Царство Божие внутри нас

МУДРОСТЬ ОТРЕШЕННОСТИ

Пятидесятницу мы празднуем ниспослание Духа Святого, который особенным образом был явлен ученикам. Это было необходимо им, ибо они стояли в самом начале и в них началась новая жизнь, но это было необходимо и тем, кто только еще желал сподобиться этого.

Еще живя во времени, они постоянно ощущали нисхождение Духа Святого. Подобно им, каждый друг Божий должен во все дни и часы свершать праздник Духа Святого, дабы всегда ощущать его. Чем больше его готовность и восприимчивость, и чем глубже обращен он вовнутрь, тем совершеннее воспримет он Дух Святой.

Что даровано было ученикам в Пятидесятницу, то во все дни духовно происходит с теми, кто хорошо к этому подготовился: к ним, покуда живут они, обратившись вовнутрь и готовыми к встрече с Ним, снисходит Дух Божий со все новыми чудесными дарами.

В чем же, согласно Петру, состоит истинная готовность? — «Будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах».

Благоразумие подразумевает наличие благого знания и благого опыта и означает, что всякий раз, делая что-либо или не делая, мы каждую вещь просвечиваем светом нашего рассуждения, дабы стало нам хорошо известно, с чем мы имеем дело, и чтобы мы были готовы извлечь из него наилучшее.

А наивысшая готовность к восприятию Духа Святого и непосредственной с Ним встрече состоит в отрешенности и покое, сердечности и единении. У кого есть все эти четыре качества и он в них укрепляется, тот лучше всех готов к встрече Духа Святого.

В чем состоит первое из этих четырех — истинная отрешенность?

Она в том, что человек отворачивается и уходит от всего, что не есть Бог, и светом своего рассуждения разумно просвечивает все свои помыслы, слова и дела, чтобы, если есть в их глубине то, что не от Бога и не направлено к Нему и в трудах, и в покое, — то все, что отвлекает его от Бога к другому, исключить и отрезать от себя.

Это — задача не только для друзей Божьих, обращенных ко внутренней жизни, но и для каждого человека. Ибо есть много добрых людей, которые неустанны в правильных словах и поступках, но все же ничего не знают об истинной внутренней жизни. Им тоже надо привыкать следить за тем, не уводит ли их от Бога то, что они думают и делают, а если случится так, то оставлять это. И им нужна обращенность вовнутрь и отрешенность, если хотят они воспринимать Дух и дары Божии.

И отрешенность и готовность к восприятию у разных людей очень различна: одни воспринимают Дух в образах с помощью чувств, другие — силой разума, третьи принимают его в глубину своей души, в таинственное царство, в котором сокровенно мерцает образ и свет Божий. Здесь-то и находит Дух свой истинный кров, и только здесь дары Его принимаются божественным образом.

Сколь часто освещает человек эту глубину светом различающей силы и в ней всецело обращается к Богу, столь часто и достигает он проникнутости Духом и принимает от Духа Божия новые дары и милости, — если в благоразумии и отрешенности всецело обращен вовнутрь и с подлинной серьезностью следит за тем, чтобы в его словах и путях, в делах и средствах не было ничего, что не от Бога или не направлено к Нему.

Светом различающей энергии пусть проверит он свои добродетели, от Бога ли они рождены, и сделает все, чтобы все его силы, устремления и добродетели соответствовали божественному порядку и все свершалось бы для Бога, с Богом и через Бога...

...Тогда, если Дух Божий найдет, что человек делает все от него зависящее, то придет он со своим светом, затмит естественный свет способности рассуждения, оставит только сверхъестественные добродетели, такие как Вера, Любовь и Надежда, и в этой отрешенности поведет человека к единству с Богом.

Однако знай, что даже в людях, у которых в мыслях один лишь Бог, иногда возникает боязливое чувство, что не во всем в их мыслях только Бог, и сокрушение об удаленности от Бога.

Откуда бы ни пришло это чувство, изнутри или снаружи, в любом случае встречай его кротко и спокойно.

Многие пытаются преодолеть его силой. Они повсюду бегают, ищут у мудрецов и друзей Божиих утешения и совета, бросаются в духовные упражнения — и еще больше запутываются.

