- Что ты имеешь в виду? – уточняет Демид сразу же.
- Знаете, есть такие женщины, которые не способны победить в честной конкуренции из-за низкой самооценки, - из её рта вылетает ядовитый смешок.
Мне плевать на оскорбления. Пусть только закроет свой рот!
- Нэлли такая же. Поэтому и решила вылить на меня кофе, чтобы лишний раз попасться вам на глаза.
- Вот как, - безэмоционально отвечает Адаров.
- А знаете всё почему?
- Почему? – судя по тону, из вежливости интересуется он.
Я откуда-то знаю, что именно она сейчас скажет, и не могу этого допустить. Ни в коем случае!
Толкаю дверь и вхожу в кабинет, но миллисекундой ранее Анжела всё-таки раскрывает Демиду мой секрет.
Собственные шаги кажутся нереальными. Я словно во сне.
Демид смотрит на меня, слегка склонив голову набок, будто что-то усиленно анализирует. И с каждой секундой его взгляд, направленный на меня, становится всё тяжелее.
Слева от него, на расстоянии сидит довольная Анжела. Она никогда не узнает, что только что разрушила мою жизнь.
- У Нэлли есть сын. Кирилл. Она мать-одиночка.
Глава 11
Это похоже на кошмар.
В голове набатом стучит «бежать, бежать, бежать!». Не знаю, откуда у меня берутся силы этого не делать.
Улыбка-оскал Анжелы слепит, она наслаждается тем, что только что сделала.
- От хорошей женщины мужчина никогда не уйдёт, - победно произносит она, заглядывая в лицо Демиду.
А он, кажется, вообще про неё забыл. Сверлит меня взглядом, который ощущается на коже самым настоящим прикосновением. Синие глаза темнеют, радужку вытесняет медленно расширяющийся зрачок.
- Осталась с прицепом никому не нужная, - она наматывает рыжий локон на палец и забрасывает одну ногу на другую. - Оттуда и зависть. Да, Нэлли?
- Вон пошла.
Негромкий приказ Адарова заполняет собой всю комнату. Он так и не переставал на меня смотреть.
Похоже, у меня галлюцинации. Или он, действительно, в один момент сменился в лице, а его тело напряглось?..
Анжела не понимает, что его слова были адресованы ей, и смотрит на меня в стиле «Ты, что тупая? Это тебе сказали!».
- Алло! – не выдерживает она и смотрит на меня наглым взглядом. – Ты что глухая…
- Вышла сейчас же, - бросает Демид раздражённо и указывает ей на дверь. – Секунда промедления, и ты уволена.
С лицом белее мела Анжела поднимается с дивана, на котором ещё недавно рассиживала словно царица, и семеня, направляется к двери. Стоит ей испариться, Адаров снова командует, но на этот раз мной.
- Закрой дверь. На замок.
Подчиняюсь, хотя мне и хочется бежать без оглядки. Остаюсь, потому что эту проблему нужно решать. Прямо сейчас.
Замок издаёт щелчок, и Адаров сразу же бьёт меня вопросом:
- Почему ты не сказала мне, что речь шла про твоего сына? – вижу, как заостряются скулы Демида, он зол, но сохраняет самообладание.
- Я не люблю говорить о своей личной жизни, - пожимаю плечами.
Адаров поднимается и подходит ко мне. Руки в карманах брюк, тело до того напряжено, что ткань рубашки вот-вот треснет. Он горячий, словно раскалённый вулкан. Чувствую его жар даже на расстоянии.
- Я. ТВОЯ. ЛИЧНАЯ. ЖИЗНЬ.
Безапелляционно заявляет, да ещё и с такой сталью в голосе, что я отшатываюсь назад.
- Когда ты планировала мне рассказать? Сколько Кириллу лет? И где его «папа»?! – худшая комбинация вопросов из всех возможных. У меня сейчас взорвётся голова.
- Демид, - растерянно шепчу я, глядя ему в глаза, - ты из прошлого. Я бы никогда не рассказала тебе о моём сыне.
- Почему? – требует он, скрестив руки на груди.
- Почему?! – повышаю голос я.
Потому что ты меня растоптал. Уничтожил. Я всю беременность плакала по тебе.
- Ты была замужем? Его «папа» платит алименты? Кириллу сколько, лет пять? – снова в меня летит обойма вопросов, на которые я ещё не придумала ответов. - А может, семь? – Демид прямо спрашивает, его ли это сын.
О боже!
Сглатываю ком в горле, меня тут же пробивает холодный пот.
- Ты себя-то слышишь? – я откуда-то нахожу силы для ответа. Материнский инстинкт, не иначе. – Это безумие…
- Не безумие. Ты могла узнать о беременности после того, как я ушёл.
- После того как ты «ушёл», я бы… Да я бы сделала аборт не задумываясь!
Я лгу. Но это ложь во благо.
- Правда? – с незнакомой мне ноткой в голосе спрашивает он. Не знай я насколько он циничен, решила бы, что его задел мой ответ.
- Чистая. С отцом Кирилла мы повстречались столько же сколько с тобой. Я забеременела, родился мой мальчик. Отношения расстроились, и он ушёл. Алиментов не платит. Я даже не знаю, где он. Доволен?
- Я, блядь, в бешенстве, - и ведь я вижу, что он кипит. – Ты не заслужила такого дерьма.
- Смешно слышать это от тебя, Адаров. Правда смешно, - из груди вырывается болезненный смех. - На самом деле я пришла, чтобы сказать, что мне нужно уйти на полчаса раньше. Надеюсь, это не проблема?
*
- Не проблема, - говорю и смотрю на неё. Не могу насытиться. И с каждым разом всё хуже.
Она не отвечает. Просто коротко кивает и разворачивается, чтобы уйти. Смотрю на её тонкую спину, женственные руки, длинные волосы в высоком хвосте, стройные ноги в чёрных брюках.
Такая слабая и такая сильная.
У меня дикое ощущение несправедливости. И я к этому, сука, причастен.
- Нэлли, - зову её. Она нехотя разворачивается. – Я хочу, чтобы ты рассчитывала на меня в любых вопросах. В том числе, когда это касается твоего сына.
- Спасибо, но нет, - гордо держится она, а мне словно в спину нож. Да ещё и прокрутили пару раз.
Она уходит, унося с собой тот невидимый свет, на который я уже подсел. Она такая чистая…
Обхожу кабинет пару раз, кулаками упираюсь в стол, на котором куча бюрократии, которую нужно решать.
Нужно. В порядке приоритета.
Но в голове крутится одна навязчивая мысль. Даже не мысль, фантазия. Как несбыточная мечта.
Блядь, да я никогда не мечтаю. Я просто беру, что хочу. Без проблем присваиваю.
Но разговор с Нэлли послужил чёртовой исповедью. Моей исповедью для меня же.
Алиса всегда бредила идеей завести общего ребёнка. Я прямо отказывал. Без сожалений. Даже когда она плакала и умоляла.
Думал, всё дело в том, что быть отцом не для меня.
Но когда я спросил, сколько Кириллу лет, а Нэлли притормозила, в голове сама собой родилась мысль:
А вдруг он мой?..
Секундная иллюзия того, что она родила мне сына, выбросила в кровь столько дофамина, что я опьянел от кайфа.
Просто за миллисекунду.
«Ты не заслужила такого дерьма».
Да что ты, Адаров?
Я на грани. Вот-вот захлебнусь истерическим смехом.
Очередной абсурдный рабочий день окончен. Интересно, сколько я протяну в этом аду? С тех пор как он объявился, всё… вот просто всё идёт наперекосяк!
Впопыхах переодеваюсь. Набрасываю на плечи пальто, не удосуживаюсь просунуть руки в рукава. Хватаю сумку и направляюсь к выходу напролом. Могла бы, сорвалась бы на бег.
- Нэлли.
Это его голос.
Из глубины ресторана. Чуть перебиваемый приятной классической музыкой. Я как будто врезаюсь в невидимую стену. Останавливаюсь.
- С днём рождения, - его тёплая ладонь касается моей.
Моё дыхание становится рваным, а сердцу вдруг не хватает места в груди.
- Спасибо за поздравление, - вежливо отвечаю и поворачиваюсь к нему лицом. А вот глаз избегаю. – Но как ты помнишь, мне пора.
- Я не забыл, какой сегодня день, - зачем-то добавляет он и вручает мне подарочный пакет. Бордовый, матовый, изящный, запечатанный таким образом, что в него не подсмотреть. – Возьми, это тебе.
- Демид, это лишнее, - вздыхаю и протягиваю ему. Он делает шаг назад.
- Ещё раз поздравляю, Нэлли, - на его губах улыбка.
Странная. Будто болезненная. Я отчего-то за неё цепляюсь.
Адаров коротко разворачивается и уходит, оставляя меня стоять с протянутой рукой, в которой увесистый подарочный пакет.
Интересно, что там?
Нет, неинтересно. Вернусь домой и заброшу в шкаф. У него не будет возможности тянуть меня за ниточки. Я не куплюсь на очередной «красивый поступок».
Он показал себя делами.
Не вышло переспать со мной наглыми, пошлыми приставаниями и теперь он исследует вариант романтики?
Обломается.
В супермаркете беру шоколадный торт, лимонад, и ещё пару продуктов. По пути на остановку забегаю в аптеку за снотворным без рецепта, а то чую, что сна мне не видать.
От адреналина в крови меня просто трясёт. В буквальном смысле слова.
Уже дома, я откуда-то нахожу силы попить чая с тортом в компании Кирилла и мамы. Сын обнимает меня, а я зарываюсь носом в его макушку.
Какой он замечательный. У меня в глазах стоят слёзы, и мама их видит. Мне паршиво оттого, что я скрываю от неё возвращение Адарова. Но теперь, когда он мой новый начальник, сколько мне удастся держать её в неведении?
И чем вообще всё это для меня обернётся?
Подарок я спрятала у себя в шкафу, как и планировала. Но видимо, не до конца закрыла дверцу…
Кирилл доел свой кусочек торта и побежал наверх за своими рисунками, чтобы показать мне их. За разговором с мамой я не заметила, что он слегка задержался.
Но вот когда я вижу его, идущего к нам с подарком Демида в руках…
Только этого не хватало!
- Мам, от кого это? – Кирилл разглядывает, а потом начинает трясти подарок. – Покажешь?
- Дорогой, - аккуратно забираю у него пакет и ставлю под стол. – Это подарок от коллег. Завтра посмотрю, что там. Сегодня уже нет сил.
Мягко улыбаюсь, он смотрит на меня понимающе и кивает. А потом весело убегает на второй этаж, чтобы в этот раз точно принести мне свои рисунки.
- От коллег, говоришь? – мама пьёт чай и кутается в пушистый белый плед. – По мне так это подарок от мужчины.
Я тоже пила чай и едва не поперхнулась от её слов. Прячу глаза в кружке, отпиваю и уверенно отвечаю:
- Если бы, - отпускаю смешок, но маму это не берёт. Она пронизывает меня своим «материнским взглядом», а я решаю не сдаваться. – Девчонки наверняка скинулись на какую-нибудь мелочь…
- Ты влюбилась.
Не спрашивает, утверждает она! Я, кажется, приоткрываю рот в ужасе. Моргаю учащённо, будто ожидаю, что это как-то меня спасёт.
- Нет, - отрицательно мотаю головой, а у самой щеки горят. – Я не влюблена.
- Дитя, - снисходительно улыбается мама. – Что же ты так меня боишься? Я тебя не съем, и твоего ухажёра тоже.
Конечно, не съешь. Ты его убьёшь!
- Мам, это правда не то, что ты думаешь… - машу рукой на подарок, что под столом. – Будь у меня кто-то я бы тебе сказала.
- МАМА! – зовёт меня со второго этажа Кирилл. – Помоги мне перенести рисунки на кухню! Их слишком много!
Смеюсь и иду помогать сыну. У него в комнате мы решаем, что я посмотрю рисунки прямо здесь и не нужно их никуда нести.
В который раз убеждаюсь, что у него есть предрасположенность к рисованию. Для мальчишки своего возраста он довольно точен и аккуратен даже в деталях.
Говорю ему, что горжусь, снова целую в макушку и иду вниз, чтобы попросить маму уложить его спать. Так как сил сделать это самой просто нет.
- Когда Кирилл закончит с очередным рисунком, ты бы могла проследить, чтобы он почистил зубы и пошёл спать? – заканчиваю и зеваю, стоя прямо на лестнице.
Мама молчит. И до меня не сразу доходит почему.
- Мам? – захожу на кухню и вижу её лицо, побелевшее, словно маска.
- Вернулся мерзавец? – с презрением в голосе спрашивает она и ставит на стол открытый пакет с подарком от Демида.
- Это не то, что ты думаешь! Между нами ничего…
- Нэлли! – мама встаёт, её лицо краснеет на глазах. – Как ты могла подпустить его себе? Когда вы успели?.. Тебе что мало от него одного ребёнка?! – этот вопрос она задаёт шёпотом.
- Мы не любовники! Зачем ты вообще его открыла? – ведь даже я не собиралась этого делать.
- Веришь? Я чувствовала, что это он. Видела твоё осунувшееся лицо, задумчивый взгляд. Ты не забыла его, Нэлли.
- У нас ничего не было, - стою на своём. Обидно до слёз, из-за того, что мама мне не верит. – Это правда.
- Хорошо, - она кивает, её лицо слегка перекошено от боли. – Но судя по его подарку, он очень хочет тебя вернуть!
Она уходит. Расстроенная.
Я обессиленно плюхаюсь прямо на ступеньку. Тру виски.
«Ты не забыла его, Нэлли.»
Увы, мама, ты права…
На ватных ногах иду к столу, чтобы узнать, чем именно Демид выдал себя.
Глава 12
Лучше бы не знала.
Лучше бы не видела.
Это всего лишь подарок, но почему я смотрю на него издалека, и уже в который раз обхожу стол по кругу?
В животе предательские бабочки, дыхание перехватывает. Ладони влажные. Мне стыдно за такую реакцию! Мама права, возвращение Демида не может предвещать для меня ничего хорошего.
Надо найти другую работу. С глаз долой из сердца вон.
Беру красивый пакет и изучаю содержимое. Как предсказуемо! Зная Адарова, я могла бы закрыв глаза угадать, что здесь будет. Первой в глаза бросается продолговатая изящная коробочка, в ней наверняка драгоценное украшение. Даже открывать не буду.
Откладываю ее в сторону и приподнимаю декоративную бумагу, что накрывает собой следующий подарок. Коробка лёгкая, хотя размером с толстую энциклопедию, и перевязана изумрудной лентой. Стягиваю её, она послушно сползает. Поднимаю крышку, а там... платье.
Наилегчайшее, тонкое, напоминающее шёлк. Цвета шампанского.
Красивое. У Адарова есть вкус, этого не отнять.
Взгляд на платье чуть задерживается, оно мне нравится, но я откладываю его в сторону и размышляю.
