужен Сопила.

Его здесь давно нет.

Тогда кто-нибудь из парней Кисы.

Она смешалась.

Их тоже нет, - ответила она после секундной запинки.

Она попыталась закрыть дверь, но Олег выставил ногу и распахнул дверь шире.

Кто вы, собственно, такой? - громко спросила она, отходя.

Прямо по коридору находилась дверь в ванную. Она была приоткрыта, за ней горел свет. Услышав из ванной шорох, Татьяна побледнела.

Кто эти люди, которые только что были здесь? - тихо спросил Олег и в два неслышных прыжка оказался у двери в ванную.

Сначала скажите, кто вы такой, - пробормотала она, отступая в комнату. - Я вас не знаю...

Олег резко толкнул дверь и тут же метнулся в сторону. Осторожность не помешала: хлопнул выстрел, произведённый из пистолета с глушителем. Пуля свистнула в нескольких сантиметрах от плеча и ударила в стену. Олег схватил первое, что подвернулось под руку - металлический таз, и швырнул в бандита. Таз сбил точность второго выстрела. Третий выстрел Витёк сделать не успел: Олег схватил его за руку, державшую пистолет.

Они сцепились врукопашную. Напрягая силы, Беляев стремился заставить бандита выпустить оружие. Тот ожесточённо сжимал пистолет, держа палец на спусковом крючке, и пытался повернуть дуло в сторону Олега. Но Беляев каждый раз отводил пистолет от себя. Выкручивая Витьку руку, он ткнул ствол ему в щёку. Тот догадался убрать палец со спускового крючка, иначе мог бы произойти выстрел.

В борьбе они перегнулись через борт ванны. Олег навалился на противника, заставив его лечь позвоночником на металлический борт. Наконец голова Витька свесилась вниз, он сморщился от боли.

Олег придавил его к борту сильнее.

Что, не нравится?

Витёк тихонько заскулил и выпустил пистолет. Тот со стуком упал на дно ванны.

Беляев немного отстранился от бандита, с размаху саданул ему по шее, затем врезал кулаком под дых. Витёк сполз на пол. Заключительный удар был нанесён ногой по челюсти. Бандит сдавленно хрюкнул и растянулся на кафельном полу.

Олег подобрал пистолет и убедился, что патроны в нём ещё есть. Держа палец на спусковом крючке, он быстро осмотрел квартиру. Бандиты успели её изрядно захламить, но всё же видно было, что здесь живут очень обеспеченные люди. Обе её комнаты были обставлены, на взгляд уральца, роскошно. Картины, ковры, дорогая импортная мебель, множество дорогих безделушек. "А не бедная барыня эта Татьяна, - думал он, оглядывая большую комнату. - Интересно, на какие шиши всё это куплено?" Его особенно поразил большой цветной телевизор. Таких он ещё никогда не видел. Телевизор был включён, но звука почти не слышалось; на экране мелькали кадры какого-то боевика.

Хозяйка стояла у окна. На вид ей было лет тридцать. В тёмном стекле отражалось её бледное овальное лицо с тонкими чертами. При звуке шагов она обернулась и негромко ахнула, увидев в руке Олега пистолет. Не сводя с него расширенных от страха глаз, она боком подошла к дивану и опустилась на его край.

Олег поиграл "пушкой", затем убрал её в карман. Закурил сигарету.

Татьяна, значит, - сказал он.

Она молчала.

У меня к тебе пара вопросов. Насчёт Кисы. Ну и Сопилы, конечно.

Татьяна, стараясь казаться спокойной, закуталась в цветастую шаль.

Это ты, что ль, взгрел тогда Кису? - спросила она.

Я отпустил его, не стал мараться об эту мразь, - ответил Олег. - Сейчас жалею. Его надо было прикончить тогда же, на месте. Но ничего, я его ещё найду.

Желаю удачи.

Где он обретается?

Откуда я знаю. Должна тебе сказать, что Кису я видела всего два раза в жизни. Ты бы спросил у того субъекта, который стрелял в тебя в ванной. Кстати, он жив?

Эти гниды живучие. Ничего с ним не сделается.

Они торчат тут уже вторую неделю. Превратили квартиру в скотный двор!

Что им здесь надо?

То же, что и тебе. Поджидают Сопилу. А заодно, кстати, и тебя.

Откуда знаешь?

Да они только и болтают, что о той поездке в лес, когда ты едва не прикончил Кису. Ты прыткий малый. Киса теперь будет искать тебя повсюду, он не успокоится.

