Глава девятая

— Ну, Надежда Михайловна, завтра мы с тобой расстанемся на целых три недели. Деньги и документы получил, — объявил, вернувшись с работы, Чилим.

— Что поделаешь, — вздохнула Надя.

— Дай-ка мне белье, я схожу отмою казанскую пыль, — сказал Чилим.

На следующий день за полчаса до отхода поезда Василий с Надей были уже на перроне.

— Ты, Вася, как приедешь на место, сразу напиши.

— Обязательно, — ответил Василий, целуя жену.

Паровоз дал свисток к отправлению. Чилим быстро вскочил на подножку и, выглядывая из тамбура, помахал кепкой.

Всю дорогу он придумывал и записывал вопросы, касающиеся производства, на которые хотел получить ответы. Приехав в Ленинград, у вокзала купил открытку, написал Наде о своем прибытии. Бросив открытку в почтовый ящик, он отправился на Невский с письмом его друга к брату.

«Дорогой братец Илюша! — говорилось в письме. — Податель сего письма — мой задушевный друг. Его командировали изучать ленинградскую сеть. Прошу тебя, дорогой братец, приютить его в своей квартире. Днем он будет на работе, а ночью где-нибудь переспит у вас. С братским приветом, Панфил».

Чилим — в указанной квартире. Там встретила хозяйка. Прочитав записку, она предложила:

— Может быть, хотите позавтракать?

— Нет, благодарю. Я только оставлю свой чемодан да в управление пойду.

Выйдя на Невский, Чилим весело зашагал, читая вывески и заглядывая в витрины магазинов. У него разыгрался аппетит, но час был ранний, закусочные еще не работали. Пройдя еще квартала два, он увидел, как женщина, очевидно, буфетчица, открывала двери кафе.

— Здравствуйте! Можно у вас закусить? — спросил Чилим.

— Пожалуйста, заходите.

Чилим подзаправился несколькими стаканами кофе с бутербродами, закурил и продолжал путь дальше. Он добрался до площади, где Петр на вздыбленном коне точно летел по воздуху. А перед ним колыхалась и била в гранит тихими волнами Нева. Чилим сел на скамейку около гранитного парапета, покурил, полюбовался убранством реки и отправился дальше. Увидя постового милиционера, он спросил, где находится управление «Электротока». Милиционер вытащил из-за голенища сапога справочник, сообщил адрес и отдал честь. Василий отправился по указанному адресу. Когда солнце уже поднялось высоко в туманную муть ленинградского неба, он подходил к управлению. В подъезде его остановил швейцар:

— Подождите. Занятие начнется только через час.

Чилим перешел через улицу в скверик с маленькими подстриженными деревцами и, сидя на скамейке, вдыхал свежесть ленинградского утра и наблюдал за проходящей публикой. Где-то на башне часы пробили девять, и тогда Чилим отправился в секретариат управления, предъявил удостоверение, на котором сделали пометку о его прибытии.

— А теперь идите в триста третью комнату к главному инженеру, — сказала секретарша. — Он вам даст пропуск и указания, куда явиться.

Главный инженер принял Чилима любезно, написал записку мастеру Овчаренко. Найдя на Мойке мастерские, Василий представился Семену Павловичу Овчаренко и передал ему записку от главного.

— Значит, учиться нашему ремеслу приехали? — Овчаренко, поглаживая сивые прокуренные усы, пристальным взглядом изучал пришедшего.

— Да, прислали учиться.

— Хорошо, у нас всему научишься... С какими работами хочешь познакомиться?

— С монтажом свинцовых соединительных муфт и концевых разделок.

— У вас какое напряжение в сетях?

— Пока что шесть киловольт, но в скором времени будет тридцать пять. Уже начинают строить новую электростанцию.

— Туркин! — крикнул мастер. — Зайди-ка сюда! В конторку вошел низенький широкоплечий молодой человек.

— Вот, Михаил, тебе еще один ученик в бригаду. Постарайся научить его монтажу свинцовых муфт, а также и другим работам, как у нас положено...

