Блюющая Дама

Чарльз Буковски

Блюющая Дама

Сгорая в воде, утопая в пламени (1955-1973)

лошадь за 340 долларов и шлюха за 100

не смейте считать меня поэтом, меня можно встретить когда угодно, нетрезвого, на ипподроме, я ставлю на квартеронок, на коренных и на чистокровных, но разрешите доложить, там есть такие женщины! они водятся там, где водятся деньги, и иногда глядя на этих шлюх на этих стодолларовых шлюх думаешь, а не посмеялась ли природа наделив их такими огромными жопами и грудями и пристроив все это таким образом, ты смотришь, смотришь и смотришь, ты никак не можешь поверить, но это обычные женщины и потом еще почему-то хочется порвать холсты и разбить об унитаз пластинки Бетховена, в общем, сезон продолжался, крутые надирались вдрызг, и все игроки-дилетанты, поставщики, фоторепортеры, торговцы шмалью, продавцы мехов и сами хозяева, в тот день бежал Сен-Луи, коренной с рывком на финише; он бежал свесив голову, он был гадок и безобразен его ставки были 35 к одному, а я поставил на него десятку. жокей вывел его к бровке, и никто не мог его обойти даже если б надо было бежать в четыре раза больше он так бы и шел всю дорогу вдоль самой бровки покрывая две мили за одну он принесся к финишу как угорелый и даже не устал, и самая крупная блондинка с огромной жопой и грудью, двинулась к окошечку одновременно со мной.

в ту ночь я так не смог ее одолеть хотя из родников разлетались искры и бились о стены. потом она сидела в комбинации пила "Олд Грэнддэд" и говорила а чем же ты парень занимаешься в такой клоаке?

а я сказал - я поэт

а она вскинула красивую головку и засмеялась.

ты? ты ... поэт?

да, да, именно так, сказал я

именно так.

и все же она была по мне, она была по мне, и спасибо безобразной лошади написавшей это стихотворение.

они ни о чем не мечтают

старые седые официантки ночью в кафе отказались от него и когда я иду по освещенным тротуарам и заглядываю в окна богаделен я вижу что они его потеряли. я вижу людей сидящих на скамейках и по тому как они сидят и смотрят я понимаю что его у них больше нет.

я вижу людей ведущих машины и по тому как они ведут машины я понимаю что они никого не любят и никто не любит их - и секс их не интересует. и все это забыто как старый фильм.

я вижу людей в супермаркетах и универмагах двигающихся по проходам что-то покупающих и по тому как сидит на них одежда и по тому как они двигаются по их лицам и по их глазам я понимаю что им нет ни до чего дела и ничему нет дела до них.

каждый день я встречаю сотню абсолютно сломленных людей

приходя на ипподром или на спортивное состязание я вижу тысячи людей которые ничему и никому не сочувствуют и никто не сочувствует им.

повсюду я вижу людей которым нужна пища, кров и одежда, они сосредоточены на этом и ни о чем не мечтают.

я не понимаю, почему эти люди не исчезают я не понимаю, почему эти люди не умирают почему их не убивают облака почему их не убивают собаки почему их не убивают цветы и дети я не понимаю.

они, наверно, уже убиты и все же я не могу привыкнуть к тому, что они есть потому что их очень много.

каждый день каждую ночь их все больше и больше в метро и в домах и в парках

им не страшно от того, что они не любят от того, что не любят их

толпы толпы толпы моих собратьев.

мокрая ночь

отребье. она сидела, нахмурясь. я ничего не мог с ней поделать. шел дождь. она встала и вышла. ну вот, черт побери, опять, подумал я налил выпить и включил радио снял с лампы абажур и закурил дешевую черную горькую сигару завезенную из Германии. раздался стук в дверь я открыл дверь под дождем стоял маленький человечек он спросил: вы не видели голубя на крыльце? я сказал, что не видел никакого голубя на крыльце а он сказал, чтоб я дал ему знать если увижу голубя на крыльце я закрыл дверь сел вдруг черная кошка прыгнула в окно и вскочила ко мне на колени и замурлыкала, это была красивая кошка я отнес ее на кухню и мы вместе поели ветчины. потом я выключил везде свет и лег спать а эта черная кошка легла спать вместе со мной и замурлыкала. ну вот, думаю, хоть кому-то я нравлюсь, но вдруг кошка начала ссать, она обоссала меня с ног до головы и все простыни обоссала, ссаки лились по моему брюху, стекали по бокам и я сказал: эй, что это с тобой? я взял кошку и понес ее к двери и вышвырнул ее под дождь и подумал, вот странно, кошка на меня нассала и ссаки у нее холодные как дождь. потом я позвонил ей и сказал: слушай, что это с тобой? ты что, совсем помешалась? повесил трубку и сдернул простыни с кровати лег и стал слушать дождь. иногда не знаешь, что со всем этим делать а иногда лучше всего лежать тихо-тихо и стараться вообще ни о чем не думать.

кошка была чья-то на ней был ошейник от блох. насчет женщины не знаю.

не заходите ко мне, но раз уж зашли...

ну, само собой, я буду или дома или я буду во дворе не стучите, если у меня не горит свет или если вам послышатся голоса может быть, я читаю Пруста если кто-то подсунул мне под дверь Пруста или если кто-то подсунул мне его косточку для жаркого, я не могу одолжить ни денег, ни телефона ни того, что осталось от моей машины хотя вы сможете взять вчерашнюю газету или старую рубашку, или сэндвич с болонской колбасой или переночевать на диване если вы только не кричите во сне вы сможете говорить о себе - только и стоит говорить о себе нам всем теперь приходится туго но я не пытаюсь содержать семью отдавать детей в Гарвард покупать охотничьи угодья, я особо не замахиваюсь я пытаюсь лишь продержаться еще немного, так что если вы когда-нибудь постучите и я не отвечу и в доме не будет женщины то возможно я сломал челюсть и ищу шнур или гоняюсь за бабочками на обоях в общем, если я не открываю, значит не открываю, а причина в том что что я еще не готов убить вас или полюбить вас, или хотя бы признать вас значит, я не хочу разговаривать я занят, я помешан, я рад или, может быть, прилаживаю веревку; так что если даже будет гореть свет и будет слышно как кто-то дышит или молится или поет слушает радио или метает кости или печатает на машинке уходите, это неподходящий день ночь, час; это не невоспитанность, это не неучтивость, я никого не хочу обидеть, даже муху не хочу обидеть но иногда я получаю сведения которые нужно рассортировать и ваши голубые глаза, пусть они будут голубыми и ваши волосы, если они у вас есть и ваш разум - они сюда не войдут пока веревка не порвана, не завязан узел пока я не врежусь в новые зеркала, пока мир не кончится или не распахнется

навеки.

заезд

дело вот в чем когда ты поскальзываешься, усталый, как заведенная виктрола (помнишь, что это такое?) и едешь в центр и смотришь, как ребята лупят друг друга а пышные блондинки сидят с другими и ты уже стар, как дурик из кинофильма сигара торчит из черепа, жирное брюхо но нет денег нет мудрости в поступках, нет суеты но бои как обычно все больше скучные а потом придя на стоянку ты садишься и смотришь на них, они идут, ты закуриваешь последнюю сигару потом заводишь старый автомобиль заводишь старый автомобиль, мужчина в летах ты едешь по улице ты останавливаешься на красный как будто никуда не спешишь и вот тебя нагоняет машина набитая молодыми смеющимися и ты смотришь на них и тут кто-то сигналит тебе сзади и тебя вминает в останки собственной жизни. ты жалок, тебе самого себя жалко, ты жмешь ногой на педаль догоняешь молодых обгоняешь их шуруешь баранкой так будто любви уже не будет ты едешь с ними на пляж потрясая мечом и сигарой хохоча ты отводишь их к океану к последней русалке к водорослям, акулам и веселым китам где кончается плоть, время, страх и вот они останавливаются а ты идешь дальше к своему океану от сигары пощипывает губы как когда-то пощипывало от любви.

Вегас

там было мерзлое дерево, и я собирался его нарисовать но тут посыпались снаряды и в Вегасе глядя на зеленый тент в половине четвертого утра я умер без курева, без номера "Атлэнтик Мансли" окна вскрикивали, как голуби, оплакивавшие бомбардировку Милана и я пошел жить к крысам но огни были слишком ярки и я подумал быть может лучше вернуться и сидеть на поэтическом семинаре:

блестящее описание газели - это

черт знает что;

распятие будто муха у меня на окне

дыханье матери колышет листочки

в моем сознании;

и я поехал автостопом в Лос-Анджелес сквозь похмельные облака и я достал из кармана письмо и прочел его а водитель спросил: что это такое? да так, говорю, одна девка с Севера которая спала с Паундом, она уверяет меня что Х. Д. это наша лучшая поэтесса; ну, преподнесла нам Хильда несколько розовых греческих богов с фарфором но с тех пор, как я ее прочитал, сто сорок сосулек свисают с моих костей.

