Будни Магической Академии или Только через мой труп!

Глава 1

Утро было солнечным и свежим. Над башнями Академии разливались звонкими трелями птицы, в небе не проплывало ни дракона, ни облачка, с последнего обрушения магического периметра прошло уже три дня, а практика у некромантов еще не началась. И был выходной, законный выходной, когда комендант студенческого общежития намеревалась отоспаться в полной мере.

Но, по закону подлости, в светлые, ясные дни обычно и происходит самое интересное.

Настойчивый стук в дверь заставил Никкиа разлепить глаза и, сонно ругаясь, впустить в дом растрепанную Зиэль. Бедняжка тряслась, как осиновый лист, а с мокрой туники на пестрый коврик у порога текли фиолетовые ручьи.

— В душевой опять в воду что-то подмешали, — чуть не плача, пояснила студентка. — Девчонки с утра пораньше сполоснуться хотели. Вода сначала нормальная была, а потом сменилась цветной: пахнет и жжется. У всех волдыри уже. А те, кто голову мыть пробовал… — дриада всхлипнула, вспоминая кричащую от боли первокурсницу, вытерла нос тыльной стороной руки и жалобно закончила. — Помогите, пожалуйста.

— Пострадавших в больничное крыло к магистру Ливьеру отвели? — мгновенно проснувшись, поинтересовалась Никкиа. И как была, в пушистой пижаме и комнатных тапочках-зайчиках, подцепила Зиэль под локоток и широким шагом направилась к банному корпусу.

Крики несчастных девчонок слышны были издалека. У входа в душевые, одноэтажное заросшее плющом здание, толпилось преимущественно мужское население. Несколько человек приникли к окнам, стараясь рассмотреть происходящее внутри, кто-то пялился на худо-бедно одетых бедолаг, выскочивших на улицу и дующих на распухающие, покрывающиеся ожогами руки. Кто-то просто наблюдал издалека, старательно делая вид, что мимо проходил и вот только что вопли услышал. И ни один не пытался оказать помощь пострадавшим.

— Чего стоим, бездари озабоченные? — Никкиа вне себя от ярости подобрала камушек и запустила им в спину особенно любопытного студента. Тот ойкнул, но от окна отлип. — Взяли руки в ноги и отвели девчонок в лазарет!

— Пф, — фыркнул темноволосый эльф, и его товарищ рядом громко рассмеялся. — Они ж такие забавные, когда голые. Ради этого все и затея… — и тут же схлопотал подзатыльник от коменданта.

— Так значит специально?! — глаза Никкиа метали молнии. Но вид худенькой человеческой девушки в пушистой пижаме и миленьких тапочках вызывал скорее усмешку, чем благоговейный страх, и парни расходиться или помогать сокурсницам не спешили совершенно. Наоборот, некоторые уже даже к коменданту стали присматриваться оценивающе.

— Пошли прочь, ректору пожалуюсь, — в последний раз попыталась призвать студентов к порядку Никкиа. В ответ вместо ожидаемого испуга раздался дружный хохот, кто-то покрутил пальцем у виска, и сразу несколько голосов предложили и коменданта раздеть, раз уж она рядом оказалась.

Это стало последней каплей. Бедных студенток нужно было срочно доставить к целителю: ожоги зримо наливались красным, кожа лиц и рук покрывалась язвами. А между ними и Больничным крылом стояли усмехающиеся, шалеющие от безнаказанности парни.

Никкиа побледнела, стиснула кулаки, готовая наброситься на первого, кто сейчас откроет рот, и гневно выдала:

— Да чтоб у вас всех рога выросли, чтобы с первого взгляда козлиная натура видна была!

Запахло озоном, и к величайшему удивлению самой коменданта и ужасу студентов, на головах парней принялись расти рожки. Сначала маленькие, пробивались они острыми кончиками сквозь спутанные волосы, а потом становились толще, длиннее, завивались и тянулись вверх, заставляя несчастных наклонять головы под тяжестью новых украшений.

Девчонки так рты и пооткрывали, а Никкиа к студенткам повернулась, да как рявкнет:

— К магистру Ливьеру лечиться все шагом марш! Чего встали?

Несколько девушек побежали сами, другие поковыляли медленно, волоча обожженные ноги, одну бедолагу даже под руки вели: кажется, она попробовала мыть голову, и фиолетовая вода попала ей в глаза. Парни же разбежались еще быстрее, поддерживая руками рога.

Комендант мельком заглянула внутрь покосившегося здания, гордо именовавшегося «Банями» и покачала головой: на полу можно было плавать, стены покрывали фиолетовые разводы, а запах стоял такой, что глаза резало. Нужно было идти к ректору и узнавать, в чьи обязанности вообще входил порядок в душевых.

Потому как за девять дней своего пребывания в Академии со многими вопросами Никкиа разобраться еще не успела: слишком много этих самых вопросов было. И чем только предыдущий комендант занимался?

Однако для начала стоило вернуться в свой домик, уютно примыкавший к стене основного корпуса общежития, чтобы переодеться и привести себя в порядок.

Небольшой домишко напоминал избушку из сказок: стены бревенчатые, занавесочки на окнах кружевные беленькие, сами стекла чистотой сияют. Внутри спальня, которую почти целиком занимали огромная кровать под розовым балдахином и платяной шкаф, кабинет, заваленный книгами, перьями и незаконченными рисунками. И кухня, куда сейчас девушка и направилась.

Домовая куколка на столе радостно всполошилась при виде хозяйки, встрепенулась — и на столе появилась чашечка ароматного чая, настоянного на травах.

— С добрый утром, хозяюшка!

— Добрым, — девушка без сил рухнула на табурет, поджав под себя ногу, и пододвинула незаконченный портрет куколки, так и оставшийся с вечера на столе.

— Что-то ты не весела нынче, — маленькая хранительница уюта подобралась ближе, заглядывая Никкиа в глаза.

— А с чего, Иль? — комендант тяжело вздохнула и заправила за ухо длинную светлую прядь. — Это не Академия, это дурдом! — хотелось орать, бить кулаками стены от безысходности или достать откуда-нибудь розги и идти вставлять всем ума и выбивать дурь.

— В свинарнике и то порядка больше будет! Ты думаешь, я к ректору не ходила? Да я у Мораны шесть раз за неделю была. А толку? — комендант положила руки на стол и опустила на них голову. — Нашей ректорше, чтоб ей икалось, дела до студентов никакого нет. Как вообще сие учебное заведение аттестации проходило? Или тут такого нет?

— Почему, есть, — куколка поправила подол платья и тряхнула соломенной головкой. — Потихонечку, полегонечку проходили. Говорят, у Мораны связи при дворе-то есть. А может, и нет — мне сие не ведомо. Я ж на кухне живу, нос никуда не сую.

— Половина студентов совсем не учится, преподаватели один чуднее другого. Кого ни послушай, так бежать отсюда надо. Как вообще они каждый год первый курс набирают?

— Потому что иных Академий в нашем королевстве-государстве нет? — предположила Иль. — Как чаек, хозяюшка?

— Восхитителен, — девушка грустно посмотрела в окно: солнечное утро больше не казалось прекрасным. — За что мне все это, а?

Куколка пожала плечами и пододвинула Никкиа плошку с халвой.

— Кушай, золотце, жизнь слаще станет!

В дверь постучали.

— Это утро никогда не закончится, — комендант с сожалением отодвинула чай и пошла открывать дверь.

На пороге стоял высокий мужчина в дорожном костюме, а в руках держал скрученный в трубочку пергамент, запечатанный сургучом.

— Послание Его Величества сиятельного короля Нарвааля для коменданта магического общежития Никкиа Вирель. Вы и есть миледи Вирель? — на всякий случай уточнил пришедший, с сомнением разглядывая мягкие тапочки с зайцами.

— Все верно, — девушка кивнула.

— Своим высочайшим распоряжением Его пресветлое Величество назначает вас новым ректором Магической Академии нашего славного королевства. Отныне Вы и только Вы ответственны за порядок на вверенной Вам территории. Его Величество выражает надежду, что при Вас уровень успеваемости значительно улучшится.

— Но почему я? — только и смогла спросить она.

— Король наслышан о Ваших успехах за недолгое время работы на должности коменданта. Вас хвалят как непревзойденного организатора, заботящегося о студентах, — градус пафоса в голосе посланника зашкаливал. А Никкиа почувствовала, как коленки у нее медленно подгибаются.

— Удачи Вам на новом посту, — посол наконец вручил драгоценный свиток и, не прощаясь, быстро зашагал прочь.

А комендант так и осталась стоять, двумя пальцами держа пергамент, словно в руках у нее было не королевское послание, а замершая на мгновение змея. С кухни выглянула куколка.

— Дверку-то, может, закроешь, хорошая моя? Негоже с открытым ртом на пороге стоять.

Словно в полусне Никкиа захлопнула дверь, отгораживаясь от внешнего мира, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Аккуратно сломала печать, развернула пергамент и пробежалась глазами по листку, исписанному убористым четким почерком. Внизу стояла дата и размашистая королевская печать.

Ошибки быть не могло: никто не пошутил. Сам король действительно всучил ей пост главы Академии. Комендант закрыла лицо руками. За что ей все это, а?

Из печальных размышлений девушку вывел голос куколки:

— Долго ты сидеть-то будешь, родная? Грязно же! На этот ковричек у порога кто только ботинками своими не вставал! А с утра еще и студенточка та какой-то гадостью полила.

— Но ты уже все привела в порядок, — еле слышно откликнулась девушка.

— И что? не повод сидеть это на попе у порога, ох не повод, — маленькое создание уперло соломенные ручки в бока. — Нет уж, вставай-ка и давай за стол. Я тебе еще чайку налью.

Перед опять угнездившейся на табуретке с ногами девушкой появилась тарелка с пирожками и вновь наполненная кружка.

— Ты кушай, кушай, милая. Так и настроеньице получше будет, и новость вместе с пирожками переварится. Ты знаешь, какие они вкусные?

— Знаю, — слабо улыбнулась Никкиа. — У тебя всегда восхитительные пирожки. Только это мне сейчас не поможет. Ну не могу я быть ректором!

— Почему? — куколка перепрыгнула через руку коменданта и заглянула в письмо. — Король назначил, значит, сможешь. Судьба, видно, такая.

— Ты не понимаешь… — девушка отложила ненавистное письмо и придвинула ароматный чай. Пузатая кружка приятно грела руки, а ароматная жидкость и в самом деле успокаивала.

— У меня нет магии. Я всего неделю в Академии. Да у меня сегодня вообще поминки!

— Чьи поминочки? Пирожков мне напечь? — не поняла куколка.

— Мои, — девушка поднялась и принялась ходить по кухне, размахивая руками и трогая все подряд. — Я же вообще умерла! А очнулась тут у вас!

— Ты говорила, — Иль все еще в упор не видела проблемы. — И чем тебе это мешает? Рожки-то ты сегодня народу отрастила, значит, магия есть. В Академии твое тело появилось за день до того, как сама ты глазоньки поутру открыла. Хотя я порядком напугалась, когда ты с утра не встала, а потом в обед как ошпаренная вскочила и принялась чушь нести, — малышка содрогнулась. — Ну подумаешь, никого не знаешь. Так узнаешь. Может, тебе у нас еще и понравится. Соберешь всех преподавателей, поговоришь с ними. Уж парочка умных существ у нас здесь найдется. Потом потихоньку, помаленьку… я вон тоже не с первого раза научилась чай вкусно заваривать. Даром что домовая куколка. Мне по статусу положено. Так что ничего, справимся.

— Справимся, — как эхо повторила Никкиа. Конечно, куда ж она теперь денется.

Глава 2

Стоя перед дверьми кабинета ректора, Никкиа готова была уже головой о стенку биться. Она и вежливо постучать успела, и побарабанить кулаками, и даже пнуть несчастную дверь. Но открывать ей никто не собирался ни по-хорошему, ни по-плохому.

Самое обидное, что девушка была уверена: Морана Чигрен просто заперлась в своем кабинете и на весь мир обиделась! Потому что в столовой ее не было, в личном домике тоже, а за пределы территории бывшая ректор не выходила. Так скелет на воротах сказал.

Он, конечно, пропускал туда-обратно всех желающих, а если его вдруг не было, и проход оказывался закрыт, можно было беспрепятственно вылезти наружу через пару прорех в защитном куполе. Что, собственно, Никкиа и опробовала два дня назад, когда возвращалась из Родаса слишком поздно. Но не в выходной же!

В выходной скелет-вахтер дежурил на своем посту неотлучно, с упоением предаваясь своему и единственному хобби: ворчать на «безответственную молодежь», которая в Родас, ближайший к Академии город, бегала затариваться выпивкой, новыми амулетами или просто погулять в свое удовольствие.

И Морану он не видел.

— Ну ты ж наверняка тоже письмо получила, — пробормотала Никкиа, гипнотизируя взглядом безмолвную дверь. — Король сказал, ничего уж не попишешь. А ведь могла бы хоть советом помочь!

Девушка вздохнула: они бы вместе могли подать королю петицию, попросить отменить решение, но… Что-то подсказывало, что Его Величество вряд ли согласится, да и Академию было жалко. Раз Морана позволила всему прийти в такой упадок, то вряд ли будет ситуацию стараться улучшить.

— Ну и сиди взаперти, пока рак на горе не свистнет! — обиженно буркнула Никкиа и медленно поплелась прочь.

Время подползало к обеду. Из столовой плыли чарующие запахи, заставлявшие рот наполняться слюной, а желудок просительно урчать. Академия словно вымерла: по пути из кабинета экс-ректора к своему домику Никкиа встретила лишь одну парочку, поглощающую бутерброды на ходу и обсуждающую, как бы повыгоднее загнать учебные амулеты первокурсникам.

В домике ждало распечатанное письмо от короля, немым напоминанием лежащее на столе: развернутое, немного помятое и до ужаса раздражающее.

Привести этот гадюшник в более-менее божеский вид, чтобы к ним из соседних государств студенты проситься начали и в очередь на обучение вставать — именно такую цель ставил король. Ах да, еще чтобы преподаватели были квалифицированными, оценки настоящими, а не нарисованными, знания — глубокими, дисциплина — идеальной, порядок — абсолютным, как в корпусах, так и в финансах, а бюджет заведения — профицитным. Разве что звезду с неба достать не просил, но это только первое время.

