Чудесный мир - 2. Царство воров

Глава 1

Акку

Никогда еще кошмар не был таким реальным. Таким четким, предельно ясным. И пугающим до леденения и покалывания в кончиках пальцев.

Тяжело громыхало треснутым брюхом налившееся темно-серое небо, норовя сорваться и упасть сверху божественной карой. Разбиться на миллиарды жалящих капель. Его то и дело пронзало сеткой ослепляющих молний, а через пару секунд раздавался такой ужасающий грохот грома, что, казалось, наступил конец света.

Дождь ожидаемо ударил.

Непрекращающийся ливень бил острыми колючими струями по лесу, вода была везде - стекала по громадным необъятным стволам, стучала мощными каплями по толстым и плотным листьям, извивалась ручьями на илистой земле, затапливала пушистый прохладный мох. Монотонный звук со всех сторон звучал завораживающей музыкой барабана, - это дождь играл каплями по бамбуковым зарослям. Полые трубки стучали. Мелодия неуловимо отдавала смутно знакомым ощущением в груди, словно слышалась она раньше, но яростная громкость была чужой и непривычной.

Запах стоял свежий, пробивался он чистым озоном в ноздри, а потом и легкие, заставляя их раскрываться и поглощать его больше и больше, насыщая тело до сытости и высоко вздымая грудь.

На земле, свернувшись калачиком в грязном иле, лежала испуганная девушка. Тонкие пальцы с обломанными ногтями обхватили худые плечи в безнадежной попытке согреться или спрятаться.
Звуки казались ей слишком громкими, раскатистыми, как разговоры богов. Небо угрожающе рокотало, готовое вот-вот треснуть и обрушиться на голову. Высокие стволы исполинских деревьев улетали ввысь в поднебесье, и все вокруг казалось слишком странным и чужим.

Почему-то совсем не было сил подняться и отползти в сторону, под большой лист папоротника, руки и ноги были какими-то неживыми, точно парализованными. Замычав что-то нечленораздельное, девушка все равно сделала еще одну попытку, опираясь на кулаки. И тут же рухнула заплаканным лицом вниз, в мокрую грязь. Захлюпала, отплевываясь. Сил хватило только на то, чтобы повернуть голову и не захлебнуться мутной илистой жижей под щекой.

Она так и лежала несчастно скукожившись и вздрагивая от каждой капли дождя. Ощущение что каждый раз на нее выливали ушат воды и одновременно били плетью по спине - так больно ощущался крупный дождь.

Не скоро стихнул мощный тропический ливень, а когда закончился, то сил все равно не прибавилось, и она так и осталась лежать на земле, устало и отрешенно разглядывая все, что могла увидеть - огромные отполированные небесной водой валуны, невероятно большие стебли, толщиной с дерево, с гигантскими фиолетовыми цветками, размером с целую крышу. Вот бы доползти до такого и укрыться от вездесущей воды. Все было таким большим, величественным, а она на этом фоне смотрелась крохотным насекомым.

"Это всего лишь сон. Я должна проснуться. Мне просто это снится. Не страшно. Не страшно".

Не успела она толком рассмотреть странно увеличенные размеры окружающего мира, как снова хлынул дождь, вспышка молнии ударила совсем близко, заставив изможденное тело вздрогнуть и скорчиться в страхе. Гром над головой оглушил окончательно, и девушка снова заплакала, ничего не понимая.

Страшнее всего, что она ничего не помнила - ни как здесь оказалась, ни что это за место, ни кто она сама такая. Голова раскалывается при одной мысли подумать над этим и попытаться вспомнить, но ничего не получается, и до самого вечера она лежит измученная и обессилевшая в мокрой грязи, с иссякающей надеждой в сердце, что дождь не забьет ее насмерть своими жалящими струями.

А вечером, лежа в полудреме в удручающей сырости, она услышала грохот невероятного размаха, земля под ней затряслась, и в голову снова закрались мысли о конце света. Иначе что бы это могло быть? Землетрясение?

Поверхность земли под ней вибрировала, ходила волнами, и, затихнув от слез, она уставилась сквозь спутанные пряди волос в туманное небо, внезапно разглядев в нем исполинскую тень.