Если возникла темнота, отнесись к ней, как к непогоде: уйди под крышу и подожди, пока непогода пройдет. Пусть человек, когда обуяет его соблазн, сомнение или робость, обратится вовнутрь, оставит себя, препоручив миру Божьему, и в отрешенности ожидает Бога.

Лучше кротко стоять под крышей Божьей, чем прилагать все усилия своего Я, чтобы самостоятельно выбраться из беды, даже если думаешь, что этим придешь ближе к Богу. Ибо всяким таким деланьем человек удерживает в мыслях самого себя и свое своеволие.

Потому-то и требуется быть мудрым, что пояснил Иисус Христос, сказав: «Будьте мудры, как змии» (Мф. 10, 16).

Когда змея замечает, что шкура ее стареет и начинает слезать, она ищет место, где рядом лежат два камня, и проползает меж ними, так что старая кожа спадает, и под ней оказывается новая.

Точно так же нужно поступать и человеку со своею «старой кожей», т. е. со всем, что дано ему природой, как бы велико или хорошо оно ни было, и, стало быть, с внешним человеком, чтобы явился новый, внутренний человек. И пусть он постоянно проверяет себя, не осталось ли на нем или в нем чего-то старого, от чего следует избавиться, чтобы снова вернуться к своей истинной сути.

И всегда ему следует помнить, что все, что бы ни даровал или ниспослал ему Бог в бренном мире, будь то счастье или несчастье, радость или страдание, служит для его совершенствования. Ибо что бы с ним ни сталось, все предусмотрено Богом и было прежде ему суждено, чтобы именно так и случилось.

Кто это осознает, тот не смутится из-за дел и обстоятельств, но всегда пребудет в покое. Покой этот во всех вещах и положениях узнаешь и обретешь только в истинном отрешении и внутренней углубленности, Кто хочет обладать им, пусть обратится вовнутрь: ибо только там его можно обрести и усилить. И чем полней покой, тем совершенней дар Духа Божия и тем обильнее он принимается.

Это объясняет другая притча:

Подобно тому, как крестьянин в марте, видя, что дни прибывают и солнце набирает силу, начинает окучивать и обрезать свои деревья, рыхлить землю и выпалывать сорняки, так и мы должны рыхлить себя, переворачивая комья своих мыслей и дел, дабы проверить глубину, и нам нужно обрезать свои деревья, т. е. свои внешние чувства и свои низменные силы и устремления, и тщательно прополоть все сорняки.

Прежде всего нужно тщательно выполоть семь главных пороков: высокомерие внутри и снаружи, жадность и гнев, ненависть, зависть и бесстыдство, всяческую похоть и чувственность, как в нашем естестве, так и в нашем духе, чтобы не сокрылось там никакого изъяна или порчи и чтобы вырвать все, что не направлено к Богу.

Но в нас все еще сухо, холодно и жестко. Солнце прибавляет в силе, оно поднимается все выше, и близится лето. Когда внешний человек, его низменные и высшие силы, и, наконец, весь человек изнутри и снаружи хорошо подготовлен, приходит божественное солнце и светит в подготовленную почву души, достигая самого дна, и тогда начинается настоящее цветение, за которым следует блаженное лето.

Итак, прещедрый Бог ниспосылает Дух, чтобы все зеленело, цвело и приносило дивные плоды.

Если Дух Святой изливает свой благой свет и божественное сияние непосредственно и сразу в глубину души — какая радость и какое наслаждение сравнятся с этим!

Вдохнуть лишь каплю от того блаженства, когда Дух Божий вливается в наш дух, большее наслаждение, чем все радости, которыми может осчастливить нас мир и все тварное.

Многие, кто испытал этот божественный восторг, хотели бы всегда оставаться и пребывать лишь в этом блаженстве. Они думают, что этот первый луч и есть все солнце, и рады прилечь и отдохнуть под ним. Но тот, кто поступает так, останавливается, возвращается назад и не достигает ни цветения, ни плодоношения.

Другие бывают отброшены назад тем, что приняв и ощутив это блаженство, впадают в мнимую свободу и, полностью сосредоточившись на своем Я, вместо того, чтобы отпасть от него, видят свою радость и удовлетворение в том, чтобы быть хозяином самому себе. Они полагают, что могут на себя положиться, считают себя в безопасности, становятся слабыми и изнеженными и воображают, что не нужно им больше страдать и трудиться, как прежде, но что могут они от всего отрешиться.

