Босс и парадокс

Глава 3

Но были во всем этом и минусы. Например то, что мне пришлось сесть за компьютер и по-быстрому составлять протокол планерки. Судя по всему, было решено, что этим будет заниматься самый младший сотрудник отдела. А я, по мнению всех здесь собравшихся, была самой неопытной и, скорее всего, бесполезной. Тогда странно, почему Городцов приказал мне откорректировать свой текст. Не потому ли, чтобы проверить, способна ли я вообще на что-то или нет?

— Что вы планировали пустить в следующем номере? Изольда Васильевна?

Зря он спросил об этому у нашей бывшей начальницы. Сейчас она распишет такие планы… которые мы были не в силах потянуть.

Так и получилось. Изольда Васильевна больше говорила о мечтах. Мыслях, связанных с новым номером модного журнала. Все мечтала о первом месте рейтинга продаж. Но по факту, мы плелись то на третьем, то вообще на четвертом месте. Наверное, именно по этой причине ее и сняли с должности. И теперь у нас не босс, а… садист какой-то.

— В чем дело? — неожиданно спросил Сергей Андреевич, прерывая тем самым речь Изольды Васильевны. — Вы хотите что-то сказать?

Не сразу поняла, что обращается он ко мне. А когда сообразила, что все это время внимательно следила за боссом, снова почувствовала, как щеки опаляет румянец. Ситуация была неловкой. Надеюсь лишь, что Городцов не придаст этому особого значения.

— Вы хотите что-то сказать?

Он что, решил не отставать от меня? Было бы что ему сказать, я бы сказала. Если бы это было что-то приличное. Сейчас же так и хотелось выругаться.

— Нет, — поспешно качая головой, пробормотала. — Мне нечего сказать. Простите.

— Я так и думал.

Прикусила себе язык, потому как выругаться захотелось еще больше. Вместо этого постаралась сосредоточиться на протоколе нашего утреннего заседания. О чем там говорила Изольда Васильевна? О модном в этом сезоне горохе и огромных куртках аля-восьмидесятые? Или «Все, что валялось у родителей в шкафу»?

— Так же предлагаю подборку причесок на короткие волосы, — продолжала вещать бывшая начальница. — Вот, как у меня.

Сказав это, она коснулась двумя руками своей идеальной прически, которую поддерживала, наверное, тонна лака для волос.

— Это неуместно, — заметил босс, чуть морщась. Судя по всему, работать вместе с Изольдой Васильевной ему не очень нравилось. Но без решения вышестоящего руководства избавиться и от нее он просто так не сможет. — Еще предложения?

Он обвел всех нас тяжелым взглядом. Впрочем, другого у него и не бывало. Не сомневаюсь, что именно это послужило причиной того, что все сидели и молчали. Боялись хоть слово лишнее сказать. Чего уж там, я тоже не рискнула бы лишний раз рот открыть.

— Лилия Петровна, — вдруг босс произнес мое имя. — Возможно, вам есть, что сказать?

Сказать мне было нечего от слова совсем. Поэтому все, на что меня хватило, это помотать головой. Медленно, неуверенно.

— Совсем ничего? — продолжил допытываться начальник. — Что же вы здесь тогда делаете, если вам нечего сказать?

Тоже самое, что и ты — пытаюсь заработать. И будь моя воля, делала бы это в каком-нибудь более спокойном месте. Но, увы, не срослось. Повезло, что на этом расспросы закончились.

Планерка затягивалась. Или мне казалось, что она длится очень долго. Но когда босс объявил, что мы свободны, я чуть не подпрыгнула со своего места и не помчалась впереди всех остальных. Настолько сильно хотелось скрыться от Городцова. С каждой минутой, казалось, я боялась его все больше и больше. И вроде понимала, почему он так себя ведет. Что боссу положено быть строгим и требовательным. Однако, я чувствовала, что ко мне он испытывает явное раздражение.

— У меня аж мороз по коже от его взгляда, — пробормотала Маринка, поравнявшись со мной. Мы уже вышли из кабинета начальника и шли обратно к своим рабочим местам. — А на тебя он так люто смотрел, что я аж удивилась.

— Чему? — не поняла я ее последних слов.

— Твоей выдержке, — хмыкнула девушка, устраиваясь за столом. — Будто на тебя и не смотрели так, словно прибить хотят.

— Я просто не заметила, — пожав плечами, проговорила. — Поэтому и была спокойна.

А вот это было не правдой. Я сильно нервничала. Настолько, что у меня ноги тряслись. И я временами промахивалась, когда набирала текст. Еще нужно проверить, что я там вообще написала. А то босс скоро потребует показать ему протокол нашего внутреннего заседания, а у меня там, возможно, черте что написано.

Болтать с Маринкой мне было некогда. Хотя, девушка и пыталась поддержать разговор. По мне сразу было видно, что я не горю желанием тратить на это время. Но Марина думала иначе. Поэтому еще какое-то время разговаривала сама с собой. Я ей не запрещала. Остальные же вообще не обращали на это никакого внимания.