Более того, рекомендовалось сделать капитальный ремонт учебного корпуса, ибо в последний визит короля тот произвел на монарха удручающее впечатление, обновить магическую защиту, то есть практически с нуля ее восстановить, и отстроить здание оранжереи, снесенное каким-то неуравновешенным психом пару десятков лет назад. Разумеется, деньги на это все из канны выделены не были.

При одной мысли о масштабах и срочности предстоящих работ просыпалось жгучее желание умереть вторично.

В дверь неуверенно постучали.

— Вход разрешен только с тарелкой вкусных бутербродов, — громко оповестила ректор и поднялась со стула. На крыльце послышались шепотки, кто-то тихонько выругался, но стук повторился. Никкиа положила письмо на стол и отправилась открывать. Из ящика кухонной тумбочки показалась встрепанная головка куколки.

— Кого принесло? — на пороге обнаружились три слегка помятых парня, двое — явно эльфы с симпатичными рожками разной величины, третий же просто стоял чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу.

— Так… нам… это… — неуверенно начал студент, левый рог которого был значительно длиннее правого, из-за чего голова неестественно наклонялась к плечу под тяжестью столь своеобразного украшения.

— Говорить разучился? — хмуро бросила Никкиа, про себя констатируя отсутствие бутербродов.

— Они хотят попросить прощенья. Просто Вас боятся, — пришел на помощь друзьям безрогий. — А я пришел с ними. Поддержать. Парни виноваты, осознают, поэтому готовы понести любое наказание, если Вы им рога немного уменьшите, — эльф посмотрел на замерших с надеждой во взгляде друзей и усмехнулся. — Меня Ленионель зовут, кстати. Можно Лен.

Провинившиеся сделали самые жалобные лица и покивали увенчанными рогами головами, соглашаясь со всем и на все.

— Не тряситесь вы так, еще головы поотваливаются, — едва сдерживая смех, фыркнула Никкиа. Этих двоих она помнила: да, они были среди собравшихся у душевых, но стояли сбоку, к окнам не подходили, и выглядели сейчас такими несчастными и забавными, что смех сдерживать становилось все труднее.

Да и начать разгребать беспорядок в Академии стоило с банальной уборки. А раз бесплатная рабочая сила подвалила, зачем было себя ограничивать?

Девушка прикусила изнутри щеку, сделала строгое выражение лица и голосом королевского прокурора поинтересовалась:

— Специализация, рогатые? Имена, на каком курсе? Хобби, вредные привычки, семейное положение?

— Рамаиль, четвертый курс, вода, фонтаны, свободен, эм… а это обязательно?

— Тарлиэль, тоже, ага, все так же, да, — быстро отрапортовали оба юноши, вытянувшись по струнке.

— Лен?

— Староста я их, — со вздохом пояснил парень. — Иначе бы ни за что не пришел за этих идиотов просить.

— Ага… — многозначительно выдала Никкиа. — Водники, значит.

Нужно было, помнится, прибраться в душевых. И не далее, как вчера, слышала ректор жалобы студентов, что к мужским туалетам в учебном корпусе на десять метров подойти невозможно, а водопровод давно барахлит и сливы не чищены.

— Так, мальчики, сейчас вы берете руки в ноги, а магию в руки, всех своих дружков за шиворот, и идете драить девчачьи душевые и сортиры в учебном корпусе. Заодно и стены, и полы в коридорах сполоснете. Вы маги, вам это особого труда не составит.

И умолкла, любуясь на вытянувшиеся физиономии студентов.

— А чему удивляетесь? Хоть польза будет.

— И… эм… ну… — несчастные беспомощно указывали на разнокалиберные рога.

— Как выполните задание, сразу заклятье сниму. И какого-нибудь воздушника прихватите, чтобы освежителем воздуха поработал. Туалет должен пахнуть гиацинтами!

Несчастным водникам оставалось только кивнуть и обреченно отправиться на задание.

Никкиа захлопнула дверь и довольно улыбнулась: начало генеральной уборке было положено.

Вернувшись на свою уютную кухню, новоиспеченный ректор прикрыла глаза. Надо будет объявить трудовой десант. И привлечь к нему всех, начиная от преподавателей и заканчивая студентами-первокурсниками. Пообещать награду для самых старательных, выдать всем участки. Заодно будет возможность посмотреть на обитателей Академии в естественных условиях и познакомиться поближе.

— Чаю, хозяюшка? — куколка заботливо водрузила на стол очередную чашку.

В дверь снова постучали, на этот раз довольно решительно: даже доски, кажется, чуть прогнулись внутрь.

— Это уже начинает входить в традицию, — ректор лениво потянула, нахлобучила уютные тапочки-зайчики вместо оставленных у двери сапог и отправилась открывать.

— Кто тут неприятности ищет? — поинтересовалась устало, а потом замерла, снизу вверх взирая на высоченного четырехрукого нага.

Студент чуть смутился, спрятал верхнюю пару рук за спину и почтительно склонил голову, скрывая за длиной челкой азартный блеск желтых глаз.

— Допрый день! Будьте тсемой моей курсофой! — наг постарался поймать руку нового ректора.

На мгновенье Никкиа показалось, что будь у него ноги, змей опустился бы на колено.

— В смысле?

— Ф наших краях федьмы пощти нереальная реткость, — с готовностью прошипел наг. — Посследняя санимала посст ссофетника кхороля пятьссот лет насадт, когта монарху уталоссь ссделать ее ссфоей фафориткой. Их… то ессть фшша ссила и магия насстолько уникальны! Окашшите мне чессть, миледи! — и змей сделал умоляющие глаза, что вкупе с немаленькими габаритами и выпирающими буграми мышц смотрелось несколько комично.

— Так… — Никкиа глубоко вдохнула, выдохнула, старательно считая до десяти. — Заходи. И рассказывай все по порядку. Как у вас может не быть ведьм, если мы находимся в Академии магии, где вся женская часть населения по определению колдовать умеет. Иль, сделаешь нам бутерброды?

Выбравшаяся из-за разделочной доски куколка подозрительно осмотрела нага с головы до хвоста, что-то недовольно пробурчала под нос, но бутерброды сделать согласилась.

— С колбасой вам или предпочитаете сыр?

Никкиа вопросительно посмотрела на гостя. Наг улыбнулся, поправляя растрепанную шевелюру и пытаясь уместиться около стола на табуретке, ничего не сбив слишком длинным для такого маленького помещения хвостом.

— Бес расснитсы.

— Значит, с колбасой и сыром. И зеленью, — кивнула ректор и вновь угнездилась на табуретке. — Так что ты там говорил про курсовую? Рассказывай, я не кусаюсь.

— А я куссаюссь, — улыбнулся студент, принимая первый бутерброд и посылая куколке взгляд, полный немого обожания.

— Ф этом полугодии мы пишшем про любое напрафление ф магии или рассу. Но вссе эти эльфы, оркхи, гномы, кентафры, демоны и наги дафно изучщены и расссмотрены ссо фссех ссторон. Ф библиотеке хотсь отбафляй расных трактатоф. А про федьм пара абсацеф ф трех книгах, — нижняя челюсть нага отъехала вниз, словно на шарнирах, демонстрируя ленту раздвоенного языка и два ряда острых, как кинжалы, зубов. И глядя на то, как он за раз заглатываетт бутерброд, Никкиа подумала, что хвостатый даже кошку может съесть, не разжевывая.

— Федьмы, это, конешно, не расса, — глаза змея загорелись огнем исследователя. — Да и не напрафление в магии, а што-то ссреднее. Но федь интерессно ше! Фсе снают, што они необычщайно одарены магичщесски. Щто протиф федьм нет контрсаклинаний. Но откуда пояфляютсся такие фыдащиесся сспоссобноссти, пощему федьмы рошдаютсся толькхо на семлях Агана, ессть ли предел их ссиле… да мало ли! Сстолько фопросссоф мошно посстафить, што шисни не хфатит на исущение!

— Что же тогда останавливает ваших ученых? — беря уже третий бутерброд, поинтересовалась Никкиа. — И тебя хоть как зовут-то, чудо хвостатое?

— Ассссшшш, — вновь коротко поклонился наг. — А осстанафлифает отссутсстфие материала. Федьм, то есссть. Нет их у насс, не приесшают они ф нашше королеффстфо. А Фы приехали…

Никкиа задумалась. С одной стороны, подписаться на эту авантюру значило обзавестись дополнительными проблемами. Но наг так жалобно смотрел, что просто отказать из вредности язык не поворачивался.

— А с чего ты взял, что я ведьма? Ты сам говоришь, что они сильные маги, я же колдовать совершенно не умею.

Асш лукаво посмотрел на девушку, словно не ректор перед ним сидела, а студентка из противоположной группы, и все-таки пояснил.

— Фы проклятье на парней налошшили? Налошшили. Рога у них самечщательные фыросли. Это не было саклинанием. Иначщу бы ефо уше сняли, или магистр Лифьер истселил бы. А он не смок. При фвес его профессионалисме и клубочайших поснаниях ф магии. Сначщит, не саклинание. А именно проклятье. Такие лехкие и сильные проклятья только у фетьм. Некхоторые таже щитают, што проклятья и плакослофения — единственная магия ведьм. Фот я и пришел к Фам, — наг потянулся за вторым бутербродом. — Та и Фам, полакаю, путет интересно уснать о…о Фас.

Долгое время Никкиа смотрела в стену перед собой, настойчиво игнорируя мельтешение кухонной куколки. Если она и в самом деле была ведьмой, то стоило разобраться в своих способностях. Узнать этот мир, узнать себя. А наг казался достаточно умным, хоть и наглым созданием. Которое вот прямо сейчас вновь делало самые жалобные глаза и всем видом показывало, что готово стечь к ее тапкам и распластаться ковриком, лишь бы ему позволили исследовать живую ведьму.

— Не смотри на меня так умоляюще, — девушка схватилась за голову. — Я согласна побыть объектом твоих исследований. Но, во-первых, ты не будешь отвлекать меня от работы, во-вторых, все результаты исследований будешь показывать сначала мне, а потом своему руководителю, в-третьих… когда там курсовую защищать? В конце семестра? — Никкиа выдержала многозначительную паузу. — Мне результаты нужны быстрее.

Наг кивнул, показывая, что согласен решительно на все.

— Путут, милети. Таким обрасом, я гофорю сефодня сфоему куратору, что пишу курсофую про федьм?

— Именно, — ректор кивнула. Повертела в руках бутерброд и задумчиво добавила. — Так что… как это правильно делается? Благословляю тебя на удачный и благотворный проект. Только больше никому ты сказать об этом не сможешь. Лишь мне и куратору, это считается за проклятье?

Наг улыбнулся:

— Щитается, милети, щитается. Плакотарю. И хорошего Фам тня.

С этими словами наг и покинул гостеприимный домик. А Никкиа подумала, что студенты могли быть сколько угодно честными и преданными науке. Но лишняя предосторожность никогда не будет лишней. Покосилась подозрительно на дверь, решая, что бы такого сделать, чтобы отбить у студентов охоту стучаться к ней по пять раз на дню.

И тут вновь тишину нарушил дробный перестук. Девушка закатила глаза и обреченно вздохнула: необходимо ставить на домик магическую защиту, а то скоро ее жилище станет самым популярным местом паломничества.

На этот раз на пороге вновь обнаружилась Зиэль, и новоиспеченная ректор даже потрясла головой, прогоняя стойкое ощущение дежавю. С посетительницы снова текла вода, а промокшая насквозь блузка подчеркивала аккуратную грудь дриады.

— Госпожа Никкиа… — с одежды и волос девушки на пол накапала порядочная лужа, разве что не фиолетовая. — Там водники решили учебный корпус затопить! На первом этаже парты плавают. Помогите!

Ректор вздохнула, покосилась на оставшиеся на тарелке бутерброды, потом на студентку… и отправилась спасать свои владения от разгула водной стихии.

Глава 3

Заставь дурака молиться,

Он лоб себе расшибет

Чем ближе Никкиа подходила к учебному корпусу, тем сильнее хлюпала под ногами напитавшаяся воды трава. Вскоре тапочки уже промокли насквозь и грозились предательски соскользнуть при любом неосторожном движении. А воды становилось все больше, словно ректор по заливным лугам к реке шла. Со стороны учебного корпуса доносились удары, редкие вскрики и гул водопада.

Никкиа готовилась увидеть затопленный первый этаж и плавающие по коридорам стулья. Стоило ей подойти к зданию, сверху с грохотом рухнула парта, вынесенная мощным потоком. Окна первого этажа были предусмотрительно закрыты, отчего учебный корпус походил на дырявое ведро, из всех щелей которого била вода, а со второго то и дело наружу вымывало стулья, учебные пособия, книги и тетради.

На третьем этаже перепуганные студенты, не успевшие покинуть здание, облепили окна, с надеждой глядя на фигуру Никкиа, по колено стоящую в воде.

— Где преподаватели, чтоб их всех?! — ректор в ужасе осмотрелась, оценивая разгул стихии, и смутно припоминая, что именно сюда отправила мальчишек драить до блеска мужские туалеты.

Окна первого этажа подрагивали, грозясь вот-вот лопнуть и превратить территорию Академии в маленькое функциональное озеро.

— Среди вас водники есть? — упавшим голосом поинтересовалась ректор у столпившихся вокруг нее студенток. Две неуверенно подняли руку.

— Есть версии, как это все прекратить?

Вот тут-то и выяснилось, что ничегошеньки девчата не знают, даром что на четвертом курсе учатся, что стихийную магию преподают из рук вон плохо, что…

— Да нас до практики-то попросту не допускали, — виновато опустила глаза вниз Зиэль. — Заставляли писать огромные конспекты и бегать без одежды под дождем, прося у каких-то там божеств благословения. Под строгим взглядом преподавателя, разумеется.

— Так… а Рамаиль с Тарлиэлем ваши однокурсники?

Девушки робко кивнули. Это значило, что знания и умения в их головах и руках тоже не ночевали. Поэтому неконтролируемый разгул стихии можно было бы и предсказать. И даже катастрофы избежать, не отправь Никкиа водников на исправительные работы. Но кто же мог знать, что все настолько плохо окажется!

— Увижу их еще раз — убью! — сквозь зубы процедила Никкиа.