Если же мир это замечает, то источает поддельную сладость, чтобы человек, пленившись ею, оставался бы со своей поддельной сутью и не стремился бы к божественному цветению и урожаю.

Что же нам тогда делать? Нужно ли отказываться от этого блаженства?

Ни в коем случае. С еще большей благодарностью принимайте его и с радостью несите обратно к Богу, делая больше, чем прежде, более благодарствуя и восхваляя, более, чем прежде, любя и помогая, приумножая свою пылкую жажду Бога во всех вещах и делах.

Сколь часто и сколь искренно обращаемся мы к Богу, в радостной преданности отдавая Ему себя, столь же часто являет он нам свою милость новыми дарами, каждый миг. Вот так из блаженства вырастает еще большая преданность.

Об этом говорит Петр, призывая нас быть благоразумными и бодрствовать, не лепиться и не впадать в спячку. Ибо тот, кто спит, ничего не созидает и не продвигается вперед. Бдительный же и бодрствующий совершает свое дело с радостью, упорством и целеустремленностью.

Будем и мы так же бдительны во всем, что делаем, будем смотреть на самих себя и на Бога в себе, чтобы заполнило нас Его присутствие до последних закоулков наших мыслей и чувств, извне и изнутри, и дабы сподобились и причастились мы божественного света и расцвели в этом свете и принесли плоды.

Но истинная отрешенность — не только в том, чтобы человек оторвался от всего внешнего разнообразия, но также и в том, чтобы он отвратился от сил, образующих разнообразие внутреннее, с его мысленными образами и фантазиями, и пребывал в уединении.

Ибо только если он оставит все это, явится Христос, Которого он ожидает, и, явившись, уведет его за пределы всех вещей и вознаградит за все ожидания.

А потом придет внутренний мрак, совершенное одиночество и крутой одинокий мрачный путь, на котором он ничего не знает и ничего не имеет и на котором встретится ему все, что, по его мнению, он давно уже преодолел и победил, — и все это будет внушать ему ужас... Но послужит все это только исчезновению Я и всех себялюбивых желаний.

Если он отвергнет их, придет Бог и явлением Своим даст ему уверенность в вечной любви.

Это происходит, если мы «благоразумны и бодрствуем в молитвах». Теперь о последнем. Что подразумевает Петр, говоря о молитве? Подразумевает ли Он молитву, творимую устами? Нет, вместе с Иисусом он подразумевает такую мольбу Богу в Духе и Истине, о которой учители говорят, что она — вознесение сердца Господу.

Чтение рассудком и словесная молитва могут помочь и привести к этому, и тогда и то и другое благотворно. Но как мое платье и капюшон — не Я, а только служат мне, так и словесная молитва — не истинная молитва, а только служит и помогает тому, чтобы дух и сердце погружались прямо в Бога. Только то — истинная молитва.

И эту истинную молитву непрерывно творят на небесах, и в мыслях, и на устах. Она всецело возносит сердце, дабы Бог вошел прямо в нашу сокровенную и заповедную глубину, в самую душу, в которой и есть подлинное единение.

Об этой потаеннейшей глубине говорит Августин, утверждая, что душа имеет сокрытую бездну, не имеющую ничего общего со временем и внешним миром и далеко превосходящую внешнего человека и Я, которая и даст жизнь и движение телу.

Здесь, в глубине души, —Прибежище и Царствие Божие. Здесь человек делается совсем тихим и существенным, более уединенным и обращенным вовнутрь, более светлым и отрешенным, ибо здесь — Сам Бог в Своем Царстве, здесь он вершит и обитает.

Отсюда истинный молитвенник возвращается затем во внешнюю жизнь, обращаясь со всеми с горячей любовью и готовностью помочь, для чего и предназначил его Бог, и со всей любовью посвящает себя людским бедам, стараясь дать совет, и объемлет одним взором множество людей, всех унося в глубину своей души, в бездну божественной любви, чтобы всех ею наделить.

Вот так и погружается он в бездну единения и возвращается снова, сохраняя, однако же, в глубине свою внутреннюю сущность, из которой проистекают его желания и поступки.

В таком человеке — только Божьи воля и жизнь. И служит он во имя Божие и для утешения и совершенствования всех люден. Он живет в Боге, и Бог живет в нем.

Сподоби и нас, Боже, достичь такой же отрешенности и такого же единения!