У мамы всё-таки странная реакция. Здесь нет ничего крамольного. Да, украшение – подарок от мужчины, такой вывод сделать легко. А платье… ну платье и платье.
Снова заглядываю в пакет и вижу на самом дне конверт.
Открываю, а в нём фотография, что пока лежит глянцевой стороной вниз. Я боюсь переворачивать снимок, никак не могу решиться. Потому что он кажется мне знакомым даже с тыльной стороны.
Провожу пальцем по сероватому логотипу, напечатанному на обратной стороне снимка. Выпускаю из лёгких воздух, будто мне предстоит нырнуть на глубину.
И переворачиваю.
Это наше селфи. Мне даже вглядываться не нужно, чтобы моментально вспомнить тот день. И то, что я чувствовала в тот период своей жизни.
Не замечаю, как опускаюсь на стул, держа снимок сразу двумя руками.
Дурацкая фотография на которой мы балуемся. Я у него дома, в его футболке. Он обнимает меня сзади и фотографирует нас на фотоаппарат. Я макушкой упираюсь ему в подбородок. Мы так близко. Влюблённые, молодые…
Ненавижу Адарова за то, что он смог так легко найти моё слабое место. И сработало же.
Снимок меня завораживает, я будто снова переживаю тот коктейль беззаботной юношеской любви, когда море было покалено, а небо безоблачным.
И ведь я отдаю себе отчёт в том, что получилось в итоге. Но оторваться от кусочка глянцевой бумаги не в силах.
Я распечатала эту фотографию в фотосалоне, купила рамку, поместила снимок в неё и принесла к Демиду в квартиру. До сих пор помню его реакцию. Он улыбнулся как-то по-особенному и поставил её на самое видное место.
Дурацкую фотографию нас – и на самое видное место.
Вот почему мама встревожилась. Таким жестом Адаров напрямую говорит, что не забыл. Но я-то знаю его истинный интерес. Примитивный и животный.
Он предлагает мне секс, а не отношения. А даже если бы предложил отношения… кредит доверия он исчерпал давно и бесповоротно.
Продолжаю гипнотизировать фотографию взглядом ещё какое-то время, а потом кладу её обратно. И все остальные подарки тоже. Это будет возвращено. Завтра же.
Была бы моя воля, вернула бы сейчас же!
И с мамой теперь что-то нужно решать. Она умная женщина, с жизненным опытом. Меня знает как облупленную.
Этим «подарком» Демид конкретно усложнил мне жизнь.
Поднимаюсь по лестнице и прекрасно понимаю, что ни о каком сне и отдыхе не может быть и речи. И снова по его вине…
Телефон вибрирует в кармане. Я достаю его с опозданием, сердце бьётся в горле, я почему-то думаю, что это он звонит.
Смотрю на экран.
«Тётя Зина Соседка».
Странно. Время позднее, а она старушка восьмидесяти лет. Живёт в однушке прямо под моей.
- Алло, тёть Зин, всё в порядке?
- Здравствуй, соседушка! – из-за проблем со слухом она говорит громче нужного, но я привыкла. – Ты дома?
- Да, - спускаюсь обратно на кухню и отвечаю тоже громко.
- А я думала ты ещё на работе, в городе. Плохи дела, Нэлли. Кажется, ты меня затопила!
- Тёть Зин, я выезжаю. Скоро буду!
Так скоро как хотелось бы – не вышло. Такси я ждала минут пятнадцать, и плелись мы со скоростью улитки. Пару раз пришлось просить водителя поднажать, а то у меня было подозрение, что он ехал существеннее медленнее, чем позволял скоростной режим.
Залетаю в подъезд пулей, а про себя молюсь, чтобы ущерб был минимальным! Свою-то квартиру отремонтировать это полбеды. А вот соседскую… Даже думать не хочу. Деньги хоть рисуй, ей-богу.
Отпираю дверь, толкаю…
- Нет! Нет, нет, нет…
Везде вода! Вот просто везде. Меня что затопили соседи сверху?
Хуже! Иду на звуки льющейся воды в ванну и вижу, как из крана течёт вода прямо в переполненную ванну. Как так вообще получилось? И почему слив в ванне закрыт затычкой?!
Боже!
Ставлю сумку на кухонный стол. В ней подарки от Демида. Я предполагаю, что останусь ночевать здесь. Если, конечно, найдётся время на сон после уборки. Вот утром, на работе и верну ему всё.
Туда же, на кухонный стол, перемещаю все ценные вещи, бумаги и документы.
Что делать?
Достаю из шкафа старые вещи, ведро и вручную собираю с пол воду. А сама думаю о том, что, если сильно затопила Тётю Зину, то это конец. Жаль старушку. Надежда только на чудо. Ну и на то, что в квартире пусть и старый, но добротный ремонт. А самой воды на полу не так уж и много…
Как же я ошибалась! Её ещё как много! Бьюсь уже двадцать минут, а воды не убавляется несмотря на то, что кран я закрыла и прибавляться ей неоткуда.
И когда мне кажется, что хуже быть не может, в дверь стучат. Убираю от лица намокшие от уборки пряди, на ходу репетирую речь, полную извинений.
Это капец!
Тётя Зина сама прийти не могла, у неё больные ноги. А вот один из её сыновей – запросто. Надо будет извиняться. Пусть я и не знаю, как так вышло!
Вздыхаю и открываю дверь.
- Извините, я правда не знаю, как так вышло… Демид?!
- Что случилось? – Адаров стоит в дверях и смотрит мне за спину. Это у меня от измотанности галлюцинации?
- Да так, - машу рукой, а сама от отчаяния готова разреветься. Усталость тоже даёт о себе знать. – А ты что ты здесь делаешь?! - звучу требовательно, пусть проваливает.
- Решил проехать мимо, посмотреть, есть ли свет в окнах. Увидел. Звонил раз сто, а ты всё не поднимала. Хотел предложить отметить твой день рождения ужином.
Только сейчас замечаю у него в руках бумажный пакет из ресторана.
- Телефон в беззвучном режиме, - пожимаю плечами, а сама думаю о том, что наверняка выгляжу просто убийственно. Мокрая и растрёпанная. – И тебе пора. Я сыта.
Скорее бы он ушёл.
Не уходит.
- Как ты?
Вот бывает же так, что один-единственный вопрос и вся сила воли в трубу. Глаза начинает щипать. Кусаю нижнюю губу, чтобы отогнать слёзы.
Демид переступает порог, ставит на незатопленный островок пола пакет с едой…
И обнимает меня. Выше меня на голову, мускулистый и твёрдый, как он может делать это так нежно?!
Я не обнимаю его в ответ, хотя хочу. Очень хочу. Я просто очень устала.
Он совсем немного отстраняется и касается моего лба губами. Я теряю дар речи, поднимаю взгляд и тут же отвожу в сторону.
- Всё хорошо. Наведём здесь порядок за полчаса. Вместе. Договорились?
Вместе.
Это просто ужасная идея.
Не дожидаясь ответа, он закатывает рукава до локтей и принимается устранять бардак. На равных со мной. Не боясь намочить одежду. Без слов о том, что уборка – это бабское дело.
Про полчаса это он, конечно, не угадал. А вот к концу второго часа ведра и тряпки наконец-то вернулись в шкафчик под раковиной на кухне.
К этому моменту спина у меня не разгибается, а веки хоть спичками подпирай.
Деньги, что валялись на полу, благополучно сушатся на батарее. Ничего их не берёт. Надо будет положить их в подарочный пакет.
- Спасибо, что помог. Теперь можешь идти, - плюхаюсь на диван в полной готовности отрубиться.
С тётей Зиной поговорю завтра, вот обязательно поговорю!
- Я никуда не пойду, потому что ты ещё не получила свой главный подарок.
Надо было видеть лицо Адарова, когда он это говорил. Желание спать как рукой сняло.
Он надвигается на меня, а я отползаю на край дивана…
- Кстати, о подарках! – принимаюсь заговаривать ему зубы. – Уходя, загляни на кухню. Там твоя подачка. Забери с собой, пожалуйста.
- Подачка? – он разминает шею и садится рядом. Я делаю глубокий вдох и сразу же жалею об этом. Его запах меня отвлекает.
- Угу, - киваю уверенно. – Твоя очередная попытка купить меня провалилась.
- Даже не пытался, - чуть пожимает плечами он и рассматривает моё лицо. От его взгляда щёки горят. Сердце прыгает в груди вверх-вниз. – Фотографию видела? – вдруг спрашивает он.
- Видела, - отворачиваюсь не в силах выдержать его взгляда.
- На ней ты выглядишь счастливой, - со странной ноткой в голосе говорит он и я не хочу знать, что это означает.
- Где ты вообще её откопал? Хотя, знаешь, не отвечай. Просто уйди, я тебя прошу.
- Где вы с сыном живете? – вдруг меняет тему он, тем самым показывая, что никуда не собирается уходить. - Явно не здесь.
Ну вот, опять двадцать пять! Ещё и смотрит на меня чуть ли не с претензией.
- Адаров, отстань от меня! С расспросами, подарками, непристойными предложениями. Ещё и ресторан у Веры Павловны выкупил… Попахивает преследованием и одержимостью. Выбери себе цель поинтереснее. А меня оставь в покое, - последние слова произношу с нажимом, чтобы донести до него мысль.
Он молча слушает меня и снова разглядывает, будто я экспонат в музее.
- Если мне не изменяет память, ты же шла на юридический? Почему работаешь официанткой? – спрашивает, сверля меня взглядом, который подсказывает, что это только начало и он вот-вот забомбардирует меня вопросами.
- Не. Твоё. Дело. – Начинаю злиться я, потому что он задевает меня за живое.
Когда родился Кирилл, многое ушло на второй план. В том числе и университет. Но образование я всё-таки получила.
- Ты умная. Очень. Я всегда знал, что ты многого добьёшься, - никак не унимается он.
- Не добилась, - вскидываю подбородок. – Ты во мне ошибался.
- Не ошибался, - отрицательно мотает головой и кладёт ладонь мне на лицо. Поглаживает. – Ты слишком совестливая, Нэлли. Слишком правильная. Таким, как ты тяжело пробиваться. Особенно когда на руках ребёнок.
Из груди вырывается нервный смех. Отрывистый, болезненный.
- И? – не скрывая сарказма спрашиваю. – К чему твоя высокопарная речь? Я должна расчувствоваться и, наконец, переспать с тобой за то, что ты разгадал мою душевную боль?! Таких, как я миллионы. Таких же женщин, с детьми. Мне твоя жалость не нужна.
- Я тебя не жалею, - твёрдо отвечает. – Я тобой восхищаюсь.
- Вот как, - бесцветно отвечаю, а сама пытаюсь разобрать в чём подвох.
Адаров без расчёта словами не бросается.
- А теперь перейдём к подарку. И, можешь не переживать, я не буду мучить тебя сексом, вижу, что ты и без того полуживая, - устало усмехается он. – Погреешь нам ужин?
- Ужин? – хмурюсь.
- Простовато для подарка? Знаю. Внезапно кончилась фантазия.
Я даже не поняла, как в какой-то момент оказалась в ловушке его рук по обе стороны. Он отодвигается и даёт мне подняться, чтобы я могла пройти на кухню.
Ничего не понимаю.
Какой-то он странный. Или дело в том, что уже почти три утра, а мы оба ещё не ложились? Прикрываю зевок ладошкой, беру пакет с едой и несу из коридора на кухню. Достаю контейнеры, раскладываю по тарелкам пасту с просто божественным судя по запаху, соусом.
Поесть и правда не помешает.
Сминаю бумажный пакет с логотипом ресторана и уже хочу выбросить, как нащупываю в нём что-то ещё.
- Демид, тут… - захожу в большую комнату и протягиваю ему чёрную папку. – Ты, похоже, забыл документы. Держи.
- Открой, - говорит ровным тоном. На лице никаких эмоций. – Это тебе. И лучше присядь.
- Ты меня пугаешь.
И правда, сердце сейчас вот-вот выпрыгнет из груди. Терпеть не могу сюрпризы.
Демид встаёт с дивана, вытягивается в полный рост. Я тайно любуюсь. Синие глаза мерцают в свете тусклой лампочки. Он подходит ко мне, руки в карманах.
Больше всего на свете я боюсь, что здесь какая-нибудь бумага вроде теста ДНК, в которой написано, что Адаров - отец Кирилла с вероятностью 99.99%.
И дальше меня ждут суды, вперемешку с обвинениями в том, что я скрыла от него сына.
Кто знает, на что он способен. Не так уж сложно достать из архива больницы документы о моих родах и сложить два плюс два. Да и образец ДНК можно легко заполучить. Кирилл всё лето посещает кружки, недавно начал ходить в подготовку…
Боже, хватит накручивать!
Набираюсь смелости и открываю папку.
- С днём рождения, Нэлли, - снова произносит Демид, пока я сканирую взглядом бумаги.
Буквы сначала сливаются в кучу, от нервов и слабого освещения я почти ничего не могу понять. А потом до меня всё-таки доходит смысл.
Глава 13
- Это переходит все границы, - захлопываю папку и хочу отдать ему, а он не принимает. – Демид, я вообще не шучу.
У меня шумит в ушах. И что хуже всего, в этот момент меняется моё отношение к Адарову. Я хочу на него злиться, протестовать, но не могу…
- Иногда надо забывать о гордыне, - он минует меня и вдруг направляется к выходу, чему я удивляюсь. Я же только что погрела ужин. - Именно это тебе и нужно сделать. Подумай о сыне и его будущем.
- Я не могу это принять! – догоняю его, касаюсь предплечья.
В ответ он разворачивается и в прихожей вдруг становится очень мало места. Так мало, что тяжело дышать. Кажется, что нет кислорода, а на самом деле это я так реагирую на Демида.
- Почему? – спокойно спрашивает он.
- Да хотя бы потому, что моя мама знает, что ты вернулся, - высказываю ему и ловлю заинтересованный взгляд. - Она не поймёт. А я многим ей обязана и не хочу разочаровывать после всего, что она для меня сделала.
В этот момент нас с Демидом разделяет только тонкая папка, которая действительно круто может изменить мою жизнь. Но принять я её не могу, точка. В ней бумаги, подписав которые я стану хозяйкой ресторана. Полноправной.
Но куда мне до Веры Павловны?.. Как такое пришло Адарову в голову?!
Молча мотаю головой, брови ползут вверх от изумления.
- Нэлли, я умею разделять работу и личную жизнь, - он звучит так, что я верю. – Так вот, это, - он указывает на папку, - работа.
- Демид! – не выдерживаю я. – Я приняла решение. Спасибо, но меня не интересует…
Договорить он не позволяет.
- Из-за мамы? – перебивая, спрашивает он. В правильных чертах его лица читается непонимание. – Или из-за того, что в ресторане все подумают, что мы любовники? А может, потому, что я когда-то поступил с тобой как последний урод?
Наступает слишком неудобная тишина. Я точно не хочу развивать тему нашего прошлого. На то оно и прошлое.
- Всё не так просто! – защищаюсь я и отворачиваю лицо, не выдерживая схватки взглядов. Демид умеет давить когда хочет. – Я не готова, понимаешь?!
