Бумажные Крылья

Антон услышал звуковой сигнал, оповестивший о разгерметизации медицинской капсулы. Металлическая створка приподнялась, затем медленно поплыла вправо, постепенно превратив узкую полоску бледно-голубого света, льющегося из флуоресцентных ламп лаборатории, в широкий проем, в котором тут же возникло сосредоточенное морщинистое лицо профессора Серова.

– Ну, что, Антоша, в этот раз поскорее управились! – воодушевленно заключил профессор, внося какие-то данные в переносное компьютерное устройство наподобие планшета.

Над планшетом возникла трехмерная голограмма, проецирующая тело Антона. Сергей Сергеевич пальцами стал прокручивать голограмму, сопровождая сие действие задумчивым бубнёжом. В линзах его очков плавали два отражения голограммы, словно дополнительные проекции, которыми профессор манипулировал движением зрачков.

– А мне эта процедура снова показалась вечностью! – сказал Антон. – Долго еще, Сергеич?

– Сколько нужно! – с наигранной назидательностью ответил профессор.

– Вот теперь можешь подниматься. Аккуратненько только давай. Антон, я же сказал, аккуратно!

Но Антон уже выпрыгнул из капсулы и нарочито быстрым шагом направился к выходу из процедурной камеры лаборатории, задев по пути возмущенного ученого, от чего голограмма на планшете дрогнула помехами.

– Простите, профессор! – обернувшись через плечо, крикнул Антон уже у выхода.

– Я тебе дам «простите»! Ладно еще меня, оборудование чуть не угробил! То есть, я хотел сказать! Ладно оборудование! Меня, меня чуть не угробил!

Хмыкнув, Антон извлек из нагрудного кармана белой спецовки электронный пропуск и приложил его к мигающему датчику. Раздался сигнал, Антон вышел через отъехавшую дверь. Вступив в красно-бордовую полутьму, он подошел к другому участнику исследования. Так же, как и Сергей Сергеевич, Руслан был одет в белый халат поверх голубой сорочки. На широкую компьютерную панель мраморно-белого цвета, за которой стоял молодой ученый, упал заостренный язычок его галстука, закрыв собой часть мерцающего потока данных, в которых разбирался только он.

– Ну, Русик, рассказывай! Какие у меня дела?

– А ты можешь не орать? – не отрываясь от панели с данными, ответил Руслан.

Антон шутливо изобразил, что он будет тише воды, ниже травы. После минутной паузы, которая заполнялась фоновым писком процессоров и причудливыми звуками, сопровождавшими каждое нажатие на сенсорную панель, Руслан с улыбкой повернулся к Антону. Короткие, то протяжные красные отсветы, словно код азбуки Морзе, освещали часть его лица, выхватывая из темноты фрагменты небритой щеки и черные волосы.

– В целом, показатели соответствуют требованиям миссии, – заключил Руслан. – Правда, меня немного беспокоит высокая активность в префронтальной коре твоего мозга. Но, как я уже сказал, показатели соответствуют референтным значениям. Для твоих тридцати трех эти цифры с натяжкой, но допустимы.

– А по-русски можно?

– Нормально все у тебя! Полетишь в космос, как миленький!

Антон сжал кулаки в радостном жесте. Подойдя к Руслану и его компьютерному царству поближе, он спросил:

– Руслан, ты вроде умный пацан, так скажи мне свое мнение. Только честно!

– Угу, – снова погрузившись в работу, процедил Руслан. Но от него не ускользнула резкая перемена в настроении Антона. На смену веселому дурачеству пришло возбужденное волнение, которое, должно быть, было лишь защитным коконом его истинных переживаний.

– Как ты думаешь, там, вокруг Проксимы Центавра, действительно вращается планета, на которой может быть жизнь?!

– Ну, она в обитаемой зоне. И данные с зондов обнадеживающие. Даже более чем! А ты что, думал, правительство отправит экспедицию, основываясь на фантастических фильмах о будущем?

– Ага, и построит целый космодром под Москвой за считанные месяцы.

– А также современные лаборатории при нем. И Центр подготовки астронавтов.

Руслан перевел взгляд на Антона. Тот уже направлялся к двери, ведущей в основное крыло Центра подготовки астронавтов «Москва-1». Антон напоследок посмотрел на профессора Серова, все еще крутившего голограмму за толстым стеклом контрольного пункта.

– Сергеич! – он подошел к стеклу и постучал по нему костяшками пальцев. Профессор, увидев дружелюбный жест прощания, раздраженно махнул рукой и снова погрузился в изучение голографической модели.

Створки металлической двери разъехались, в лабораторию ворвался дневной свет. Щурясь, Антон шагнул наружу, и сразу оказался в потоке людей: военных, летчиков-астронавтов в такой же, как у него, белой спецовке, бортинженеров в серых комбинезонах, медиков и прочих обитателей Центра. Открывшееся пространство напоминало обширный ангар или павильон, в котором каждый был занят своим делом. За три месяца подготовки к первому пилотируемому полету за пределы солнечной системы, Антон привык к окружающей обстановке и, не обращая внимания не происходящее, пошел в свои скромные апартаменты.

Разувшись, Антон подошел к столу и нетерпеливым движением открыл ноутбук. В маленькой комнатке примерно три на четыре метра залепетали гудки исходящего вызова. Антон ждал ответа своего любимого абонента, бессознательно крутя головой. Его органы зрения регистрировали портрет Юрия Гагарина, висящий на стене, разнообразные периодические издания на тему космической техники, газету, лежащую вверх заголовком:

«Продолжая традиции 1961-го. Сто лет спустя российский экипаж отправляется в межзвездную экспедицию. Мы снова первые!»

Однако вся эта привычная информация не достигала сознания Антона. Нервно проводя по короткой, ежистой щетине, то взъерошивая свои короткие каштановые волосы, он ждал ответа. Наконец, раздался характерный щелчок, и на мониторе появилось красивое женское лицо.

– Вика, привет!

– Привет, любимый, привет! Как дела?

– Все по плану! Сегодня репетировал фразу «Поехали!». Ребята сказали, что получается не очень! Леха так тот вообще заявил, что при старте произносить ее будет именно он, потому что, видите ли, у него тембр голоса более подходящий!

Вика рассмеялась. После нескольких минут светского разговора Антон засыпал супругу воздушными поцелуями и даже поцеловал камеру ноутбука.

– Ладно, любимая, у меня заканчивается перерыв, так что я побегу. По расписанию у меня вращение в центрифуге.

Вика отвечала взаимными виртуальными нежностями и напоследок прижала ладонь к губам, готовясь отпустить воздушный поцелуй.

Антон жадно поедал жену глазами, подавшись вперед и таращась в монитор. Наверное, именно поэтому во внешности супруги он и разглядел нечто крайне странное. Вика моргнула, но сделала очень необычно: ее зеленые глазные яблоки сузились до вертикальных полосок, и, задержавшись в этом положении, как будто раздвоились, словно делящаяся клетка. Эта странная метаморфоза промелькнула в одно мгновение, но взгляд Антона все же уловил ее, и ему стало как-то не по себе.