я сворачиваю, не доезжая Лос-Анджелеса, - сказал шофер.

ну, хорошо, говорю, белые лилии преклоняются перед нашим разумом и когда-нибудь мы отправимся домой все вместе.

ну вот, сказал он, дальше я не поеду. что ж как ему угодно, старая сморщенная шлюха Время твои груди пахнут сметаной грез он высадил меня посреди пустыни;

умирать значит умирать значит умирать,

в подвалах старые фонографы Джо Димаджо на складах лук...

через 45 минут меня подобрали на старом Форде и на этот раз я держал язык за зубами.

на досмотр почтового ящика

чудной полдень и полчища червей извивались, будто стриптизерши пока их не умыкнули дрозды

я выхожу из дома вдоль улицы развешаны флаги зеленых армий как неувядающее 4-е июля и я тоже как бы раздуваюсь изнутри - какой-то странный прорыв, может быть, ощущение того, чт что нигде нет никаких врагов.

и вот я лезу в почтовый ящик а там пусто - ни даже записки из газовой компании гласящей что вот-вот они снова отключат газ.

ни даже маленького письмеца от бывшей жены хвастающей как она теперь счастлива.

рука недоверчиво ползает по ящику хотя рассудок давно смирился.

там нет даже дохлой мухи.

дурак, думаю я, мог бы и догадаться что так и будет.

иду домой, а все цветы угодливо тянуться ко мне.

есть что-нибудь? спрашивает женщина.

пусто, - отвечаю я, что на завтрак?

fuzz

ко мне бегут трое мальчишек свистят в свистки кричат вы пьяны! не двигаться! и начинают бить меня по ногам игрушечными дубинками. у одного даже есть кокарда у другого наручники но я поднял руки высоко над головой

а когда я иду в винную лавку они роятся вокруг как пчелы выкуренные из гнезда. я покупаю четверть галлона дешевого виски и три шоколадки.

никакой Леди Годивы

она заявилась ко мне пьяная въехала по ступенькам на олене: так много женщин которые хотят спасти мир, но не могут содержать в порядке собственную кухню, но я... мы зашли в дом, я зажег три красных свечи налил вина и рассмотрел ее:

сзади широко

спереди длинно

а все остальное.

превосходно. такая

могла бы отыскать

цветок циннии в Хот-Спрингсе

штат Арканзас.

три недели мы ели оленину. потом она спала с домохозяином чтобы не платить за квартиру. потом я устроил ее официанткой. я спал целый день, а когда она приходила, я развлекал ее болтовней - она это обожала.

она умерла быстро однажды ночью покинула этот мир почти таким же, каким застала

я теперь встаю спозаранку и иду на товарную платформу подбирать выброшенную или выпавшую из вагонов капусту апельсины картошку

к полудню я уже наедаюсь и сплю видя во сне, как плачу за квартиру пронумерованными кусочками пластика выданными мне лучшим из миров

штрафной талон

я снова уволен с работы и меня остановила полиция за то, что я ехал на красный свет на Серрано Авеню я мало что соображал я стоял по щиколотку в листве отвернув лицо чтоб на них не так сильно разило алкоголем и я взял талон вернулся к себе в комнату и нашел по радио хорошую симфонию какого-то русского или немца какого-то угрюмого крутого парня но все же мне было холодно и одиноко и я курил сигарету за сигаретой и я включил обогреватель а потом увидел на полу журнал с моим лицом на обложке я подошел и поднял, но это оказался не я потому что вчерашний день ушел а сегодня сплошная бодяга и бега борзых и тошнота и женщины, некоторые женщины обретают на мгновение красоту соборов и теперь пошел Барток который знал, что делает это значит, он не знал, что делает а завтра я, похоже вернусь на эту ебаную работу как муж к жене с четырьмя детьми если только меня примут обратно но сегодня я знаю, что выбрался из какой-то сети через тридцать секунд я труп и важно распознать требуется распознать этот момент хочет ли он продолжаться чтобы принести пользу силе духа и черепу цветка горe... кораблю... женщине законам холода и законам камня всему обретающему ощущение сиюминутности отмывающему как лучшее мыло на рынке приносящему Париж, Испанию, рощи Хемингуэя, голубую мадонну, новорожденного бычка ночь в чулане с осыпающейся красной краской и я надеюсь заплатить штраф хоть я и не ехал на красный свет но они-то говорят, что ехал.

любитель цветов

В Горах Валькирий где бродят надменные павлины я увидел цветок размером со свою голову а нагнувшись, чтобы его понюхать

лишился мочки уха кусочка носа одного глаза и половины пачки сигарет.

на следующий день я вернулся чтоб выдрать проклятый цветок но он мне показался таким красивым что вместо него я придушил павлина

в дождливый день в окружном музее Лос-Анджелеса

еврей согнулся и

умер. 99 пулеметов было переправлено на кораблях во Францию. кто-то выиграл третий забег пока я осматривал

пропеллер старого моноплана подошел человек с повязкой на глазу. начался дождь. он все лил и лил а машины скорой помощи ехали бок о бок по улицам, и хотя все было очень грустно я наслаждался этой минутой как тогда в Новом Орлеане питаясь шоколадными плитками глядя на голубей в глухом переулке с французским названием пока река за моей спиной превращалась в морской залив и устало двигались облака по небу которое умерло примерно тогда когда был зарезан Цезарь, и я пообещал себе что когда-нибудь я припомню все как оно было.

подошел человек и кашлянул. как думаете, дождь прекратится? - спросил он. я не ответил. я потрогал старый пропеллер и прислушался, как муравьи несутся по крыше на край вселенной. уходите прочь, сказал я. уходите прочь или я позову сторожа.

жизнь Бородина

в следующий раз, когда будешь слушать Бородина помни, что он был всего лишь химиком а музыку писал, чтоб расслабиться; в его доме толпились люди: студенты, художники, пьяницы, бродяги, он не умел говорить "нет". когда снова будешь слушать Бородина помни, что жена устилала его рукописями кошачью коробку или накрывала ими крынки со сметаной; она страдала астмой и бессонницей она кормила его яйцами всмятку а когда он хотел укутаться чтобы не слышать шума в доме она разрешала ему воспользоваться разве что простыней; кроме того в его постели вечно кто-то спал (сами они если и спали, то раздельно) и поскольку все стулья обычно были заняты то он частенько засыпал на лестнице завернувшись в старую шаль; она говорила ему, когда надо постричь ногти прекратить петь и насвистывать не класть в чай слишком большой кусок лимона и не давить его ложкой; Вторая Симфония Си минор "Князь Игорь", "В Средней Азии" он мог заснуть только положив на глаза кусочек темной материи; в 1887 году он пошел на танцы в Медицинскую Академию обрядившись в потешный национальный костюм; под конец вечера он страшно развеселился, поэтому, когда он грохнулся на пол то все решили, что он придуривается когда в следующий раз будешь слушать Бородина, помни об этом...

Мадригалы меблированных комнат (1946-1966)

срыв

хозяин ходит туда-сюда по коридору покашливая дает мне знать, что он дома так что мне приходится отливать в бутылки, потому что в сортир не пробраться свет не горит в стенах дыры, потому что трубы текут и вода в унитазе не спускается и этот ублюдок ходит туда-сюда и все время кашляет, ходит туда-сюда по вылинявшему коврику и я не выдерживаю срываюсь набрасываюсь на него, когда он проходит мимо, - В чем дело? кричит он, но поздно, я засаживаю ему кулаком в скулу - бью крепко - он падает, сморщиваясь и обмякая; я хватаю свой чемодан и спускаюсь по лестнице, а дверях стоит его жена, она ВЕЧНО СТОИТ В ДВЕРЯХ, им нечего делать только стоять в дверях и ходить туда-сюда по коридору, - Доброе утро мистер Буковски - на ее кротовьей мордочке - мольба о моей кончине, - что... я отпихиваю ее она валится на ступеньки на изгородь я слышу хруст веток и вижу, что она там чуть не застряла как слепая корова и я иду по улице с чемоданом светит солнце и я начинаю думать о следующей квартире и надеюсь, что мои новые хозяева будут людьми порядочными и обращаться со мной будут получше.

Беседа о нравственности, вечности и совокуплении

они толпами шли по улице, возвращаясь без рук или без ног, или без глаз или без легких или без сознания или без жизни, хотя война была выиграна и мадам стоявшая в дверях сказала мне что это не важно, бизнес будет идти как прежде потому что если только им не отстрелили некоторые органы то они все все равно захотят ебаться.

а мертвые? - спросил я.

мертвые без денег или без сознания.

а с живыми такое часто бывает? - спросил я.

да, но мы таких не обслуживаем.

Господь возлюбит тебя.

я не сомневаюсь.

ты обслужишь Его?

я уже Его обслуживаю, ведь мужчины есть мужчины, а солдаты есть солдаты и они любят ебаться, а ты нет?

