Боярышня-попаданка, или Любовь князя

Глава 47

Утро было таким солнечно-ярким, что не хотелось думать ни о чем плохом, казалось, что сама природа улыбается и гладит нас по плечам солнечными лучами и ласковым ветерком.

Но как бы не хотелось наслаждаться летним теплом и уютом, я должна была думать об опасности, которая уже подошла так близко, что мне казалось, что я уже ощущаю ее холодное дыхание за спиной.

Первым делом я отправилась к отцу.

— Папенька, то, что я вам сейчас должна сказать, крайне важно, — я очень волновалась, мне было страшно, что отец отмахнется от меня и не воспримет мои слова всерьез, — Я хочу рассказать вам все, что узнала и услышала.

Отец сел на лавку и внимательно посмотрел на меня:

— Говори, Марья, — он жестом пригласил меня присесть рядом с ним, — Я тебя внимательно слушаю, ты у нас уже давно не та, ветреная девочка, что только о пустяках речь вела.

Я вздохнула и рассказала отцу обо всем. О том, как мы с Настей увидели Наталью в лесу рядом с Войцехом, одетым в боярские одежды, о том, как я пошла ночью к дому Натальи, чтобы подслушать ее разговоры, о том, что Войцех велел Наталье женить на себе Матвея, и о том, что она ждет ребенка от Войцеха.

— Отец, вы мне верите? — я прижала руки к груди, — Все, что я вам рассказала — чистая правда и мы должны помешать Войцеху и еще нужно предупредить Ядвигу, ведь Войцех не оставит ее в покое.

— Дааа, удивила ты меня, — отец крякнул и хлопнул себя по колену, — Конечно, должен бы я тебя отругать за то, что по ночам одна шастаешь, негоже девице так делать, — он строго посмотрел на меня, — Но то, что ты мне рассказала… Может ты и спасла кого, разузнав все это. Уж Матвею точно нужно будет тебе в ноги поклониться.

Отец встал и, прихрамывая пошел в конюшню:

— Я сейчас поеду к Федору с Ядвигой, предупрежу их, — отец увидел, что я хочу ему возразить, похлопал меня по плечу, — Не бойся, у нас кони добрые да быстрые, спасибо князю, и с собой я возьму кого-нибудь из работников, на всякий случай, так что мы быстро обернемся.

Вы пока посидите дома, не ходите со двора. Я сейчас еще снаряжу людей к князю, чтобы он в курсе был. Думаю, что поймаем мы этого лиходея.

Отец внезапно прижал меня к себе и поцеловал в лоб:

— Спасибо, дочка, — я заметила, что на глазах у отца блеснули слезы, — Храбрая ты у нас выросла и умная, — отец вышел, а я чуть не заплакала, так тронула меня эта похвала и ласка от папеньки.

Я вышла к воротам и посмотрела вслед отцу, который быстро удалялся вместе с одним из своих работников.

Двое других надежных и преданных князю людей в это время спешили, чтобы все ему рассказать о Войцехе и призвать князя поскорее вернуться домой.

Во двор выбежала Настя и начала упрашивать меня пойти погулять к реке:

— Пойдем, Марьюшка, там много девочек сегодня соберуться, — Настя, по своей привычке, дергала меня за рукав, — Ну хоть на немножко пойдем!

— Нет, Настя, — я старалась говорить строго и серьезно, — Сегодня мы останемся дома, и даже обсуждать это не надо, — я подняла указательный палец вверх, — И к тому же, — привела я последний аргумент, — Папенька строго-настрого приказал нам оставаться дома!

Настя надула губы, но быстро успокоилась и потянула меня на задний двор:

— Хочешь, я покажу тебе, какие качели мне сделали? — Настя рассмеялась, — На этих качелях можно до неба взлететь.

— Так уж и до неба? — я подошла вслед за Настей к высоким качелям, — Ух, наверное, страшно на таких качаться.

— Не страшно, не страшно, — Настя встала на качели и начала раскачиваться, — Подтолкни, Марьюшка, сильнее! Еще сильнее!

Я чуть подталкивала доску и Настя взлетала все выши и выше.

— Все, Настя, — взмолилась я, — У меня уже голова закружилась, глядя на тебя. Пожалуйста, слезай.

Настя начала тормозить и наконец качели остановились и она спрыгнула на землю.

— Видела, как я умею? — запрыгала Настя на месте, — А ты у нас бояка! Бояка! Бояка!

— Ой, и правда, — рассмеялась я, — Ты смелая, а я трусиха, что ж тут поделаешь. Пойдем, храбрая моя сестра, попробуем оладьев маменькиных.

— С медом? — обрадовалась Настя.

— И с медом, и со сметаной, — я взяла Настю за руку и повела к дому, — А еще маменька вишню принесла, знаешь, как с вишней вкусно оладьи есть?

Мы прошли к столу, где высилась горка румяных оладий:

— Садитесь, девочки, — маменька поставила на стол мед, сметану и миску с вишней, — Мужики наши разбежались по делам своим, а мы с вами пообедаем, да поговорим о своих делах.

— Да какие у нас дела, маменька? — спросила Настя, намазывая сметану на пышный блинчик, — Нет у нас никаких дел, — она засунула оладушку в рот, — Вкуснотища какая!

— Дела есть у всех, — строго сказала маменька, — А ты чего не ешь, Марья?

— Я ем, спасибо, — я взяла пару оладий и положила на каждую по несколько вишен, — Вкусно, маменька, — оладьи были выше всяких похвал и мы с удовольствием их уплетали.

Не успели мы убрать со стола, после обеда, как в дверь кто- то постучал.

— Открой, Марьюшка, — вздохнула маменька, она устало собирала пустые миски, — Кто бы это мог быть?

Я отворила дверь.

За порогом стояла Наталья.