Босиком по звёздам

На прощание они даже пожали друг другу руки, легко и мягко, и разошлись каждая в свою жизнь.

Вторым был Михаил Андреевич. Прежде, чем он успел открыть дверь, из-за неё донёсся радостный лай Джека.

— Сидеть! Я сказал: сидеть! — прозвучал приглушённый голос, и только потом дверь открылась. В глубине коридора был виден Джек, который радостно бил хвостом по полу. Было видно, что ему хотелось броситься к гостям, но он терпел, как хороший мальчик. — Оба-на! Кто к нам пришёл. Вы чего, ребята?

— А мы с подарками! — заявила Кира, поднимая повыше подарочный пакет. — Тут у нас колбаса, и кофе, и вкусняшки Джеку.

— В общем, всё то, что нам нельзя, хе-хе, — Михаил Андреевич покачал головой, но принял подарки. — Погодите-ка, у меня тоже кое-что для вас есть. Проходите в квартиру.

Они пару минут толкались в прихожей, румяные, пахнущие морозом и беззастенчиво счастливые. Вернулся Михаил. В руках он держал какие-то свёртки.

— Вот, нате. Чаю попьёте.

С мешочка друзьям улыбался Дед Мороз в компании зайца под ёлкой.

— Михал Андреич, это же детские подарки, — протянула Кира.

— А вы кто? Вы дети и есть. Чаю попьёте. Идите-идите. Ишь, взрослые сыскались. Слышал, Джек?

Когда дверь в квартиру Михаила Андреевича закрылась, Кира разом сникла, замедлилась. Остался последний человек, к которому им предстояло зайти, и Кира боялась этого момента больше всего на свете. Она не была в родной квартире уже несколько месяцев.

— Ничего страшного, мы рядом, — заверила Рита, и Алекс её поддержал:

— Если что-то пойдёт не так, мы сразу вернёмся домой. Будем есть оливье и забудем обо всём.

Пришлось стучать несколько раз, прежде чем отец Киры открыл дверь. Он замер на пороге, большой, мрачный. В руке его была зажата ложка, испачканная в майонезе.

— Привет, пап, — Кира оскалилась и помахала рукой.

— Ну привет, дочь, — отозвался отец. — Подарок решила сделать, домой вернулась?

— Я… я просто…

Куда только делась обычная уверенность Киры, её кипучая энергия? Она стояла на тёмной площадке, потерянная, словно дворовый щенок, и не могла вспомнить, что хотела сказать.

— Здравствуй… те. Я Рита, — Рита широко улыбнулась и протянула руку. — Подруга Киры. Она очень хотела поздравить вас с Новым годом.

— Да? — мужчина пару секунд внимательно смотрел на дочь, будто внутри у него сражались любовь и злость. — Ну проходите, коль пришли.

Он отодвинулся, и Кира несмело скользнула внутрь. Рита последовала за ней, а Алекс с Маем остались на площадке, как бы ворону ни хотелось поучаствовать.

Внутри был беспорядок. Вещи лежали на тумбочке в коридоре и табуретах, на них сверху покоились квитанции, словно огромные уродливые снежинки. Все кухонные столы были уставлены утварью, которая, наверное, никогда не убиралась по местам. На экране телевизора Женя Лукашин летел в Ленинград на самолёте. В миске пестрело оливье, сдобренное майонезом.

Отец Киры был трезв.

— Это ты что ли уговорила мою дочь уйти из дома.

— Нет, пап. Я сама, — когда речь заходила о защите друзей, у Киры сразу находились и силы, и голос.

— И где же ты живёшь? У мужика этого? Кстати, где он? — мужчина огляделся в поисках Алекса. — Испугался отцу в глаза-то посмотреть?

— Кто? Алекс? Он с Ритой. А живу я в своей квартире, снимаю. Я уже взрослая, пап.

— И кем же это ты работаешь? — он бросил ложку в салат и принялся зло его размешивать.

— Маркетолог, таркетолог, сео-специалист…

— Тьфу ты! Я так и знал, что ерундой всякой заниматься будешь. А вот завтра война, и что ты делать будешь? Маркетинг твой кому сдался?

— Пап…

Кира стояла посреди кухни, уронив руки, и начинала уже хлюпать носом, когда Рита подтолкнула её в бок:

— Подарки, — шепнула она.

Кира спохватилась, оживилась.

— Вот, пап, я подарки небольшие приготовила. С Новым годом, — и протянула на вытянутых руках пакет.

Её отец поднял голову и случайно пересёкся взглядом с Ритой. Та сделала страшное лицо, пытаясь донести мысль: побойся Бога, мужик, это же твоя дочь!

— Ну это… Давай тогда.

Из пакета он достал тёплую тельняшку, дорогую колбасу в натуральной оболочке и несколько видов сыров.

— Пусть тебе в Новом году будет тепло и вкусно, — Кира шмыгнула носом. — Можно я обниму тебя?

Отец на пару секунд замер, а потом раскинул большие сильные руки, и рыдающая в два ручья Кира упала в его объятия.

— Ну что? — взвился Май, стоило подругам шагнуть за порог. — Почему Кира плачет?

— Всё прошло не очень гладко, — призналась Рита. — Но! И неплохо. Кира плачет от радости, усмири свой гнев! Всё хорошо. Им с папой ещё много надо обсудить, но, думаю, у этой истории будет хороший конец.

— Ну что, возвращаемся домой? — улыбнулся Алекс, приобнимая за плечи девушек и увлекая их вниз, к выходу.