А потом и вовсе затаила дыхание и оглохла от ужаса, потому что прямо на нее двигалась огромная морда животного. Увеличенный в тысячи крат пятнистый леопард, вышагивающий под самыми небесами. Морда его то появлялась из рассеянного тумана, то вновь исчезала. Желто-зеленые хищные глаза влажно блестели, в черных зрачках отражался бесконечный лес. Фыркнув так, что над головой подул теплый ветер, леопард шевельнул длинными усами и оказался прямо над ней. Метрах в ста ударила об землю кошачья лапа, диаметром в полдеревушки, снова затряслась земля, еще сильнее.

Девушка с содроганием подумала, что если бы кошка хоть немного сменила курс и лапой ударила прямо по ней, то от нее бы и мокрого места не осталось. Огромной черной тенью, закрывшей небо, проплыло над ней длинное гибкое туловище, хвостом смело верхушки деревьев.

Это от его ленивой поступи дрожала земля и ломались деревья. Да и деревья ли? Для леопарда то, что она сначала приняла за лес, было всего лишь травой и зарослями.

"Я превратилась в муравья?", - слабо подумала она. - "Почему здесь все таких размеров? Это же сон... сон... проснись, пожалуйста...".

Она хотела назвать себя по имени, и вдруг с беспомощным удивлением осознала, что не знает как ее зовут. Но времени подумать об этом не было. Все мысли сконцентрировались только на этом исполинском звере, несущим смертельную угрозу.

Она была уверена, что хищник точно ее съест, и даже не делала попытки пошевелиться. Куда она убежит от такого чудища, высотой с целую гору? И где вообще люди? Есть ли здесь хоть кто-то, способный помочь ей?

- Нет, мне это просто снится...

Зажмурив глаза, она беспомощно замычала в сгиб локтя, готовясь умереть в любой миг. Но леопард прошел мимо, не обращая на нее никакого внимания, и вскоре все затихло. Дождь опять прекратился, и опять ненадолго.

Неуютная темнота ночи встретила очнувшуюся гостью в своем лесу тихими шорохами, шелестом листьев папоротника, стуком бамбуковых стволов. Где-то неподалеку раздались неприятные чавкающие звуки, кто-то или что-то утробно пыхтело, причмокивая. Как будто ело.

Глава 2

Сардан

Зло пиная мерзлые листья под ногами, Сардан в который раз недобро покосился на Сирену. Заметив его взгляд, та быстро опустила глаза, на бледных щеках появился стыдливый румянец. Ей было бесконечно жаль, что из-за нее ее подругу украли. Не попадись Сири так глупо, Эми шла бы сейчас рядом с ними. Она не уследила. Упрек в глазах Сардана был вызовом, и когда синие глаза встречались с ее глазами, она невольно вздрагивала и все больше повергалась в пучину уныния. Удивительно, что ее еще не оставили в этом лесу одну.

- Прекрати истязать себя, Сири. Ты не виновата.

Рик опять недовольно пихнул в бок Сардана, молча приказывая ему остановиться. - Любого из нас могли вырубить с такой же легкостью. Ты всего лишь девушка, а не непобедимый буйвол. К тому же, насколько я понял, кальдерранец коварен и опасен. И у тебя...

- Не было шансов? - жалобно спросила Сири.

- Однозначно.

Сардан закатил глаза, и тут уже разозлился Рик.

- Угомонись.

- Я спокоен, - огрызнулся Маро. - И возможно, зря, потому что этот слабоумный должно быть тащит Стоун в свой мертвый Кальдерран. А мы что же? А мы идем в совершенно другую сторону!

После недолгих раздумий по поводу пропажи Эмеральд, они приняли решение дойти все-таки до Фелевана. Идти в Кальдерран наобум было глупостью, ее могло там просто и не быть. Им просто необходим маг-сыщик, который скажет точно где искать пропавшую девушку. Такие в Фелеване водились.

И это сказал ребятам сам Маро.

"И кто тянул меня за язык?", - досадливо поморщился юноша.

