Бракованная любовь

Глава 4

Это было как раз два года назад. Руслана пригласили на выставку современного искусства, и он, как всегда, взял меня с собой. Картины были выполнены в стиле авангардизма. Я никогда не понимала этот стиль, поэтому мне быстро наскучило лицезрение туманных силуэтов и чётких линий, и я направилась к столу, на котором были выставлены закуски и бокалы с шампанским. Красивая блондинка сразу привлекла моё внимание. Взгляд цеплялся за красивую осанку и длинные, стройные ноги. Серебристое платье чуть выше колен сидело как влитое. Она стояла рядом с высоким мужчиной. Теперь я вспомнила, почему лицо этого бугая показалось мне знакомым. Денис Меркулов был владельцем крупной компании, которая занималась добычей природного газа.

Нас представил Руслан. Мы перекинулись парой слов приветствия, Денис не обратил на меня тогда внимания. А вот я была очень удивлена таким необычным союзом Дюймовочки и громилы, пока Руслан не сказал мне, что это отец и дочь.

— Не может быть, — я удивлённо шепнула ему на ухо и даже отпустила несколько шуток по поводу их внешности.

— Может, — ответил Руслан. Мне ещё тогда показался странным его долгий взгляд на этой девочке.

Когда он успел снова встретиться и переспать с ней? Как я могла упустить этот момент? Ведь получается по подсчётам, его измена произошла, как раз в тот период.

Алина не улыбается. Смотрит настороженно, переводя взгляд с меня на Руслана. Денис стоит немного впереди перед ней, как цепной пёс, который защищает своё, родное. Отец…Кто бы мог подумать.

— Зачем ты привёл её? — говорю еле слышно, но в наступившей тишине мне кажется, что мой голос звенит.

— Не могу же я забрать у матери её ребёнка, — хмурится Руслан.

— А кто вам его отдаст? — басит своим низким голосом Меркулов.

— Я специально пригласил Алину, чтобы вы познакомились, — продолжает муж.

Не верится, что это происходит сейчас со мной.

— То есть ты хочешь, чтобы мы жили под одной крышей?

— Если Алина согласится, то да.

— А я? Я не имею права голоса? Мои желания ничего не значат?

Руслан сжимает мою руку.

— Ты же хотела ребёнка. Вот, пожалуйста, это мой сын. Моя кровь. Вы с Алиной могли бы вместе воспитывать его.

Оцепенение, наконец, спало, на меня накатывает волна ярости.

— Я не собираюсь воспитывать чужого ребёнка, даже если он твой, — цежу сквозь зубы, чтобы не напугать малыша криком. Да и крик сейчас не самый лучший помощник. Крик — это слабость, так учил меня отец.

— И жить с твоей любовницей под одной крышей я тоже не собираюсь.

В глазах Руслана загорается злой огонь. Хочет что-то сказать, но позади нас раздаётся командный голос Меркулова.

— Собирайся. Мы уходим.

— Но папа…

— Никаких “но”. Хотела познакомить сына с отцом, познакомила. Собирайся.

— Бл***, Настя. Можно было потом об этом поговорить, — шипит Руслан и отпускает мою руку.

— Денис Артурович, всё нормально. Я просто не успел с Настей поговорить.

— Вот и разговаривайте.

Меркулов подхватывает с пола малыша, тот радостно смеётся и на хмуром лице деда появляется улыбка, совершенно меняя его вид.

Я удивлённо отмечаю про себя, что Меркулов, оказывается, красивый мужчина, когда улыбается. Но маска злобного властелина возвращается на место и снова перед нами жёсткий Меркулов. Они с Русланом даже чем-то похожи. Энергетикой, что ли. Хищный взгляд, подмечающий каждую мелочь, самооценка до небес.

— Папа, — Алина смотрит умоляющим взглядом. — Ну пожалуйста. Я этого два года ждала.

— И ещё столько же подождёшь своего принца.