- Я договорился с Верой Павловной. Она согласна посвятить пару месяцев тому, чтобы обучить тебя всему, что знает. Если надо я дам тебе больше времени. Когда почувствуешь, что в силах сама управлять рестораном, тогда и поставишь свою подпись.
- Да я не про это…
- Про что тогда?
- Я не могу принять от тебя такой, с позволения сказать, подарок. Я не могу из официантки стать владычицей морской! К тому же бесплатный сыр только в мышеловке!
- Детский сад, Нэлли, - он устало потирает переносицу. – Я не буду требовать от тебя секса взамен на ресторан, если под мышеловкой ты имела в виду это.
От его прямолинейности я прикрываю глаза. Щёки обдаёт жаром.
Вообще-то, именно это я и думаю, Адаров.
- С чего вообще ты решил это сделать? Ты же только его купил.
- Мне не нужен ресторан, - он делает паузу и смотрит на меня. - И никогда не был нужен.
Действительно, зачем ему ресторан в захолустье? Он наверняка перенял эстафету семейного бизнеса, о масштабах которого люди только догадываются.
- Я купил его для тебя, - смысл слов Адарова доходит до меня медленно, но всё-таки доходит. Не замечаю, как принимаюсь обмахивать лицо той самой папкой.
- Кстати, мышеловкой было платье, - он вдруг меняется в лице и по-мальчишески улыбается. – И колье. Оно изящное и очень тебе подойдёт. Пообещай, что как-нибудь наденешь его на ужин, м?
- Адаров, ты меня утомляешь.
А ещё поражаешь. Шокируешь. Мешаешь думать!
- Нет, я просто намекаю на свидание, - обыденно говорит он, будто отказа не подразумевается.
- Никаких свиданий, - отрицательно мотаю головой. – И никакого ресторана. Есть черта, которую я не собираюсь переступать, - чуть ли не по слогам произношу.
- И что это за черта?
- Ты, - поднимаю глаза и смотрю в глубокий синий океан. – Мне от тебя ничего не нужно. И я уже объясняла, но ты, видимо, прослушал. Меня в моей жизни всё устраивает.
- Понял, - он смотрит на меня нечитаемым взглядом, будто усиленно о чём-то думает, и говорит: - Посоветуйся с Тамарой Викторовной. У тебя умная мать. Расскажи ей всё как есть, вместе примите решение. Если мне нужно пойти на поклон, чтобы ей лично объяснить, о чём моё предложение, дай знать.
- Даже не мечтай, - осекаю его. – Она тебя прибьёт.
- Переживу, - снова улыбается.
- Я серьёзно!
- Я тоже, - он открывает дверь и выходит за порог. – Поговори с ней, уверен с возрастом она стала только мудрее.
Договорив, захлопывает за собой дверь, а я так и остаюсь в прихожей.
Не успеваю прийти в себя, как на телефон приходит сообщение. Иду на кухню, читаю:
«Сегодня на работе я тебя не жду. Отдохни и поговори с мамой.»
Через десять минут приходит ещё одно:
«Я уеду по делам на неделю. Обдумай наш разговор.»
Шумно выдыхаю и прислоняюсь к прохладной стене лбом.
Без Адарова моя жизнь была размеренной и предсказуемой. Всё было хорошо. Но тогда, почему рядом с ним я чувствую себя такой… живой?
*
- Слушаю.
Поднял трубку только потому, что надеялся, что звонит Нэлли. В голове за секунду пробежали тонны иллюстраций того, как она зовёт меня обратно, и что мы делаем потом.
Я еле, блядь, держусь. Она такая красивая, сексуальная. И гордая. Непреступная, и оттого ещё больше желанная. Хочу её.
Я дам ей время. Совсем немного. А потом всё будет так, как я хочу.
Надо было посмотреть на экран, потому что это звонила не она.
- Демид? – шмыгает носом Алиса. – Демид, не молчи! И, пожалуйста не бросай трубку!
- Я же объяснил тебе, что всё общение через адвоката.
- За что ты так со мной? – завывает в трубку она. – Я же тебя люблю. Это ты меня никогда не любил!
- Странный упрёк, учитывая, что я всегда тебе об этом напоминал, - говорю это, а сам через лобовое стекло смотрю на окно квартиры Нэлли.
Пишу ей смс, чтобы отдохнула и не выходила на работу.
- Ты бессердечный. Моей любви могло хватить на двоих. Ты даже не дал мне шанса! – а вот в голоске бывшей жены, наконец, проскакивают знакомые избалованные нотки.
- Это всё?
- Нет, не всё, родной мой муженёк.
- Я тебе больше не муж.
- А вот тут ты ошибааааешься, - заходится смехом она. – Сегодня было слушанье по нашему разводу. Не знаю, как у тебя получилось послать сюда своего адвоката-шавку и не приехать самому, но я так понимаю, он ещё не доложил тебе новости.
- Какие новости?
Чёрт. Я видел пропущенные, но так и не перезвонил. В голове была Нэлли.
- Я беременна, - ядовито шипит она. Мне даже неинтересно, кто отец.
- Поздравляю. И как это относится к разводу?
- Как-как? Судей оказалась женщина, и она вошла в моё положение. Меня беременную бросил муж, отец моего ребёнка, - она делает акцент на своей лжи, - я в слезах, места себе не нахожу. Так он ещё и на заседание не явился, представляешь?
- Нас должны были развести.
- Но не развели. И я костьми лягу, куплю всех и каждого, но развода ты не получишь, Демид! Слышишь?
- Пока, Алиса.
Кладу трубку и всё так же не могу перестать смотреть на тусклый свет, что льётся из одного-единственного окна. Что ж, мне придётся ненадолго уехать, чтобы решить проблему с разводом.
А потом я получу от Нэлли то, чего так сильно устал ждать.
Тётя Зина, соседка, встаёт рано. Поэтому перед тем, как пойти на остановку я заглянула к ней, что оценить масштабы ущерба. В прихожей и на кухне немного отошли обои, пришлось настоять на том, чтобы она согласилась на небольшой косметический ремонт.
Куплю новые обои, сниму старые и всё красиво ей поклею. Решено!
На работу я всё-таки пошла. От адреналина и вовсе позабыла про усталость. То, что Демид предлагает - безумие.
Да, он всё красиво объясняет, но это всё равно похоже на взятку или подкуп.
На работе его нигде нет, значит, точно уехал. Это облегчение, потому что в его присутствии у меня всё буквально валится из рук.
- Нэлли, ты это куда? – Вера Павловна перегораживает мне дорогу, когда я направляюсь к столику, чтобы взять заказ.
Вот это я понимаю – начальница. Осанка ровная, брючный костюм благородного бордового цвета сидит как влитой, свежий маникюр, идеальный макияж…
- Выполнять свою работу, - отвечаю вежливо, на что она, не стесняясь, сводит брови на переносице.
- Пойдём-ка со мной, дорогуша, - она берёт меня за предплечье и уводит за собой в кабинет.
Который, к слову, уже претерпел изменения. Кожаные диваны и столик теперь заменяют более стильные и современные аналоги. Рабочий стол и кресло тоже новые. На столе новый компьютер. Не припомню, чтобы у Веры Павловны был хоть какой-то. Я всё время удивлялась, как она справляется с высоким объёмом информации без технологий. Должна признать, что получалось у неё отлично.
- Любуешься? – подмечает она, закрыв за нами дверь. – Всё-таки он хорошо тебя знает.
- О чём вы? – спрашиваю чуть громче чем нужно, и тем самым выдаю себя.
Вера Павловна улыбается, сканируя меня понимающим взглядом.
- От толковый мужик, - подмигивает она. – Не моё дело лезть в твою жизнь, но утоли любопытство женщины в годах: что между вами происходит? Вы пара? Любовники? Я бы даже предположила, что у тебя на него компромат, только вот смотрит он на тебя… слишком плотоядно. Так смотрят на женщину, которую хотят завоевать.
- Мы знакомые, - пожимаю плечами.
- А я тогда папа римский, - усмехается Вера Павловна. – Обещаю, это останется, между нами, - серьёзнее добавляет она.
- Ладно, - присаживаюсь на подлокотник нового тканевого дивана, - мы просто встречались много лет назад. И всего-то.
- Первая любовь, - не спрашивает, а утверждает она, вкладывая в эту фразу немного грусти. – Теперь понятно.
Хочется спросить, что именно теперь ей понятно, но я вовремя себя останавливаю.
- Демид Адаров чётко дал понять, что хочет передать ресторан тебе. Мне же поручено ввести тебя в курс дел, рассказать и показать, как всё работает, чтобы позже ты могла взять бразды управления на себя.
- Вера Павловна… - пытаюсь её остановить, но она стреляет взглядом, намекая, что ещё не закончила.
- Золотарева, помолчи, пожалуйста, и послушай умудрённую жизненным опытом женщину. Тебе на голову падает обалденная возможность решить все проблемы разом. Но ведь ты же сто процентов отшила его предложение, да? Поэтому пошла заказы принимать?
- Да, я так решила, - отвечаю, смотря ей прямо в глаза.
- Зря, -она разочарованно мотает головой и отпускает меня.
День на работе выходит отвратительный, просто всё не ладится. Маршрутка опоздала на полчаса, я промокла под дождём до нитки. А дома меня встретила мама, с лицом, на котором было написано, что она изменила своё отношение ко мне после подарка от Демида.
Стала чуть отстраненнее что ли, будто больше не доверяет мне так, как раньше.
- Как вы с ним пересеклись? – смотря в кружку с чаем спрашивает мама. – Это ты его нашла?
- Конечно нет! – я чуть ли не подскакиваю со стула. – Он пришёл в ресторан как-то вечером, и…
Как именно я должна рассказать маме про нашу первую встречу после семи лет? Правду и с подробностями? Никогда!
- Что «и»?
- И… он этот самый ресторан выкупил у Веры Павловны.
Вот теперь я прячу взгляд в кружке с чаем.
- Когда ты собиралась мне сказать? - она говорит это тоном, на который способна только мать. Недовольная мать.
- Я взрослый человек.
- Ты наивная девчонка, Нэлли, - спорит мама, чем задевает меня. - А он прожжённый циник! Поэтому ты и воспитываешь его ребёнка одна!
Она краснеет и отворачивается к окну. Её аккуратные пальцы крепко сжимают кружку.
- Кстати, он хоть раз поинтересовался у тебя, как поживает его сын?!
Я молчу, опустив глаза в пол. Не хотелось говорить маме правду при таких обстоятельствах. Но видимо, момент истины настал.
- Демид не знает, что Кирилл от него, - говорю правду, которую так долго скрывала и вижу, как меняется лицо мамы.
Она встаёт из-за стола так быстро, что стул шумно отъезжает, царапая деревянными ножками пол.
- Нэлли! – она, кажется, на секунду лишается дара речи.
- Я знаю, что ты скажешь. Но я всё хорошо обдумала, так будет лучше.
- Лучше? – она садится обратно на стул и громко вздыхает. – У Кирилла мог быть отец!
- Женатый на другой, - напоминаю ей о том, что Адаров женился, как только бросил меня.
- Ну, дорогая, ты тут решила за двоих. Так нельзя! - она качает головой.
А я злюсь. Вспыхиваю словно спичка.
- Поэтому я и не хотела тебе говорить. Знала, что не поймёшь. Мне и так было тяжело, мама. Я умирала внутри! Зачем моему сыну отец, который вытер об меня ноги?
Теперь из-за стола встаю я. И вылетаю из кухни на веранду, чтобы глотнуть воздуха. Грудь вздымается, сердце колотится бешено. Я держусь за подоконник открытого окна и раскачиваюсь вперёд-назад.
Через пару минут возвращаюсь и украдкой замечаю, как мама вытирает с лица слёзы.
- Мам? – подхожу к ней, заглядываю в покрасневшие глаза. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Всё это время мне казалось, что это единственный правильный выход.
Она молчит и стряхивает со своих рук мурашки. Это не из-за температуры помещения…
- Семь лет, Нэлли, - наконец прерывает молчание мама, - катастрофически много для ребёнка. Кириллу нужна отцовская фигура. Была, есть и будет нужна всегда. Ты собираешься рассказать Демиду?
- Нет, - уверенно отвечаю. – Он знает, что у меня есть сын, но якобы от другого. И ничего менять я не собираюсь.
- Забудь про свою историю с Демидом. Подумай про Кирилла. К тому же не факт, что после того, как ты скажешь Адарову правду он вдруг захочет стать отцом. Может, ты ничем и не рискуешь.
Ох, мама. Рискую, и ещё как!
- Ты меня поразила, дочка, - она снова шумно вздыхает, а я чувствую себя просто отвратительно. – Есть что-то ещё, чего я не знаю?
- Есть. Я тоже устала от тайн.
Достаю из сумки чёрную папку и передаю маме. Она, как юридически подкованный человек всё поймёт.
- Адаров хочет сделать меня владелицей ресторана, - это единственное, что я говорю.
Мама несколько минут снова и снова просматривает бумаги. Делает это тщательно. Всматриваясь в каждое предложение, каждую букву.
- Почему? – она откладывает папку в сторону. – Что он просит взамен?
- Ничего, - пожимаю плечами. – Сказал, что всегда был уверен, что я многого добьюсь. Не принимал мой отказ. Сказал, что я должна подумать о сыне и посоветоваться с тобой, - невесело усмехаюсь и прячу лицо в ладони.
- Правильно сказал, - после недолгой паузы отвечает мама, чем меня поражает.
- В смысле? – ошарашенно смотрю на неё. – Я думала ты эти бумаги сожжёшь в печке.
- Демид поступил с тобой ужасно, этого не отнять. Но ты здоровски ему отплатила, Нэлли.
- Заслужил.
- Возможно, - пожимает плечами мама. – У меня для тебя два совета. Первый: не руби сплеча, и попробуй себя в роли управляющей ресторана. Второй: расскажи Демиду правду. Не ради меня, и точно не ради него. Сделай это ради нашего Кирилла. Ты представляешь его реакцию, если у него вдруг появится отец? – в её глазах снова стоят слёзы.
- Ты просишь невозможного…
- Нэлли, прошу, пообещай мне, что расскажешь Демиду правду.
- Я не могу.
- Тогда это сделаю я, - мама встаёт из-за стола и уходит из кухни.
Глава 14
У нас был жёсткий разговор длиною в несколько часов. Мама ни в какую не соглашалась выслушать мои аргументы.
Что хуже всего, она постоянно сводила всё к Кириллу. И каждый раз как ножом по сердцу. А ведь я хотела как лучше! Для него в первую очередь.
Демид поступил со мной так, будто я была для него полным ничтожеством. И если бы он с таким же холодом отнёсся к сыну… Я бы этого не пережила.
Я просто хотела защититься от ещё большей боли. И всё.
Мама жёстко дала мне понять, что другого выхода кроме как сознаться Демиду в правде, у меня нет. И лучше, чтобы он узнал это от меня, чем от неё.