— Василькова, — услышала певучий голос над своей головой. — Сергей Андреевич ждет. Предоставь ему протокол. Иначе он будет рвать и метать. Причем, явно не икру. А я поплыла дальше.

Медленно перевела взгляд с монитора на Изольду Васильевну, которая, цокая каблуками, торопилась на выход из отдела.

Сколько же прошло времени? Если босс уже зовет меня в свой кабинет. Впрочем… отчет был почти готов. Так что ещё пара минут и…

И я все-таки дошла до кабинета босса. Пусть идти не очень-то и хотелось.

Постучав, дождалась, пока мне разрешат войти, открыла дверь и нерешительно просочилась в кабинет начальника. Лучше бы, в самом деле, оставили Изольду Васильевну. К ее крикам-визгам и пению быстро привыкаешь. А к колючему взгляду Сергея Андреевича я, кажется, никогда привыкнуть не смогу.

— Протокол, Василькова, — потребовал босс, недовольно посматривая на меня. — Долго еще ждать?

Не знаю, откуда нашла в себе силы подойти к столу босса, за которым он сейчас сидел, и передать ему тонкую папку. В ней как раз и находился отчет, который до этого я прижимала к себе, будто пыталась защититься. Бесполезное занятие, когда на тебя смотрят таким убийственным взглядом.

— Подождите здесь, — проговорил Городцов, когда я уже собиралась выйти из кабинета, оставив мужчину наедине с отчетом. В самом деле, высказать свое недовольство он мог мне и чуть позже. Я бы успела немного перевести дух.

Пришлось стоять и держать лицо. Почти в прямом смысле слова. Потому что спокойствие удерживаться ну никак не хотело. И руки начали немного дрожать. Определенно, пора пить успокоительные. С такой жизни я начинала становиться все более нервозной и дерганой.

Минут десять я стояла и гипнотизировала то стол, который стал более чистым и строгим, чем был, когда за ним сидела Изольда Васильевна. Или смотрела себе под ноги, думая над тем, насколько еще хватит моих ботинок. Возможно, стоило уже подклеивать подошву…

В общем, я старалась думать о чем угодно, лишь бы не о мужчине, который сейчас изучал протокол заседания, составленный мной. Знала, что для него все, к чему я прикасаюсь и что делаю, уже будет плохо само по себе.

— Не раскрыты основные вопросы, — резко захлопывая папку, сказал босс. Затем он бросил документ на стол. Так пренебрежительно, словно прихлопнул внутри таракана. Или и того хуже — клопа. И теперь он неприятно пахнет. — Придется перепечатать. Мой вам совет, сначала прописывайте подробный план, а уже потом составляйте документ, убирая ненужные детали и оставляя лишь важную информацию. Все ясно?

Кивнула, потому что говорить нормально я сейчас не могла. Обида жгла грудь. Не хватало еще расплакаться при боссе. Я на самом деле очень устала. И не понимала, почему он так ко мне относится. Из-за этого помимо обиды меня разъедала изнутри злость. Стукнуть бы его чем-нибудь. Чтобы не думал, что смеет так со мной разговаривать. Будто я и не человек вовсе, а… клоп, которого он только что прихлопнул. И теперь последний мозолит глаза в виде неприкаянного духа.

Прикрыла на пару мгновений глаза, прогоняя дурацкие образы, которые полезли в голову.

— В таком случае, вы можете идти, Василькова. Я вас пока не задерживаю.

И все бы хорошо, но это его «пока» мне не понравилось тут же, как только было произнесено. Получалось, что потом он вполне может меня… задержать. И как следует потрепать нервы. Например, если и второй вариант протокола планерки ему не понравится. А он, в этом я так же не сомневалась, ему точно не зайдет. От слова совсем. Потому что его составила я. А ведь я именно та, что не встретила его в аэропорту, окатила из лужи грязной водой и еще и по носу дверью дала. И что самое ужасное во всем этом — произошло сие в один день. Кто бы захотел держать подле себя сотрудника, от которого одни проблемы? Странно, что меня сразу же не уволили. Что-то подсказывало мне, что у босса была такая возможность. Но, по непонятным мне причинам, он пока не стал этого делать.

Маринке явно хотелось разузнать подробности. Потому что из кабинета Городцова я вышла в мягко сказать подавленном состоянии. Однако, мне ни с кем разговаривать не хотелось. Чем быстрее избавлюсь от надоевшего уже протокола, тем лучше. В первую очередь для моей нервной системы. Но… если босс будет устраивать планерки каждый день, моя нервная система даст сбой.

Я снова погрузилась в работу. Несколько раз проверяла протокол, вносила правки, пыталась вычленить из тонны информации то важное, что должно быть в протоколе и то, чего там быть не должно. Никогда бы не подумала, что это так сложно.

— Эй, Василькова, — позвала меня Маринка, уже привычно переваливаясь через перегородку. Как она еще выдерживает вес ее груди, непонятно. — Ты обедать-то идешь?

