Царская рыбалка, или Стратегии освоения библейского текста в рок-поэзии Б. Гребенщикова

232

Что касается простора для интерпретации, то он, действительно, велик. Так, например, О. Э. Никитина, вслед за А. Кушниром, высказавшим мнение, «что идея Белой Богини (Великой Матери), сформулированная Грейвсом, оказала немалое воздействие на творчество Гребенщикова, что особенно отразилось в сольной работе 1997 года “Лилит” – её идее, оформлении и собственно названии» (См.: Кушнир А. 100 магнитоальбомов советского рока. Избранные страницы истории отечественного рока. 1977 –1991: 15 лет подпольной звукозаписи. М.: ЛЕАН, АГРАФ, КРАФТ + , 1999. С. 188), пишет, что несмотря на то, что в «том варианте книги Грейвса, который известен автору статьи, имя Лилит не упоминается. <…> есть все основания считать Лилит Лунной богиней (её метафорическое название в астрологии – Черная Луна), а значит, и Белой богиней». Она утверждает, что альбом «Лилит» «стал кульминацией мифа о Белой богине в творчестве Б.Г.» Ссылаясь на, очевидно, авторитетное для неё мнение Р. Грейвса («показателем поэтического видения является точность, с которой поэт изображает Белую богиню...»), исследовательница делает оптимистический вывод: «Б.Г. не только посвятил ей свою поэзию и изобразил ее с удивительной точностью, но и сам стал со-творцом мифа о Белой богине». (См.: Никитина О. Э. Белая богиня Бориса Гребенщикова // Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. Вып.5. С. 159 –160, 162), О. Р. Темиршина, соглашаясь с тем, что женское имя культурного персонажа у БГ именно Белая богиня, тем не менее, полемизирует с О. Э. Никитиной: «Белая Богиня – это всего лишь “имя”, которое, как замечает исследовательница, само оказывается “нечетким” и часто подменяется иными именами (муза, зима, цыганка и др.). Значит, здесь дело не только в самом имени (которое, может быть, является всего лишь элементом более общего ряда) – а в функциях, которые связаны с этим именем». Выход Темиршиной видится в аналитической психологии Юнга: «Возможно, что сама Белая Богиня является манифестацией более общих функций, которые соединяются в едва уловимом женском архетипе-символе, названном Юнгом анима». И далее исследовательница делает, на наш взгляд, очень важный и правильный вывод, который, к сожалению, не получает должного развития: «Единение “двоих в одном” является архетипическим мотивом и может, как было уже отмечено, трактоваться в разных культурных ключах». (См.: Темиршина О. Р. Символы индивидуации в творчестве Б. Гребенщикова // Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб. науч. тр. Екатеринбург; Тверь, 2008. Вып. 10. С. 129). На наш взгляд, здесь можно и должно говорить о «спектре адекватности» (И. Есаулов) интерпретации тексту, языка описания – языку текста.)