Боги обмана

Реальный мир представлял собой усыпанную попугаевыми перьями кухню, в которой имелась клетка с опавшим, но еще живым попугаем, плита, холодильник, кофейная машина, обеденно-компьютерный стол и собственно компьютер.

Хозяин кухни, мужчина среднего возраста, среднего роста и всего остального тоже среднего носил ничем не примечательное, под стать внешности, имя: Петр Алексеевич Кузнецов. Воспринимал он своё имя лишь как условное обозначение и давно перестал на него откликаться. Честно говоря, его никто и не окликал, кроме попугая.

Да и сам мир с некоторых пор носил формально-функциональный характер и большого значения не имел. Настоящая жизнь среднестатистического гражданина Кузнецова протекала в мире виртуальном. Ох, встретив его там, в сетевых дебрях, вы бы не узнали Петра Алексеевича!

С того момента, когда с протяжной нотой «до» оживал экран монитора, толстовато-рыхлый застенчивый человек в застёгнутой через пуговицу и попахивающей рубашке уступал место сетевому кумиру, мастеру-острослову, загадочному и обворожительному Локи!

Его побаивались и уважали на самых масштабных форумах, на него обижались, жаловались, ссылались. Мастер тонких провокаций, он без труда ловил на крючки своих постов крупных рыбин, обитающих в интернете, не говоря уже о тянущимся за рыбинами шлейфе мелюзги.

Хмуро-небритое аватар-лицо Дэвида Бэкхема непроизвольно окрашивало высказывания Локи в глубокие тона мужского шарма, поэтому в его хитросплетённые словесные сети попадалось немало живности женского рода. Чаще всего он великодушно отпускал ее на волю, прикормив парочкой поощрительных фраз.

Спорить с дамами он считал неоправданной жестокостью, кроме того, зачастую это было просто скучно. Женщина, как известно, может представлять исключительно сексуальный интерес, либо она неинтересна. И наоборот: неинтересная в разговоре женщина — несексуальна.

Тем не менее, наблюдение за этим классом иногда забавляло Локи.

Поскольку развитие женской личности напрямую зависит от количества прожитых ею лет, Локи делил форумчанок прежде всего по возрастному признаку на пять основных категорий:

Юная дева, полная надежд и направленного в мужскую сторону оптимизма. Подчиняясь самочьему инстинкту, она носит макияж доброты и уступчивости, лишь изредка надувая губки и премило топая ножкой.

Цинизму взрослых бросает вызов в виде кратковременных несогласий, завязанных аккуратными бантиками. Больше для красоты, чем из чувства противоречия.

Женщина в расцвете лет. Эта частично растратила оптимизм и приобрела едва заметные межбровные морщинки. Всё же неплохо держится, умело компенсируя первые потери красоты поднакопленным жизненным опытом, который пока что умещается в не слишком тяжёлую ручную кладь.

Самый многообещающий и широко разветвлённый вид, но с короткой продолжительностью жизни. Торопись такую ловить, пока не уплыла в мутные воды следующей категории:

Опасный возраст. Шаткая серединка весов: «девочка-старушка». С одной стороны — бездна безвозвратно ушедшего, с другой — пропасть ненавистно-неизбежного. В одну сторону сделать шаг уже не удаётся, в другую — пока не хочется. Неопределённость сердит. А сердитая женщина мстит. Честностью. С такой лучше не связываться. Не отстанет, пока не выведет на «чистую воду».

Эта сделала шаг, смирилась, успокоилась и подобрела. Она — как мать: ни опасности, ни сексуального интереса не представляет.

Не важно, сколько ей лет.

В ее мозг намертво врос упавший туда когда-то монолит «любовь-спасёт-мир». Не причиняя ей никакого вреда, он мирно сосуществует с неиссякаемой «кошачьей» темой, которая перестанет волновать «деву» только в глубокой старости, когда бабулька полностью забудет значение слов.

В компьютере «Вечной девы» можно найти тщательно рассортированные подборки крылатых фраз, милых усатых мордашек, MP3 файлов с мантрами просветления… Брр.

Лишь представительницы второй категории удостаивались более пристального внимания привередливого Локи, но и они в конце концов безжалостно отсеивались, не дотягивая до его стандартов. Слишком прозрачны, слишком предсказуемы…

Каждое новое сулившее удовольствие знакомство с интернет-дамой неизбежно оборачивалось пустыми хлопотами.

До тех пор, пока на его блог-страничку не вышла она — чуть-чуть печальная, но не разучившаяся смеяться, нежная и умная… Неподражаемая Апата.

