Буря над колдуном

Катастрофа

Штурмовой отряд Трогов ударил по лагерю землян на рассвете. Безо всякого предупреждения, со смертоносной точностью, говорившей о том, что атака чужаков была заранее подготовленной. Ослепительные молнии с методичной аккуратностью падали на базу. И единственный свидетель бойни, которому удалось укрыться, прижимавшийся к каменному уступу на скалистом обрыве, нависшем над базой, знал — когда последняя желтовато-красная стрела ударит в землю, внизу не останется ни одного живого существа. Чтобы не закричать от ужаса и гнева, он впился зубами в толстый рукав куртки.

К узенькой каменной полке над обрывом его приковала не просто осторожность. Буквально окаменевший Шэнн Лэнти не мог заставить себя пошевелиться, глядя на побоище внизу, столь жестокой и безжалостной была атака Трогов. Слушать рассказы о налетах Трогов и самому стать очевидцем такого нападения — две совершенно разные вещи. Он поежился, несмотря на теплую форменную одежду Корпуса Разведки.

Пока он не видел ни одного чужака, только их тарелкообразные флаеры. Они не сядут до тех пор, пока дальнобойным оружием не уничтожат последние очаги сопротивления. Но как они смогли совершить столь неожиданную атаку на лагерь землян? По самым свежим сообщениям, ближайшая база Трогов находилась по меньшей мере в двух системах от Колдуна. А в системе Цирцеи, едва Разведка обнаружила, что вторая планета пригодна для колонизации, велось постоянное патрулирование. Каким-то образом жукам удалось проскользнуть сквозь казавшиеся плотными кордоны, и теперь они, как обычно, не замедлят развить свой успех в тылу. Первым делом — испепеляющий удар по небольшому отряду землян, а чуть погодя — планета уже в их руках.

Всего месяц, всего лишь один-два месяца, и это им уже никогда бы не удалось. К тому времени земляне планировали установить здесь сети-излучатели, и любой корабль Трогов, вторгшийся в янтарное небо Колдуна, был бы мгновенно уничтожен. В этой системе обороны заключалось единственное преимущество Земли над полчищами врага в немыслимой гонке галактических держав на выживание. Достаточно было обнаружить новый мир и установить на его поверхности сеть-излучатель, и планета обретала надежную защиту от жуков. Но промежуток времени между открытием мира, подходящего для колонизации, и монтажом сети представлял собой критический период. В этот период в прошлом уже терялись планеты. А теперь был потерян и Колдун.

Троги и земляне… Более столетия по планетарному времени шла эта странная война меж звезд. Древняя жажда владения собственной землей гнала людей из перенаселенных миров, из системы Солнца к дальним звездам. Земляне повсюду рыскали в поисках миров для колонизации. Но таких миров, причем без разумной жизни, находилось не слишком много, к тому же они были раскиданы далеко друг от друга. За последние четверть столетия таких миров было открыто пять, может быть, шесть, и из этих шести только один подходил для жизни людей без долгой и дорогой адаптации — человека или планеты. Планета Колдун как раз представляла собой одну из таких счастливых находок, которые случаются слишком редко.

А Троги были мародерами, хищниками, межпланетными грабителями. До сих пор человечество не смогло обнаружить их родную планету. Может быть, они постоянно живут на борту своих кораблей-тарелок, не имея собственной планеты. А может, такую бродячую жизнь их заставило вести уничтожение родной планеты. Но теперь они — пираты, сеющие разрушение на беззащитных мирах, рыскающие по мертвым городам в поисках добычи. Их временные базы разбросаны по всей Галактике, а в планетах с атмосферой земного типа они нуждаются так же, как и люди. Несмотря на свои гротескные тела огромных насекомых, несмотря на совершенно чуждый разум, Троги были теплокровными, дышащими кислородом существами.

