Босс и парадокс

Глава 7

Когда я проснулась, первое время лежала с закрытыми глазами и вдыхала приятный аромат кофе. Мне было тепло под тонким, мягким пледом… Поэтому бессовестно решила позволить себе еще немного поваляться в кровати. Кровати…

На этом слове мои мысли пришли в хаотичное движение и забегали в голове, как очумелые. Глаза распахнулись сами собой, и я уставилась на подушку по соседству. Она была не занятой, однако, от этого открытия облегчения я не испытала. Насторожилась еще больше, так как до меня, наконец, дошло, что происходит.

Тик-так…

Я повернула голову и увидела на противоположной стене часы. Они показывали одиннадцать утра.

— А, ты уже проснулась? — прозвучал откуда-то из-за моей спины до боли знакомый голос. — Кофе будешь? Еще я пару бутербродов с колбасой сделал. И омлет.

— Ты на часы смотрел?! — воскликнула я, резко приняв вертикальное положение.

Правда, тут же снова уронила себя на удобный матрас. С глухим стоном и схватившись обеими руками за голову. Перед глазами все кружилось и плыло.

Саша тут же оказался рядом. Он присел на край постели и встревоженно всмотрелся в мое лицо. Потом взял мою руку и принялся прощупывать пульс.

— Учащенный, — нахмурился он. — В идеале, тебе надо еще поспать. Но сначала все же поешь. Я отпросил тебя у Городцова, кстати.

Сердце ухнуло в пятки. Он что сделал? Отпросил?! Только потому, что вчера мы с ним сильно перебрали?

— Спасибо, — выдавила я не в силах озвучить что-то более длинное и внятное.

Я испытывала смешанные чувства, и совершенно не знала, как их выразить словами. С одной стороны мне снова было неудобно осознавать, что провела ночь под одной крышей с мужчиной. При этом пребывала в таком состоянии, что теперь готова была со стыда провалиться под землю. Это же состояние вселяло надежду на то, что между нами ничего не было. Но вот тот факт, что мне постелили на постели в собственной спальне, немного пугал. Вероятно, кое-кому вчера не с руки было заморачиваться с дополнительным спальным местом. Догадываюсь, почему. Ибо сейчас Морозов тоже выглядел не лучшим образом.

— Не за что, — откликнулся он, кладя мою руку поверх одеяла. — Я подумал, что дома тебе сделается еще хуже.

А вот это был факт, который примирил меня с самовольностью парня. Если бы я сейчас была одна (мама не в счет, ей по утрам всегда плохо), то провалялась бы в забытье до самого вечера и накрутила бы себя по полной программе. В компании Сашки же переносить последствия собственной глупости оказалось намного легче.

К слову сказать, жил он не так шикарно, как тот же Городцов. Поэтому мне было намного уютнее и спокойнее, нежели еще какие-то сутки назад. И вроде чувствуется вкус и достаток хозяина, а все равно, как будто, более обжито и тепло.

— Это точно, — поморщилась. — Извини, что из-за меня тебе пришлось испытывать неудобства.

И, да, мне было проще с ним общаться. За это надо сказать спасибо Сашкиному странному характеру и постоянным шуточкам, которые заставляли расслабляться и чувствовать себя спокойно в его обществе. И я не мучаюсь сейчас подозрениями и опасениями, которые имели место быть из-за томительного ожидания новой пакости. Имею ввиду общее состояние, которое способно вогнать в ступор, сделать человека неуклюжим и отбить у него способность внятно говорить. Когда такое случается, забываешь обо всем и стремишься как можно быстрее уйти прочь.

— Смеешься? — возмутился Морозов. — Ты и неудобства — понятия несовместимые.

— Я вообще-то серьезно.

Посмотрела на Александра, желая понять, что сейчас творится у него в голове. Бледный, уставший, невыспавшийся. Пожалуй, ему сейчас тоже не до шуток.

— Если ты поможешь мне встать, то мы можем вместе позавтракать, — миролюбиво предложила молодому человеку.

— Я не думаю, что вставать с постели в твоем случае — это хорошая идея, — покачал головой Саша. — Но тебе надо привести себя в порядок. Да и терпеть вредно.

Кажется, мои щеки порозовели. Ну не привыкла я обсуждать с мужчиной такие подробности.

— Ты прав, — кивнула и предприняла попытку осторожно подняться на локтях.

На этот раз все прошло более сносно. Еще бы, когда меня морально и физически поддерживал кто-то отзывчивый и сильный. Кто-то, с кем мы вчера так неосторожно напились и устроили цирк в дорогом ресторане.

— Я бы тебя еще переодел, но, боюсь, ты на это не согласишься, — между делом сообщил мне Морозов.

— И правильно боишься, — живо представив себе эту нелицеприятную картину, подтвердила. — Я же не у себя дома, чтобы вытащить из шкафа домашнюю одежду и облачиться в нее.

— Если дело только в этом, то я не вижу проблемы, — хитро подмигнул мне Сашка. — Я могу выделить тебе футболку, шорты и носки. А то по полу что-то дует.

Тут я смутилась еще больше. Никогда не думала о том, чтобы надеть на себя мужскую одежду. И не важно, что за ситуация. Просто она же для мужчин сшита. Размер точно не подойдет. Однако, и в офисной одежде мне было не комфортно. Как же быть?

— Я подумаю над твоим предложением, — проговорила, позволяя парню обнять себя за талию и увести в сторону уборной.

В принципе, я могла бы с грехом пополам и сама добраться до нее. Да только прикосновения молодого человека были мне неожиданно приятны. И поэтому я малость хитрила. Сама того не осознавая.

Пока я приводила себя в порядок, для меня отыскали футболку и спортивные брюки. Одежда, правда, оказалась для меня велика, но я смогла выйти из этой ситуации. Низ утянула и завязала шнурок, который был протянут чуть ниже основной резинки. Футболку же оставила так, как была. Главное, теперь не заляпать свой временный наряд. А то придется возмещать убытки. Не маленькие, кстати сказать.

Когда я была готова, на кухне уже вовсю ворчала кофе-машина и жарились тосты. Сам Александр обнаружился у плиты. Он готовил яичницу с колбасой. Подумалось, что мой учащенный пульс никак не вяжется с бодрящим напитком, аромат которого уже вовсю кружил мне голову.

— Ты почему не позвала меня сразу? — нахмурился Саша, который, наконец, заметил меня. — Ты еще слишком слаба для таких подвигов.

— Времени-то совсем немного прошло, — пожала плечами. — Да и пахнет у тебя тут неплохо. Думаю, не ложиться больше в постель и обосноваться тут.

— Так не пойдет, — покачал головой Морозов. — Сейчас я дожарю яичницу и отведу тебя в комнату.

Только набрала побольше воздуха в легкие, чтобы как следует возразить, как вдруг почувствовала сильную слабость. Она разлилась по телу внезапно, заставила поспешно опуститься на первый попавшийся стул и в смирении понурить голову. Повезло еще, что тошнота не спешила возвращаться.