— Хорошо, всему научим, — ответил он мастеру, а Чилиму сказал: — Пошли! Вы когда-нибудь работали в монтаже кабельных муфт?

— Монтировал только чугунные, а свинцовые в нашей сети пока не применялись, так что для нас это дело новое.

— Ну, это все равно, только сам процесс монтажа немножко разнится. Монтер-кабельщик должен всегда держать руки чистыми, а чтоб они не потели, их нужно промывать бензином.

— А нутро в это время тоже нужно промывать? — спросил, скосив глаза, Чилим.

— Иногда и это требуется, смотря по погоде, — ответил Туркин. — Скажите, как вас звать?

— Василием.

— А фамилия?

— Чилим.

— Вы чего же, финн, что ли?

— Нет, русский.

— А почему Чилим?

— Так прозвали.

— Ну, ладно, это нам неважно, — сказал Туркин, записывая в тетрадь вновь прибывшего ученика.

— А как сегодня погода, — вернулся к начатому разговору Чилим, — для промывки внутренностей подходящая?

— Что ж, давайте после окончания работы сообразим.

После смены Туркин, побеседовав с Чилимом, пошел в контору к мастеру:

— Семен Павлыч, для знакомства с новым учеником я сбегаю принесу...

— Иди, иди, — ответил Овчаренко. — А ты, парень, присаживайся.

Вскоре Туркин вернулся, подсунул мастеру под стол водку, а на стол положил сверток с сосисками.

— Миша! Ты включи-ка плитку, нужно разогреть сосиски, холодные они неприятны, — сказал мастер.

Тот живо вытащил откуда-то стаканы и подал на жестяной сковородке сосиски горячими.

— У тебя, брат, как в ресторане на Невском. — Овчаренко разлил в стаканы содержимое бутылки.

— Ну-с, Василий, как тебя по отцу-то? — поинтересовался Туркин.

— Иваныч, — сказал Чилим, поднимая стакан.

— За наше знакомство и будущую учебу, — поднял стакан Туркин. — Уж мы тебя выучим...

— Надеюсь. — Чилим одним духом опорожнил стакан.

— Вот это здорово! — воскликнул мастер. — Лопаешь, как воду.

— На Волге вырос, привык воду пить.

— А я с Днепра, из-под Киева, — заметил мастер.

— Один с Волги, другой с Днепра, а я с Ладоги, — сказал Туркин.

— Тебя Михаил уже проинструктировал? — спросил Овчаренко. — Так вот помни, что залог долголетней эксплуатации кабельной муфты — это чистота и аккуратность ее монтажа. Наши монтеры высшей квалификации работать хорошо умеют.

— И выпить, — вставил Чилим.

— Выпить можно, только не во время работы — ни боже мой, ни капельки в рот нельзя брать, чтоб глаз у тебя не косил, а был правильный. Понял? И не думай, что тут собрались пьяницы. Я, брат, плохому не научу, — Овчаренко снова наполнял стаканы. — Ну-ка, Миша, разогрей закуску.

Еще выпили, закусили, и Василий прощался с новыми знакомыми, как с близкими друзьями. Он навеселе отправился осматривать город и думал: «Будто времени много прошло, а все еще светло». Вдруг он увидел на здании громадные часы с длинными черными стрелками, которые показывали половину первого ночи.

«Что это! Неужели первый? Вот тебе фунт! Как же я пойду на квартиру беспокоить людей?» — теперь только Чилим вспомнил, что в Ленинграде бывают белые ночи. «Куда же мне теперь деваться?» — подумал он и решил плутать по городу, чтобы как-нибудь скоротать ночь. Улица привела к Обводному. На противоположном берегу канала, невдалеке от моста, Чилим увидел пылающий ярким пламенем костер, у которого толпились какие-то люди. «Рыбаки, наверное. Пойду хоть у костра посижу, и то лучше, чем мерять улицы», — подумал Чилим.

— Честной компании! — крикнул оп, снимая кепку и кланяясь. — На рыбалку, что ли, собрались?