Покачала головой. Пусть есть я и хотела, но денег у меня было до смешного мало. А ведь еще нужно было отложить на проезд до зарплаты и хоть что-нибудь купить, чтобы положить в холодильник. Не факт, конечно, что я успею хоть что-нибудь из этого съесть, потому как…

И снова в моей голове кружили, словно рой пчел, мрачные мысли. Другие посещали меня крайне редко. Потому как я в последнее время постоянно находилась в напряжении. И неизвестности, потому как понятия не имела, что принесет мне новый день.

— Как знаешь, — пожала плечами девушка, снова садясь на свое рабочее место. — Но учти, так можно и до голодного обморока доработаться. Будь осторожнее.

Кивнула, но ничего говорить не стала. Сначала доделаю уже этот чертов протокол, а потом буду об обмороках думать.

Зевнула, с трудом открывая глаза. И выругалась про себя. Потому как, за короткие пару секунд дремы успела испортить протокол тремя ровными рядами, состоящими всего из одной буквы «р». Так босс мог подумать, что на моменте, где он рассказывал о перспективах развития нашего журнала, я начала на него рычать.

Посмотрела по сторонам, пока разминала затекшую шею и никого в отделе не увидела. Кажется, все дружно пошли обедать, оставив меня одну. Что ж, минут десять затишья были для меня не лишними…

Очнулась от того, что кто-то с силой стукнул дверью. Вздрогнула, резко выпрямляясь и заозиралась по сторонам, не понимая сначала, какая конкретно дверь пострадала от столь сильного удара. Но почти сразу до меня дошло и… Я удивилась. Потому как это была дверь, за которой находился кабинет нового начальника. Странно только, что сейчас я не видела мужчины. Это в свою очередь означало, что он не выходил, а входил в кабинет.

И как я, дуреха, не услышала этого? Очнулась лишь когда он с силой ударил дверью о косяк. Только непонятно, почему. Неужели его что-то разозлило? Может, причиной снова стала я? Заснула на рабочем месте… С другой стороны, сейчас был обед. Что хочу, то и делаю. Ничем неприличным на рабочем месте я не занималась. Хотя…

Опустила взгляд и чертыхнулась. Тихо, чтобы не дай бог никто не услышал. Надо же было заснуть прямо на папке с отчетом. Возможно, он вышел, чтобы его забрать, но по понятным причинам у него не получилось этого сделать. Вот и разозлился. С другой стороны, он вполне мог меня разбудить и…

— Ах, как я устал… — услышала голос со стороны входа в наш отдел. — Убейте меня. А лучше — пожалейте.

— Привет еще раз, Саш, — оборачиваясь к молодому человеку, проговорила. — Разве ты можешь устать? Ты ведь двигатель нашего журнала. Это невозможно.

— Вот, видишь, — на меня указали пальцем, — даже ты это понимаешь. А генеральный — нет.

Парень поморщился, словно в нашем отделе запахло чем-то неприятным. Ну или он съел дольку лимона.

— В чем дело? — спросила, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Да так, — Морозов передернул плечами. — Думаю, что я забыл у себя. Пора переезжать к вам. Повеселее будет.

— Что, своих ты уже до печенок достал? — легко догадалась.

— Ага, — не стали спорить со мной.

Сашка подошел к рабочему столу Кирилла, упал на его стул и вытянул ноги, тем самым почти касаясь уже моего стула.

— Осторожнее, — недовольно косясь на его ноги, предупредила. — Я сегодня не в том настроении, чтобы поддерживать твои шуточки.

— Жаль, — печально вздохнул Морозов. Его печали я, между прочим, вот ни капельки не поверила. — Я, знаешь ли, люблю, когда меня жалеют.

Он подался вперед, крепко хватаясь руками за подлокотники стула. Ноги же поджал, иначе бы ему было жутко неудобно. Потом парень стал пододвигаться ко мне. Выглядело это все настолько смешно, что я не сдержала смеха.

И в этом была моя ошибка. Потому как почти сразу же, из кабинета босса вышел, собственно, босс.

— Что вы здесь забыли? — спросил Городцов у Морозова.

Вопрос был произнесен с таким раздражением, что мне снова стало не по себе. Как я вообще смогу работать с этим человеком дальше, если, видя его, меня бросает то в жар, то в холод. И вызван такой перепад температуры далеко не томлением или симпатией. Он на самом деле меня пугал.

— Так обед, — заметил Морозов и не думая подниматься с места. — Вот зашел, чтобы забрать Лилию с собой. Иначе она скоро в обморок начнет от голода падать.

— Вот как. — Городцов изогнул одну бровь, будто в самом деле удивился сказанному. — Неужели ей нужен конвой в вашем лице?

— Разумеется, — заулыбался Морозов. И, встав-таки на ноги, протянул мне руку, предлагая принять его помощь. А то и правда, вдруг я тут падать в обмороки начну. — Пойдем, Василькова. Я, так уж и быть, тебя угощаю.

И мне бы отказаться. Но Городцов смотрел так пристально, что просто хотелось сбежать. Хоть куда-нибудь. Пусть даже это и будет местная столовая или кафе, расположенное на противоположной стороне улицы. Хотелось сбежать. Что я, собственно, и сделала, вцепившись в руку Саши.

