Будни лейтенанта Баталова

Погорелый Алексей Будни лейтенанта Баталова

Старший лейтенант Михаил Баталов собирал в картонную папку разложенные на рабочем столе бумаги с материалами дела о убийстве гражданки Науменко. Вчера вечером, трясущийся от похмелья и страха гражданин Науменко написал чистосердечное признание в убийстве своей жены. Он обвинял во всем «паленую» водку, которую купил в продуктовом ларьке возле своего дома. Уже второй месяц лейтенант Баталов откровенно скучал, оформляя документы по делам, которые раскрывались в течении двух-трех дней. Сложных дел не было — обычная поножовщина в барах, неудачный гоп-стоп и бытовые убийства майор Кулиш расследовал вместе с лейтенантом Баталовым, а более сложные дела отдавал другим оперативникам. После ранения зарядом дроби в грудь и шею, майор не ушел на досрочную пенсию, он просто перестал напрягаться. Сейчас майор, сняв туфли и вытянув ноги, лежал на диване и читал книгу о том, как человек проделав долгий жизненный путь в поисках счастья, нашел его в собственном доме. Книгу известного бразильского писателя Кулишу подсунула жена, которая вернулась к нему после ранения, заставившего майора навсегда попрощаться с выпивкой.

Баталов закрыл папку, подготовленную для передачи следователю, и с улыбкой посмотрел как майор, беззвучно шевеля губами, познает тайны «Алхимика». Вялое настроение начальника Мише совсем не нравилось, он чувствовал, что флегматичное настроение майора переходит к нему и, как плотный туман, охватывает сознание. Баталов помассировал виски, коснувшись бугристого шрама. Потом с силой провел ладонью по коротко стриженой голове и тяжело вздохнул.

— Ты чего? — оторвался Кулиш от книги и приподнял над тонкими очками белесые брови.

— Мхом обрастаем, Анатолий Владимирович.

— Хочешь, чтобы грохнули кого-то?

— Да нет. — Баталов поднялся и включил чайник на кухонном столике. — Хочу, чтобы был мир во всем мире.

Кулиш проигнорировал ответ лейтенанта и продолжил чтение. В полшестого вечера он поднялся с дивана и отправился домой к жене. Баталов остался в кабинете — он сегодня был дежурным по городу.

***

В пивном баре «Карлсберг» шумно веселилась компания. Пятеро мужчин постоянно подшучивали над молодым парнем с раскрасневшимся от смущения лицом.

— Вот и ты, Андрюха, пополнишь скоро армию женатиков, — сказал крупный представительный мужчина в распахнутом пиджаке. Он покровительственно похлопал по тощему плечу парня со смущенной улыбкой на лице. — Гуляй, Андрюха, последний раз холостым! — Мужчина широким жестом поднял бокал над столом. Вся компания со звоном соединила пивные кружки. Мужчина сделал большой глоток и засунул в рот ломтик жирного лосося.

— Вы так говорите, Игорь Витальевич, как будто после свадьбы конец света настанет, — сказал Андрей, посмотрев на мужчину преданными глазами.

— Для тебя настанет, Андрюша, — Игорь Витальевич вытер с пальцев рыбий жир салфеткой и тяжело поднялся из-за стола. — Персональный конец света.

Игорь Витальевич, придерживаясь за плечи сидящих мужчин, обошел стол и направился мимо блестящей хромом барной стойки в мужскую комнату. Он с облегчением расстегнул ремень брюк и, негромко матерясь, принялся за неподатливые пуговицы ширинки. Игорь Витальевич шумно выдохнул воздух и задумался о том, как быстро проходит жизнь. Мужчина застегнул брюки, спустил воду в унитаз и подошел к сверкающему чистотой большому зеркалу.

— Еще все не так плохо, — сказал Игорь Витальевич своему отражению, глядя на крупное жизнерадостное лицо с хитрым чертиком в глазах. — Всего лишь полтинник, — подбодрил он себя и вышел в общий зал.