Я не готова ни к одному, ни к другому!
Проведя ещё пару часов наедине со своими мыслями, я всё-таки решилась рассказать Адарову правду. Его как раз не будет неделю. Для репетиции этого ужасного разговора мне как раз хватит времени.
Я должна буду обнажить свою душу перед ним.
Поделится самым дорогим на свете – своим сыном. Во мне откуда-то появилась уверенность в том, что от Кирилла он не откажется. По крайней мере, не сразу...
*
- Я рада, что ты передумала, - удовлетворённо кивает Вера Павловна, не имея ни малейшего понятия о том, что я просто устала плыть против течения.
Попробую себя здесь недельку и вручу Адарову бумаги обратно.
- С чего начнём? – перехожу к делу.
- С твоей одежды, - она осматривает меня с ног до головы. – Когда ты работала в юридической фирме у вас ведь был дресс-код? Бизнес кежуал?
- Да, был.
- Вот и замечательно. Если ты ничего не продала и не выбросила, то с завтрашнего дня так и одевайся. Пусть в тебе начнут видеть начальницу, это уже полработы.
Вера Павловна удовлетворённо хлопает в ладоши один раз, как это делают, когда принимается за дело.
И…
Собрав весь персонал ресторана, представляет меня им в новом ключе! Будущей руководительницы.
Как после такого я могу вернуться в официантки?! Я на такое не подписывалась!
Ни на какие мои попытки возразить, она не реагирует.
«Из грязи в князи» - читается в глазах нескольких людей. Хит-парад самого ядовитого оскала возглавляет Анжела.
- Всем всё понятно? – уточняет Вера Павловна, когда собрание подходит к концу.
- Что же непонятного, - притупляет взгляд Анжела. – Легла под хозяина – получила ресторан. Нам тут может всем выстроится в очередь?
- Викторова, ты что себе позволяешь? – строго требует Вера Павловна.
- Я? – выкрикивает Анжела, у лица взметнулись огненные пряди волос. – Озвучиваю правду, которую почему-то все остальные говорить боятся!
- Никаких склок на работе! Это первый и последний раз, когда ты такое себе позволяешь. Мы поняли друг друга?
- При всём уважении, Вера Павловна, вы здесь больше не номер один, и насколько я понимаю, все полномочия в руках Нэлли. Или точнее сказать, не в руках, а под юбкой. Я права, Золотарева?
Наступает пауза. И я с опозданием понимаю, что все ждут моего комментария…
Анжела аж притопывает носом обуви, будто отстукивает данное мне на ответ время. Несколько человек прячут улыбки за сжатыми в кулаки ладонями.
- У нас с тобой разное воспитание, - спокойно отвечаю я. – И на твои провокации я отвечать не собираюсь.
- Нет, ну вы гляньте, святая простота! А какое должно быть воспитание, чтобы разводить мужиков на такое? Демид Алексеевич здесь пару дней, а ты уже его обработала. Браво!
- Ты не ведаешь, что несёшь, - отмахиваюсь я. – Я так понимаю, собрание окончено?
На мою последнюю реплику Вера Павловна отвечает одобрительной улыбкой.
- Девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки – никогда. Ты ему не пара, и как бы ты не пудрила ему мозги своей псевдоневинностью, он от твоей пресности и серости убежит, роняя тапки, вот увидишь!
«Уймись, Анжела!»
«Ты слишком завелась!».
Сразу несколько человек пытаются её остановить, но это уже невозможно.
- Мужчины, они такие, могут всю жизнь есть деликатесы, а потом разок сорваться на дешёвую колбасу. Так вот, это ты Золотарева! Дешёвая колбаса. Дешёвка, поняла?!
- Так! – встревает Вера Павловна. – Это уже переходит все границы!
- Обломишься, слышишь? – Анжела не реагирует на то, как нас пытаются разнять. – Ты и твой выродок-безотцовщина!
- Уволена, - мой голос звучит так, будто сказал это кто-то иной.
До этого дня я никогда так не говорила. Строго, уверенно. Сама себе напомнила мать.
На самом деле мне хочется вмазать Анжеле, но до её уровня падать я не собираюсь.
- Что? – насмешливо переспрашивает она.
- Ты уволена. И не смей никогда больше открывать свой рот в адрес моего сына. Собрание окончено!
Разворачиваюсь и ухожу в абсолютной тишине. Молодец, Нэлли. Не подыграла Адарову, попритворялась недельку…
И в первые же минуты уволила сотрудника! А я ведь даже не знаю, есть ли у меня на это право. По бумагам хозяин Адаров.
Может я вообще только что опозорилась!
Но из её рта лилось столько яда, что в какой-то момент я уже не могла «быть умнее и не реагировать». Особенно когда она начала оскорблять Кирилла.
В сумочке, которую я оставила на диване в кабинете, вдруг начинает вибрировать телефон. Достаю его.
Это Адаров. После недолгого внутреннего сопротивления поднимаю.
- Алло.
- Как проходит твой первый день в новой роли?
Простой, казалось бы, вопрос, да ещё и о работе. Но один только его голос заставляет меня спешно опуститься на диван.
Я вдруг осознаю, что мне его не хватает. Причём сильно.
- Нормально, - выдавливаю из себя бесцветный ответ.
- Я рад, что ты согласилась попробовать.
- Угу. Это всё, ради чего ты звонил?
- Нет, вообще-то, я хотел услышать твой голос.
- Услышал? – откидываюсь на спинку дивана, про себя думая об увольнении Анжелы.
- Я хочу, чтобы мы с тобой кое-то попробовали, пока я далеко. Ты когда-нибудь занималась виртуальным сексом?
На меня будто выливают ушат ледяной воды. А потом бросают в жерло раскалённого вулкана.
- Не занималась и не планирую, - понижаю голос и поглядываю на дверь. Вера Павловна скоро придёт.
- Но хотела бы, - не спрашивает, утверждает Адаров.
- Ты наглеешь.
В ответ слышу сдержанный, бархатный смех. У меня от этого звука мурашки по спине, а мысли превращаются в кисель. Обдуваю щёки, чтобы унять жар.
- Разве я когда-то скрывал, что хочу тебя? Нет. Так чему ты удивляешься?
- Давай сменим тему.
- Я позвоню тебе сегодня ночью, когда ты будешь совсем одна и мы немного поиграем. Хорошо? – ах, вот как звучит предложение, от которого нельзя отказаться. Тон Адарова подразумевает как минимум невозможность сказать «нет».
- Вообще-то, есть кое-что, о чём я хочу поговорить с тобой.
Что ж, это официально первый гвоздь в крышке моего гроба.
- Скажи сейчас.
- Это будет долгий разговор, - невесело усмехаюсь я.
- У тебя всё в порядке?
Пока да. Пока.
- Я сама позвоню тебе сегодня вечером. Пока, Демид.
Кладу трубку, а сердце бьётся так, что начинают болеть виски. Ну всё! Осталось как-то пережить сегодняшний день, а потом долгий и неприятный разговор.
Можно было, конечно, подождать пока он вернётся. Но я боюсь видеть его реакцию на новость.
Хотя кому я лгу? Часть проблемы кроется в том, что я знаю – Адаров добьётся своего. И я окажусь в его постели. Потому что тоже этого хочу.
Даже его пошлое предложение выбило меня из колеи.
Надо было как-то закрывать тему секса, и я это сделала. Плюс, посмотрим сколько прыти останется у Демида после того, как он узнает, что у нас есть общий сын. Для многих мужчин это антисексуально, он вполне может быть одним из них.
К сожалению день пролетает так быстро, что я прихожу в себя по дороге домой в маршрутке. Весь день Вера Павловна посвятила тому, что объясняла мне налоговую сторону бизнеса. По её словам, если и есть что-то способное подкосить созданный ею непотопляемый ресторан – это безалаберность. Всё должно быть задокументировано точно, а бумаги храниться в безопасном месте.
За свой бизнес она может не переживать, я ему не наврежу, потому что никогда не встану в его главе.
Дома меня преследует тяжёлый взгляд мамы. Она узнала меня с другой стороны, ведь я столько лет хранила от неё секрет. При том что у нас с детства была договорённость о полном доверии.
И оно есть. Это самое доверие. Только так получается, что я нарушаю его каждый раз, когда в мою дверь снова стучится беда по фамилии Адаров.
Укладываю Кирилла спать, читаю ему на ночь сказку. Целую в лоб, отодвинув мягкие волосы. И так получается, что я засыпаю сидя у изголовья его кровати, когда в кармане халата вибрирует телефон.
Отклоняю звонок, точно зная, кто это. На носочках выхожу из спальни сына.
Демид снова звонит. Я жму на красную кнопку.
Зубы стучат от страха перед разговором. Обещаю себе, что ни смотря ни на что возьму трубку, в следущий раз.
Экран снова загорается его именем. В этот раз я тупо смотрю на него, пока сенсорная панель не тухнет.
«Нэлли, подними.»
«Я знаю, ты это читаешь. Возьми трубку.»
Дрожащей рукой умудряюсь разблокировать телефон только с третьей попытки.
И блокирую номер Адарова. Пусть не звонит и не пишет. Мне нужно время.
Затылком прислоняюсь к стене и прекрасно понимаю, что дура.
Дура. Дура. Дура.
Это как скотчем заклеивать сквозную рану от пули, что задела артерию.
Всё складывается просто «замечательно»! Мне хочется рвать и метать. Если бы не Адаров с его подарком, мама бы никогда не узнала о его возвращении, и как результат я бы не жила в этом аду.
А ведь это только начало…
*
Я прислушалась к словам Веры Павловны и стала носить на работу деловые костюмы. На самом деле мне было вообще всё равно. Я шла по пути меньшего сопротивления и меньшего количества потенциальных вопросов.
Я шесть дней просыпалась и засыпала с одним-единственным желанием – чтобы меня никто не трогал. Стала оголённым нервом.
Завтра вернётся Адаров и… подумать боюсь какая у него будет реакция на полный игнор с моей стороны. Я знаю, что он регулярно осведомляется о моих "успехах" у Веры Павловны. Она как-то пыталась подойти ко мне с улыбочкой и играющими бровями, но я, взглядом и тоном, объяснила ей, что лучше не надо. И она отстала.
Отношения с мамой дошли до того, что наше общение почти сошло на нет. Общаемся мы только при Кирилле, а в остальном атмосфера настолько скверная, что на душе кошки скребут.
Домой я не спешу, ночевать останусь в городе. На завтра мне нужна будет свежая голова. Предельно свежая.
План таков: уморить себя чеками, накладными и очередной недостачей настолько, чтобы сил хватило ровно на вызов такси. А там плюхнуться лицом в диван. И спать.
Устало потираю глаза и прислушиваюсь к абсолютной тишине. Весь персонал разошёлся по домам, причём давно.
Обхожу рабочий стол по кругу, склоняюсь над листами, текст и цифры с которых сливаются в одно. Упираюсь в холодящую лаковую поверхность ладонями. Гудящая от стресса голова сама опускается.
Прикрыла глаза всего на секунду, и сонливость уже взяла верх. Чудится звук открывающихся дверей. Только я сама всё закрыла и включила сигнализацию, даже на окнах.
Но вот когда за моей спиной еле слышно распахивается дверь в кабинет, мне становится вообще не до смеха.
Я оборачиваюсь так быстро, что ненароком сметаю со стола некоторые бумаги.
- Ты же должен был вернуться завтра… - мой голос больше похож на писк, потому что меня трясёт. Натурально трясёт. Стою, прислонившись к столу, руками держусь за край. Мне срочно нужна опора.
Адаров, черт бы его побрал, смотрит на меня пронзительным синим взглядом. Таким, будто видит меня насквозь.
На нём тонкий чёрный свитер, брюки, мокасины. Высокий. Статный. Если подойдёт и накроет своей тенью, а в ней потеряюсь. Как же он хорош, гад…
- Почему ты молчишь? – снова сиплю. Крупная дрожь охватила тело. Я будто на морозе.
Демид чуть склоняет голову на бок, его взгляд медленно скользит по мне. От лица на обтянутую белой рубашкой грудь. Ниже – на юбку, что достаёт до колен. Дальше на щиколотки и чёрные туфли на небольшом каблуке.
Он вдруг поворачивает к двери. Неужели уйдёт? Эта мысль неприятно царапает.
Но нет. Уходить Адаров не собирается. Об этом подсказывает звук замка. Щелчок, кажущийся поразительно громким, потому что предвещает то, о чём я даже подумать боюсь.
- Демид, поговори со мной, - обращаюсь к нему в третий раз.
И снова в ответ тишина. Поразительно громкая. Мы смотрим друг другу в глаза.
У меня в горле пересыхает, когда он подходит вплотную и кладёт руки мне талию. Я умираю от его запаха. От жара, что пробивается через одежду и обжигает меня.
- Посмотри на меня, - зовёт он, а я подчиняюсь. И сразу же падаю на дно синей бездны, с расширенными от возбуждения зрачками. – Мы не будем говорить.
Я нервно сглатываю и киваю, не прерывая взгляда. Бездна с его именем надвигается и накрывает меня. Сначала требовательными губами, затем такими же руками, а потом начинается самое настоящее безумие, и я теряю себя.
Адаров сминает мои губы своими, целует осатанело. Я, кажется, даже слышу сдавленный полустон, и это как контрольный в голову. Мне сносит крышу.
Демид разрывает мою рубашку на груди, на стол падают пуговицы. Он смахивает их вместе с бумагами, и снова его руки на мне. В этот раз он без какого-либо стыда задирает мою юбку до пояса и вклинивается мне между ног.
И снова его каменный член сдерживает ничтожная преграда из одежды.
Я опять слышу стон. В этот раз собственный. Потому что хочу его. Всегда хотела. С самого начала.
Сегодня пусть будет, что будет. А после нас хоть потоп.
Я, наверное, такая же сумасшедшая как и он, потому что, следуя его примеру, сминаю ткань его свитера и стягиваю. Чтобы раздеть Адарова. Он без проблем отстраняется, разрывая бешеный поцелуй.
Смотрю на него, разгорячённого, сексуального до умопомрачения. И меня пугает проскочившая мысль о том, что я его всё ещё люблю…
Тянусь к его губам, чтобы только больше не думать.
Ему нравится каждая моя инициатива. Особенно когда я тянусь к ремню брюк, и принимаюсь ласкать его член. Твёрдый, большой.
Вот теперь дороги назад точно нет, хотя я и не собиралась её искать.
Тихо звенит пряжка ремня. На пол лоскутами летят тряпки, которые ещё недавно были моей одеждой. Я остаюсь на столе в одном нижнем белье. Демид нависает, голый по пояс и возбуждённый. До предела, как и я.
- Нэлли, - обращается ко мне.
- Молчи, - мотаю головой и не даю ему ничего испортить.
Пусть это будет просто секс. Ловлю на себе глубокий синий взгляд, на дне которого плещется что-то сильное. Что-то о чём я не хочу ничего знать.
