Босс, я, кажется, рожаю!

22 глава

Руслан

- Что ты намерен делать?

Я стоял перед большим дубовым столом, за которым сидел человек, знавший моего отца уже тогда, когда меня и Дамира еще даже в планах не было. С этим человеком, Михаилом Ригерманом, отец дружил и вел общий бизнес много лет, но незадолго до своей смерти, они разделили производство, поэтому поддерживали отношения только в качестве старых приятелей.

Когда бразды правления достались мне, в первую очередь я попытался заручиться поддержкой Ригермана и возобновить с ним союз, но он сказал мне тогда лишь:

- Встань на ноги, отрасти шкуру, покажи чего стоишь, вот тогда я помогу тебе стать еще сильнее, мальчик. А пока тебе по силам справиться с тем, что происходит. Или ты сомневаешься в том, что силен настолько же, насколько был твой отец?

Я тогда жутко разозлился. У нас погибли родители, на меня свалилась неведомая ранее ответственность за громадный конгломерат, шакалы бросились рвать молодого парня, зная, что у него еще нет закалки, чтобы отбрасывать их в сторону, чтобы чуять фальшь. А Ригерман – лучший друг родителей, не хотел даже помочь его детям, просто поддержать в этот тяжелый период жизни. Подсказать, направить, да хоть что-то сделать, бл*ть!

Но я не стал умолять его, упрашивать, несмотря на безысходность, которую чувствовал. Сейчас я понимал, что он был прав. Ригерман не ошибся, посчитав меня сильным. Именно таким я и был уже в тот момент, а с годами стал еще сильнее. Шкура стала толще.

Именно поэтому недавно мы начали вести переговоры о важных перепродажах и слияниях. Хотя я долго не хотел – злился. Над чем Ригерман посмеивался и говорил, что придет день, когда мне придется встать с ним плечом к плечу, и в это день – я пойму его.

Но в отличие от него, у меня оставалось слабое место – семья. Которой никогда не было у Ригермана. Я так думал раньше. Но то, что мне стало известно теперь, полностью поменяло мое мнение о нем.

Сегодня, в эту самую секунду, на меня смотрел не всемогущий бизнесмен-миллиардер, а человек, измученный призраками прошлого. Человек, всю жизнь искавший свою любимую, всю жизнь обвинявший себя, что это из-за него она ушла. Человек, узнавший, что она никуда не уходила и не исчезала, что на протяжении многих лет ее калечил монстр, который мстил невиновной женщине за поступки ее возлюбленного. И самое страшное, что он это делал и с их дочерью.

Снежана – дочь Ригермана. Я не мог в это поверить. Когда я смотрел на суровое, но в то же время растерянное лицо этого мужчины, у меня возникало ощущение, что и он до конца не верит в это.

Его будто разорвало. Будто наружу были вынуты органы, и любой мог подойти и сделать ему еще больнее. Но он не позволит. Все будет так, как он говорил. Мы будем стоять бок о бок, плечом к плечу. И больно будет не нам.

- Убить, - наконец дал он свой ответ. – Если кишка тонка, Кирсанов, вали отсюда. Я сам все сделаю.

Я не двинулся с места.

- Хорошо, - прохрипел он. – Потому что я его отсюда не выпущу живым. То, что он сделал с Ольгой… и, - он запнулся, крепко сжав бокал с виски, - с моей дочерью… Такое не прощают. И не надо мне читать сопливые лекции про закон! Он найдет лазейку рано или поздно, и закончит начатое, если оставить его в живых!

Я не стал напоминать, что Козлов и моего брата чуть не убил, моих племянников, и скорее всего, был нацелен убить и Мию с нашим сыном. Да если и был на свете человек, который жаждал самой жестокой смерти для этого ублюдка, то это был я.

- Ольга сказала мне, что Козлов…

- Никакой он не Козлов! – рявкнул Ригерман. – Он – Николаев. Психопат из-за хренового детства и неудач, убивший своего отца. И судя по всему, не только его.

- Ольга сказала, - я прокашлялся, - что он планировал подставить меня, выставив убийцей Снежаны и Дамира. Он хотел натравить тебя на меня. Только никак не рассчитывал, что Ольга и его охранник Сергей пойдут против него.

Ригерман откинулся в кресле.