Воды вокруг корпуса было уже по колено, плавали учебники, всевозможные колбочки-скляночки, которые девчонки судорожно вылавливали и старались удержать в руках, пока и без того небогатый инвентарь Академии не уплыл в огромную воронку в земле, пробитую неосторожно вызванным демоном.

Мысли медленно потекли в сторону воронки…

— Помогите! — вопль ужаса донесся с третьего этажа, куда наконец-то добралась вода, и прервал размышления ректора. А ведь выше была только крыша! Несчастные студенты оказались загнаны в ловушку: потолки в учебном корпусе были высокими, и прыгать из окна никто не хотел, потому как слишком мало воды было перед корпусом, чтобы смягчить падение.

Возможно, стоило открыть окна первого этаже, чтобы выпустить часть запертой в здании воды, и Никкиа уже направилась было к ближайшему окну, как глухой удар сотряс учебный корпус: в оконном проеме застрял прозрачны гроб со спящей красавицей. Вернее, стеклянный аквариум с живым содержимым.

— Сейчас он разобьется… — глухо процедила ректор, в полном отупении уставившись на стеклянный ящик. Стоять становилось все труднее, то и дело стукающиеся об ноги предметы действовали на нервы. Хотя если бы можно было переместить всю эту воду в ту яму, оставшуюся от демона, в Академии появилось бы свое озеро.

— Не разобьется, — всхлипнула кто-то из девочек, указывая на многострадальный ящик. — Он защищен заклинанием.

— Так разбейте его! — рявкнула Никкиа. — Чего трясетесь?

— Но…

— Живо!

— Там магистр устанавливал защитное заклинание, — пролепетала Зиэль, прижимая к груди мокрую кошку. И остальные девчонки согласно закивали.

— Мы тогда заклинание Водной сферы проходили, — принялась скороговоркой рассказывать дриада. — Магистр Азарий хотел усовершенствованный вариант показать. И вместо сферы мы получили гуляющее по аудитории цунами. Азарий орал, что это мы виноваты, сбили его, и никак не мог остановить водоразлив. А Аэрил рукой повел странно, и цунами паром растворилось. Мы такой трансформации за все обучение не видели! Вот магистр его и запер…

Как Никкиа не убила всех и сразу, она и сама не знала. Не Академия, а дурдом на выезде! Все через пень-колоду, все делать самой! А между тем стеклянный аквариум настойчиво бился в оконную раму, грозясь ее вынести с куском стены.

— Да чтоб ему уже разбиться, гробу вашему хрустальному! — от всей души выругалась ректор.

Ящик вдруг разлетелся на осколочки, и в расплывающееся вокруг здания озеро плюхнулась огромная рыба… не, не рыба — самый настоящий мокрый, скользкий, растрепанный русал.

Кто-то из девчонок пронзительно взвизгнул и бросился вперед, едва успев увернуться от низвергшейся из окна парты, и тут же был сбит вынесенным с третьего этажа стулом. Из окна третьего этажа, не удержавшись, вылетел студент, тут же затерявшийся среди плавающего хлама.

— Просто колдоните, пожелайте — и все кончится, Вы же ректор! — как заведённые, твердили девушки, хватая Никкиа за руку и умоляюще заглядывая в глаза.

И она пожелала. От всей души пожелала, чтобы водоразлив прекратился, а образовавшееся озеро размером в Академию высохло.

Ничего не произошло. Из окна вылетел очередной стул, мимо, едва не сбив с ног Зиэль, пронеслась парта. Вода прибывала, заполняя все пространство внутри защитного купола Академии, проникая на первый этаж учебных корпусов и общежития.

— Не получается! — в ужасе вскричала Никкиа. — Не работает! Может, вслух надо?! — в голосе отчетливо сквозила паника.

— Вода, уберись! Пусть все будет нормально! — безрезультатно.

За спиной в ужасе перешептывались студентки, перемежая свою речь всхлипами, хватаясь друг за друга в попытке противостоять сбивающему с ног потоку.

— Академию поразило проклятье…

— Мы все умрем!

— Надо бежать! — раздавалось со всех сторон.

Никкиа обхватила руками голову. У нее должно получиться! Наг же говорил, что она ведьма! Значит, обладает редким даром, и уж точно в состоянии прекратить потоп!

Раз за разом выкрикивала комендант заклинания, пожелания, просьбы… угрозы. С третьего этажа доносились отчаянные крики не умеющих плавать студентов. Но вода вокруг учебного корпуса поднялась уже выше пояса: хорошо ее тормозил защитный барьер Академии, зря его студенты ругали.

— Вода не уйдет, — прямо перед Никкиа среди плавающего хлама вынырнула синеволосая голова. Русал. И на руках он держал ту самую отчаянную студентку, что бросилась вперед, когда разбился аквариум.

— Кто-то пробудил к жизни Родниковый исток, артефакт. Он там, — парень кивнул на здание Академии.

— Ты можешь его достать? — помогая девушке встать на ноги, поинтересовалась ректор. Мимо проплывающий учебник стукнул ее в бок.

— Нет, — покачал головой русал. Полупрозрачные резные ушки-крылышки забавно встопорщились, и Никкиа на мгновение зависла, любуясь переливами синего и малинового на полупрозрачной коже.

— Аэрил, пожалуйста, — взмолилась дрожащая девушка, все еще не выпуская его руку. — Госпожа Никкиа вновь сделает тебя студентом. Поговорит с преподавателями: все будет, как раньше! И… — девушка замялась, — поженит нас, как ты и хотел. Тогда ведь достанешь его, Аэрил, правда?

Не смотря на масштабы разразившейся катастрофы, Никкиа едва сдержала смешок. От творящегося вокруг хаоса кругом шла голова, а еще ей было очень, просто крайне интересно, почему ни один преподаватель не пришел на помощь. Словно в Академии кроме группы студенток да бедолаг на третьем этаже вообще никого не было. Или выходного дня ради в город ушли вообще все?

— Сделаю, сделаю, — усиленно закивала ректор. — Только достань этот чертов булыжник! У меня сейчас стадо козлов из окон повыпрыгивает и утопится.

Потому что кому было за рамы хвататься, как не тем самым несчастным водникам, что туалеты по приказу ректора мыть пошли?

— Обещаете? — русал с надеждой посмотрел на Никкиа, на доверчиво прильнувшую к нему студентку, на потоп вокруг…

Ректор молча кивнула. И русал нырнул в мутную воду.

Плыть против течения оказалось невыносимо сложно: мощный поток стремился наружу, сметая все на своем пути, и русал плыл медленно, прикладывая неимоверные усилия лишь для того, чтобы сантиметр за сантиметром приближаться к своей цели — мужскому туалету.

Из своего аквариума он прекрасно видел, как двое умников час назад ввалились в лаборантскую, сетуя на поручение ректора. Как ругали на чем свет стоит дражайшего магистра-водника, потому как за полчаса совместных усилий так и не смогли создать нормальный поток воды. Как они взломали шкаф с артефактами и унесли Родниковый исток.

Красивый голубоватый камень закономерно оказался в унитазе, иначе его бы вынесло наружу. А так лежал он себе в самом сердце отхожего места и сиял ровным светом. Оставалось только забрать находку и вернуться к новому ректору. Если она выполни свою клятву…

Русал замер, обеими руками вцепившись в дверной косяк, чтобы его не смыло водой. Стихия бушевала, грозясь вынести его из здания вместе с остатками поломанной мебели. А в голове проносились события последних пары месяцев: как его, одного из лучших студентов-водников, разъярённый профессор запер в аквариум только за то, что русал знал больше самого преподавателя. Потому что он родился в воде, жил в воде, дышал водой и управлял ей, не используя заклинания и учебники, а так, как чувствовало сердце.

Думал о том, что никогда не простит сокурсникам насмешек и издевательств, ведь молодой человек так и не научился трансформировать хвост в ноги. Не мог забыть, как они зажали в углу его Шену. И если бы не проходивший мимо Лен, могло бы произойти непоправимое.

Когда Аэрил вновь предстал перед Никкиа, ректор уже совсем отчаялась: слишком долго не было русала, слишком быстро прибывала вода. Но стоило синему камню оказаться в ее руках, стоило ей пожелать, чтобы кошмар закончился, как водоразлив остановился. Радостные вопли с третьего этажа поддержали стоящие вокруг студентки.

Вода обернулась густой завесой пара, поглотившей все живое, поднимавшейся к небу — то испарялось озеро. Через несколько минут о потопе напоминал только мокрый хлам: поломанные парты и стулья, раскисшие учебники и битое стекло, валявшееся вокруг.

Никкиа смотрела на эту маленькую функциональную модель всемирного потопа, на промокших и счастливых девчат, на Аэрила, сидящего на траве и обнимающегося с забравшейся ему на колени Шеной, и думала о том, во что ей выльется закупка новых пособий по практической магии. И где искать преподавателя, способного заменить дражайшего магистра Азария на его ответственном посту.

Из здания университета медленно выходили еле живые студенты, тут же группка просящих прощения нарисовалась около русала. Последними показались Рамаиль и Тарлиэль, все так же придерживающие несимметричные рога и потирающие свежеполученные фонари под глазами.

— Мы не хотели, — чуть не плача, возопили оба, бухаясь перед грозной ректором в пушистых мокрых тапочках на колени. — Мы просто не умеем воду вызывать. Нас этому не учили. А вы приказали… вот мы и решили… мы же не могли…

— Не могли сказать, что ничего не умеете? — пугающе ласковым голосом поинтересовалась Никкиа. — Как признаться в собственной тупости, так кишка тонка, а как Академию затопить — так вот они мы, встречай героев, Родина? А вы подумали, что случилось бы, если бы Аэрил не нашел артефакт?

Бедняги опустили глаза в землю, боясь даже взглянуть на кипящую праведным негодованием ректора.

— Зато мы туалеты отмыли… — едва слышно пролепетал один.

- И коридоры теперь блестят, — судорожно комкая промокшую насквозь одежду, добавил другой.

— Блестят, это уж точно, — хмыкнула Никкиа. — Архимаги недоученные. И что мне с вами сделать?

К этому моменту вокруг уже обрались все спасенные из здания и половина прятавшихся в столовой студентов, даже преподаватели некоторые соизволили почтить своим присутствием место трагикомедии.

— Понять и простить, — раздался из-за спины насмешливый голос.

Никкиа обернулась, нос к носу сталкиваясь с высоким беловолосым дроу, чей правый глаз закрывала черная повязка.

— Я Артерриан Дарринг, преподаватель боевых искусств, — усмехнулся темный, отчего расчерченное шрамами лицо перекосило. — Мальчики уберут весь беспорядок. Под моим чутким руководством, — дроу посмотрел на виновников «торжества», и те явственно затряслись. — Простите, что не пришли вам на помощь ранее, но теперь, когда вы доказали свое право быть ректором этой Академии, я в вашем распоряжении. И мои ученики тоже.

Никкиа открыла было рот, потом закрыла, поморгала глазами, стараясь сдержать рвущиеся с языка слова, и наконец довольно спокойно спросила:

— Это можно считать вассальной присягой? — вопрос сочился насмешкой.

— Можно, — дроу ухмыльнулся. — К завтрашнему утру здесь будет порядок.

Ректор только кивнула, вытирая тыльной стороной руки выступивший на лбу пот.

Сейчас она дойдет до дома, там ее ждет Куколка, чай, бутерброды, что-нибудь вкусненькое и литры, литры, много литров успокоительного!

Но на полпути к уютному маленькому домику, стеной примыкавшему к корпусу общежития, ректора догнал незнакомый студент-эльф.

— Ваше Сиятельство, там у защитного корпуса орки. Они говорят, что мы затопили их поселение в пяти миля отсюда, и теперь они сравняют нашу Академию с землей.

Никкиа вздохнула, прикрыла глаза, мысленно считая до десяти, выдохнула, чувствуя, как холодят ступни промокшие, отяжелевшие тапочки. Теперь это была ее Академия.

— Только через мой труп! — твердо ответила девушка, уверенным шагом направляясь навстречу новым неприятностям.

Что ж, успокоительное и бутерброды откладывались на неопределенный срок.

Глава 4

Тонкий, едва заметный магический купол накрывал Академию, уберегая ее от вторжения извне, от любопытных посетителей, и защищая окрестные селения от неудачных магических экспериментов студентов. Когда-то защита регулярно обновлялась, в узлах стояли камни силы, подпитывающие барьер, а на воротах дежурил привратник, пропускавший только преподавателей и студентов, предъявивших стандартный амулет-пропуск.

Теперь же купол кое-где зиял дырами, и в скором времени грозился расползтись по швам: то тут, то там стенки истончались, пропуская не то, что заклинания — комаров. В сторожке сидел скелет, гонявший студентов метлой, поэтому особенно шустрые обитатели Академии предпочитали пробивать собственные дыры-проходы и выходить в город при первой необходимости, минуя костлявого стража. Правда, у самой сторожки барьер был старательно залатан, а скелет каждый день бережно полировал два тусклых камня силы.

Никкиа приблизилась к прозрачной стене, за которой плотной гурьбой стоял отряд орков. Хмурым взглядом обвела мускулистых степняков, вооруженных кривыми ятаганами, дубинками, копьями и прочим железом, словно они не к стенам Академии пришли по мирные переговоры, а в захватнический набег собрались. Посмотрела ректор на свои мокрые пушистые тапочки, холодившие ноги, снова на орков, и с тяжелым вздохом попросила скелет пропустить ее к гостям. Общаться ни с кем не хотелось.

— Приветствую. С чем пожаловали? — обратилась Никкиа к высокому статному зеленокожему орку, одетому богаче, чем прочие, и держащему руку на позолоченном эфесе меча.

— Великий Гшан говорить только с шаман! — подал голос молодой степняк, опирающийся на древко потрепанного знамени.

— Эм… с кем? — ректор замерла на мгновение, и только потом сообразила. — С Мораной Чигрен, что ли?

Все тот же зеленомордый отрицательно покачал головой:

— Баба — существо глупый. Она глупый и ты глупый. Пусти великий орк говорить с шаман! — в толпе рассмеялись.

— Так нет его, — пожала плечами Никкиа. — Кому шаман в Академии нужен? Если вы так ректора назвали — я за него. Выкладывайте, с чем пришли.

— Баба? — знаменосец кисло посмотрел на ее тапочки и презрительно сплюнул.

