Бракованная любовь

Глава 25

“Присоединюсь ли я?”

Он говорит это так естественно, не смущаясь, зато у меня щёки покрываются румянцем, будто и не было бурной ночи.

“Ну да, я даже не представляю Меркулова смущающимся. Это скорее он может хоть кого в краску вогнать”.

Но ночью мы словно сбросили наши маски, мы были просто мужчина и женщина, которые занимаются любовью и отдаются страсти с головой. День же вновь напомнил о наших ролях, статусе и причинах, по которым я не должна была быть сейчас в одной постели с Меркуловым. А самое неприятное было осознавать, что я сама спровоцировала ситуацию. Ведь можно было отказаться, меня никто за язык не тянул. В доме есть и другие комнаты, да на крайний случай можно было лечь внизу на диване в гостиной. А выходит, я как будто специально залезла к нему в постель.

Мотаю головой и натягиваю простынь до подбородка.

— Нет. После тебя.

Он поднимает бровь. Останавливается.

“Господи, а мне ещё с ним работать, и зачем к нему за помощью обратилась. Как будто других вариантов не было”.

Меркулов подходит ко мне и тянет простынь на себя. Я не отпускаю и держу так, что белеют пальцы.

— Настя, а ты, случайно, не в монастыре воспитывалась? — спрашивает.

— Нет…просто неудобно как-то.

— А трахаться ночью было удобно?

Меня передёргивает от его грубости.

— Трахаться?

— Ну заниматься сексом. Отпусти, — снова дёргает простыню.

— Нет.

— Ну? И чего ты стесняешься. Фигура у тебя шикарная. В постели огонь. И я хочу это повторить. Не упрямься.

— То, что произошло ночью — это была ошибка.

Закатывает глаза.

— Не думал, что ты настолько труслива, что даже не можешь признать собственные желания.

— Я тебя не хочу, — шиплю сквозь зубы.

— А вот это мы сейчас посмотрим

Подхватывает меня на руки вместе с простынёй. Я охаю от неожиданности. Мышцы на его руках напрягаются, бугрятся под кожей.

— Пушинка, ничего не весишь, — хмыкает Денис и несёт меня в душевую. И я понимаю, что душем мы, скорее всего, не ограничимся. Предвкушение царапает где-то внутри и мурашки разбегаются по телу. Но вместо того, чтобы подчиниться я возмущаюсь.

— Меркулов, немедленно поставь меня на пол.

— Ок.

Ставит на пол в душевой, я всё ещё держу простыню.

— Если ты решил, что я теперь стану твоей секс-игрушкой в уплату долга за помощь, то ошибаешься. Я не…

Он прерывает мою тираду поцелуем. Запечатывает мой рот губами. Я даже не замечаю, когда падает простынь, а его руки обхватывают мои запястья и поднимает руки себе на плечи. От поцелуя у меня снова стираются границы. Я уже не помню, что хотела сказать ему и почему.

Обвиваю его шею руками. Он сильный, мощный, и мне безумно нравится его властность, хотя я никогда не признаюсь ему в этом.

Тягучие струи ударяют по коже. Сейчас это особенно чувствуется. Всё тело напряжено, и каждое прикосновение как слабые разряды тока. Меркулов прижимает меня к себе. Скользит пальцами по рукам, от запястья к локтю, от локтя к предплечью переходит к груди. Его ласки невыносимо нежные, сладкие, медленные. Ночью он напоминал изголодавшегося самца, который набрасывался каждый раз, словно в первый раз. Сейчас же Денис никуда не торопится. Его руки скользят к моим ягодицам, рисуют круги и узоры на коже. Мне остаётся только удивляться, как быстро он сломал мою оборону. Но это потом, а сейчас я уже задыхаюсь от ласк и прикосновений, бесстыдно прижимаюсь к его паху. Он подхватывает меня, и я инстинктивно обхватываю его бёдра ногами, позволяя снова проникнуть в меня. Не разрывая поцелуй, он продолжает двигаться, не давая мне ни секунды чтобы прийти в себя.

— Всё ещё жалеешь? — спрашивает меня и в очередной раз входит, заполняя на всю глубину, заставляя внутри всё сжиматься. Не могу понять, что от меня требуется. В голове вакуум, который не позволяет двигаться нейронным импульсам.

— Ну? Отвечай. Жалеешь?

— Нет, — кричу. — Нет.

— Скажи: “ не жалею”.

Распахиваю глаза. Это что новая форма садизма? Молчу.

— Настя, я не слышу.

Мне осталось совсем немного до разряда и парения в облаках, но Денис останавливается. И продолжает настаивать.

— Ну же малыш, скажи: “я не жалею”, скажи: “я хочу тебя”.

— Я хочу тебя, — шепчу так тихо, как только можно.

Страшно признаваться в этом. А в награду получаю резкий толчок, и снова мысли отпускают, и взлетают ввысь, к облакам.

И как он это делает? Полностью подчиняет моё тело и разум. Ещё один толчок и совершенно забываю обо всём, сдавливаю ногами бедра Дениса, чувствую, как скручиваются в канаты мышцы внизу живота.

Мне кажется, я умру. Денис то ли стонет, то ли рычит. Это ещё круче, чем было ночью. Хотя, казалось, лучше уже не может быть.

Ноги трясутся от напряжения.

— Может, съездим, перекусим где-нибудь? — предлагает Денис,

Время обеда, а мы ещё не завтракали. Желудок урчит и напоминает о себе.

— Хорошо, — только и могу сейчас сказать.

— Ну вот и прекрасно.

Целует в губы. Опускает меня на пол, но я не могу стоять, ноги подкашиваются.

— И так будет каждый раз, когда ты будешь говорить, что не хочешь меня или жалеешь. Поняла?

Киваю, сил нет ни говорить, ни спорить.

В кафе мы добираемся только к пяти часам. Теперь, когда границы между нами сломаны, и ему не надо придерживаться правил и морали, находиться в одной комнате с Денисом наедине становится опасным. Каждое движение или слово может привести к новой вспышке страсти. Удивляюсь откуда у него столько сил.

Из-под опущенных ресниц наблюдаю за ним. Он сидит напротив, что-то пишет в телефоне. Заказ ещё не принесли.

— Денис! Котик, как я рада тебя видеть.

К столу подходит фигуристая блондинка и как-то по-свойски прикасается к плечу Дениса, скользит пальцами по шее. Меркулов поднимает глаза от телефона и смотрит на незнакомку.

— Привет, Катя!