Сашка заметил мое состояние: это было видно по его напрягшимся плечам и рукам, которые чуть крепче стали сжимать лопатку. На меня кинули быстрый, чуть насмешливый взгляд и покачали головой.

— Знаю-знаю, ты был прав, — пробормотала себе под нос.

— Я сварил тебе кофе, чтобы поднять настроение, — неожиданно сказал молодой человек. — Как знал, что ты не будешь в восторге от участи заложницы.

На его лице появилась таинственная усмешка. Почувствовала, как жар приливает к щекам. С чего бы? Вроде бы у меня не наблюдается жар. Да и других признаков простуды нет.

— Спасибо, — вяло поблагодарила молодого человека, отвесив себе мысленный подзатыльник. На всякий случай. Потому что еще не решила, за что именно, но при этом нутром чуя, что позже обязательно все разложу по полочкам и таки найду скрывающийся в недрах бодуна косяк.

— Пока не за что, — снова отвернувшись к плите, заметил Саша. — Подожди немного. Я сейчас закончу и провожу тебя в комнату.

«А, может, не надо?» — мысленно взвыла я. — «Я же не немощь какая. Зачем со мной так нянчиться?»

К своему великому сожалению, я прекрасно понимала, что без поддержки Морозова и его странного гостеприимства мне не обойтись. И черт меня дернул вчера пойти с ним в ресторан. И ведь ничего не предвещало беды. Нет, катастрофы. Дорогое меню, пафосный интерьер, надменные официанты… Это в забегаловке у меня на районе можно влегкую надраться до чертиков. К чему я была бы уже готова.

В носу предательски защипало, когда вспомнила о том, что, по сути, мне и возвращаться некуда. Я ведь так мечтала сбежать подальше от матери и ее вечно обновляющейся компании выпивох. Вот и получила по полной. Не даром говорят, что все наши мысли материальны. Надо только очень захотеть чего-то, и оно непременно сбудется. Правда, происходит это далеко не всегда так, как ты того желаешь. Смотря, какая база у тебя имеется и как много усилий ты прикладываешь для достижения цели. Вот и я вместо того, чтобы поскорее заработать себе на съемное жилье, просто ушла из дома. И не дошла.

И почему мне теперь не радостно на душе? Наверное, из-за того, что очень скоро этому наступит конец. Я вновь останусь одна и буду вынуждена, как и прежде, выживать, чтобы не погибнуть совсем.

— Лиля, — вывел меня из задумчивости голос Сашки. — Ты чего?

Я плакала. Сама не заметила, как по щекам покатились слезы.

— Да так… — судорожно принялась выкручиваться, попутно вытирая соленые дорожки ладонями. — Стыдно за свое поведение. Такой глупой себя ощущаю… И бесполезной.

И болтливой. Потому что такие вещи кому попало не сообщают. Однако, было бы куда хуже, если бы я сказала правду. Тогда в пору увольняться и искать себе новую работу. Я ведь не с подружкой и не с парнем тут общаюсь. И все же… Именно это чертовски обидно!

— Если не прекратишь реветь, останешься у меня еще на один день, — неожиданно пригрозил Морозов. — А там уже, как карты лягут. Если мне чего не понравится, то оставлю тебя на ПМЖ.

Он снова шутил. Только я не видела в его глазах бесенят, которые нет-нет, а так и появлялись в лукавом взоре. Вероятно, это из-за того, что он тоже сильно устал. А ведь ему вроде как еще и на работу надо во второй половине дня. Получается, меня оставят тут одну, без присмотра? А если мне вздумается сбежать и прихватить с собой что-нибудь ценное? Нет, я, конечно, так делать не стану. Но мало ли что? Неужели Сашка мне так сильно доверяет, что готов оставить меня со всем имуществом в своем доме?

Мысль о том, чтобы уйти по-тихому в его отсутствие, основательно засела у меня в мозгу. Но как мне быть, когда вернусь к матери? Меня же побьют (а это очень даже вероятно!) за то, что столько времени отсутствовала и не спонсировала загулы родительницы. А снова уходить из дома в надежде, что когда-нибудь пьянка затихнет… Да меня быстрее разыщут Морозов или Городцов. Получается, мне нет никакого резона устраивать побег. Но и обманывать никого не хочется. Я могу отоспаться и прийти в себя, не напрягая других людей. Я не хитрая, расчетливая стерва, которая пользуется расположением мужчин. Не привыкла к такому, хотя, свободно могла бы сейчас повиснуть на шее у Александра и воспользоваться его заманчивым предложением, которое он произнес в шутку. Но мне действительно некуда идти — вот в чем проблема.

Пока он выставлял на стол тарелки и чашки, мне удалось немного успокоиться. Это был именно тот случай, когда невозможно предугадать развитие событий. С одной стороны Морозов всячески намекал на то, что не против, чтобы я у него погостила. С другой — мне не хотелось быть нахлебницей и трусихой. Все равно нужно было когда-то, но все-таки вернуться к себе. Мы ведь не пара, чтобы сожительствовать.

Хотя, чуть позже я поймала себя на мысли, что была бы не против встречаться с парнем, который так классно умеет готовить. Опять же, я не хотела никому навязываться и искусственно возбуждать интерес к своей незаурядной личности. Пускай все будет происходить само собой. Тем более, что мы работаем в соседних отделах.

Я, как Саша и хотел, завтракала в постели. Сам же молодой человек разместился рядом, но соблюдал некоторую дистанцию. Между нами стояли два подноса с едой, которая источала умопомрачительный аромат.

— Если мне позволит здоровье, я приготовлю обед, — проговорила, смакуя яичницу, которая именно сегодня показалась мне очень вкусной.

— Тогда лучше ужин, — отмахнулся Александр. — Этот завтрак, считай, у нас, как обед. И я на работу уйду скоро.

— А я при этом останусь здесь? — задала по истине глупый вопрос.

Почувствовала, как жар приливает к щекам. Мне было и стыдно, и волнительно одновременно. Хотелось сбежать куда-нибудь, и чтобы при этом все забыть. Еще вчера рабочие отношения с этим парнем меня вполне устраивали, и его напускная веселость не вызывала никаких подозрений.

— Ну, а где же еще? — вполне натурально изумился Сашка. — Пока я буду на работе, ты, как послушная девочка, поспишь тут, отдохнешь и наберешься сил, чтобы завтра выйти на работу.

С этими словами он обвел взглядом собственную спальню. И вот, что странно: видя мое стеснение, он ни разу не воспользовался случаем, чтобы подшутить надо мной. Вероятно, все дело в моем недомогании, которое не давало этому весельчаку опустить стоп-кран и пуститься во все тяжкие, как прежде. Но мне все равно захотелось провалиться под землю. Потому что наша трапеза сейчас больше напоминала поздний завтрак влюбленных, чем вынужденное принятие пищи двух загулявших накануне коллег по работе.

Как только я вспомнила о работе, на прикроватной тумбочке зазвонил мой смартфон. Я вздрогнула и чуть не пролила кофе. Потом не удержалась и поморщилась, так как настроение стало стремительно падать. Весь романтизм и непринужденность ситуации испарились, едва я увидела на дисплее номер своего начальника.