— Леди, — сухо ответила ректор, поправляя мокрую модную прическу «Воронье гнездо» на голове.

— Зови свой господин! — не сдавались орки, уже хватаясь за оружие. — Женщина есть грязь под ногтями воина. Великий Гшан не говорить с грязь!

Никкиа поморщилась. При нехитром анализе получалось, что со стихийной, в частности, водной, магией, ладила она из рук вон плохо. Ретироваться за трещащий по швам барьер Академии тоже было несолидно. Разве что опять выругаться попробовать или проклясть эту всю толпу. Проклятья-то были рабочими: недаром студенты до сих пор от рогов не избавились.

— Тут сегодня выяснилось, — миролюбиво начала девушка, — что я ведьма. Могу проклясть и проверим, что вы потом делать будете, — пожала плечами.

Орки зашептались, обсуждая услышанное. Не вести дела же им с бабой! Но и если ведьму разозлить, проблем не оберешься. Гости переминались с ноги на ногу, переругивались, то и дело хватаясь за оружие, наконец знаменосец вновь протиснулся вперед.

— Брешешь, баба, — языком прицокнул. — Наказать тебя за то Великий Гшан. Ведьмы сюда не приезжать. Не сметь перечить Великий Вождь! — его поддержал нестройный гул голосов.

— Вы уметь только за барьер прятаться. Не будь стена глупая за твоя спина, по-другому бы ты петь, птичка неощипанная. Наглости у тебя есть, наглость я уважать. Пошли в гарем мой седьмой жена любимый. Ятаган точить, коня чистить, шкуры греть. Буду не бить, любить буду!

— И откуда ж ты такой наглый взялся? — со вздохом поинтересовалась Никкиа. С такими умниками общаться не приходилось, даже когда она в прошлой жизни вожатой в летнем лагере работала, и ей дали отряд детдомовцев. — Шамана нет. Либо вы говорите со мной, либо можете хоть до зимы перед здесь стоять. Ты, — кивнула на знаменосца, — от лица господина своего говорить будешь или он сам скажет?

— Я Гдак, старший сын Великий Гшан! — молодой орк ударил себя в грудь.

— Так пусть у тебя, Гдак Гшанович, руки-то и отвалятся, чтоб нечего было на жен своих безвинных поднимать, — молвила Никкиа, пальцами щелкая.

И тут же молодой орк вскрикнул от боли, а руки почернели и на траву упали вместе со знаменем. Ректор довольно ухмыльнулась, мысленно выдыхая: получилось, надо же! Значит, и правда она Ведьма, и вместо обычной магии проклинать интересно умеет.

Орки все как один в ужасе от глашатая отпрянули, на мертвые руки на земле глядя.

— Ну что, поговорите со мной? Или все мысли растеряли?

Несчастный Гдак упал на колени, а за ним и половина орчьего отряда лбами об землю биться принялись.

— Великая Ведьма, прости моего сына, — выступил вперед широкоплечий орк с позолоченным клинком, поправил шкуру на плечах и голову склонил почтительно. — По глупости да по неопытности он.

— Ничего-ничего, пусть без рук походит, — нахмурила брови Никкиа. — Хотел бы, раньше бы сына одернул, чтобы язык не распускал. А теперь объясни, какого лешего в мою Академию ломитесь? Вход строго по предварительной заявке, принимаем с четырех после обеда до полпятого. Так чего в неприемный час пришли?

На пару мгновений повисла тишина, а потом заговорил вновь Великий вождь.

— Дочка у меня есть. Шаманкой должна была стать, только оказалось, что сила у нее другая, не наша, не шаманская. Может, потому, что мать ее человеком была. Возьми, госпожа, девушку в свою Академию?

— Она уже четыре избы спалила, пару овец подожгла, бабе одной лицо сожгла… — начал было перечислять Гдак, чуть не плача, но осекся под недобрым взглядом отца.

Никкиа призадумалась. С одной стороны, орков в их Академии она не видела: эльфы были, дроу встречались, людей полно училось, даже парочка гномов вроде бы попадалась, а сегодня вот она с русалом познакомилась, но зеленых не видела. С другой — ну так одна девчонка погоды не сделает. Подумаешь, пару овец подожгла. Не далее как час назад двое студентов чуть великий потоп не устроили. Заодно и у водников будет практика по тушению пожаров

— Веди свою дочь. Пусть учится, — как бы нехотя изрекла Никкиа, почесывая щеку. — А взамен мне дракона живого отловите и привезете. Вы ж только этим в свободное время и занимаетесь, — с полной уверенностью в своей правоте пояснила ректор. — И нечего так на меня пялиться. Все равно не по ваши души, — гордо вскинула нос женщина, чуть стыдливо прикрывая руками промокшую и от того почти прозрачную блузку.

Орки радостно загомонили и быстро выпихнули вперед темноволосую девушку, чуть стройнее и изящнее, чем стоящие вокруг вооруженные бабы. Даже Никкиа сразу было ясно, что перед ней полукровка. Симпатичная полукровка.

— Дагаш, дочь Гшана, — девушка смотрела в глаза новому ректору.

— Прощаться с отцом будешь? — поинтересовалась Никкиа. — Просьбы, пожелания? Ах да, дракон чтоб был до конца месяца. Иначе наше соглашение расторгнуто, и девочку обратно отошлю.

Несчастный Гшан только кивнул.

— А вы… госпожа… — взгляд девушки вдруг из уверенного стал умоляющим, и в следующую секунду орка опустилась на колени. — Верните моему брату руки. Как же будет он без них?

— Жен бить не будет. А вернёшь их ему ты, когда твой отец дракона приведет. Так что поднимай эти черные культяпки и пошли, у меня еще дел полно.

«И бутерброды дома не съедены», — про себя закончила Никкиа, приказывая барьеру пропустить внутрь новую студентку с необычным грузом. Может, она и погорячилась, но впредь будут знать, как на ректора голос повышать!

По дороге от ворот навстречу им попались уже знакомые рогатые эльфы, мокрые, встрепанные, поддерживающие руками головы, но чем-то очень довольные. Правда, при взгляде на ректора в глазах обоих быстро появилась мольба.

— Госпожа ректор, помилуйте!

— Мы почти все исправили, — наперебой заголосили они, нет-нет, да и поглядывая с изумлением на Дагаш, несущую почерневшие руки брата.

Никкиа вздохнула. Вроде бы, не так уж эти двое и виноваты, что потоп устроили. Честно хотели как лучше. Да и все равно коридоры нужно было мыть, а учебники новые закупать, так что ж на парней злиться? Тем более что пар она уже при встрече с орками выпустила.

Посмотрела ректор на рогатых эльфов, посмотрела — и смилостивилась: одного ее взгляда хватило, чтобы рога быстро уменьшились в размерах, став едва заметными. Остались лишь торчать среди волос маленькие острые рожки. Все лучше, чем те огромные рожищи, от которых голова ровно не держится, и шея болит.

— Благодарим, госпожа ректор! — поклонились низко и умчались в сторону столовой.

Орка беглецов удивленным взглядом проводила и на Никкиа посмотрела еще уважительнее. Но спрашивать ничего не стала. Так и дошли молча до студенческого общежития.

На этот раз Никкиа удалось даже дойти до домика, заварить крепкий зеленый чай и сесть составлять список всего необходимого для полноценной работы Академии. Куколка вертелась рядом, протирая тряпочкой идеально чистый стол. На плите дымилось что-то горячее и одурманивающее вкусно пахнущее.

— Кушать будешь, хозяюшка? — Иль подняла на девушку глазки-бусинки.

— Ох не знаю, — покачала головой та.

Пушистые тапочки были заботливо высушены и расчесаны куколкой, ректору выдали теплый плед и шерстяные носочки, чтобы она после потопа и прогулки по холодному ветру отогрелась. Придвинули вазочку с орешками и малиновым вареньем.

— Как думаешь, сегодня больше никто не придет?

— Придет, — Иль подобралась к хозяйке, ласково руку девушки гладя. — Уже идет. Даже ползет.

В дверь постучали.

— За что мне это? — вздохнула ректор и громко крикнула. — Войдите.

На пороге стоял Асш, размахивающий всеми четырьмя руками и пытающийся донести важную мысль.

— Орки таки пошли на приступ и проломили защитный барьер? — устало предположила ректор. — Снова потоп? Преподаватели бунтуют? Нет? Тогда успокойся и говори уже по-человечески! — взмолилась Никкиа, когда с пятой попытки не смогла разгадать смысл пантомимы.

Наг радостно оскалился и немного неуверенно произнес.

— Я тут нат курссофой ссидел, фсю библиотсекху перерыл, как Фы и проссили…

— И что? — ради такой информации Никкиа даже вышла на крыльцо: звать гостя в дом не хотелось, потому как тогда чаем поить придется, и посиделки затянутся надолго.

— И нищщефо, — как-то сразу поник и поблек змей. — Макисстр Крэн, библиотсекхарь, тошше нищщефо не снает или не гофорит. Ф сапретную ссектсыю не пусскает и трепует рассрешшения препотаффатселя.

— Так я разрешаю, — не поняла суть проблемы Никкиа.

— Писсьменнофо и ссаференного макищщесски, — грустно вздохнул наг.

— Да будет тебе разрешение, чешуйчатый, будет. Сейчас же и напишу.

Девушка повернулась было, чтобы вернуться на кухню за бумагой, как раздался громкий треск, в лицо сыпануло обломами дерева, и только Асш, вовремя выдернувший Никкиа из рушащегося дома, помог ей избежать скоропостижной смерти.

Ректор стояла, молча хлопая глазами и вздрагивая всем телом. Да сколько же можно-то! Кого она так прогневила, что сначала в своем мире умерла, потом ее ректором назначили, а теперь вот ни минуты посидеть спокойно не дают. И вишенка на торте — уничтожение ее собственного жилища. Потому как теперь ее уютный домик превратился в груду поломанных досок, припечатанных сверху огромным булыжником.

— Спасибо, Асш, — Никкиа старалась, чтобы ее голос не дрожал. Надо было все-таки ставить магическую защиту на дом, говорила ей куколка в первый день! Девушка бросилась к развалинам.

— Иль! Ты жива? — принялась оттаскивать какие-то доски. — Как же мне тебя найти-то?

— Не волнуйся, хозяюшка, — из-под разбитого оконного стекла выглянула знакомая голова. — Я же кукла, что мне будет? А дом мы твоя починим, еще красивее будет.

Никкиа облегченно кивнула, а в следующую секунду неподалеку приземлился еще один булыжник.

— Да что ж такое то! — ректор схватилась за голову и бросилась в ту сторону, откуда прилетел камень. Наг не отставал, ведь если госпожа нечаянно погибнет, как он будет курсовую писать? Чисто по-человечески ректора было жалко: девочка совсем, не старше его самого будет. Какая из нее глава Академии? Таких нужно оберегать и на руках носить, от букашек всяких защищая. Только некому. Вот Асш и решил, что пока не прояснится ситуация с булыжниками, ректора он не оставит.

По тренировочному полигону, защита которого была успешно отключена, и вокруг него бегали трое весьма побитых студентов, уворачиваясь от летящих в них камней, булыжников и огромных глыб. Все пространство вокруг полигона оказалось усеяно плодами камнепада, то тут, то там земля потрескалась, и из расщелин вырастали каменные копья, глубокие ямы мешали идти…

— Магистр Ней, что случилось? — на ходу поинтересовалась Никкиа, уворачиваясь от очередного снаряды, когда студенты, два парня и девушка, решили спрятаться за ее спиной. Рядом недовольно шипел Асш.

— Они объявили во всеуслышание, что я влюблен в Харину! — стараясь отдышаться, пожаловался огромный золотой наг.

— Это неправда? — подняла бровь Никкиа, но студенты отчаянно замотали головами.

— Правда, — все еще зло продолжал магистр Ней. — Но это не повод трезвонить об этом на всю Академию!

— А нечего было ее в углу зажимать, — парировал из-за широкой спины ректора Анри. — Мы с ней помолвлены, между прочим!

— Так она первой начала… — пожал плечами наг. — Что, Харина, скажешь, не так дело было?

— Вы еще скажите, что я сама себе афродизиак в чай бухнула в убойной дозе, — скорчив рожу, парировала девушка. — Уже три часа прошло, а я все еще… — она покраснела. — А мне на лекцию нужно, между прочим!

Никкиа тяжело вздохнула: еще немного, и она будет не только ворчать и сокрушенно качать головой, но и пинком выпроваживать из Академии всех, кто хоть намекнет на наличие проблем.

— Иди к себе, а лучше к своему Анри, — махнула рукой в сторону девушки. — И разбирайтесь там, как можете. От занятий на сегодня освобождаю, тем более, что их сегодня все равно нет. Магистр ползет обновлять защитный барьер Академии. Кого еще к этому можно подключить?

Ней задумался. Покосился на Асша, о чем-то тихо беседующего с оставшимся в стороне Вирелом, и перечислил имена наиболее адекватных студентов своего направления. Благо, в компетенции воспитанников Ней был уверен, чем нередко хвастался перед другими преподавателями.

— Вот и подключайте, — согласно кивнула ректор. — А ты… — взгляд упал на последнего оставшегося студента. — Ты идешь и делаешь в центре той ямы, что от демона осталась, небольшой островок, чтобы на нем уместился дом и сад. И чтобы в дом вел туннель из озера, справишься? — после раскрытия талантов, а вернее, их отсутствия, у водников, ректор уже готова была к тому, что мальчишка тоже землю ни разу в руках не держал.

Но Вирел лишь понятливо кивнул и отправился в указанном направлении.

Надо было еще подумать, где теперь ей самой жить: от дома осталась куча щепок. Никкиа вздохнула: можно, конечно, перебраться в общежитие к девочкам, но она слишком привыкла иметь собственный домик, и надо-таки составить список. И найти преподавателей: магистр Ней вполне подходит на занимаемую должность, магистр Дарринг тоже, а вот остальные…

Из размышлений ее выдернул голос вышеупомянутого дроу.

— Все настолько плохо? У вас очень напряженные плечи, — Никкиа подумала, что он, наверное, усмехается, хотя шрамы и придавали лицу совершенно нечитаемое выражение.

— Думаю, как превратить этот свинарник в первоклассную Академию, — честно призналась Никкиа. — А еще прикидываю, где сегодня ночевать. Как там уборка территории после потопа?