— Да, пожалуй, стоит сходить, — тихо проговорила, вставая со своего места.

— Еще бы, — легко поддержал меня Морозов, продолжая улыбаться. — Тем более, в такой приятной компании, как моя.

Сказав это, он чуть наклонился вперед и захлопал глазами. Смех снова сдержать не удалось. Только на этот раз я постаралась смеяться не громко. Чтобы не раздражать некоторых хмурых и недовольных.

Мы, все так же под ручку, вышли из отдела и пошли по пустому коридору в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. Признаться, мне почти сразу стало легче. Потому как я до последнего чувствовала на себе пристальный и колючий взгляд Городцова. Все казалось, что он готов был испепелить меня на месте. Но что-то не давало ему этого сделать.

Сергей

Почему-то я начал злиться. Медленно закипать изнутри, когда увидел рядом с этой ходячей катастрофой парня из соседнего отдела. И чего, спрашивается, ему не сиделось на своем рабочем месте? Какого черта он заявился сюда?

Когда я в первый раз вышел из кабинета, то никого в отделе не увидел. Уже было направился по своим делам, но тут заметил Василькову, которая самым бессовестным образом спала на папке, в которой приносила мне протокол заседания. И, признаться, я не смог пройти дальше. Выйти из чертового отдела, в котором тратил время по просьбе отца. Просто стоял и смотрел на девчонку, как идиот, боящийся подойти ближе и рассказать понравившейся девушке о своей симпатии. Только вот… симпатии не было. Я сам не понимал, с чего вдруг задержал на ней свой взгляд. Почему не могу пройти дальше. Просто проигнорировать тот факт, что Василькова очень устала. Настолько, что заснула прямо на рабочем месте.

Хотелось ли мне по-прежнему ее уволить? Да. Но для этого должны были быть серьезные причины. И странное времяпрепровождение по вечерам к ним не относились. Как и сон на рабочем месте. Учитывая, что случилось это во время обеда.

Так думал я до тех пор, пока не услышал мужской голос, а затем и громкий женский смех. Вышел проверить, в чем, черт побери, дело, и когда увидел, кто пришел и кто смеется, почему-то разозлился. Настолько, что захотелось запустить в парня чем-нибудь тяжелым. Или как следует пройтись кулаком по лицу. Мне не нравилось, что он крутится вокруг Васильковой. Хотя, по сути, мне не должно было быть до этого никакого дела. Однако, меня это волновало. Настолько, что я…

Не позволил себе окончательно сформировать эту мысль. Смог взять себя в руки и отреагировать вполне спокойно. Насколько это было вообще возможно. Почему со мной стало происходить что-то непонятное, подумаю потом. Когда голова не будет забита работой. Впрочем, лучше пусть она будет забита ей всегда.

Лилия

Морозов был веселым парнем. С ним было легко общаться. И я чувствовала себя в его компании расковано и спокойно. Была уверена, что он не будет смеяться надо мной. Пусть и любил пошутить над другими. Меня трогал редко, так что…

— Эй, ты чего не ешь? — спросил Сашка, пихая в рот большой кусок мяса. — Ешь, давай. А то… — он запнулся, потому что говорить с набитым ртом было неудобно. — А то я тебя сам сейчас покормлю. Хочешь?

Мотнула головой, выражая тем самым свое несогласие с тем, чтобы меня кто-то кормил. Я вроде как вполне себе самостоятельная. А со стороны в таком случае может показаться, что мы парочка. И что он за мной ухаживает. Хотя это вот вообще не правда. Мы хорошие приятели и не больше.

— Я сама, — на всякий случай решила уточнить. — Достаточно того, что ты угощаешь.

К слову сказать, меня все-таки повели в кафе. И сейчас, через высокое окно, я смотрела на здание, где я и Морозов работали. Еще я могла наблюдать за проходящими мимо людьми. Они все куда-то торопились. Кутались в широкие шарфы, прятались от ветра за капюшонами. Правда, кажется, помогало мало. Погода нынче не располагала к прогулкам. Было холодно, сыро и ветрено.

— Да я хоть каждый день бы угощал, — хмыкнул Морозов. — Но тогда на вас, красавицы, будет уходить почти вся моя зарплата. А я, признаюсь, меркантилен и жаден.

На него невозможно было злиться. Как и воспринимать каждое его слово всерьез. Потому что большую часть времени он либо шутил, либо делал вид, что шутит. И понять, когда и что делает, было сложно.

— Слушай, — Саша внезапно посерьезнел. Даже тарелку от себя отодвинул. Почти не притронулся к жареному мясу и тушеным овощам, так как я, наоборот, уплетала за обе щеки. Готовили тут вкусно, ничего не скажешь. — А что вас с новым начальником связывает?

— В смысле? — Аппетит как-то разом пропал. А кусочек мяса встал поперек горла.