Он бы сразу помчался в Кальдерран по еще горячим следам, но не имел ни малейшего представления как найти крепость, и, собственно, как в нее попасть и вытащить Эми оттуда. Трое юнцов, одна из которых - девушка, будут таранить главные ворота? Даже если каким-то чудом они смогут добраться до главной обители Адары и их не убьют по дороге разбойники или не сожрут магические существа Вел Хейма, то у замка их шансы сведутся к нулю.

Фелеван ничего не даст. Им все равно нужно идти туда, в логово врага.

- Хотя бы Сирену оставим в безопасном месте, - тихо возразил Рик, когда они оба дежурили у палатки.
Вообще-то была очередь Сардана, но Рику не спалось. Сирена спала внутри, пока они неслышно переговаривались у костра.

- И что мы вдвоем сделаем? - процедил Сардан. - Как нам помочь ей?

- Может именно количество сыграет нам на руку. Ну извини, огромного войска на осаду замка и ведение войны у нас нет. Мы попробуем пробраться хитростью.

- Ну, конечно. Так все просто.

- Не просто, - пожал плечами Гаэрди. - Просто ты же все равно попрешься туда выручать возлюбленную...

- Заткнись!

- Ты столько лет прощелкал, что мне тебя даже не жаль сейчас. Это твое наказание, Маро, что был таким засранцем.

Сардан прикрыл глаза и промолчал, не найдя что сказать. Чертов Гаэрди был прав. Сардан был влюблен в Эмеральд, но признался самому себе в этом только недавно. И вспоминать не хотелось каким мерзавцем он был, как ежедневно истязал ее и унижал. А еще...

Горло сдавило неприятным прогорклым комом. Он покосился на Сири Стоун.

... Он стыдился ее происхождения и нищеты. И задавал себе вопрос.

Будь она богата, как Аларис Винтер или сестры Беверлей, он бы признался самому себе, что она нравится?

Но ведь он гнал от себя все эти мысли осознанно. Просто кривился, не допуская возможности, что Святошу можно взять и полюбить. И его злило, что не смотря ни на что, его нездоровый интерес к ней только увеличивался. За это хотелось отправить ее в преисподнюю. Ведь как бы над ним потешались одноклассники, если бы узнали...

Сейчас его воротило от воспоминаний о прошлом самом себе. Неужели для прозрения нужно было обнищать самому? А если бы поместье осталось нетронутым? Он бы и дальше давил в себе рождающееся чувство, приравнивая его к омерзительно-недопустимому?

Худшее во всем этом - что он не знал. По-прежнему не знал.

Ждать от нее взаимных чувств глупо. Она не поймет когда он успел воспылать к ней, а объяснять про терзания о сословном неравенстве и причинах своего идиотского поведения в прошлом - задавить все на корню. Почему-то был уверен, что Святоша такого не простит.

Что он по-настоящему ее стыдился.

Ее серого и скучного платья, одного-единственного, стертых развалившихся туфель и выданных библиотекой учебников. Отсутствия манер. И драгоценных украшений. Наличию монастырских шрамов и худобы от явного недоедания. Ему должно было быть жаль ее, а он вместо этого стыдился...
Иногда сам смотрел на нее и не понимал куда он катится? Ведь где-то на подсознательном уровне он понимал причину, по которой все время жаждал завладеть ее вниманием. Причину, по которой съязвил в первый раз, жестоко обманул, цинично высмеял перед всеми.

Потому что когда увидел ее много лет назад на пороге аудитории, маленькую и испуганную, и невероятно красивую, с огромными зелеными глазами и удивленным ртом, понял, что что-то будет. Назреет между ним и ней.

И быть обсмеянным одноклассниками за это не захотел.

И потому напал первым. Обсмеял ее сам, не дав ей ни шанса вписаться в коллектив.

А теперь, ощущая себя полным ничтожеством, он уже и не знает, как подступиться к ней. Вряд ли она будет себя чувствовать себя рядом с ним комфортно.

Следующей ночью, услышав очередные разглагольствования Сардана о том, что Сирене не место среди них, девушка не выдержала и вылезла из палатки. Встала перед костром, яростно пнув в него горку земли. Языки пламени подскочили, танцуя. Разговоры у огня стихли. Оба юноши взглянули на нее с изумлением.