…Локи:

…Я всего лишь стараюсь разобрать все плюсы и минусы как со своей точки зрения, так и с точки зрения предполагаемого оппонента…

Апата:

А как вам удаётся занимать чужие точки? Для этого нужно, как минимум, прогнать того, кто на ней до этого стоял:)…

Вероника Суржикова давно научилась смотреть на себя в зеркале отстранённо, как, скажем, на соседку по коммуналке. Отражавшаяся тётка тридцати с хвостиком лет с татарским разрезом глаз, мясистыми ноздрями и чересчур выпуклым лбом не имела к Веронике никакого отношения.

Вопрос, как могла природа допустить такое несоответствие между содержанием и формой, перестал волновать ее много лет назад.

Вероника была слишком умна, чтобы сетовать на несправедливость, и какое-то время относилась к своей внешности с мрачноватым юмором, пока в конце концов не решила просто забыть о неказистой оболочке и сосредоточиться на своём прекрасном внутреннем «я».

Чтобы лишний раз не показываться себе на глаза, Вероника удалила все зеркала, кроме одного, висевшего в ванной над умывальником. Мутного отражения в полированной дверце шкафа ей вполне хватало, если зачем-то нужно было увидеть себя в полный рост.

Одежда и разного рода аксессуары, призванные украшать женщину, не волновали Веронику. Она также не верила в волшебство макияжа и даже считала применение его унизительной и бессмысленной попыткой замаскировать плохой товар красочной упаковкой. Экономя на продуктах красоты, Вероника смогла позволить себе более изысканные удовольствия: супер-навороченный лэптоп со всеми возможными «апгрейдами» и самую скоростную интернет-связь.

С тех пор внешность обладательницы этих сокровищ и вовсе утратила актуальность.

Выбрав для своего интернет-образа лицо одной из самых красивых женщин планеты и имя Апата, которое как бы обнуляло эту маленькую ложь, Вероника вышла в сетевой свет.

Виртуально-параллельный мир оказался для неё самой естественной средой обитания. Этот мир был органичен и чист, как дикие джунгли, как океан. В нем исчезали все условности, разделения по каким бы то ни было внешним признакам или общественному статусу. Каждый существовал там по своим законам, согласно собственному «я», подтверждая замечательный парадокс человеческого общения: выражать себя гораздо легче, когда лица не видно, когда оно спрятано под крошечным квадратиком аватарки.

«Свобода личности под чужой личиной» — так Вероника определяла сетевое общение.

Ей нравилось бродить по бескрайним, существующим вне всяких географий чащобам, выискивая любопытные топики и оставляя острые, как зарубки или, напротив, мягкие и осторожные следы-комментарии, в зависимости от характера собеседника и собственного настроения.

Далеко не каждый удостаивался внимания Апаты, которая становилась всё более искушённой и пристрастной. Она быстро научилась отделять зерна от плевел и перестала откликаться на пустопорожний «троллинг» и никчёмный «флуд».

В беседах о «женском-семейном-детском» Апата не участвовала, не находя ни слов, ни мыслей для предложенного контекста. Даже начиная с «культурно-интеллектуального», сетевые умницы чаще всего сводили диалог к «гормонально-менструальному», и очень скоро Апата утратила интерес к представительницам родного гендера, оставив лишь парочку виртуальных подружек.

Общаться с мужчинами было куда увлекательнее, но и этот социум подвергся жесткой и беспощадной классификации. Попавший в одну из пяти «черных» групп Вероники-Апаты полностью терял шанс на общение с нею. Беда была в том, что подавляющее большинство как раз и принадлежало к этим печальным категориям:

Вечно недовольный и разочарованный во всём, кроме себя. Потоки неконтролируемого и неуместного сарказма в его постах перемежаются глубочайшей обидчивостью.

Тщательно скрываемая жажда признания и полное отсутствие чувства юмора.

Скорее всего, страдает запорами и вздутием живота.

К женщинам относится с презрением, считая их глупыми и продажными.

Сеть использует для выброса застоявшегося дерьма.

Выросший на КСП весельчак и балагур. Кладезь сермяжных истин и любитель природы.

Обожает уменьшительно-ласкательную форму: «водочка», «пивко», «котейко», «банька с веничком», «девчушка», «речушка», а также словечки: «дык», «ёма», «эхма», «оба-на».

С женщинами ласков и игрив, но без напряженья в членах, так как, чаще всего, глубоко и преданно женат.

В сети тоскует по молодости.

В общении с мужчинами — скучен и ленив. С женщинами — витиеват и скабрезен.

Фамильярен, так как верит в то, что «бабу нужно брать нахрапом».

Обожает иллюстрировать свои высказывания похабными картинками.

В женщинах предпочитает видеть сексуально ненасытных самок.

Убеждён, что если дама злится, спорит или просто «умничает», значит, её «недотыкали».

В сети онанирует.

Цензор и зануда. Часто использует слова: «негоже», «недопустимо», «осмелюсь посоветовать», изобилует ссылками на «умное». Вежлив и терпелив.

Своего мужского начала стесняется, стыдливо прикрываясь «ученостью».