— Ну, не похоже, что вы относитесь друг к другу просто как начальник и подчиненная, — огорошили меня пояснением. Вот честно, лучше бы он молчал. Еще лучше — если бы я вообще с ним никуда не пошла. — Слишком ревностно он к тебе относится, — продолжил добивать Морозов. — Я уже и сам начинаю ревновать. Вдруг часть твоего внимания перекинется на него? Что я тогда буду делать?

— Радоваться беззаботной жизнью холостяка и бабника.

Морозов рассмеялся. Громко, заразительно, привлекая внимание, наверное, всех, кто сейчас находился в этом кафе. Чудо, я не заметила никого из наших отделов. Иначе бы сплетни уже начали распространяться со скоростью света. А на рабочее место я бы вернулась предательницей, укравшей сердце одного из самых завидных женихов нашего журнала, либо уже почти замужней женщиной.

— Ну… — сделал вид, что задумался, Морозов. Поднял взгляд к потолку, всячески показывая, что сейчас в его голове активно крутятся мысли. Уцепить только правильную он никак не может. — Все хорошо в меру. Может быть, мне надоело слоняться холостяком. Никто каждый день не готовит, квартиру не убирает, детей из сада не забирает…

— У тебя же нет детей, — иронично заметила, снова приступая к еде. Снова бы не подавиться.

— Не моя в том вина, — покачал головой Сашка, переводя взгляд с потолка на меня. — Мое дело маленькое. Я-то хоть сейчас. Да с кем?

Он уперся локтями о столешницу и подался вперед. Под его взглядом мне резко стало неуютно.

— Ты доел? — смотря в свою тарелку, которая была уже почти пустой, спросила.

— Типа того, — ответили мне.

— Тогда, пойдем? — это я должна была произнести уверенным голосом. Что, к сожалению, сделать не получилось. Мой голос дрогнул. У кого бы на моем месте не дрогнул, другой вопрос.

— Пойдем, а что делать, — пожал плечами Морозов и посмотрел на свои наручные часы. — До конца обеда осталось две минуты и…

— Что?! — воскликнула, чуть ли не подскакивая на стуле. — Две минуты?!

— А что такого? — Он что, в самом деле не понимает, что меня так взволновало? — Идти-то всего ничего. Успеем.

Посмотрела на парня убийственным взглядом. Ему бы все шутить. А я не могла допустить, чтобы меня уволили. А ведь босс мог придраться и к такой мелочи, как опоздание всего на минуту. Или на пару секунд…

Шутника-Морозова хотелось прибить. Ну или хотя бы стукнуть чем-нибудь тяжелым по голове. Ему-то за опоздание ничего не будет. Ценный сотрудник. Я же проработала всего ничего. И держать меня за красивые глазки навряд ли будут.

Вскочив с места, схватила со спинки стула куртку и заторопилась на выход. Сашка лишь рассмеялся еще громче. Точно находил в этом всем что-то смешное. Но, почти сразу спохватился и догнал меня. Ухватил за руку чуть выше локтя и притормозил, когда я уже подходила к светофору. Машины стояли, и у меня еще было время перебежать дорогу. Было… пока Морозов не схватил меня за руку.

— Ну, хватит, — чуть ли не взмолилась, пытаясь высвободить свою конечность. — Вообще не смешно!

— Кто смеется? — Морозов заозирался по сторонам, будто и в самом деле не понимал, о ком идет речь. — Не вижу здесь таких.

— Зато я вижу, — процедила.

— Галлюцинации, — кивнув, заметил Сашка. — Слушай, отдыхала бы ты побольше. Иначе к ним еще чего прибавится. — Я только открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но меня самым наглым образом перебили: — А теперь ноги в руки и побежали.

После этого меня потащили к переходу. Ладно, потащили — это мягко сказано. Морозов и в самом деле побежал, увлекая меня за собой. Притормозить возможности уже не было. Если только посередине проезжей части.

И вот мы, слегка запыхавшиеся, добегаем до работы, ловя на себе заинтересованные взгляды прохожих, открываем тяжелую стеклянную дверь и…

— Твою ж… — выдохнули до боли знакомым голосом.

Мы уже влетели в здание. Дверь за нами закрылась. А рядом стоял злющий Городцов, прижимающий ладонь правой руки к своему лицу. Глазами его будто метали молнии. Все они, ожидаемо, были направлены на меня.

— Оу… — присвистнул Морозов, смотря удивленно на мужчину. — Как неловко получилось.

— Да, — процедил Сергей Андреевич, отнимая руку от лица. — Неловко. За мной, живо!

И вот непонятно, он сказал это мне или Морозову. Хотя, судя по тому, что он так и продолжал смотреть на меня, приказ был адресован мне.

— Я это… — шепнул Морозов, отцепляясь от моей руки и отступая, — пиликну тебе в чатик. Расскажешь, как прошло…

— С вами переговорит ваш начальник, — заметил Городцов. — Не думайте, что все ваши шуточки сойдут вам с рук. Василькова, мне повторить?

Вздрогнула, от его холодного обращения и заторопилась к лестнице. Поскорее бы скрыться от колкого взгляда босса.