— Ты ведь сказал, что отпросил меня у него… — озадаченно проговорила, поглядывая на Морозова. — Чего Городцову от меня надо?

— И правда, — как мне показалось, недовольно хмыкнул Саша. — Вот, я дурак! Надо было ему сказать, что ты у меня, а не у себя.

— Не-не-не, ты все правильно сделал, — тут же поспешила возразить и таки ответила на входящий: — Алло. Сергей Андреевич, здравствуйте…

Впрочем, я тут же закрыла рот, услышав длинные гудки. Которые свидетельствовали о том, что кое-кто потерял терпение и решил больше не ждать моего ответа.

— Сергей Андреевич… — передразнил мою интонацию Сашка. — Здравствуйте… Я тебя тут что, плохо кормлю, что ты так радостно называешь его имя? Тебе со мной плохо, Василькова?

Я подавилась возмущением. И еле сдержала нервный смешок, который бы обозначил степень моего смятения. Вот как мне на это теперь отвечать?

— Что ты имеешь ввиду? — осторожно уточнила, попутно раздумывая над тем, перезвонить Городцову сейчас или попозже, когда Морозов уйдет. Оставить его звонок без внимания было бы некрасиво с моей стороны.

— Да ничего, — выдавил из себя Саша и взъерошил волосы. Потом схватил тост с сыром и жадно вгрызся в него. — Не бери в голову.

— Ну, ладно. — Как бы безразлично пожала плечами, на самом деле чувствуя сильное разочарование. — А, кстати, что ты сказал нашему начальству?

— Правду, — меланхолично выдал молодой человек. — Что такого в том, что мы с тобой вчера поужинали, траванулись то ли едой, то ли водой и потому сегодня малость приболели?

Я перестала жевать и сосредоточилась на том, чтобы не дай бог не подавиться яичницей.

Возобновила процесс пережевывания только когда убедилась, что все в порядке. Потом осторожно проглотила пищу и тихо переспросила:

— Мы траванулись водой? Вдвоем и сразу?

— Ну а что такого? — Развел руками Морозов. — Босс у тебя не маленький — должен был понять, что мы потребляли не обычную Н2О.

— Я надеюсь, ты на работе к нему на «вы» обращаешься, — простонала я.

— Когда как, — огорошил меня своим ответом Саша.

Ну, конечно. У него ведь в начальниках собственный отец. Чего ему бояться, когда тыл всегда прикроет кто-то повыше рангом?

— Ладно, — не спеша приниматься за остальную часть своего завтрака, проговорила я. — А как отреагировал Городцов на озвученные тобой подробности?

— Обматерил, доложил отцу и написал на меня жалобу руководству, — отмахнулся Александр. — Остального не знаю. Но скоро узнаю.

Он весело подмигнул мне и припал губами в чашке с горячим кофе. Счастливый… Хотела бы я быть такой же невозмутимой, когда на меня строчит жалобу начальник соседнего отдела.

Сергей

Когда Лилия не подошла к телефону, я в очередной раз вспомнил Морозова и мысленно покрыл его всеми матами-перематами. Это же надо было воспользоваться тяжелым положением моей сотрудницы и напоить ее до такого состояния, что она теперь очнуться не может! Сам же при этом наверняка уже отоспался. Насколько мне известно, этот ненормальный сегодня обещался прибыть на работу. И лучше ему не попадаться мне на глаза.

Решил пока не перезванивать Васильковой. Вероятно, ей и правда настолько хреново, что она не слышит собственный телефон. Надеюсь, завтра с ней будет все в порядке. Иначе не выдержу и таки навещу их с матерью с самого утра. Пускай только отпросится у меня на еще один день. Хотя… А что мне мешает сделать это сегодня вечером? Заодно и сообщу ей радостную новость о повышении зарплаты.

По правде говоря, все это меня сильно напрягало. Первую половину дня я даже не мог сосредоточиться на работе. Хорошо еще, про планерку вовремя вспомнил и как следует спросил со своих сотрудников то, что они должны были выполнить с прошлого раза. И, да, я был суров, как никогда. Ибо этих недоумков больше интересовала личная жизнь коллег, нежели грамотность составленных на скорую руку отчетов и предложений.

Сегодня же я ощутил нехватку секретаря, который до этого регулярно вел протоколы всех совещаний. Марина оказалась отвратной специалисткой. Собственно, ее я первой без зазрения совести и уволил. И раньше подумывал об этом, наблюдая за тем, как девчонка распускает слухи про мою персональную ходячую проблему.

— Изольда Васильевна, зайдите ко мне в кабинет, — прикрыв глаза и сосредоточившись на образе своей заместительницы, проговорил я.

Затем сбросил вызов на служебном телефоне и перевел взгляд на лежащий рядом смартфон. Черный экран раздражал. Однако, мне нужно было собраться и хладнокровно отдать несколько поручений касаемо нового выпуска нашего журнала. Признаться, Изольда Васильевна все-таки смогла заинтересовать меня эти утром. Хотя, я сразу же отмел ее предложение, решив чуть позже обсудить с ней его еще раз.

Главное, не ходить особо по коридорам во второй половине дня. Потому что по закону подлости мне обязательно попадется этот придурок. И что в нем нашло руководство? Подумаешь, крутые статьи пишет. У меня в отделе тоже кто-нибудь да сможет сваять что-то достойное. Василькова, например. И черт ее дернул вчера попасться в лапы Морозова-младшего.

Александр

Уходить из дома не хотелось. Однако, мне нужно было кое-что доделать на работе, а также разведать, что народ судачит о нас с Лилькой после вчерашнего спектакля. Хорошо бы, что-то приятное. Тогда никто больше не позарится на моего Эльфа, и я смогу наслаждаться им единолично.

Девчонка пока была не готова к моему признанию. Это я понял еще вчера. Поэтому сегодня и не лез особо с поцелуями и жаркими объятиями. Кто бы знал, как мне было тяжело вести себя, будто между нами совсем ничего не происходит. Нет, ничего такого еще и правда не случилось. Я не извращенец, чтобы пользоваться опьянением понравившейся девушки. Однако, ночью я был на грани. А все потому, что не сразу лег спать на диван, а сначала примостился рядом с Лилей. Кто ж знал, что она во сне решит обнять меня и прижаться всем телом, нежно водя кончиком носа по моему оголенному плечу.

Да уж, майка-алкоголичка и шорты меня мало спасали от таких желанных прикосновений Васильковой. Вроде как она все это не запомнила. И хорошо. Потому что я не хотел бы снова спровоцировать ее и тем самым отдалить от себя. А с признанием можно подождать. Вот, поживет она у меня немного, проникнется доверием, и можно будет говорить о чем-то более серьезном.