аминь, сказал я.

О Питере, моем друге-страдальце

он живет в доме с бассейном и говорит, что его убивает работа. ему 27. мне 44. мне от него похоже не отвязаться. издатели не хотят печатать его роман. - ну и что же мне теперь делать? - кричит он. - ехать в Нью-Йорк и пресмыкаться перед издателями? - нет, - говорю, - но брось работу, поселись в маленькой комнатке и займись делом. но мне нужна СТРАХОВКА , я должен чем-то руководствоваться, какое-нибудь слово нужно, знак! - некоторым так не казалось - Ван Гогу, Вагнеру-- черт побери, у Ван Гога был брат, который всегда покупал ему краски!

- слушай, - говорит он, - сижу я сегодня в борделе и заходит этот тип. торговец. ну ты знаешь как они разговаривают. прикатил на новой машине. сказал, что ездил в Фриско - смотрел "Фиделио" но забыл, кто автор. а человеку уже 54 года. я говорю ему: - "Фиделио" - единственная опера Бетховена. А потом говорю: - ты кретин! а он спрашивает: - почему это? потому что тебе 54 а ты ни черта не знаешь!

а потом что было? я вышел. ты что, оставил его там с бабой? да.

- я не могу уйти с работы, - говорит он. у меня всегда трудности с работой. я вхожу, они смотрят на меня, слушают, и тут же понимают: ага, он слишком интеллигентный для такой работы, он тут не продержится, так что и брать его не стоит. а ТЫ заходишь и все нормально: у тебя вид старого алкаша, ты похож на человека, которому нужна работа, и они смотрят на тебя и думают ага! вот человек, которому позарез нужна работа! если мы возьмем его то он проработает долго и будет работать КАК СЛЕДУЕТ!

- а кто-нибудь вообще знает, - спрашивает он, что ты поэт, стихи пишешь? - нет. - ты никогда не говоришь об этом. даже со мной! если б я тебя тогда в журнале не увидел, то и не знал бы. - точно. - а я хочу рассказать людям, что ты поэт. - не надо. - а я хочу. - зачем? - ну, они сплетничают о тебе. думают что ты только пьешь и на ипподром ходишь. - я пью и хожу на ипподром. - ну они же сплетничают о тебе. ты, дескать, чудило. затворник. я, мол, твой единственный друг. - верно. - они издеваются над тобой. я хочу тебе защитить. хочу сказать им, что ты пишешь стихи. - не смей. я работаю как они. мы все одинаковые. - ну хорошо, тогда я сделаю это для себя. я хочу, чтоб они знали почему я с тобой общаюсь. я говорю на семи языках, я знаю что моя музыка... - выбрось из головы. - хорошо, как тебе угодно. но вот еще что. - что? - я тут думал, может пианино купить. а потом подумал, что хорошо бы купить еще и скрипку, и теперь не могу решить! - покупай пианино. - ты так считаешь? - да.

он уходит, размышляя о покупке пианино.

я размышлял о том же самом и понял вот что - он бы то и дело приходил ко мне со своей скрипкой и играл печальную музыку.

[Image001]

Пересмешник желает мне удачи (1972)

художник

он поднялся по ступенькам с каким-то скалящимся дегенератом оба пьяные они постучали в дверь. художник принес нечто завернутое в пиджак развернул, это оказался полицейский шлем с кокардой. - купи у меня его за него 20 баков, - сказал он. - иди в жопу, чувак, - сказал я, - что я буду с этим полицейским котелком делать? - десять баков, - сказал он. - ты что, убил его? - пять баков... - а куда делись шесть штук которые ты сделал месяц назад на арт-шоу? - пропил. в одном баре. - да у меня даже на пиво нету. два бака. - ты что, убил его? - мы с ребятами напали на него. ну, потрепали чуть-чуть... - что за хуйня. не нужен мне этот шлем. - нам не хватает 18 центов на бутылку, чувак...

я дал художнику 35 центов - просунул, не снимая цепочки. он жил с матерью, регулярно бил подругу и был не очень хорошим художником. но, по-моему, много отвратных типов прокладывают себе путь в бессмертие.

я работаю в том же направлении.

девушка в мини-юбке читающая библию

перед моим окном

воскресенье. я ем грейпфрут. закончилась служба в русской православной церкви к западу отсюда. она смуглая родом с Востока. большие карие глаза отрываются от Библии потом склоняются снова. маленькая, красная с черным, Библия, она читает ее и шевелит, шевелит ногами исполняет медленный ритмичный танец читая Библию... длинные золотые серьги на каждой руке по два золотых браслета и по-моему это мини-платье ткань, обнимающая ее тело, эта ткань, она как легкий загар то так покрутит ногой то эдак - длинные молодые ноги нагретые солнцем

из моего радио доносится симфоническая музыка она не может ее слышать но ее движения в точности совпадают с ритмом симфонии...

смуглая, смуглая, читает про Бога.

Бог - это я.

ариэль

о боже мой, боже милостивый неужели же мы кончим в петле в какой-нибудь склизкой ванной далеко от Парижа далеко от чресел, которым до нас есть дело над замызганным пошлым кафелем, телефон звонит письма не вскрыты собаки гадят на улице...

даже людям более великим, чем я не удалось сговориться с Жизнью.

хорошо бы вам познакомиться с моим братом Марти - напористым, смышленым, любезным, вполне преуспевающим.

мой друг Уильям

мой друг Уильям счастливый человек - чтобы страдать, ему не хватает воображения

он сохранил свою первую работу первую жену

он может проехать 50000 миль ни разу не тормознув

он танцует, как лебедь у него самые чудесные самые пустые глаза по эту сторону Эль-Пасо

его сад - это Парадиз у него не бывает стоптанных ботинок у него крепкие рукопожатия

люди его любят

когда мой друг Уильям умрет вряд ли это случится от безумия или от рака

он пройдет мимо дьявола и вступит в рай

вы увидите его сегодня на вечеринке он будет улыбаться попивая мартини

полный блаженства и упоения пока какой-нибудь малый ебет его жену в ванной.

[Image002]

играй пьяный на пианино как на ударном инструменте пока пальцы не начнут слегка кровоточить (1979)

взаимодействие

она желает мне добра. играй на пианино говорит она тебе вредно не писать.

она идет гулять по острову или катается на лодке. наверное, взяла современный роман и очки для чтения.

я сижу у окна за ее электрической пишущей машинкой и смотрю на задницы прилагающиеся к девицам.

окончательный упадок.

у меня двадцать изданных книг и шесть банок пива.

туристы выныривают и погружаются в воду туристы бродят, болтают, фотографируют и пьют прохладительные напитки.

мне вредно не писать. она сейчас осматривает достопримечательности на катере и думает, глядя на волны - "половина третьего он должно быть пишет ему вредно не писать. к ночи найдутся другие занятия. надеюсь, он не пьет слишком много пива. он гораздо лучше в любви чем был Роберт и море великолепно".

я влюблена

она молодая, сказала она но посмотри на меня у меня чудесные лодыжки посмотри, какие у меня запястья у меня чудесные запястья о боже я думала, у нас все хорошо а она является снова как только она звонит, ты сходишь с ума ты говорил мне, что с ней все кончено послушай, я прожила достаточно и умею, как быть хорошей женщиной зачем же тебе плохая? тебе нужно, чтоб тебя мучили, да? ты считаешь, что жизнь поганая поэтому если с тобой погано обращаются, то так и должно быть, да? ну скажи, правда ведь? ты хочешь, чтоб с тобой обращались как с куском дерьма? а мой сын, он ведь хотел с тобой познакомиться. я все рассказала сыну я бросила всех любовников. я стояла в кафе и кричала Я ВЛЮБЛЕНА а ты меня одурачил...

мне очень жаль, сказал я, очень жаль.

обними меня, сказала она, ну, пожалуйста, обними меня.

со мной раньше такого не случалось, сказал я, эти треугольники...

она встала и закурила, она вся дрожала она ходила туда-сюда, дикая и безумная. у нее было маленькое тело. тонкие руки, очень тонкие, и когда она закричала и набросилась на меня, я схватил ее за запястья и посмотрел ей в глаза: ненависть уходящая в глубь столетий. я был вероломный, бессовестный и больной. все чему я учился было утрачено. я был самый подлый на свете и все мои стихи были фальшивы.

умирая в ту ночь

умирая в ту ночь истекая потом в кровати я слышал пенье сверчков а на улице дрались коты и я чувствовал как душа проваливается сквозь матрас и как раз перед тем, как ей удариться об пол я вскочил я был так слаб, что еле ходил но я обошел квартиру и зажег все лампы потом добрался до кровати и снова моя душа провалилась сквозь матрас и я подпрыгнул как раз перед тем, как ей удариться об пол я обошел квартиру и зажег все лампы потом снова лег и она опять провалилась и я снова встал на ноги и снова зажег все лампы

у меня была дочь семи лет и я точно знал - она не хотела, чтобы я умер иначе мне было бы все равно

но за всю ночь никто не позвонил никто не зашел с пивом моя подруга не звонила я слышал только пенье сверчков и было жарко и так я вскакивал и ложился пока первый луч солнца не проник сквозь окно сквозь кустарник и тогда я лег и душа наконец осталась внутри и я заснул. теперь ко мне заходят люди стучатся в двери и окна звонит телефон снова и снова звонит телефон я получаю огромные письма люблю их и ненавижу. и все у меня снова как прежде.