Приподнимаюсь, расстегиваю замочек между лопаток. Бросаю одну из последних преград на пол, и остаюсь перед ним практически голой. Никто, кроме него никогда не видел меня такой. Ни один мужчина.
Демид как с цепи срывается. Начинает вылизывать и ласкать мои соски. Мне становится нечем дышать, а он всё никак не останавливается.
Я едва уловила, как он снял с меня трусики, но момент, когда его раскалённый член коснулся меня между ног, прочувствовала ещё как.
- Я всё-таки скажу, - прерывает молчание он и начинает входить в меня. Мучительно медленно и так сладко, что дыхание перехватывает. – Теперь ты снова моя.
Он звучит дико сексуально, с ещё более возбуждающей хрипотцой в голосе. Я растворяюсь. Разлетаюсь на миллионы частиц. Цепляюсь за него. Закрыв глаза от удовольствия, ищу его губы.
А ведь он только вошёл в меня. Чувствую, как плотно мои мышцы обхватывают его член. Огромный, твёрдый, идеальной формы.
- Скажи, что ты снова моя, Нэлли, - его рот касается моей шеи и прокладывает влажную дорожку из поцелуев. – Скажи. И тогда я оттрахаю тебя так, как ты этого заслуживаешь.
Он совсем немного отстраняется и вгоняет в меня свой член с чуть большей силой чем в прошлый раз, а у меня искры из глаз от удовольствия.
- Скажи, - снова искушает он. – Я могу ждать хоть всю ночь, но ведь ты же очень хочешь кончить, и как можно скорее, правда?
- Адаров, - смотрю в напряжённое, но адски красивое мужское лицо. – Может, хватит болтать? А то я так скоро усну…
Он не даёт мне договорить и, быстро набирая скорость, делает именно то, что обещал. А я ведь почти заставила себя забыть какой он любовник…
- Скажи, - он замедляется, делает мощный толчок и целует в губы. – Скажи, что ты моя… - ещё один толчок, медленный и дразнящий.
А ведь Адаров сам еле держится. Дразнит, растягивает мгновение…
- Твоя, - обхватываю его шею руками.
- Ещё раз, - он впивается пальцами в мои бёдра и ускоряется. Я слышу наш секс. Так порочно и сладко.
- Твоя, - не узнаю собственный голос.
- Громче, - приказывает, осатанело вбиваясь в меня всем весом.
- Твоя, Адаров. Твоя…
Глава 15
И ведь я не солгала. Ни словами, ни душой, ни телом.
Кстати, о последнем. Адаров только разошёлся, а я уже на грани оргазма. И цепляюсь за него, будто он последний оплот в этом мире и без него мне конец.
Говорят оргазм - это маленькая смерть? Правильно говорят.
Я замираю и, кажется, не дышу. И всё-таки из груди вырывается стон, который Демид ловит и впитывает. Сцеловывает. И, кажется, даже что-то говорит, но я не могу разобрать.
В ушах шум. Сердце бьётся по-новому. Живо, быстро, оглушающе.
Меня будто выбрасывает на горячий песок, а потом облизывает тёплыми, приятными волнами.
Я трезвею, когда понимаю, что те самые волны - это руки Адарова и сам он, накрывающий меня собой. И целующий. Нежно.
Со скоростью света на меня летят гранитные плиты реальности:
Кто он. И кто я.
Что нас связывало и что развело по разные стороны.
Он, как и обещал в первую же встречу спустя семь лет, сделал меня своей. В том смысле, который выгоден ему. Через постель.
Что я наделала, дура? Он же сто процентов расценит это как «отплатила за ресторан», который мне не сдался!
И от мамы теперь надо будет прятаться, пока я не отойду от… от секса с Адаровым, которого мне так хотелось, что я мечусь между стыдом и удовольствием.
Я нормальная?
- Ты так красиво кончаешь, - шепчет, а у самого дыхание сбивается. Совсем немного, но я слышу.
Краснею от его слов, хотя что тут краснеть. Уже всё сделано.
Закрываю глаза и судорожно продумываю, что теперь делать?
- Нэлли? – зовёт Демид, но это не единственное, чем он напоминает мне о себе.
Теперь я точно уверена в том, что к финишу пришла в одна. И это значит только одно, свободы мне не видать.
- Адаров, я знаю, что ты тут себе напридумывал, но это не то, чем кажется, - чуть приподнимаюсь на руках и встречаюсь с его глазами.
Глубокими и синими, словно космос.
- Напридумывал? – он накрывает мою грудь ладонью и намеренно задевает чувствительную вершину. Не разрывая взгляда. – Тогда мне нужно лечить голову. А то мне кажется, что мой член до сих пор внутри тебя.
- Какой ты вульгарный! Я от стыда сейчас под землю провалюсь. Слезь с меня!
- Нет.
- Да! - притягиваю к себе ногу, чтобы ей же его оттолкнуть.
Адаров замечает и берёт меня за лодыжку, фиксирует так, чтобы оттолкнуть его я не смогла.
- Ты мне должна, - вдруг серьёзно заявляет он. – Надеюсь, спорить не будешь.
- Что?.. – у меня аж глаза защипало.
- Не делай вид, что не понимаешь, о чём я, - цинично произносит с ровным выражением лица. – Теперь одевайся и поедем ко мне. От этого стола ты потом будешь неделю в синяках ходить.
Свою жёсткую речь он заканчивает поцелуем в губы. Глубоким, и, наверное, волнующим. Но я этого не ощущаю, потому что он только что доказал, кем является.
- Не хочу никуда ехать.
Произношу, когда уже более-менее привела себя в порядок. Адаров тоже оделся. Ничего в этом кабинете даже не намекает на то, что здесь только что произошло. Ну кроме разбросанных по полу документов.
Какой позор. Мой личный.
- У тебя нет выбора. Мы оба это знаем.
Смотрю на него прямо, вкладывая в этот взгляд всю силу воли, на которую способна. На самом деле мне хочется разреветься и убежать.
- И ты, кажется, хотела о чём-то со мной поговорить? Вот и убьём двух зайцев одним выстрелом.
Разговора теперь уже не будет. Никогда.
Он берёт меня за предплечье и уводит из ресторана. Я прихожу в себя уже, когда мы подходим к его машине.
- Стой, - выдёргиваю руку. – Ресторан можешь оставить себе, я никогда не хотела и всё ещё ничего от тебя не хочу. Особенно подачек. Все бумаги в кабинете, я ничего не подписывала…
- Ты о чём? – перебивает Демид и хмурится, будто не понимает, о чём речь.
- Я не буду с тобой спать из-за ресторана. А то, что произошло в кабинете… - пожимаю плечами и скрещиваю руки на груди. – Я сама от себя не ожидала, понятно тебе? Так что не тыкай меня носом в «долги». Я тебе ничего не должна.
- Тише, - он вдруг оказывается рядом и заглядывает в лицо. – Ну ты и разошлась, - улыбается и отводит прядь волос от моего лица. Оглаживает костяшками пальцев щеку.
- В смысле разошлась?!
- Я имел в виду совсем другое, - с ноткой ласки в голосе объясняет он. – Думал, ты поймёшь. Ведь всё удовольствие досталось тебе, - я что слышу в его голосе улыбку?
- Адаров, я тебя сейчас стукну.
От облегчения лбом утыкаюсь ему в грудь. В ответ он обнимает. Крепко-крепко. Я тоже к нему прижимаюсь, вдыхаю вкусный запах, наслаждаюсь теплом…
И чувствую, что он совершенно точно готов ко второму раунду.
- Мы можем вернуться в ресторан…
- Демид!
- Хорошо. Тогда в машине?..
- Ты безнадёжен!
- Ладно, уговорила, Золотарева. Едем ко мне.
Запретный плод сладок.
И ядовит.
Вкусив его сполна, я лежу в объятиях своего самого большого греха, моего личного искусителя. Слушаю, как размеренно бьётся его сердце, чувствую, как моё лицо ласкает его дыхание.
Адаров спит. Голый, красивый как бог. Частично я даже себя прощаю за то, что дала слабину и переспала с ним. Между нами был секс далеко не один раз за эту ночь.
Я вымотана, тело ноет от усталости и просит отдыха. А разум не позволяет спать.
Более того. Не позволяет остаться. И всё, что я делаю последний час - это прислушиваюсь к дыханию Демида, чтобы подгадать момент, когда он крепко уснёт, и…
Уйти.
Но он так крепко обнимает. Что удивительно даже во сне. Изредка Адаров удивляет меня лёгкими поцелуями. Каждый из них словно нож в сердце.
Я, наконец, решаюсь встать. Снимаю с себя его руку и поднимаюсь.
- Куда? – бодрым голосом спрашивает он, стоит мне только выпрямиться.
- В душ, - говорю первое, что пришло на ум, а у самой сердце в пятки.
- Мы же были в душе, - произносит он двусмысленную фразу.
- Были, - выдыхаю. – Только теперь я хочу помыться одна.
Не знаю, откуда у Адарова столько сил и выдержки. Он даже не дал мне сходить в ванную одной. И это после нескольких часов бешеного секса. Я-то ладно, всю работу делал он, если можно так выразиться…
Что ж до сих пор не спит-то?!
Кстати, секс был не просто бешеным. Он также был незащищённым…
А значит, я рано утром, с первыми петухами бегу в аптеку. Сейчас как раз то время цикла, когда зачатие наиболее вероятно.
От этой мысли мне горько. Я раз за разом предаю сама себя. Рискую снова забеременеть.
- Нэлли?
- М?
- Иди сюда.
- Зачем?
- Расскажи мне, о чём ты думаешь.
Ох…
- Да так, - чтобы усыпить его бдительность сажусь на край постели. – Просто сон никак не идёт.
- Почему? – Демид перемещается ближе ко мне, сгребает в объятия и зарывается лицом в волосы.
- Призраки прошлого никак не оставляют в покое.
И это правда, между нами одни недосказанности.
Он слегка меняется в лице, становится настороженнее, серьёзнее.
- Я прекрасно помню, как поступил. Но думал, что ты меня простила. Разве нет?
Смотрю на него и еле заметно мотаю головой.
- Вообще-то, нет.
- Не понял, - Демид отстраняется. Между нами появляется ощутимое напряжение.
- Ты просто… бросил меня и женился на другой. Думаешь, такое легко пережить? Забыть?
- Нэлли, - по голосу слышу, что он теряет терпение.
- Что Нэлли? – поворачиваюсь к нему. Адаров тоже зол, как и я. – Мы просто переспали, - говорю, растягивая слова.
- Я хорошо тебя знаю, - чеканит, - «просто переспали» это не про тебя.
- Ха! Ты многого обо мне не знаешь, - вкладываю в эти слова смысл, о котором он не догадывается. – Сам факт, я хочу расставить точки над «и». Эта ночь ничего не значит, и точно ничего, между нами, не меняет. Говорю тебе это в лицо.
- Мстишь?
- Нет, - честно говорю, глядя в синие глаза. – Я не хочу с тобой никаких отношений, кроме приятельских.
Потому что боюсь.
- Зато я хочу, - безапелляционно заявляет.
- Принудить меня у тебя не получится, Адаров.
Мы недолго молчим, глядя друг на друга, он первым прерывает тишину.
- Вернёмся к этой теме утром, иди ко мне, - и раскрывает объятия.
- Меня беспокоит кое-что ещё. Мы не предохранялись, - говорю на выдохе. – Это… чревато последствиями.
Демид тут же ласково разворачивает меня лицом к себе. Смотрит в глаза, близко-близко.
- Знаешь, я никогда ни от кого не хотел детей, - проникновенно произносит он. - Ты это изменила.
- Дети – это тяжело, Демид.
Отворачиваюсь от него и меняю тему. Не хватало ещё потом по ночам гонять его слова в голове. Многие мужчины во время интима согласны чуть ли не на двойню.
- Я бы не оставил тебя одну, - целует в плечо.
- Обойдёмся без сослагательных наклонений. Для таких случаев есть контрацепция, за ней я и пойду в аптеку утром. А сейчас, дай мне, пожалуйста, встать. Природа зовёт, - улыбаюсь, чтобы он расслабился.
Целую немного жёсткие мужские губы, чем сама себя удивляю. И встаю. Собираю по комнате свою одежду, чувствуя на себе его взгляд, и наконец-то выдыхаю, когда закрываю за собой дверь в ванную комнату на замок.
Из зеркала на меня смотрит совсем другая я. Глаза блестят, на щеках румянец…
А на душе кошки скребут. Всё-таки это было ошибкой. Наедине с собой, без очарования Адарова, я это понимаю отчётливо.
Моюсь, стараясь не намочить волосы. Надеваю на себя одежду, которую он недавно с меня снимал с невероятной страстью. Привожу себя в порядок, насколько это возможно, и направляюсь в прихожую. Крадусь, будто шпионка.
Беру сумку, туфли, и на носочках, не издавая никакого шума, ухожу, мягко закрывая за собой дверь. Адаров остановился в просто огромном номере, неудивительно, что он не слышит как я ухожу. Не знаю, с чего вдруг удача решила мне улыбнуться, но мне без проблем удаётся ускользнуть.
И я не про «ускользнуть из его постели сегодня ночью».
Я про окончательную точку между нами. Потому что история повторяется. Я чувствую. Во мне снова разгорается любовь, та, что, оказывается, никогда и не потухала…
А Демид методичен. Пришёл, увидел, победил. Я уверена, что ни о каких чувствах с его стороны не идёт и речи. Да и сам он об этом молчит.
Спускаюсь на первый этаж гостиницы, и, проходя мимо ресепшен, замечаю одну-единственную девушку. Она о чём-то оживлённо спорит с сотрудником, ругается. А тот всё приносит ей извинения.
Я аж спотыкаюсь, пока смотрю на неё. Знакомое лицо, знакомая внешность.
До меня вдруг пулями в спину доносятся обрывки её слова:
- Повторяю ещё раз, - гремит женский голос, - я требую от вас ответа. Демид Алексеевич Адаров остановился у вас?
- При всём уважении мы не распространяем информацию о наших постояльцах.
- Я его жена, и требую ответа!
Жена… Вот откуда я знаю, как она выглядит. Много лет назад я беременная до рези в глазах всматривалась в черты женщины, которую Адаров предпочёл мне.
Глава 16
«Я в разводе. Ты смотрела на мои руки. Я без кольца».
И ведь поверила же, дура. А он, как миллионы мужиков, вдохновлённых на «приключения», тупо снял обручальное кольцо и положил в карман.
Потому что дома ждёт жена.
Допускаю, что он объяснил ей своё отсутствие. Ведь даже город и гостиницу скрывать не стал. Хороший муж, жалко, что неверный…
Ей неверный.
И мне неверный.
Только в отличие от неё, Адаров делает это со мной дважды. Сумел же втереться в доверие, усыпить мою бдительность, а главное, сдержал обещание, данное мне в ресторане. Затащил в постель. Подлец! Предательство за предательством, а я всё никак не выучу, кто он такой.
Зла не хватает! На него, на себя.