Олег помолчал, пристально глядя на неё. Выдохнул дым.

Так что насчёт Сопилы? Где он?

Но я правда не знаю! - почти прокричала она со слезами. - Пойми, мне нет смысла скрывать! Сопила обошёлся со мной по-свински. Перед тем как удрать, он взломал сервант и выгреб моё золото... - Она поискала глазами вокруг себя. - У тебя есть закурить? Эти кретины спёрли мои сигареты.

Олег протянул ей пачку. Она взяла сигарету, нервно сунула в рот. Он поднёс зажигалку.

Что тебе известно о налёте на обменный пункт на Профсоюзной? - спросил он.

Очень мало. Его собирался брать Киса, а взяли какие-то другие люди... Кто - я не знаю.

Какое отношение имел к налёту Сопила?

Слушай, что ты у меня спрашиваешь? Киса же тебе всё рассказал. Ты так круто его прижал, что он выболтал всё. Я всегда знала, что он трус, трясётся за собственную шкуру.

Почему он решил, что я тут появлюсь?

Ты же остался невредимым в той катастрофе на шоссе. Киса специально посылал туда своих людей, чтоб проверили, кто погиб. Тебя среди погибших не было, и он жутко взбеленился. Поклялся тебя разыскать и замочить.

Он держал тут троих, - хмыкнул Олег. - Не многовато ли, чтобы замочить одного?

Она посмотрела на него.

Теперь я вижу, что не многовато.

Куда так спешно сорвались те двое? - поинтересовался Беляев.

Их вызвал Киса. Наверно, опять разборка с кем-то. Он сейчас срочно собирает всю свою братву.

Беляев помолчал, затянулся сигаретой. Не исключено, что на Кису "наехали" мытищинцы. Ему вспомнилась драка у входа в "Динго", слова одного из них, что Кисе недолго осталось гулять...

Налёт на обменку готовил Киса, - сказал он. - Сопила, как я понял, участвовал в подготовке?

Да. Киса ему доверял. Сопила был в курсе всех деталей, включая участие в деле охранника инкассаторской машины.

Значит, он считал Кису своим шефом?

Сопила подчинялся ему, - кивнула Татьяна. - Но при этом он пользовался большей независимостью в группе, чем остальные.

Как же тогда он кинул его?

Не кинул, а продал. Сопилу всегда интересовали только деньги... - Она взяла со столика пепельницу, поставила её себе на колени и стряхнула в неё пепел. - Кто-то посулил ему хороший куш за план налёта... Наверно, Сопила был связан с какой-то другой группировкой, о которой Киса ничего не знал. Он выложил тем ребятам всю музыку, включая завербованного охранника, и они подсуетились провернуть это дело до того, как там собрался побывать Киса. Теперь Киса рвёт и мечет. У него из-под носа увели верные денежки. Да тут ещё ты встрял... Ты, кажется, в лесу замочил кого-то из его людей?

Не имеет значения.

Лично мне наплевать на этих гнид. Чтоб они все провалились, - она глубоко затянулась.

Олег щелчком выбросил окурок в раскрытое окно.

Ты поможешь мне найти Сопилу.

Я же тебе сказала.

Подумай получше, - настаивал Беляев. - Может, ты знаешь каких-нибудь его знакомых, у которых он мог бы перекантоваться?

Она отрицательно покачала головой.

Нет, Сопила не из тех, кто откровенничает о своих знакомых и вообще о своих делах. Я знала только то, что он связан с Кисой, и всё. Кстати, Киса знает о его связях гораздо больше, чем я. Он пустил своих ищеек по всем его адресам, но безрезультатно... Сопила может быть сейчас в Турции. Незадолго до своего исчезновения он купил билет туда, я видела этот билет собственными глазами.

Олег кивнул.

Что-то похожее мне говорил Киса...

Из коридора донёсся шорох. Олег стремительно вышел из комнаты. От ванной по коридору тянулась цепочка кровавых пятен. Витёк на четвереньках добрался до телефона, стоявшего в соседней комнате, и теперь, сняв его с тумбочки, сидел на полу и накручивал диск.

Беляев выбил у него аппарат. Витёк задрал ногу, стараясь достать ею Олега, но тот хладнокровно увернулся и ударом по шее заставил его успокоиться.

Кому звонишь?

Витёк в ответ невнятно выругался.

В дверях появилась Татьяна.

Уходи, - сказала она. - Парни Кисы могут вернуться с минуты на минуту.

Бандит схватился за тумбочку и попытался привстать, но снова упал, сдвинув тумбочку в сторону.

