Болтун. Книга третья

Глава 14

Глава четырнадцатая

- Тише, дочка – я прижал всхлипыващую Шани к себе – Все хорошо, папа с тобой. – Странно все же, с момента обретения девочкой своего истинного обличья прошло всего ничего, а я совершенно искренне зову ее дочерью ни на йоту при том не кривя душой. Как будто и в самом деле обрел здесь, в Зазеркалье, ребенка, которого у меня не было в реальном мире. Нет, .ну возможно где-то и бегает постреленок похожий на меня, да батю ищет, юность у меня до заболевания играми довольно беспокойная была. Но хочется верить что все же нет, а то больно паскудно на душе от таких мыслей становиться.

- Все хорошо – повторил я, обняв девчушку и покачиваясь из стороны в сторону приговаривая успокаивающие слова. – Это всего лишь сны - (Гусары молчать! Да и старику Фрейду лучше заткнуться) - Что тебе снилось?

- Чудовища – по прежнему всхлипывая ответила Шани – Большие, белые. Они гнались за каким-то мальчиком. А потом… они его убили – и видимо, вновь переживая свой сон девочка снова залилась слезами. Мне оставалось лишь прижимать ее к себе и ждать, давая страху уйти вместе со слезами.

На душе было неуютно. Похоже что Шани снились те же чудовища что и мне. А может и тот же сон. И это было не только странно, но и пугающе. Не бывает такого. Не бывает в реальной жизни. В реальности вообще сны это только сны, как бы не пытались уверить нас в обратном всевозможные провидцы и шарлатаны. Да, поговаривают, конечно, что Менделеев открыл свою таблицу во сне, после того как открыл сначала портвейн, потом водку, а потом коньяк, но мне слабо в это верится. Да даже если и так, наш мозг это большой биологический компьютер, в механизме работы которого до сих пор не разобрались и в «спящем режиме» он вполне может на каком-то глубинном уровне обрабатывать накопившуюся информацию, что бы потом выдать вот такое прозрение. Но мне почему-то кажется что такое если и происходит, то не часто и не у всех. В остальном же сны - это сны. Если не сказать что это шутки нашего пробуждающегося после сна сознания пытающегося собрать себя после забытия воедино. Но мы же, мать его за ногу, не в реальности, мы в игре, пусть она и пугающе реальна. А я уже сотни раз успел убедиться что в ней не бывает ничего случайного. Пугающего – хоть отбавляй, а вот случайности ту не случайны и за ними всегда скрывается даже не один слой, а черт его знает сколько.

Взять что истории с вьюнком, что мою встречу с Шани. Посмотришь со стороны – случайность. А копнешь поглубже – там столько всего понаверчено, что не знаешь завидовать или валить нафиг из игры. Сам я сколько с квестами для других игр работал, но до таких иезуитских сюжетов только под синими делом мог бы додуматься. А кто-то додумался. И сдается мне что сон мой тоже из той же оперы. Кусок какого-то приключения в которое вляпался я двумя ногами. А заодно со мной и Щен с Шани. И как разгребать эту придумку я не знаю. А разгребать надо, потому что иначе останемся в этом косплее Сайлент Хилла мы втроем навсегда. И если для меня это означает всего лишь проигрыш в споре, то для моего питомца и названной дочери это означает гибель. А я что первого не хочу, что второго не желаю. А значит думай голова, шапку куплю. Но думай потом, пока же надо решить вопросы более насущные – Щена перевязать, да перекусить после сна. Ибо война войной, а обед по расписанию.

- Пааап… - Из размышлений меня вырвал обеспокоенный голос Шани. Устремленный на меня взгляд выражал беспокойство. Пожалуй даже большее чем сон, с которого начался тот разговор. Хорош же я, дочку решил успокоить и тут же в мысли провалился, да так провалился, что не вижу и не слышу ничего вокруг себя. Эдак скоро в астрал выходить начну без всяких подручных препаратов и приспособлений.

- Извини, девочка, задумался я. - Я погладил Шани по голове – Давай мы с тобой перекусим немного и Щена перебинтуем. Ты не против? – Шани не была против. Щену действительно надо было помочь. Выглядел он все хуже и хуже, хотя казалось бы куда больше. Бока его судорожно вздымались в коротком и быстром дыхании, а тело била дрожь. Полоска здоровья провалилась почти на половину от той небольшой крохи что у него оставалась. Плохо, очень плохо. Я то надеялся что хотя бы удалось его зафиксировать на тех жалких процентах жизней что у него оставались после схватки с волками, но зараза занесенная в кровь медленно но уверенно сводила моего питомца в могилу. Повязки, которыми я пытался остановить кровь перед выходом из игры, пропитались кровью насквозь и, что самое противное, даже не думали подсыхать. И это дополнительно вытягивало его жизнь. Гадство! И как мне ему помочь? Хоть бы магию лечения какую простенькую выучить удосужился, всяко проще было бы. А сейчас только и остается что поменять повязки да надеяться на чудо. Да придумать как вырваться из этой чертовой деревни которая явно еще только готовится показать нам свое истинное лицо. Вот не верю что никакой подлянки нам не приготовлено, а скорее всего и не одной. Не верю хоть убейте! Хотя лучше не надо…