Скрестив руки на груди, произнесла ледяным тоном:

- Нет нужды вести меня в Фелеван. Можете бросить меня прямо сейчас. Какая разница когда это будет?

- Сирена, ну что ты. Мы с удовольствием... - начал Рик.

- Да брось, - сварливо оборвала его девушка. - Я же вижу, что я вам обуза. Сардан постоянно злится.

Тот сверкнул глазами в ее сторону.

Глава 3

Эми и Фрэнсис

Закинутые боги знают куда Эмеральд и Фрэнсис испытывали практически то же самое, что Сардан с ребятами. Чувство голода и растерянность, полную беспомощность.

У Фрэнсиса был только меч и короткий нож, и поймать хоть что-то на обед ему так и не удалось. Злой, мокрый от пота и усталый, он вернулся к Эми с пустыми руками. Она просила далеко не уходить, но сама следила за ним, прячась за папоротниками, боясь, что он плюнет на нее и уйдет в глушь, оставив ее одну. Еле смогла найти дорогу назад, к поваленному бревну, на котором он ее оставил.

Первые минуты после перемещения они лежали на влажной траве и ошалело смотрели друг на друга, переводя встревоженные взгляды на густые непроходимые джунгли. Потом Фрэнсис вскочил, накинувшись на девушку.

- Какого дьявола ты не рассмотрела портал?! И еще потянула меня за собой!

Она лишь оторопело хлопала ресницами.

- Откуда я могла знать что это портал? Я никогда их не видела! А в тебя я вцепилась, чтобы удержаться на месте. Кто ж знал что у тебя такие слабые руки? Я думала ты нас удержишь! - Увидела, как потемнели от гнева серые глаза, как он открыл рот, чтобы обрушить всю свою ярость на нее, и быстро переключилась: - Что это за место?

Широко раздувая ноздри, он кое-как подавил в себе желание придушить ее. Медленно покрутил головой, осматривая местность.

- Влажные тропики, дикие джунгли, густая растительность. Это Хаа́нса.

- Но это так далеко! Через Про́клятое море! Я никогда не была в Хаансе.

- Я тоже. Нужно каким-то образом вернуться. Боги! - взвыл он. - Ты приносишь беду! С каждой проведенной минутой около тебя я все дальше и дальше от трона!

- Так и нечего было тащиться за мной, сидел бы на своем троне. Неужто без своего Дурмана совсем ничего не можешь?

Эмеральд сильно язвила, не могла удержаться, глядя в надменное лицо принца. Она вообще внезапно поняла, что больше его не боится. Раньше боялась, да. Когда видела его во время боя с Сарданом, он пугал ее. Своей холодной решимостью и пугающей физической силой. Когда лениво ковырялся с помощью Дара в ее голове, чувствуя девичий страх и ненависть. И, конечно же, когда приказывал, подавляя волю. Ненавидела до посинения за то, что заставлял ходить по тонкой грани и ругать свою беспомощность и меняться, становясь из хорошей в плохую, злую, мстительную.

Конечно, она и сама выросла. Стала сильней.

Теперь она видела перед собой обыкновенного юношу, ловкого и хитрого, как мартышка, бесспорно сильного, такого же злого и противного. Но все же реального.

Они обошли весь пятачок, на который упали, вдоль и поперек, потом увеличили расстояние для осмотра, но портала, чтобы вернуться назад, так и не нашли.

- Да нет его. Неужели не ясно? - устало бросила Эми, отмахиваясь от мошкары.

Фрэнсис продолжал озираться, рубить мечом листву, а она прислонилась затылком к влажному стволу дерева.

Волосы от влаги и жары начали виться у висков и на шее, вся спина взмокла, она мечтала освежиться. На ней осталась только ее нижняя сорочка, плащ куда-то провалился, наверное, остался в Валиарии. Но о стеснении она уже не думала, тут было слишком душно для ее плаща, да и Адара ее уже видел в таком виде. Собственно, он же и снял с нее испорченное платье, оставив практически в исподнем. В чулках ноги совсем уже вспотели, но снимать их перед ним она не собиралась. Под сорочкой на ней еще было белье, а между лифом и рейтузами-шортиками - утягивающий корсет. Эми мечтала избавиться и от него, ребра жутко чесались.