После первых стычек земные исследователи попытались установить с чужаками хоть какое-то перемирие, заключить договор. И обнаружили, что между Трогами и людьми невозможно даже установить контакт — полное различие процессов мышления вело к непреодолимым препятствиям. Два вида просто не могли понять друг друга. Поэтому земляне терпели от хитроумных врагов одно поражение за другим, пока не изобрели сеть-излучатель. Теперь колонии землян жили в безопасности, по крайней мере, когда время работало в их пользу.

Но не на планете Колдун.

В долине среди куполов базы сверкнула последняя красная вспышка. Шэнн прикрыл глаза, блеск ослепил его. Когда он разжал зубы, челюсти болели. Все было кончено. Юноша поднял голову, отрывисто дыша и только теперь начиная понимать, — он остался единственным человеком на этом не очень-то гостеприимном мире, захваченном врагом, остался без припасов и крыши над головой.

Шэнн заполз обратно в узкую расщелину, которая вела к каменной полке на откосе. Землянин был не самым представительным образцом своего вида, а теперь, когда его худое тело била дрожь отчаяния, с которой Шэнн не мог совладать, он казался еще меньше и беззащитнее. Он подтянул колени к подбородку. Капюшон теплой куртки был откинут назад несмотря на то, что утро выдалось холодным. Немного детским жестом он вытер под носом тыльной стороной руки.

Ни один из тех, кто был жив еще несколько минут назад, ни один из них не был его близким другом. Да что там говорить, всю свою короткую бродячую жизнь Шэнн не имел друзей. Одни знакомые. Почти все его просто игнорировали, в лучшем случае отдавали приказы. Правда, несколько колонистов относились к нему с открытой неприязнью. Вроде Гарта Торвальда. Шэнн скривился, вспомнив недавние события, но затем задумался. Если бы молодой Торвальд не захотел насолить Шэнну, если бы он не открыл клетки росомах, Шэнн сейчас не сидел бы здесь — в относительной безопасности, — а погиб бы там, внизу, вместе с остальными.

Росомахи! Впервые с того момента, как Шэнн услышал треск оружия Трогов, он вспомнил, зачем вскарабкался на обрыв. Во всем отряде разведчиков не было менее важного человека, чем Шэнн Лэнти. Уборка, черная работа, не требующая технической специальности. Но чтобы лагерь жил нормальной жизнью, кто-то должен был делать и такую работу. Вот этим и занимался Шэнн. Он с радостью согласился на контракт чернорабочего, лишь бы попасть в Разведку. У него не было ни малейшей надежды дойти хотя бы до категории С-Е-Три в своей квалификации.

Частью его обязанностей было убирать клетки с животными. И абсолютно неожиданно для самого себя Шэнн Лэнти нашел в клетках друзей, к которым настолько привязался, что вся остальная выматывающая работа для него как бы перестала существовать. Юноша торопился поскорее закончить все дела, чтобы вновь вернуться к очаровавшим его существам.

Отряды разведчиков давным-давно обнаружили, что специально тренированные мутанты земных животных — незаменимая помощь в освоении новых миров. Поэтому из биологических лабораторий и зооферм Земли понемногу стали поступать профессиональные помощники, сопровождавшие человека в пространстве. Одни были бойцами, смертоноснее, чем оружие, висевшее у человека на поясе. Другие — разведчиками, с нюхом и зрением острее, чем у любого землянина. Животные-разведчики с Земли, сообразительные, крупные, легко адаптирующиеся к внеземным условиям, ценились очень высоко.

Росомахи, древние «дьяволы» земного севера, на Колдуне испытывались в первый раз. Специально выработанная осторожность делала их прекрасными разведчиками любых незнакомых мест, а в случае опасности, защищая человека, они могли справиться с животным втрое крупнее себя. По-настоящему звериная выносливость, способность карабкаться по скалам и плавать, а главное — их любопытство — все это превратило их в чрезвычайно ценные орудия.