Повязки мы поменяли вдвоем с Шани. На мое удивление девочка держалась хорошо, не спеша упасть в обморок при виде крови. Сначала я аккуратно промыл раны питомца разогретым вином, стараясь по возможности еще раз прочистить их от возможного мусора занесенного во время схватки. Для этого пришлось сходить вниз и прихватить из кухни что-то типа спиртовки, которую я хоть и заметил при осмотре, но внимания не придал. Параллельно матеря себя и свой зоопарк за глупость и недальновидность. Бутыль самогона я прихватил, а вот такую нужную вещь проигнорировал. Алкоголик, билин. Вообще изначально я вино хотел разогреть непосредственно на кухне, но слава богу таки в этот раз углядел и прореагировал.

Назад я возвращался чуть ли не бегом. Уж больно не спокойно на душе было. Не хотелось мне надолго оставлять Шани со Щеном одних. Как будто в мое отсутствие с ними могло что-то плохое произойти. А ведь могло! В этой чертовой игре может все что угодно произойти, кроме хорошего, вплоть до вторжения рептилоидов с Марса и пробуждения Годзиллы. Но слава богу не произошло.

Когда я вернулся Шани все так же сидела на кровати баюкая Щена на руках и я выдохнул только в этот момент осознав что пока шарился на кухне все время был напряжен как в кресле у зубного врача – вроде зуб еще не начали сверлить, а уже страшно.

Закончив с перевязкой, я раздел часть своих припасов на троих и по быстрому впихнув в себя остатки угощения гномов и пополнив шкалу выносливости, попытался заставить Щена съесть хоть немного. Неудачно. Питомец есть отказывался, а когда я попытался силком протолкнуть ему в пасть кусочек мяса он слабо прихватил мое запястье зубами, словно давая понять что делать этого не стоит. Пришлось ограничиться тем, что с помощью Шани влил в него немного воды в которую, после недолгого раздумья, добавил немного вина. Не надеясь что это как-то поможет, просто на всякий случай, мало ли. И на мою радость это помогло. Не сильно, но помогло. Полоска жизни питомца немного подросла, заставив меня поверить что не все еще потеряно.

Закончив с, выражаясь армейским языком, приемом пищи нам предстояло двигаться дальше. И двигаться только в одном направлении – к дому старосты. Что-то подсказывало мне что если мы и найдем какие-то подсказки, то только там. Не зря же мне приснился этот странный сон в котором мне явился лидер маленькой общины некогда обитавшей на этой земле. Надеюсь что не зря. Просто примем за рабочую гипотезу, что сон это подсказка для игрока которого занесет в эту локацию. Я бы по крайней мере сделал именно так, что бы подтолкнуть приключенца в нужную сторону в ситуации когда ничего непонятно. Если бы я мог понять логику автора этого квеста было бы проще но она пока была для меня загадкой. Как загадкой было и то, на кой леший понадобилось размещать его там, где никогда не ступит нога игроков. Себя я в этом уравнении не учитываю ибо я случай особый и интересен скорее психиатрам, нежели квестоделам.

Заваливаясь вчера спать я конечно так и так собирался посетить дом старосты, вот только в мои изначальные планы входило оставить Шани со Щеном здесь, в гостинице, надежно заперев их в комнате, но в свете приснившегося я решил взять их с собой. Вдруг где-то в подвале притаилась одна из тех белесых тварей что я увидел во сне. Или другая, не менее опасная скотина. Ведь должен же туман скрывать в себе хоть что-то кроме мертвой деревни. Я бы даже сказал обязан скрывать. Главное что бы не скрывал, как в Сайлент Хилле, воплощения моего больного подсознания. Впрочем, и зомбей из Обители Зла тоже не надо. Никого не надо. Совсем никого. Даже мадам Демитреску с «дочерьми». А может «тем более».

Мне хотелось перед выходом на улицу спуститься и проверить подвал на предмет мародерки, но я не стал, памятуя о том, что в ужастиках это всегда плохо заканчивается, да и идея разделиться тоже , судя по ним, никогда не заканчивается чем-то хорошим.Так что отложим это на потом, решив для начала более насущные вопросы. Например, как же отсюда выбраться. А подвал можно будет и потом осмотреть, на дорожу.