Сири приучила ее носить корсет, и сама такой же носила.

- Чтобы не отличаться от авергардских девушек. Ну и что, что мы сиротки? Мы такие же, - говорила она.

Эти кошмарные корсеты стопкой принесла для пятнадцатилеток монахиня Бригита. Тогда то и появились новые предметы по этикету и домоводству.

- У вас три года, чтобы научиться всем прелестям жизни за стенами монастыря. В конце концов, хорошо если вам достанется работа личной служанки при какой-нибудь леди, и будет полным невежеством, если вы не сможете помочь с надеванием туалета.

- Надо было проверить, - донесся до нее голос Фрэнсиса.

"Пресвятая Анхелика, и почему я думаю об этой ерунде в такой неподходящий момент?".

- Что будем делать? - она сдула со лба очередной свернувшийся в спираль от жары локон.

- Нужно дойти до ближайшего населенного пункта и понять вообще в какой стороне Кальдерран.

- Мне-то он зачем? - буркнула Эми.

Фрэнсис посмотрел на нее раздраженно, но промолчал.

Так они шли наобум по влажным тропикам, раздвигали руками буйные заросли, прокладывая себе путь. Оба взмокли, пот стекал ручьем.

Фрэнсис скинул легкую куртку и завязал ее узлом на поясе, рукава белой рубашки закатал до локтей. И все равно было невыносимо жарко, пот расползся пятном по рубашке у шеи, в сапогах горел всеми котлами невыносимый ад. Хорошо хоть волосы теперь короткие.

Он скользнул взглядом по Сиротке... нет, ей больше подходило Святоша. Прямо вся такая невинная, чопорная до скрежета зубов. Даже в таком непотребном виде. И как она только умудрялась выглядеть как святая мученица со своей довольно хитрой душонкой?

Коса ее растрепалась, волнистые пряди лезли в лицо, шея и спина вспотели от густых волос. Но однозначно ей было легче в тонкой сорочке, чем ему в плотных полотняных штанах. Он только сейчас понял, что заставлял ее идти по мерзлому лесу в слишком легкой для похода одежде. Сорочка и плащ. Серьезно?

Фрэнсис нахмурился, опять посмотрев на девушку. Ее пальцы то и дело поддевали белье под сорочкой, почесывали кожу сквозь ткань. От обильной влаги у него и у самого все чесалось и зудело, принц мечтал охладиться хоть в самом крохотном ручейке.

Они шли бок о бок целый день, но так и ничего не нашли. Ни малейшей деревушки, ни воды. Пить хотелось неимоверно, и когда на них резко обрушился тропический ливень, они обрадовались. Эми широко открыла рот и принялась жадно хватать капли. И он поступил сначала так же, а потом опомнился и принялся рубить папоротник, выуживая большой лист. Свернул в большой кулек с широкой воронкой и воткнул в пустую флягу. Та быстро наполнилась дождевыми каплями, и он протянул ее Эмеральд. Она моргнула и не сразу взяла ее, смотрела на него неверящим взглядом, словно ожидая подвоха. Фрэнсис терпеливо ждал, и она, наконец, взяла флягу и принялась быстро пить. Напившись, вернула ее обратно, и он снова успел ее наполнить, прежде, чем ливень закончился.
Последние капли протарабанили по листве, и все стихло. Принц неспешно прильнул к горлышку фляги.

Глава 4

Акку

Гур-Хан хотел протащить ее в сетях до самой деревушки, но потом смилостивился, сказав ей, что не хочет портить подарок Властелину. В итоге ее доволокли до деревни со связанными руками. Весь путь прошел как в тумане.

Лес казался бесконечным, а мужчины совсем не удивлялись исполинским размерам местной флоры и фауны. На пролетающих бабочек, чьи крылья могли бы посоревноваться с размерами парусов, не обращали никакого внимания, а огромных жуков отпугивали обычными палками. Когда раб в очередной раз практически голыми руками прогнал таракана-носорога, она поняла, что беззвучно вскрикнула.