— Уже порыбачили, а теперь пора и отдохнуть, — сказал старичок с седенькой бородкой, укладываясь спать около костра. — Ну, ребята, со сказками покончено, пора спать. А ты чего, парень? Заблудился, что ли? — обратился он к Чилиму.

— Да, можно сказать, и заблудился, только не на улицах, а во времени, часов-то у меня нет.

— Значит, аршином меряешь время...

— Шагами. — Чилим устало опустился на землю поближе к костру.

— Не здешний? — спросил один из компании.

— С Волги.

— Эй, Гришка! Перцев! Земляк твой объявился, тоже с Волги! — крикнул кто-то с другой стороны костра.

— Не казанский ли? — обрадовался Перцев, подходя к Чилиму.

— А ты, видать, из Карташихи, — заметил Чилим.

— Как ты угадал?

— А это что! — Василий указал на белый фартук, по краю вышитый красными узорами.— Такие фартуки носят только карташинские печники.

— Верно угадал. Ну как, землячок, давно из наших краев?

— Чего давно? Сегодня только приехал.

— Ребята, время позднее, пора спать, — снова проворчал старик, поворачиваясь спиной к костру.

Все замолчали и стали укладываться. Чилим снял плащ, кинул на землю и тоже улегся на отдых.

...Солнце уже взошло, кидая еще красные лучи на дома, когда проснулся Чилим, посмотрел на костер, в котором тлели две головешки, расстилая синий дымок по берегу. Василий ощупал карманы — все было на месте. «Значит, действительно, народ честный собрался», — подумал он, окинув быстрым взглядом спящих у костра людей, и побрел снова на Невский к знакомой ему закусочной.

Так начались дни чилимовской учебы. Мастер Овчаренко и бригадир Туркин были расположены к нему. Да и как было не расположиться, если Чилим не только учился, но и работал наравне с остальными монтерами.

Дня за три до отъезда Чилима его пригласил к себе в конторку Овчаренко и сам занялся с ним. Подобрал несколько инструкций по монтажу разных кабельных муфт, а также передал чертежи для изготовления мачтовой муфты нового типа.

— А теперь вот чего, Василий. Будешь проездом в Москве, зайди-ка в технический отдел главка, поговори там с конструктором этой муфты, может быть, у него есть что-нибудь новое, — сказал Овчаренко.

Чилим в Ленинграде не только получил практические знания, но почерпнул кое-что из теории. Все это ему, как молодому начальнику цеха, было очень важно. Грустно было расставаться с провожавшими его Овчаренко и Туркиным. Многому научили его эти заботливые, добрые люди.


В воскресенье Чилим приехал в Казань и на следующее утро явился к директору — доложил о своем прибытии.

— Ну, как твоя командировка удалась? — спросил Стрижов.

— Съездил очень хорошо.

— Теперь, значит, во-первых, сдай отчет в бухгалтерию, а во-вторых, нужно будет сделать маленький докладик перед монтерами и ИТР о своей поездке.

— Докладывать-то больно я не мастер.

— Ничего, поможем.

— А когда?

— Да чем скорее, тем лучше. Много не нужно разводить всяких антимоний, а скажешь по существу: что видел, как работают ленинградцы.

В назначенный день, после окончания работы, в кабинете директора собрались электрики послушать, какие новости привез из Ленинграда Чилим. Разместились кто где нашел удобным, Чилим было примостился на краю стола, но Стрижов пригласил его сесть рядом с собой. На собрание пришел и секретарь партийной организации. Его интересовало, как молодой коммунист справился с порученным делом.

Когда все собрались, директор предоставил слово Чилиму.

Василий раскрыл записи, выложил на стол инструкции и чертежи, привезенные им, и начал рассказ.

— У ленинградцев, — начал он, — есть чему поучиться. Они трудятся так, как надо трудиться каждому советскому рабочему. После осмотра работ в кабельных сетях Ленинграда у меня создалось такое впечатление, что мы в казанской сети только время тратим на ликвидацию аварий, которые сами же делаем. Нашу работу нужно в корне изменять и наше оборудование по возможности надо тоже заменять новым, более совершенным. Самое уязвимое место в кабельной сети — это мачтовые муфты, от которых мы всего больше терпим аварий. Старый тип муфт необходимо заменить новым, более устойчивым.

