Быть невесткой

Взрослая любовь

Ой. Только не нужно так противно тянуть: «Ааа, выходит, Алла Олеговна права, мужа ты не любишь».

Повзрослейте! Любовь бывает разной, это зависит от критериев выбора объекта любви, способности отдаваться этому процессу, взаимности чувств и ещё кучи условий.

Так что мужа я люблю.

Но не спорю, Влада любила иначе. Как-то интенсивней, до боли в сердце и слёз в одинокой ночи…

Ну и смешная я тогда была.

Наверное, на меня наложилось что-то психологическое, например, отсутствие отца и детство без мужского примера рядом, ведь дядя Миша появился, когда я уже более-менее сформировалась как личность. И Влад стал не просто возлюбленным парнем, в нём я увидела то самое плечо, о котором все говорят. И начав жить с ним, отделилась от своей семьи с мамой и отчимом, и неосознанно назначила его своей семьёй, построила свой мир вокруг него.

С одной стороны, Влад стоил этого. Умный, красивый, добрый и заботливый по отношению ко мне. Хватать, окольцовывать и с концами утаскивать в пещеру — прерогатива мужчин, но женщина же тоже может увидеть, влюбиться и захотеть присвоить и осчастливить. Не просто захапать перспективного парня, а делать любимого человека счастливым.

К сожалению одного желания и веры в свои силы недостаточно. К спорту я Влада не ревновала, понимала, что в данный момент это важнее, ему нужно развиваться и покорять вершины, а моё дело — ждать и поддерживать.

Понимала с самого начала отношений и на протяжении сожительства не преставала понимать.

Понимала, понимала, понимала, но разлуку понять не смогла.

Нет, приняла, что ему нужно переехать, но не поняла, почему меня не позвали с собой. Он даже не сказал что-то вроде: «Я очень хочу, чтобы ты поехала со мной, но вижу, что сорваться у тебя возможности на данный момент нет». Просто уехал за светлым будущим, а я осталась.

И эти восхитительные четыре дня после разлуки со щемящей горчинкой из-за скоро расставания, окончательно меня отрезвили.

Я не жена и даже не невеста, Влад предложения мне не делал. Ни предложения оформить наши отношения, ни предложения уехать с ним.

Быть может, пообещай он, прощаясь, что нужно подождать ещё пару месяцев, и мы снова сможем быть вместе, я бы не взбунтовалась. Но Влад честный и был со мной откровенен, рассказывая, в каких условиях сейчас живёт и работает, так что и без вопросов с моей стороны было очевидно, что перспектив у меня в ближайшее время нет и не будет.

Это вам я сейчас так всё спокойненько и ровненько описываю. А тогда меня штормило.

И, конечно же, провожая, Влада, я ничего такого не сказала. Дышала им, со всех сил обнимала и старалась не портить момент слезами.

А потом неделю собирала вещи. Свои в сумках и пакетах перетаскивала к маме — за годы барахла скопилось много. А его складывала в коробки, чтобы ему не нужно было об этом беспокоиться, когда придёт пора вернуть хозяину ключи для новых квартирантов.

— Что у вас случилось? — спросила мама, когда наплакавшаяся я, выглядев и чувствовав себя утопленницей, снова поселись в своей комнате.

— Расстались. Отношения на расстоянии мне не подходят.

И тогда мама рассказала о деньгах, что бережно хранились на сберегательной книжке. Мой биологический отец быстро растворился, исчезнув из города после развода, но у него были родители. Они никогда не писали, не звонили и не передавали мне подарков, но были людьми справедливыми и решили помогать маме вместо сына, переводя каждый месяц определённую сумму. Причём она не была минимальной и менялась, учитывая инфляцию.

Узнай я это лет в семнадцать, то захотела бы отыскать их, чтобы познакомиться, поговорить или хотя бы взглянуть из-за угла. А теперь я только чувствовала благодарность к своей любимой маме, которая сама меня воспитала и умудрилась скопить капитал для дочери.

— Боялась, что ты в Питер или в Москву уехать учиться захочешь, раз деньги есть. А у нас там никого нет, и одна ты никогда не жила, — объяснила мама свои мотивы. — Теперь ты взрослая и самостоятельная, распоряжайся деньгами как хочешь. Не можешь без него, езжай, жить у тебя есть на что.

Один короткий разговор. Пара предложений. И всё. Не надо ничего выдумывать и страдать, решение проблемы у меня в руках.

Я взяла два дня на подумать. Обдумать хорошенько последствия и принять решение единолично, чтобы потом никого не обвинять, спихивая ответственность, и не сдавать назад под давлением из вне.

А вот по поду Володи я думала меньше половины дня. Часа четыре.

На самом деле минуты три, остальное я потратила на то, чтобы сбить себя же с толку, рисуя самые ужасные из возможных исходов. Но у меня была квартира, мама с дядей Мишей, голова на плечах и заначка на чёрный день. Чтобы не случилось, одна и голодной на улице не останусь.

Та прошлая я ради Влада бы лебезила перед его роднёй и терпеливо сносила все оплеухи.

А нынешняя я ради Вовы на такое не пойду.

И не потому что легко от него откажусь, а потому что себя ценю. И верю, что он будет на моей стороне.

Любовь к нему не стала моей основой. На Владимире Бессонове не сошлись все интересы, и я в первый же вечер не помру от тоски, если нам нужно будет разъехаться на время или расстаться навсегда.

Но он не просто мужчина, за которого я, наконец, в первый раз на четвёртом десятке лет вышла замуж.

Он человек, которому я верю.

Верю, что любит, верю, что считает красивой, верю, что уважает, верю, что не рискнёт, позволив себе сделать что-то, что может нам навредить.

А ещё он человек, которого я люблю. Люблю, как умею. Со всей отдачей, но не растворяясь и не боясь.

И поэтому могу делать то, что считаю нужным.

Даже если я считаю нужным сказать свекрови то, что ей точно не понравится.