В проходе возле стойки заказывали пиво пара плечистых мужиков. Игорь Витальевич направился к своей компании через зал, обходя столики с посетителями. В проходе крутила бедрами под композицию Стинга крашеная блондинка в обтягивающем дряблое тело черном платье. Она, приоткрыв густо накрашенные красные губы, похотливо смотрела на худощавого мужчину, сидящего напротив за столом, и поглаживала руками полные ляжки. Извинившись, Игорь Витальевич протиснулся между блондинкой и соседним стулом. Рядом с ними мгновенно оказался худощавый мужчина.

— Хрена ты возле моей телки трешься? — услышал Игорь Витальевич полный злобы голос и почувствовал несильный, но неожиданный удар в область паха. По всему телу Игоря Витальевича прокатилась парализующая волна страха.

— Я же извинился, — виновато сказал Игорь Витальевич, обошел худощавого мужчину и поспешил к своему столу. Пройдя пять шагов, он почувствовал, что по ногам течет что-то теплое. Игорь Витальевич удивленно посмотрел на брюки — из разреза на штанину толчками выплескивалась ярко-красная кровь. Игорь Витальевич, потеряв сознание, рухнул на покрытый темно-зеленым ковролином пол.

Валера Шмель сел за столик и положил маленький нож с коротким, широким лезвием на зеленую скатерть. Потом вылил окровавленной рукой на пол оранжевый сок из стакана, наполнил его водкой.

— Вот и погуляли, малая, — сказал он с усмешкой блондинке и залпом выпил водку до дна.

***

Лейтенант Баталов принял вызов в одиннадцать двадцать пять — убийство в баре на улице Пушкинской. Миша Баталов припарковал свою «Ладу» под святящей неоном вывеской с надписью «Карлсберг» выведенную черным готическим шрифтом на зеленом фоне. Рядом стоял патрульный полицейский «Фольксваген» и машина «скорой помощи».

Пройдя мимо вооруженного АКМ полицейского в просторный зал бара, Баталов сразу заметил съемочную группу телепередачи «Криминальный Приморск». Журналистка и ведущая программы Алена Вербицкая брала интервью у худощавого мужчины, закованного в наручники, в котором Баталов безошибочно определил опытного уголовника. Лейтенант подошел к группе людей, собравшихся вокруг распростертого на полу тела.

— Что у нас здесь? — спросил Баталов, приветственно кивнув знакомому патрульному.

— Вон тот мужика зарезал, — полицейский кивнул в сторону закованного в наручники уголовника и протянул Баталову пластиковый пакет. На дне прозрачного кулька лежал маленький раскладной нож с окровавленным лезвием. Баталов взял пакет и, подняв его на вытянутой руке, рассмотрел орудие убийства.

— Свидетели есть? — спросил он полицейского.

— Полно, — ответил патрульный. — Да он и сам признается вон в телевизор.

— Сержант, соберите свидетелей возле того стола, — Баталов кивнул в угол зала. — Запишите их паспортные данные, место проживания и мобильные телефоны. — Миша посмотрел на мрачные лица собравшихся мужчин. — Все отошли от тела кроме доктора.

Крупный мужчина в сером деловом костюме лежал лицом вниз на зеленом ковролине пола. Руки находились под телом, ладони лежат в области паха, ноги согнуты в коленях, голова повернута в сторону. Под телом растеклось черное пятно. Баталов повернулся в сторону барной стойки, нашел взглядом бледное растерянное лицо бармена:

— Свет ярче можно сделать?

Бармен на секунду застыл, не поняв вопроса, а затем скрылся в подсобном помещении. Вмонтированные в потолок круглые светильники стали ярче, осветив все помещение. Оператор, снимавший интервью Вербицкой с преступником, недовольно выматерился.

— Что здесь делают журналисты, сержант? — грозно спросил Баталов.