престранная вещь

я сидел на стуле в темноте и тут кошмарные вопли полные страдания и ужаса донеслись из кустарника за моим окном. это явно были не самец с самкой а самец с самцом и было слышно что один из них намного крупнее и желает растерзать врага. потом все это прекратилось.

потом началось опять - еще страшнее. крики были так ужасны что я не мог шевельнуться

потом стало тихо.

я встал со стула лег в кровать и заснул

мне приснился сон. этот маленький серый с белым кот явился мне во сне печальный-печальный. он заговорил со мной он сказал: "вот посмотри что этот котяра со мной сделал" он лег ко мне на колени и я увидел раны и голое мясо. потом он спрыгнул с моих коленей.

на этом все кончилось.

я проснулся в 8:45 утра оделся вышел на улицу и посмотрел вокруг

ничего не было.

я вернулся домой положил два яйца в кастрюлю с водой и зажег конфорку.

красный "порше"

хорошо когда тебя везет на красном "порше" женщина более начитанная чем ты. хорошо когда тебя везет на красном "порше" женщина способная кое-что рассказать о классической музыке.

хорошо когда тебя везет на красном "порше" женщина что приносит продукты, кладет их в твой холодильник и на кухню: вишни, груши, салат, сельдерей зеленый лук, репчатый лук яйца, сдобы, красный перец, сахарный песок итальянские приправы, ореган белый винный уксус, оливковое масло из Помпеи и красную редиску.

люблю, когда меня везут на красном "порше" а я покуриваю слегка утомленный

мне везет. мне всегда везло: даже когда я умирал с голоду для меня играли оркестры. но красный "порше" чудесен и она тоже и я научился чувствовать себя хорошо чувствуя себя хорошо.

лучше, когда тебя везут на красном "порше" чем когда он принадлежит тебе самому. незыблемо счастье недоумка

яйцо

ему семнадцать. мама, спрашивает он, как мне разбить яйцо?

слушай, сказала она мне, что ты расселся тут как у себя дома?

ой, мам, сказал он, ты разлила желток. а я не могу кушать разлитый желток.

слушай, сказала она мне, ну ведь ты же такой крутой ты работал на бойнях, фабриках сидел в тюрьмах, ты такой, черт побери, крутой но не всем же быть такими как ты это не значит, что все кругом заблуждаются а ты один прав.

мам, сказал он, принесешь мне коки когда вернешься с работы?

послушай, Рэйли, сказала она, ты что, не можешь на велосипеде за кокой съездить, я же устану на работе.

но там холм, мама.

какой холм, Рэйли?

там есть холм, и мне придется карабкаться на него.

слушай, сказала она мне, ты думаешь, ты черт возьми, крутой. ты работал на железной дороге я слышу это каждый раз когда ты пьян: "я работал на железной дороге".

да, говорю. работал.

ну и что с того? все где-то работают.

мам, сказал мальчик, так ты принесешь мне коки?

мне нравится этот мальчик. по-моему, он очень кроток. когда он сможет разбивать яйцо то научится и чему-нибудь необычайному. тем временем я сплю с его матерью и стараюсь воздерживаться от дискуссий.

тот который зарезал

ты зарезал меня, сказал он, ты не велел "Пинк Игл" меня печатать. о черт, Мэнни, сказал я, прекрати.

больно уж чувствительны эти поэты в них больше чувствительности, чем таланта, не знаю, что с ними делать.

прошлой ночью зазвонил телефон это был Багателли и он сказал - звонил Кларстен и дико ругался за то что мы ему не выслали антологию и Кларстен обвинил меня в том что не получил антологию более того, Кларстен заявил, что я хотел его обмануть и вообще был очень зол. вот что сказал Багателли.

знаете, я и правда начинаю чувствовать себя литературной властью я сижу себе развалившись в кресле и сворачиваю папиросы уставясь в стену мне доверена жизнь и смерть поэтических судеб по крайней мере, смерть доверена точно.

а на самом деле эти мальчики умирают без моей помощи. Солнце скрылось за облаком. мне нечего делать с их опусами. я курю "Принц Альберт", пью "Шлиц" и совокупляюсь при каждом удобном случае. поверь в мою непорочность и я может быть допущу твою.

under

я ничего не могу поднять с пола - грязные носки трусы рубашки газеты письма ложки бутылки пробки

не могу застелить кровать повесить туалетную бумагу почистить зубы причесаться одеться

я лежу в кровати голый на грязном сползшем на пол белье мне врезаются в спину пуговицы на матрасе

когда звонит телефон когда стучат в дверь я выхожу из себя

я как насекомое под камнем и так же боюсь

я лежу в кровати я вижу зеркало на столе

почесаться - это уже победа.

пикник

напоминающий мне о том, как я семь лет прожил с Джейн она была алкоголичка я ее любил

мои родители ее ненавидели я ненавидел своих родителей так что компания была что надо

однажды мы поехали на пикник все вместе в горы мы играли в карты, пили пиво ели картошку салат сардельки

наконец-то они говорили с ней как с человеком

все смеялись я не смеялся.

потом у меня за бутылкой виски я сказал ей: - я не люблю их но я рад, что они хорошо с тобой обращались.

глупый, сказала она ты что, не заметил?

что не заметил?

они все время смотрели на мой пивной живот они думают, я беременна.

что ж, сказал я, за нашего ребеночка.

за нашего ребеночка, сказала она.

и мы выпили.

тощают гордятся умирают

я вижу пенсионеров в универмагах. они тощают, они гордятся, они умирают они еле волочат ноги и ничего не говорят. давным-давно среди прочего вранья, им вбили в голову, что в молчании мужество. теперь их, проработаших всю жизнь, свалила инфляция. они осматриваются, крадут виноградину, ворчливо шамкают деснами. в итоге покупают какую-нибудь мелочь - дневной рацион. еще одна ложь, которую вбили им в голову: не укради. они будут голодать но не украдут (а одной виноградиной не обойдешься) и в крошечных комнатках читая рекламные объявления они будут голодать они умрут беззвучно их вышвырнут из бараков белокурые длинноволосые парни их столкнут с обочины, эти ребята с красивыми глазами мечтающие о телках, о Вегасе, о победе. так заведено: сначала нюхаешь меда после идешь под нож

[Image003]

Любовь - адский пес (1977)

финал кратковременного романа

на этот раз попробовал стоя. обычно не получается. на этот раз вроде бы получилось...

она то и дело повторяла: - Боже, какие у тебя красивые ноги!

все было хорошо до тех пор пока она не оторвала ноги от пола и не обвила меня ими вокруг пояса

- Боже, какие у тебя красивые ноги!

она весила килограммов семьдесят и висела на мне пока я орудовал.

кончив, я ощутил как боль сковала позвоночник.

я сбросил ее на диван и прошелся по комнате. боль не проходила.

- слушай, - говорю, - ты лучше иди. мне тут нужно пленку в темной комнате проявить.

она оделась и ушла а я пошел на кухню выпить стакан воды. налил полный стакан и взял его левой рукой. вдруг кольнуло в затылке - я уронил стакан на пол и он разбился.

я залез в ванну с горячей водой и английской солью. только улегся как зазвонил телефон. я попытался разогнуть спину, но боль уже добралась до шеи и рук. я плюхнулся обратно потом вылез придерживаясь за стенки ванны в голове вспыхивали зеленые, желтые и красные огоньки.

телефон все звонил. я поднял трубку. - алло?

- Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! - сказала она.

- спасибо, - сказал я.

- ты больше ничего не хочешь сказать?

- нет.

- чтоб ты говном подавился! - сказала она и бросила трубку.

любовь, подумал я по пути в ванную, засыхает еще быстрее чем сперма.

техаска

она из Техаса и весит 52 килограмма она стоит перед зеркалом расчесывая потоки рыжих волос струящихся по спине до самого зада. это чудо, а не волосы они переливаются искорками а я лежу на кровати и смотрю как она причесывается. она будто в кино играет а на самом деле она здесь. мы занимаемся любовью раз в день как минимум и она способна меня развеселить когда ей только захочется. техасские женщины все такие крепкие мало того, что она вымыла мой холодильник, раковину, ванную, она еще и готовит кормит меня здоровой пищей, а также моет посуду. - Хэнк, - говорит она, держа в руке банку грейпфрутового сока, - вот самый лучший. надпись гласит: РОЗОВЫЙ грейпрутовый сок без сахара из Техаса.