- Николаев импульсивен, когда дело касается его личных счетов и проблем. Поэтому потерял бдительность. Эйфория от приближающейся победы захлестнула его, затуманила разум. И он допустил ошибку. И не одну. Поэтому вы все живы. Только поэтому. Был бы он чуть хладнокровнее… сам знаешь, что случилось бы… Ты тоже облажался, Кирсанов. Когда много лет назад я сказал, что тебе по силам справиться с тем, что происходит, я не имел в виду, что тебе всегда надо будет со всем справляться одному. Ты же бизнесмен, Руслан, и уже должен был давно научиться правильно оценивать возможности и риски!

- Все совершают ошибки...

- Для таких, как я и ты, ошибки оказываются фатальными, - он посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, и я понял... Понял абсолютно все. Ригерман себя считал виновным. Не меня, не Ольгу, и даже не Козлова, а лишь себя. Для него было невыносимо признать это вслух, поэтому он дал мне понять правду молчанием.

Я хотел задать Ригерману вопрос, полноценный ответ на который так и не получил от Ольги: что такого они с отцом сделали, что Козлов-Николаев пошел на убийство и не один раз? Почему он воспылал столь сильной жаждой мести, что много лет издевался над невинной женщиной и чуть не сжег беременную девушку, которую растил вроде бы как дочь? Но меня отвлек визит охранника. Высокий крепкий парень с гарнитурой вошел в кабинет после трех коротких стуков в дверь.

- Дамир Кирсанов здесь, - сообщил он безэмоциональным голосом.

Услышав имя брата, я немного отпустил внутреннее напряжение. Да, бл*ть, мне все еще с трудом верилось, что Мир жив и здоров, и вовсе не сгорел в жутком пожаре, а очень даже хорошо себя чувствовал и успел стать отцом за эти несколько часов! Когда по пути к Ригерману, я говорил с ним по телефону, слышал его сиплое дыхание и хриплый кашель, желание задушить Козлова голыми руками было настолько огромным, что я сам себя стал бояться. Во мне еще никогда не было столько отчаянной ненависти, столько пугающей неприязни к кому-то...

Ригерман махнул рукой, давая понять охраннику, чтобы тот впустил Дамира. Брат вошел через мгновение после ухода мужчины. Не сумев справиться с эмоциями (да я особо этого и не хотел), подошел к Миру и порывисто его обнял. Тот сначала замешкался, но после обнял меня в ответ и похлопал по спине.

- Рад, что ты жив, брат, - сказал, отстранившись.

- Я тоже рад. Ты не представляешь, насколько близки мы были к гибели.

Я нахмурился.

- Как Снежана?

- Нормально. Приходит в себя после операции, - вдруг его губы растянулись в широкой улыбке мужика довольного жизнью, - у меня сын с дочкой родились.

Я не смог не ответить на его улыбку. Кому-то это может показаться странным, ведь родила его детей моя жена, но раз уж мы этот момент обсудили, то ни к чему разыгрывать комедию. Они любят друг друга, как мы любим друг друга с Мией. Мир и Снежана, и их дети тоже заслуживают счастья. Особенно после всего пережитого. Мы с Мией и Витей заслуживали счастья не меньше.

- Да, знаю. Поздравляю, брат...

Покашливание за спиной напомнило, где мы находимся, и кто еще присутствует в кабинете. Мир тут же встрепенулся и посмотрел на Ригермана через мое плечо.

- Так значит... я в один день стал не только отцом, но и... дедом...

В выцветших глазах Михаила мелькнуло что-то похожее на... гордость? Умиротворение? Словно он обрел то, что давно искал.

Брат же, неожиданно для меня, резко рванул в сторону Ригермана и схватил его за грудки.

- Почему вы с отцом так сделали?! Почему?! Я должен знать! - он тряхнул Михаила. - Почему отняли у него все?! Какие были причины, что он стал таким?! Вы тому виной?!

- Остынь парень! - пророкотал Ригерман на удивление спокойным, но строгим голосом. - Всему есть объяснение! И я его дам, когда придет момент. Тебе и твоему брату я - не враг!

Подошел к Миру и положил руку на его плечо.

- Успокойся, Мир. Михаил помог нам. Без него мы вопрос с Козловым не решим.