Сегодня я добирался до работы частично на своих двоих. В смысле, сначала пришлось тащиться в центр за своим мотиком, а уже потом пересаживаться на него и ехать в офис. В этом плане я был свободен и не спешил к какому-то определенному времени. У Сереги в отделе бы уже давно повесился. И как Изольда согласилась освободить кресло начальницы? Я бы на ее месте послал всех лесом и дело с концом. А так, идешь в отдел сранья и не знаешь, чего ожидать от нового босса. Я сам, не являясь его подчиненным, сейчас понятия не имею, прилетит мне от Городцова или нет. И это после того, что он уже понатворил сегодня, пока меня не было.

Ну а если честно, мне очень хотелось сказать ему, что Лиля теперь живет у меня и что ее начальнику теперь не нужно беспокоиться о том, где Василькова будет жить и с кем ночевать. Но у меня была маленькая проблема: сама девчонка не одобрит подобного моего поведения. Еще сбежит посреди ночи. А я потом буду носиться за ней по всему городу. Нет, пока лучше притаиться и не высвечивать. А завтра мы с Эльфом обязательно что-нибудь придумаем.

Лилия

Пока Саша собирался, я умудрилась задремать. В результате, когда очнулась, в квартире уже никого не было. Чувствовала себя намного лучше, однако, все равно еще примерно час повалялась в кровати. Сонливость никак не хотела уходить, а приводить в порядок себя мне было не к спеху. Следовательно, и посещение уборной можно было ненадолго отложить.

Я просто лежала и то смотрела в потолок, то забывалась коротким сном. Голова была пустой и легкой. Наверное, это потому, что я на подсознательном уровне не хотела ни о чем думать. Все потом. Я самым наглым образом наслаждалась мгновеньями покоя и умиротворения.

Через некоторое время я все же решила, что нужно подняться с кровати и что-нибудь приготовить Саше. Он наверняка будет голоден, когда придет с работы.

Надеюсь, что он не пересечется с моим боссом — иначе не избежать беды. А еще, я надеюсь, что завтра мне не влетит и что мне не сделают выговор из-за сегодняшнего пропуска. Пропуск по уважительной (ну, или не совсем) причине — это конечно не критично, но я в отделе новый сотрудник. И не важно, что Сергей Андреевич у нас сам только заступил на должность. С него станется уволить меня одним днем. И, да, наверняка он уже в курсе того, в каком состоянии мы с Александром вчера прибывали после работы.

Я села и попыталась привести мысли в порядок. Растерянно осматривалась по сторонам, боясь оказаться лицом к лицу со странной ситуацией: я вторую ночь не ночевала дома. Просто «замечательно». Также я вторую ночь провела в квартире у своего коллеги по работе. Один на один. Более того, я ночевала у разных мужчин. Пускай между нами ничего не было, и они не позволяли себе делать даже намеков в сторону какого-либо сближения, мне все равно казалось, что я перешла черту дозволенного.

Хотела ведь начать новую жизнь и заработать себе на собственное жилье. Быть независимой… А вышло так, что мое настоящее запуталось еще больше. Я уже не была уверена ни в чем. Даже в самой себе.

Спустила ноги и попыталась встать. Голова сразу же закружилась, а ноги начали подкашиваться. Стало еще более обидно. Из-за этого на глаза навернулись слезы…

Да что же это такое? Что со мной происходит?! Почему я расклеилась из-за такого пустяка? Подумаешь, выпила вчера лишнего. С кем не бывает? Нужно подняться, отряхнуться и пойти дальше. Я не должна зацикливаться на своем прошлом, которое почему-то упорно не хотело отступать.

Я медленно продвигалась в сторону уборной и плакала. Потому что понимала: вероятно я никак не смогу отблагодарить Морозова за его помощь. Хотела ведь приготовить что-нибудь эдакое, а на деле выйдет в лучшем случае по-быстрому состряпать макароны или рис. И поджарить каких-нибудь замороженных овощей. Интересно, что у него в морозилке находится? Может оказаться и так, что там одни пельмени и поэтому придется мне позориться и выставлять на стол полуфабрикаты.

С другой стороны, я не должна рыться по полкам и шкафчикам в отсутствии хозяина этой квартиры. Он ведь когда оставлял меня, наверняка думал, что я все время проваляюсь в постели. До самого позднего вечера. И если бы у меня был другой характер, я бы без угрызений совести так и поступила. Однако, совесть не позволяет мне повиснуть у него на шее, свесив ножки.

Когда в моей руке зазвонил мобильный телефон, я невольно обрадовалась, что додумалась взять его с собой. Еще и Городцов позвонил, так что на этот раз я не имела права пропустить его звонок.

— Алло, — проговорила, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. — Сергей Андреевич, здравствуйте.

— Василькова, — мне показалось, в его голосе послышалось облегчение, — как вы себя чувствуете?

Понятно, он сразу перешел к делу. Хотя, чего я ожидала от собственного босса, который, не успев еще толком занять кресло начальника, сразу же зарекомендовал себя тираном и деспотом. Наверняка его интересует, когда я смогу выйти на работу и смогу ли выйти вообще. Быть может, я выбьюсь из рабочего процесса надолго и ничем не смогу помочь своему отделу.

— Все в порядке. Завтра я надеюсь прийти к началу рабочего дня.

— Мне не нравится слово «надеюсь», — хмуро проговорил Городцов — И Лиля, я спрошу у вас еще раз. Как ваше самочувствие?

— Мне уже намного лучше, — честно ответила. — Еще немного кружится голова и мутит. Но это скоро пройдет.

В трубке повисло неловкое молчание. Я надеюсь, он не напридумывал себе невесть чего. Все же, прошлый вечер я провела не с подругой и даже не с родным братом, а, по сути, с малознакомым мужчиной, который способен легко и непринужденно воспользоваться девушкой. Подшутить над ней, разыграть, а потом обставить все это, как ни к чему не обязывающий флирт. Но Саша ведь не такой. Сегодня я это отчетливо поняла. Он был внимательным ко мне и чувствовал свою вину за вчерашнее.

— Ну что же, — наконец-то проговорил начальник. — Думаю, что так оно и будет, Лилия. Поправляйтесь.

Я уже было собралась сбросить вызов, как вдруг в динамике снова зазвучал голос Городцова:

— Я подготовил документы на повышение вашего оклада, — неожиданно проговорил босс. — Я все тщательно взвесил, и… Ваша зарплата оказалась намного ниже, чем у остальных сотрудников. Я пересмотрел данные. Изольда Васильевна меня неприятно поразила.

Я слушала его, затаив дыхание. Признаться, раньше как-то думала, что мне предложили достойную заработную плату. Как раз на нее я и думала начать жить отдельно от матери. А выходит, что бывшая начальница просто воспользовалась моей неосведомленностью в целях экономии. Ну и дела…

— Вероятно, тут какая-то ошибка, — попыталась возразить я. — На сайте была указана конкретная вакансия с конкретным окладом.

— Для стажера, — проговорил спокойно начальник. — Но не для штатного сотрудника.

Нет, ошибки тут не было, и мне явно предложили нормальную зарплату. Я точно помню, что с Изольдой Васильевной обсуждала свой будущий оклад на полноценную должность. Вероятно, она и нахимичила чего с целью экономии. Но ведь сумма, которую я вот-вот должна получить, обнародована на сайте поиска вакансий. Ее видят все потенциальные сотрудники.