— Ну почему же Денис Артурович? Я не хочу столько ждать, — Руслан преграждает путь Меркулову. — Я готов признать Матвея своим сыном, хочу воспитывать его. Но я люблю свою жену и не хочу с ней разводиться.

— Слышь ты, ущербный. Ты со своими хочунчиками разберись сначала, а потом к моей дочери подкатывай. Решил на двух стульях усидеть? А вот хрен тебе.

— Ну папа! Не надо с Русланом так грубо. Он ведь не какой-то школьник.

— Да мне …всё равно.

Вижу по Руслану, что едва сдерживается. Видимо, важная шишка этот Меркулов раз он молчит. С другим бы уже давно закусился.

Алина подходит к отцу и забирает сынишку, садится на диван, где ворохом раскидана одежда малыша, и начинает методично одевать его.

Чувствую себя актрисой на сцене, вернее нас всех. Будто мы играем роли, и я заранее знаю, как дальше будет. Сама не понимаю почему это ощущение дежавю.

Мне надо выйти на свежий воздух. Разворачиваюсь резко и несусь на улицу, попутно хватаю своё пальто и выскакиваю на крыльцо.

Вдыхаю, вдыхаю, а выдохнуть не могу. Теперь всё так чётко. Здесь любви больше нет. Той, с которой у нас всё началось. Всё закончилось. И я не готова участвовать в этой содомии. Чтобы муж жил как в гареме, одну ночь со мной, одну с ней? Ну нет. Меркулов правильно заметил про два стула.

Спускаюсь со ступеней и иду за ворота. Снег скрипит под ногами, словно соглашается со мной.

Всё верно. Всё верно.

Кутаюсь в пальто, закрываясь от холодного ветра. В груди болит, будто все внутренности выжгло. Но слёз нет. Кажется, я их уже все выплакала. Почему-то хочется закурить.

Из ворот выходит Меркулов, видит меня и резко останавливается. В руках пачка сигарет. Зубами вытаскивает сигарету и прикуривает.

Я чувствую запах табака и вспоминаю папу. Он всегда курил, когда с мамой ругался. Может, поэтому мне хочется тоже попробовать. Последний раз курила ещё в одиннадцатом классе. Баловались с девчонками, мне тогда не понравилось.

Подхожу к Меркулову.

— Можно мне тоже.

Он молча протягивает сигарету. Подкуривает. Я делаю затяжку и начинаю кашлять.

— Не куришь, что ли?

— Нет, — выдавливаю из себя.

— Ну и не начинай, значит.

— Я так…просто. Чтобы успокоиться.

— Ммм.

Он делает затяжку и выдыхает в сторону. Стою рядом с ним и мне почему-то так спокойно. Он наверно надёжный, свою жену бережёт. Вон как за дочь переживает. Хотелось бы и мне ощутить такую же заботу. Руслану я теперь уже не могу доверять. После всех слов и того, что я узнала, мы не сможем быть вместе. Я не смогу.

Из ворот выходит Алина с малышом на руках, бросает на меня сердитый взгляд, будто это я во всём виновата. И идёт к машине.

Меркулов делает последнюю затяжку, и точным броском попадает в урну, стоящую около ворот.

— Ну ладно. Пока.

Протягивает мне огромную лапищу для рукопожатия и моя рука исчезает в его руке.

— Пока.

Руки у него горячие, аромат парфюма дорогой с необычными резкими нотками, но не могу разобрать что за ингредиент.

Наше рукопожатие затягивается. Я это понимаю, но рука продолжает лежать в его руке.

— Любишь мужа? — неожиданно спрашивает Меркулов.

Не знаю, что ответить ему. Да и не должна я на такие вопросы отвечать. Но всё равно пожимаю плечами.

— Так на кой чёрт ты с ним? Он гондон. И было бы тупостью продолжать жить с ним. Но ты вроде не тупая.

Я молчу. А что сказать?

Меркулов отпускает мою руку, разворачивается к машине и садится за руль.

Они уезжают.

А мне предстоит тяжёлый разговор с Русланом.