Быть невесткой

Позор

Не знаю, случилось бы это, узнай мама Марины повод, из-за которого нам в срочном порядке потребовалась няня, или скандала удалось бы избежать, донеси она подруге картину целиком, а не только информацию о том, что её дочь сидела с внучкой Бессоновых, пока мы ходили в ресторан.

Но ничего уже не поменять. Информация Алле Олеговне поступила именно в таком виде:

У нас с Вовой возникли вечерние планы, из-за чего мы попросили Марину посидеть с Алёной три часа, и та справилась без проблем и получила массу положительных эмоций, расписав своей маме едва ли не каждую минуту своего сидения с ребёнком.

Наверняка, женщина делала акцент на том, как её дочь справилась и что чувствовала, выполняя обязанности няни.

А не на том, что мы укатили в неизвестном направлении на ночь глядя и оставили наше чадо на три часа с чужим человеком.

Но для свекрови всё выглядел именно так.

Однако самым страшным для неё стало даже не это, а позор.

Даже не так, а Позор. С большой буквы.

Казалось бы, что стыдно должно быть нам. В большей степени, естественно, мне, ведь второй нерадивый родитель в лице Вовы днями хотя бы работает, а не торчит дома, тупея и жирнея.

Но Алла Олеговна посчитала произошедшее не стыдом, а позором. Причём опозоренной и пострадавшей стороной она назначила себя.

Я должна была это предусмотреть.

Тут удивляться нечему. Логично, что человек с высоким уровнем ЧСВ не упустит возможности примерить нашу ситуацию на себя и обидеться.

Но ресторан — экспромт, у меня не было времени, чтобы рассчитать все риски и последствия.

Мы узнали, что у нас будет вторая девочка, и решили устроить себя красивый выход, пока я ещё могу на время почувствовать себя женщиной, а не только кенгуру, таскающей с собой детёныша.

Как наши дела отразятся на дражайшей свекрови, задуматься было некогда.

Зато после я смогла осознать ошибку и ощутить вину за то, что была слишком небрежна.

— Что же ты не сказал, что Алёнку не с кем оставить? Мы бы всё отменили, — высказал Вячеслав Викторович Вове, стоило тому отрыть дверь.

Они с супругой объявились без предупреждения у нас на пороге через два дня после узи и ресторана.

Примечательно, что в квартиру его за локоть втянула Алла Олеговна. Вероятно, таким же образом она после разговора с подругой вытащила его из дома, по дороге объяснив, что мы натворили.

— Не хотел вам планы рушить, и Леночка нашла замену, — ответил ему Вова. — Проходите.

— Ах, Леночка, — повторила за сыном мать так, будто моё имя ругательство.

Ну, а дальше нам подробно объяснили, какого позора она натерпелась, пока слушала, что с Алёнкой сидела Марина, а не родная бабушка.

— Я ей рассказываю, какую причёску сделала, что на столах было, кто в чём был и с кем пришёл, а она мне про Марину с Алёнкой. Получается, я внучку на танцульки променяла. Будто стрекоза какая-то! Меня ещё никогда так не позорили! Я не такой человек, я педагог, для меня дети важнее всего!

— Алюсь, Вова объяснил, что мешать нам не хотел, — принялся её тормозить свёкор. — Они бы с нами её оставили, если бы я про юбилей не сказал.

— Вы первые, о ком мы подумали, когда в ресторан собрались, — согласился с ним сын.

— Значит, в ресторане были? — зацепилась Алла Олеговна. — Сорвались без повода, заранее не думая, на кого ребёнка оставить. Всё понятно.

За Алёнкой я вышла без зонта, на полпути попала под дождь, поленилась бежать через дорогу в супермаркет или идти в жилой двор, чтобы переждать непогоду под козырьком подъезда, поэтому в сад пришла промокшей, а пока собрала дочку, выяснилось, что на улице уже солнышко, и вызывать такси как будто не нужно.

Уже дома увидела у дочери на руке синячок, и мы с ней долго соображали, откуда он может быть. Выдавив из Алёнки всё, что она помнила о событиях вчерашнего и сегодняшнего дня, убедилась, что её точно никто не трогал, и это типичный случай проявления на ребёнке синяка или царапины, которые появляются без видимых причин, не приносят детёнышу дискомфорта и очень быстро исчезают.

Готовя котлетки, предварительно не убрала лишнее, взмахнула лопаткой, задела и уронила на себя и пол открытый пакет с мукой. Дожарив порцию, полчаса убирала кухню, потом трясла свою одежду над ванной, прежде чем засунуть её в стиралку.

И по итогу ужинала одним салатом, потому что запах сочных котлет из курицы и индейки вместо голода и аппетита вдруг вызвал ощущение изжоги.

Я тут не жалуюсь на жизнь. День как день, ничего ужасного со мной не случилось, но внезапный приход свёкров с глупой претензией моего настроения не улучшил, и, частично прикрывшись диванной подушкой, я задала вопрос:

— А чего вы пришли, а не позвонили?

И нарвалась.

— Чтобы в глаза твои наглые посмотреть! Меня как девочку стыдили, заставили прощения просить, — сдала Алла Олеговна мужа. — А ты обиду затаила и отомстила мне, специально всё так обставив, чтобы перед Жарковыми опозорить.

Я действительно могла бы обставить всё иначе.

Могла бы уговорить Володю перенести ресторан на другой вечер, когда его родители будут свободны.

Или оставить выбор за Бессоновыми старшими, сообщив, что с Алёнкой кто-то должен посидеть, чтобы они сами решили, либо идти на юбилей, либо нянькаться с внучкой.

И ещё я могла бы скрыть всё, обратившись за помощью к кому-то другому, чтобы ни свёкры, ни их друзья не были в курсе произошедшего.

Это как с дождём. Выходя на улицу во второй половине осени, нужно понимать, что можешь попасть под дождь или снег, и надо бы перед выходом посмотреть прогноз погоды. А зная замашки мамы мужа, нужно принимать решения, учитывая её фактор.

А раз я ничего из этого не сделала, то за мной косяк.

— Извините, я не подумала, что всё так получится.