Меня съедала досада за то, что выбирая вчера между двумя домами я выбрал гостиницу. Часть ответов, возможно, удалось бы получить еще перед сном. Сейчас мне выбор казался очевидным, но вчера… вчера мы слишком вымотались для того, что бы думать, а гостиница была не самым плохим выбором на тот момент. И вчера я еще не видел снов. Поэтому к черту сожаления и алга!

Мы вышли на улицу в строгом боевом порядке – впереди я с глефой наперевес в одной руке и масляным светильником в другой, готовый сразу же отбросить его в сторону и отразить любое нападение, а чуть позади и сбоку, так что бы не мешать случись чего, Шани со Щеном на руках. Не скажу что со светильником было так уж светлее, он не сильно разгонял марево тумана, просто источник света в руках придавал дополнительное спокойствие, в котором нуждались мы трое. Расстояние до дома старосты мы преодолели быстрым шагом и все это время я вслушивался в мертвую тишину, которая безраздельно властвовала в деревне.

За минувшую ночь ничего не изменилось, разве что туман как будто стал гуще еще плотнее укутав молчаливые дома своим саваном, а может это шалило мое проснувшееся воображение. Но оно и к лучшему что тихо. Не надо нам никаких звуков. И картинок не надо. Сейчас, пока мы не разобрались в происходящем любое изменение не к добру. Оно и когда мы разберемся далеко не факт что к лучшему будет, но пока я не пойму что стоит зачем и как из всего выкручиваться пусть лучше тихо будет. Не буди лихо пока спит тихо, так что пускай оно спит… вечным сном.

Преодолев небольшое расстояние между домами мы, проскользнув через приоткрытую калитку, вошли в просторный двор, отгороженный от остальной деревни высоченным забором сложенным из среднего размера ошкуренных бревен заостренных на концах, как будто не дом это был, а небольшая крепость. Ворота были заперты и если бы не эта калитка даже не знаю как мы попали бы внутрь. Перелезть через забор мне не представлялось возможным, разве что лестницей удалось бы разжиться в гостинице или одном из других дворов в которые мне пока не хотелось заглядывать. Ну или небольшим стенобитным орудием.

Во дворе располагались хозяйственные постройки, ладно приставленные одна к другой наподобие детских кубиков: сарай, хлев, что-то вроде свинарника и курятника, даже для собачьей будки нашлось место рядом с воротами, запертыми на надежный засов из бруса обитого железом. В дальнем углу двора высилась невысокая кузница. Ну, я подумал что это кузница – как иначе идентифицировать невысокое здание с закопченными стенами и маленькими окошками-бойницами я не знаю. Поддавшись любопытству, я все же бегло заглянул в каждое из крепко сбитых строений, подсвечивая себе прихваченным из гостиницы масляным светильником. Внутри было пусто. Ну как пусто – всякие инструменты, дрова, печь в кузнице или наковальня там же нашлись. А вот животины не было, как и не было продуктов ее жизнедеятельности. Что наверное было и к лучшему. Не хотелось мне нюхать вонь или наблюдать милые скелетики почивших хрюшек и коров. Создавалось впечатление будто я попал в заброшенные декорации фильма, который сняли и уехали, прихватив с собой тварей земных и бросив все остальное. Слишком все было нарочитое и будто даже искусственное. А может не декорации, а заброшенная и недоделанная локация, которую геймдизайнеры начали делать, да не доделали и убрали пока в изнанку мира до лучших времен. Последнего бы не хотелось, потому как в этом случае шансы выбраться отсюда начинают стремиться к нулю, а мне хочется верить в лучшее. «Каждому каждому в лучшее вериться, падает падает ядерный фугас» пропел у меня в голове кто-то голосом Чебурашки. Всплывет же в памяти такое в самый неподходящий момент.

Запустение даже вызвало легкое разочарование моего спящего зоопарка. Хотя что он ожидал тут увидеть? Миниатюрную звезду смерти? Меха системы «Марадер» или лучше «Локи»? Броню имперских десантников заботливо подогнанную под мой рост? Ну хоть завалящий световой меч Республики? Глупо было ожидать чего-то стоящего, да и не за этим мы пришли в этот двор. Глупо, но разочарования это не отменяло. А вместе с разочарованием пришло и опасение – как бы в доме не оказалось столь же пусто. Но пока не проверишь не узнаешь, а значит – снова алга на поиски… чего-нибудь.