— Почти закончена, — кивнул темный. — Кстати, через месяц у нас аттестация. Вы знали?

И еле успел подхватить пошатнувшуюся девушку, осмотрел ее критически и поднял на руки.

— Ничего страшного, это обязательная процедура. Раз в десять лет проводится. Раньше нашу Академию не закрыли, и теперь не закроют… — выдал философски. — Особенно с таким милым ректором.

— А как ее проходили раньше? — едва слышно поинтересовалась Никкиа, поудобнее устраиваясь на руках дроу.

Магистр пожал плечами:

— Морана спала с главой комиссии.

— Только с моим трупом… То есть через мой труп! Я просто хотела сказать… — голос Никкиа стал едва различимым. — Тогда мы точно Аттестацию не пройдем, — девушка закрыла глаза.

Рядом отчетливо билось сердце дроу, спокойно и размеренно. Словно ни им, ни Академии ничего не угрожало. Словно проверка была в порядке вещей, а хаос можно было разгрести детской лопаточкой. И Никкиа была уверенна, что магистр смог бы. Только вот выкручиваться придется ей!

— Ну почему же, — мужчина пожал плечами и продолжил ласково, словно успокаивая маленького ребенка, испугавшегося грозы. — Вдруг случится чудо. У нас есть целый месяц. Сейчас я налью вам эльфийского вина трехсотлетней выдержки — прекрасный букет. Переночуете у меня, а с утра все будет не так страшно. Теперь Чигрен не будет диктовать свои правила. Ней вполне компетентен. Да и магистр-водник у нас есть, вспомните Аэрила. Выдадите ему студентов, и пусть дрессирует.

Солнце клонилось к горизонту, дроу неспешно шагал через всю Академию, прижимая к груди драгоценную ношу. Никкиа обхватила его руками за шею, устраивая голову на плече, и смотрела, как мимо проходят возвращающиеся из города студенты, как провожают их удивленными взглядами. Дарринг улыбался: его авантюра удалась. У Академии наконец будет нормальный ректор. А у него любимая женщина.

Глава 5

Хочешь навести порядок в саду,

доставай бензопилу.

С утра солнце светить ярче не начало, а проблемы сами собой не испарились. Зато про новую временную резиденцию ректора пока никто не знал, и на пороге не толпились жаждущие, страждущие и жалующиеся. Никкиа потянулась, отодвигая рукой пушистую черную подушку. Уставила в потолок, соображая, как и куда же ее занесло.

Кажется, прошлым вечером Артерриан пригласил ее к себе. Открыл восхитительное эльфийское вино, принес мясные рулетики, и они долго говорили за жизнь. Никкиа потерла виски. Она ведь не могла рассказать дроу решительно все: про свою работу вожатой в детском лагере, про то, как ее на перекрестке сбила машина, про смерть и внезапное появление. Не могла же? Хотя почему тогда он расспрашивал ее про виды летнего отдыха для школьников в родной России?

Девушка перевернулась на живот, пряча пылающие щеки в подушку. Они обсуждали возможность школ магии для подростков и детей, и даже просчитали, как открыть такое заведение на территории Академии. А еще, кажется, целовались.

Никкиа застонала от осознания собственной непроходимой глупости: доверилась первому встречному! А если теперь темный расскажет всему преподавательскому составу, что на самом деле их ректор из другого мира и сюда попала случайно? Что она тогда делать будет? По спине пробежал предательский холодок.

Однако до бесконечности прятаться под подушкой и одеялом было невозможно. Пришлось вставать.

Выбравшись из постели, Никкиа с удивлением обнаружила, что одета в длинную тунику явно с чужого плеча. Мягкая ткань приятно льнула к телу. Девушка зажмурила — и отправилась на поиски ванной.

По коридору расплывался дурманящий аромат яичницы с беконом и свежее сваренного кофе. Следуя за запахом, ректор очень быстро оказалась на кухне, застав дроу за приготовлением завтрака. Мужчина обернулся.

— Проснулась? — скорчил гримасу, от которой у Никкиа сердце ушло в пятки. И тут же спросил озабоченно:

- Что-то не так?

— Это ты так улыбаешься или меня прямо здесь прибить и съесть планируешь? — поинтересовалась Никкиа, забираясь с ногами на ближайший стул.

— Улыбаюсь, — дроу вздохнул. — Извини. Больше не буду.

— Да нет, все в порядке. Привыкну, — она попыталась улыбнуться в ответ, пряча накатившее чувство вины.

— Кушать будешь? Яичница готова, — мужчина кивком указал на сковородку, с которой шестью желтыми глазами смотрел долгожданный завтрак.

Никкиа кивнула: рот наполнился слюной, а восхитительный запах дразнил аппетит. Потому к трапезе она приступила, едва тарелка коснулась деревянной столешницы. И какое-то время оба просто молча ели, наслаждаясь тишиной и пением птиц за окном.

Когда Никкиа покинула гостеприимный дом дроу, жизнь снова была прекрасна. Солнце радостно приветствовало идущую по территории Академии женщину, учебный корпус блестел отмытыми стенами, все пособия, парты-стулья и прочий мусор, вынесенные водой, были убраны и расставлены по местам либо выброшены. Яма, оставшаяся после демона, приобрела идеально круглую форму, дно было заботливо выровнено, а посредине торчала скала-островок. В центре островка возвышался аккуратненький домик и был разбит сад. Никкиа хмыкнула: она таких распоряжений не отдавала. Тем интереснее было узнать, кто же так удачно постарался за нее.

Мимо прошли Анри под руку с Хариной, оба счастливые и невыспавшиеся. При виде ректора парочка покраснела, как помидоры на грядке, но глаза отводить не стали, лишь кивнули в знак приветствия. А Никкиа вдруг почувствовала себя профессиональной свахой.

Визит в лазарет показал, что, несмотря на худшие опасения ректора, местный лекарь вполне знает свое дело: девочки, пострадавшие накануне от фиолетовой воды, были благополучно вылечены и выписаны. Разве что бедолага, которой вода попала в глаза, до сих пор лежала на больничной койке с повязкой на глазах, но магистр Ливьер уверял, что через пару дней отпустит и ее. В пользу эльфа-целителя говорило и то, что при всем беспорядке, творившемся в Академии, никто до сих пор не умер.

Из лазарета Никкиа направила в учебный корпус знакомиться с местным преподавателем некромантии.

В ответ на вежливый стук в дверь послышались шаркающие шаги, и на пороге появился худенький старичок в потертой черной мантии. Магистра подняла ни Никкиа выцветшие мутные глаза, провел перед лицом девушки рукой и повернулся к гостье спиной.

— Любезнейший, вас хоть зовут-то как? — опешила ректор.

В этот момент мимо нее просочился студент, рванул за магистром, поскользнулся и полетел на пол, неловко задев рукой некроманта. Тот охнул, оседая на пол, заваливаясь на спину. Никкиа рванулась было, но не успела перехватить несчастного деда: магистр стукнулся виском о край парты и потерял сознание.

Ректор закрыла лицо ладонью, устало вздохнула.

— Неси теперь его к Ливьеру, чудо торопливое.

Теперь придется искать еще и магистра некромантии.

С полигонов доносился громкий голос Артерриана, гонявшего своих подопечных в хвост и в гриву. Постепенно наполнялось водой новое озеро, куда Никкиа отнесла Речной исток, оставив камушек под присмотром Аэрила. Зато у водников нарисовался свободный от занятий день. По мнению Никкиа, теорией студенты сыты были по уши, и пора было переходить к практике. А новое озеро подходило для практических занятий как нельзя лучше.

Просмотрев список навыков, которые комиссия должна была проверять особенно тщательно, Никкиа обвела красным карандашом невербальные заклинания. О таком она читала только в «Гарри Поттере», и стоило проверить, владеют ли сим хитрым приемом ее подопечные.

Выбор пал на воздушников, спокойно сидевших на лекции. Как и положено студентам, большинство ребят спали, самые дотошные конспектировали нудную речь преподавателя. Зато на задних партах царило некое оживление: плотно придвинувшиеся друг к другу студенты пытались запустить компактное функциональное торнадо, чтобы оно унесло листочки с лекциями у надоевшего магистра.

Прихода ректора не ожидал никто. Никкиа замерла на пороге, осматривая печальную картину. И с этими магами ей через месяц проходить аттестацию? Завалит, и даже обжаловать не получится.

— Так, господа студенты, внезапная проверка ваших умений. Как обстоят дела с невербальными заклинаниями?

Кроме магистра и пары ботаников в ее сторону никто даже не повернулся.

— Для тех, кто не в курсе, — уже громче заговорила женщина, — меня зовут Никкиа Вирель, со вчерашнего дня я занимаю пост ректора этой академии.

Заинтересованных взглядов стало больше, сонные маги даже открыли глаза и выразили некоторую степень любопытства.

— Заодно напомню, что через месяц нашу Академию ждет аттестация. И если мы ее провалим, то вы отсюда все вылетите в бездну.

Во взглядах появился испуг. Магистр посмотрел на девушку с неумением. Обеспокоенный шепоток среди студентов нарастал, превращаясь в громкий гул.

— Замечательно. Вижу, проснулись. А теперь к делу: как у вас с невербальными заклинаниями?

Присутствующие стыдливо переглянулись, опуская глаз в пол.

— Ну? — поняла брови Никкиа.

— Мы… нас не учили, — робко высказался склонившийся над тетрадкой эльф. — Даже конспектов не писали.

— Вот врать-то не надо! — тут же вспыхнул застывший статуей за кафедрой магистр Йоэр. — Все мы проходили, нечего дурака валять. А ну, Тамиэль, иди сюда, — несчастный эльф послушно встал со своего места. — И Шахрид, — на этот раз поднялся высокий статный дроу. — У вас магическая дуэль, заклинания невербальные.

Шестым чувством Никкиа уловила, что выбранные студенты одни из лучших. А еще… уж не друзьями ли они были? Как иначе объяснить извиняющиеся, виноватые взгляды, брошенные друг на друга?

— Я отказываюсь выступать против Миэля, — дроу спокойно посмотрел в глаза преподавателю.

— Ты смеешь противиться моей воле? — голос Йоэра стал странно высоким.

— Смею, — спокойно кивнул студент. — Мы не проходили невербальные заклинания. И я не хочу видеть, что случится с Миэлем, если что-то пойдет не так.

— Тогда… — магистр покраснел, потом побледнел, не зная, что сказать. — Тогда твоим противником буду я!

Темный лишь пожал печами.

— Как вам угодно. Миэль, вернись на место, — светлый неуверенно посмотрел на друга и медленно поплелся прочь.

— Долго еще начала ждать? — Никкиа попросила сидящих на первом ряду подвинуться и уселась за парту, с любопытством наблюдала за происходящим.

Магистр Йоэр встал напротив студента, заметно напрягся, хмурясь, но ничего не происходило. Мужчина краснел, бледнел и голубел, однако атаки так и не последовало. Принявший было вначале боевую стойку дроу постепенно расслабился.

— Магистр, а как у вас у самого с невербальной магией? — вкрадчиво поинтересовалась Никкиа.

— Вы сомневаетесь в моей компетенции? — полуэльф изо все сил старался, чтобы голос его не дрожал..

— На то есть основания, — сухо бросила ректор, жестом приказав студенту удалиться.

— Вы не можете так говорить!

— Хорошо, — женщина пожала плечами. — У нас через месяц проверка. Невербальную магию будут спрашивать. Тогда чтоб с сегодняшнего дня и до того момента, как ей овладеют, все здесь присутствующие, включая магистра Йоэра, молчали как рыбы! Как только кто-то научится колдовать без слов, речь вернется, — мило улыбнулась ректор, обводя взглядом ошарашенные лица студентов. — Зато сразу стимул грызть гранит науки и постоять за честь родной Академии появился, правда?

И Никкиа вышла из аудитории, оставив все присутствовавших наедине со свалившейся на голову проблемой.

Ближе к вечеру прибыли обещанные королем вояки для моральной поддержки нового ректора и устранения бунтов в Академии, если таковые возникнут. Пропускной пункт был почти достроен, магистр Ней руководил небольшой группой студентов, отлаживающих купол и подправлявших сторожку. Дело спорилось. И теперь усиленный магический барьер без труда мог выдержать даже удары нежданных посетителей.

Кстати, о драконах: именно этот вечер выбрал глава орчьего племени, чтобы преподнести Никкиа обещанную зверушку. Видно, так сыном дорожил, что за день уложился. На этот раз отряд орков был значительно меньше, да и все они покрыты ожогами. Но дракон выглядел не лучше: блестевшая некогда шкура вся в следах ятаганов и копий, но боку под отвалившейся чешуей видно свежее мясо, красноречиво свидетельствуя о применении магии.

Никкиа подошла к барьеру изнутри, но наружу выходить не торопилась: больно агрессивными и обиженными выглядели орки, да и солдаты короля, оказавшиеся в ненужное время в ненужном месте, благодушием не светились. А тут еще кто-то толкнул ящера в повреждённый бок, и дракон, взвыв от боли, угостил всех собравшихся струей огня.

Тоненькая пленка купола дрогнула, принимая всю мощь драконьего пламени, но выдержала. И Никкиа с любопытством смотрела, как растекается по прозрачной преграде огонь. Словно она стояла в горниле печи, а вокруг бушевало первозданное пламя. По спине пробежались мурашки: нереально красивым зрелище было, завораживающим. И страшным. Потому что ее укрывал барьер, а вот стоявшим снаружи солдатам и оркам пришлось хуже.

Воздух наполнили крики боли, проклятья и обещания скорого божественного возмездия. И лишь спустя несколько секунд Никкиа увидела, что гвардейцы стояли под защитой чуть светящегося шара. Шит трещал по швам, но огонь дракона тем не менее выдерживал. А из отряда орков уцелело от силы четверть.

— Ливьера сюда, быстро, — скомандовала ректор, придавая ускорение стоящему рядом Асшу грозным взглядом. Сейчас в ее интересах было оказать помощь страждущим, может, потом какие контакты наладить и получится.

— Откройте пока проход, надо пустить этих вояк.

Магистр Ней, временно поставленный главным привратником, послушно приоткрыл купол. И королевские солдаты быстро зашли на территорию Академии. На деле их оказалось всего пятнадцать человек. Все как на подбор, высокие, плечистые, в начищенных доспехах и при мечах.