Олег подобрал с пола телефонный аппарат, водрузил на прежнее место.

Я тут не совсем вежливо обошёлся с твоим гостем, - сказал он Татьяне. - Жаль, что так получилось. Но этот хмырь, по-моему, хотел отправить меня на тот свет.

Он всего лишь выполнял приказ.

Беляев кивнул, соглашаясь.

Сдвинутая тумбочка открыла его взору запылённый участок пола, на котором валялся клочок бумаги, видимо случайно заваливший туда. Олег смутно различил на нём слово "сдаю". Он поднял его. Возможно, бумажка связана с Сопилой, а значит, могла его интересовать...

Клочок представлял собой объявление, оторванное от какой-то стены или фонарного столба. "Сдаю на лето дачу в Подмосковье", - прочитал он. Внизу стояли цифры телефона.

Татьяна следила за его действиями с неподдельным интересом.

Что там? - спросила она.

Ничего особенного, - Олег сунул бумажку в карман. - Значит, Сопила улетел в Турцию и ты ничего не знаешь о нём?

Если б знала, нашла бы его и убила собственными руками! - вдруг выкрикнула женщина со злобой и разразилась рыданиями. - Он обокрал меня, и это его благодарность за мою любовь!...

Всхлипывая, она бросилась вон из комнаты. Олег проводил её глазами. На игру это не похоже. Скорее всего, Сопила действительно её кинул. Но что тогда значил этот клочок бумажки?...

Он прошёл за Татьяной.

А может, Сопила не в Турции, а где-нибудь поближе? - спокойно поинтересовался он. - Например, в Подмосковье, на тихой дачке?

Татьяна, упав на диван, затрясла головой.

Я ничего не знаю, ничего... Он обокрал меня, бросил... ублюдок...

Слёзы потоком текли из её глаз. Она размазывала их по лицу, смывая косметику.

Олег прошёлся по комнате. На бумажке - телефон человека, который мог сдать Сопиле дачу. Такое везение бывает только раз в жизни...

Он постарался умерить волнение, взять себя в руки. Возможно, бумажка ничего не значит, телефон на ней - ложный след. Да и Татьяна, судя по всему, ни о какой даче не знает.

Так хотел Сопила снять дачу в Подмосковье, или нет? - ещё раз, для верности, повторил он вопрос, пристально глядя Татьяне в глаза.

Она покачала головой.

Мне он ничего такого не говорил...

"Если Сопила и правда решил смыться, то и не стал бы говорить", - подумал Олег.

Ладно, я пошёл, - он шагнул к двери. - Передавай привет Кисе.

В каком-то тёмном переулке, заросшем деревьями, он нашёл канализационный сток. Сдвинул в сторону решётку и швырнул туда пистолет, предварительно стерев с него отпечатки пальцев. Таскаться с оружием по городу - лишний риск. Менты стоят на каждом углу, обыскивают всех, чья рожа им не понравится.

Купив в метро телефонный жетон, Беляев позвонил из автомата по номеру, указанному в объявлении.

Дача уже три недели как сдана, - отозвался на том конце стариковский голос. - Вы опоздали, молодой человек.

Олег даже вспотел. Три недели! Это вполне мог быть Сопила!

Где находится дача? Я хочу её посмотреть. Может, я заплачу больше...

Говорю вам, вы опоздали. Дача сдана.

Трубку повесили.

В квартиру Николая Петровича Олег вернулся поздно, но там ещё не спали. Лена смотрела телевизор, хозяин, покуривая, возился на кухне с обувью.

Олег подсел к нему.

Николай Петрович, тут такое дело... - начал он.

Сапожник снял очки и повернулся к нему.

Хочу проведать одного человека, пока я в Москве, - объяснил Беляев. - Но адреса его не знаю, только телефон. Как можно узнать адрес, если известен телефон?

Соседка, наверно, может узнать, она работает на телефонном узле, - ответил Николай Петрович. - Она как раз завтра за обувью ко мне должна зайти.

"Как удачно, - подумал Олег. - Это хороший знак!"

Вы уж попросите её. Для меня это важно.

На кухне появилась Лена, зажгла газовую конфорку.

Значит, ты не уезжаешь завтра? - спросила она, и Олегу почудилась радость в её голосе.

Нет пока, - ответил он. - Пожалуй, задержусь тут ненадолго.