она похожа на Кэтрин Хэпберн в школьные годы, и я смотрю на эти пятьдесят два килограмма она стоит перед зеркалом расчесывает рыжие кущи и что-то там слегка изменилось в ее прическе и я ощущаю ее запястьями и глазами ощущаю пальцами ног, ступнями и животом и другой конечностью тоже, и весь Лос-Анджелеc падает ниц и рыдает от счастья - содрогаются стены любовных гостиных - туда вторгается океан, а она оборачивается и кричит: "проклятые волосы!" и я отвечаю: "да уж".

отступление

мне уже не подняться.

я чувствую себя как увязшие в снегах немецкие части а коммунисты идут пригнувшись заткнув газеты в потертые сапоги.

мое положение так же ужасно. может быть еще хуже.

победа была так близка до нее оставалось совсем немного.

когда она стояла перед моим зеркалом самая молодая и самая красивая из тех которых я знал расчесывая рыжие кущи а я смотрел на нее.

потом она легла в постель и была прекрасна, как никогда и любовь была очень-очень хороша.

одиннадцать месяцев.

и вот она ушла. как они все уходят.

мне уже не подняться.

долгая дорога обратно обратно куда?

идущий впереди меня падает.

я наступаю на него.

она и до него добралась?

пчела

наверное, как у всякого мальчишки у меня был лучший друг, живший по соседству. его звали Юджин, он был крупнее меня и на год старше. Юджин хорошенько меня отделывал. мы вечно дрались. я пытался дать ему сдачи, но без особого успеха.

однажды мы спрыгнули вместе с крыши гаража чтобы доказать, какие мы храбрые. я вывихнул лодыжку, а он вышел целым и невредимым.

похоже, единственное, что он для меня сделал это однажды когда меня босого ужалила оса и я сел вытаскивать жало он крикнул: "я убью эту суку!"

и убил ее теннисной ракеткой и резиновым молотком.

ничего страшного. говорят, они все равно умирают.

нога страшно распухла я лежал в кровати и молился о смерти

а Юджин стал адмиралом или коммандером или еще какой-то шишкой во Флоте Соединенных Штатов и прошел одну или две войны без единого ранения.

я представляю его теперь в кресле-качалке со вставной челюстью и стаканом пахты

в то время, как я пьяный ковыряю пальцем лежащую со мной в постели девятнадцатилетнюю группи.

но самое ужасное (как прыжок с гаража) что Юджин опять победил ведь он даже не думает обо мне.

предыдущие женщины как препятствие

я обольщал ее две ночи в баре - не то чтобы мы полюбили друг друга совсем недавно - я любил ее уже 16 месяцев но она не хотела идти ко мне домой "потому что там бывали другие женщины" а я говорю: - ну, хорошо, а что же мы будем делать?

она приехала с севера и искала куда приткнуться покамест снимая жилье на пару с подругой и вот она зашла в свой трейлер взяла какие-то одеяла и говорит: - пошли в парк. я сказал, что она сошла с ума что нас заберут в полицию а она говорит: - нет, там здорово, там туман. и вот мы пошли в парк разложили хозяйство и приступили к делу, а тут ударил свет фар - полицейская машина - она говорит: - скорей надевай штаны! я уже надела! а я говорю: - не могу, они все перекрутились. и вот они пришли с фонарями и спросили, что мы тут делаем, а она сказала: - целуемся! - тогда один из полицейских посмотрел на меня и говорит: - у меня нет к вам претензий, - мы немного поболтали после чего они удалились, но она по-прежнему не хотела ложиться в постель где бывали другие женщины и вот мы оказались в сумрачном раскаленном номере мотеля - потели, целовались, вкалывали но сделали все как надо; суть же в том, что после стольких мытарств... мы все равно оказались назавтра у меня дома и занялись тем же самым.

однако той ночью в парке были неплохие полицейские - я ведь в первый раз так о них отзываюсь и надеюсь в последний.

39 градусов

прошлой ночью она подстригла мне ногти на ногах, а с утра сказала: - я наверное тут весь день пролежу. это означало, что на работу она идти не собирается. она остается у меня - это означало еще один день и еще одну ночь. человек она была хороший но как раз перед этим сообщила мне что хочет ребенка, что хочет замуж, а за окном было 39 градусов. когда я представил себе еще одного ребенка и еще одну женитьбу то мне стало совсем паршиво. я обещал себе умереть в одиночестве в маленькой комнатке - и вот она пытается внести изменения в мой генеральный план. кроме того, она всегда слишком громко хлопала дверью моей машины а когда ела, то наклоняла голову слишком близко к столу. в тот день мы зашли на почту, в супермаркет, а потом в бутербродную позавтракать. я уже чувствовал себя женатым. на обратном пути чуть не врезался в Кадиллак. - давай, - говорю, - напьемся. - нет, нет, говорит она, - еще рано. и хлоп! - дверью машины. было по-прежнему 39 градусов. открыв почтовый ящик, я обнаружил что служба страхования автомобилей запрашивает с меня еще 76 долларов. она вдруг ворвалась в комнату и закричала: - СМОТРИ, Я КРАСНАЯ ВСЯ! ПЯТНАМИ ВСЯ ПОШЛА! ЧТО ДЕЛАТЬ? - прими ванну, - сказал я ей. позвонил по междугородному в страховую компанию и попросил объяснить в чем дело. она голосила и рыдала в ванной, из-за нее мне ничего не было слышно и я сказал: - прошу прощения, одну минуту! накрыл телефон и кричу ей в ванную: - ПОСЛУШАЙ! У МЕНЯ МЕЖДУГОРОДНЫЙ РАЗГОВОР! ПОМОЛЧИ РАДИ БОГА! страховщики по-прежнему настаивали, что я им должен 76 долларов и и сказали, что все объяснят в письме. я повесил трубку и завалился на постель. я уже был женатым, уже чувствовал себя женатым. она вышла из ванной и сказала: - можно я к тебе лягу? и я ответил: - ложись. через десять минут краснота сошла. это оттого, что она приняла таблетку ниацина. она вспомнила, что так бывало и раньше. мы лежали, истекая потом: нервы. ни у кого нет сил справиться с нервами. но я не мог ей этого сказать. пристала со своим ребенком. ну и херня.

зима

большой израненный и облезлый пес попал под машину и плетется к обочине издавая страшные звуки ты весь в крови; она течет из задницы и из пасти.

поглазев на него я еду дальше а то как бы я выглядел когда бы тащил издыхающего пса на обочину, в Аркадии кровь капает на рубашку, штаны, трусы носки и ботинки? я бы выглядел просто глупо. кстати, я поставил на вторую лошадь в первом заезде, и собирался поставить на девятую во втором. я подсчитал, что газета должна мне около ста сорока долларов поэтому собаку пришлось обречь на смерть в одиночестве как раз напротив торгового центра где хозяйки выискивают что подешевле и первые хлопья снега падают на Сьерра-Мадре.

паук

это было в Новом Орлеане я жил с толстухой Мари во французском квартале и болел. в тот день я опустился на колени в ванной и начал молиться. я не был верующим, но слишком уж хмурым выдался полдень и я молился: "Боже милостивый, если ты не отнимешь у меня жизнь, я обещаю Тебе больше никогда не пить". так и стоял на коленях - прямо как в кино - едва я помолился тучи рассеялись, а солнечный свет пробрался сквозь занавески и упал на меня. тогда я встал и пописал. в ванне Мари сидел огромный паук но я все равно пописал. через час мне стало гораздо лучше. я прошелся по кварталу улыбаясь прохожим. зашел в продуктовый и купил пару упаковок пива по шесть банок в каждой - для Мари. мне вдруг стало так хорошо что час спустя сидя на кухне я откупорил одну банку. выпил ее потом другую потом пошел и прикончил паука. когда Мари вернулась домой с работы я крепко поцеловал ее, потом уселся на кухне и болтал, пока она готовила обед. она расспрашивала меня, что случилось за день и я сказал ей, что убил паука. она на рассердилась. она была классная.

цена

пью шампанское за 15 долларов - "Кордон Руж" - со шлюхами.

одну зовут Джорджия и она не любит колготки: я то и дело помогаю ей подтягивать длинные темные чулки.

другая Пэм - посмазливей но не очень душевная, и вот мы покуриваем и болтаем а я хватаю их за ноги и засовываю босую ступню в открытую сумочку Джорджии. она набита пузырьками с таблетками. я глотаю несколько штук.

- слушайте, - говорю, - одна из вас хороша душой, другая телом - как бы мне вас объединить? взять тело и вложить в него душу?

- ты меня хочешь, - говорит Пэм, - тебе это выйдет в сотню.

пьем дальше и тут Джорджия валится на пол и не может подняться.

я говорю Пэм, что мне очень нравятся ее серьги. у нее длинные волосы натурального рыжего цвета.

- насчет сотни я пошутила, - говорит она.

