Буква 'ты'

Алексей Иванович Пантелеев

(Л.Пантелеев)

Буква "ты"

Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и "папа", и "мама", и "Саша", и "Маша", и оставалась у нас невыученной одна только, самая последняя буква - "я".

И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.

Я, как всегда, показал ей букву, дал ей как следует ее рассмотреть и сказал:

- А это вот, Иринушка, буква "я".

Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:

- Ты?

- Почему "ты"? Что за "ты"? Я же сказал тебе: это буква "я"!

- Буква ты?

- Да не "ты", а "я"!

Она еще больше удивилась и говорит:

- Я и говорю: ты.

- Да не я, а буква "я"!

- Не ты, а буква ты?

- Ох, Иринушка, Иринушка! Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: "я"?

- Нет, - говорит, - почему не понимаю? Я понимаю.

- Что ты понимаешь?

- Это не ты, а это буква так называется: "ты".

Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я - это не я, ты - не ты, она - не она и что вообще "я" - это только буква.

- Ну, вот что, - сказал я наконец, - ну, давай, скажи как будто про себя: я! Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь.

Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:

- Говорить?

- Ну, ну... Конечно.

Вижу - молчит. Опустила голову. Губами шевелит.

Я говорю:

- Ну, что же ты?

- Я сказала.

- А я не слышал, что ты сказала.

- Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю.

- Что же ты говоришь?

Она оглянулась и шепотом - на ухо мне:

- Ты!..

Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате.

Внутри у меня уже все кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварем, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая. Но и мне тоже было стыдно, что я - большой человек - не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква "я".

Наконец я придумал все-таки. Я быстро подошел к девочке, ткнул ее пальцем в нос и спрашиваю:

- Это кто?

Она говорит:

- Это я.

- Ну вот... Понимаешь? А это буква "я"!

Она говорит:

- Понимаю...

А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился - вот-вот заплачет.

- Что же ты, - я спрашиваю, - понимаешь?

- Понимаю, - говорит, - что это я.

- Правильно! Молодец! А это вот буква "я". Ясно?

- Ясно, - говорит. - Это буква ты.

- Да не ты, а я!

- Не я, а ты.

- Не я, а буква "я"!

- Не ты, а буква "ты".

- Не буква "ты", господи боже мой, а буква "я"!

- Не буква "я", господи боже мой, а буква "ты"!

Я опять вскочил и опять забегал по комнате.

- Нет такой буквы! - закричал я. - Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква "я". Понимаешь? Я! Буква "я"! Изволь повторять за мной: я! я! я!..

- Ты, ты, ты, - пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко ее.

- Хорошо, - сказал я. - Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свои книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня - хватит.

Она кое-как запихала в сумочку свое барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая вышла из комнаты.

А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнем через эту проклятую букву "я"?

"Ладно, - решил я. - Забудем о ней. Ну ее. Начнем следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет".

И на другой день, когда Иринушка, веселая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил ее за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал:

- А ну, сударыня, давайте-ка, почитайте мне что-нибудь.

Она, как всегда перед чтением, поерзала на стуле, вздохнула, уткнулась и пальцем и носиком в страницу и, пошевелив губами, бегло и не переводя дыхания, прочла:

- Тыкову дали тыблоко.

От удивления я даже на стуле подскочил:

- Что такое? Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что еще за тыблоко?

Посмотрел в букварь, а там черным по белому написано:

"Якову дали яблоко".

Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:

- Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!

Она удивилась и говорит:

- Яблоко? Так значит, это буква "я"?

Я уже хотел сказать: "Ну конечно, "я"! А потом спохватился и думаю: "Нет, голубушка! Знаем мы вас. Если я скажу "я" - значит - опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадемся".

И я сказал:

- Да, правильно. Это буква "ты".

Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь! Если бы я сказал "я", а не "ты", кто знает, чем бы все это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы - вместо "яблоко" - тыблоко, вместо "ярмарка" тырмарка, вместо "якорь" - тыкорь и вместо "язык" - тызык. А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки.

1945