Глава 8

Закончив игру, Геннадий Штруп покинул теннисную площадку и направился к зданию раздевалки. Толпа зрителей восторженно зааплодировала, когда он проходил мимо. У кромки площадки стояли в основном представительницы слабого пола, наблюдавшие не столько за игрой, сколько за самим Геной, любуясь его высокой спортивной фигурой и красивым лицом, обрамлённым копной белокурых волос. Штруп раздавал кивки и скромно улыбался. День выдался жарким, солнце пекло. Гена вытер рукой вспотевший лоб. В холле раздевалки, прежде чем зайти под душ, он с удовольствием выпил баночку прохладного пива.

Юношеский спортивно-оздоровительный лагерь "Сокол" был местом, где можно было приятно провести лето. Раскинувшиеся вокруг сосновые леса, Истринское водохранилище, чистый воздух, возможность бегать кроссы, заниматься боксом, карате и теннисом - всё это нравилось Геннадию. Ему было двадцать четыре года. Он проводил в "Соколе" уже третье лето, работая инструктором по боксу и теннису. С парнями, занимающимися в его группе, он умел находить общий язык, а победу над женской частью лагеря он одержал с первого дня, не приложив к этому почти никаких усилий. Правда, его победы над здешними женщинами были чисто платоническими. Он был одинаково любезен как с пожилыми дамами из обслуживающего персонала, так и с пятнадцатилетними девочками, которых обучал теннису, но никогда не переступал грань, обязывавшую его к серьёзным отношениям. Сколько бы его ученицы ни строили ему глазки, ни посылали ему записочки и всячески ни провоцировали, Гена не клевал. Для мальчишек же из младшей группы - начинающих боксёров - он и вовсе был своим парнем. Гена любил рассказывать им, как тренировался в Америке у знаменитых профессионалов.

Штруп никогда не был в Америке. Этот обаятельный молодой человек был опасным преступником. Это он на Профсоюзной улице одним выстрелом убил охранника обменного пункта, а потом расстрелял в упор двух человек из инкассаторской машины.

Гена вышел из душа в прекрасном настроении. На нём были лёгкая полосатая тенниска и шорты, которые, как он знал, ему очень шли, рекламируя его стройные загорелые ноги. В холле раздевалки дам было особенно много. Штруп знал, что все они ждут его, и не мог отказать себе в удовольствии несколько минут покрасоваться перед ними. Конечно, он ни с кем из них не заговаривал, только улыбался. Антонина Петровна - супруга начальника лагеря, женщина не первой молодости, с пышными формами и улыбкой, всегда появлявшейся при виде Геннадия, - сообщила, что его вызывают к телефону.

Он прошёл в соседнее здание, где находился телефонный аппарат, и через пять минут вышел оттуда, по-прежнему галантный и улыбающийся.

Завтра мне необходимо съездить в Москву, - сказал он Антонине Петровне. - Оформите, пожалуйста, два дня за мой счёт.

Она покраснела, как девица, и повела плечиком.

Ну что вы, Гена, какие проблемы.

До обеда ещё оставалось время, и Штруп остановился у телевизора, выставленного прямо под открытым небом. Смотрел он, однако не на экран, а на Ирочку Новосильцеву - хорошенькую четырнадцатилетнюю девочку, которая никогда не упускала случая состроить Гене глазки. Вот и сейчас она вертелась перед ним, как будто напрашиваясь на разговор. Что и говорить, девочка очень хороша. Только что созревший прекрасный плод, невинно предлагающий себя попробовать. Что-то порочное чудилось Гене во взгляде её ясных голубых глаз. Не исключено, что она уже успела вкусить прелестей настоящей близости. Её взгляд обещал многое...

Гена представил её себе без маечки и шортиков. Получившийся образ вызвал на его лице широкую улыбку. Малышка ему невероятно нравилась. Он мысленно давал себе слово трахнуть её к концу лета, перед отъездом из лагеря. Но пока надо быть с ней осторожным. В подходящий момент он намекнёт ей кое о чём, и если она намёк поймёт, он найдёт укромное местечко и сделает дело нежно. Главное - никакого скандала. В его положении скандал ни к чему.

На другой день, в половине девятого утра, Штруп был уже на ногах. Он отлично выспался и был в превосходной форме. Погода стояла хорошая, солнце ярко сияло среди мохнатых верхушек сосен. Он плотно позавтракал, открыл двери гаража, уселся в свой "жигулёнок" шестой модели и включил зажигание. Гена во всём старался выглядеть неброско. Средства позволяли ему ездить на "Мерседесе", но он предпочитал этот серый "жигуль", который привлекал не больше внимания, чем клок газеты на асфальте.