- Я не хочу марать руки об этого ублюдка, - процедил брат сквозь зубы, - но и жить спокойно, если тот будет продолжать дышать как ни в чем не бывало, не смогу. Видеть, как твою любимую женщину, беременную вашими детьми, обволакивает дым... Видеть, как слезы текут по ее щекам, потому что она уверена, что умрет... После такого разве можно пощадить человека? Да и человека ли? Но... как потом мне смотреть в глаза моим детям? Останусь ли я сам после такого человеком?

********

Брат отпустил Михаила и отступил на шаг назад.

Я больше был согласен с ним, чем нет. Все же человеческое в нас преобладало, иначе мы ничем не отличались бы от Козлова. Ни я, ни Мир не были убийцами. Но даже святого можно довести. Кто способен стерпеть покушение на жизнь любимых людей? Бесчувственный человек не способный любить и дорожить?

- Я ждал этих вопросов, - выплюнул Ригерман. – И уже получил ответ от Руслана, что он не замешкается. А если замешкаешься ты, то всегда будешь оглядываться. Всю жизнь. И моя дочь, и мои внуки вместе с тобой.

Михаил махнул головой в сторону какой-то двери в углу кабинета.

- Николаев уже скоро будет здесь. Вам лучше не высовываться сразу. Пусть до последнего верит в то, что его план удался. Оттуда вам будет слышен весь наш разговор. И вы сами сделаете выводы, как обо мне, так и о вашем отце. Решение тоже примете сами…

Мы с братом переглянулись. Не нужно было произносить вслух, о каком именно решении шла речь.

Когда мы двинулись в сторону смежной комнаты, Михаил остановил Дамира, сжав его плечо, когда брат проходил мимо.

- Какие они?

Мир выгнул бровь, посмотрев на мужчину.

- Мои… внуки… - уточнил Ригерман. - Ты видел их? Снежану я видел по фото, когда о ней собрали информацию, мне сразу их выслали. А вот детей… их я еще не видел. Какие… они?

Вряд ли Михаил спрашивал о внешности. У него хоть и не было семьи, но сомневаюсь, что он не имел абсолютно никакого представления о том, как выглядят новорожденные. Думаю, что Ригерман хотел убедиться в чувствах Дамира к дочери, к детям. Хотел быть уверенным в его любви на все сто процентов.

Брат глубоко вдохнул и расправил плечи.

- Самые чудесные на свете, - глухо произнес он. - Прекрасней я еще детей не видел. А если и увижу, то это будут, скорее всего, тоже наши дети. Ну или внуки.

Да. Именно это я чувствовал к Вите, поэтому как никто другой понимал Мира. И Ригерман, кажется, остался доволен его ответом. Михаил пожал брату руку и похлопал по плечу, широко улыбаясь.

- Именно такой ответ я хотел услышать, парень. Именно такой.

Войдя в смежную комнату, мы прикрыли за собой дверь и стали ждать появления Козлова.

- Ты сделал то, что я просил?

Мир кивнул.

- Значит, он там?

- Сразу туда поехал. Хотя сначала рвался сюда. Кажется, он был готов прибить Козлова и без нашей помощи. Но я убедил его, что мы сами справимся. Думаешь, Козлов-Николаев приедет один?

Я пожал плечами.

- Наверняка со своими охранниками-шакалами. Но ты же видел, что тут у Ригермана система похлеще, чем у Пентагона. Отсюда без его непосредственного разрешения даже не выпустят, хоть умоляй.

- Ты говорил со своей Мией?

- Да, перед твоим приездом.

Когда зарыдала в трубку, я готов был все бросить, и мчаться на всех парах к ней и нашему сыну, чтобы успокоить, чтобы сказать, наконец, в глаза, как сильно люблю их. Чтобы целовать ее так много и так отчаянно, как я мечтал долгие месяцы. Я понимал, что делать этого не стоит, но и игнорировать рыдания любимой женщины тоже не мог. Она плакала из-за меня. Потому что любила, потому что боялась за мою жизнь.

- И как она?

- Убить меня хочет.

Брат хмыкнул.

- Хочет убить – значит, любит, - поржал он. – Плохо было бы, если бы она вообще никак не отреагировала на происходящее.

- Напомнила, что я обещал нарисовать портер. Ее и Вити.

Дамир скептически выгнул бровь. Брат прекрасно знал о моем великом таланте к рисованию. Мои картины еще в школе выглядели так, будто кто-то просто засунул пятку в банку с краской, причем левую, а потом просто хаотично мазал ею по листу бумаги.