— А где их взять, новые? — спросил инженер из технического отдела.

— Потом будете говорить, я еще не все сказал, — ответил Чилим и продолжал: — Захватил я у них чертежи вновь сконструированной муфты. А когда проездом был в Москве, забежал в технический отдел главка, добрался и до главного конструктора. Он говорит, что эта муфта предложена изобретателем из МОГЭСа. Лучшего пока ничего не придумали. Пользоваться ею можно и нужно. То же подтвердил и начальник технического отдела главка. Он сказал, что в скором времени в нашу сеть будет выслан специальный циркуляр. Значит, все законно: вводить в эксплуатацию ее разрешено. Здесь мы аварии снизим, когда заменим наши старотипные муфты вот на эту, — Чилим указал пальцем на чертеж. — Теперь наши соединительные старого типа муфты все придется заменять. В Москве и Ленинграде введены соединительные муфты из свинца, это создает полную герметичность, чего в наших чугунных достичь нельзя при таком промерзании грунта.

— Кто же нам будет изготовлять такие муфты? — задал вопрос главный инженер.

— А это очень просто, Павел Фомич, — продолжал Чилим. — Могут изготовлять наши же монтеры. Самое трудное — это сварка самой муфты и припайка ее к свинцовой оболочке кабеля. Тут без предварительных ознакомлений и инструктажа ничего не сделаешь, придется учиться. Инструкции я привез, также справился в техническом отделе главка о свинцовых муфтах. Правда, там говорят, что они введены в эксплуатацию сравнительно недавно, года два-три, но за этот промежуток времени аварий на них не было.

— Да, — вздохнул директор. — Перед нами большие задачи. Перестраивать надо сеть. Василий Иваныч привез нам много забот... Что ж, товарищи, по согласованию с главком придется приступить к обновлению нашей сети.

— Все это так, Андрей Петрович, — выступил Плашкотин, — но вот вопрос: где мы будем брать материал для этих работ?

— Разрешите мне дополнить?

— Пожалуйста, Василий Иваныч, — кивнул ему директор.

— Насчет материала дело обстоит так: я узнал в том же техническом отделе, что на складах главка заготовлены большие запасы свинцовых муфт, бумажной изоляции и заливочной массы. Нам следует поторопиться затребовать эти материалы для наших работ, хотя бы на один год. А тем временем мы что-нибудь и сами придумаем...

«Вот, черт его побери, башка», — подумал директор.

А Чилим продолжал:

— Когда я ехал обратно, то задумался о материале для свинцовых муфт. Пока мы заменяем старые полученными из главка, у нас скопится немало отходов свинца.

— А что вы сможете сделать из мелких кусочков?--спросил главный инженер.

— Если набрать в достаточном количестве кусочки свинца и все их переплавить в специальные болванки, а потом отправить на листопрокатный завод, нам изготовят листовой свинец требуемой толщины. А муфты сделают наши же монтеры.

— Правильно! — поддержал один из старших монтеров.

— Верно, верно! — воскликнул директор. — У Василия Иваныча просто голова хозяйственника, заботится, чтоб всякая крупица металла шла в дело.

— На то оно и производство, чтоб ничего даром не пропадало, — заметил Чилим.

— Василий Иваныч, — обратился к нему главный инженер, — вот какой вопрос: где вы время найдете для таких работ?

— Я и об этом подумал, — ответил Чилим. — У нас в зимние месяцы монтеры пе полностью загружены; кроме аварийных работ, мы мало чего делаем. А когда устраним наши слабые места в сети, аварий-то не будет, и в зимние месяцы мы сможем спокойно создавать бригадку для заготовительных работ.

«Вот кому надо быть главным инженером производства, — подумал директор. — А ведь говорит так просто...»

Загрузка...