- вот оно что, - говорю, - так во сколько же мне это выйдет?

она прикуривает сигарету моей зажигалкой и глядит на меня сквозь пламя.

у нее в глазах все написано.

- слушай, - говорю я. - вряд ли я когда-нибудь смогу снова заплатить эту цену.

она кладет ногу на ногу затягивается сигаретой

выпускает дым, улыбается и говорит: - сможешь, сможешь.

угрюмая

она сидит пьет вино покуда муж на работе. ей довольно важно публиковать стихи в местных журналах. у нее было два или три тоненьких сборничка отпечатанных на мимеографе. у нее двое или трое детей в возрасте от шести до пятнадцати. она уже не такая красивая как прежде. она шлет свои фотографии где сидит на скале над океаном проклятая и одинокая. однажды я мог ее заполучить. интересно, кажется ли ей, что я мог ее спасти?

муж ни в одном из ее стихотворений не упоминается. зато она много говорит о своем саде поэтому мы кое-что о нем знаем и может быть она дрочит бутонами роз и вздрагивает от боли прежде чем сесть за стихотворение.

однажды ночью я выебал будильник

однажды голодая в Филадельфии я жил в маленькой комнатке вечер сменяла ночь и я стоял у окна на третьем этаже в сумерках и видел кухню на втором этаже соседнего дома и видел как красивая блондинка обнимает парня и целует его одолеваемая как видно страстью и я стоял и смотрел пока они не перестали обниматься. тогда я повернулся и включил свет в комнате. увидел шкаф и ящики шкафа и будильник на шкафу. взял будильник с собой в кровать и ебал его пока не опустились руки. потом вышел из дома и блуждал по улицам пока ступни не покрылись волдырями. вернувшись домой подошел к окну и посмотрел на второй этаж соседнего дома - свет у них на кухне был выключен.

особе c торчащим зубом

я знаю женщину которая покупает головоломки китайские головоломки кубики цепочки фрагменты в результате располагающиеся в определенном порядке. она складывает их как математик складывает эти головоломки живет у моря кормит муравьев сахаром и верует в лучший из миров. у нее седые волосы причесывает она их редко зубы у нее торчат она облачает в просторные бесформенные комбинезоны тело, которому позавидовало бы большинство женщин. много лет она раздражала меня тем, что я принимал за эксцентричность например, замачивать яичную скорлупу в воде (чтобы кормить растения кальцием) но в конце концов, когда я думаю о том как она жила и сравниваю с тем как жили другие - роскошней, подлинней, красивей - я понимаю, что она обидела гораздо меньше людей чем любой другой из моих знакомых (обидела - в смысле просто обидела) порой ей приходилось туго, и в ту пору мне, наверное, следовало принимать в ней больше участия ведь она мать моего единственного ребенка и когда-то у нас была большая любовь и она прошла через все это именно так, как я говорю - обидев гораздо меньше людей чем кто-либо из моих знакомых и с этой точки зрения, она в общем-то создала лучший из миров. она победила.

Франс, это я для тебя написал.

позиционная война

болен гриппом пью пиво громко играет радио настолько громко что заглушает звуки доносящиеся от стереочеловеков которые только что поселились в нашем дворе. неважно спят они или бодрствуют - магнитофон у них включен на полную громкость а двери и окна открыты настежь.

им по восемнадцать муж и жена, в красных ботинках, белокурые стройные. они крутят что попало: джаз, классику, рок, кантри - громко а значит современно.

вот в чем несчастье бедняков: нам приходится слушать чужие звуки. на той неделе была моя очередь у меня тут дрались две женщины а потом побежали голося, по дорожке. приехала полиция.

теперь вот их очередь. а я шастаю туда-сюда в грязных трусах с двумя резиновыми затычками глубоко в ушах

я даже подумываю об убийстве. маленькие злые крольчата! сопли ходячие!

но в таком месте и в таком состоянии подобной возможности нет и не было - едва чуть-чуть дела налаживаются - и мы тут же обо всем забываем.

когда-нибудь они все умрут когда-нибудь у каждого будет отдельный гробик и тогда станет тихо.

а пока Боб Дилан Боб Дилан всю дорогу сплошной Боб Дилан

этот поэт

этот поэт он пил два или три дня а потом он вышел на сцену увидел зрителей и понял что сейчас сделает. на сцене стояло большое пианино и он подошел поднял крышку и блеванул в пианино. после чего закрыл крышку и начал читать.

пришлось заменить струны на пианино помыть его и настроить заново.

я понимаю почему они его больше не приглаша ли. но предупре ждать другие универси теты что этот поэт блюет в пианино было несправед ливо.

они так и не поняли насколько хорошо он читал. я знаю этого поэта: он как и все остальны е за деньги наблюет где угодно.

таракан

таракан шмыгнул по кафельной плитке когда я мочился а пока я оборачивался он засунул голову в щель. я взял баллончик и прыскал, прыскал прыскал в конце концов таракашка вылез и посмотрел на меня крайне недружелюбно. после чего свалился в раковину, и я наблюдал как он умирает с каким-то неуловимым торжеством - ведь я платил за жилье а он - нет. я подобрал его зеленой туалетной бумагой и спустил в унитаз. вот и все что следовало сказать кроме того что в Голливуде и вообще на Западе мы вынуждены заниматься этим постоянно. говорят, однажды это племя унаследует землю но пусть они потерпят еще несколько месяцев.

телефон-миротворец

ты ходишь по бабам, сказала она ходишь по бабам со мной тебе скучно

хватит, говорю зудеть расслабься.

когда я пью, говорит она, у меня начинает болеть мочевой пузырь внутри жжет

пить, говорю, я сам буду.

ты ждешь, что вот-вот зазвонит телефон говорит она ты с него глаз не сводишь. если позвонит какая-нибудь баба ты сорвешься и убежишь

ничего не могу обещать, говорю я.

и тут - как нарочно - звонит телефон

это Мэдж, - говорят в трубке - надо срочно увидеться.

- эх, - говорю.

- я тут влипла, - продолжает она мне нужно десять баков - немедленно.

сейчас буду, говорю я и вешаю трубку

она посмотрела на меня. это, говорит, баба какая-нибудь, ты прямо пылаешь весь что же это, черт побери, с тобой происходит, а?

слушай, говорю, мне надо отлучиться. не уходи. я скоро вернусь.

я пошла, говорит она я тебя люблю, но ты сумасшедший. пропащий ты.

схватила сумочку и выбежала за дверь.

вероятно какой-нибудь пиздюль полученный в раннем детстве засел у меня глубоко внутри - оттого я такой ранимый, - подумал я.

вышел из дома и сел в свой Фолькс. включил радио, поехал по Вестерн на север. по обеим сторонам улицы расхаживали шлюхи а Мадж была из них на вид самой прожженной.

Все время война (1984)

предложено к рассмотрению

хорошо бы умереть за пишущей машинкой, а не с задницей прилипшей к жесткой больничной койке

я навещал друга-писателя умиравшего в больнице медленной смертью самой ужасной из всех возможных. и все же каждый раз он все говорил мне (когда бывал в сознании) о своем творчестве (бывшем для него колдовской одержимостью а не способом самореализации) и он не противился моим посещениям поскольку знал, что я прекрасно понимаю все, о чем он говорит.

на похоронах я думал, он встанет из гроба и промолвит: "Чинаски, это было совсем неплохо, стоит попробовать".

он никогда не знал, как я выгляжу потому что мы познакомились уже после того, как он ослеп но он знал, что я понимаю его медленную и ужасную смерть.

однажды я сказал ему, что боги наказали его за то, что он так хорошо писал

надеюсь, я никогда не буду писать так же хорошо я хочу умереть уронив голову на пишущую машинку три строки до конца страницы догорающая сигарета в руке, тихо играет радио

хочу писать настолько хорошо, чтобы умереть так

иногда так одиноко, что в этом даже есть смысл (1986)

термиты страниц

я понял, что беда многих известных мне поэтов в том что они никогда не работали восемь часов в день а ведь ничто так не ставит лицом к лицу с окружающим миром как 8-часовой рабочий день

большинство поэтов которых я знал вроде бы питались святым духом но это не совсем так: за ними стояли родственники обычно жена или мать поддерживая в них жизнь и поэтому неудивительно, что писали они так скверно - они были защищены от действительности с самого начала и не видели дальше кончиков собственных ногтей нежных локонов и лимфатических узлов

их слова - безжизненны, бесплотны, бесчестны - хуже того - столь светски-унылы

изнеженные и благополучные они собираются чтобы плести интриги, сплетничать, ненавидеть, большинство американских поэтов толкают и всучивают свой талант играя в великих.

поэт (?): это слово нужно определить заново когда я слышу его у меня начинает бурлить в желудке как будто вот-вот стошнит

пусть будут они на арене так долго как мне не требуется аудитория

мой приятель с автостоянки

-он франт -маленькие усики -обычно посасывает сигару

принимая деньги он так и норовит залезть в машину

в первую нашу встречу, он спросил: - эй, ты! пришить, что ли, кого собрался?