— Ладно, — не стала спорить с Городцовым, посчитав его тон весьма убедительным. — Вероятно, тут есть еще какие-то детали, о которых мне нужно знать. Или условия.

В трубке опять повисло молчание. Видимо, я попала в самую точку, и Сергей Андреевич не просто так принял свое решение. Интересно, что ему от меня надо? Одно ясно: увольнять меня точно не собираются.

— Половину из того, что вы будете получать, необходимо будет расходовать на собственное жилье, — огорошил меня босс, чем ввел в полнейший ступор. — Завтра придете, и подпишете дополнительное соглашение к вашему договору.

Еще бы сказал: «Сил моих нет смотреть на ваши мучения», — и я бы расплакалась прямо со смартфоном в руке и пребывая на связи с Городцовым. Слава богу, это всего лишь мои фантазии, которые таковыми так и остались.

— Хорошо, — довольно сдержанно проговорила, чувствуя, как все внутри сжимается в один комок нервов. — Завтра я приду, и мы все подпишем.

Угу, когда я лично ознакомлюсь с тем, что Городцов понаписал в дополнительном соглашении. Как-то не верится, что этот человек мог вдруг воспылать ко мне теплыми чувствами и совершить столь бескорыстный поступок. Это же огромные деньги! Вероятно, мне потребуется работать сверхурочно или брать на себя какие-то левые задания. Но я на это согласна, лишь бы у меня была своя жилплощадь.

— Я надеюсь на вас, — как мне показалось, с некой толикой облегчения, отозвался Сергей Андреевич. — Тогда до завтра, Лилия.

— До завтра, — эхом повторила я.

В трубке тут же зазвучали короткие гудки. Не стала их слушать и тоже отключилась. На автомате. Потому что в голове уже вовсю роились мысли о скором переезде. Неужели я наконец-то буду жить совершенно одна?

С другой стороны, еще рано радоваться. Нужно сначала получить деньги на карточку и найти достойное жилье. Желательно, у хороших людей и не так далеко от работы. Про то, что хотелось бы просто-напросто дожить до этого момента, уже молчу.

Я сидела на кухне, за столом и смотрела в одну точку. Новость о повышении зарплаты очень взволновала меня. Кроме того, я не ожидала увидеть Сергея Андреевича с такой вот положительной стороны. Я ведь для него ходячая проблема. Человек, который еще толком не влился в коллектив, но при этом уже успел накосячить так много, что проще было бы его уволить, чем связываться со всеми его проблемами и жертвовать собственным положением ради того, что совершенно не приносит выгоды.

Невероятно… Ко мне еще никогда в жизни так хорошо не относились. Сашка Морозов не в счет. Все-таки, ему действительно не следовало вести меня вчера в тот ресторан. Еще и на мотоцикле, который он так и оставил на платной парковке в центре города.

Определенно, вчерашняя оплошность обошлась ему слишком дорого. Зато в следующий раз подумает, а надо ли тащить меня куда-то после работы. Я ведь до чертиков невезучая. Ох, как бы мне хотелось изменить свою карму и стать обычной девушкой, у которой жизнь протекает ровно и без казусов.

В принципе, я уже могла что-то сготовить. Силы постепенно возвращались. Я выпила чашку крепкого, сладкого чая, оценила внутреннее содержимое холодильника и решила приготовить котлеты с картошкой. Не изысканное блюдо из ресторана, зато сытно и вкусно.

Пока готовила, серьезно задумалась о том, что двигало Городцовым, когда он решил устроить мою жизнь вместо меня. Мы друг для друга чужие люди, но он почему-то решил мне помочь. Он ведь видел мое плачевное состояние, когда я была вынуждена уйти из дома на целую ночь. Кстати сказать, одежда на мне завтра будет совсем не свежей. Про косметику, средства для ухода за телом и вещи для личной гигиены я вообще молчу. Чтобы выглядеть так, как надо, сейчас все это должно быть при мне. Чтобы как минимум закрасить синяки под глазами и отретушировать несовершенства кожи.

Было и еще кое-что, что немного коробило меня в отношении Сергея Андреевича. Он, по-видимому, считал меня наивной дурехой, раз на полном серьезе вознамерился провернуть со мной свою аферу. Но по понятным причинам мужчина не мог быть со мной полностью откровенным. Признаюсь, если бы он так поступил, я бы скорее всего не приняла столь щедрый подарок. Это было выше моих сил. Быть жалкой в чьих-то глазах смерти подобно. А тут хоть какая-то иллюзия неосведомленности.

У Сашки оказалось много продуктов. Что-то мне подсказывало, что он умел готовить не только омлет и тосты, но и кое-что посложнее моих котлет. Нет, и все же я очень наивная. Понадеялась угодить своему коллеге обычной стряпней. Вон, у него и мультиварка есть, и пароварка. Я ведь даже не знаю, какую он любит пищу, и есть у Саши аллергия на какие-либо продукты. Да и система умный дом впечатляет. Но все-таки мой нехитрый ужин — это лучше, чем ничего. Как ни крути.

Потревожили мое уединение в тот момет, когда у меня уже было все готово и когда я от скуки уже не знала, чем себя занять. Телевизор смотреть не было желания, а про собственный телефон я как-то и забыла. Поставила его на зарядку, случайно обнаруженную в спальне, и занялась готовкой.

Я стояла в прихожей и придирчиво разглядывала свое отражение в зеркале. Внезапно кто-то вставил ключ в замочную скважину входной двери и провернул его два раза. Я напряглась. Конечно, кроме Морозова, почтить меня своим визитом было и некому. Однако, что-то все же не давало расслабится. Я так и ожидала очередной подставы.

И она не заставила себя долго ждать. Как только дверь распахнулась, передо мной предстала холеная женщина за пятьдесят. Она была не высокой, темноволосой и ярко накрашенной. Как только она увидела меня, в ее взгляде появилось презрение. Алые губы искривились, давая понять, насколько высоко себя ценят по отношению ко мне.

— И что это тут у нас? — обманчиво спокойно проговорила дама. — Неужто мой Саша захотел экзотики? Какая прелесть…

И тут перед моим мысленным взором предстало то, о чем подумала эта особа. Пошло, низко и отвратительно. Неужели Морозов настолько часто менял любовниц, что его мать (а это была именно она — так неуловимо похожи были они с сыном) ни капельки не удивилась, увидев меня в квартире одинокого мужчины?

— Вы все неправильно поняли, — почувствовав в сердце болезненный укол, проговорила я. — Мы вовсе не встречаемся. Александр просто помог мне вчера. И между нами ничего нет.

Пока я говорила мать Саши чинно прошла в квартиру и лениво закрыла за собой дверь. Разуваться же не спешила. Впрочем, было не похоже, чтобы она в своих шикарных сапогах разгуливала где-то помимо магазинов. Либо она их надела не больше часа назад новенькими и доехала сюда на такси. Не пешком же шла, в самом деле.