— Зато самые лучшие, — усмехнулся кто-то. А Никкиа подумала, что теперь студенток от них отгонять придется.

— Кто у вас защитный купол организовал? — перво-наперво поинтересовалась ректор.

Из-за спин рослых мужчин вышел рыжий парнишка лет семнадцати, худющий, веснушчатый, такого ветерком унесет. Только вот было в нем что-то, та сила, которую маги чувствуют на расстоянии.

— Зарил О’кеши, — чуть склонил голову в вежливом приветствии маг.

— Дракон? — рядом подал голос вездесущий Дарринг, видно, решивший, что его долг — таскаться за ректором и оберегать ее от нежелательных потрясений. А заодно давать ценные советы и просвещаться относительно особенностей Академии, королевства и мира.

— Полукровка, — пожал плечами парень.

— Миледи, нам был нужен преподаватель по огненной магии, — вполголоса напомнил Артерриан, кивком головы указывая на дракона.

— Он слишком молод, — так же шепотом ответила ректор.

— Он полукровка. Они все такие, — возразил Дарринг. — А этот боевой маг. Что лучше мы можем найти?

Девушка кивнула, соглашаясь с последним аргументом: О'кеши все равно теперь жить на территории Академии. Пусть заодно и поработает

— Не желаете ли огненную магию преподавать? — обратилась к дракону Никкиа. — Книг полно, конспектов по теории тоже хватает, лекции с инфокристаллов студенты сами спишут, а вот с практикой нужна помощь.

— Дракона в личное пользование дадите? — тут же выдвинул встречное условие огненный, жалостливо поглядывая на побитого зверя.

— Только через мой труп! — запротестовала было ректор, а потом задумалась. Дракона ведь кормить надо, ухаживать за ним как-то, они ж наверняка в Академиях не живут и в неволе не размножаются. Потом, опять же, дрессировать эту ящерицу-переростка придётся. И зачем она только его у орков вообще попросила?!

— Хотя забирайте, — миролюбиво согласилась ректор. — Только если что сломает или спалит, ответственность ваша.

Полукровка снова кинул.

— Когда приступать к моим обязанностям?

— Завтра. Сегодня уже занятия закончены. Лен, проводи, пожалуйста, господина О'кеши, покажи свободные домики на территории преподавателей, — водник такому приказу не удивился: кому, если не старшекурснику и старосте быть опорой и поддержкой ректора? Тем более что он сам напросился вместе с Асшем сопровождать ее и встречать гостей.

— Так, и еще… Зарил, ящера забирайте сразу, пока в разрушенной оранжерее поселить можно, а там видно будет, куда его денем. Наверняка отдельный павильон строить придется.

— Драконюшню, — поправил маг.

— Драконюшню так драконюшню. Еще бы магистра некромантии найти. Ни у кого нет знакомого лича со степенью по некромантии? — поинтересовалась Никкиа, глядя, как Зарил спокойно подходит к побитому дракону, что-то говорит тому негромко, и зверь притихает.

Вооружившись свечой, Асш поуютнее устроился в огромном кресле в запретной секции библиотеки. Рядом на столике громоздилась тарелка бутербродов и литровая чашка обжигающе горячего чая. Тишина вокруг приятно обволакивала, позволяя мыслям течь туда, куда им хотелось, проникая в самые сокровенные загадки ведьм как вида. И чем дальше наг вчитывался в пожелтевшие фолианты и ломкие свитки, тем интереснее становилось.

Увлекшись работой, студент и не заметил, как кто-то оказался рядом.

— Читаешь? — свистящим шёпотом поинтересовалась Морана Чигрен.

— Макисстр? — от удивления Асш едва не выронил книгу.

— И что такого интересного ты нашел в этой дыре?

— Я ушше ссакончщщил, — почувствовав неладное, наг начал поспешно собирать разложенные фолианты.

— Почему же? — Чигрена, казалось, искренне удивилась. — Мне всего лишь нужны кое-какие книги. Думаю, мы друг другу не помешаем.

Асш тяжело вздохнул: и что бывшей ректору в библиотеке понадобилось?

Глава 6

Три дня прошли спокойно: над Академией светило ласковое солнышко. Защитный купол под четким руководством магистра Ней был доделан и заработал на полную мощность. На прозрачном барьере играли золотистые лучи, отбрасывая маленькие радуги. Скелет-привратник вновь обосновался в своей сторожке, любовно полируя три камня силы. А вот студенты взвыли, обнаружив, что все лазейки в барьере надежно заделаны. Вернее, взвыли бы, будь у них на это время.

Воздушники в свободное от пар время сидели по своим комнатам, вгрызаясь в гранит науки. А пар не было, ибо магистр е мог произнести ни слова после проклятия Никкиа. А объяснять теорию, размахивая в воздухе руками, не получалось. Из библиотеки пропали все книги, посвященные невербальным заклинания. И большинство литературы по проклятьям.

Шахрид с улыбкой смотрел на скрючившегося на стуле Миэля, с головой ушедшего в учебник. Сам дроу предпочел навести чай и дописывать курсовой проект. Все равно у друга с заклинаниями было лучше, так что грела робкая надежда, что когда он разберется с невербальными плетениями, потом сможет и остальным помочь.

Новость о поголовной немоте воздушников распространилась со скоростью лесного пожара, и вся Академия бросилась изучать невербальные заклинания. Чтобы если ректор к ним на пару заглянет, хоть что-нибудь ей продемонстрировать.

Правда, заглядывала Никкиа только к водникам, чтобы полюбоваться на компактные волшебные смерчи, разбрызгивающие капли над озером, и прозрачные водяные сферы, играющие в догонялки над зеркальной поверхностью воды. Правда, куда больше ректора впечатлили ледяные копья и иглы, которые ребята метали в установленную на озере мишень.

Такими снарядами можно было попробовать отбиться от комиссии, когда она все-таки нагрянет. Или просто не пустить проверяющих под купол. На вопрос о невербальных заклинаниях Аэрил сказал, что за недельку они кое-какие основы подучат, а тогда уже невербаликой займутся.

Радовало еще то, что в обрывках разговоров, которые Никкиа получалось услышать, проходя мимо столовой или общежития, новыми занятиями по водной магии студенты восторгались.

Как и занятиями по магии огненной.

Правда, в самый первый день там забавный случай произошел: пришедший на пару четвертый курс скептически посмотрел на худенького бледного О'кеши.

— И вот этот будет нас учить? — нахмурил брови невысокий эльф, демонстративно подкручивая выбившуюся из хвоста прядь. — Да у ректора совсем кукушка поехала: водникам она русала-студента дала, а нам ребенка в магистры подсовывает!

— Он вроде бы полудракон, — пожала плечами стоящая рядом Лайора.

— Да хоть демон! Чему нас этот мальчишка моет научить? Я ж его за минуту по стенке размажу!

— Серьезно? — Зарил, услышавший последнюю фразу, нехорошо улыбнулся студенту. — Ну хорошо. Народ, первая пара у нас будет на полигоне. Так что вещи в сумки и покажите мне, где у вас сия достопримечательность находится. Будет тебе поединок, остроухий.

О’кеши усмехнулся, первым направляясь из кабинета. За ним толпой последовали студенты, благо, до полигона близко было, и погода радовала ласковым солнцем.

Осмотрев тренировочный плац, маг довольно кивнул, активировал купол и с усмешкой посмотрел на побросавших на пол сумки студентов.

— Эльф, давай, выходи. Ты обещал меня по стенке размазать? Приступай.

Дальше все присутствующие четверть часа любовались на то, как несчастный эльф пытался пробить тоненькую пленку, окружившую полукровку. Заклинания отскакивали, не причиняя Зарилу ни малейшего вреда. А вот студентам пришлось туго: рикошетившие заклятья отлетали во все стороны, прожигая глубокие ямы в земле. Очень скоро четверокурсники и сами прикрылись куполами, устав уворачиваться от летящих снарядов. Правда, их щиты заклинания время от времени пробивали.

А потом О'кеши надоело стоять памятником самому себе.

С легким щелчком рухнул купол, обращаясь волной жаркого пламени. Огонь понесся вперед, в мгновение ока окружая студента со всех сторон, взвиваясь до неба пылающей свечкой. Эльф закричал, умоляя о пощаде. И пламя отступило, оставляя на земле лежать опаленного остроухого.

— Еще желающие выпендриться есть? — поинтересовался полукровка, обводя притихших студентов ледяным взглядом. Никто даже рот открыть не посмел.

— А раз нет, то собрали вещи и вымелись. На сегодня занятие окончено. Этого тоже прихватите, — кивнул в строну языкастого остроухого. — На следующей паре чтобы все были без опозданий. Будем из вас приличных магов делать.

В Академию завезли новые учебные пособия, инфокристаллы и манекены на полигон, о которых Никкиа просила Его Величество. Не отстроенной стояла оранжерея, в которой с недавнего времени поселился дракон. Вначале Никкиа была даже рада, что нашла применение разваливающемуся остову некогда красивого сооружения со стеклянной крышей.

Теперь же… теперь оставалось со вздохом вспоминать те славные времена, когда в лазарет не бегали толпы студентов, просящих отрастить опаленные волосы, залечить свежие ожоги и прирастить откушенную руку. Ибо один не в меру ретивый третьекурсник решил попробовать свои силы, а может, просто погладить чешуйчатого ящера, и в итоге был принесет ребятами во владенья магистра Ливьера истекающим кровью.

Пришлось Никкиа наведаться к магистру Зарилу. Полукровка лишь заявил, что нечего было зверушку трогать. Дракон еще маленький, игривый, ласки и внимания требует. И ничего, что головой достает до середины третьего этажа. А этот кретин полез к бедной ящерке с острой палкой.

- Я бы ему еще добавил, если бы поймал, — глаза огненного полыхнули багровым пламенем. — Нечего руки к Файру тянуть. Он натура тонко чувствующая, от орков пострадавшая: с мамой разлучили, чуть не выпотрошили, чего вы теперь хотите?

Никкиа со вздохом согласилась, что ничего. Зачем она вообще этого ящера у орков попросила?! Сама ведь виновата. И это еще хорошо, что появился Зарил, который согласен возиться с чешуйчатым. А если бы он не нашелся?

Между тем Файр, так огненный назвал своего питомца, отъелся, отоспался, и стал решительно проситься полетать в небо. С чем полукровка и явился к страшной и ужасной Никкиа, где-то разжившись бутылкой эльфийского вина и парой пирожков.

Ректор его приняла, бутылку спрятала — Дарринг не терпел спиртного в своем доме, а Никкиа так и не отдала приказ отреставрировать свое жилище. И милостиво разрешила как-нибудь ночью дракона выпустить. Все равно водникам практика перед аттестацией нужна.

Так что в одну спокойную лунную ночь, когда воздух свеж и прохладен, а крошечные точечки звезд россыпью бриллиантов висели на небе, сонную тишину взрезал ужасающий вопль.

Только было задремавшая под боком дроу Никкиа беспокойно зашевелилась, но темный успокаивающе погладил ее по волосам, укрыл одеялом потеплее, а сам выбрался на освещенную луной лужайку.

Над озером клубами поднимался пар, слышались крики и вой разобиженного зверя.

Дарринг оказался не первым, кого посреди ночи подняли с постели странные звуки: вокруг озера столпилась добрая половина студентов, в ночнушках, растянутых штанах и бесформенных пижамных кофтах. Не лучше выглядели и преподаватели: один только Ливьер был, как всегда, собран и подтянут.

Вода кипела, пузырилась и испарялась, будто в нее бросили огромный уголек, всех присутствующих пробил пот, как если бы они оказались в огромной бане. За завесой пара не было видно решительно ничего, пока кто-то из уже освоивших невербальные заклинания воздушников не разогнал пар резкими дуновениями свежего ветерка. Тогда на берег упал огромный водный шар и, рассыпавшись брызгами, окатил всех с ног до головы, остужая не в меру горячие и любопытные головы. В луже быстро испаряющейся воды стоял дракон, прижимающий к себе мокрого О’кеши.

— И нечего на мое озеро лезть! Это не площадка для приземлений косокрылых летунов! — у берега вынырнул рассерженный Аэрил. — Ты чуть озеро не вскипятил. Как мне теперь его остужать? Куда девать всю эту вареную рыбу? Да наша столовая из нее три недели будет без перерыва уху варить, изверг ты чешуйчатый! — русал ударил кулаком по воде, и новая волна накрыла Файра с головой.

Бедный ящер отплевывался водой и тихонечко порыкивал: ну разве был он виноват, что Зарил решил его немного придушить, так что он упал в эту мерзкую холодную, мокрую лужу? Файр попытался в ответ плюнуть огнем, но слишком наглотался воды, и получившиеся жалкие струйки дыма могли вызвать разве что смех.

— Не кипятись, коллега, — О’кеши с трудом выпутался из заботливых крыльев ящера. Полудракон решительно не любил воду, а потому сейчас мечтал переодеться и согреться, а не устраивать разборки. — Ну приземлились разок неудачно… Больше не будем. Файр маленький, невоспитанный, мы ж на твоих рыбок не обижаемся, когда идем купаться, а они в трусы лезут.

— Мои рыбки не грозятся никого испарить! — Аэрил с трудом сдерживался, чтобы не облить этого нахала водой. А лучше смыть его волной в озеро, и топить-топить-топить! Он спавшую в домике в центре озера Наю разбудил и рыбок сварил!

— Мы тоже не хотели! Так получилось. Первый блин всегда комом! — Зарил плюнул на все и стянул через голову рубашку: мокрая ткань неприятно липла к телу. Девочки вокруг сразу подошли поближе, хотя рассматривать было особенно нечего: слишком худым оказался полукровка. Разве что золотистая чешуя по бокам тускло поблескивала в лунном свете.

— Ты вот сам плавать сразу научился? А ходить? — тут Зарил, сам того не подозревая, наступил на больную мозоль: Аэрил был превосходным водником, но обращать хвост в ноги не мог. За что и получал вечные насмешки других русалок и издевательства однокурсников.

— Ходить, говоришь? — вода вокруг русала поднялась, готовая выплеснуться на берег.

Зарил тут же окутал руки пламенем, дабы контратаковать в любой момент. И быть бы драке, если бы не вмешался магистр Дарринг.