Праздничное настроение быстро возвращалось. Вот уже глаза высохли, и разговор пошёл веселее. Навстречу попалась соседка, которая ужасно испугалась крупного ворона в подъезде, но девушки дружно поздравили её с праздником, и конфликт был улажен.

— А заливное можно есть с горчицей, — говорила Кира, пока Алекс открывал дверь в Ритину квартиру. — Вот так помазать сверху. Можно совсем чуть-чуть, чтобы… Что вы тут делаете?

В тот момент, когда друзья спускались по лестнице, дверь в их квартиру осторожно закрывал мужчина. Стараясь не шуметь, он медленно отпустил ручку и повернул ключ. От неожиданного оклика он вздрогнул и обернулся. Неверный свет подъездной лампочки осветил знакомый профиль.

— Арсений?! — узнала Рита.

Это действительно был он: его широкая фигура и хищный профиль. Он выглядел испуганным считанные мгновения, затем взял себя в руки и прищурился.

— С Новым годом, Ритуль, — это уменьшительно-ласкательное имя звучало омерзительно в его исполнении. — Я смотрю, с неудачника ты так и не слезла.

— Какого черта ты тут делаешь? — раздраженно спросила Рита. — И откуда у тебя мои ключи.

— От верблюда, — усмехнулся Арсений.

— Отдай, — она требовательно протянула руку.

— Достань, — он высоко поднял ключи, подразумевая, что за ними придётся прыгать.

— Я тебе сейчас достану, — прорычал Алекс с несвойственным ему гневом, чистым и ярким, как солнечный свет. Сдавленно, мерзко каркнул Май и бросился, растопырив когти, бросился ему на голову, вцепился в кожу.

— Что это за тварь?! — заорал Арсений, сопровождая восклицание отборной руганью. — Слезь с меня! Вы вы тут психи! — заявил он, тыча в друзей пальцем, а потом швырнул ключи на пол. — Забирай! Всё равно мне это наскучило.

***

Прихожая встречала друзей разрухой. Вещи валялись на полу, вперемешку с обувью. Рита, не снимая сапог, рванула в комнату и сдавленно вскрикнула. Алекс поспешил за ней.

Ёлка лежала на боку, словно поверженный великан. Шарики раскатились по полу, и некоторые превратились в осколки. Среди них валялись мандарины. На столе липко блестели лужи сока, стекали тонкими струйками по скатерти на пол. Холодильник был открыл и светился пустым нутром. Все салаты, мясо по-французски, многострадальное оливье — всё уродливыми горами лежало на полу.

Рита развернулась, хотела убежать, но Алекс поймал её, и она разрыдалась, горько, как маленький ребёнок. Он положил ей руку на голову и во все глаза смотрел на следы бывшего праздника. Кира носилась по залу, как ужаленная, и ругала неизвестного варвара на чём свет стоит.

— Нет, с этим надо заканчивать. Я его найду! И сама затолкаю ему в глотку всё это оливье с пола! Ооо, моё заливное!

Даже Май молчал. Сел на шкаф, нахохлился. От него стоило бы ожидать что-то вроде “я же говорил, только самообман и разочарование”, но даже ему было жаль несостоявшийся праздник, и потому он только угрюмо глазел на всё происходящее.

Рита успокоилась нескоро. Но когда она смогла отлипнуть от груди Алекса и вытерла слёзы, она сказала:

— Всё, ребят. Не думаю, что вам стоит тут оставаться.

— Мы не уйдём, ты что! — воскликнула Кира.

— Не нужно. Изначально это была плохая идея. Неприятности идут за мной по пятам. Почему я решила, что на этот раз всё будет по-другому? До Нового года ещё пять часов, идите, пожалуйста.

— Куда я пойду, Рит? — мягко спросил Алекс. — Давай уберем это всё и просто проведём время вместе?

— Нет, — замотала головой Рита. — Не хочу сейчас убирать. Видеть это всё не могу. А ты, Кир? Ты ещё успеешь к подругам из института. Или отцу.

Кира смотрела на неё почти зло.

— Ты почему отказалась ото всех приглашений?! — она почти кричала. — Почему не пошла на все эти вечеринки астрологов или чего там у тебя?

— Ты чего, Кир?

— А я скажу, почему! Потому что Новый год — это не мандарины и не оливье. Это люди! А мы все живы и с тобой рядом. Так что не смей нас прогонять! — под конец она всё-таки зажмурилась и сорвалась на крик, топнув ножкой.

— И что же нам делать? — с несчастным видом спросила Рита.

— Уберём всё и пойдём ко мне. Комната у меня маленькая, но это не беда. Купим по пути газировки и еды и будем смотреть “Один дома”. И ни одна гадина мне праздник не испортит. Правильно, Май?

— Кар, — лаконично ответил он.

На Москву опустилась ночь. Её то и дело взрывали салюты, дым вился в воздухе, слышались хлопки и смех людей. В окнах горел свет и мелькали огни. Незнакомые люди, встречаясь на улице, улыбались друг другу, иногда даже поздравляли. Год уходил, завершался цикл, чтобы тут же начался новый.

В маленькой квартирке на окраине Москвы тоже праздновали. Трое друзей и ворон сидели на полу. У них была пицца и газировка, в большой миске лежали мандарины. Друзья говорили, смеялись и обнимались, а на экране ноутбука маленький мальчик сражался с грабителями. Друзья смотрели за его приключениями и чувствовали себя самыми счастливыми во Вселенной.