— Мне было плохо, и поэтому Саша оставил меня у себя, — продолжала оправдываться тем временем. — Но завтра утром я уйду на работу, и больше никогда сюда не приду. Мне нечего тут делать.

И это была правда. Судя по всему, Морозовым не чета такая мелочь, как я. Однако, я не понимаю тогда, почему Александр так прицепился ко мне. Он так упорно звал меня накануне поужинать в ресторан, да еще и прознал, где я живу и как живу. Неужели и вправду решил поиграться? Тогда зачем такие сложности с готовкой и временным проживанием? Наобещал бы с три короба, я уши бы развесила, и все само собой бы и получилось.

— Не придумывай ерунды, — зло процедила не посчитавшая нужным представиться дама. — Если бы все было так, как ты говоришь, то ты уже ушла бы отсюда. Следовательно, все же надеялась вскружить голову моему сыну и наверстать упущенное после того, как он вернется с работы.

Внутри меня что-то оборвалось. До этого момента я даже в мыслях не допускала подобного. Но как только мне в лоб заявили, что я низкая приспособленка… Да, к своему величайшему стыду я поняла, что в душе таки надеялась остаться с Морозовым жить, как он и предлагал. Меня в нем все устраивало. Как парень, он был хорош собой. Такого я бы еще долго искала и не факт, что нашла бы. Ну, а официально сбежать из дома — это как приятный бонус. Который нарисовался только когда мне о нем поведал кто-то другой.

— Мне очень жаль, — отчаянно борясь со жгучей обидой, которая волной захлестнула меня под препарирующим взором Морозовой, выдавила я. — Если хотите, я сейчас уйду отсюда. Только соберу вещи.

— Уж будь добра, — отчеканила моя собеседница. — И, сделай одолжение, когда будешь уходить, постарайся не попадаться мне на глаза. Нет желания лицезреть твое опухшее лицо.

И вовсе оно не опухшее. Но, что-то подсказывало мне, что оно станет таковым, если я не выдержу и разревусь. Но я не хотела доставлять этой особе такого удовольствия, поэтому опустила голову и уставилась себе под ноги.

Мне было очень стыдно перед этой женщиной. Я могла понять ее и скорее всего поступила так же на ее месте. Приехать в гости к сыну и вдруг обнаружить в его доме самую настоящую оборванку и нахлебницу. Именно так я могла выглядеть в глазах матери, обожающей своего сына. Другой вопрос: почему этот самый драгоценный сын позволяет ей приходить, когда вздумается. Но это уже не мое дело.

Собиралась быстро и тихо. Слезы душили, однако, я держалась. Из последних сил заставляла себя сконцентрироваться на одежде, обуви, телефоне и сумочке, которые так не соответствовали обстановке. В тот момент мне казалось, что все мои вещи настолько дешевые по сравнению с тем, что окружало меня, что становилось совсем горько. И я еще надеялась на что-то? Сперва надо начать соответствовать, а уже потом допускать в мысли подобные глупости.

Я покидала приютивший меня дом с тяжелым сердцем. Было странно осознавать, что унизившая меня женщина на все сто процентов права и что я именно такая, какой она меня нарисовала в своем воображении.

Стыдно признаваться, но я до последнего надеялась на более раннее возвращение Саши. Мне очень хотелось устранить возникшее недоразумение. Да хотя бы нормально попрощаться, чтобы не чувствовать себя трусихой, сбежавшей от первой же трудности. Если бы я была более уверенной в себе и настырной, то, вероятно, в первую очередь позвонила бы Морозову и заставила бы урезонить собственную мать. Но подобная наглость была мне совершенно не свойственна, и я пустила все на самотек.

Пустой подъезд резанул глаз своим пафосом. Все новое, вылизанное и опять-таки не дешевое. Новостройка. В лифте большущие зеркала, в которых отражается мое бледное, потухшее лицо. Позади осталась моя мечта о теплом, уютном и таком простом будущем.

Дура! Как можно будучи нищенкой стать принцессой? Возможно, кому-то и удается это сделать, но только не мне. Я слишком слабая для того, чтобы сорвать быстрый куш. Да и… это не для меня, если уж так подумать.

Одевшись по погоде, я тем не менее чувствовала леденящий душу холод, который пробирал до кости. Он исходил от меня самой. Такого не должно было быть, однако, это происходило со мной сейчас. И вроде ничего не предвещало непонятной дрожи в коленях, таки вырвавшихся на свободу слез и безысходности, которая окутала меня толстым слоем ваты и завернула в плотный кокон. Внутри которого посеяла панику. Последняя неспешно разрасталась, с каждым шагом все больше затапливая мое существо.

По правде сказать, я плохо знала тот район, в котором оказалась по милости Морозова. Ориентировалась лишь по навигатору недавно заряженного телефона. Хоть это догадалась сделать. А то бы сейчас срывающимся на писк голоском пыталась выведать у прохожих, куда мне идти и какое метро ближе всего отсюда.

Ситуация была отвратительная. Ладно бы дома меня никто не ждал, так нет. Я думаю, что совсем наоборот. Ведь два дня подряд не было единственного спонсора попойки. Не сомневаюсь в том, что мне захотят отомстить. Воображение уже подкидывало картинки одна кровожаднее другой, где я непременно становлюсь отбивной. Я ведь не знаю, на что способна кучка выпивох, для которых водка важнее жизни ближнего.

Чем ближе я подбиралась к своему приговору, тем тяжелее становились ноги. Они отказывались идти в нужном направлении. Но дороги назад у меня не было. И в бок тоже. Надеяться на то, что меня вдруг неожиданно начнет разыскивать Городцов или Морозов, не стоило. И так уже мне была дана большая передышка. За которую предполагалась весомая плата. Надеюсь, завтра тоналка сможет мне помочь скрыть следы ударов моей матери. Мне бы только дотерпеть до следующего дня. А там уже обговорю все с боссом и даст бог съеду отсюда.

Кутеж у женщины, которая уже давно перестала называться моей матерью, слышался даже в подъезде. У меня перехватило дыхание, едва я представила себе, сколько народу сейчас увижу в родной квартире.

Собственные шаги казались мне тяжелыми и громкими. Мне не хотелось раньше времени обнаружить свое присутствие. И, да, сегодня прокрасться в свою комнату незаметно у меня не было шансов. Казалось, что люди заполонили все пространство нашего маленького, скромного обиталища. И даже мою комнату, в которой я так надеялась укрыться от бури.

Входная дверь оказалась не заперта. Всего-то надо было дернуть за ручку и толкнуть ее от себя. Но я все еще медлила. Мне откровенно было страшно. Плохое предчувствие все нарастало.

Рука нерешительно опустилась на ручку. Пальцы подрагивали, но я все же решилась. Мне надо было действовать. И откладывать это на неопределенный срок, переждав массовую попойку в сквере, в мои планы не входило. Не хотелось, чтобы меня кто-то увидел. Бред, конечно. Но как-то же Сергей и Саша застукали меня в таком вот плачевном положении.

