Боги, пиво и дурак. Том 8

Глава 21 Кесарю — кесарево, божие — богу

Я отправился к Альбе в королевскую резиденцию примерно за час до официального начала совещания.

Для высоких гостей градоуправление выделило солидный трехэтажный особняк недалеко от центра — судя по всему, частный дом кого-то из наших чиновников. В честь новых обитателей над парадным входом вывесили геральдический флаг его величества, который, вероятно, по замыслу сановников должен был эпично развеваться над головами торжественной стражи в сверкающих доспехах. Но вместо этого флаг из-за полного штиля висел безжизненной тряпочкой, а стража напоминала ветчину в консервной банке — бедные мужики во всех этих поддоспешниках и горячих железках стояли розовые, со стекающими струйками пота по вискам. И с завистью поглядывали на легкие одежды просителей, которых перед особняком набралось немало. В основном это были зажиточные горожане, которым по большому счету и просить-то нечего. Но все эти дамы и господа терпеливо ждали своей очереди, чтобы лично явиться пред светлые очи нового короля. Но были среди них и обычные люди — молодая вдова в траурном чепце, знакомый мне торговец рыбой и старый солдат на деревянной ноге. Его поношенная форма предательски раздувалась у него на животе, но ряды пуговиц были начищены до блеска.

А за воротами, в маленьком садике у крыльца, кипела работа: прислуга шустро расставляла ровными рядами деревянные скамейки. С внутренней стороны у ворот расположился учетчик — очень худой пожилой господин в строгом черном костюме с белоснежной кружевной манишкой. Для него прямо посреди розовых кустов выставили небольшой стол со стулом. Старик с унылым лицом что-то сосредоточенно писал в свою толстую книгу, время от времени поглядывая поверх очков на толпу.

Пока я занимался рекогносцировкой местности, мимо летящей походкой прошла какая-то богиня. Судя по размаху плеч и обрывку шкуры мамонта вокруг могучей талии — из числа дочерей Одина.

В то же мгновение я ощутил изнутри болезненный толчок в грудь. А в голове раздался шепот:

«Мое!..»

Я даже не успел на это как-то отреагировать, когда из-за поворота показалась делегация в белых хитонах.

Голос в моей голове опять забормотал:

«Не мое, не мое… Снова мое! Ближе! Подойди ближе…»

— Прошу, перестань, — вполголоса проговорил я, отворачиваясь в сторону от греха подальше.

— Подойди ближе! — выкрикнул голос, и в этот раз и на меня все обернулись.

Вот ведь блин!

— Поцелуй ниже! — в рифму Азатоту с самым что ни на есть беззаботным видом пропел я. — Обними крепче, станет мне легче… — уже тише закончил я свою импровизированную песенку.

— Не знаю, как там насчет объятий, но от твоего пения точно никому легче не станет, — хмыкнул старый солдат, покосившись на меня из-под кустистых рыжих бровей.

— Какая вульгарность, — прокомментировала мою выходку своему спутнику одна из дам. — Пришел к королю как на ярмарку!

— Никакого воспитания, — буркнул тот, смерив меня уничижительным взглядом.

Да-да, все так и есть, не сомневайтесь. Я — самый обычный вульгарный тип! А не какой-нибудь там мерзкий богоед с вселенским хаосом внутри, который может к чертям херакнуть полмира, когда подрастет. Так что не обращайте на меня никакого внимания!

Тихонько продолжая насвистывать придуманный мотивчик для пущей убедительности, я неприметно, бочком, бочком приблизился к страже.

— Извините, что отвлекаю от процесса несения службы, — вполголоса проговорил я, покосившись на просителей. — Но я, как бы сказать… был приглашен для личной беседы, — еще тише проговорил я.

Один из стражников нехотя обернулся к учетчику.

— Здесь якобы приглашенный визитер!

Да так громко, что на его голос сразу обернулись все.

Учетчик строго взглянул на меня поверх очков, пожевал губами, неторопливо перевернул несколько страниц своей книги и крикнул в ответ:

— Спроси, кто такой! Имя!

Вот ведь блин. Но деваться некуда.

— Даниил из «Парящего грифа», — крикнул я в ответ старику.

Тот медленно провел пальцем по списку в книге и, наконец, кивнул.

— Да, он в числе приглашенных. Пойдете следующим, — заявил он.

Дама, упрекнувшая меня в вульгарности, ахнула.

— Но господа, как это возможно? — возмутилась она. — Мы ожидаем приема уже третий час! А он…

— А он — персона, приглашенная его величеством, — с невозмутимым видом перебил ее старик-учетчик. — Пропустите господина, пусть пока распишется и подождет здесь, пока его величество освободится.

