Бриллиант Владыки

Глава 4.

Василина

Караван выдвинулся в путь почти сразу, как закончился обед. Внук старейшины усадил меня обратно в ту кибитку, в которой я до этого проснулась. Сам пока не спешил и не выдавал желания присоединиться, хотя отпускал с трудом, стараясь задержать мои руки в своих, свой взгляд на моих глазах. Словно побаивался, что стоит меня отпустить, я исчезну.

Конечно, далеко он даже после этого никуда не отходил. Вскочил на шею так же старающегося быть рядом Ноиса, и уже вместе стали ползти за кибиткой. Змей при этом делал это так, будто старался изо всех сил покрасоваться передо мной, плавно раскачиваясь то в одну сторону, то в другую, голову при этом держа прямо и смотря только на меня.

А я смотрела на этих двоих и всё никак не могла сопоставить мысли про услышанное и увиденное с тем, что чувствовала. Растерянность ещё гуляла по телу, как и чувство нереальности происходящего. Нет, всё отчётливее реальность показывала, что она не плод моего воображения. И пусть я больше прагматик, чем мечтатель, но и ожидание чуда никогда не покидало меня, как бы не душила его жизнь.

Ладно, с осознанием и принятием моего непонятно как случившегося перемещения в другой мир или реальность я ещё как-нибудь справлюсь, дав им постепенно прорасти внутри и закрепиться. Но некоторые вещи пока были за гранью и затрагивать их не хотелось.

Например, если, как говорила старейшина, меня перенесло сюда как обычно случается с молодыми магами их мира, то… либо я маг, в чём очень сомневаюсь, либо кто-то из них сделал это со мной. Тогда вопрос в том – кто это был и зачем? И главный подтекст в нём – что ему понадобилось от простого человека, который только-только начал устраиваться в жизни и даже получать от неё удовольствие?

Ещё одним вопросом и осложнением – ведь проблемой такое не назовёшь, как ни посмотри, - стало моё неожиданное замужество по правилам этого мира. Как я и настраивала себя, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, но так хотелось. Какая из меня жена? Какой мне муж? И кто? Парнишка, что выглядит едва ли вышедшим из подросткового возраста!

Не спорю, это может быть только визуальная особенность его внешности, приятной и очень даже привлекательной, надо сказать. Саму часто путают с несовершеннолетней, когда нужно купить товары, только взрослого назначения – книги с повышенным рейтингом, алкоголь на праздник или какие-либо документы для очередной попытки устроиться на работу.

Всё, чем я выживала и откуда брала деньги на квартиру и другие нужды жизни, - подработки без официального трудоустройства. Иногда возвращалась домой, чтобы только поспать. Даже за те кружки, куда ходила, оплачивала из того, что в них же и заработала, помогая тренерам или уборщицам.

И сегодня произошло всё это, лишая меня всего того, чего добилась. Нет, конечно, как говорила мама, жизнь важнее, что бы ни случилось. Сейчас я жива, здорова, в относительной безопасности, даже сыта, и поспать дали, пусть и немного, место для временного проживания одолжили. Основные потребности удовлетворены, чего ещё желать?

Пусть в другом мире, но я продолжаю жить. Что же на счёт мыслей о возвращении в прежний… а что меня там ждёт? То, чего добилась? Так я и здесь добьюсь всего того же. Тем более мне столько плюшек сразу выдано, а не только я сама и одна в целом необъятном мире и непонятно где конкретно в нём.

Попалась людям, или кто они там, добрым и отзывчивым. Дали основы, довезут до ближайшего крупного населённого пункта. Ещё и не оставят одну: я смотрела как ползёт за кибиткой огромная змея, верхом на которой восседал и сверкал на меня глазами - буду называть всё своими именами – муж. Пусть молодо выглядит, но зато тело хорошо развито, защитить, думаю, если что и случится, сможет. Что уж и говорить об огромной змеюке.

Осталось все эти мысли скомпоновать в голове в более-менее понятный комочек, разложить по полочкам и принять, как они есть.

- Тебя что-то волнует? – Ноис приблизился максимально близко, чтобы муж мог это спросить достаточно громко и не надрывать при этом горло.

- Как долго до того города? – спросила в ответ. Хотя, кажется, нужно для начала узнать основное – его имя. Не буду же я его всё время звать «мужем», иногда переходя на «супруга».

Правда, это тоже плюс, так можно дистанцироваться и не подпускать к себе его. Вдруг, есть шанс, что мы сможем развестись. Тогда я спокойно отпущу его искать себе другую, а сама пойду по жизни дальше. Ещё бы знать, как обстоять дела с разводом в этом мире, вдруг как в прошлом моего бывшего: женщина-разведёнка сразу становиться никем и ничем для остального общества или её вообще куда-то отсылают, вроде в монастыря или отдельного города вдов и отказниц.

- К самому закрытию врат караван успеет, - ответил муж, - а мы ещё раньше. Думаю, через часа четыре отделимся и ускоримся. Если тебе не хватит времени… - вдруг добавил он уже не так уверенно, но я перебила:

- Хватит. Ничего из вещей у меня нет, только я сама. А четырёх часов для отдыха достаточно.

На мои слова о наличии у меня только самой себя, молодой мужчина нахмурился, но ничего говорить не стал, только кивнул. Я даже посчитала, что разговор окончен, и можно отдохнуть, примостившись на кровати, как мне в спину прилетел вопрос от временного благоверного:

- Как тебя зовут?

- Василина, - представилась я, обернувшись. – Рожкова Василина.

- Астил Унла, - вот и имя узнала, не пришлось настраиваться и спрашивать самой.