Знакомство Шэнна с росомахами началось с уборки клеток, но вскоре он сильно привязался к этим небольшим подобиям медведя с длинными пушистыми хвостами. И к его большой радости, эта симпатия стала взаимной. Пожалуй, только для Тоги и Тэгги он был личностью. Их зубы, которые легко могли разорвать его на кусочки, тихонько покусывали ему пальцы, смыкались на ладонях, не причиняя ни малейшего вреда, а когда они хватали его за нос и подбородок, это было высочайшим проявлением нежности с их стороны. Вдобавок они проявили незаурядные способности к побегам, и дважды юноше приходилось выслеживать своих питомцев и отводить обратно в лагерь из найденных ими берлог.

Однако во второй раз, когда Шэнн запирал провинившихся в клетки, его поймал Фадакар, начальник зоослужбы. При одном только воспоминании о том разносе юноша вновь покраснел от бессильной злобы. Начальник отмахнулся ото всех объяснений Шэнна и предъявил ему ультиматум: если такое ротозейство повторится, уборщик будет отправлен назад с первым же транспортом и уволен со службы с волчьим билетом, после чего ему не видать любой работы в Разведке, как своих ушей.

Вот почему выходка Гарта Торвальда этой ночью заставила Шэнна в одиночку рискнуть выйти в неизвестность ночи на Колдуне, едва он обнаружил, что животные сбежали. Он должен был вернуть их в клетки до утренней проверки Фадакара, и попытка Гарта нагадить юноше на самом деле спасла ему жизнь.

Шэнн плотнее вжался в скалу, пытаясь сделаться еще меньше. Из туманной желтизны неба беззвучно выскользнул один из флаеров Трогов, снизился и завис над лагерем. Чужаки спускались пожинать плоды своей победы. Так что чем дальше землянин окажется от безмолвных куполов базы, тем будет для него безопаснее. Тощее тело Шэнна, оказывается, имело и свои достоинства — он легко проскользнул по расселине и стал карабкаться вверх по обрыву. Этот путь он отлично знал — тропу, по которой росомахи уходили во время двух предыдущих побегов. Несколько минут движения по скалам — и беглец упал в чашеобразное углубление на гребне хребта, заросшее пурпурной растительностью Колдуна. Сразу на другой стороне выемки начинался крутой спуск в следующую долину, не такую широкую, как та, в которой стоял лагерь, но все же достаточно плотно укрытую деревьями и высоким кустарником.

Ветки деревьев шевелил легкий ветер, и дважды Шэнн услышал хриплый дребезжащий крик кла-кла — твари наподобие птицы с кожистыми крыльями, как у летучей мыши. Этот короткий жалобный вскрик подсказал ему, что впереди все спокойно. Обычно, если кто-то вторгается на их охотничью территорию, кла-кла кричат яростно и громко.

Шэнн чуть-чуть поколебался. Его подталкивало в путь желание как можно дальше уйти от приземлившихся кораблей Трогов. Но растревожить зорких кла-кла означало напрашиваться на неприятности. Наверное, лучше будет держаться вершин хребта и не рисковать спускаться в долину, патрулируемую флаерами врага.

Пыльный клочок земли, укрытый под остроконечным камнем, подсказал землянину, что Тоги с приятелем шли этим путем. На земле ясно отпечатались знакомые когти росомахи. У Шэнна появилась надежда, что оба зверя прячутся в зарослях впереди.

Он облизал сухие губы. Землянин выбрался из лагеря тайком, без всяких там НЗ, без фляжки, и теперь он пересчитал свои скудные запасы. Прочный полевой комбинезон, короткая куртка с капюшоном и пристегнутыми к рукавам рукавицами, на груди — эмблема Разведки. На поясе, в чехлах, висели станнер и широкий нож, в карманах оказалось три кредитки, кусок проволоки, которой он собирался укрепить защелки на клетках росомах, пакет тонизирующих таблеток, рабочая и идентификационная карточки, моток веревки. Ни еды, кроме таблеток, ни запасной батареи для станнера. Зато на плече у него болтался небольшой атомный фонарик.