— Раньше сходили… — услышала отдаленно голос Морозова.

Что сказал в ответ на это Городцов, не знаю. Но, чувствую, Морозову в ближайшее время будет не до шуток. До этого он вел себя так, потому что знал — ему ничего не будет. А свою работу он считал скучной. А все потому, что являлся сыном начальника соседнего отдела. Думаю, и так понятно, что именно там Сашка и работал. Вообще, мне казалось, что он ведет себя подобным образом специально. Чтобы его поскорее отсюда выгнали. Но нет. Продолжали удерживать. Да и… чего уж там, работал он и в самом деле хорошо. Когда не дурил и не строил из себя клоуна.

Как только переступила порог отдела, попала под прицелы любопытных взглядов. Понятное дело. Ведь все думали, что я останусь на рабочем месте и буду мучиться с протоколом заседания. А вместо этого пошла с местным юмористом обедать. Не сомневаюсь, что все уже были в курсе, с кем и куда я ходила. Маринка вон, так смотрела, будто убить была готова. Она ведь давно положила взгляд на Морозова. Даже временами примеряла его фамилию на себя. Бывало, замечтается и начнет размышлять вслух. Я всегда делала вид, что у меня проблемы со слухом и я ничего не слышу.

Только я устроилась за своим столом, как услышала тяжелые шаги за спиной. Городцов и не думал отставать. Вошел в отдел и стремительно подошел к своему кабинету. Распахнул ее, бросил на меня быстрый, холодный взгляд и приказал проследовать за ним. Сказал это таким хорошо поставленным голосом, что у меня по спине мурашки побежали. Да чего уж там… У Ольки из руки выпала папка, которую она несла, судя по всему, Изольде Васильевне. А Марина подавилась водой, которую сейчас пила из бутылки. Кирилл так вообще резко перестал клевать носом. Встрепенулся, чуть было не свалившись со стула.

Схватив со стола злосчастную папку с протоколом, встала и пошла за боссом в его кабинет. Чувствовала себя в эти мучительные мгновения неизвестности поросенком, которого ведут на убой. Потому как в самом деле не знала, чем закончится наш разговор с новым начальником. Ничего хорошего, само собой, ждать не приходилось.

— Давайте, — приказал мужчина, как только я подошла к его столу. Босс уже стоял возле него. Протянул руку ко мне, и я вложила в нее папку. Пусть ненадолго, но в кабинете будет царить относительная тишина. Только надо унять бешенное сердцебиение. Тогда точно станет тихо. — Я так и думал, — сказал наконец босс, швыряя папку к себе на стол. — Вы словно не слышите того, что я вам говорю.

— Я вас прекрасно поняла, Сергей Андреевич, — опуская взгляд и снова смотря себе на ботинки, сказала. — И составила протокол именно по тем критериям, о которых вы говорили. Я старалась учесть все…

— Старались, — снова перебили меня, — но по итогу ничего не сделали. Скажите, — мужчина сложил руки на груди, посмотрел на меня мрачно, как всегда, — за что вас здесь держат? Какие ваши главные достоинства? Что вы можете? Кроме того, что тратите свое и чужое время.

— О чем вы? — Я таки осмелилась поднять взгляд на Городцова. Вцепилась бы в его холеное лицо и расцарапала в кровь. — Я работаю здесь не так уж и много, но…

— Но от вас одни неприятности, — закончили за меня.

— Нет, — покачала головой. — Я не то имела ввиду.

— Меня не особо волнует, что именно вы имели ввиду, — продолжил давить на меня мужчина. — Меня беспокоит ваша компетентность и трудоспособность. Понять не могу, где они?

— Неужели вы думаете, что меня бы приняли на работу просто так? Если бы сомневались в моих способностях? — И откуда во мне только смелость взялась. Молчала бы тихо и терпела.

Нет, он точно меня уволит.

— Все может быть, — прищурившись, сказал Городцов. — Зачем-то же этот клоун, с которым вы сегодня обедали, здесь работает. Хотя… сомневаюсь, что то, чем он здесь занимается, можно назвать работой.

- Сергей Андреевич, — я решила сразу прояснить ситуацию, чтобы потом не мучиться от неизвестности и сомнений. — Во-первых, хочу извиниться, что снова стала вашей личной проблемой. Уже не в первый раз, я понимаю…

— Это мягко сказано, — процедил босс.

— Но все же, — я нашла в себе силы уже самой перебить его. — Во-вторых, понимаю, что вы терпите меня лишь потому, что пока не знаете, как лучше меня уволить и…

— Надо же, — он вновь меня перебил, — в вашей голове зародилась хотя бы одна здравая мысль.

— Но дайте мне шанс, — выдохнула. Именно на этих словах вся моя смелость куда-то подевалась. Снова стало неловко. — Мне в самом деле нужна эта работа, — сказала уже намного тише. — И если вы…

— Я уволю вас, если вы будете тратить рабочее время на глупости. Или покажете себя, как далеко не самый лучший специалист. Я жду от своих сотрудников полной выкладки, свежих идей и желание работать даже поздней ночью. Если вы не можете или думаете, что не осилите мои требования, то тогда вам лучше уйти самостоятельно. Пока я сам не подвел вас к увольнению.