Оператор дернулся всем телом и вжал голову в плечи. Полицейский принял виноватый вид. Журналистка обеспокоенно повернула симпатичную мордашку в сторону лейтенанта, потом, узнав Баталова, обворожительно улыбнулась. Миша присел над трупом и заглянул в удивленный правый глаз мужчины. Рот мертвеца приоткрылся, выпустив слюну на пол. Лицо показалось Мише знакомым.

— Сержант, — громко позвал Баталов, — личность покойного установлена?

— Это Хомов Игорь Витальевич, заместитель директора банка «Кредо», — отрапортовал полицейский.

— Давно умер? — спросил Миша сидящего на корточках рядом с телом доктора «скорой помощи».

— Примерно час назад, — ответил доктор, посмотрев на круглый циферблат наручных часов. — Нас вызвали в двадцать три часа двенадцать минут.

— Хорошо доктор. Оставьте свои координаты сержанту и можете быть свободны. Телом займется наш эксперт.

— Хотите узнать мое мнение? — спросил врач.

— Давайте.

— Убийца профессионал. Он вскрыл одним ударом бедренную вену и артерию с хирургической точностью.

— Это вы с чего взяли? — удивился Баталов, глядя на тело.

— Когда я приехал, тело лежало на спине. Мужчине пытались оказать первую помощь. Были расстегнуты штаны и задрана рубашка. Потом сержант приказал положить все так, как было при убийстве.

— Ясно, — вздохнул Баталов и неодобрительно посмотрел в сторону сержанта. — Спасибо за помощь, доктор.

***

Баталов, молча, обошел столик, за которым сидел задержанный с журналисткой и приблизился к группе свидетелей.

— Кто что видел? — спросил Миша.

— Я видел, как все произошло, — ответил щуплый молодой человек в черном костюме. Его тонкое лицо покраснело, глаза испуганно метались, не задерживаясь подолгу на предметах. — Игорь Витальевич возвращался из туалета, обошел танцующую женщину, которая сидела за тем столиком, — парень кивнул в сторону задержанного и журналистки, — потом к нему подскочил вот тот тип и ударил ножом.

— А потом? — подбодрил затихшего парня Баталов.

— Потом он, как ни в чем не бывало, сел за столик и начал пить водку.

— Вот так, значит?

— Да … так.

— А где эта дамочка? — спросил Баталов.

Все присутствующие начали растерянно оглядываться вокруг, осматривая помещение бара. Баталов подошел к стойке.

— С кем пришел этот мужик? — спросил лейтенант бармена, ткнув большим палцем через спину в сторону задержанного.

— С женщиной.

— Куда делась?

— Ушла, наверное.

— Как выглядела?

Бармен сморщил узкие черные брови и теребил в нервных руках тряпку для уборки.

— Блондинка, — сказал он тонким голосом. Потом прокашлялся и продолжил. — Крашеная, в черном платье стрейч и черной кожаной куртке. В туфлях и колготках, тоже черных. — Бармен перегнулся через стойку в сторону Баталова, Миша приблизил ухо к губам бармена. — Похожа на проституку, — прошептал бармен.

— А что такое стрейч? — прошептал в ответ Миша.

Бармен принял прежнее положение тела и с укоризной в голосе сказал.

— Материал такой. Тянется и облегает фигуру.

Баталов заказал большую чашку кофе, развернулся, подошел к журналистке и с усмешкой спросил:

— Я могу поговорить с задержанным, товарищ племянница майора Кулиша?

— Не надо быть таким, Михаил, вам не идет. — Вербицкая освободила стул для Баталова. — Я не виновата в том, что вы долго спите.

— Сержант, — громко окликнул полицейского Баталов. — Проследите, чтобы никто не покинул помещение бара без моего личного разрешения.