Тропа, по которой двигался Шэнн, резко спускалась вниз по склону. Он поморщился от резкого запаха, поднимавшегося снизу. Впрочем, этот запах означал, что юноша может спускаться в долину, не опасаясь вспугнуть кла-кла. Едкие испарения из здешнего минерального источника поднимались вверх по склону, и поблизости не должно было быть ни одного гнезда.

Шэнн поднял капюшон куртки и опустил на лицо прозрачный щиток. Сначала он должен уйти отсюда подальше — а потом искать. Искать пищу, воду, убежище. Воля к жизни, которая в прошлом не раз заставляла Шэнна Лэнти сжимать кулаки и драться, сейчас снова взяла свое, наполняя его твердой решимостью.

Клубы едкого тумана уже дошли ему до пояса, но Шэнн упрямо шагал вперед, в долину, к чистому воздуху. Колючие лиловые заросли вокруг источника сменились обычными пурпурно-зеленоватыми, а затем он вошел под деревья с ржаво-красными стволами, из которых на удивление круто вверх уходили длинные ветви.

Маленький плескунчик выскочил из-под мха, пятнами покрывавшего землю, встревоженно пискнул и снова исчез, так же неожиданно, как и появился. Шэнн протиснулся между двумя деревьями и остановился. Ствол того, что побольше, был помечен глубокими царапинами, сочившимися густым вязким соком багрового цвета. Это был знак Тэгги, и оставил он его здесь совсем недавно.

На мягком ковре мха не было видно следов копей, но Шэнн и так знал, куда направились животные. К озеру в конце долины. Юноша задумался. Троги не стали разносить лагерь землян вдребезги, они только уничтожили всех его обитателей. Это значит, что они собираются как-то использовать базу. Потому что простое разграбление лагеря для них, захватывавших сокровища целых городов, было бы бессмысленным. Но зачем им лагерь? И что они замышляют? Надолго ли они останутся на базе?

Шэнн еще не осознал до конца, что произошло с ним с момента неожиданной и безжалостной атаки. С самого раннего детства, когда он был брошен на произвол судьбы на Свалках Тайр, тощему, невысокому мальчику, чтобы добывать себе на жизнь, граничащую с существованием, приходилось использовать всю свою хитрость и сообразительность. Правда, в последнее время на пайке разведчиков он немного поправился.

Официальное образование Шэнна приближалось к нулю, но зато он с избытком хлебнул так называемой «школы жизни». И эта закалка, выработавшаяся в нем за годы лишений, сейчас помогла юноше почти мгновенно адаптироваться в новых, просто исключительных условиях. Он остался совершенно один в незнакомом и, может быть, враждебном мире. Теперь самым важным стало насущное: вода, пища, укрытие. Выброшенный из привычного, расписанного по часам распорядка дня на базе, он думал и планировал сам, без подсказки. А потом, может быть (при этой мысли рука землянина непроизвольно скользнула к станнеру), он посчитается и с жукорылыми.

Но это потом. А первое время Шэнну придется держаться подальше от Трогов, а значит, и от лагеря. Впереди сквозь аметистовую листву блеснула полоска зелени — озеро! Шэнн продрался сквозь кусты и выпрямился, оглядывая поверхность. В воде показалась гладкая коричневая голова. Юноша сунул в рот два пальца и свистнул. Голова обернулась, черные пуговицы глаз глянули на него и пловец принялся загребать воду короткими лапами. К облегчению Шэнна, зверь послушался зова.

Тэгги выбрался на мелкий серый прибрежный песок и отряхнулся. Затем самец-росомаха неуклюжим галопом бросился к Шэнну. Землянин опустился на колени, со странным чувством поглаживая жесткую коричневую шерсть, согреваясь от бурных приветствий Тэгги.