- Ты же обещал как Дамир. Можешь… свалить все на меня… Я никогда не откажусь от работы. Тем более в качестве подарка для членов своей семьи.

- Раз уж я обещал, то мне и выполнять. Так что тебе придется стать моим учителем, брат.

Мир закашлялся так сильно, что я не смог понять – это из-за легкого отравления дымом или же его столь впечатлила моя просьба?

- Ни за что! – гаркнул он, отдышавшись. – Ты – хреновый ученик! Я с детства помню. Не думай, что я забыл. Такое не забывается! Гусь быстрей научится рисовать, чем ты!

Нашу шуточную перепалку, которая помогла слегка отвлечься от ситуации, прервал громкий хлопок двери и следом прозвучавший голос. Его мы оба узнали сразу же…

- А ты не изменился, Михаил! Разве что морщин стало чуть больше.

Хорошо, что стены позволяли отчетливо слышать диалог между мужчинами. Даже напрягать слух не приходилось.

- Значит, живой…

- Целехонький, как видишь! Рад меня видеть?

- Не побоялся приехать, Николаев? Не побоялся обнаружить себя? И это учитывая все то, что я про тебя знаю?

- А что ты знаешь? – удивился Козлов. Уверен, что притворно. Ухмылочку на его лице в этот момент я тоже прекрасно представлял.

- Да хотя бы то, что ты убил своего отца.

- О, и у тебя наверняка имеются все необходимые доказательства этому?

- А они нужны? Мы оба знаем, что это правда, - голос Михаила был спокойным и холодным, и не выдавал напряжения.

- Кому нужна правда? Честность? Сострадание? Пощада? Все эти слова – удел слабаков. Сильные выбирают другую дорогу. Этому меня научили вы с Кирсановым. К тому же, теперь я – Козлов, а не Николаев. И доказательств обратному у тебя тоже нет, Ригерман. Да, в прочем, мне плевать, что у тебя там есть… Для меня отныне ты – мелкая рыбешка. Однажды вы с Кирсановым не пощадили меня. Настал мой черед быть беспощадным.

Мы с Дамиром напряглись, когда речь зашла о нашем отце. О нем у нас сохранились только светлые воспоминания, и я знаю, что брату, как и мне, не хотелось бы сейчас узнать об Андрее Кирсанове что-то нелицеприятное, что растопчет память о нем, как об ответственном, любящем, сильном и гордом человеке.

После речи Козлова Ригерман неожиданно зашелся в приступе смеха.

- Не пощадили? – выплюнул он. – Мы за этим и поехали к тебе на следующий день, после того, как ты, не став слушать нас до конца, ушел из кабинета. Обсудив все хорошенько, мы с Андреем все же решили дать тебе шанс: предложить хороший проект, который тебе нужно было вести под надзором одного из наших специалистов, и не отбирать квартиру, позволив тебе и твоему больному на тот момент отцу спокойно жить. Вот только когда мы приехали, тебя там не было, зато был труп твоего отца…

- Ты лжешь! – заорал Козлов. – Ничего вы не планировали мне предлагать!

- Планировали. Но ты сам выбрал свою судьбу. И я сомневаюсь, что из этого выбора получилось что-либо хорошее, - Ригерман бил на поражение.

- А вот в этом можешь не сомневаться.

Мы услышали небольшой хлопок, будто стопка бумаг ударилась о поверхность стола.

- Что это?

- Тебе подарочек. У меня был доступ к вашим договорам и счетам с Русланом Кирсановым. Взгляни. Там – все. Через них я вышел на список твоих клиентов и партнеров. А потом слил информацию конкурентам. Твои акции теперь ничего не стоят, потому что на рынке все твои клиенты вместе с партнерами перекуплены другими компаниями. Тебе и за много лет не разобраться со всем этим дерьмом! Ты теперь банкрот, Ригерман. Целую жизнь мечтал это сказать! – Козлов удовлетворенно засмеялся. – Пять минут назад о падении акции было объявлено на мировых рынках. Пока ты тут сидишь и ни о чем не подозреваешь – мир вокруг тебя рушится, Ригерман. Как тебе мой подарок к похоронам дочери?

- Дочери? У меня нет никакой… - играл свою роль Михаил.

