Быть невесткой

Сумка

— Сумку купила на свои деньги, у меня есть доход со сдачи квартиры.

— И ты всё потратила на сумочку. Нельзя быть такой. У тебя есть муж и дочь, а ты всё только о себе.

— Покупка вышла в чуть больше половины ежемесячного доход с аренды. Не переживайте, не последние деньги на ветер выкинула.

— Это за сколько ты её сдаёшь?

— Примерно за столько же, какой была ваша зарплата, — сказала я бывшей учительнице музыкальной школы.

Конечно, цены сильно выросли с тех пор, как Алла Олеговна учила детей музыке, но признаюсь, злорадство я ощутила.

Может, теперь перестанет рублём меня попрекать?

И это сработало, Алла Олеговна, отказавшись от моего предложения перекусить, засобиралась домой.

Напоследок она ничего мне не сказала, зато Алёна пару часов спустя разбила мою стеклянную чашку, которую я неумно оставила на краю стола.

Осмотреть и унести дочку в комнату, собрать крупные осколки, пропылесосить и дважды протереть пол, чтобы убедиться, что ничего не осталось. Потом ещё нужно было ужин приготовить, и к возвращению с работы Володи, я уже успела забыть о приходе его мамы.

Но он всё равно узнал, только в интерпретации жалеющей его Аллы Олеговны, у которой сердце болит за сына, обеспечивающего семью, пока жена ходит по фитнесам и эгоистично дорогими сумками себя радует.

Случилось это в воскресенье.

Отвезя меня на растяжку, Вова с дочкой поехал к родителям.

Видимо, дверь ему открыл отец, а мать крутилась на кухне, чтобы накормить любимых членов семьи: сына и внучку.

Полчаса всё было мирно, а потом Алла Олеговна подняла тему денег.

Обычно, Вова мне так подробно о закидонах маман не рассказывал, но тут он был в таком состоянии, что не стал дожидаться пока я сама дойду до дома свёкров, или подхватывать меня по дороге, а подъехал к концу занятия и наматывал круги с Алёной на руках вокруг машины.

А стоило устроить ребёнка в автокресле, а нам усесться спереди, его прорвало.

Оказалось, что я транжира, не ценю то, что муж для меня делает, не думаю о будущем, поэтому Вове нужно со мной поговорить, а лучше и вовсе припугнуть, сказав, что если я не перестану швыряться деньгами, он отправит меня на работу, а Алёна до получения места в садике будет под присмотром бабушки.

Даже во взрослом возрасте можно знать и испытать что-то новое. Например, я в тот момент ощутила желание ударить пожилую женщину. Кулак или нога у меня в бой не тянулись, но вот взять в руки папку и стукнуть ею свекровь по лбу и носу, чтобы не лезла, куда не просят, мне захотелось.

Нет, ну а как не реагировать, если я вышла замуж во взрослом возрасте, будучи самостоятельной женщиной со своей головой, и вышла замуж за такого же взрослого мужчину? Спасибо Алле Олеговне, что вырастила своего сына достойным человеком, но у неё нет права решать, кому и что делать в нашей с ним семье. И уж точно не ей разглагольствовать и учить сына, куда меня послать, и что делать с нашим ребёнком.

Но высказаться я не успела, потому что на этом Вова не закончил.

— Я не понимал, о чём она вообще говорит, пока про цену сумки не услышал. Вышел за ней в прихожку, принёс, показал, какая вещь удобная. Рассказал, что первые два дня забывал то в кабинете, то в машине, а теперь уже на автомате через плечо перекидываю. Открыл, дал пощупать, твои слова, что много лет с ней проходить смогу, повторил. Ещё привёл в пример папу. Он ей на пятидесятилетие шубу в кредит покупал, золотые украшения на праздники дарил, и она это транжирством не считала, а ты мне сумку купила, и это почему-то плохо!

— Несправедливо! — поддакнула я. — И что дальше?

— А дальше мама раскричалась, что я тебя покрываю, вру ей в глаза и подсовываю не ту сумку.

Хах-ха-ха!

Как представлю это, каждый раз в улыбке расплываюсь.

Ну, вы поняли, что дальше Вова доказывал матери, что я купила только одну сумку, и для него, а не для себя?

Идея для такого подарка пришла мне прямо в магазине. Увидела мужские сумки, подумала о Вовиной зимней куртке, внутренние карманы которой неглубокие и доставляют ему неудобство, ведь он с собой таскает телефон, бумажник, права и документы.

А с сумкой эта проблема решится. И ещё в ней будет место, чтобы носить с собой зарядник и блокнот с карандашом, а то он часто на чеках что-нибудь отмечает, а потом теряет их и не может вспомнить, что записывал.

Вернёмся к Алле Олеговне.

Вместо извинений или перевода к шутке, ведь поняв, что произошло недопонимание, Вова и Вячеслав Викторович начали смеяться, она сказала, что я её специально обманывала, чтобы поиздеваться над той, которая хочет лучшего нашей семье.

— Я про покупку сумки не говорила. Ты сам знаешь, у нас не те отношения, чтобы я с ней всем делилась. Твоя мама пришла к нам, уже зная точную цену, — сказала я чистую правду, а потом покачала головой, печально проговорив. — Неприятно всё это. Понимаю, что разница поколений, мы обе с сильными характерами, и можем не нравиться друг другу, но придумывать на ровном месте поводы для обвинений — это уже перебор.

— Когда мы были у Марины, мама сказала про поездку к морю. Я не стал говорить, что такой отпуск будет адом, — припомнил Вова и признался в малодушии. — Рассчитывал, что если она не забудет, ты сама что-нибудь придумаешь, чтобы у нас ничего не получилось. А после такого прямо скажу, что мы не хотим с ней никуда ехать, чтобы не портить друг другу отдых.

Домой мы вошли уже в благодушном настроении, успев по дороге обсудить, что с возрастом дурной нрав Аллы Олеговны проявляется всё чаще.