- Большая часть насекомых здесь - травоядные, - негромко проговорил на ее языке маг с черной косой. Он шел рядом.

Она посмотрела на него исподлобья, ничего не ответила. Знание языка удивило ее. Но он был врагом. Тем, чьи сети притащили ее к ногам мерзкого Гур-Хана. Уж лучше бы разбилась на дне рва, чем пережила все, что с ней случилось после!

Мужчина мог бы ее защитить, он обладал сильной магией, стихия воздуха точно была ему подвластна. И почему-то он не выдал ее, когда увидел на дереве. Но обманываться было глупо - она чужачка, забавный зверек для всех них, жестокость и насилие здесь правят всеми, ни к чему ее защищать.

К тому же, хаос в голове и боль во всем теле то и дело бросали ее в небытие, и вскоре апатия затопила с головой. На какое-то время ей стало плевать куда ее ведут и что с ней будет, все эмоции словно выгорели после длительного побега.

- Рассказать новый жизнь Акку позже, Хеду, - насмехаясь, бросил Гур-Хан из паланкина.

Он то и дело протягивал руку и, прямо в дороге, трепал ее по голове, как ручную собачку, жутко довольно улыбаясь кривыми зубами. Представлял, как отблагодарит его Властелин за такую добычу. Это его портус вытянул ее сюда, невероятная удача, что белая птица оказалась волшебницей. За нее отсыпят много золота, соседний абтан во главе с Мизрой подавится от зависти.

Акку дергалась в сторону, зыркала морскими глазами с ненавистью, чем вызывала в нем глумливое удовлетворение. Как хорошо бы сломать ее прямо на месте, перед всеми. Утопить в боли и криках. Гур-Хан любил когда его жертвы кричали, захлебывались слезами вперемешку с кровью.

Но слишком ценный экземпляр, если верить Хеду. И как бы Гур-Хан не ненавидел мага, а привык полагаться на его слова. Да и сам видел, как необычайно девка хороша. Поэтому отдал приказ танам не трогать белую птицу, а кто посмеет - тупая башка будет торчать на пике на главном входе в абтан в назидание всем. Впрочем, он знал, что до этого не дойдет - его слишком боялись.

И если таны рассматривали добычу жадными и полными любопытства взглядами, то дахджасы даже глаз на нее поднять не смели.

Гур-Хан с презрением ударил одного из носильщиков паланкина плетью. Просто так, безо всякой причины. Тот вздрогнул и опустил голову еще ниже, съежившись.

- Шевелись, животное! Ленивый отродья!

Специально иногда говорил на их языке, чтобы понимали все его глумливые слова.

Глаза пленницы совсем закрывались, а ноги заплетались от усталости, когда лес начал редеть. Окружающая обстановка стала еще более мрачной и неприглядной. Тропу размыло от дождя, грязь под ботинками громко чавкала. Все вокруг было серое и унылое. Серость проглядывала во всем - в дождливом небесном куполе над головой, в тугом и влажном воздухе, от которого никак не хотела сохнуть одежда, в деревянных стенах домиков за показавшимся частоколом.

Домики были странной формы, непривычно круглые. Стены были изготовлены из стеблей бамбука, связаны между собой хитро сплетенными веревками. На крышах широкие листья сушеного папоротника. И всюду сырость и грязь.

Она шла подле паланкина, ощущая на себе чужие взгляды. Множество десятков глаз следили за ней, пока ее вели куда-то к центру деревушки по топкой жиже, скользили точно липкие щупальца. И она поняла внезапно, что все эти взгляды мужские, а в деревне не видно ни одной женщины. Неосознанно сделала шаг ближе к магу с косой, спотыкаясь от противного ощущения опасности. Как же сильно она мечтала, чтобы все это оказалось просто дурным сном. Но боль и ломота в теле вынуждали признать, что попала она в худший в своей жизни переплет, хоть и не помнила ничего из прошлого.