— Возмутительно, — оскорбленно пробормотала дама. — Подумать только, какой-то пошлый тип…

Стражники расступились, пуская меня во двор. И когда я прошел мимо, один из них приглушенным голосом спросил другого:

— А это, случайно, не он вчера над площадью летал?..

— Тише ты! — шикнул на него напарник.

А я под неодобрительными взглядами всей толпы с серьезным видом прошел к учетчику, расписался на месте заботливо поставленной галочки. Минут через пять на крыльце появилась полная дама, похожая на торт в своем розовом кружевном платье, в сопровождении перепуганного недоросля.

— Пожалуйста, проходите, — кивнул мне учетчик.

И я направился в особняк.

Переступив порог, я оказался в огромной гостиной с большой хрустальной люстрой под высоким потолком, породистой мебелью и живыми картинами на стенах. В центре комнаты инородным предметом возвышался гигантский рабочий стол, за которым сидел Альба. За спиной у него неподвижными статуями замерли два телохранителя. Сбоку на столике для игры в карты лежал целый ворох каких-то свитков, и молоденький мальчик-секретарь сосредоточенно что-то искал в этой куче.

Увидев меня, Альба улыбнулся.

Я остановился на полпути к его столу и почтительно поклонился, как и подобает подданному.

— Рад приветствовать вас, ваше величество.

— Наконец-то ты нашел время на эту радость, — усмехнулся Альба. И, обернувшись к телохранителям, добавил: — Вы свободны. Мартин, ты тоже. На сегодня прием закончен, скажи об этом всем снаружи.

Секретарь, оставив бумаги, низко поклонился в ответ.

— Слушаюсь.

Я с трудом удержал злорадную усмешку.

Жаль, я не увижу, какую реакцию вызовет эта новость.

Хотя, пожалуй, это даже к лучшему.

Альба поднялся из-за стола и жестом велел мне следовать за собой.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в маленькую музыкальную гостиную с огромным окном от пола до потолка, роялем и арфой. На мягком бархатном кресле лежала лютня. Вдоль стен уютно расположились три диванчика с подушками и кофейные столики.

Здесь, за закрытой дверью, Альба наконец-то позволил себе расслабиться окончательно, и из-под маски величественности выглянула живая человеческая физиономия.

— Я тебе очень рад, — сказал он, пожимая мне руку и разглядывая лицо. — Кстати, ты изменился. Будто старше стал, и в лице появилось что-то новое.

— Это просто шкура на щеках помялась от долгого сна, — отшутился я.

— Садись, — кивнул он на диванчик, и сам тоже опустился на мягкие подушки. Устало расстегнул булавку на рубашке, распуская ворот.

— Ты сегодня целый день с населением, что ли, общаешься?

— Нет, целый день я бы не выдержал, — признался Альба. — Если честно, вообще не вижу смысла в этих встречах, но советники в один голос твердят, что я должен сделать все, чтобы соответствовать народному представлению об идеальном короле. В итоге я уже четыре часа слушаю, как они шаркают ногами по паркету, раскланиваясь перед моим величеством, и сладкими голосами рассказывают мне, как я прекрасен. Только один человек пришел с реальной проблемой, которую я постараюсь разрешить в ближайшее время, причем не для него одного, а в масштабах города.

— Любопытно. И что же это?

— Доступная лечебница. Он — один из учредителей приюта для сирот, и, говорит, совершенно не имеет средств для обращения к аптекарям и целителям. Это обычная проблема в наших городах, но там я организовал небольшие учреждения благотворительной помощи, где все лекари города поочередно в определенные дни недели принимают пациентов, которым нечем заплатить. Издержки покрываются за счет меценатов или храмовых пожертвований.

— Ого. И как, богачи со жрецами сильно сопротивляются?

— Да нет, не очень. Обычно я объясняю, насколько эти траты важны, на примере Гончарска. Знаешь такой городок на севере?

— Нет.

— Не мудрено, его даже на подробной карте без лупы не разглядишь. Так вот год назад он почти вымер в течении двух недель. Пострадали все, от попрошаек до жрецов и членов городского совета. И все из-за двух бродяг, которые принесли им красную чесотку. Знаешь такую болезнь? Человек весь покрывается сыпью и впадает в неистовый психоз. Дальше начинается лихорадка, от которой человек и сгорает буквально за пару дней. Гончарску не повезло — эпидемия в нем началась как раз с дома аптекаря. А новый просто не успел вовремя добраться. Когда он приехал, город превратился в покойницкую. А все почему? Потому что первым больным не оказали вовремя помощь. Такие дела.