— Лилька, сучка драная! — взревела мать, едва я рискнула войти в прихожую. — Где загуляла, шлюха подзаборная?!

Она стояла, но при моем появлении рванула ко мне. К слову сказать, в моей комнате таки кто-то дрых. Причем не один человек, а целых два. В маминой комнате громили наши запасы с посудой какие-то три женщины. Кажется, они не поделили между собой мое золотое колечко, которое было единственным мои украшением.

— Мразь, — прошипела родительница и неожиданно вцепилась мне в горло. — Ты очень перед нами виновата. И ты ответишь за все.

— Пусти… — прохрипела я, не ожидая подобной подставы от совсем выжившей из ума женщины. — Ты меня сейчас задушишь!

— Отлично, — выдала она и еще сильнее сжала пальцы. — Какой с тебя толк, если ты сливаешься и не несешь бухло?

— Опомнись… — выдавила я.

Мне удалось не растерять остатки своего разума и наконец-то предпринять хоть что-то. Первым делом ударила обезумившую в челюсть кулаком. Затем, пользуясь возникшим замешательством, отпихнула ее от себя. Уже хотела было ринуться обратно в подъезд, как меня настиг какой-то овощ мужского пола. Он с непонятным мычанием ухватил меня за волосы и потянул на себя. Я закричала.

— Толик, держи ее, — хрипловато приказала мать. — Сейчас я покажу своей Лильке, как сбегать от нас.

С этими словами она залепила мне звонкую пощечину. Потом ударила по плечу и в живот. Сзади прилетела подножка, которая заставила меня в мгновение ока оказаться на коленях. Пожалуй, настолько далеко моя мать еще никогда не заходила. Вот тут мне стало совсем паршиво. Слезы с новой силой хлынули из глаз.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я и жалобно взглянула на мать. — Я сделаю все, что пожелаешь.

— Конечно сделаешь, — загоготала та и снова врезала мне по щеке. — Только мы немного поиграем с тобой. А то, кажись, ты забыла, Лиличка, чья ты дочь и все такое.

— Я не забыла…

Пинок по ногам, и я стиснула зубы. Успею сорвать голос. А мне еще в магазин идти за выпивкой. Не знаю только, откуда деньги возьму. Кажется, придется брать в долг. Если позволят. До воровства я не опущусь ни при каких обстоятельствах.

— Забыла-а! — пьяно провыла какая-то женщина, которая устроилась у стола, но почему-то на полу. — Эй, дура, чего застыла?! Покажи ей, кто тут хозяин!

Одновременно с этим мою многострадальную шевелюру дернули со всей дури назад. Потом за волосы же меня потрясли из стороны в сторону. Тут уже я не смогла сдержаться и закричала. Правда тут же замолкла, получив от матери кулаком под челюсть. Искры полетели из глаз, а во рту появился металлический привкус крови.

— Это тебе за позавчера, — мстительно проговорила женщина. — А это за вчера…

Тут она попыталась поставить мне фингал под глаз. Не вышло, потому что я в последний момент успела прикрыться руками. Тихо зашипела, ощутив всю силу ее удала.

— Стерва! — прокричали из кухни.

— Слышь, ты че борзая такая?! — возмутился Толик и снова со всей дури дернул меня за волосы.

Чтобы он не выдрал мне целый клок, пришлось податься за ним. И тем самым подставиться перед матерью, которая совсем обезумела от ярости.

— Мелкая шваль! — охнула она и кинулась пинать меня куда придется.

Мне прилетело в бок, по пояснице, в бедро и по руке. Не знаю, что было бы со мной, пробудь я в собственной квартире еще хотя бы десять минут, если бы входная дверь с грохотом не распахнулась, и на пороге бы не появился мой начальник, Сергей Городцов.

— Какого черта тут происходит?! — рявкнул он, ошалело осматривая представшую перед ним картину. — Лилия…

Пока собравшиеся не сообразили, что к чему, он распихал всех отделяющих нас друг от друга сомнительных субъектов. Одной левой отправил Толика в нокаут и приложил мою мать об стенку, потому как она мешала достижению его цели.

Собственно, так я оказалась поднята на ноги и буквально вытолкана в подъезд. Само собой, не обошлось без потерь.

— Ты, сукин сын! — орал кто-то нам с боссом вдогонку.

Кажется, это был еще один постоянный гость нашей с матерью квартиры. Мужчина незаметно выполз из моей комнаты и поспешил на выручку остальным. Он-то и приложил Сергея Андреевича по голове бутылкой из-под водки. Теперь Городцов еле держался, чтобы не осесть прямо на лестнице, в легкой доступности у озверевших пьянчуг.

— Быстрее, — приговаривал мужчина, утягивая меня за собой. — Нам с вами нужно в больницу.

Я ему не возражала и ни о чем не спрашивала. Только старалась не показывать, что мне тяжело идти и что все тело болит от любого движения. Ему из-за меня сильно досталось. А ведь ему еще за руль садиться. И как он вообще тут оказался? Неужели забеспокоился, когда я не пришла на работу. С чего бы?

Александр

Когда увидел автомобиль матери на парковке возле своего дома, заподозрил неладное. С чего бы ей приезжать сюда в такое время? Тем более, что у нее дел невпроворот. Да и отец вроде бы позвал сегодня ее на ужин. Если только это снова не Милана, которая зацепила отца своей молодостью и накачанным четвертым размером. В таком случае, «до встречи, любовь моя» могло предназначаться не моей матери.

Поднимался на свой этаж и чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Возможно, это было из-за того, что я почти перешел на бег. Ну не верил я в то, что мать вдруг проявит милосердие и не устроит скандал на пустом месте. Она вообще навряд ли поверит в то, что девчонка ей скажет.

— Мама! — громко воскликнул, открывая входную дверь и заходя в прихожую. — Лиля! Я дома!

Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, и я остался в полной тишине. Но ненадолго. Потому что через несколько томительных мгновений ко мне вышла мать.

— Здравствуй, Саша, — обманчиво доброжелательно, проговорила она. — Как прошел твой день?

— Думаю, ты уже знаешь об этом, — поморщился я. — А где Лиля?

— Кто? — решила закосить под дурочку мать. Но встретившись с моим предостерегающим взглядом все же снизошла до нормального ответа: — Она там, где и должна быть.

На улице. Или дома, что означает то же самое, что и улица. Бл*!

— Кто дал тебе право выгонять ее из моего дома?! — последние слова я нарочито подчеркнул. — Ты хоть знаешь, кто она? Какая она? И…

— Она оборванка, которая хотела разжиться за твой счет, — жестко перебила меня мать. — Но я ясно дала ей понять, что в этом доме ей ловить нечего.

Я тут же представил себе, что чувствовала Лиля, когда ей пришлось выслушивать обвинения моей матери. Отдаленно. Потому что сам никогда не был на месте этой девушки. Однако, мне все равно сделалось горько. Настолько, что я зарычал на собственную мать:

— Она — моя будущая девушка и невеста! Лилия Василькова, которая недавно устроилась к нам работать и которая нуждается в поддержке! У нее неблагополучная семья и ей действительно требуются деньги, чтобы жить отдельно. Я все это знаю! И все равно хочу, чтобы мы были вместе… Потому что люблю ее!