- Ах да… Забыл тебе сообщить самое главное… У тебя все-таки есть дочь. Снежана Кирсанова. Слышал о такой? Да-да. Жена твоего партнера. Наверное, видел в новостях, что они сгорели в своем домике у озера? Только вот СМИ не совсем точную информацию дали. Сгорел не Руслан Кирсанов, а Дамир. И поджег – дело рук Руслана. Дело в том, что Дамир и Снежана – были любовниками. Представляешь, какой шок для владельца такой огромный компании? Жена трахается с родным братом! Представляю, как глаза его залила ярость в тот момент, когда он поехал за ним, открыл дверь в спальню, а он ее там е*ет. Дочку твою. Кстати, родила ее Ольга. Помнишь такую?

- Что ты мелешь, Николаев?!

- Твоя драгоценная Ольга, которую ты так трепетно любил – обычная бл*дь. И ты, и я таких имели. Она повелась на меня довольно быстро и мигом раздвинула ноги, забыв про тебя – своего возлюбленного. Первое время ездить на ней было хорошо – признаюсь тебе честно. Да ты, наверное, занешь! Но потом поднадоело. Только я человек старой закалки. Не стал ее на улицу выбрасывать. Она так умоляла. Так что я позволил Ольге жить в моем доме и сосать периодически дальше. И даже растил твою дочурку. Соболезную, кстати. Хотя нет, вру. Мне тебя совсем не жаль. Как и ее, в прочем. Счастливо оставаться со своим новообретенным горем. Андрей! – крикнул Козлов уже видимо своему охраннику. – Поехали отсюда! А, и чуть не забыл, Ригерман, вот тебе фоточки, доказывающие, что Кирсанов не любил свою жену. Тут и шкура его есть, и выблядок их. Я установил за ним слежку, когда начал вести переговоры. Поэтому так много знаю. Дарю бесплатно! Теперь его жизнь – в твоих руках. А это письмо-признание от Ольги. Здесь она рассказывает, что Снежана твоя дочь. Пришлось выбить из бл*ди это признание. Еще свидимся, Ригерман… Уж поверь мне…

Как Михаилу до сих пор удалось не кинуться на этого шакала, я не знаю. Дамир пару раз рыпнулся вперед, и мне пришлось удерживать брата, чтобы тот не обнаружил нас раньше времени. Я хотел услышать все, что скажет этот ублюдок. И, по-моему, услышали мы достаточно.

- Не так быстро… - прозвучал снова голос Михаила. – Думаю, тебе будет интересно послушать и меня тоже. И еще кое-кого кроме меня…

А вот и наш выход…

Первым показался я, следом за мной Дамир. Надо сказать, я получил непередаваемое наслаждение, наблюдая за тем, как менялось выражение лица Козлова по мере осознания, кто сейчас перед ним появился.

- Вы… оба… Но…

- Не ждал? – прорычал я, оскалившись. – Думал, одного из нас тебе удалось похоронить, да? Что ж, ты просчитался!

Глаза Николаева-Козлова перебегали с меня на Дамира и обратно. Ублюдок усмехнулся, нервно поправив галстук.

- Честно говоря, я ожидал подвоха после того, как услышал новости, что погиб в пожаре якобы не Дамир Кирсанов, а Руслан. Но такого… я предвидеть не мог! Браво! – Козлов громко захлопал в ладоши, переведя взгляд на Ригермана. – Получается, что я рано тебе соболезновал по поводу смерти дочери?

Михаил молчал, глядя в упор на Козлова, не моргая, и, кажется, даже не дыша.

- Или не поздно? Ну давайте, порадуйте меня! Скажите, что хоть кто-то сдох в этой истории!

Дамир рванул вперед, и я не стал его останавливать. Ригерман также подался к Козлову. Вдвоем они схватили его за плечи и прижали к стене.

Андрей, охранник Козлова, на которого Мир поглядывал с нескрываемым презрением, даже рыпнуться не успел. Его выволокли люди Михаила. Двое других остались в кабинете, ожидая приказов Ригермана.

- На твоем месте, я бы не вякал, - обратился к ублюдку, продолжавшему расслаблено взирать на нас, словно для него это некая шутка, игра. Словно он до конца не понимал серьезность происходящего.

В ответ на мои слова, Козлов лишь рассмеялся. Совсем сбрендил, псих гребаный!

- Это тебе лучше не вякать, Кирсанов! А то как бы от твоего выблядка и твоей шлюшки мокрого места не осталось! Пока ты тут играешь в супермена!

- Заткнись! – гаркнул брат. – Ты уже достаточно сказал на сегодня! Теперь будешь говорить только тогда, когда тебе дадут слово!