Я, соглашаясь, покивал головой.

— Да, лечебница — хорошее дело.

— Вот только если все обращения собрать у людей в письменном виде, я за полчаса отобрал бы из них действительно важные и смог бы гораздо быстрей отреагировать на просьбы, — вздохнул Альба. — Но советники настаивают на личных встречах. И Дис их поддерживает. Говорит, для большинства подданных король — это некая полумифическа фигура, живущая на краю света и занимающаяся неизвестно чем. Нужно показать человеческое лицо королевской власти. И тогда по королевству разойдутся истории о добрых деяниях настоящего короля, — с грустной полуусмешкой сказал Альба.

Я хмыкнул.

— Мне одному кажется, что это самое лицо ты не тем людям показываешь?

— Видишь ли, — вздохнул тот. — Кроме доброй славы среди бедняков мне еще нужны деньги и новые воины. А их у сирот не возьмешь. Поэтому в приоритете чиновники и аристократы, ничего не поделаешь. Но и простые люди тоже иногда попадают на прием… Ладно, это все не о том. Хорошо, что ты пришел раньше. Мне есть что с тобой обсудить с глазу на глаз. Правда, я собирался говорить с тобой совсем о другом… Но отчаянные обстоятельства требуют отчаянно быстрых и резких решений. Догадываешься, о чем я? Или, вернее, о ком? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза своим умным, долгим и грустным взглядом.

Я мысленно выругался. Отвернулся.

— Что, уже кто-то донес?

— Зачем сразу «донес». Поставил в известность. Твой магистр. Вместе с твоим предыдущим магистром.

Я удивленно взглянул на Альбу.

— Да ладно. Неужели Янус?..

— Да, они оба приходили ко мне с утра, — кивнул он, плавным движением откидываясь на спинку дивана. — И вкратце изложили суть твоего нынешнего положения. А также совершенно резонно заметили, что Сотот наверняка заинтересован в том, чтобы… ускорить процесс появления личности третьего протобога. И будет действовать в соответствии со своими целями. Вот только мне это сейчас совершенно ни к чему. Не только как другу, но и как правителю. Появление божества таких масштабов и… скажем, так, направленности не в моих интересах. С другой стороны, я приехал сюда не для того, чтобы вступать в конфликт к великим зодчим, а для того, чтобы заключить с ним союз… — его голос звучал спокойно и ровно. Он явно все уже не раз обдумал и теперь просто озвучивает мне уже решенный для себя вопрос. — Если он скажет, что ты должен поехать на передовую, я соглашусь с ним. Если он пожелает отправить тебя к Чаше прямо сейчас, мне также придется это принять без возражений. Понимаешь?

Я хмыкнул.

— Все сказано достаточно емко и четко, тут и дебилу все ясно станет.

— Хорошо, — невозмутимо отозвался Альба. — Поэтому я хочу избежать подобных ситуаций, когда мне придется соглашаться с тем, с чем я не согласен.

— И что мне для этого нужно сделать? Испариться? — усмехнулся я.

Альба нахмурился.

— Пожалуйста, будь серьезней.

— Не могу, — развел я руками, улыбнувшись еще шире. — Вся моя жизнь здесь, если воспринимать ее на серьезных щах — это недолгая дорога к дурке. Так что… Ладно, так что мне нужно сделать?

— Ты только что сам ответил на этот вопрос, — сказал Альба, склонив голову. — Испарись. Верноподданный своего короля Даниил из «Парящего Грифа» должен покинуть Вышгород до восьми часов вечера нынешнего дня, чтобы выполнить особое поручение. Поскольку я еще не встречался с Сототом, никаких договоренностей или обязательств перед ним у меня нет. В восемь он ждет меня в своем святилище.

Я задумчиво потер бровь.

— И куда же я отправлюсь?

— На восток. К великому змею Офиону. В качестве переговорщика.

— Откуда вдруг такая странная мысль?

— Она не странная…

Альба поднялся со своего места и принялся размеренным шагом прохаживаться вдоль окна, заложив руки за спину — новая привычка, которой я за ним раньше не замечал.