- может и так, - ответил я.

в другой раз: - эй, Штопор! Что происходит?

- почти ничего, - сказал я.

в следующий раз я был с подругой, и он лишь ухмыльнулся.

в следующий раз я был один.

- эй, ты, - спрашивает, - где твоя курочка?

- дома оставил...

- Брехня! Ей-богу, она от тебя свалила!

а в следующий раз он прямо-таки влез в машину: - а с чего это ты парень на "БМВ"- то ездишь? да ты, ей-богу, наследство получил, мозгами-то ты не мог ее заработать!

- как ты догадался? - спросил я.

это было несколько недель тому назад. последнее время я его не видел. этот парень, вполне возможно он занялся более достойными делами.

[Image004]

Танцы в мертвецкой (1997)

Проблема

мы встретились чтобы пообедать недалеко от причала. Пол с женой Тиной. я с женой Сарой.

пообедали. я предложил поехать к нам выпить.

их БМВ следовала за нашим Мерседесом.

выпив, мы заговорили о политике и религии. я посмотрел на Пола и заметил, что лицо у него из картона глаза - из мрамора.

потом в зеркале над камином я увидел свое лицо.

у меня была крокодилья голова.

я налил еще.

разговор зашел о загробной жизни абортах и русских.

потом кто-то рассказал шовинистский анекдот и вечер закончился.

мы проводили их до дверей. они сели в Мерседес и дали задний ход по аллее.

мы помахали им они помигали фарами.

мы вернулись домой.

- интересно, что они про нас говорят, - сказал я.

- а что мы про них скажем? - спросила Сара.

- ничего,- сказал я.

- ты замечал? - спросила она.

- что?

- у тебя иногда голова, как у крокодила.

- заметил.

- у нас вообще нет друзей - сказала Сара.

ненормальный

когда я учился в школе учитель рассказал нам историю про моряка который заявил капитану: - флаг? глаза б мои этого вашего флага не видели! отлично, - сказали ему. - ты получишь, чего хотел! его посадили в трюм парусника и держали там без кормежки пока он не умер так и не увидев флага.

все были в ужасе от этой истории все были просто потрясены. а вот я не был особенно потрясен. я сидел и думал, да, не видеть флага это конечно тяжело а вот не видеть людей - это было бы просто великолепно.

все же я не поднял руку и ничего не сказал. это означало бы, что их я тоже не хочу видеть. так оно и было.

я смотрел прямо перед собой на классную доску она мне нравилась гораздо больше чем любой из них.

бурлеск

мы с Джимми и Биллом ходили туда каждое воскресенье. заведение находилось на Главной улице снаружи висели фотографии девиц. время от времени они менялись. иногда какая-нибудь пропадала. кроме того, можно было увидеть девицу из хора которая теперь показывает стриптиз. а можно было увидеть девицу, которая раньше показывала стриптиз, а теперь снова вернулась в хор, и ее место заняла стриптизерша помоложе. во всем этом было что-то очень грустное. еще грустнее было то, что во время шоу старики начинали мастурбировать. парни никогда, а всегда только старики, они в основном сидели в первом ряду, который назывался "Ложа Плешивых".

больше всего мне нравился комик, в широких штанах на подтяжках в больших ботинках в фетровой шляпе с загнутыми сзади и спереди полями. он был великолепен, мы покатывались со смеху над его шутками и гримасами.

самая красивая стриптизерша обычно выходила последней. и время от времени она должна была показывать все. иногда бывали налеты. (но мы их ни разу не застали) однако через неделю после налета театр открывался снова с теми же самыми стриптизершами.

однажды мы видели, как самая красивая стриптизерша показала все. мы не могли поверить своим глазам

- ты видел?

- видел!

- я тоже!

мы вышли на улицу и все еще не могли поверить

- спорим, они прикрываются!

- наверно, среди зрителей не было полиции нравов. когда хозяин в курсе то он говорит стриптизерше что все в порядке и тогда она показывает пипку.

- а как же их ловят?

- просто иногда приходит тип из новой бригады которого они не знают.

- пускай разрешат, чтоб девицы показывали пипки, кому от этого плохо?

- церковь не разрешает.

- блядская церковь.

мы брели по Главной Улице и были юны как никогда.

Божий человек

нам было лет по десять-одиннадцать и мы пошли к священнику.

постучались. дверь открыла какая-то толстая неопрятная тетка

- вам кого? - спросила она.

- мы к священнику, - сказал кто-то из нас. по моему это сказал Фрэнк.

- Святой отец, - женщина обернулась, - к вам тут какие-то ребята.

- пусть пройдут, - сказал святой отец.

- идите за мной, - сказала неопрятная толстуха.

мы пошли за ней. священник сидел у себя в кабинете. за письменным столом. он отложил бумаги.

- да, ребята?

толстуха вышла из комнаты.

- э-э, - сказал я.

- э-э, - сказал Фрэнк.

- ну-ну, говорите, говорите...

- э-э, - сказал Фрэнк, - мы хотели бы знать, правда ли есть Бог.

Святой отец улыбнулся.

- ну конечно, есть.

- а где же Он? - спросил я.

- ребята, вы читали катехизис? Господь везде.

- ого, - сказал Фрэнк.

- спасибо, Святой отец, мы просто хотели узнать, - сказал я.

- пожалуйста, пожалуйста ребята, хорошо, что вы спросили.

- спасибо, Святой отец, - сказал Фрэнк.

мы слегка поклонились, потом повернулись и вышли из комнаты.

нас поджидала толстуха. она провела нас по коридору к дверям.

мы пошли по улице.

- интересно, он ее трахает? - спросил Фрэнк.

я посмотрел, нет ли вокруг Бога потом сказал: - ну конечно нет.

- а что же он делает, когда ему невтерпеж? - спросил Фрэнк.

- наверно, молится, - сказал я.

- ну это разные вещи, - сказал Фрэнк.

- у него есть Бог, - сказал я, - ему этого не надо.

- а я думаю, что он ее трахает, сказал Фрэнк.

- да ты что?

- ага. может пойти спросить?

- иди сам спрашивай, - сказал я. - раз тебе интересно.

- я боюсь, - сказал Фрэнк.

- ты боишься Бога, - сказал я.

- а ты сам нет что ли? - спросил он.

- я тоже.

мы остановились у светофора пережидая поток машин. мы оба не были в церкви уже очень-очень давно. там было скучно. гораздо веселее было разговаривать со священником.

зажегся зеленый свет и мы перешли дорогу.

главный лгун славный бегун

ребята сидели пили, а Луи начал рассказывать как он однажды шуровал в спальне а баба под ним вдруг и говорит: - Муж идет! Я слышу, он дверь ключом открывает! Луи вскочил, путь был только один - через окно ванной, второй этаж но делать ничего без трусов, без рубашки, без ботинок, без всего он вылез из окна, голозадый, он пополз вниз по водосточной трубе. а когда оставалось совсем немного, сорвался вниз вывихнул щиколотку проковылял к машине, которая стояла во дворе и с ревом укатил в темноту совершенно голый, зато живой!

- Луи, приятель, да ты легко отделался! - засмеялись ребята.

а на мой взгляд, Луи не мог завести машину, потому что ключи-то остались в брюках. я понимал, что могу разоблачить его, но к чему?

в очередной раз мне рассказали дурацкую байку, покуда я раздумывал над своей.

Сова

Этой ночью я видел сову. Этой ночью я впервые видел сову. она сидела высоко на телефонном столбе жена направила на нее фонарь сова не шевельнулась она сидела в свете фонаря и поблескивала глазами в ответ.

первая сова в моей жизни сова в Сан-Педро

потом зазвонил телефон

мы вернулись в дом.

кто-то звонил чтобы поболтать

потом

мы вышли на улицу но совы уже не было

будьте прокляты, одинокие

может быть, я никогда больше не увижу сову

блюющая дама

нам было по 14, мне Болди и Норману. мы сидели в парке по соседству около 10 вечера и пили украденное пиво.

вдруг мы увидели, что к тротуару подъехала машина. дверь открылась оттуда высунулась дама и стала блевать на тротуар. ее как следует вывернуло. она чуть помедлила. потом вылезла из машины и направилась в парк. слегка пошатываясь.

- она пьяная, - сказал Норман, - давайте трахнем ее!

- давайте, - сказал я.

- давайте, - сказал Болди.

она двигалась по парку шла неуверенно. она была не в себе но молода хорошая грудь, красивые ноги. она покачивалась на высоких каблуках.

- я ей как надо засажу,- сказал Болди.

- я ей как надо засажу, - сказал Норман.

тут она увидела нас сидящих на скамейке

- ой, - сказала она.

она подошла поближе, разглядывая нас.

- ой, какие милые мальчуганы...

нам это не понравилось.

- может выпьем, крошка? - спросил Норман.