— Вы о студентах подумать не хотите? Сейчас ночь, вокруг полно народу, а у них тут поединок? Как дети малые, честное слово! Аэрил, успокойся, все живы, рыбок новых запустим.

— И свадьбу завтра сыграем? — тут же переключился русал, пользуясь удобным случаем.

— И свадьбу сыграем, — покладисто кивнул дроу.

— Завтра же!

Артерриан вздохнул: как он должен будет это объяснять Никкиа? Хотя если хотят свадьбу — пусть будет, ему же не сложно.

— Завтра так завтра, — пришлось кивнуть. — Шустрый ты парень, однако. Зарил, ты зачем устроил купание красного дракона в озере? Не мог его просто под дождиком тряпочкой протереть?

— Дождика нет, — пожал плечами огненный. — И мы просто неудачно приземлились. Файр решил спалить оранжерею, пришлось его успокаивать.

— Прохладной ванной с рыбками, — ехидно вставил Аэрил.

— Прохладной ванной с рыбками, — подтвердил О'кеши. — Ты бы лучше своих водников к оранжерее отправил, пока там все окончательно не сгорело.

Русал собрался было что-то ответить, но его отвлек высокий женский визг.

Под шумок разобиженный Файр решил укусить за ногу ближайшую студентку. Студентка это заметила и отважно дала чешуйчатому по носу маленьким камушком. Обидевшийся еще больше дракон попытался-таки дотянуться до ее руки, раз до лодыжки не получается, но девушка опрометью бросилась в толпу своих однокурсниц, а те, видя несущегося на них чихающего дракона, завопили и дунули в разные стороны.

— Так, Зарил, забирай свою животинку, — Дарринг отрешенно наблюдал за догонялками. — Аэрил, остужай и наполняй заново озеро. А я схожу к оранжерее, — и дроу пружинистой походкой направился к разрушенному зданию.

Оплавленные руины медленно остывали. От черных камней веяло жаром, и все равно дроу нашел в себе силы войти в эту обитель разрушения. Зарил сказал ему, что последнее время дракон начал вести себя беспокойно, шугался от каждого звука и хотел выбраться из оранжереи.

Пробираясь по горячим камням, дроу замер перед оплывшим булыжников, за которым виднелась уводящая под пол арка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся началом винтовой лестницы.

Артерриан удивленно присвистнул: ни в одной из карт не значилось ни этого прохода, ни подвалов или катакомб, куда он мог бы вести. Хотя Академию строили так давно, что тех карт история уже не сохранила. А потом перестраивали многократно. Да и местное кладбище могло навести тоску на любого любителя мрачной красоты: там могилы торчали вкривь и вкось. И оставалось только удивляться живучести некромантов-практикантов.

Чем ниже спускался дроу, тем темнее становилось и тем сильнее разгоралось любопытство. Каменная кладка поросла мхом, то тут, то там свешивались тонкие корни. По стенам бежали едва заметные привычным к темноте глазам руны.

Наконец лестница закончилась крохотной площадкой перед массивной деревянной дверью, стянутой проржавевшими железными скобами. Сколько Артерриан ни присматривался, но ни замка, ни замочной скважины различить не смог. Но никто ведь не станет строить дверь, которую невозможно открыть!

Изучив каждую трещину, дроу обнаружил тоненькую вязь полустертых рун, бегущих по периметру двери. Вход запирался магией, и запирался надежно. Но кого могли прятать строители древности? Уж не это ли зло почувствовал дракон и испугался?

Руны… из них темный знал всего парочку: что-то про смерть и неживых. Значит, дверь мог открыть только живой. Мужчина приложил ладонь к холодному дереву досок и, глубоко вздохнув, мысленно приказал: «Откройся!».

Ничего не произошло.

Темный поморщился, пиная дверь носком сапога. И зачем он вообще сюда полез? Если закрыли дверь, значит, так надо было! Но сама мысль о том, что кто-то из студентов может набрести на эту лестницу и попробовать проникнуть в тайну забытого хода, не давала покоя. Да и дракон вряд ли будет сидеть спокойно, если не убрать нежить.

А ее… Дарринг усмехнулся: никогда он не чувствовал себя таким молодым, как в моменты совершения глупостей. Ну и еще когда Никкиа тихонько посапывала под боком. Хотя нет, с девушкой рядом он скорее ощущал себя счастливым. Все-таки хорошо, что ректор согласилась остаться в его доме.

Дроу вытащил из-за голенища сапога кинжал и полоснул по ладони. Приложив раненную ладонь в двери, провел вниз, окрашивая доски собственной кровью. Алая жидкость мгновенно впиталась, дверь вздрогнула — и распахнулась, пропуская темного в царство пыли и мрака.

Внутри были книги. Много книг. От пола до потолка высились огромные стеллажи, заставленные потертыми фолиантами. Пахло древностью и пергаментом. По обеим сторонам от узкого прохода возвышались тумбочки с запечатанными сургучом свитками. И ни пылинки, ни соринки на пожелтевших томах. Артерриан замер. Сбоку доносился едва уловимый шелест страниц.

Мужчина опустил руку на эфес кинжала и бесшумно двинулся на звук. За третьим рядом стеллажей дроу увидел костлявую фигуру в балахоне, по-птичьи устроившуюся на краешке открытого каменного гроба. Хозяин таинственной комнаты оторвался от чтения, откладывая увесистую книгу. Костлявые пальцы исчезли в широких рукавах просторной мантии, и на Дарринга уставился череп, скрытый в тени огромного капюшона.

Одна из легенд Академии гласила, что давным-давно, в ту пору, когда это учебное заведение только открылось, преподавал на кафедре некромантии исключительно талантливый молодой маг. Что был он поглощен поиском истины, посвятил себя научным изыскания и экспериментам. Что в своей небольшой лаборатории проводил он опыты над принесенными с кладбищами покойниками, а иногда и над живыми, ища секрет бессмертия. И мечтал некромант стать личем, чтобы жить вечно, чтобы повелевать мертвецами и однажды изменить мир.

Студентов он гонял нещадно, и многие из его учеников добились славы. Именно он научно обосновал и описал три способа перехвата контроля над поднятой нежитью. Изобрел самый продуктивный, по тем временам, способ допроса зарезанные и удушенных жертв. У него обучались лучшие некроманты-криминалисты.

А потом… По легенде, он влюбился в эльфийку, прекрасную, как лунный свет, и холодную, как снега на вершинах гор. И некромант забыл про магию и про свои исследования. Он ухаживал за девушкой. День и ночь старался быть рядом, предугадывая ее желания. Но ни скелетики мышей, танцующие для нее, ни букеты увядших цветов не трогали сердца лесной девы.

Некромант продолжал делать ей подарки. И убивал любого, кто с симпатией смотрел на его возлюбленную, и на кого с теплотой смотрела она. Когда эльфийка узнала, отчего умирают ее друзья, она просила некроманта пощадить их, умоляла на коленях. Но он был непреклонен. «Рано или поздно ты останешься одна. И тогда ты будешь моей», — был его ответ.

И девушка оделась в черный балахон, чтобы никто не видел ее красоты, дала обет молчания, чтобы никто не разговаривал с ней, и ушла из Академии на пустынный берег. Только все равно находились те, кто жалел несчастную красавицу. Кто мечтал спасти ее и убить бесчеловечного мага. И умирал от рук некроманта.

Однажды ее сердце не выдержало. Стоя у тела простого рыбака, который посмел пожелать ей доброго утра, встретив на берегу реки, эльфийка прокляла ненавистного мага.

А на следующий день в ее домике случился пожар. И не осталось даже пепла, из которого маг мог бы возродить любимую.

Между тем слухи о жестоком некроманте дошли до самого императора, который подписал приказ о казни этого сумасшедшего. На следующий день безумца прилюдно обезглавили. И черные вороны клевали подвешенное за ноги к столбу тело.

Только в легенде не говорилось, что некромант тогда уже стал личем, а личей, как известно, непросто убить. И мага заперли в подземелье вместе с его книгами.

Утро Никкиа началось с поданного в постель кофе: с тех пор, как она поселилась в домике Дарринга, это уже стало ежедневным ритуалом.

— Ты выглядишь уставшим, — Никкиа потянулась, улыбаясь застывшему в дверях мужчине. — Что-то случилось?

— Да так, — отмахнулся дроу. — Беспокойная выдалась ночка. Зато… — мужчина выдержал таинственную паузу. — Я нашел нам магистра некромантии.

Глава 7

Потом было много беготни, разговоров, слухов и сплетен. Заведующая столовой, уперев руки в бока, не стесняясь, орала на Артерриана за то, что дроу не мог о свадьбу предупредить заранее. Темный лишь смеялся, предлагая гномке за неимением времени и фантазии подать к столу жаренных крыс. И в итоге был выпровожен прочь.

Повара бросились спешно мастерить сложные многоэтажные торты, замки из шоколада и карамельные розочки, готовили мясо, рыбу и всевозможные гарниры. Шутка ли — первая свадьба в Академии! И уже к вечеру все должно быть готово! В ближайший город отправили группу студентов под руководством Дагаш. Одних парней отпускать было нельзя: спустят все деньги на паленую водку — и как потом ее на стол ставить? А симпатичная орка Никкиа нравилась.

Делегация по спиртные напитки ушла, магов земли на берег озера отправили посадочные места возводить и цветочки выращивать, на кухне дым стоял коромыслом, а в комнатах студенты хватались за головы, стараясь за час-полтора изобрести подарок. Шутка ли: преподаватель женится. Тут если не подаришь, экзамена не сдать. Это ж прямое проявление неуважения, как считали некоторые.

— Ты только представь, — жаловался Лен соседу по комнате, — сколько Аэрилу всякой ерунды надарят. И просто для того, чтобы подлизаться. А я им на свадьбу подарок давно готовил, но теперь никто не заметит, что он от чистого сердца, а не потому, что надо. Мне ведь тоже на сессии к нему топать!

Эльф в отчаянии плюхнулся на кровать и, обхватив голову руками, тихонько застонал.

— Надарят ему книг разных редких, из нашей же библиотеки упертых: я сам видел, как третьекурсники с кафедры земли оттуда с подозрительным мешком выбирались. Артефактиков прихватят из тех, что у любой торговки на рынке купить можно. И кому после такого моя картина нужна?

Упомянутое произведение искусства стояло на столе и изображало, разумеется, морской пейзаж. Только вот вода на ней шевелилась, ветер дул, облака двигались, а если поднести руку вплотную к полотну, то вполне можно было почувствовать морской бриз и достать ракушку. А то и вообще самому переместить на берег моря, потому как картина была стационарным порталом.

— Будет нужна, — Тарлиэль потрогал крохотные так и не убравшиеся рожки. — И будет твой подарок в тему: им медовый месяц же надо не отрываясь от лекций проводить и использовать тот набор резиновых эльфийских изделий, который я собираюсь подарить.

На что Лен только грустно вздохнул и поплелся упаковывать свою картину.

Нагруженный по самое не хочу Асш мечтал только скорее добраться до Академии и ускользнуть в библиотеку. И кто решил, что раз у нагов четыре руки вместо двух, то и грузоподъёмность больше? Почему бы Дагаш не взять с собой кого-нибудь другого? Ведь в их «отряде спецалкогольного назначения» были еще парни! А теперь еще и ползти ей быстрее! Сама бы попробовала ассортимент виной лавки тащить!

Впрочем, по здравом размышлении стоило признать, что компания орки ему очень даже нравилась. Она не суетилась, не семенила рядом, а шла спокойным уверенным шагом, говорила с чувством собственного достоинства и не лезла проверять, как это у него четыре руки на теле умещаются.

— Нам еще в лаку со специями и к оружейнику, — безапелляционно заявила Дагаш.

— Ф орушейную то сачщем? — поинтересовался наг, стараясь представить, как ему удержать новые покупки.

— Да мало ли, — пожала плечами орка. — У вас по Академии разный народ шатается.

— У нассссс, — поправил Асш.

— Ладо, у нас, — не стала спорить девушка. — Вчера вон какая-то кучка рогатых эльфов обсуждала приготовление быстродействующих ядов в мужском туалете. Меня увидели и придушить хотели.

У змея на мгновение отпала челюсть:

— А шшшшто ты делала ф мушшсссскхом туалетссе?

На него воззрились с жалостью.

— По зову природы писала романы. В женском была очередь. А правда, что ты Аэрилу яд нагов подаришь?

— Прафда. Сфой сопсстфенный. А ещщще протифоятие на фсякий случщай.

— А клыки покажешь? — между тем они дошли уже до лавки с пряностями, и девушка придирчиво рассматривала выставленные на продажу баночки. Сам же наг старался просто ничего не сбить.

— Тссебе сачщем?

— Может, тоже яда хочу? И интересно, как они у вас устроены, — Дагаш сунула было нос в красный порошок непонятного назначения, но тут откуда-то появился хозяин сего заведения.

— Чего изволите? — хмуро бросил мужчина.

— Так… — орка на мгновение задумалась. — Тертого драконьего клыка пожалуйста. Как нету? — Дагаш округлила глаза. — Тогда хоть грибочков, которые у вас висят над стеллажом. Они ведь в первую неделю растущей луны собраны? Нет? Да что же за лавка-то такая? Хотя все равно давайте, — девушка махнула рукой. — Синего порошка добавьте. И… что там такое серое? Прах огневика? Это точно специя? Упакуйте, в хозяйстве пригодится.

— Ты сопралась фаритсь ят? — Асш изумленно покосился на выстроившиеся на прилавки пузыречки и свертки.

— Нет, галлюциногенный глинтвейн по древнему рецепту орчьих шаманов. Не бойся, не смертельно. Пронесёт пару раз, и будешь как новенький, — усмехнулась во все клыки девушка, запихивая приобретенное в собственную поясную сумку. — Ну дай клыки потрогать! — Дагаш резко повернулась к спутнику.

— Не дам, — Асш едва от нее не отпрыгнул, чуть не урони многочисленные сумки и пакеты. За время их прогулки это была уже восьмая просьба.

— Я все равно не отстану, — на этот раз орка усмехалась. — Пошли, проверим, что там купили наши мальчики из спиртного.

Торжественная церемония была назначена ближе к закату. И, затарившись на рынке и обзаведшись какими ни на есть подарками, обитатели Академии начали собираться у озера на воздвигнутых прямо из земли посадочных местах.