— Я сделаю все возможное, чтобы вы в дальнейшем не разочаровывались во мне, — приглушенно пробормотала.

Городцов услышал. Еле заметно кивнул, а потом отпустил, сказав, что протокол он просмотрит еще раз. И оставит в нем пометки и рекомендации. Чтобы в будущем я не тратила на «пустяковую работу» столько времени.

Выйдя из кабинета босса, я не пошла к своему рабочему месту. Маринка уже смотрела на меня взглядом хищницы, которая ждет свою добычу как минимум часа три. Ей хотелось узнать из первых уст, что происходило в кабинете босса. И почему я, судя по всему, вышла оттуда такая подавленная.

Не хотелось утолять ее информационный голод. Вместо того, чтобы утолить ее любопытство, я снова вышла из отдела. Прошла по коридору до конца. Там располагалась женская уборная. Вошла в небольшое помещение, в котором еле помещались три кабинки, две раковины и одна сушилка. К слову сказать, только на нашем этаже так «повезло» с уборной. На других было все более прилично.

Войдя в одну из кабинок (повезло, что все они были свободны), заперлась и… расплакалась. Это было единственное, на что я сейчас была способна. Позволить себе сорваться. Выплеснуть все, что накопилось за последнее время. Избавиться от того, что давило на грудь, мешая нормально вдохнуть. Пусть потом нужно будет снова убивать время на то, чтобы прийти в себя. Выйти из уборной не с распухшим носом и красными глазами, а спокойной и уверенной в себе девушкой. И плевать, что это снова будет игра. Я в который раз буду делать вид, что все нормально. Я к такому уже привыкла.

Выходить из кабинки не хотелось. Поэтому я так и стояла, глотая слезы, и смотрела на запертую дверь. Потом услышала торопливые шаги. В туалет зашли две девушки. Процокали каблуками до раковин, включили воду. А потом защебетали. Или, как оказалось уже через минуту, нагло закудахтали:

— Слышала новость? — спросила одна из невидимок. По голосу определить ее не смогла.

— Какую? — заинтересованное в ответ. И этот голос я так же не признала.

— Новенькая из отдела Васильевны учудила. Снова пришибла нового начальника, — сказав это, девушка противно захихикала.

— Ой, Ленка, ну ты скажешь тоже, — рассмеялись в ответ. — Впрочем, ничего другого от нее ждать и не приходится. Та еще катастрофа. Как ее еще Изольда Васильевна не уволила.

— Светка, да ты что, — возмутилась Ленка. — Она ведь у нее на побегушках была. Принеси то, принеси это. Все делала. Поэтому и держали. А так-то у нее никаких способностей нет. Так что новый начальник быстренько от нее избавится.

— А потом ты переведешься к нему, — захихикала Светка. — И откроешь охоту на сына генерального.

— Эй, — шикнула на нее Ленка. — Это только слухи. Но я склонна в них верить. Иначе с чего бы Городцова выдернули из-за границы? Сидел бы там себе и дальше.

— И упустил бы возможность познакомиться с тобой, — противно хихикая, сказала Светка.

— В любом случае, — последние слова девушки были проигнорированы, — эта неудачница здесь не задержится. А я своего не упущу.

— Не сомневаюсь в этом.

Вода из крана перестала течь. Послышалось противное жужжание. Девушки высушили руки и пошли на выход. С шумом захлопнули дверь и, все так же противно смеясь, пошли прочь. Я же… продолжала стоять в кабинке и гипнотизировать дверь. Слезы сами собой высохли. Плакать больше не хотелось. Наоборот. Было желание выйти и вцепиться в шевелюры тех, кто распускает про меня дурацкие сплетни. Впрочем… никому другому, кроме Маринки, это было не нужно. Да и откуда кому-то из других отделов знать, была я под крылом у Изольды Васильевны или нет. И чую, после того как я сходила с Морозовым на обед, слухов про меня станет еще больше. И нужно будет найти где-то силы, чтобы выдержать их и не сломаться.

В уборную снова кто-то вошел. Занял кабинку слева от меня. Почему-то выдавать свое присутствие не хотелось. Я замерла, боясь даже лишний раз вдохнуть. Потому как точно начну хлюпать носом. Тогда пойдет еще один слух, что кто-то плакал в туалете. Потом кто-то догадается, что это была я. Страшно подумать, что последует за этим.

Только когда я снова оказалась одна, рискнула высунуть нос из кабинки и пройти к раковине. Зеркало, что висело прямо над ней, отражало замученное лицо вполне себе симпатичной девушки. Волосы которой слегка растрепаны, нос был еще немного красным, а глаза выглядели заплаканными. Но если не смотреть по сторонам, то никто и не заметит, что я плакала. Так что можно было выходить. Правда перед этим лучше бы умыться.

