Бракованная любовь

Глава 27

И всё-таки мне непонятно.

Я стою на месте, словно передо мной выросла стена. Не хочу подчиняться тем правилам и условиям, которые вновь появились в моей жизни. Кто-то решил втянуть меня в игру и продолжает управлять, а я как пешка, куда отправят туда и иду.

Нет! Не хочу так больше.

— Извини Денис, но я не готова играть по твоим правилам. Меня не устраивают условия.

Я разворачиваюсь и иду к воротам. Не хочу слушать то, что он говорит вслед. Не хочу выяснять отношения. Хочу быть свободной. Свободной от всех мужчин и решать самой, с кем быть и когда быть. Расправляю плечи. И на душе становится необыкновенно легко. Всё правильно. Какая же это новая жизнь, если я опять живу по старым правилам.

Не знаю, что будет завтра. Не знаю, как…

Мою руку перехватывает Меркулов. Длинные пальцы обхватывают запястье и тянут на себя.

— Настя!

— Что?

— Куда ты собралась?

— Домой. Или без твоего разрешения теперь нельзя?

— Я ничего подобного не говорил. Остынь, маленькая.

— Я не маленькая! Ясно? Я взрослая, самостоятельная женщина.

— Хорошо. Ты взрослая. Но куда ты собралась на ночь глядя? Или уже не страшно?

— Представляешь, не страшно. С тобой и твоей семьёй в одном доме оказаться страшнее. Сначала твоя дочь мне семью разбивает и оскорбляет. Потом твоя жена меня унижает, а ты только улыбаешься и даже рот ей не заткнул. А теперь сам решил, что ты царь и бог и можешь мной командовать.

Меркулов обнимает меня, всё крепче прижимает к себе. Пытаюсь оттолкнуть, но эту гору не сдвинуть с места.

— За дочь свою я уже извинился. Если бы мог выпороть, уже давно бы это сделал. А Катя…она всегда такая я, видимо, уже привык и не обращаю на неё внимания.

— Зато я обращаю. Да отпусти же меня наконец.

— А ты, оказывается, истеричка, — ухмыляется Меркулов.

— Представь себе да!

— Так это даже к лучшему. А то как замороженная была.

Он ещё и издевается.

— Мне больше не нужна твоя защита. Обойдусь без тебя, — цежу сквозь зубы, но если не отпустит готова начать орать.

— К Руслану решила вернуться?

— Да пошли вы все. Будто свет клином сошёлся на вас. Брошу всё, уеду из этого города, чтобы не видеть ни тебя, ни Руслана, — срываюсь на крик, а Меркулов всё так же держит мёртвой хваткой.

— Ладно, ладно. Тш-ш. Ты сильная и смелая, охотно верю. Но Настён подумай, куда ты поедешь? На улице уже скоро ночь. А сорваться с места вот так просто это же безрассудство.

— Ну и что! Я не хочу, чтобы ты мной командовал. Ты не лучше Руслана.

— Неправда. Я лучше.

— Тогда отпусти.

Смотрю пристально ему в глаза, жду, что отведёт взгляд, но он смотрит также пристально, будто мы в гляделки играем. Кто кого пересмотрит.

— Руслан отпустил, а я не отпущу. Моей будешь. Поняла?

У меня даже горло перехватывает от такой наглости.

— Ты что о себе возомнил? Что можешь взять и присвоить меня?

— Да. Хватит вредничать. Идём домой.

Меркулов подхватывает меня на руки и несёт к дому.

— Ты…ты совсем обнаглел.

— Угу.

— Не имеешь права!

— Угу.

— Я ночью тебя задушу подушкой!

— Тебя в тюрьму посадят.

Поднимается по лестнице на крыльцо дома.

— Отпусти меня сейчас же! — у меня закончились все аргументы. Спорить с Меркуловым просто бесполезно. Это какой-то чурбан бесчувственный.

Он ставит меня на пол, но одной рукой продолжает обнимать за талию и прижимать к себе, другой открывает дверь.

Молча заталкивает меня в дом.

— Не имеешь права так со мной поступать!

— Сама потом спасибо скажешь.

Захлопывает дверь и мы остаёмся с ним наедине.

— Я спасибо тебе не скажу. Держать меня решил и не выпускать? Это похищение и преследуется по закону.

— О, тебе беспокоюсь дурочка. Чтобы ты глупостей никаких не натворила сгоряча.

— Тебе ещё раз повторить? Я. Не. Хочу. Быть. С. Тобой! — произношу раздельно, каждое слово. А то складывается впечатление, что он плохо слышит.

— Зато я хочу. А ты со временем поймёшь, что ошибалась. Ты же из вредности сейчас это всё говоришь. Признайся.

— Даже если захочу, я всё равно с тобой не буду. Потому что мне придётся видеться с твоей дочерью и с твоим внуком. И с моим ещё пока мужем. А ты знаешь как больно осознавать, что Руслан променял меня на эту прошмандовку?

— Настя, ну зачем? Тебе не идёт ругаться, — Меркулов делает замечание и продолжает смотреть на меня с интересом, будто я не ору на него, а сценку интересную показываю.

— Да я по-другому и не могу её назвать. И пусть она будет трижды твоей дочерью — мне всё равно. Она испорченная девчонка, которая привыкла добиваться своего. И пусть я не собираюсь ей мстить, но и прощать тоже не собираюсь.

— Это всё, что тебя не устраивает?

— Меня не устраивает, как ты ко мне относишься. Я не ребёнок.

— Настя, я это знаю. Если бы я воспринимал тебя ребёнком, то не занимался бы с тобой любовью всю ночь.

Мне неожиданно нечего ему ответить.

— Так-с. Всё, что ты сейчас перечислила, решаемо. Алину я успокою, здесь её больше не будет. Не переживай. Катя здесь и не появляется. А насчёт развода завтра же решу. Если это тебе так сильно мешает спать со мной. Теперь тебя всё устраивает?

Кивнуть и согласиться мне не позволяет моё упрямство.

— Вот когда я увижу бумагу о разводе, тогда и поговорим. Разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. И если он решил не выпускать меня из дома, то спальню я выберу себе сама.