Прямо с ходу Гур-Хан приказал отвести ее в купальню, там ей помогли отмыться от грязи две худющие изможденные женщины непонятного возраста. Они молчали, опустив глаза в пол, и Акку не стала задавать вопросы. Поняла, что не ответят. Но главное, что женщины в деревушке все же были, хоть и прятались, как тени.

Купальня была скромная, Акку на все смотрела с удивлением и некой долей брезгливости. Склизкие лавки были немытыми, из слива в полу ужасно пахло тиной и гнилью. Никаких ароматических масел и благовоний не было и в помине. Ей не хотелось ни к чему прикасаться, она попятилась, но одна из женщин с силой усадила ее на одну из лавок, и они молча принялись надраивать ее уставшее тело.

Испорченную одежду (точнее остатки - почти все было содрано в лесу чужаками) ее сняли комом и унесли, она сделала слабую попытку отпихнуть их руки, когда ее раздевали, но потом испугалась, что женщины пожалуются мерзкому Гур-Хану, и тогда все будет происходить совсем по-другому. Поэтому, скрепя зубами, она терпела чужое женское вмешательство в столь личное и интимное пространство. Увидев по всему телу синяки и гематомы от ударов ногами Гур-Хана, обе только сердобольно вздохнули.

Распустив ее волосы, они с восхищением поцокали, подергали влажные и грязные локоны, намылили пенящейся массой, пахнущей не так уж дурно, но все же незнакомо.

Когда ее намыли, то посадили на маленький табурет и принялись сушить и расчесывать длинную шевелюру. Процедура оказалась долгой и изнурительной, и даже массирующие движения ловких пальцев не расслабляли - Акку сидела напряженной струной, события двух дней не позволили забыться и отдохнуть.

После ей выдали темно-серый костюм странного кроя. Когда она взглянула на него, в ее сердце что-то екнуло. Она оторопело смотрела на костюм, сильно видоизмененый, отличающий от того, что мелькнувшим образом возник в ее голове, но все же тот, от которого в груди защекотало невесомым перышком.

Глава 5

Рикхарт

Утро в Фелеване разбудило Рикхарта сырым и соленым запахом Холодного моря, приправленным рыбой и морозом с севера. В комнате рассеивался полумрак, туман так и не отпустил город из своих объятий. Если бы не шум, доносящийся с оживленной улицы, он бы даже не понял, что уже наступил новый день - солнца совсем не было.

Подняв отяжелевшую голову с жесткого топчана, он заморгал, разглядывая спящих друзей. Сирена еще спала на единственной кровати, спрятавшись под одеялом с головой, Сардан посапывал у нее в ногах, видимо совсем отмяв бока на полу. Перед сном он царским жестом отдал им кровать и топчан, снисходительно заявив, что походные условия ему более, чем подходят, а "устраивать из-за такой ерунды жеребьевку ниже его достоинства". Жеребьевку с Риком, разумеется. Кровать они негласно отдали Сирене, едва вошли в номер, и это даже не обсуждалось.

Хмыкнув, Рик поднялся и отправился умываться. В таверне стоял шум, многие посетители даже еще не ложились, пьяный смех слышался со всех сторон. Умывшись, он не стал завтракать - перекусит чуть позже с ребятами, а сразу отправился на местный рынок, который, как и думал, находился прямо в гавани. Привыкших торговцев не смущал ни морской ветер, ни то и дело доносящиеся брызги. И Рикхарту мгновенно передалось их настроение. Пенистый шум волн гладко вписывался в мешанину звуков, крики зазывал у прилавков не раздражали, толчея у бродячего шапито вызывала рассеянную улыбку.

В такое время рынок уже вовсю кипел торговцами, покупателями и обычными зеваками. Только чего здесь не продавали! Яркими цветными рядами лежали скрученные рулоны ткани - шелк и парча из далекого Вэй Бина; грубоватая шерсть, скорее всего, из Горзды, лен с собственных плантаций Валиарии. Может, остатки - много полей было пожжено в прошлом году кальдерранцами, а для этого года не успели собрать столько семян, насколько он знал.

Тускло блестела без хорошего солнца медная посуда. Тарелки, кувшины, кубки, огромные резные подносы.