— Она, друг мой, совершенно логичная. Все дело в том, что прямо сейчас Офион удерживает восточное нагорье — не один, само собой, а с небольшой армией последователей и полусотней других чудовищ, таких же отвергнутых и забытых, как и праотец Олимпийцев. Другими словами, никто из них не имел доступа к Чаше ближайшие пару тысяч лет, если не больше. А восточное нагорье, Даня — это больше половины всех существующих в королевстве полезных месторождений. В данный момент все работы в шахтах встали. Золото, серебро, медь, уголь, железо, олово — все это лежит мертвым грузом в горах, не принося никакой пользы. Кроме того, есть повод думать, что старый змей хочет воссоединиться со своим потомком Зевсом и продолжить сражения уже вместе. А это, мягко говоря, крайне нежелательный поворот событий.

Я развел руками.

— Но почему тогда я? Если это настолько важная миссия, не лучше ли туда отправить профессионала? Опытного переговорщика, политика. Я-то тебе зачем? У меня нет никаких дипломатических способностей, и вообще…

Альба вздохнул.

— Офион сам назвал твое имя. Он сказал, что если я хочу диалога, то должен прислать к нему Даниила из Парящего Грифа. Но тебя не было, и я отправил к нему миссию, состоящую из воинов и дипломатов. Тех самых профессионалов, которых ты только что упомянул.

— И что?

— А ничего. Офион перебил послу хребет ударом хвоста и откусил ему голову на глазах сопровождающих. И опять потребовал тебя. Сказал, что, если к концу лета ты не приедешь, он сам отправится тебя искать. И тогда откушенных человеческих голов станет больше.

Альба остановился. Вопросительно взглянул на меня.

— Что скажешь?

Я тихо рассмеялся себе под нос.

Воистину, Альба стал королем. И предложения делает по-королевски, с размахом. Вроде все начиналось с того, что это ради моей безопасности и вообще услуга, а закончилось откушенными головами.

Попробуй теперь откажись.

— Мои магистры, новый и старый, знают об этом предложении? — спросил я.

— Нет, — довольно резко отозвался Альба. — Меня не очень заботит их мнение на этот счет. Я считаю, выбор должен сделать ты сам. Согласишься — и я подпишу приказ прямо сейчас. Откажешься — и о моем предложении никто не узнает.

Я задумался.

Офион запомнился мне очень хитрым и рассудительным. Но его в свое время победил Кронос. А Кроноса в свою очередь победил Зевс.

Знает ли старый змей секрет своего врага?

Зачем он хочет меня видеть?

Вряд ли для того, чтобы просто сожрать.

Да и уехать куда подальше, чтобы за время пути хорошенько поставить себе мозги на место и попытаться найти решение, было вполне созвучно моему внутреннему состоянию. А заодно и дело хорошее сделать для всех, если получится договориться.

Вот только я — пустой. Ну или почти пустой. Бетонную плиту с неба не призову, если что. И пирожков не наколдую. Даже бегающих.

— Сколько человек ты мне дашь в сопровождение? — спросил я.

— С большим отрядом ты привлечешь к себе слишком много внимания — сейчас повсюду лютуют мелкие банды и группы неприкаянных богов. Так что отталкиваемся от возможностей иллюзиониста. Диса я тебе дать не могу, извини. Он — моя правая рука. Но у меня есть воин Хельг, который в состоянии прикрыть пятерых на открытых переходах. Теоретически ты можешь попросить Рыжего занять это место, но и тогда картина не сильно изменится. Тем более что смысла в большой толпе все равно нет — сколько бы я не дал тебе людей, все равно это явно не будет армия, способная уничтожить великого змея со всеми его товарищами.

— А если это будут не люди? — спросил я.

Альба пожал плечами.

— Твое право. Бери кого хочешь, но только из числа тех, в кого веришь, как в себя.

Я вздохнул.

Что ж, так тому и быть.

— Хорошо. Я согласен быть твоим послом.

Альба кивнул.

— Почему-то даже не сомневался, что ты не откажешься.

— И… что же я все-таки должен сделать в качестве дипломата? И как добраться до этого нагорья?..

— Все это я скажу на Совете, — отозвался Альба. — А заодно ты послушаешь, какая у нас обстановка и что вообще происходит — и у нас в королевстве, и у соседей. Пойдем. Сейчас все начнут собираться в бальном зале.

Я послушно поднялся и последовал за ним.

В дверях Альба вдруг помедлил и обернулся.

— Я… не очень хороший друг, верно? — тихо спросил он.

Я приободряюще коснулся его плеча.

Может быть, в последний раз. Потому что взрослые и уверенные в себе правители не ищут опоры и одобрения у своих подданных.

— Мне кажется, вы становитесь хорошим королем, ваше величество, — ответил я. — А быть одновременно и королем, и другом — непростая задача.