Вербицкая недовольно сморщила носик и присела вместе с оператором за соседний стол. Баталов достал из пачки «Честерфилда» две сигареты и протянул одну из них задержанному. Тот, наклонившись вперед, зажал фильтр сигареты в тонких губах. Баталов поднес огонек зажигалки, мужчина подкурил и откинулся на спинку стула. Бармен принес кофе. На столе стояла полная на четверть бутылка «Столичной», рифленые широкие вазочки с остатками греческого салата, полупустое блюдо с мясной нарезкой, два бокала, рюмки и круглая пепельница из матового стекла с логотипом «Карлсберг». Баталов сделал две глубоких затяжки и сбил пепел.

— Как звать? — спросил лейтенант, глядя на узкое лицо с длинным носом и запавшими щеками. Колючие темные глаза уголовника оставались совершенно спокойными. Он перекатил языком сигарету в угол рта и сказал:

— Валера Шмель.

— И что здесь случилось, Валера?

— Мужик лапал мою телку и получил перо в бочину.

— От тебя?

— Да.

— Зачем ты его убил? — спросил Баталов, сделав глоток кофе и затянувшись сигаретой.

— Он обидел мою женщину, — твердо сказал Шмель.

— А где она, кстати?

— Тебе надо — ты и шукай.

— Не хочешь облегчить себе наказание, — печально сказал Баталов. Валера Шмель выплюнул на пол бычок и, молча, опустил взгляд на стол.

— За то, что мужик коснулся твоей бабы, ты его убил, — утвердительно сказал Баталов.

— Да.

— За это не убивают, Валера.

— У нас убивают.

— Чего не убежал? У тебя было возможность, — спросил Баталов. Задержанный молчал.

— Ты знал раньше мужика?

— Нет.

— За что сидел?

— По 162-ой.

— Бандит значит.

— Я честный вор! — сверкнул глазами Валера.

— Вооруженное ограбление, Шмель, — покачал головой лейтенант. — Ты бандит. Забирайте задержанного, сержант, — приказал Баталов и допил кофе.

Двое полицейских увели Валеру Шмеля. Баталов повернулся на стуле к журналистке. Вербицкая вальяжно сидела на стуле, покачивая стройной ножкой в длинном сапоге на высокой шпильке. Она откинула полы кожаного плаща, демонстрируя полные груди, обтянутые тонким кремовым свитерком с глубоким круглым вырезом. В помещение ворвался низенький, плотный мужчина в кожаной куртке с меховым воротником, быстро подошел к оператору и ухватился за камеру.

— Отдай пленку, скотина, — закричал он, пытаясь открыть деку камеры.

Баталов кивнул сержанту. Полицейский обхватил сзади коротышку, провел руки ему под мышками и уперся ладонями в затылок.

— Я хозяин этого бара, — прохрипел мужчина, слабо дергаясь в позе «ласточки».

— Пленка необходима следствию, — четко произнес Баталов и требовательно протянул руку оператору.

***

Баталов, майор Кулиш и Алена Вербицкая смотрели пленку с интервью Валеры Шмеля в кабинете оперативников. Шмель, пристально глядя в камеру, говорил:

— Я сделал все по понятиям. Мужик обидел мою женщину, и я его зарезал.

— Вы осознавали, что вы делаете? — спросила за кадром журналистка.

— Да.

Кулиш остановил запись, нажав на кнопку пульта.

— И что тебе не нравится? — спросил Кулиш у Баталова.

— Шмель сработал в роли «торпеды». Я не верю, что убийство произошло из-за женщины.

— Проиграл кому-то в карты, вот и отправили его завалить банкира. Он же признание написал, а заказчика Шмель не сдаст.

— Шмель опытный уголовник, — возразил Миша, — это надо быть полным лохом, чтобы попасться на финт с картами.

— Ты что не знаешь, что они дуреют на зоне? Сыграл на интерес и попал. Обычная история. Оформляй материал и передавай в прокуратуру. — Кулиш выключил телевизор и закурил сигарету. — А ты что тут делаешь, — грозно спросил Кулиш, притихшую на диване Вербицкую.

— Мне кассету надо забрать. Вечером эфир.