Преподавательский состав чинно расселся на переднем ряду. Пришел даже новый магистр-лич, обещавший не дать несчастным студентам помереть спокойно. Вот упокоятся они, мира захотят — а он их все равно поднимет и конспекты зубрить заставит. Только экс-ректор так и не показалась на глаза честному народу. Чигрену никто не видел уже больше седмицы, так что можно было в серьез усомниться, жива ли она.

У самой воды была возведена тончайшей работ арка, увитая белоснежными цветами, чуть светящимися в наступающем сумраке. Вокруг, прямо в воздухе, покачивались магические светильники. И ни музыки, ни пения — лишь тихо плескалась вода, волнуемая легким ветерком.

Хрустальный перезвон колокольчиков повис в воздухе и оборвался, знаменуя начало церемонии. Сумерки сгустились, и кто-то из воздушников потушил светильники-фонари. Лишь арка сверкала в темноте, да лунная дорожка серебрилась на водной глади. Вперед вышел Лен, назначенный ведущим церемонии. Воздушник обвел взглядом собравшуюся толпу, тихо радуясь, что в темноте не видно, как он волнуется.

— Сегодня мы собрались, чтобы скрепить союзом два любящих сердца, — начал остроухий, старательно вспоминая речь, которую зубрил несколько часов.

Справа показалась неспешно идущая невеста, под руку девушку вел Артерриан, которого Никкиа два часа уговаривала принять эту роль. Шена была красива: белоснежное платье струилось до земли, хлопьями морской пены колыхались кружева, тонкие и невесомые, блестели в волосах жемчужные нити. Ее взгляд был обращен к воде, над которой у самой арки показалась фигура Аэрила. Русал стоял по пояс в воде, дожидаясь возлюбленную. Подойдя к арке, девушка вошла в воду, чтобы оказаться рядом с женихом. Толпа затаила дыхание.

— Согласен ли ты, Аэрил Сирен, взять в жены Шенниэль из рода Лютилиля и быть с ней в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Клянешься ли ты любить ее больше собственной жизни и оберегать до конца ваших дней? — вещал Лен, молясь, чтобы все прошло как должно, и он ничего не напутал.

— Согласен, — русал улыбнулся.

— Согласна ли ты, Шенниэль из рода Лютилиля, стать женой Аэрила Сирена, клянешься ли хранить ему верность и заботиться о нем?

— Согласна, — девушка смущённо опустила глаза.

— Да будете вы вместе до конца, и даже смерь не разлучит вас, — Лен закрыл глаза, глубоко вздохнул и коснулся рук новобрачных: запястья обвила тоненькая магическая татуировка: виноградные лозы причудливо переплетались с морскими волнами, образуя единый узор.

Присутствующие восторженно захлопали.

— А теперь время подарков, — объявил Лен.

— Но как же первый поцелуй? — донеслось из толпы.

— Прошу прощенья! — эльф покраснел как помидор. — Можете поцеловаться.

Но вряд ли его разрешение было нужно молодоженам.

Между тем подарки все-таки были: Лен вручи свою чудесную картину-портал и получил искренние слова благодарности, Асш отдал яд, а Никкиа… Никкиа, будучи ведьмой, подарила Аэрилу возможность по желанию превращать хвост в ноги. Были преподнесены и книги, сворованные в библиотеке, и коллекционное вино пятисотлетней выдержки, и пара картин, неумело вышитых крестиком, и разные амулеты-артефакты, самодельные и не только. Бывший преподаватель водной магии отдал свои инфокристаллы с записями редких семинаров, которые никогда не сдавал в архив библиотеки, а уж эльфийских резиновых изделий надарили на пару месяцев беспрерывного использования.

Воды озера поднялись, образуя ледяную чашу, в которую сложили преподнесенные подарки. Чаша захлопнулась, надежно защищая содержимое от попадания воды. И ушла на глубину, чтобы через потайной коридор, связывавший озеро и дом на островке, отнести дары в жилище новобрачных.

Гости плавно перетекли за стол, накрытый в нескольких метрах от берега озера. Аэрил, улыбаясь, принимал приглашения. Шена тихонько плакала, прижимаясь к супругу. Теперь он мог обращать хвост в ноги — и девушка не знала, как благодарить благословившую его на «хождение по земле» Никкиа.

Кроме привычных горячительных напитков, всем желающим предлагалось попробовать глинтвейн орчьих шаманов. Многие, с опаской косились на сие угощение, дымящееся в огромном котле. Асш, весь вечер ловивший на себе странные взгляды Дагаш, с удивлением принял расписной кубок из рук орки.

— Ты обещал показать мне клыки, — промурлыкала девушка, прильну к его груди.

— Прямо ссейччщасс? — слегка опешил змей, стараясь незаметно выпутаться и отползти назад.

— А кто нас видит? — Дагаш обвила руками его шею, удерживая нага и заглядывая ему в глаза. — Ты молодой, здоровый, сильный мужчина. Я хочу от тебя детей, — спокойно заявила орка, будто говорила просто о погоде. — Как это у вас там называется? Сплестись хвостами?

— Фот такх срасу? — кубок в руках Асша заметно дрожал, грозясь того и гляди пролиться на штаны орки.

— Не будь букой, я же вижу, как ты на меня смотришь, — Дагаш усмехнулась.

— Ессссли тфой отецс ссогласситсся… — оправившись от первого удивления, Асш попробовал перехватить инициативу. — Тафай сафтра это опсутим? Сейщас не фремя.

— Он согласится, — усмехнулась Дагаш, легонько щелкая нага по носу. — Гдаку нужны руки. И никуда ты от меня не денешься.

Чёрные обугленные конечности все еще пылились у нее под кроватью.

Общее веселье нарушил вопль ужаса: двое гномов, вытаращив глаза, взирали на своего товарища. Парень только что осушил кубок коллекционного вина, и теперь корчился в судорогах. Веселье замерло, кто-то вскрикнул, громко позвали Ливьера.

— Он умирает, — и это «умирает» мгновенно разнеслось по рядам собравшихся.

— Это все ненависть к гномам! — выпалил бородатый, потрясая кулаками.

Но тут похожий крик донёсся и с другого конца стола, а потом снова и снова. Один за другим гости падали на землю, хватаясь за желудок, раздирая горло и задыхаясь. Эльфы, гномы, дроу, наги, русалы, люди замерли в ужасе, не с силах ни поверить, ни понять происходящее. И только Асш едва слышно прошипел:

— Их отрафили. Они умрут…

Но его услышали.

— Только через мой труп! — Никкиа замерла, не зная, где просить помощи.

— Ливьера сюда, быстро! — Дарринг бросился к пострадавшим. — И остальных целителей. Никкиа, соберись! А вы чего встали? Всех отравленных по эту сторону стола кладите. Прочь от еды!

Ректор закрыла глаза и постаралась сосредоточиться. Она должна спасти их. Но… как? Судя по результатам исследований Асша, ведьмам в основном подвластны только проклятье и благословения?

В кустах мелькнул гибкий женский силуэт.

Глава 8

Никкиа каждой клеточкой ощущала повисший в воздухе страх. Липкими холодными щупальцами он проникал под кожу, сковывая разум, парализуя чувства и волю. Руки тряслись. Нужно было что-то сделать! Но она не знала, что… И только стояла, круглыми глазами глядя на разворачивающуюся перед ней драму.

Студенты и преподаватели спешно сносили корчившиеся от боли фигуры, осторожно складывая пострадавших по одну сторону стола. Гномы держали за руки своего товарища, не давая тому расцарапать себе горло. Первокурсницы плакали, сбившись в кучку и даже боясь смотреть на отравленных.

— Пусть сегодня никто не умрет, — шептала ректор побелевшими губами, чувствуя, как по спине стекает тоненькая струйка пота.

Вокруг вспыхивали маленькие огонечки жизней отравившихся, тускнели, медленно отрываясь от тел и поднимаясь вверх. Рядом кто-то взвыл, умоляя товарища не умирать, подождать еще немного, ведь помощь придет! Магистр Ливьер провел рукой над одним из пострадавших, коснулся лица, спускаясь по шее до живота вздрагивающего дроу, вернулся к сердцу, закусил губу. Пошарив в поясной сумке, извлек на свет три склянки, принимаясь поочередно вливать содержимое в рот больного, внимательно наблюдая за последствиями.

Никкиа прикрыла глаза: от поднятых ладонями вверх рук ректора тянулись тоненькие, едва заметные жгутики силы к каждому огонечку жизни. Собрать, привязать, удержать, выиграть время… Ноги подогнулись, и ректор опустилась на землю, прислоняясь к ножке стола. Словно кто-то из нее самой жизнь тянул. Силы уходили, как вытекает вода сквозь пробитую дыру в плотине.

— Пусть сегодня никто не умрет! — шептала Никкиа, чувствуя, как появляются новые огонечки, как отделаются от тел и застревают, пойманные щупальцами ее магии.

Время, казалось, замерло. Она отчетливо видела несчастных, в муках корчащихся на земле. Пять… десять… шестнадцать… сорок семь… Никкиа с трудом сделала вздох. Выпуская новые нити.

Пара студентов-целителей рванула к больничному корпусу за стандартным набором противоядий и реагентами. К Ливьеру, продолжавшему осмотр больных, подсел Дарринг.

— Яд мгновенного действия, усилен магией, — тихо сообщил целитель. — Они должны были уже отлететь. Кто-то их держит.

Артерриан бегло осмотрел берег озеро, нашел глазами Никкиа и кивнул сам себе.

— А противоядие?

— Буду пробовать, — магистр вздохнул.

Рядом над товарищем склонился Асш.

— Ссссоссстоянием ссстапильно, — прошипел он. — У насссс ессссть немного фремени.

Рядом уже опускалась на колени орка.

— Надо определить, в чем был яд, — девушка склонилась над скрюченной болью эльфийкой, принюхалась, обнажая клыки в плотоядной улыбке.

— Что такое ели и пили они, чего не ели другие? — Дагаш решительно подошла к столу и сунула в рот первую попавшуюся куриную ножку. — Темная Богиня, мне теперь везде чудится яд!

Вслед за оркой подошел и Асш.

— Отххойтсси от сстола! — шипение в его речи прорезалось сильнее обычного. — Нельсссссссся есссссть этхо, — и когда орка потянулась за какими-то фруктами, наг просто сгреб ее за шиворот и сжал всеми четырьмя руками.

— Я не дххххам тсссепе рисссскофффать. Тсссепе ещщщще яйтсссса фыссссишифффать.

— Ага, и тогда кто-нибудь еще умрет! Стоп, какие яйца? — нахмурилась орка, отчаянно вырываясь. — А, дети, да. Но это не повод меня не пускать к столу. Я орка, мы невосприимчивы к ядам!

— Такххх я и поффффферил, — Асш решительно замотал головой, оттаскивая девушку от стола.

— Ты вокруг посмотри! Этот ваш магистр-целитель ничего не может сделать! Даром что маг вроде неплохой. Пока принесут его скляночки, пока он придумает зелье. Думаешь, долго ребята протянут?

Скривившись, в плечо соседа вцепился дроу в паре шагов от стола.

— Ссссссссначщщщит, ят хорошшший, — неохотно согласился наг.

— Вот если б ты был отравителем, ты бы куда яду сыпанул? — орка кое-как развернулась лицом к Асшу. — Я бы в мясо.

— Ф ффффффино, нафффферно, — теперь пришла очередь чешуйчатого хмуриться.

— Но я пила вино! Да пусти ж ты меня, мне надо все вино перепробовать. Пусти, говорю! Щас нож достану.

Асш орку ласково обшипел, обмотал хвостом по самый подбородок и сдавил посильнее.

— Тссеперь кхомандуй, а я буду пропофффать тфффои фина.

Ползти с девушкой в хвосте было крайне неудобно, но змей упорно наливал себе из всех откупоренных бутылок и дегустировал вино. Эффекта не было: да, в голове приятно шумело, но никакие судороги тело не скручивали.

— Этха… ик… посссслетняя? — Асш старался сфокусировать взгляд на бокале и бутылке. Хвост он давно уже размотал, но пробовать вино девушке было некогда: Дагаш всеми силами старалась удержать тяжеленного змея в вертикальном положении.

— Ты пей уже, а то нам новый источник яда искать, уф, — выдавила девушка.

И тут рядом возник Аэрил в сопровождении магистра Ливьера.

— Мы определили, яд был в вине.

— Но вино пили все, — выдавила Дагаш, с трудом удерживаясь на ногах. — Асш перепробовал все вино, и ничего. Только тяжелый, зараза.

— Ссссмейки, сссмейки, сссмейки в поле и ручщщщья… орку молодую полюбил фдруг я… — икая, затянул Асш пьяным голосом.

— Клыки изучу, — рыкнула было на него Дагаш, но тот только показал эти самые клыки и беззастенчиво лизнул девушку за ухом.

— На него может не действовать яд? — поинтересовался Аэрил.

— Нет, — магистр покачал головой, — это яд не природный и очень редкий, раз уж я его ни разу не встречал. Даже нага свалит. А он только пьян.

— Давай его сюда, — Аэрил сжалился над девушкой и помог уложить Асша на траву. — Спи, валенок чешуйчатый.

— Я дссегуссстирофффал фииино, мир спассал, — запротестовал было парень.

— Протрезвить его что ли? — русал закатил глаза. Но магистр вернул его с небес на землю одной короткой фразой:

— Значит, если Асш не отравился, было противоядие. И было оно здесь, на столе. Отравлено больше половины бутылок. Если бы не противоядие, жертв было бы больше. Что еще вы с ним, — кивок в сторону змея, — пили-ели?

— Фрукты, рыбу, вон те сладкие штуки, глинт, какую-то траву с тарелки…

— Глинтвейн? — магистр насторожился.

— Да, орчий. Я на всех варила по рецепту наших шаманов, — пожала плечами девушка.

— Так вот оно что! Не знаю, какую дрянь ты, девочка, в него затолкала — орки всегда были ненормальными — но, клянусь всеми стихиями, эта гадость должна помочь!

Дагаш была так удивлена, что даже пропустила мимо ушей два текущих оскорбления в адрес сородичей. Временно. Потому что потом она магистра найдет и все ему припомнит. Но сейчас… сейчас надо отпаивать пострадавших.

— А сработает?