Вылетаю из гостиницы, от слёз не разбирая дороги. Льёт дождь, у меня ни зонта, ни куртки. Но мне вообще не холодно, а от адреналина и вовсе трясёт.
На дворе глубокая ночь.
Дрожащей рукой снимаю с плеча сумку и отыскиваю в ней телефон, надо вызвать такси. А утром как-то решить проблему с моей настырной мамой. А то она вцепилась в меня, с идеей рассказать всем, и Демиду, и Кириллу правду.
Через мой труп! Я на этой не пойду и ей придётся это принять! У моего сына не будет «второй мамы», которая сейчас разносит гостиницу в поисках его папы. В эту грязь я его втягивать не собираюсь. Сама в ней по горло…
- Нэлли! – Адаров буквально сметает меня собой, понять не успеваю, как оказываюсь в его горячих объятиях. А я ведь даже не слышала его шагов.
И как он разминулся с женой в фойе? Чудеса.
- Демид, убери от меня руки, и…
Прячу заплаканное лицо, отшатываюсь от него. Упираюсь в каменную грудь руками.
- Почему ты ушла? Давай вернёмся и поговорим, - настаивает.
Смотрю на Адарова, что в чёрной майке и джинсах моментально вымокает под дождём. Дышит быстро, будто спешил. Красивый, зараза, пусть внешность меркнет по сравнению с его внутренней силой и мужественностью. А ещё коварством.
Но я должна была, просто обязана была выстоять!
- Я тебе всё сказала, - повышаю голос, который всё-таки предательски дрожит. – И не изменю мнения.
- Нэлли, - делает шаг вперёд, смотрит на меня сверху вниз, обволакивает своей мужской энергией, притягательным синим взглядом. - Я тебя…
- Обманул, - шепчу, но он прекрасно слышит.
- Обманул? – хмурится. - Как?
Замечаю быстрое движение в нашу сторону. Это его супруга, несётся прямо к нам, чтобы начать разборки. Конечно же, со мной, потому что дорогой муж никогда не виноват.
- Обернись, - бросаю холодно, он переводит взгляд за спину.
Корпусом разворачивается лицом к жене и на ходу останавливает её от её самого настоящего прыжка на меня.
- Мерзавка! Тварь! Потаскуха! – она кричит и бьётся в сильных руках Адарова, что сдерживают её.
- Алиса! – строго одёргивает её Демид. – Успокойся!
- Что Алиса? – она, наконец, переключается на мужа. – Я там, в нашем семейном доме умываюсь слезами, а ты здесь, с другой!
- Уезжай сейчас же, - чеканит Адаров. – Нам с тобой нечего обсуждать, - и всё это адресовано жене.
- Почему ты со мной так? Ради неё что ли?! – она бросает на меня брезгливый взгляд, даже верхняя губа задирается, обнажая зубы. – Разуй глаза, Демид, посмотри на меня и на неё, и сделай выбор! Очевидный!
Уж не знаю, какие боги услышали мои молитвы, но мимо гостиницы проезжает такси. Машу водителю, тот останавливается, я сбегаю вниз по ступенькам, и промокшая до нитки сажусь в салон. Называю адрес. Тот, о котором он не знает, да и никто в ресторане не знает. Наш с Кириллом и мамой дом – моя крепость.
Хватит с меня! Я даже не смотрю, чем там заняты Адаровы. Милые бранятся - только тешатся.
Адаровы. Демид и Алиса.
Куда я вообще вляпалась?..
На полпути домой звонит телефон. Я смело поднимаю трубку, потому что ждала этого звонка. Интересно, что он сделал с женой? Просто прогнал, пользуясь тем, что та его любит, и ради сохранения семьи пойдёт на всё? Даже прощение измены?
Поверить не могу, что я стала любовницей мужчине, который однажды уже вытер об меня ноги.
- Ты дома? – под спокойным мужским голосом, к которому я питаю больную любовь, бурлит лава.
- Я увольняюсь, - говорю спокойно, источая уверенность. – Ресторан твой.
- Нет.
- Да. И ты не можешь меня остановить, - это чистая правда. Он довёл меня до предела. – Вере Павловне я сама позвоню утром. Прощай. И, ради бога, не пытайся со мной связаться.
Отбираю телефон от уха и держу палец над красной кнопкой окончания вызова.
- Нэлли, - зовёт он, я слышу его голос из динамика. – Вернись, и мы поговорим. Мне есть что тебе рассказать. Есть вещи, которые ты должна знать. И это не телефонный разговор, - наступает пауза, а я всё никак не положу трубку. Кусаю губы в кровь. – Я знаю, что ты меня слышишь. Где ты сейчас? Я заеду. Скажи что-нибудь.
Подношу смартфон к уху.
- Добавить мне нечего, я всё сказала! – стою на своём.
- Зато я нет.
- Твоя проблема, Адаров.
- Я не потеряю тебя снова, - со странной интонацией заявляет он.
- Что это значит? – к этой секунде меня начинает потряхивать.
- Ты что ещё не поняла, что я тебя люблю?..
Кладу трубку и медленно убираю телефон от лица. По лицу текут реки слёз.
Что?..
Глава 17
7 лет назад.
- Алиса, девочка моя, проходи!
Моя мать, Эвелина Анатольевна Адарова радостно приветствует дочку Андрея Рогова, бизнес-партнёра моего отца.
Алиса заходит в помещение, медленно виляя бёдрами, что обтянуты тонким, коротким платьем, которое выглядит так, будто мало ей на два размера. И садится в кресло напротив меня. Нас разделяет маленький стеклянный журнальный столик, на котором уже лежат угощения.
Я вернулся несколько месяцев назад, и, как оказалось, успел позабыть дом, в котором вырос. А может, дело в том, что от старого дома здесь осталось всего ничего. Родители вбухали кучу денег в то, чтобы это место выглядело стильно. Мамина работа. Она всегда любила оформлять интерьер, выискивать редкие и дорогие предметы мебели, ценность которой понятна только ей. По итогу гостиная выглядит как холл в бизнес-центре, а не как комната, в которой собираются домочадцы.
И что удивляет меня ещё больше - в данный момент мама хлопочет на кухне. Делает нам чай. А до этого даже испекла пирог с персиками. Что-то здесь не так.
- Ты всегда такой молчаливый, Демид, - Алиса закидывает ногу на ногу, обнажая бедро ещё больше. – Прям загадка, - задумчиво произносит и рассматривает меня. – А я люблю загадки.
Она улыбается и ожидает от меня ответа.
Что же, она его получит. Но не при свидетелях. Я не дебил и прекрасно понимаю к чему этот цирк с пирогами и чаем. Осталось разузнать у неё, почему вдруг наши семьи так «породнились». Я замечал, как отец пресмыкается перед Роговым. Что-то случилось, но в доме об этом ни слова.
Загорается экран смартфона, это сообщение от Нэлли. Читаю.
«Люблю тебя. Сегодня приедешь?»
« Приеду. Я тебя тоже.»
Блокирую телефон.
- Ну вот, наконец-то улыбаешься, - напоминает о себе дочь Рогова. – Только не говори, что тебе пишут девушки. Я ревную.
- Вот! – мама подходит к нам с подносом, на котором в чашки из её любимого и дорогого сервиза, на который раньше можно было только смотреть. В них чай. – Ешьте на здоровье!
Быстро оформив для нас «чаепитие и пирогами» она уходит, но не обратно на кухню, а вообще удаляется на второй этаж.
- М-м, - Алиса отламывает кусочек пирога и отправляет себе в рот. В её голове это должно быть эротично, а меня это только бесит. – Божественно.
- Выкладывай, - встречаюсь с ней взглядами и сразу же замечаю её реакцию.
Она опешила. Быстро проглотила пирог и нацепила на лицо маску дуры.
- Ты о чём?
- Зачем ты здесь? Зачем твой батя здесь?
- Что за паранойя, Демид? Наши отцы давно работают вместе. Папа просто взял меня с собой. Я знаю столько же сколько и ты, - она делает глоток чая и слизывает с губ капельки.
- Алиса, - зову её. Рыжая голова моментально вскидывается, тонкие пальцы играют с локонами. – Иди сюда, - хлопаю по подлокотнику.
Она вскакивает словно пружина, огибает столик и делает ровно то, о чём я попросил. Демонстрируя круглый зад, она присаживается рядом и чуть ли не тычет в лицо большими силиконовыми сиськами.
- Что такое? – мурлычет она и кладёт руку мне на плечо.
- Скажи мне честно, зачем ты здесь? Забудем про бизнес, что связывает наши семьи.
- Скучала по тебе, - она чуть выгибает поясницу, - тебя почти пять лет не было в наших краях. Столько времени потратить на учёбу, это надо быть очень интеллектуальным человеком. Я знаешь, как скучала?
На учёбу по факту ушло намного меньше времени. Меня вообще мало интересовали знания, передаваемые профессорами, работающими за зарплату. Не говоря уже о том, что я рано начал подмечать принципы настоящего бизнеса. Такого каким занимался отец с Роговым. Это вообще не про книжки, а про решительность и риски.
Поэтому, окончательно растеряв интерес к учёбе, я пошёл своим путём, и избегая ошибки отца, в одиночку запустил несколько стартапов.
Два из них прогорели почти сразу же.
Бессонные ночи и безденежье стимулировали избегать ошибок. А также выкладываться на сто процентов и впахивать, даже когда сил нет вообще.
И вот, у меня получилось основать фирму, которая уже год отлично держится на плаву.
По моим прогнозам, через пару лет она начнёт приносить нехилый пассивный доход, который я смогу использовать для масштабирования.
И всё это я держу у себя в голове. Не знает никто.
Так что да, официальная легенда гласит, что я активно обучался какой-то фигне, чтобы однажды перенять бразды правления нечистого на руку бизнеса, в который ввязался отец с Роговым.
- Как? – смотрю в накрашенные глаза. – Как скучала, Алиса?
- Хочешь покажу?.. – она игриво спускается с подлокотника и боком садится на меня. – Я тебе нравлюсь?
- Как сама думаешь?
- Думаю, что да, - она льнёт ко мне, трётся, словно кошка.
- Видишь, какой хороший и откровенный разговор у нас получается. Я спрошу тебя ещё раз, зачем ты здесь?
- Мой папочка делает всё, о чём я его прошу, - она устраивается верхом на мне поудобнее, обвивает руками шею. А я, блядь, внимательно слушаю. – И вот, я захотела тебя.
Несёт эту ахинею и слащаво смеётся.
- В смысле? – еле сдерживаюсь, чтобы не скинуть её с себя.
- В прямом, - она пожимает плечами и снова тычет мне в лицо сиськами.
Сучка. Скользкая, как и её придурок-отец.
- Предлагаю найти укромное место и… - она делает паузу, из которой всё понятно. – Познакомится поближе, так сказать. Хочешь меня?
- Я не буду тебя трахать, Алиса. Слезь с меня нахрен.
Поднимаюсь с кресла и ставлю её на ноги. Рогова в шоке хлопает глазами, и мёртвой хваткой держит меня за предплечья.
- Что это было, Адаров?! – её глаза метают искры.
- Мне повторить?
- Какая муха тебя укусила? Всё же было хорошо, - требовательно заявляет Рогова.
- Уйди с дороги.
- Чёрта с два, - она тычет мне пальцем в грудь. – Всё будет так, как я хочу!
- Плевать, - отодвигаю её от себя и направляюсь на поиски отца с его придурком партнёром.
Хотя, нахрен они мне сдались? Я просто могу развернуться и уйти. Здесь я никому ничего не должен.
Но мне, сука, хочется высказать им всё, что я думаю. Придурку Рогову с его больной на голову дочуркой, что припёрлась ради потрахушек в одном только подобии платья.
И отцу.
Парой ёмких фраз расставить акценты и пусть делают что хотят. У них нет рычагов для воздействия на меня.
– Мы с тобой поженимся! - прилетает мне в спину истеричный крик.
Нет. Женюсь я на Нэлли.
Я не позволяю бешенству, что разрывает нутро выйти наружу. Держу всё в себе. Не хочу потасовки с отцом при матери. А вот перекинутся парой слов с Роговым кулаки так и чешутся.
Выхожу из дома через чёрный вход, и иду к беседке, где бизнес-партнёры пьют водку, что-то громко обсуждая. Ржут, празднуют.
- Что отмечаем? – сажусь напротив, сверля взглядом обоих.
По лицу отца пробегает тень, но только на секунду. Он знает меня, а я его. До Адарова старшего быстро доходит зачем я здесь.
- Алису одну оставил? Невежливо, - цедит, наливает им по стопке, а также пододвигает рюмку мне.
- Она мне никто, - смотрю на стремительно меняющееся лицо Рогова.
- Женщин из своего круга надо уважать, - нажимает отец. – А никто тебе та пигалица, - смакует слова он. - Твоя мать мне рассказывала. Кто она там? Безотцовщина и будущий юрист? Смех. Небось узнала, из какой ты семьи и решила быстренько от тебя залететь. Надеюсь, ты предохранялся?
Опрокидываю стопку, даю себе пару секунд, чтобы успокоиться и не закрыть отцу рот. Кулаком.
- Мама от тебя залетела во сколько? – громко стучу дном рюмки о деревянный стол, закусываю. Не любитель водки. – Ей хоть восемнадцать было?
- Вспомни, с кем разговариваешь. И о ком. Мать надо уважать, но у тебя с этим понятием пока слабовато, - расслабленно откинувшись на спинку плетёного стула, говорит Рогов.
Высокомерный ублюдок и тёмная лошадка, о котором ходят самые разные слухи. Впрочем, я знаю о нём одну историю, которая и без всяких сплетен помогает на сто процентов понять кто он.
Фирма, в которой сейчас два генеральных директора, была в одиночку основана Адаровым старшим. Первые годы он денно и нощно пропадал в офисе, поездках, командировках. А мама была дома с мелким мной. Из-за беременности она так и не окончила универ и осталась без профессии. А может дело в том, что бизнес отца пошёл вверх и необходимость работать ушла? Не знаю.
Рогов нарисовался в нашем доме, когда мне было лет двенадцать. Я помню не всё, но то, как ревела по ночам мама, запомнил хорошо. Её красные глаза и севший голос.
Отец тогда загулял, это было понятно даже мне ребёнку. Здесь и пригодился новый друг.
Он быстро вошёл в курс дела, изучил как работает фирма, заменял отца…
А потом я стал случайным свидетелем того, как Рогов угрожал отцу компроматом. Какая-то из его случайных любовниц залетела, но это было не всё. В руках отца была стопка фотографий. Разглядывая их, он чернел на глазах.
«Жена не должна ни о чём знать».
Эту фразу я прям запомнил. Потому что она уничтожила мою веру в то, что у меня хорошая семья, а такую хочется каждому ребёнку. И с этого дня Рогов стал полноправным хозяином половины акций детища моей семьи.
Не только отца, но и матери, которую он предал ради кучки шалав.
Мама этого не знает. Догадывается, конечно, ведь плакала не просто так. Но фактов у неё на руках нет, они у Рогова.