— Кассету получишь, когда скажешь мне, кто в отделе тебе стучит о происшествиях?

— Я свои источники не сдаю, — заявила журналистка. — Отдай кассету Кулиш, хуже будет.

— Не доросла еще меня пугать, — майор плюхнулся рядом с журналисткой так, что пружины дивана подкинули легкую девушку в воздух. — Копию мне пришлешь. А теперь — брысь отсюда.

Журналистка нервно поднялась с дивана, вытащила кассету из проигрывателя и рывком распахнула входную дверь.

— Хамло ты, Кулиш, — бросила девушка и захлопнула за собой дверь.

Майор довольно улыбнулся и лег на диван.

— Иди, Миша, домой, — сказал Кулиш. — Отоспись после дежурства, а дело я стажеру отдам, пусть писать учиться.

— Надо женщину найти, с которой был в баре Шмель, — устало сказал Миша.

— Я займусь. Топай.

В дверь постучали. После разрешения войти в кабинет просочился мужчина средних лет в темно-синем кашемировом пальто, в руках он держал кожаный портфель и шляпу.

— Здравствуйте, — сказал мужчина глубоким баритоном, — я адвокат гражданина Мухина Владимира Анатольевича. Моя фамилия Колосов. Олег Сергеевич.

— Присаживайтесь, — ответил Кулиш, указывая на стул для посетителей перед своим столом.

Миша накинул куртку и кепку, попрощался с Кулишом и вышел из кабинета. Баталов терпеть не мог адвокатов.

***

Миша вел «Ладу» по мокрым от талого снега улицам города. Зимнее небо хмурилось тяжелыми тучами, обещая очередную порцию осадков. То и дело по пути Миша замечал агитационные плакаты с лицами кандидатов на пост мэра города Приморска.

Действующий мэр, Лебедев Александр Михайлович, глуповато улыбался с грязного желтого бока автобуса.

— Плохие у тебя имиджмейкеры, — вслух сказал Миша, глядя на крупное лицо с маленькой пуговкой носа, круглыми щеками и блестящими глазками. — Делают из тебя дурака, Александр Михайлович.

Баталов был лично знаком с мэром города Приморска. После раскрытия серии убийств, проведенного младшим лейтенантом в одиночку, Лебедев жал Баталову руку, с гордостью хлопал по плечу, улыбаясь камерам телевизионщиков. Миша стал известен всему городу. Постаралась журналистка Алена Вербицкая, проведя эксклюзивную телепередачу с героем сыска Баталовым и мэром. Лебедев предстал в роли борца с преступностью, который делает все для искоренения зла в старом, добром городе Приморске. При помощи мэра был сформирован отдел по расследованию убийств, укомплектованный передовыми технологиями для проведения технической и медицинской экспертизы.

Миша хорошо смотрелся на экранах телевизоров: волевое славянское лицо, которому добавлял мужества тонкий шрам, тянущийся от боксерского носа к левому виску, умный взгляд зеленых глаз покорял женскую аудиторию. Мэр на фоне Миши выглядел старым, толстым и некрасивым.

Майор Кулиш рвал и метал от такой рекламы подчиненного. Теперь Баталов не мог незаметно проводить слежку за подозреваемыми, не говоря уже об участии в операциях внедрения. Зато, стараниями Лебедева, Мишу повысили до старшего лейтенанта, минуя очередное звание. Мэр, бывший партийный работник, имел хорошие связи в самых верхах и неограниченную власть в городе.

Баталову припомнился разговор с майором Кулишом по поводу выборов. Они сидели в баре майора. Миша пил коньяк, а Кулиш глотал яблочный фреш и зло косился на Баталова. После ранения в шею, стоило майору выпить спиртное, так сразу начинался нервный тик головы. Кулиш становился похожим на припадочного.

— Ты за кого будешь голосовать? — спросил тогда Кулиш.

— Ни за кого.

— Никто не нравиться?