- Приятно познакомится, Астил, - и с этими словами, не дожидаясь новых с его стороны, зашла в кибитку полностью и закрыла дверь, слыша вдогонку негодующее шипение и неловкое:

- Кажется, нам не очень рады, брат.

***

Астил

Дверь закрылась и по ту сторону больше не было слышно ни звука. А ещё я не мог видеть милого лица своей жены.

Василина – какие красивое и необычное имя. Длинное, значит, скорее всего, семья её либо из зажиточных горожан, либо из знати. Правда, моих знаний недостаточно, чтобы понять, к какому роду она принадлежит. Никогда раньше не слышал о роде с именем Рожкова…

Может это какие-нибудь горцы, пользующиеся рожками из рогов живности гор? Или жители равнин, где выращивают рожь? Хм, нет. Тогда она бы была или со жгуче чёрными волосами и глазами, или с крепко сложенной фигурой, которой славятся женщины золотых равнин. Да и расой она не походила ни на гнома, ни на оборотня. Даже на дракона не похожа, а ведь только у них есть рога, если не считать некоторых морских жителей – а жабр и бледно-синей кожи у своей милой я не заметил.

Её аромат тоже никаких зацепок не дал. Пахнет приятно как естественным флёром, так и травянистыми добавками с нотками неизвестных мне фруктов. Такое приятное и лёгкое сочетание духов – или что ещё она могла использовать при уходе за собой – уже говорило о том, что ни она, ни её семья не ограничивала себя в средствах на жизнь.

Рад ли я такой супруге? Бесконечно, но бескорыстно. Мне не нужны её деньги, я и сам способен обеспечить и себя с Ноисом, и её, и наших будущих детей. Вот только меня беспокоило другое: как она восприняла наш неожиданный союз. Не сказал бы, что на её лице или в глазах я увидел радость или счастье. Скорее растерянность, отрешённость и лёгкое недовольство.

- Чего такой поникший? – рядом оказался Тиртив на своём Соине, шикнувшему Ноису приветственный звук. Старший товарищ из бывших обрядовых, выбранных мужем почти два года назад сиял довольством и гордостью – в их рядах пополнение, можно давать советы и быть поддержкой, как было когда-то с ними. – Радоваться нужно дару великого Орша! А ты как барханом прибитый!

- Отстань от него, Тир. Парнишка просто волнуется перед самой важной ночью в своей жизни, - и громко рассмеялся присоединившийся к нам Ронто, её лучший друг и недалёкий по крови родственник одного возраста с ним. Они были даже внешне чем-то похожи. – Себя вспомни, как дрожал! А Астил ещё очень даже адекватно и спокойно всё принимает.

- Кто дрожал? – ахнул Тиртив и наигранно-ошеломлённо вскинул брови. – Я только помню стук твоих зубов, дрожь рук и огромные глаза полные страха!

- Чего вякнул? – Ронто игриво шлёпнул своего Лоина, и тот, поняв и принимая намерения своего наездник и духовного друга, довольно зашипел, чтобы в следующую секунду в резком броске кинуться на Соина и цапнуть того за хвост. Естественно, что товарищ Тира болезненно зашипел и выгнулся, мгновенно скидывая своего наездника.

За нашими спинами тут же раздался дружеский смех мужчин. А я и не заметил за своей задумчивостью, как отстал от основной части каравана и оказался ближе к завершающим строй защитникам. И было так странно. Они смотрели на меня как на равного, улыбались, подбадривающе и здороваясь кивали, когда как ещё до обряда или даже в детстве всегда смотрели только мельком или строго, предостерегая.

- Хватит, - Саэн – один из самых старших и матёрых воинов нашего народа – резко и грубовато прекратил полушуточную возню в песке между Ронто и Тиртивом, а его змей опасно зашипел своим собратьям. А уже в полной тишине воин обратился ко мне: – Астил, да прибудет с тобой благословение великого Орша, - и чуть склонил голову, как и подобает древним традициям. – Будь сильным для своей жены, будь гибким для своей семьи, будь опасным для своих врагов. С этого дня и до объятий Орша.

- С этого дня и до объятий Орша! – повторили за ним все остальные мужчины.

У меня же всё дрожало внутри от волнения. Меня признали равным, взрослым и, что самое главное, искренне встречали моё становление на один путь с ними! И пусть каждый из нас понимал, что скоро мне предстоит их покинуть, возможно, навсегда, но всё равно ничего не поменяется. Ни для них, ни для меня.

- А теперь поспеши в свою кибитку, помогли собраться жене и соберись сам, подготовься к долгому пути, - Саэн как-то хмуро посмотрел в сторону отдаляющегося каравана, но я вдруг понял, что смотрит он куда дальше. Неужели, правду говорят шепотки на счёт его обострённой интуиции, и он уже сейчас чувствует, что я должен быть готов к грядущему? Если так, то мне и правда лучше поспешить.

Кивнув, я попросил Ноиса ускорится и догнать наш временный домик, подаренный нам ещё отцом. Не знаю, как так случилось и почему так поступил, возможно, сработало предчувствие, подкреплённое предостережением старшего, но я практически на огромной скорости спрыгнул с шеи своего друга на порог кибитки, с толчка плечом выбил дверь и с размаху одним движением кинул кинжал, спрятанный за пояс на пояснице.

Лезвие почти наполовину вошло в деревянную стенку напротив входа, приковывая к ней нечто, которое было сложно понять. Просто бесформенная чернота, извивающаяся непроглядным туманом. От ранения родового оружия предков оно начало противно пищать, да так громко и пронзительно, что разбудило мою мирно спавшую жену, на которую, кажется, и было нацелено изначально.