После той истории всё устаканилось и встало на свои места. Любовница сделала аборт, отец завязал с бухлом.
Всё стало как раньше, кроме одного. Теперь к отцу пиявкой присосался паразит Рогов, и самое дерьмое в том, что отец стал перенимать от него некоторые черты. Или это я вырос и перестал видеть в отце идеал? Не знаю.
- Говорим о понятиях? Хорошо. Ваша Алиса только что предлагала мне себя отыметь. Так себе воспитание, - смотрю, как с наглой морды дружка отца буквально слетает маска хозяина этого мира.
- Чё ты несёшь? – возмущается отец.
- Правду, - не свожу с Рогова взгляда.
- Я прошу тебе эти слова только по одной причине, - он ухмыляется, а я уже догадываюсь, что они тут отмечали, уроды.
- Какой?
- Мы с Валерой поговорили, - блеет словно баран, отец, - и решили, что для блага бизнеса и благополучия наших семей, ты должен сделать Алисе предложение.
- Она согласится, - вставляет свои пять копеек Рогов. – Я тебя, как будущего зятя прощаю за базар.
- Мне плевать на твою фирму, - адресую фразу отцу, - и на твою дочь. И прощение своё можешь засунуть себе в задницу. Я сказал о ней правду.
Давно хотел с Роговым перейти на "ты".
Поднимаюсь и во всех смыслах свысока смотрю на зажравшихся мужиков, которые решили поиграть в куклы и поженить детей.
Меня бесит, что ни до кого в этой семье, включая маму, не дошло, что Алиса Рогова, с её повадками и поведением избалованной дуры, меня отталкивает, а не привлекает.
Да и появление в моей жизни Нэлли отрезвило. Всё внезапно встало на свои места. Она мне подходит всем, от и до. Просто идеальная, будто сделана специально для меня. Рогова крутила жопой, а у меня в голове Нэлли. Чистая и добрая.
Да я скорее сдохну, чем сделаю ей больно.
Никогда и ни за что её не раню.
Но, как говорится, никогда не говори никогда…
Глава 18
- Ты не понял, - отец тоже встаёт. – Пришло время отдать долг семье. Больше никаких контактов с нищей пигалицей, - заявляет и упирается в стол кулаками. – Поразвлекался и хватит.
- Пошёл ты. У меня нет долгов перед этой семьёй, - горечь жжёт грудь, словно кислота. И это я ещё останавливаю себя от того, чтобы ударить его за слова о Нэлли.
- Ты мне всем обязан, - рычит Адаров старший. – Не позорь меня, щенок. Потом ещё спасибо скажешь за то, что я не даю тебе просрать свою жизнь.
Скрещиваю руки на груди и качаю головой.
- Просрать? – уточняю нарочито громко. – Как это почти сделал ты? Напомнить тебе, при каких именно обстоятельствах в твоей фирме появился ещё один хозяин?
- Ты этой жизни ещё даже не нюхал! Пройдёшь мой путь, тогда и поговорим.
Отец слишком в себя поверил. Увы, для меня он не авторитет, как бы горько это ни звучало. И ни его деньги, ни форма мне не нужны. Он этого не знает, но я позаботился о себе. У меня есть и деньги, и связи, просто я не рисуюсь.
Я сделал вывод из ошибок отца и действую от обратного.
Глядя в его наглое, злое и красное от водки лицо, бросаю в него неудобную правду. Это ему за грязь о Нэлли. И за слёзы мамы, сыну их забыть тяжело.
- Путь, говоришь? Тот самый путь блядства, когда твоя жена умывается слезами? Или ты про беременную любовницу? Развилка выходит. Крайне дерьмовая, с какой стороны ни посмотри.
Отец бьёт по столу кулаком, отбрасывает в сторону плетёные стулья, что разделяют нас, и идёт на меня. Так тому и быть, я отступать от своих слов не намерен.
- Мужики, остыньте! – подскакивает с места Рогов.
- Лёша! – мама появляется из ниоткуда и встаёт между нами. – Демид! – смотрит на меня разочарованно, обвиняя одним только взглядом. – Вы что подраться решили?
- Этому неблагодарному щенку давно пора преподнести урок, - с пеной у рта доказывает отец. – Это я дурак зря тебя слушал, - рычит матери в лицо, - пальцем его не трогал. А надо было сразу спесь выбивать!
- Надо было. Только тебя дома не было. Бани звали и проститутки, - озвучиваю правду.
- Демид! – одёргивает меня мама. – Ты зачем это говоришь? Будь умнее! Не видишь, что отец выпил? Зачем его злишь?
- Это твой сын, Эвелина, - пьяным голосом обращается к ней отец. – Твой! Ты его таким вырастила.
Он тычет в меня указательным пальцем, а потом Рогов помогает ему сесть обратно в кресло. Заботливо наливает ещё одну стопочку. Вот это друг.
- Демид, пойдём домой, - мама берёт меня за руку и шёпотом добавляет. – Папа выпил. А ты сам знаешь, какой он, когда пьяный.
Я прислушиваюсь к ней только потому, что вижу в её глазах страх. Она опасается пьяного отца и боится скандала.
Мы заходим домой, она следующие пять минут смотрит за отцом через окно кухни и теребит край кофты. Я наблюдаю за этим и злюсь с каждой секундой всё больше.
- Он тебя бьёт? – спрашиваю в лоб, хотя сам никогда не замечал за родителями драк. Скандалы – да, но никакого рукоприкладства.
- Типун тебе на язык! – возмущается мама. – Твой отец, конечно, не святой, но никогда пальцем меня не тронул. Это я тебе, как перед иконой говорю.
- Пусть попробует.
- Демид! Сынок, - мамин голос дрожит, она подходит ко мне, - что ты такое говоришь? Он же твой отец и желает тебе лучшего. Даже, если на первый взгляд так не кажется. Садись, чай пить будем.
Она прячет взгляд в пол, а меня словно ударили под дых.
Я молчу, но как только мама ставит на стол две чашки и открытую коробку с печеньем, задаю вопрос ей в лоб.
- Ты знала?
- О чём ты, сынок? – смущается она и не может перестать смотреть на дно своей кружки, будто что-то там ищет.
- О том, что отец с Роговым решили выдать за меня его дочку. Ты ведь знала и не сказала мне. Почему я узнаю об этом последним?
Мама вздыхает и снова теребит свою одежду. На этот раз рукав. Её глаза мечутся, ей стыдно за то, что она вот-вот скажет.
- Ты со мной сейчас не согласишься, но, сынок… Так для всех будет лучше.
Поднимает ко мне красные глаза и выдавливает из себя улыбку. Тонкие плечи вздымаются и опускаются, будто она говорит «прости».
- Я говорил тебе про Нэлли. И про свои планы на будущее. Говорил?
- Говорил, - она закрывает лицо ладонями. – Но не всегда в жизни всё идёт так, как мы хотим. Некоторым мечтам не суждено сбыться. Алиса - красивая девушка, статная, - мама замолкает, потому что сама понимает, что на внешности достоинства дочки Рогова заканчиваются. – Присмотрись к ней, сын.
- Нахрена мне к ней присматриваться? Хватит ходить кругами. Отец снова в долгу перед своим дружком?
По тому, как быстро бледнее лицо мамы я понимаю, что попал в точку. Она нервно сглатывает, её глаза бегают. Дрожащей рукой она поднимает кружку, чай расплёскивается на стол.
Отец сто пудов снова вляпался в дерьмо, платой за которое должно быть «объединение семей».
- Я должен был догадаться. Что за проблема? Я всё решу.
Уверен, у меня хватит и мозгов, и, если надо, средств.
Дверь с грохотом распахивается и, пошатываясь к нам идёт бухой отец. Поочерёдно бросив на нас злой взгляд, он упирается руками в стол и дышит на нас перегаром.
- Это мой дом! – орёт, брызгая слюной. - И моя земля! Чай, который вы пьёте, тоже купил я!
- Лёша, пожалуйста…
- Заткнись! Твоего здесь нет ничего. И ты здесь больше никто. Раз меня в этом доме не слушают, то оба выметайтесь нахрен! Сейчас же! Чтобы я моргнул, а вас не было, неблагодарные твари. Ясно всем?
- Лёшенька, ну что ты такое говоришь?
- Даю тебе и твоему выродку десять минут, - он стучит по столу кулаком. – Отсчёт пошёл!
Я без слов встаю из-за стола и подхожу к отцу, под крики напуганной матери. Нервы натянуты до предела. Беру пьяного за грудки, встряхиваю. Для драки у нас не равные силы, отец давно потерял форму, да и боюсь, не смогу остановиться.
Вышвыриваю его во двор и возвращаюсь к маме, она дрожит.
- Собирайся, поедем ко мне.
Зарёванная мама кивает и убегает на второй этаж. Уже в машине обращаю внимание, как она сильно она до сих пор напугана. Аккуратные, тонкие пальцы сжимают ремешок сумочки добела.
Я пытаюсь умерить свой гнев, но тщетно. Какой сын потерпит, когда его мать унижают? Вот именно.
Привожу её к себе в квартиру, говорю, чтобы чувствовала себя как дома. А вообще, это первый раз, когда она у меня в гостях, с тех пор как я вернулся. Наши отношения похолодели, и эта мысль мне неприятна.
- Это она? – мама берёт с полки рамку, в которой наша с Нэлли фотография. – Красивая девочка, Демид.
Она поворачивается ко мне лицом и вымученно улыбается. Снова переводит взгляд на фото и о чём-то задумывается.
- У нас всё серьёзно.
Я никогда не говорю о своей личной жизни вслух, но в этот раз делаю исключение. Как минимум для того, чтобы тему потешной свадьбы с дочкой Рогова мы больше не обсуждали.
Ну и когда-то мне придётся познакомить Нэлли с семьёй, пусть это слово сильно коробит после сегодняшнего. Отцу нужно будет заслужить прощение у мамы, прежде чем я снова переступлю порог его дома.
- Нэлли та, на ком я хочу жениться, мам, - подхожу к ней и приобнимаю за хрупкие плечи.
Она молчит и продолжает гипнотизировать взглядом рамку с фото.
- Сын, ты же понимаешь, что это не навсегда? – она чуть небрежно возвращает рамку на место и разворачивается ко мне. – Думаешь мы с твоим отцом по любви?
Сказать, что я не ожидал от неё такой реакции, это ничего не сказать. Интересно чем именно Рогов и на пару с батей сумели промыть ей мозги?
- Не переживай, я вас с отцом за образец идеальной семьи не держу, - ей наверняка неприятно такое слышать, но это правда. - Взять, например, сегодняшний день. Образцовая семейка, ничего не скажешь.
Сажусь на диван в гостиной, достаю из кармана телефон, чтобы написать Нэлли.
- Я увидела в нём перспективность, - вдруг прорезавшимся голосом обращается ко мне мать и садится рядом. – И он во мне тоже. Именно так складываются крепкие браки, Демид. А это ваше «по любви», тьфу! Грош цена, как говорится.
- Хорошо, - холодно отвечаю. – Я тебя услышал. Дверь в спальню для гостей открыта, можешь располагаться.
- Прогоняешь мать? – вздыхая говорит она и обнимает себя руками.
Жаль её. И не жаль. Потому что при первой же возможности она решила промыть мне мозги. После всего, что сделал отец, она продолжает плясать под его дудку.
- Муж тебя прогнал. Это я напоминаю. Тот самый перспективный.
Она наклоняется ко мне, и зло шипит:
- Это ты его довёл! – её палец утыкается мне в грудь. – Ты во всём виноват! Упрямишься, думаешь, что умнее отца… А это не так, ты уж мне поверь. Помню его молодым, он такой же, как и ты был. Никаких компромиссов, каждому рот заткнёт. И знаешь что? Именно эта черта раз за разом приводила нас к проблемам.
- Тебе нужно отдохнуть, - делаю такой вывод, глядя на неё. – Прямо необходимо. Потом поговорим.
- Ты должен согласиться на этот брак. Должен, слышишь?!
- Ваши договорённости с Роговым меня не касаются. А проблемы и тем более, - говорю чётко и внятно, чтобы до неё наконец дошло. – Он ваш бизнес-партнёр, а не мой.
- Ты семья, и всё, что касается нас с отцом, касается и тебя.
- Так что же такое вас коснулось? – не выдерживаю. – М? В какую очередную махинацию Рогов втянул отца?
Своим вопросом мне удалось вернуть мать обратно в реальность. Она вдруг посмотрела на меня, и в этом взгляде был такой испуг, что мне вдруг захотелось кого-нибудь прибить.
- Говори.
- Если бы я ещё в этом что-то понимала, - вздыхает она и прячет лицо в ладони. – Насколько я знаю, нам грозит банкротство. Мы с твоим отцом останемся на улице, без копейки! К нам уже несколько месяцев приходят странные люди, криминальной наружности. Отцу пробили колёса. Я как-то вернулась из торгового центра, а дома все двери на распашку… Ничего не украли, правда. Запугивают. Номера меняю раз в несколько дней, звонят денно и нощно, а в трубку молчат!
- Что конкретно произошло? – я удивлён, зол и предельно собран. – И при чём тут Рогов? – чутьё подсказывает, что без этого слизняка не обошлось.
- Валера хочет нам помочь…
- Конечно, – я едва не вспыхиваю. – Именно так и помогаю друзья.
Мы недолго сидим в тишине. Мама, наконец, решает прислушаться к моим словам и уходит в комнату для гостей, прихватив с собой сумочку.
Там успокоительные. Интересно, давно ли она подсела на таблетки?
Приношу ей стакан воды, чтобы на самом деле проконтролировать, сколько капсул она выпьет. Настораживаюсь.
Банкротство, даже потенциальное, толкает людей на опрометчивые поступки. Куда, чёрт его подери, мог вляпаться отец? Кому с менталитетом из девяностых он задолжал?
Конечно, я не оставлю родителей в беде. И никогда бы этого не сделал. Только не понимаю, в чём была проблема поговорить по-хорошему вместо того, чтобы заниматься сводничеством?
Стыд? Возможно. Но мы же семья.
Мама мирно засыпает.
А я решаю съездить к Нэлли. Увидеть её хотя бы на полчаса. Вдохнуть её, сжать в объятиях, надышаться. Ход мыслей как у наркомана, не иначе. Но мне это нравится. И ещё как.
По пути заезжаю на заправку, паркуюсь и выхожу. Телефон в кармане вдруг начинает звонить. Нехотя смотрю на экран.
Отец.
Какого рожна?
- Слушаю.
- Мать с тобой? – абсолютно трезвым, но крайне взволнованным голосом спрашивает он.
- Она у меня дома, спит, - мысли в голове закручиваются с такой скоростью, что я, как бешеный прыгаю в машину, завожу двигатель и трогаюсь со скрежетом шин об асфальт. – В чём дело?
- Эвелина звонила мне минуту назад, - слышу, что отец тоже в машине, и, судя по всему, давит на педаль газа, что есть мочи. - Просила прощения. Сказала, что больше так не может. Это пиздец, Демид. Это просто какой-то пиздец, она походу решила свести счёты с жизнью! – отец орёт в трубку зверем.