В отдел вернулась снова спокойной и собранной. На своем столе обнаружила злосчастную папку. Открыв ее, сразу наткнулась взглядом на размашистый почерк босса. Он говорил о том, что разберет составленный мной протокол. И он сдержал свое слово. В последний раз я видела столько пометок в черновом варианте своей дипломной работы.

Маринка пыталась со мной заговорить. Я снова никак на нее не реагировала. Пора бы ей научиться разговаривать самой с собой. Вероятно, пользы бы было гораздо больше. Если девушка и была недовольна моей неразговорчивостью, это были только ее проблемы. Я решила, что отныне лучше вообще ни с кем здесь лишний раз не заговаривать. Потому как можно было сказать что-то лишнее. То, из чего можно будет раздуть целую сенсацию.

Откорректировав протокол, снова пошла в кабинет босса. Мужчина был на месте. Постучав, дождалась, пока мне позволят войти и, открыв дверь, собственно, вошла. Отдала Городцову отчет и вновь стала ждать, что он скажет на этот раз. Если и сейчас ему что-то не понравится, то… Проще будет поручить столь «ответственное» задание кому-нибудь другому. Той же Марине. Ей, как мне кажется, не хватает работы. Иначе бы у нее не было времени распускать глупые сплетни.

— Хорошо, — наконец проговорил босс, закрывая папку. — Оставляйте.

— Какие будут дальнейшие распоряжения? — чуть склонив голову, спросила.

— Держите, — сказав это, он протянул в мою сторону руку. Двумя пальцами он удерживал желтый листочек, на котором было что-то написано. — Найдите мне необходимую информацию в кротчайшие сроки.

— Насколько кротчайшие, — забирая у мужчины бумажку, спросила.

— Полчаса вам должно хватить.

Если он продолжал так изощренно надо мной издеваться, то у него с каждым разом получалось все лучше и лучше.

Спорить не стала, так как это было чревато последствиями, о которых я сразу же пожалею. Поэтому просто промолчала. Вышла из кабинета, прошла к себе… И снова приступила к работе. Не очень я любила лазить в интернет, но тут не было другого выбора. Приказали раздобыть в кратчайшие сроки информацию, значит, нужно ее искать. Иначе снова нарвусь на неприятности.

Как ни странно, через полчаса никто дергать меня не стал. И через час, впрочем, тоже. Чему я, признаться, была сильно удивлена. У меня появилось время спокойно все закончить. Что я и сделала. Правда через полтора часа. Положила распечатанные листы в папку, встала и вновь пошла в кабинет босса. Как оказалось буквально через пару секунд, находился он там не один, а с Изольдой Васильевной. Однако, мне позволили войти. И сейчас я топталась у двери, не решаясь подойти ближе.

— Вы хотите сделать из моего журнала непойми что?! — возмущалась моя бывшая начальница. — Что вы предлагаете? Как мы можем полностью поменять концепцию? Это же не наша целевая аудитория!

— Ошибаетесь, — покачал головой Городцов. — Никуда целевая аудитория не денется. Наша же задача — ее приумножить, чтобы вырваться по продажам вперед. Через два месяца статистика должна повыситься. Иначе так и будем ползти позади ведущих журналов.

— Но…

— У вас есть еще вопросы, Изольда Васильевна?

Он снова перебивал. Причем, его не волновала, кого именно. Самое главное, чтобы все кругом слушали только его. Его не волновало, кто стоит перед ним. Кто же он на самом деле такой, что позволяет себе подобное?

— Принесли? — игнорируя Изольду Васильевну, спросил уже у меня Городцов.

— Да, — не так чтобы очень уверенно проговорила.

— Ну? — поторопил меня мужчина, снова протягивая руку.

Подошла ближе и передала ему папку. Чую, еще немного, и эти самые папки скоро начнут мне сниться. В кошмарах.

— Пока можете идти.

Это именно те слова, которые я уже, признаться, и не надеялась услышать. Времени зря терять не стала. Вышла из кабинета. Сбежала бы, но тогда бы это выглядело подозрительно.

— Что происходит? — снова не выдержала Маринка.

Она уже привычно перевалилась через перегородку и пристально посмотрела на меня. Надеялась, что я стану с ней откровенничать? Наивно было на это полагаться. Потом снова буду ловить сплетни, касающиеся меня.

— Мне некогда, прости, Марин.

Девушка недовольно засопела. Хотела было сказать еще что-то, но тут из кабинета босса вылетела недовольная Изольда Васильевна. Стукнула с силой дверью о косяк и, пофыркивая, пошла к себе. Она еще что-то умудрялась при этом бормотать, но что именно, было не разобрать.

— Он сумасшедший, что ли? — проговорила подошедшая к нам Олька. — Работает здесь всего пару дней, а уже гоняет Васильевну так, что у нее чуть пар из ушей не валит. Все-таки, пока она была у руля, у нас было все гораздо спокойнее.

— И продажи были низкие, — проговорила я, смотря на закрытую дверь, за которой скрылась бывшая начальница.

Тут и не поймешь, хорошо, что начальник у нас сменился, или все-таки плохо.