— Мне давно никто из политиков не нравиться. Я, вообще, на выборы не хожу, — сказал Баталов и маленькими глотками, смакуя напиток, опорожнил бокал. Сделал довольное лицо и закусил долькой лимона, присыпанного молотым кофе и сахаром.

— Ты антисоциальный тип, — пробурчал майор, отводя взгляд в сторону.

— Нет. Я просто не социальный тип.

Миша припарковал «девятку» во дворе старенького двора. Поднялся на третий этаж «сталинки» и, открыв большим ключом мощный замок, вошел в свою двухкомнатную квартиру. Миша был поздним ребенком, его старенькие родители один за другим отошли в мир иной, а девушка уехала в Индию. Подальше от беспокойной страны и опасной работы Баталова. На ее предложение о переезде на постоянное место жительства в страну мудрости, Миша ответил категорическим отказом и жил один, если не считать пресноводной черепахи, поселившейся в столитровом аквариуме.

Миша принял горячий душ, одел тельняшку, спортивные штаны и вышел на кухню ставить кипятиться воду для пельменей. Потом с хлопком открыл бутылку «Балтики» и уставился в окно. Крупными хлопьями шел снег, создавая шапки на крышах автомобилей, но мгновенно тая, ложась на асфальт.

Баталов думал о странном убийстве. Миша не мог понять, почему Шмель не скрылся с места преступления? Он мог уйти еще до того, как посетители бара разобрались, из-за чего мужик свалился на пол. При детальном опросе стало ясно, что никто из свидетелей не видел момент удара. Так же они не видели ножа в руке Шмеля. Кровь из тела пошла сразу, но потерпевший упал на живот, прикрыв рану. Еще некоторое время пропитывался кровью ковролин. Да и по черному цвету мокрого покрытия сразу не определишь — кровь это или другая жидкость: вода, водка, моча, в конце концов. У Шмеля была минута-полторы, чтобы уйти. Для опытного уголовника за шестьдесят секунд не составит труда вытереть свои отпечатки с посуды и стула, прихватить свою подружку и незаметно скрыться. А Шмель очень опытный уголовник. И далеко не дурак.

Миша посолил кипящую воду и закинул пельмени в кастрюлю. Потом достал из холодильника мелкую рыбку в железной мисочке, прошел в комнату и бросил одну рыбешку в аквариум. Черепаха, быстро заработав четырьмя лапами, подплыла к закуске, выбросила на длинной шее змеевидную голову и разорвала блестящее тело пополам. Части рыбы не успели погрузиться на дно, исчезнув в пасти черепахи. Миша бросил еще одну рыбку.

Адвоката Шмелю вызвала подружка. Это понятно. Но на что он надеется после показаний десятка свидетелей и чистосердечного признания? Миша включил телевизор и лег на кровать, лениво переключая каналы дистанционным пультом. Баталов знал, что банк «Кредо», в котором работал покойный Хомов Игорь Витальевич, неофициально спонсировал предвыборную компанию мэра. Возможно, здесь замешана политика, подумал Миша и отпил пиво из бутылки. На экране телевизора появилось симпатичное лицо Алины Вербицкой, Миша сделал громче звук. «Вечерний выпуск повторяют», — подумал Баталов, любуясь журналисткой.

— … шокирующее заявление пресс-службы президента вызвало панику у граждан страны, — щебетала Вербицкая, приняв озабоченно-возмущенный вид. — Напомним: согласно целевой программе «Предупреждение и борьба с социально-значимыми заболеваниями», принятой правительством, на улицы города будут выпущены семьсот пятьдесят тысяч психически больных людей.

— Дурдом, — выдохнул Михаил. — Это с какой радости?

— … международная коллегия психиатров считает, что домашние условия более благоприятны для выздоровления, — объяснила с экрана телевизора Вербицкая. — А так же, сокращение бюджета, выделенного на содержание больных, позволит ускорить программу по решению проблемы бездомных детей.