... Подмосковную "фазенду" вора в законе Картавого окружали бетонный забор и разросшиеся деревья. К наглухо закрытым воротам вела единственная дорога. Геннадий остановился и коротко посигналил. Открыл ему Утюг - стриженый бугай с обильными татуировками на руках. Гена въехал во двор.

Когда он входил на веранду двухэтажного особняка, было без трёх минут одиннадцать. Картавый должен быть доволен. Он любил точность и сейчас ещё раз убедится, что Гена Штруп относится к делам серьёзно.

"Картавый" - кличка, которую владелец дачи получил когда-то на зоне. Ему было под шестьдесят. Он располнел, обрюзг и почти не выезжал из этого уединённого дома, даже на воровские сходняки старался не ездить. Московские группировки посылали ему, как уважаемому вору в законе, деньги "на подогрев". Но чем больше Картавый отходил от дел, тем меньше поступало денег. Изменения в бандитском мире Москвы происходили стремительно, многих его знакомых воров перестреляли, другие подались за границу. В Москве возникали и распадались группировки, сферы то и дело перекраивались. Стареющему ворюге трудно было уследить за всем этим. К настоящему времени из группировок, с которыми он когда-то был связан, осталась только небольшая и уже утратившая былое влияние банда Кисы. Для Кисы Картавый всё ещё был действующим авторитетом. Он часто ездил к нему за советом или просить заступничества перед главарями других банд. Картавый был в курсе всех Кисиных дел и имел от него "на подогрев".

Но с недавних пор у Картавого появилась новая группировка, с которой он связывал большие надежды. Группировку возглавлял Гена Штруп, надёжный исполнительный парень, сын убитого Эдика Штрупа. С этим Эдиком Картавый когда-то "парился" на зоне. Вор заботливо опекал Гену с его первых шагов на бандитском поприще. Советовал, каких людей принять в банду, как вести дела, давал наводки. Гена провернул уже десяток дел и ни разу не прокололся.

"Этот парень далеко пойдёт", - думал Картавый, глядя на высокого стройного молодого человека, входящего в гостиную.

А ты загорел, - заметил он.

Гена улыбнулся.

Что ещё остаётся делать?

Картавый вразвалку подошёл к столу, на котором стояли тарелки с закусками, бокалы и бутылка дорогого коньяка.

Как доехал? -спросил он.

Отлично.

Мусора не останавливали?

Ни разу.

Ну ты везунчик, - законник налил коньяку в два бокала, один протянул Гене. - Садись.

Выпив коньяк залпом, Картавый сразу перешёл к делу.

У меня есть для тебя работа. Надо кое-кого убрать.

Кажется, я догадываюсь - кого.

Картавый кивнул.

Точно, Сопилу. Его ищет какой-то шустрый тип, до того шустрый, что мне это перестало нравиться. Он завалил телохранителя Кисы и едва не пришил его самого. Киса обоссался, когда к его горлу приставили перо, и выложил всё. А ещё держит себя за крутого! Слава Богу, что он не знает, где Сопила.

Что за тип?

Без понятия. Но менты так лихо не работают. По-моему, он действует от себя. И потому особенно опасен. Позавчера он появлялся в квартире Сопилиной шалавы и чуть не отправил на тот свет Витька - лучшего Кисиного стрелка, - Картавый нахмурился. - Если он найдёт Сопилу, то, значит, выйдет на нас. Сопила может расколоться.

У старого вора были все основания для опасений. Он окончательно потерял веру в Кису и его банду. Киса был беспредельщиком, которому удалось восстановить против себя главарей чуть ли не всех московских группировок. Самым крупным его просчётом была объявленная им война мытищинским. Картавый осторожно пытался отговорить его от наездов на них, но Киса, обуреваемый жаждой мести, ничего не хотел слушать. Он проигнорировал даже мнение воровского сходняка, призвавшего его к примирению. Картавому стало ясно, что дни Кисиной банды сочтены. Мытищинские сотрут её в порошок. Он популярно растолковал Сопиле, что от Кисы надо откалываться, и чем скорее, тем лучше. Тот согласился с его доводами.

Зная о подготовке Кисой налёта на инкассаторскую машину, Картавый без труда уговорил Сопилу продать план налёта другому человеку, который более перспективен и щедр, чем его нынешний главарь. Если Гене удастся провернуть операцию, то Сопила получает пятую часть добычи, после чего уходит в подполье. Подполье будет не слишком долгим, поскольку всё идёт к тому, что Киса скоро даст дуба.