К женщинам относится снисходительно, будучи уверенным, что рано или поздно ему удастся наставить их на путь истинный.

В эфир выходит с миссией просвещения.

Онанирует позже, украдкой от самого себя, «по мотивам» сетевых бесед.

Неразвит, агрессивен, неподвластен логике. Обладает широким спектром лозунгов и анекдотов, которым, однако, плохо управляет. Возраст значения не имеет, дураки не стареют.

Отношение к женщинам, как и к мужчинам — смутное, носит спонтанный и переменчивый характер.

Что делает в сети? У него есть компьютер, с этим же надо что-то делать!

Ставя один за другим жирные кресты на обитателях форумов, Апата начала уж было разочаровываться в своём параллельном пространстве, когда случайная цепочка линков вдруг вывела ее на любопытный, не встречавшийся ей ранее блог.

Так натыкаются на золотую жилу, раскапывают нефтяной фонтан!

Апата всё же нашла его — не поддающегося ярлыкам, непредсказуемого и умного, немного уставшего от жизни и мудро-ироничного, умеющего успокоить и рассмешить… Несравненного Локи!

Локи:

Зачем же прогонять? Разве не достаточно изучить эти точки зрения?

Апата:

Между «изучать» и «встать на» — разница в бесконечность. Как, скажем, между «пытаться забеременеть» и «забеременеть», будучи мужчиной. Можно очень сильно стараться, на каком-то этапе может даже появиться уверенность, что вы на правильном пути, и что еще немного, и всё получится…:)

Локи:

Точка — штука хитрая. Не имея линейных размеров, она все же способна растягиваться и вмещать бесконечное множество «разделяющих общую точку зрения».:)

Апата:

Всё это бесконечное множество — всего лишь подточки. На принципиально другую точку ни вам, ни иже с вами не встать.

Любого рода заявление — всего лишь пропаганда собственной точки, которая, как представляется говорящему, находится в единственно правильном месте. Всем остальным надо бы подтянуться.:)

Локи:

Другими словами, точка зрения — это центр вселенной индивидуума, его персональное место в общей системе координат? Если так, то сойти с неё значило бы слететь с катушек?:)

Апата:

Так и есть. Впрочем, обмен мнениями, как игра, вполне может иметь место. Что-то вроде мозгового пинг-понга. Иногда это — весьма занятное времяпрепровождение.:)

Локи:

Поиграем?

Так начался этот ничего не значащий околоинтеллектуальный флуд, безобидная игра-перепалка, которая очень скоро открыла обоим неожиданные глубины взаимопонимания.

Кто сказал, что этого мало для нежности?

Тёплое дружеское общение становилось всё горячее и сексуально увлекательнее, пока не превратилось в волнующий пленительно-вязкий омут.

Локи и Апата не заметили, как он затянул их целиком и безвозвратно.

Вынужденные перерывы на суету реального мира они переживали болезненно-отрешённо, нетерпеливо дожидаясь каждой новой встречи в мире «ином». Их диалоги стали для обоих непременным и главным событием дня, а затем и волшебной музыкой ночи.

Параллельный мир прекрасен тем, что его легко утянуть с собой в сны и не расставаться даже после того, как погас экран монитора. Локи и Апата так и делали, создавая общие эротические сновидения.

Самыми чудесными были выходные дни, когда можно было вовсе не расставаться. Каждым субботним утром, расплёскивая кофе, они мчались к компьютерам и прежде чем усесться поудобнее, оживляли экран и выстукивали пароль.

Со словами: «вот, случайно попалось…» бросали одну из тщательно отобранных заранее ссылок или запускали тему «только что вспомнившимся» трёхстишьем…

До полудня наслаждались лёгким флиртом, приправленным картинками-намёками, после обеда до одури ласкали друг друга обильными «лайками», к вечеру доводили до исступления изящными интеллектуально-сексуальными двусмысленностями, плетя сюжет предстоящих ночных грез…

Наступил момент, когда оба поняли, что жить друг без друга они больше не могут, да и не хотят. Не признаваясь в любви, они заключили негласный союз двух сердец. Свободный от грязной посуды, счетов за газ и прочей бытовой шелухи, он был прочнее стали и чище горного хрусталя.

Серые глаза Шарлиз Терон, призывно глядевшие с аватарки, и небритые щеки Бэкхема поддерживали огонь взаимного влечения, ничуть не смущая бесстыдством обмана. Обманщики давно уже уверовали в собственный образ, и это помогло им поверить и друг в друга. Или согласиться на этот взаимный обман, кто знает?

Северный бог лукавства и пришедшая с южных морей богиня лжи слишком хорошо знали цену и понимали бесценность иллюзий, чтобы обменивать их на никому не нужную правду.

Локи и Апата нашли то, что искали. Счастье. Величайшую из иллюзий.

Какая разница в каком из миров?