На кухне застучала крышка кастрюли, Миша посолил кипящую воду и забросил пакет пельменей.

— Шмель хочет под дурика закосить! — осенило Баталова. — Полежит годик в психушке и выйдет на свободу.

***

Утром Баталов заехал в железные ворота, ППСник с короткоствольным автоматом «Калашникова» поднял руку в приветствии. Слева возвышалось серое здание прокаратуры, справа — двухэтажный длинный дом из красного кирпича, в котором находился отдел по расследованию убийств. Миша припарковал «Ладу» на личном месте крытой стоянки в конце двора, обнесенного бетонным забором. Баталов зашел в красное здание управления и, здороваясь по пути с коллегами, поднялся на второй этаж в просторный кабинет майора Кулиша. Миша обошел железную табуретку, прикрученную к полу, и открыл форточку окна, впуская морозный, влажный воздух в прокуренное помещение. Затем сел за свой стол, включил компьютер и закурил. Баталов по физиологии относился к семейству «сов». Рабочее состояние у него наступало после двенадцати часов. До этих пор Миша находился в состоянии сна наяву. Баталов курил, тупо уставясь перед собой на стол Кулиша, и не обращал внимания на компьютер, который просил ввести пароль.

Через пятнадцать минут в кабинет вошел майор Кулиш. Миша все так же смотрел в одну точку, произвольно выбранную в пространстве.

— Втыкаешь? — спросил майор, вешая в шкаф дубленку и кепку, подбитую овечьим мехом.

— Угу, — глухо ответил Баталов. У оперативников не было принято здороваться. Только прощаться.

— Ну, сейчас я тебя разбужу, — пообещал Кулиш, ставя чайник и рассыпая по чашкам растворимый кофе. — Шмель наш — психом оказался. Откусил кусок уха сокамернику. Адвокатишка его и справочку принес. Так что Шмеля после обследования отправят в дурдом. Что за мода, бля, пошла, что не мокрушник — так псих!

— Не нервничайте, Анатолий Владимирович, вам вредно, — сказал Баталов и помассировал глаза.

Кулиш сделал пару выдохов, потом поставил чашку с кофе перед Баталовым и отпил из своей. Потом достал пачку «Мальборо», достал сигарету и подкурил от «зипповской» зажигалки. Майор сделал пару затяжек, глядя в окно, сказал:

— Интересно то, что адвокат принес справку через полчаса после того, как Шмель позавтракал ухом товарища по камере.

— Он его съел, что ли? — начал просыпаться Баталов.

— Да! Пожевал и проглотил урод.

— Я думаю, они договорились на время.

— Это как? — Кулиш сел на столешницу с чашкой в руке.

— Шмель планировал убийство. Предупредил свою подругу, чтобы она сразу смывалась, позвонила адвокату и передала в которой час, тот должен заявиться к нам. За полчаса до этого времени Шмель наносит травму сокамернику, подтверждая свою невменяемость. Приходит адвокат со справкой, Шмеля садят в одиночку, потом психиатрическая проверка и он в теплой психушке. Через год-два Шмеля отпускают на волю. — Баталов закурил «Честерфилд» и отпил глоток кофе. — Это заказное убийство, Анатолий Владимирович.

— Во, бля! — сказал майор.

— Вот и я о том же.

— Только мы ничего не докажем.

— Шмель бы до такого не додумался. Скорее всего, через адвоката все шло.

— Ты смеешься, Миша? — майор усмехнулся. — Ты хочешь адвоката прижать?

Миша пожал плечами и посмотрел в окно. На улице сыпал мелкий снег. Вдалеке, за забором управления дымила труба котельной. Раздался резкий звонок городского телефона. Кулиш снял трубку, деловито выслушал собеседника, потом кинул Мише: — Я к начальству, — и поспешно покинул кабинет. Баталов достал из блокнота визитку мэра, задумчиво покрутил ее в пальцах и пододвинул к себе телефонный аппарат.