Я достал из кармана брюк смартфон и неспешно отыскал в нем номер начальника своей охраны, которого оставил в доме с Мией и Витей, поднес смартфон к уху и дождался ответа.

- Сергей у вас? Он успел предупредить о возможном появлении гостей?... Уже скрутили? Как Мия и ребенок?... Хорошо. Отбой. Ждите моего возвращения. Врачу окажите помощь и проверьте его. Возможно, он лжет, что его шантажировали, а может и правду говорит.

Еще после разговора с Ольгой, когда я попросил передать трубку Дамиру, я сказал брату, чтобы тот послал Сергея к нам домой, потому что сомневался в том, что Козлов не попытается перестраховаться. И оказался прав. Но Сергей, слава богу, успел добраться до них вовремя.

Я сбросил звонок и сунул смартфон обратно в карман.

Козлов шумно задышал и стал дергаться, пытаясь вырваться из захвата, но ни Дамир, ни Ригерман не позволили ему это сделать, все так же крепко прижимая к стене.

- Ты еще не понял, Вадим? – зашипел Михаил ему в лицо. - Ты проиграл. Моя дочь жива. И знаешь, кто помог ей и Дамиру спастись после того, как ты вместе со своим шакалом подожгли дом? Ольга. Она вытащила их.

- Что?! Да кишка тонка у этой сучк…

Он задохнулся от удара кулаком в живот, который нанес Ригерман.

- Закрой свой поганый рот! Пока я его не зашил!

Михаил кивнул мне, и я понял, что тот просит перехватить Козлова. Подойдя ближе, я подставил локоть прямо к его горлу и надавил посильнее, что у него аж глазные белки покраснели. Ригерман отошел, взял со стола планшет, и провел пару раз по нему пальцем.

Затем поднес его прямо к роже задыхающегося Козлова.

- Видишь, что это? Это мои акции. Они в полном порядке. Когда Ольга позвонила мне и все рассказала, я сначала не поверил своим ушам. Никак не мог смириться с тем фактом, что слышу ее голос через столько лет безуспешных поисков. И тут она рассказывает, что у меня есть дочь… Я был ошеломлен, сбит с толку, но по привычке не мог не проверить факты… И как оказалось, не зря проверял. Так я вышел на тебя. После чего еще раз созвонился с Олей, и она уже более подробно пояснила все, что знает о тебе и твоих делишках. Я быстро просек твою схему, поэтому смог предотвратить финансовый крах корпорации. Так что ты снова в проигравших. На этот раз окончательно.

- А так как во время пожара в доме был якобы не я, - продолжил Дамир, - а Руслан, то и подпись на бумагах недействительна, так как продать свои акции тебе мог только я. Но самое страшное, что это никакого значения для тебя уже играть не будет, ибо ты отсюда не выйдешь.

Убрав локоть от горла покрасневшего от нехватки кислорода Козлова, я швырнул его людям Ригермана, ожидавшим в стороне. Тот стал шумно откашливаться, согнувшись пополам.

- Ты – слабак, Вадим, - нанес сокрушительный удар Михаил. - Ты с самого начала делал неправильный выбор. Всю жизнь пытался доказать ублюдку-отцу, что ты чего-то стоишь. Да-да, я все знаю о твоем детстве… Но в итоге сам стал ублюдком…

Втроем мы смотрели на него, будто судьи. Козлов продолжал стоять, полусогнувшись, и тяжело дышать.

- Тут ты прав, - прохрипел он. – Ублюдком я стал…

Затем резко выбросил руку в сторону охранника, выхватил у того глок из-за пояса, и направил дуло в Ригермана.

- Так что хотя бы одного из вас я с собой заберу…

И он выстрелил. Брат закричал мне что-то, но я не слышал, потому что уже двинулся в сторону Михаила, чтобы оттолкнуть. Острая боль пронзила грудь, тысячью осколков разлетевшись по всему телу. Перед глазами замелькали лица: Мия. Витя. Они стояли перед холстом. Малыш был на руках у Мии, а я рисовал их. У меня хреново получалось, но мы были счастливы. Мия смеялась и говорила, что любит меня.

После образ сменился кривой усмешкой Козлова, его покрасневшей толстой мордой.

И прежде чем потерять сознание, я увидел, как один из людей Ригермана пустил ему пулю в лоб.