Я выдал всю эту тираду на одном дыхании. Сам от себя такого не ожидал. Просто я уже не мог нормально соображать. Вот, где сейчас это чудо в перьях? Уже добралась до дома или нет? Сумею ли я перехватить ее, если немедленно поеду к ней на район?

— Она отвратительно готовит, — непонятно к чему заметила мать. — Столько продуктов перевела. И мне пришлось все выкинуть. Вместе со сковородкой, которую она мне сожгла.

Какой же это бред. Почему она это делает? Хочет женить меня на очередной богатой претендентке? Не выйдет.

— На квартиру я заработал сам, так что сковородка явно не твоя, — зло процедил я. — И гостей моих ты не имеешь права выкидывать за дверь. Тем более Лилю.

— Она ужасна! — возмутилась мать. — Твоя Василькова щеголяла в твоих вещах в твое отсутствие!

— Я сам их дал ей сегодня утром, — процедил.

Тут мой взгляд упал на настенные часы. Черт! Сколько времени я потерял на пустую болтовню?

— Я за ней, — коротко бросил матери, направляясь на выход. — А ты делай, что хочешь.

Под возмущенные крики матери я быстро слинял из собственного дома. Не попрощался, не обнял, не поцеловал. Уверен, она все поймет и хорошенько задумается над тем, что сделала. А если нет, то придется мне поменять замок на входной двери.

Лилия

Была бы я более решительной и здоровой, наверняка бы настояла на том, чтобы вызвать скорую и на пару бы отправиться в больницу. И полицию заодно на уши подняла. Но нет, мой мозг отключился в самый неподходящий момент и включился только когда мы проехали на красный во второй раз подряд, а затем не уступили дорогу автобусу, который отчаливал со своей остановки. Вот тут у меня, наконец, закралось смутное сомнение в том, что что-то не так.

Я медленно повернула голову и внимательно всмотрелась в лицо мужчины. По виску текла тонкая струйка крови. Взгляд напряжен и полностью сконцентрирован на дороге. Он-то и не дал мне раскрыть рот и попытаться вразумить начальника. Мало ли, потеряет контроль над собой, и мы попадем в аварию. Хотя, мы и так от подобного исхода не застрахованы.

К концу нашей поездки я чуть не поседела. И еще пару раз на короткий срок лишалась чувств. Хотя, казалось бы, больница находилась не так далеко от моего дома. Однако, я все же умудрилась до смерти перепугаться и впасть в шоковое состояние. Отошла только когда мы остановились на парковке, и Городцов скомандовал мне осторожно отстегиваться и вылезать из машины.

— Лиля! — позвал он меня еще раз, когда я не откликнулась на первый призыв пошевелиться и направиться в сторону регистратуры. — С вами все в порядке?

Мужчина уже открыл свою дверь, но тут же переключил свое внимание на меня. Я поспешно закивала, не желая утруждать его излишними заботами обо мне. Только потянулась к замку от ремня безопасности, как тело прострелила сильная боль. Не удержавшись, вскрикнула и зажмурилась.

— Черт! — выругался Городцов и сам принялся отстегивать меня. — Когда поправитесь, вы обязательно мне все расскажете, Василькова.

— Да, — тихо простонала, стараясь не совершать резких движений.

Кое-как мне удалось выйти из салона автомобиля. При этом я искренне надеялась, что я не испачкала нигде обивку сидения. Ну, мало ли кровь где просочилась. Или следы от грязной обуви избивавших меня алкашей впечатались в одежду. Если так, то идти на работу мне было не в чем.

Честно признаться, я даже не подумала о том, где моя сумка и все мои документы, телефон, кошелек… Мне просто нужно было сбежать подальше от обезумевшей матери. И мне было плевать на все. Как хорошо, что рядом был человек, который соображал куда лучше меня.

— Спасибо, — поблагодарила Сергея Андреевича, когда тот протянул мне мою сумку, которую, оказывается, успел закинуть на заднее сидение.

Да я даже не заметила, роняла ли ее у себя в прихожей или продолжала держать, вцепившись, как в самую ценную в жизни вещь.

Когда нас таких красивых завидели охранники, то тут же подскочили и принялись выспрашивать, зачем мы пришли и откуда. Босс отвечал коротко и по существу, так что менее, чем через полчаса нас определили в отделение травматологии.

Александр

Когда я приехал к Эльфу домой, то застал там занятную картину: полиция пытается понять, зачем ее вызвала кучка пьяниц во главе с упитой, сердобольной мамашей, у которой прямо из-под носа увели дочь. В неизвестном направлении, само собой.

Мне это дело не понравилось, так что я решил затаиться в подъезде и послушать версию этой странной женщины. Кстати, по ее описанию, выходило, что Лиля несколько дней не появлялась дома. А когда появилась, то ее сразу и украли. Мол, чудом из плена какого-то богатого хулигана сбежала, но он все равно настиг ее на самом пороге. Да так быстро все произошло, что мама и ее компания глазом моргнуть не успели.

История, достойная телеэкрана, я вам скажу. Особенно, когда полицейские спросили у несчастной, откуда на полу взялись пятна крови. Собственно, тут последовала вторая, не менее красочная глава повествования о том, как тот ненормальный избил девчонку, пока она находилась у него в плену. А потом еще наподдал, когда добрался до нее снова.

Вот тут мне стало не до смеха, потому что я узнал в главном действующем лице Городцова. Ну, и себя заодно. Ведь это у меня Лилька была до того, как вернулась домой. Моя собственная мать никогда бы не опустилась до рукоприкладства. Она скорее отходит словом или подставит на деле. Но чтобы вот так, до пятен крови на полу… Да и босс Эльфа уж слишком прикипел к своей сотруднице, чтобы распускать руки. Скорее уж я поверю в то, что он на свой страх и риск полез защищать ее от этих ненормальных.

— Оп-па… — вывел меня из задумчивости незнакомый мужской голос. — А это у нас еще кто?

— Александр Морозов, близкий друг потерпевшей и свидетель тому, что эта женщина врет, — на автомате представился стражу порядка.

— Да хахель енто Лилькин, — припечатала из-за двери горе-мать. — У нее их много было.

— Так, может, и на этот раз она с очередным «хахелем» ушла? — радостно зацепился за новую версию событий полицейский, что сейчас находился внутри квартиры.

— Так как же ушла? — обиженно взвыл какой-то мужик. — Он меня вон, как отдубасил. Я, знаете ли, не привык глядеть на насилие и ничего не делать. Я за свою кровиночку…

— Да не твоя это кровиночка! — рявкнул кто-то из глубины квартиры.

Я стоял и обалдевал. И как Василькова все это время здесь жила? Нет, если бы не мать, я бы ни за что ее от себя не отпустил. Вон, что из этого вышло.

И где мне их с Городцовым теперь искать?