— Да, Мишенька, — сказал в трубке обманчиво добродушный голос мэра. — Как дела у тебя, дорогой.

— У меня маленькая проблемка, Александр Михайлович, которая касается и вас — вежливо ответил Баталов.

— А ну давай свою проблемку.

— Вы знали Хомова из банка «Кредо»?

— Да, знал. Золотой был работник, — осторожно ответил Лебедев.

— Так вот. Мне известна личность, которая знает заказчика убийства. Но мне нечем его прижать.

С полминуты трубка молчала. Баталов представил себе сморщенный в раздумьях мясистый лоб Александра Михайловича. Мэр обязан отреагировать — Баталов подозревал, что именно через Хомова, заместителя директора банка «Кредо», шли финансовые операции в поддержку агитационной программы мэра.

— И кто этот нехороший человек? — голос Лебедева принял шутливый тон.

— Нехороший, Александр Михайлович, — согласился Баталов. — Колосов Олег Сергеевич не хочет помочь следствию. Скрывает сведения о заказчике убийства. А еще адвокат называется. Вроде должен понимать свою степень ответственности, а он защищает этого изверга Мухина, который зарезал гражданина Хомова.

— Куда этот мир катиться? — возмущался Лебедев. — Живых людей убивать! Ну ты уж, Миша, принуди его. Призови к гражданской совести.

— Обязательно, Александр Михайлович. Призову.

— Ты до скольки сегодня работаешь? — как бы между прочим поинтересовался Лебедев.

— До восемнадцати ноль-ноль, Александр Михайлович.

— Ну, работай, Мишаня, работай. На тебя одна надежда.

Лебедев повесил трубку, а Миша закурил и стал ждать.

***

— Войдите! — крикнул майор Кулиш в ответ на мелкую, глухую дробь по двери.

В кабинет просунулось бледное лицо адвоката. «Не помешал?», — спросил он и проскользнул в проем, аккуратно прикрыв за собой дверь. Убедился, что защелкнулся замок и неуверенно, короткими шагами подошел к столу Баталова.

— Вы лейтенант Баталов? — спросил адвокат.

— Да, — ответил Миша и кивнул на стул для посетителей. — Присаживайтесь.

Адвокат достал из кожаного портфеля папку, вынул из нее лист бумаги, исписанный от руки синей шариковой ручкой, и положил его перед Баталовым, потом присел на край стула.

— Я, Колосов Олег Сергеевич, — начал громко, чтобы слышал майор Кулиш, зачитывать Баталов. — Предложил Мухину Владимиру Анатольевичу денежное вознаграждение в сумме десяти тысяч американских долларов за то, чтобы он убил Хомова Игоря Витальевича.

Баталов посмотрел поверх листа на адвоката. Колосов уставился в коричневый, истертый ленолиум пола. На лице адвоката застыл испуг смешанный с обреченностью. «Здорово его обработали, — определил Баталов. — Может мне на всех преступников натравливать ребят мэра?». Майор Кулиш энергично сигнализировал Баталову за спиной адвоката. Миша продолжил читать:

— Смерть Хомова мне выгодна тем, что наследство должно было остаться его жене, Хомовой Виктории Александровне, с которой я давно состою в любовной связи. План убийства мы разрабатывали вместе. — «Дела…, - подумал Миша. — Он ничего не знал о связи банкира с мэром. Парень просто не в то время рыпнулся. Если бы не выборы — мог остаться чистым. Или охранники мэра ему задиктовали признание, чтобы шум не поднимать? Да какая разница! Главное — убийцы будут наказаны».

Старший лейтенант Баталов собирал в картонную папку разбросанные на рабочем столе документы по делу о убийстве гражданина Хомова Игоря Витальевича. Майор Кулиш, сняв ботинки, лежал на диванчике и читал книгу. Его белесые брови поднялись над тонкими стеклами очков и остались в таком положении. Миша завязал аккуратный бантик на папке и грустно вздохнул — Баталов скучал по серьезным делам.