Палатки со сладостями и витыми булками пока что еще не встретили должного ажиотажа - все-таки было рановато для перекусов, народ проходил мимо.

- Красавчик, купи для дамы сердца сережки! - крикнула бойкая смуглолицая торговка с черными кудрями и колечком в носу. Похожа на арруканку.

Фелеван, как портовый город, славился разнообразием народностей, слыл пристанищем чужаков. Много было здесь и горзденцев, и арруканцы встречались, и даже покинувшие свое мертвое королевство кальдерранцы. Последние предпочитали помалкивать о своем происхождении, говорили, что приехали с самого запада Валиарии, потому что кальдерранцев не любили нигде. А учитывая, что нападение произошло совсем недавно и официально все еще значилась война...

Неулыбчивые горзденцы последний раз воевали с Валиарией почти два века назад. Быстрая была битва у села Сульва. Горбатый Верна Капша проиграл почти сразу же, едва успев справится по реке Лесте и пересечь границу. У Сульвы ждали войска Валиарии, предупрежденные лучшими лазутчиками. Воины разгромили Верну с оглушительным треском, неудачливого правителя показательно казнили. Сейчас там правил его потомок Крыка Капша. Горзденцы то и дело прощупывали почву, но нападать открыто еще не решались. Истощенная после битв с Кальдерраном армия Валиарии, возможно бы, в первое время и выстояла нападение Горзды, но потом понесла бы чудовищные потери, потому что сражаться на два фронта это верный путь к погибели. Король Морвин поддерживал дипломатические отношения как только мог, но понимал, что Валиария всегда будет лакомым куском для врагов, на континенте она располагалась весьма удачно. Теплый умеренный климат с регулярными осадками и сменой времен года способствовал росту щедрого урожая. От Горзды короля спасало лишь то, что соседи и сами владели плодородными землями. Пусть она и не процветала так быстро, как Валиария, и в развитии отставала, но неглупый Крыка не торопился залезать в войну ради прославления своего имени, как его предок.

С Вэй Бином и Арруканом Морвин активно поддерживал торговые отношения, к тому же, удаленность владычества и империи сводила возможность полноценной войны на нет. Вэй Бин мирно сосуществовали со всеми, торгуя своими товарами по всему миру, а розовая пустыня не могла себе позволить даже держать постоянную армию, численность владычества была невысока, и огромная часть мужской доли населения была занята добычей руд. В Аррукане, хоть он и носил название Розовой Пустыни, земли были довольно разнообразны. Хамады, каменистые пустыни, сменялись серирами, щебневыми равнинами. Песчаные пустыни (эрги) тянулись до солончаковых (себхи). Много было железных и медных месторождений и, конечно же, находились высокоценимые месторождения золота.

Арруканцы слыли прекрасными мастерами по плавке металла и его ковке. Лучшие изделия из железа, меди и золота, от посуды до украшений и оружия, исконно считались привезенные из Аррукана.

Сережки Рикхарта не заинтересовали, а вот соседний прилавок с оружием порадовал его искушенный глаз. Сказывалось воспитание деда-генерала. Он не отказал себе в удовольствии рассмотреть пару мечей, но выбрал все-таки тонкий и легкий кинжал, в его руках больше похожий на изящную спицу.

- У тебя у самого меч недурен, арруканская сталь, - похвалил торговец. - Такой узор делают в чудесном городе Ханишан. Этот кинжал хорош, но для тебя слабовато оружие. Давай покажу тебе лучше кое-что посерьезнее.

- Не нужно, добрый фаиша (аррукан. уважит. обращение к незнакомцу явно старше - прим.автора). Мне нужен именно этот кинжал.

Тот одобрительно улыбнулся, расположенный вежливой учтивостью юноши и знанием чужих культурных традиций, сразу поняв, что тот из благородных кровей. Простой одеждой не скрыть привитых с младенчества манер, плавных движений, полных достоинства знатной персоны.

Это понимал и сам Рикхарт, но в Фелеване, городе, пестрящем не только разнообразием народностей, но и классов и сословий, не было нужды скрывать свое происхождение. Он тут все равно один из тысячи.