— А где Тоги? — спросил Шэнн, как будто зверь мог ответить. Потом обернулся на озеро, но подружки Тэгги не было видно.

Голова под его рукой повернулась в другую сторону, блестящий черный нос указал на север. Шэнн до сих пор удивлялся, насколько же росомахи разумны по человеческим меркам. Он подозревал, что Фадакар и остальные специалисты недооценивали их и обе зверюги понимают куда больше, чем считалось. Теперь он решил проделать свой собственный опыт, который раньше ставил лишь несколько раз, и то ненадолго. Шэнн прижал свою ладонь к голове Тэгги и представил себе нападение Трогов, пытаясь разбудить в животном чувства, совпадающие с его ужасом и злобой.

И Тэгги ответил. Ворчанье перешло в рык, блеснули зубы, страшные клыки хищника, орудие битвы. «Опасность», — напоследок подумал Шэнн. Опасность. Он убрал руку, и росомаха скользнул в сторону, направляясь на запад. Человек пошел следом.

Они нашли Тоги в маленьком заливчике, ковыряющуюся в плавнике, толстым слоем покрывавшем землю после недавнего разлива. Она сытно позавтракала водяной крысой, и бережливо закапывала остатки про запас, повинуясь инстинкту. Закончив, она подбежала к Шэнну, заинтересованно глядя на него.

Здесь изобилие воды, и можно охотиться. Но это место было слишком близко от Трогов. Стоит одному из их разведывательных флаеров заметить маленькую группу, и с ними быстро будет покончено. Укрытие, три беглеца должны были найти хорошее укрытие. Шэнн нахмурился. Он сердился вовсе не на Тоги, а на неудачный расклад обстоятельств. Он устал и проголодался, но приходилось идти дальше.

С запада в заливчик впадал ручей. Это было хоть какое-то направление, и, не зная местности, Шэнн решил пойти вверх по течению.

Солнце над головами уже наполнило небо привычным золотым туманом. Промелькнуло несколько зеленых точек. Стая озерных уток летела к озеру чем-нибудь поживиться. Озерная утка была бы хорошей добычей, но у Шэнна не было времени охотиться за ними. Тоги побежала к повороту ручья, Тэгги за ней. То ли они уловили его мысли каким-то неведомым способом, то ли сами выбрали этот путь.

Внимание Шэнна привлек кусок плавника. Он выдернул его из кучи и оказался владельцем первого в своей жизни самодельного оружия, дубины. Отодвинув дубинкой низко свисавшую ветку, он последовал за росомахами.

Через полчаса юноша тоже добыл себе завтрак. Два толстых плескунчика, связанные за длинные здание лапы пучком травы, свисали с пояса. Они не особенно съедобные, но все же это была хоть какая-то еда.

Человек и росомахи прошли вдоль ручья до обрыва на краю долины. Сверху падал небольшой водопад, дававший начало ручью. Здесь, у водопада, они сделали первый привал. ' Рассудив, что утренний туман скроет любой дым, Шэнн разжег миниатюрный костерок. Он долго и не очень умело обдирал добычу, потом скорее опалил, чем поджарил кусочки мяса, и торопливо набил пищей полный рот, с жадностью обгладывая тонкие косточки. Росомахи лежали рядышком на земле, изредка поднимая головы, чтобы принюхаться к чемуто, или взглянуть вдаль.

Тэгги предупредительно рыкнул. Шэнн поспешно забросал угасающий костер землей. У него едва хватило времени броситься ничком на землю. Он всем телом вдавливался в траву, надеясь, что линялая ткань его формы сольется с землей.

По земле скользнула тень. Плечи Шэнна сгорбились, он прикрыл голову руками. Пока юноша ждал удара лучом, к нему снова вернулся тот ужас, который он испытал, лежа на обрыве над базой и глядя, как луч одного за другим слизывает его товарищей. Троги вышли на охоту…