- Еду, - коротко отвечаю и кладу трубку, а сам молюсь, чтобы успеть.
Глава 19
Существуют воспоминания, которые очень хочется стереть из памяти. Выдрать с мясом. Но они впечатываются в мозг глубоким шрамом и никогда, никуда не уходят.
Что хуже всего, запоминается каждая, сука, деталь. И сегодня именно такая ночь.
Доезжаю до дома за считаные минуты, не помню, как гнал.
В квартире ждёт мёртвая тишина, ненормальная, это я ощущаю чётко, и сразу же иду к маме.
В комнате темно, она лежит в постели, накрытая одеялом с головой. Спит?
Иду к кровати, чтобы включить ночник и удостовериться, что она в порядке.
А под ногами хрустит какой-то мусор. То ли картон с бумагой, то ли пластик. Включаю свет и вижу пустую бутылку от воды, с десяток пачек от таблеток, и одну развёрнутую инструкцию по применению.
Вся жизнь моментально пролетает перед глазами. Сердце стучит в висках. Бах. Бах. Бах. Это блядская катастрофа!
Нет времени сопли на кулак наматывать. Срываю с мамы одеяло, она ещё в одежде, и на вид словно бьётся в ознобе. Лицо покрылось испариной, руки не переставая гладит живот. Она тихо постанывает.
- Больно? – спрашиваю и склоняюсь над ней, чтобы заглянуть в лицо.
- Демид, это ты? - заторможенно, чужим голосом зовёт мама. - Мальчик мой.
Осматриваю её, чтобы передать оператору точную информацию, и тут же вызываю карету скорой помощи. Следом звоню отцу, тот уже в дороге. Отрезвевший, на грани истерики. Что вообще не него не похоже. Алексей Адаров кремень, но видно его как и маму подкосили проблемы.
Бригада приезжает быстро. Вручаю им то, что нашёл на полу. И на своей машине еду за ними в больницу.
«В её возрасте риски существенно выше».
«Откуда у неё столько препаратов? Они выдаются строго по рецепту.».
«Кому позвонить в случае смерти?»
Суука.
Ещё утром она пекла пирог и заваривала мне чай. Дебил, чего не хватало? Надо было психи свои засунуть куда подальше, а её беречь. Не кидаться на отца при ней. Быть, блядь, умнее.
В больнице долбаный карантин, поэтому меня заводят в какой-то предбанник и просят ждать. Сидеть я не могу, поэтому наматываю круги один за другим, и прислушиваюсь к шагам из-за двери, куда заходят врачи.
Батю отправили туда же, куда и меня. Он заходит весь взмыленный, почерневший от страха. Как и был в шортах и майке. Лица на нём нет.
- Ну что? – долетает до меня полная испуга фраза, сказанная сиплым голосом.
- Отравилась таблетками.
- Отравилась? – отец туговато понимает из-за шока, а может, из его системы не до конца вышла водка. – Я думал, что она…
- Намеренно, - звучу грубее чем хотел. – На полу пустых пачек было штук десять, если не больше.
Отец взялся за голову и рухнул на стул для посетителей. Я же был так зол, что хотелось кого-нибудь порвать.
- Она всё мне рассказала. Про долги, банкротство и как вас запугивают.
Сажусь рядом, в нос сразу бьёт запах стойкого перегара. Он, что регулярно закладывает? Похоже на то. Бешусь до того, что костяшки на кулаках белеют.
Понимаю, что это самое хреновое время для такого разговора. И всё-таки.
- Выкладывай, что за передряга.
- Валера всё исправит, - блеет отец.
- Он вас, что, загипнотизировал? – пинаю соседний стул, он отлетает к стенке, металлические ножки царапают побелку. – Или взял в рабство?
Когда отец превратился в бесхребетного старика? Похудел, горбится, глаза красные.
До меня вдруг доходит.
- Как давно бухаешь?
- Сын, я не алкаш.
- Вижу, - не скрывая презрения смотрю на него. – Ладно, проехали. К этой теме вернёмся позже. Сколько ты должен Рогову?
- Валера ни при чём, - отец махнул рукой, будто это какая-то мелочь. – Через него меня и подставили. Он сам себе места не находит.
- Хватит нести бред, - я закипаю от ярости. Вот слепец. – Сумма?
Отец ёрзает на стуле, воровато оглядываясь по сторонам.
- Пол-ярда, - виновато бурчит себе под нос, - или что-то около того.
- Пол-ярда?
Это серьёзные деньги. Просто пиздец серьёзные. Я думал речь о миллионах.
- Ты должен всё мне рассказать. От и до. Мы все решим.
Хз как, но решим. Отец спивается, мать глотает таблетки, добром это не кончится.
- Вы семья Эвелины Адаровой? – рядом с нами вдруг появляется седой доктор в годах. – Пойдёмте, у нас будет серьёзный разговор.
В пустом родительском доме мрачно, холодно и пусто. Я уже несколько суток не сомкнул глаз, только сна всё равно ни в одном глазу. Потираю усталые веки, туда словно песка насыпали, и чувствую, как меня изнутри расплавляет собственная ярость.
Отец круглыми сутками торчит в больнице, выхаживает маму. Кажется, он так сильно заботится о жене, но нет. Он боится. Возвращаться в свой дом. Снова сталкиваться с быдлом, которое вымогает у него неподъёмные бабки, а главное, он опасается своего дружка Рогова.
Никогда не ожидал, что моя семья скатится в рабство у ног бандита. А в том, что он бандит, я уверен.
Начиная со схемы с покупкой наверняка несуществующего бизнеса, которая поставила отца на колени, до суммы долга, это всё попахивает разводом и рэкетом. Только правда никому не нужна, и сколько бы я ни перечислял факты, родители как заворожённые защищают «Валеру».
Что ж. Сегодня его никто не защитит.
Слышу, как с улицы доносится шуршание гравия, а чуть позже захлопывается дверь машины.
Он заходит в дом моей семьи чуть ли не по-хозяйски, а, увидев меня, надевает маску простака.
- Демид, - протягивает мне руку и чуть ли не в рот заглядывает. Пресмыкается, потому что не уверен, похож я с отцом или нет. Облапошить можно, или лучше не лезть. - Как у мамы дела?
- Садись, Валера.
Рогов, всё ещё в образе дурачка, семенит к свободному стулу за обеденным столом.
- У нас с тобой будет серьёзный разговор, - говорю жёстко.
Атмосфера сразу же меняется, просто как по щелчку.
- Слушаю, - небрежно разваливается на стуле он.
- Первое - ты отваливаешь от моей семьи раз и навсегда. Второе – ты отзываешь рэкетиров, которые ошиваются около этого дома. И третье…
- Демид, - Рогов поднимает ладонь, прося остановиться, - мальчик мой. Ты, кажется, не понимаешь, насколько всё серьёзно. И твой папуля, поверь мне, не такой уж и святой. Мы с ним много, - он выделяет это слово, - наворотили в своё время. И поверь, ему даже больше чем мне выгодно, чтобы всё оставалось так, как есть.
- Это ты не понимаешь, Валера, - я намеренно панибратствую. Он тихо бесится. - Я не веду переговоров с террористами.
- Придётся, - свистяще произносит он сквозь зубы. – Долг никуда не денется, его нужно выплатить. Твоя мама понимает это особенно чётко, умная женщина. Я так понимаю, что ты в неё. Одна беда, она создание хрупкое, - понижает голос он, примешивая к нему фальшивое сочувствие, - здоровье сыпется на глазах. Так ещё и таблеток наглоталась, говорят.
Он цокает языком. Я еле держусь, чтобы не набить ему морду.
- Выход есть, Демид, - вдруг оживляется Рогов. – Мы уже давно семья, разве ты не видишь? Знаем грязные секретики друг друга, а это очень сближает. Вы с Алисой скрепите союз Роговых и Адаровых ещё сильнее. Разве не этого ждут от тебя твои родители?
- Сейчас за них принимаю решение я.
Встаю, хватаю урода за грудки и несколько раз прохожусь кулаком по его роже. Чтобы стереть сарказм и установить атмосферу переговоров.
Как тряпичную куклу швыряю его обратно на стул.
- Слушай меня внимательно. Если ты не отвалишь от моей семьи, клянусь, я найду нужных людей, а может, и переманю твоих шестёрок на свою сторону. Ты будешь захлёбываться кровью. – Рогов в ответ моргает, мол слушает. - Часть своих условий я озвучил. Теперь последнее.
Толкаю к нему чёрную спортивную сумку с наличными. Я снял деньги со всех счетов. Это не пол-ярда, которые должен отец, но весьма внушительные деньги даже для такого, как Рогов.
- Это откуп, урод. Бери деньги и сваливай отсюда навсегда. Понял?
- Секунду, - он тянется к внутреннему карману, достаёт телефон, что-то в нём ищет, а потом поворачивает экраном ко мне.
«Нэлли». Проносится у меня в голове. Выхватываю телефон и листаю целую галерею фотографий из квартиры Нэлли. Тут фотки вещей, документов, и самой квартиры с разных ракурсов.
Спину прошибает холодный пот, когда я вижу фото её спящей. Несколько ночей под ряд.
- Откуда это у тебя?
Задаю тупой вопрос, потому что не могу смириться с тем, что его головорезы проникали в квартиру к Нэлли не один раз за последние несколько ночей.
Пока она была там одна.
Без меня.
Я убью Рогова.
- Листай, листай. Запомни, как невинно и сладко она спит. Зуб даю, скоро она будет спать только со светом.
- Что ты несёшь? – хватаю его за грудки и встряхиваю.
- Там мои парни, - он улыбается окровавленными зубами. – Голодные до красивого и хрупкого женского тела. Одна беда, они не умеют быть нежными…
- Если кто её тронет хоть пальцем!
- Они пока за дверью. Трое крепких парней. Ждут моей команды. И какой она будет, зависит только от тебя, Демид. Либо мы заключаем договор на моих условиях, либо к моменту, когда ты доберёшься до её квартирки, у меня на руках будет свежее домашнее порно с лёгким принуждением. С Нэлли в главной роли, конечно же.
- Я тебя уничтожу, - хватка сжимается на горле Рогова. – Убью.
- Вперёд, - хрипит он. – Только парни моё молчание примут за зелёный свет. И малышка Нэлли получит опыт на всю жизнь.
Этого я допустить не могу. Даже риска того, что это произойдёт. Никогда. Только через мой труп.
Рогов, каким бы уродом он ни был, оказался опытным бандитом.
Всё по понятиям девяностых, а значит, без принципов.
- Нэлли останется невредимой, - выставляю главное условие, смотря уроду прямо в глаза. Мой кулак занесён над его лицом.
Нэлли - это всё, о чём я могу думать.
- Конечно! – оживляется Рогов. – Как скажешь, я позвоню парням. Но, прежде чем я это сделаю, давай подведём черту.
- Если хоть один волосок упадёт с его головы, - мой кулак всё ближе к его морде.
- Не упадёт, - уверяет меня бандит. – Пока Алиса счастлива, с Нэлли всё будет хорошо. Надеюсь, мы друг друга поняли.
*
Это какая-то уродливая, искажённая ирония судьбы. Безопасность Нэлли, чистой, настоящей и бесхитростной зависит от испорченной и коррумпированной до мозга костей Алисы Роговой.
Они как две противоположности. Хотя почему как? Они и есть противоположности.
Шутовская свадьба показалась мне мизерной ценой, когда на кону появилась Нэлли. В секунду переосмыслил всё и вырубил эмоции.
Важнее неё нет ничего. Нет, не было и не будет ещё очень долго. Забыть её будет нереально, это я понимал отчётливо. Поэтому дал себе надежду, мизерную и амбициозную. Усыпить бдительность Рогова через его недалёкую дочку, и начать игру по своим правилам.
Обескровить его ресурсы, утащить на дно. И оставить там подыхать.
А потом, если Нэлли, меня простит, попытаться всё вернуть.
Я не рассчитал только того, что время сыграет со мной в злую шутку. И к моменту, когда я разгребу дерьмо отца, будет слишком поздно, чтобы что-то менять.
Прошло целых пять лет. Она наверняка замужем и растит детей. Я не могу просто так, в один день объявится у неё на пороге.
Поэтому настал день, когда я с корнями вырвал из себя чувства к ней. Запретил себе думать. Всю силу воли на это потратил.
Когда Рогов остался на улице голой задницей, а все активы мои и отца, приумноженные и надёжно защищённые, сконцентрировались в моих руках, оставался финальный штрих. Выбросить из своей жизни так называемую жену, к которой из чувств у меня было только презрение.
И блядь. Я чуть не стал верующим человеком, когда через неделю после окончания эпопеи с семьёй Роговых, в мои руки упала Нэлли.
Дико красивая.
Желанная до скрежета зубов.
Моя.
Глава 20
- Блинчики будешь? – спрашиваю довольного Кирилла, что расселся за обеденным столом.
Завтра наступит важный для него день – первое сентября. А мне не верится, что мой сын идёт в школу. Время летит, особенно когда ты мама.
Переворачиваю подрумянившийся блин и размышляю о том, насколько сумасшедшим вышло это лето. Я даже рада, что осень вступает в свои права. Будто для меня начнётся новая страница, хотя, думаю, она уже началась.
- С клубникой и сахаром? – весело спрашивает сын.
- С клубникой и сахаром, - улыбаюсь и ставлю перед ним тарелку со сложенными в трубочку блинками. – Сегодня с тобой посидит бабушка, хорошо? Мне в город надо.
Он кивает, я любя чуть треплю ему волосы и отправляюсь по делам.
Моя работа в ресторане закончилась на следующий день после нашей с Демидом ночи. Оскорбления женщины, которую он однажды предпочёл мне, прошли мимо. Я их не слышала. Потому что в ту ночь, самое большое унижение обеспечила себе я.
Не выдержала напора. Поддалась и снова оказалась в руках Адарова. Отдавая себя ему полностью.
До сих пор, но ночам меня преследуют призраки его прикосновений и поцелуев.
Переспав с ним, я лишила себя шанса на отношения с другим мужчиной на долгие годы.
Это как упасть с небес на землю. И сколько бы я ни сокрушалась, проблема в том, что он буквально проник мне под кожу. Сумел заново в себя влюбить. Только моё «любить» от его «я тебя люблю», отличаются сильно. Как свет от тьмы.
Я его не вижу уже почти месяц, а присутствие ощущаю постоянно.
Дура.
На нашем последнем телефонном разговоре всё закончилось. Я в который раз заблокировала его номер, и не появлялась больше в ресторане. А он, наверное, и рад.
Зная Адарова, препятствий для него не существует, он готов на всё ради достижения цели. И особенно ради победы.
Что ж, я с грустью понимаю, что радоваться, хотя бы можно тому, что сейчас, получив своё, он навсегда оставит меня в покое.
- Здравствуй, моя хорошая! Проходи! – приветствует меня тётя Зина и приглашает пройти в квартиру.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги