Бывшие. Вдребезги сердца

Глава 3.

Я просыпаюсь всё под тот же меланхоличный бег дождя по крыше и стеклам. Неужели ливень никогда не кончится и Вайлуку уйдет под воду, как пресловутая Атлантида. Помню, как в детстве зачитала до дыр Жюля Верна, только сейчас захватывающие сцены воссозданные за окнами, совсем не вызывают желания узнавать, что будет дальше. Я поднимаюсь, подхожу к низкопрофильной деревянной раме и провожу по ней двумя пальцами, осязая текстуру. В гавайской архитектуре сходятся множество стилистических направлений, от готики до ренессанса. Но дом Энди особенный. Широкоскатный, карнизы заключены в огромные скобки, фасад покрыт вертикальным дощатым сайдингом и большими портиками. Этот стиль уходит корнями в плантации сахарного тростника (так называемая плантационная архитектура). В 1970-1980 годах он был близок к исчезновению, но после 1990 года, возродился с новой силой и стал неотъемлемой, характерной чертой гавайских построек.

С кухни ко мне подбирается запах яичницы. Я растираю плечи и следую за тонкой ниточкой аромата, что приводит меня к обеденному столу, на коем с математической точностью расставлены тарелки и приборы. Незаметно улыбаюсь, пока Энди наливает кофе. Раньше я замечала за ним некоторое расстройство по поводу расстановки вещей, порядка и расположения предметов, и сейчас, мне кажется подобный пунктик очень милым. Энди с хмурым выражением лица, с двумя чашками садится слева от меня, закидывает ногу на ногу, согнув в колене и молча, отпиливает вилкой вздувшийся белок.

- Прости за вчерашнюю выходку, я не хотела тебя обижать. Мне все равно с кем ты встречаешься. Ты свободный парень и…

- Остановись, если не собираешься сказать нечто воодушевляющее.

- Что с нами не так? Почему мы не можем быть просто друзьями? – я убираю пленку с желтка, и тот растекается подобно кляксе.

- Хочешь дружить со мной после того, как я лапал тебя в баре и знаю, какие терпкие на вкус твои соски?

- Энди… - я сдаю позиции всё быстрее и быстрее.

- Что Кани? – вилка со звоном разорвавшейся бомбы падает на закаленное стекло столешницы. Энди усмехается с нездоровым блеском в глазах. – Предпочтешь лицезреть другой член перед своим носом?!

- Да пошел ты! Слабак! Я отталкиваюсь, но не успеваю встать со стула. Энди прихватывает деревянную спинку и таранит меня на себя. Мы как на невидимой кровавой битве, прожигаем друг друга глазами и не можем ровно дышать, потому что ярость, наполняет порохом каждую вену и сосуд.

- Повтори, что ты сказала? – шепотом требует Боссон.

- Я, - сглатываю вязкую слюну. – Ты не должен был отпускать меня, не должен был принимать мое решение, как нечто неоспоримое. Я так ждала, что ты развернешься, ударишь кулаком в стену, или разобьешь чертову вазу, но ты ушел.

- Ты призналась, что не любишь меня.

- Такой дурак…- я опускаю голову и чувствую ладонь Энди на своей щеке, она призывает посмотреть на него.

- Дурак, согласен, но будем друзьями, Кани Вонг? – проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я застываю от мурашек, бьющихся в агонии под кожей.

- Будем. - Тогда ешь завтрак, приготовленный мной, и поедем в больницу к Анне.

- Хорошо. Всё, всё проходит, будто и не было. Я снова на расстоянии, а он влезает в шкуру равнодушного собеседника и лихо справляется с едой. Мама учит меня сначала думать, а потом говорить, только, кто задумывается о таких мелочах, когда между ног пожар, а в грудь выпускают сотни отравленных желанием стрел? Никто!

***

В Мемориальном медицинском центре поток пациентов и жертв ненастья. Круз вместе с еще двумя офицерами, без устали виснет на телефоне и не отходит от ресепшен ни на дюйм. Энди, позаботившийся о моей одежде и бросивший ее в сушку, ищет глазами хоть кого-то, кто поведает о состоянии Анны. Поиски приводят к родителям девушки. Мистер и миссис Бушел, скромно томятся на жестких креслах, держась за руки. Я толкаю Боссона, и мы вдвоем ныряем в нескончаемый людской конвейер, приближаясь к супружеской чете.

- Здравствуйте. – Я начинаю первой, ведь они незнакомы с Энди.

- Кани, милая, - миссис Бушел встает и обнимает меня. - Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность за спасение нашей дочери.

- Оставьте это для более удобного случая, - я улыбаюсь. - Как она?

- Тяжело. – Коротко отвечает отец Анны и косится на парня в черной футболке.

- Ох, познакомьтесь, это Энди Боссон. Мы были вместе, когда нашли Анну. Глава семьи выравнивается, протягивает руку и заключает:

- Я ваш должник, Энди.

- Она пришла в себя? – Боссон сжимает ладонь Рурка.

- Боюсь, это произойдет нескоро, - Алана давится слезами, отчего голос садится. – У нее серьезное сотрясение мозга. Врач сказал, последствия могут быть неутешительными. Возможно, она ослепнет.

- Как они поняли, что есть такая вероятность? – теперь уже я проявляю любопытство.

- Сделали томографию, еще какие тесты. – Рурк опережает жену.

- Понятно, я очень сожалею. – Говорю честно и еле-еле могу закончить фразу от соленых гостей, что собираются в уголках глаз.

- Спасибо, Кани, ты добрая девочка. Как твоя мама?

Черт, мама! Я отрываюсь от компании и спешу к лейтенанту, что как раз улучил минутку на перекус. Энди остается с Бушелами и делает все, чтобы убедить их в скором выздоровлении Анны. Слышу, как он рассказывает о чудесном исцелении подростка в Вашингтоне, который тоже пережил травму головы.

- Сэр, - обращаюсь к Крузу. – Можно вас отвлечь? Он неохотно убирает чизбургер ото рта и вытирается салфеткой.

- Куоло затоплен полностью.

- Что? А моя мама и Мано? Вы что бросили их там?!

- Не горячись, они в безопасности. Их приютили Лалэ. Прошлой ночью сошла сель и от вашего дома остались одни щепки.

Я хлопаю глазами, переваривая сказанную им информацию. Магазин, дом, гараж, сарай, всё на хрен снесло в океан. Мощный громовой грохот, вызывает писк и крики в холле, я оборачиваюсь и наблюдаю за усилением дождя. Ничего не видно. Совсем. Сизая мгла, скрывает город целиком.

- Я вас услышала лейтенант, спасибо.

- Не за что. – Он давится пончиком и сахарные усы, превращают его в героя детских кошмаров. Энди видит, что я топчусь у выхода и, обменявшись любезностями с Рурком, поспевает ко мне.

- Куда тебя отвезти?

- Ты видел, что творится за окном?

- Моя тачка выдержит, будь уверена.

- Я поеду к семье. Подбрось меня к Ипо, пожалуйста.

- Иди сюда. – Он раскрывает зонт, и я становлюсь рядом.

Таким образом, выходим из больницы и перемещаемся к машине. Оказавшись в «Шевроле», отдираю от бедер мокрое платье и на мгновение ловлю взгляд парня. По истечению пяти минут, мы прорываемся на шоссе. Колеса буравят ручьи, а дворники едва справляются со своими прямыми обязанностями. Пальцы Энди скользят по рулю, а я фантазирую, как бы они скользили на моей обнаженной спине. Боже! Я выдавлю гадкие мысли и прекращу воображать его в меру мускулистое тело, нависающее надо мной в момент…

- О чем задумалась?

- Так, ерунда. О ливне.

- Ага. Слышала последние новости?

- Нет, я даже не знаю, где мой телефон. Наверно оставила в «Джипе» и теперь ему пришел конец.

- Сейчас от него нет никакого толка. Работает только радио.

- Но я видела, как Круз болтает по мобильнику.

- У копов своя сеть. Спутники и тому подобное. Они свяжутся друг с другом, даже когда наступит апокалипсис.

- Как сейчас?

- Почти. – Его улыбка заслуживает приза за самую невинную и сексуальную улыбку в мире.

- Так что за новости?

- К нам прибудет армия США. Циклон плотно осел на островах и наше местное правительство не справляется.

- Ох, я увижу симпатичных парней в форме? – я прикусываю губу и закатываю глаза. Энди показывает мне кулак и без слов произносит «только попробуй, крошка».

- Забыла, что у меня осталось со времен службы? - Нет, но больше, твои ролевые игры меня не касаются.

- Точно, извини, мы же друзья.

ДРУЗЬЯ…как ножом по сердцу. Определенно такие отношения по душе Боссону. Главное, чтоб он не начал рассказывать мне о своих постельных похождениях. Такого удара, я не выдержу. Он мой и больше ничей. И если его член, очутится в киске какой-нибудь миловидной стервы, я… отрежу достоинство, помещу в специальную банку и буду любоваться тайком.

***

Дождь размывает подъездную дорожку дома Лалэ, но Энди удается достаточно близко подобраться к крыльцу, и я почти не намокаю. Улыбнувшись своему другу, вхожу в дверь. Мама вскрикивает так громко, когда я разуваюсь и показываюсь ей на глаза, что я ахаю. Эта хрупкая, улыбчивая женщина с бронзовым оттенком кожи, гневно фыркает, обнимая меня.

- Ты поступила очень плохо, Кани! Почему мне звонил Круз, а не ты? Побоялась, что я выскажусь по поводу того, где ты ночевала?

- Мам…

- Посмотри на меня и не смей врать, у вас что-то было?

- Мам!!! Я взрослая девочка! – мне ужасно стыдно, ведь помимо нас, в гостиной Ипо, ее родители и бабуля.

- Луана, оставь в покое дочь. Лучше скажи ей, как ты скучала и переживала. - Дает дельный совет Кики (мама Ипо).

- Да, ты права, извини милая. Я безумно волновалась. – Лицо мамы смягчается.

- Всё в порядке. В городе, конечно, полный кошмар, но я цела и невредима. – Убеждаю ее, что я совершенно здорова и нахожусь в здравом уме. Ипо улавливает мое мерзкое настроение и предлагает поужинать. Кики просит занимать места за столом. Она приготовила салат из авокадо, Локо-Моко**и разложила на блюдо, маринованное манго. Папа Ипо Джо, распечатывает бутылку вина и наливает всем по чуть-чуть. После традиционной молитвы, мы пригубляем напиток с вишневыми нотками и принимаемся за ужин.

***

Я выдерживаю полтора часа в обществе Лалэ и Вонг, забираю Ипо, и мы запираемся в ее комнате. Надеюсь, что нас не станут беспокоить до утра. Мано ясно дает понять маме, что принятое предложение руки и сердца, повод уединиться. Кики вспоминает историю того, как она дважды отказывала Джо. На этом, нам удается улизнуть и не мучить уши историями, что знаем наизусть.

- Поздравляю, скоро Мано примерит роль отчима. – Ипо падает на кровать и включает ночник, что транслирует звезды на потолок.

- Спасибо. Я в него верю. Он будет хорошим отцом. – Ложусь по левую сторону от подруги и подбиваю подушку под голову.

- Как думаешь, твоя мама решится завести малыша?

- Это их право, ей всего сорок.

- Да, я и забыла, что ты ранний ребенок. – Хихикает Ипо и пальцами играется с тенями на стене.

- Почему не спрашиваешь про Энди?

- Ну, вы уехали, я от души поругалась с Макала и послала его ко всем чертям. Потом горевала в одиночестве.

- Вы лаетесь как кошка с собакой, но любите друг друга.

- Как и ты с Энди. Разве не так?

- Мы решили попробовать дружить.

Ипо шлепается на пол и, цепляясь за основание кровати, показывается передо мной.

- Ты шутишь? Это самая идиотская шутка, Кани!!! Какие из вас друзья, вы даже взглядами трахаетесь так, что полыхают несколько гектар леса!

- Я ляпнула, не подумав, а он подхватил и вот итог.

- Дерьмо! Сущее дерьмо, подруга.

- Знаю. – Внутри всё клокочет от глупости.

- Я не собиралась тебе говорить, но… - Ипо взбирается обратно на матрас.

- Что? Не томи! – бью ее кулаком в плечо. - Энди кое с кем встречается, крошка.

Я проглатываю язык от услышанного бреда из уст подруги.

- Мне сказал Макала. Ее зовут Рона, она работает в «Хула-Хула».

- У них всё серьезно?

- Кажется, да.

- Тогда зачем он…там,…в баре… - я бормочу, путаясь в словах и рассуждениях.

- Хотел напоследок убедиться, есть ли шанс вернуть тебя.

- Убедился? – я понимаю, что слезы преследуют меня весь день.

- Видимо. Вы перешли в клуб друзей. Мне жаль, Кани. Я, как и все, думала, что вы идеальная пара. Увы.

- Пойду в душ, хочу смыть с себя, этот чертов день!

- Кани?

- Не надо, я не буду топиться. Дверь в ванну закрывается за моей спиной, и включенный кран заглушает горькие всхлипы от собственноручно разбитого сердца.

** Локо Моко (Loco Moco) – очень сытное гавайское блюдо. Внешне блюдо напоминает башню или пирамиду, состоящую из нескольких слоев: основание «здания» – вареный рис, затем прослойка из мясной котлеты (иногда вместо мяса используют морепродукты или рыбу), а вершина – желтоглазая яичница. Блюдо поливают кисло-сладким соусом темного цвета.