Пройдя через двор мы поднялись по высокому крыльцу с резными любовно выточенными перилами и вошли в дом, не дом даже а целый терем, какими их рисовали в мельтфильмах даже не моего детства, а детства отца, которые он с матушкой ставили нам с братом перед сном неизменно плясь при этом на современные поделки, которые иначе как «творчеством для идиотов» не называли. Дом этот, срубленный из мощных бревен, с большими окнами прикрытыми сейчас крепкими надежными на вид ставнями, в двумя этажами под широкой двускатной крышей, словно скопирован был из них и внушал невольное уважение своей внешней надежностью и даже некой монументальностью. В таком доме не старосте полагалось жить, а какому-нибудь мелкому местному князьку. Хотя откуда я знаю, может староста совмещал в себе обе эти должности. Я опасался что дверь, надежная, крепкая и будто даже дубовая висящая на внушающих доверие железных петлях, будет заперта и тогда мне придется попотеть что бы попасть внутрь действуя при помощи лома и какой-то матери. Издавая при этом неслабую такую звуковую какофонию, которая перебудит всех окрестных чудовищ и прочих монстров, которые радостно сбегутся на эти звуки, но на наше счастье она оказалась открыта и лишь тихонько скрипнула пуская нас троих внутрь. Впрочем в висящей тишине и этот негромкий скрип прозвучал словно грохот карьерного экскаватора и я даже замер в проходе прислушиваясь не разбудил ли он кого из местной фауны терпеливо ожидающей случайного путника. Но то ли фауны тут нет, то ли спит она крепко, то ли еще что, но никаких последствий звук этот не вызвал.

Дом старосты встретил нас тишиной, плотной такой, почти физически ощутимой, к которой так и напрашивалось определение «звенящая». Я какое-то время постоял прислушиваясь к звукам дома, но кроме моего осторожного дыхания – вдох через нос, медленный выдох через рот – сдерживаемого дыхания Шани, как будто девочка старалась дышать через раз и судорожного быстрого дыхания Щена других звуков не было. Убедившись что все тихо (пока все тихо!) я сделал первый осторожный шаг и тут же замер из за взвизгнувшей под ногой половицы стон которой казалось разнесся по всей дерене. Чеж я дерганный то такой, то из за скрипа петель переживаю, теперь вот из за скрипучей доски под ногами замер. Нервишки шалят вот почему.

Захваченный светильник осторожно прорезал – не далеко, буквально на несколько шагов - царившую в доме темноту высвечивая убранство прихожей (или горницы, как принято то правильно этот тамбур в теремах называть?). Убранства было хоть и немного но сразу становилось понятно что жили здесь люди зажиточные. В тех домах Поречья и Лесной где мне доводилось бывать оно проще было, да и дома были проще, чего уж. Даже дом Стюарта, тоже казалось бы старосты, был проще. Разве что гостиница веселой гномки могла немного посоперничать по габаритам. Так то гостиница. Кстати местное заведение ей уступало и по размерам, и по убранству, и по чистоте. Сразу видно кто хозяин, а кто так, погулять вышел.

В углу не маленькой горницы, чуть ли не в треть этажа (нехай будет горница) винтом уходила лестница на второй этаж, вдоль стен, под закрытыми ставнями окнами, стояли скамьи (видимо для посетителей), в углу под лестницей нашлась деревянная кадка с останками давно засохшего растения. Виднелась и парочка внушительных ларей в один из которых я заглянул для порядку. Но кроме свертков тканей там ничего интересного не нашлось. Логично, кто же будет держать что-то ценное прямо на входе. Напротив входа была широченная двустворчатая дверь, одна половинка которой была чуть приоткрыта, как бы приглашая в нее зайти. А мы что, мы не гордые – приглашают – зайдем. Но только аккуратно, на мягких лапах.

Стараясь не шуметь я заглянул в следующую комнату. Похоже на зал для приемов, вон даже стол огромный стоит бумагами какими-то заваленный, как будто тот кто тут дела вел занят был ими по уши и некогда ему было все это разгребать.Бумаги это хорошо, в бумагах может что интересное быть. Подсказка скажем куда дальше двигаться. Да и я сундуках что из темноты боками выглядывают что-то интересное может оказаться. Как и в шкафу… Как и везде в этом доме. Может конечно и не оказаться, но такой исход меня категорически не устраивал.