- о, нет-нет, мне уже хватит, мне очень плохо, я подралась со своим парнем...

она стояла покачиваясь в лунном свете.

- а чем я его хуже? - спросил Норман.

- не хами!

- подойди-ка сюда, крошка, я тебе что-то покажу, - сказал Болди.

- ну я пошла, - сказала она и двинулась обратно.

Болди вскочил (он был изрядно пьян) и побежал за ней.

- у меня есть кое-что для тебя, крошка!

дама побежала. Болди за ней.

он попытался схватить ее, но промахнулся, она отпихнула его своим большим задом, и он упал на траву.

дама побежала к машине завела мотор и уехала.

Болди не спеша подошел к нам.

- шлюха сраная!

он сел с нами на скамейку взял банку пива и сделал большой глоток

- ей хотелось, ох, как же ей хотелось, - сказал он.

- ты крут, Болди, - сказал я.

- думаешь, она вернется? - спросил Норман.

- конечно, - сказал Болди, - она же хочет отведать моего лохматого.

вряд ли кто-то из нас думал, что она вернется но мы сидели пили пиво и ждали.

мы были девственниками. но чувствовали себя настоящими мужчинами сидели курили, лакали пиво из банок.

потом мы возвращались домой и мастурбировали вспоминая эту женщину в парке целуя эти винные губы длинные ноги в свете луны фонтан в парке извергающий струи когда родители уже спали в соседней комнате, уставшие от всего этого.

старик?

в августе мне будет 73 уже почти пора собирать чемоданы отправляться во тьму но удерживают две вещи: я еще не все стихи написал и этот старикан из соседнего дома. он еще жив и ему девяносто шесть. он стучит тростью в окно и посылает моей жене воздушные поцелуи. очень резвый спина прямая нормально ходит, правда много телевизор смотрит - а кто не смотрит?

я иногда захожу к нему. он болтает без умолку вполне себе неплохо склонен иногда повторяться но, в общем-то его можно послушать и по второму разу.

однажды я сидел с ним и он сказал - знаешь, я скоро копыта откину

- да нет, - говорю, - не знаю.

- откину, - сказал он. - так вот, хочешь купить мой дом?

- ну, давайте, хороший дом

- не знаю, сможешь ли ты дать мне за него то, что я хочу...

- ну, я тоже не знаю, вы скажите.

- так вот, - сказал он, - отдал бы его за новые яйца.

когда приятель умрет откроется пустота которую трудно будет заполнить.

вы понимаете, что я имею в виду?

молодые поэты

благополучные молодые поэты посылают мне свои сочинения, обычно 3-4 коротеньких стихотворения. есть неплохие но в них не хватает фактуры безумия и азарта изобретательности буйнопомешанного или пойманного в западню.

в них благополучие и оно смущает.

есть также стихи Уличных Поэтов. они аутсайдеры, поэтому жизнь должна предоставлять им какие-то преимущества, их не должна иссушать претенциозность. однако они полны ею. их опусы в основном о том, что их не признают что в игре строгие правила что они поистине великие и так далее о том же самом и почти ни слова ни о чем другом.

каждую неделю я получаю одну-две посылки как от Уличных так и от благополучных поэтов.

снисходительность ни тут, ни там не помогает.

в ответ на любой отклик приходят новые стихи да еще гигантские письма с проклятиями в адрес Рока будто никто кроме них не имел с ним дела.

а если не ответишь, то пойдут письма где тебя обвинят в бесчеловечности ты тоже мол, против них, и мать твою, парень ты потерял это, ты никогда не имел этого мать твою!

я не редактор. я никогда не посылал свои сочинения никому кроме редактора. я никогда не читал их ни женам, ни подругам.

эти поэты очевидно думают что тут политика что тут своя игра что несколько твоих слов принесут им признание и известность. вот чего им надо. вот чего. только этого. и ничего больше.

посылки со стихами все приходят. будь я редактор я отверг бы почти все.

но я не редактор.

я тоже пишу стихи.

и когда некоторые возвращаются я их перечитываю и понимаю, что они должны были вернуться.

ведь надо только врубиться колотить по клавишам так чтоб они кричали пели и хохотали так чтобы все узлы развязались, так чтобы явилось это треклятое чудо расцвечивая бумагу а ты вскочил и блуждаешь по комнате голова звенит, сердце вот-вот вылетит сквозь потолок. высшая битва, последняя битва, единственная битва.

отвратительно

вот эта большая пластмассовая штуковина, и голову тут есть куда класть я ложусь на нее и плыву по бассейну созерцая недостижимое величие деревьев в засоренном воздухе Калифорнии я гребу выискивая разные виды несколько моих кошек сидят на краю бассейна и смотрят. они думают я с ума сошел. может и правда. они привыкли видеть меня спящим или за компьютером - тогда не обращают внимания. но это?! может, я в рыбу превратился? или что? я слезаю со своего плавучего ложа и погружаюсь в голубую воду выныриваю плыву к кромке. я вылезаю и иду вытираться. скоро обед и боулинг по телевизору после - бутылка Каберне. как все же она хороша, эта дорога в ад.

старики

я вижу стариков на ипподроме, они сгорбились, в руках палки руки дрожат, я еду с ними по эскалатору. мы не разговариваем. я старше почти их всех, но странно, что им там еще светит? они что, все еще хотят Пулитцеровскую премию получить или девиц за груди пощупать? чего же они не покончат со всем этим и не помрут? я готов, черт возьми, подохнуть в любое время, я бы даже взял их с собой, двоих или троих, или полдесятка, или десяток, с их белой кожей в морщинах и вываливающимися челюстями пусть они уйдут, и воздух очистится для новых молний ради чего продолжать это? ради ночного горшка в последней главе? ради медсестры с телевизором в башке, бока да задница - ничего больше? а зачем почитать стариков? это какой-то наследственный идиотизм, способ сохранить пустоту почти все прожили жизнь полную покорности и малодушия почему бы не почитать молодых? их жизнь только еще начинает подгнивать зачем вообще кого-то почитать? ну, пожалуйста, только не стариков.

пусть будет война, на которой старики будут воевать друг с другом а молодые - пить, мечтать и смеяться.

эти старые пердуны. они ставят два доллара напоказ на скачках.

это все равно, что мертвому переворачиваться в могиле с тем чтобы устроиться поудобнее.

Белфаст

пишу письмо в Белфаст кому-то кто читает мои книжки

в некотором смысле это странно писать письмо в Белфаст но теперь все странно и книги писать и сидеть тут в полосатых штанах и тапочках в пол первого ночи без единой мысли когда молодая супруга гуляет где-то радуется жизни как ей молодой супруге и подобает

не забывай

некто или нечто всегда тебя поджидает оно сильнее разумнее злее, добрее, надежнее оно больше, оно лучше оно хуже, у него глаза как у тигра, у него пасть как у акулы оно безумнее безумца мудрее мудреца некто или нечто всегда тебя поджидает пока ты надеваешь ботинки или спишь или выбрасываешь мусор или поглаживаешь кошку или чистишь зубы или отмечаешь праздник некто или нечто всегда тебя поджидает

помни про это чтобы когда оно нагрянет быть наготове.

однако привет тебе если ты еще жив я вроде бы да только обжег себе пальцы этой вот сигаретой

недоброе

бух бух бух пули, жизни. убит.

а на проводах сидит черный дрозд

и ждут покупателей галстуки в универмаге

и ты о чем-то думаешь а ничто не думает о тебе

ветер носит воздушного змея и безумец прав

Летние барышни

летние барышни умрут, как розы как ложь

летние барышни будут любить пока цена высока

летние барышни могут полюбить кого угодно могут полюбить даже тебя пока длится лето

но к ним тоже придет зима

белый снег и ледяной озноб а лица так безобразны что даже смерть вздрогнет и отвернется - прежде чем унести их

вознаграждение

мне предстояло читать стихи в кафе в Венис но мы приехали раньше времени и я сказал своей спутнице давай пройдемся вдоль моря а я выпью пива и мы пошли по песку какие-то люди ловили рыбу а я смотрел на океан и пил потом сказал пошли обратно пройдем по дощатому настилу мы пошли на восток и тут я увидел человека стоявшего в одиночестве спиной к морю. он поднял рог сыграл тихий короткий мотив и замолк. замер стоя спиной к морю. я выпил еще и мы пошли дальше. позже, когда мы возвращались он так и стоял опять поднял рог и сыграв все тот же тихий и печальный мотив замер с рогом в руке.

в кафе было душно я иcторг на них все, что у меня было и с тем удалился сошел по лестнице и мы поехали на машине в сторону моего дома. - ты хорошо читал, - сказала она. - а-а, - сказал я, - спасибо. для меня же героем вечера был игравший на роге я ощупывал пачку чеков в кармане свое вознаграждение, и понимал, что человек, которого я встретил в тот вечер оказался лучше меня он победил, так и должно было случиться. но лишь мы двое знали об этом.