Хоть мне не терпелось заглянуть в бумаги я все же для начала прошелся по залу, подсвечивая себе светильником. За мной молча следовала Шани. В результате осмотра была обнаружена еще пара дверей за одной из которых скрывалась кухня, а за другой что-то вроде кладовки. В самих помещениях, к моей радости не скрывался никто. Вот и славно. В другой ситуации, более спокойной, я бы, наверное, не отказал себе в удовольствии осмотреть все это повнимательнее и может даже что прихватить себе на память, но не в этот раз. Сейчас меня интересовали подсказки, которые помогут мне выбраться из этой деревни. И что-то подсказывало мне что на кухне с кладовой искать их следует в последнюю очередь. В зале то же врядли что полезное найдется, но проверить стоит.

Вернувшись назад я поставил светильник на стол и присев на один из стоявших вокруг него массивных стульев погрузился в изучение бумаг. Рядом со мной тут же уселась Шани по прежнему бережно прижимая к себе Щена,Не скажу что для меня это было неожиданностью, но я все равно испытал разочарование когда понял что в бумагах для меня ничего полезного нет. В них описывалась повседневная жизнь деревни: происшествия, торговые операции, велись какие-то не вполне понятные мне подсчеты, в общем рутина от которой меня в реальной жизни в сон сразу начинает клонить. Обидно, досадно, но ожидаемо. Если бы ответ на все мои вопросы нашелся бы сразу же я бы очень сильно удивился. Создатели мира Отражений показали себя теми еще затейниками и позволь они себя такую халтуру я бы даже наверное немного перестал их уважать. Ответы, если они есть, скорее всего кроются на втором этаже, там где должны быть комнаты старосты и его домочадцев с прислугой, если таковая была. А значит идем наверх.

Второй этаж был как и первый темен и безмолвен. И эта темнота с отсутствием звука начинали потихоньку давить на психику. Человек вообще существо дневное. Нам свет нужен и солнышко которое свет этот дает. Без них мы как растения увядать начинаем. Ночь же наоборот – время для сна и темных дел. Ну и детей еще хорошо ночью делать, под одеялом. И когда темно вокруг где то на подсознании начинает сигнал тревоги звонить давая знать что-то то не ладно. И если мне сейчас неуютно, то что же на душе у Шани твориться. Я оглянулся на свою названную дочь. Девочка молча следовала за мной. По сжатым губам и широко распахнутым глазенкам было видно что ей страшно, но она держалась. А значит и мне раскисать не следует. Если я хоть на миг слабину дам девочка сорвется, она и так чудом держится. Молодец она у меня – не плачет, слезы после сна не в счет, не капризничает не закатывает истерики. Я ободряюще улыбнулся ей и принялся за осмотр комнат.

Первая комната, которая попалась на нашем пути была похоже комнатой хозяйки: шкаф, кровать, сундук прикроватный, зеркало рядом, так что бы хозяюшка проснувшись красоту навела. Вон даже какие-то шкатулки и склянки на столике стоят. В шкатулках лежала бижутерия: бусы, серьги и прочие женские штучки. Нашлось несколько монет разного достоинства и маленькое зеркальце без которого, как мне кажется ни одна женщина со времен Адама и Евы не обходится. Немного поколебавшись я отправил найденное в сумку. Не хотелось мне, если честно, мародеркой тут заниматься, но хозяйка врядли хватится своих вещей, а они мне если выберемся пригодится могут. Тем более что среди них и что-нибудь волшебное затеряться могло. Женская красота она вообще на магии замешана, как любил отец говаривать, наблюдая затем как матушка перед выходом в свет марафет наводила, лукаво в его сторону глазами постреливая. А еще он утверждал что каждая женщина – ведьма. Только одни в душе, а другие по характеру. За что ему от матери тут же прилетало, что он воспринимал как подтверждение справедливости своих слов.

Закончив с осмотром комнаты мы перешли в следующую и к моей радости это была комната хозяина дома. Вот если где и должны быть подсказки так это здесь, не зря же мне во сне явился обитатель этого дома. Так что мы имеем? Стол, стул, кровать (это что же муж и жена спали в разных постелях?), сундук (куда же без него), медвежья шкура под ногами, пара внушающих уважение клинков на стенах, зеркала нет (правильно, не мужское это дело в зеркале себя рассматривать), полки с какими-то книгами… ну и так еще разного по мелочи. Приступим к осмотру.

Усадив Шани на кровать, я достаточно бесцеремонно вывалил содержимое сундука на пол: рубахи, портки, еще тряпки какие-то разной степени парадности – все не то. Ну и ладно, ну и пусть. Кто же прячет важные улики в сундуках? В сундуках прятать надо драгоценности – золото там, камни драгоценные, а вот улики и подсказки надо прятать на самом видном месте, так их точно никто не найдет. А что у нас на самом видном месте? Правильно – стол. В столе у нас ящички. А на столе у нас что? Бумаги. Вот их то мы и изучим.

Так что у нас тут? Не то, не то, опять не то – какие то отчеты, письма, деловые бумаги. Я лихорадочно перебирал листы пергамента аккуратно сложенные на столе в поисках таких нужных мне зацепок, но тщетно. Все не то! Ладно, не будем раньше времени опускать руки. Заглянем в стол.

В одном из ящиков стола обнаружились несколько листов пергамента, кольцо с большим темным камнем цвета запекшейся крови, какой-то медальон и чернильница. Видимо хозяин дома сидя перед сном вел дела подсчитывая дебет с кредетом, делая заметки и написывая письма своим соседям. А может стихи сочинял, кто его знает. Перстень я сунул в сумку и закрыл ящик. Странно конечно, чернильница есть, а пера нет. Не пальцем же он писал, в самом деле? Может я его не заметил? На столе его тоже нет. Не то что бы оно мне так уж нужно было, но есть в этом какая-то неправильность. А любая неправильность настораживает. Ладно бог с этим пером, не до него сейчас.

Во втором ящичке обнаружилась тетрадь, наподобие той что передала мне орка и что заботливо укутанная лежала в моей сумке. Только вот обложка была из черной кожи. Эта находка заставила меня сделать стойку. Неужели дневник? Точно, он самый! А в дневниках завсегда интересное почерпнуть можно. Знаю, сам так делал. Я принялся лихорадочно листать находку пробегая глазами страницы по диагонали в поисках того что поможет мне покинуть деревню. А похоже прежде чем местный староста стал местным старостой жизнь у него беспокойная была. Тенденция однако, что Стюарт прежде чем деревню возглавить поколесил немало, что этот неведомый рассказчик из моего сна тоже был тем еще приключенцем. Если все местные старосты такие это какие же перспективы открываются если к ним подход найти. Хотя может это мне так везет… Я себя прямо избранным ощущаю. Даже не так – Избранным, с большой буквы Ы. Ладно, отложим вдумчивое чтение на потом и заглянем в конец произведения. Потому что самое интересное всегда на последних страницах. С детства знаю.

Я перелистнул страницы дневника на последнюю и … от прочитанного у меня перехватило дыхание и мороз легкой волной пробежал по коже.

«- Впервые этих существ мы увидели на следующий день После дня Солнцестояния. Вчерашний праздник еще был свеж в памяти и деревенские с радостью вернулись к своим делам. Жертвы богам были приняты с благосклонностью и все ожидали славного лета и не менее славной осени. И никто из богов даже не подумал предупредить нас о грядущей напасти.»

Да твою же мать! Именно эти слова я услышал в своем сне! Именно эту историю мне поведал тот седой великан действительно оказавшийся местным старостой! И этого не могло быть. Не могло быть что бы гость пересказывал мне записанное в своем дневнике. Разве что это его духовная эманация осталась бродить в этом тумане или вселилась в страницы своей рукописи с целью рассказать готовому услышать и слушать путнику свою историю. Сон и явь слились воедино. Неужели это оно? Неужели нашел?

Я читал строки выведенные твердой уверенной рукой явно привыкшей держать не только перо, но и меч, возобновляя в памяти услышанное во сне и не смог сдержать рассерженного рыка от которого молчаливая Шани вздрогнула, когда дочитал последнюю строчку. Дневник заканчивался на том же месте, на котором закончил свой рассказ мой ночной гость, последних страниц не было. Гадство, гадство, гадство! Я ведь уже поверил что вот она – подсказка, что я нашел ключ. Но нет. Черт! Может хозяин дневника зачем-то вырвал страницы и спрятал их где-то в укромном месте?

Я принялся судорожно обыскивать комнату. Здесь нет. Тут тоже пусто. И здесь. Я перетряхнул всю комнату буквально сверху донизу. Заглянул в каждый угол, в каждую щель. Простучал каждый квадратный сантиметр стен, мебели, пола и даже потолка в поисках тайников. Но все тщетно. Кроме тетради с выдранными страницами ничего хоть как-то намекавшего на выход из ситуации в которой мы очутились не было. В какой-то момент почудился злорадный смешок весьма похожий на голос из моего сна. Как будто его хозяин все это время незримо наблюдал за мной все это время и получал несказанное удовольствие от моих метаний. Голос был безмолвно послан куда подальше вместе с автором данного приключения, который, как мне виделось, тоже весьма примерзко хихикал продумав и воплотив свою придумку в жизнь, явно заранее наслаждаясь бессилием игрока вляпавшегося в расставленные автором квеста силки. Почему-то автор этот виделся мне дылдой-очкариком с прической в стиле «взрыв на макаронной фабрике» в линялом свитере и старых заношенных джинсах вытянутых на коленках. Эдаким шаблонным гиком настолько увлеченным своим делом что слова «личная жизнь» и «нереально» для него стали синонимами. И этот автор вкупе с остальными создателями «Отражений» бесил меня куда как больше чем всякие злорадно хихикающие голоса у меня в голове.

- Все хорошо, папа? – разрезал густую тишину взволнованный голос Шани, заставивший откатиться нахлынувшую на меня панику. Только сейчас я осознал что все это время за мной удивленно и даже испуганно наблюдали две пары глаз – Шани и Щена. И именно эти два взгляда заставили меня успокоиться и прекратить бестолковую суету. Будь я один я со скрипом мог бы позволить себе забиться в истерике и начать проклинать весь окружающий мир, разрешил бы в бессильной злобе немного побиться головой об стену, да даже просто психануть и выйти из игры – решению проблем это не помогло бы но позволило бы сбросить пар и успокоиться. Но две живых души, зависящие от меня и моих решений, заставили меня успокоиться просто усилием воли – безо всяких истерик, которые в сложившийся ситуации были непозволительной роскошью.

- Да, дочка, все хорошо, все нормально – проговорил я стараясь придать своему голосу ту уверенность которой у меня на самом деле не было. – Извини если напугал. – Я погладил свою названную дочь по голове, физически ощущая как от моего прикосновения ее напряжение и испуг, буквально физически ощущаемые, отступают куда-то на дальний план. Я повторил – Все хорошо.

Я сел на пол напротив стола и, обхватив колени руками, задумался. Не может быть что бы у задачи поставленной передо мной не было решения. Оно наверняка есть, просто я его не вижу. Что то я упускаю из виду. И это что-то рядом со мной, чуть ли не у меня перед глазами, не под самым моим носом – я в этом уверен. Чувствую. Но что?

Ладно, истериками делу не поможешь. Ими вообще ничему помочь нельзя. А значит спокойствие и только спокойствие. Надо двигаться дальше. В этом доме осталась неосмотренной еще как минимум одна комната. Ее надо осмотреть и если и там не окажется подсказки значит надо будет вернуться назади осмотреть дом еще один раз, а потом, если понадобится, и всю деревню сверху донизу перетряхнуть и повторять это столько раз пока я не найду способа покинуть эту деревню.

Внезапно мне в голову закралась мысль от которой мне захотелось расхохотаться и м не стоило большого труда сдержаться что бы вновь не напугать Шани – а может и нет тут никакой загадки? Может я сам себе придумал что за моим сном, за этой деревней и этим чертовым туманом стоит какое-то задание? Может стоит мне просто выйти за ворота и пойти в любом направлении и туман рано или поздно исчезнет сам по себе? Может я ищу черную кошку в темной комнате когда ее там нет? Ведь может так быть? Может. И эту возможность тоже не следует сбрасывать со счетов, что бы я там себе не придумал. Но это мы проверим чуть позже, а пока…

Я уже собирался вставать чтобы двигаться дальше в своих поисках, но мой взгляд зацепился за что-то под столом на что я все это время смотрел сам не отдавая себе отчета в этом. У этого чего-то не было четкой формы, просто темнота в том месте была немного другой, как бы странно это не прозвучало. Я протянул руку и нащупал под столом… обычное перо из тех которыми этом мире принято водить по бумаге или пергаменту выводя чернилами буквы и цифры. А вот и потеряшка нашлась. Завалилось видимо когда автор дневника сделал свою последнюю запись и отложил его в сторону. И тут же система меня обрадовала сообщением

Поздравляем, Игрок. Вы нашли «Перо Пьеро»! Так звали придворного шута Рангара Великого славящегося не только острым умом и не менее острым языком, но и слагавшего удивительнее по своей красоте стихи. Впрочем не брезговал он и научными изысканиями, большая часть которых канула в лету. И это перо – одно из его изобретений. Сам Пьеро не посчитал это изобретение чем-то выдающимся и подарил его своему другу – одному из сподвижников Старого Волка – Графу Гриммо Пино ат Тино. Оно не требует чернил что бы писать и способно оставить свой след на любой поверхности. От бумаги до камня. Поговаривают что по своей остроте оно не уступает уму самого Пьеро и способно составить конкуренцию шпаге, но это не более чем красивый оборот. Данный артефакт дает прибавку к характеристикам: +5 к интеллекту +2 к ловкости. Так же перо обладает способностью «Что написано пером…» позволяющую сделать начертанное им едвали не вечным. Часть характеристик может быть скрыта ибо никто не знает какие возможности Пьеро заложил в свое изобретение. Это часть из набора «Наследие Пьеро». Соберите другие артефакты из набора и кто знает какие еще чудеса откроются перед вами.

Мда! Вот чего я меньше всего ожидал встретить в этой забытой богами и людьми деревне, так это сетовую вещь. Причем опять-таки не сильно далеко от стартовой лакации. Причем в тех местах где волки гадить боятся, а нормального игрока днем с огнем не найдешь, только таких вот долбанутых как я могло сюда занести. Но я уже ничему не удивляюсь. Точнее не то что бы совсем не… скорее не сильно что бы да. Да и перо это не скажу что сильно полезная вещь, хотя прибавка к ловкости для меня это конечно плюс. К интеллекту тоже плюс, я ж от интеллекта и харизмы играю. Но набор характеристик странноват конечно. Да и способность писать на чем попало к полезным явно не отнести. Нет, не спорю, соблазнительно написать на скале что-то вроде «Киса и Беня были тута» или «Вася – козел», причем так что потом этот самый Вася надпись стереть не сможет, но мне то это сейчас зачем? Да и не сейчас тоже. Но сетовыми вещами разбрасываться как-то не принято и поэтому перо отправилось ко мне в сумку, туда где уже лежали шахматы и другой мой скарб. А забавно вообще – шахматы принадлежали Рангару а перо его противнику. Они у меня там в сумке не передерутся?

Но это все лирика, а суровая серость будней заставляет меня двигаться дальше в поисках того не знаю что. И я это незнамо-что намерен найти.

Я вышел в коридор и направился к последней комнате на этом этаже. За мной по пятам следовала Шани все также бережно баюкающая на руках Щена.

Как я и предполагал, комната оказалась детской. Причем, судя по куклам разбросанным по комнате – девчачьей. Часть кукол лежала так как будто их бросили посреди игры, часть же явно салилась с полки рядом с кроватью, когда эта полка обвалилась повиснув одним углом к полу. И теперь лежали бесформенной кучей бессмысленно таращась глазами-пуговками в темноту. На кровати были свалены платья, вытащенные из сундука – непременного атрибута этого дома и просто сваленные в одну кучу.

Глядя на творившейся в комнате беспорядок, диссонирущий с аккуратностью двух других, мне почему-то стало не по себе. Возникало ощущение что из этой комнаты убегали второпях, куда-то очень спеша или от чего-то спасаясь. Так и виделось что девочка, бывшая полноправной хозяйкой своей комнаты, меньшей по размеру чем комнаты ее родителей, играла в свои игрушки когда произошло нечто заставившее бросить ее все и покинуть свою маленькую крепость. Бросить свои платья, игрушки, нехитрые украшения вроде деревянных бусинок и ленточек сваленных на прикроватном же столике – уменьшенной копией такого же столика в комнате ее матери.

Сам не знаю почему, но мне захотелось привести комнату в порядок. Слишком уж странное впечатление производила она на фоне успокаивающего почти стерильного порядка царившего в остальном доме. Она выбивалась вселяя ощущение неправильности. Какой-то даже… тревоги, что ли.

Я подошел к полке висевшей на одном гвозде и аккуратно повесил ее на место. Потом собрал и аккуратно сложил в сундук брошенные на кровати платья и лишь затем всех кукол – тряпичных, деревянных и из соломы, наряженных в разнообразные наряды от простеньких платьиц до роскошных .. хм…нарядов, и составил их на полку. Места хватило для всех и даже осталось еще – с краю, как будто должна была быть еще одна кукла. Я даже поискал ее подсвечивая себе светильником, но куклы не было нигде – ни в темных углах, ни под столом ни под кроватью. Похоже мой внутренний перфектционист ошибся и это место изначально было, а может маленькая хозяйка комнаты прихватила куклу с собой когда убегала из этой комнаты. Не знаю, равновероятно и то, и другое, и даже третье – то что мне и в голову не приходит.

Я повернулся к Шани замершей в дверях с тем что бы спросить почему она не заходит в комнату и замер сам. Готовый сорваться с моих губ вопрос замер в воздухе так и не прозвучав. По щекам Шани бежали слезы уже второй раз за сегодняшний день. И уже одно это заставляло мое сердце сжаться. Но дело было не только в слезах. Что-то изменилось, но я как не силился не мог понять что.

- Что-то случилось, дочка? – вопрос сорвался с моих губ тяжеловесно и словно через силу.

- Я знаю эту комнату – голос Шани звучал удивленно

-Ты видела ее во сне? – спросил я одолеваемый непонятным предчувствием и ответ на него заставил мое сердце сначала пропустить один удар, а потом забиться быстрее словно норовя наверстать упущенное

- Да… Нет… Не только. Это моя комната, папа.