Царство воров

Глава 4

Акку

Гур-Хан хотел протащить ее в сетях до самой деревушки, но потом смилостивился, сказав ей, что не хочет портить подарок Властелину. В итоге ее доволокли до деревни со связанными руками. Весь путь прошел как в тумане.

Лес казался бесконечным, а мужчины совсем не удивлялись исполинским размерам местной флоры и фауны. На пролетающих бабочек, чьи крылья могли бы посоревноваться с размерами парусов, не обращали никакого внимания, а огромных жуков отпугивали обычными палками. Когда раб в очередной раз практически голыми руками прогнал таракана-носорога, она поняла, что беззвучно вскрикнула.

- Большая часть насекомых здесь - травоядные, - негромко проговорил на ее языке маг с черной косой. Он шел рядом.

Она посмотрела на него исподлобья, ничего не ответила. Знание языка удивило ее. Но он был врагом. Тем, чьи сети притащили ее к ногам мерзкого Гур-Хана. Уж лучше бы разбилась на дне рва, чем пережила все, что с ней случилось после!

Мужчина мог бы ее защитить, он обладал сильной магией, стихия воздуха точно была ему подвластна. И почему-то он не выдал ее, когда увидел на дереве. Но обманываться было глупо - она чужачка, забавный зверек для всех них, жестокость и насилие здесь правят всеми, ни к чему ее защищать.

К тому же, хаос в голове и боль во всем теле то и дело бросали ее в небытие, и вскоре апатия затопила с головой. На какое-то время ей стало плевать куда ее ведут и что с ней будет, все эмоции словно выгорели после длительного побега.

- Рассказать новый жизнь Акку позже, Хеду, - насмехаясь, бросил Гур-Хан из паланкина.

Он то и дело протягивал руку и, прямо в дороге, трепал ее по голове, как ручную собачку, жутко довольно улыбаясь кривыми зубами. Представлял, как отблагодарит его Властелин за такую добычу. Это его портус вытянул ее сюда, невероятная удача, что белая птица оказалась волшебницей. За нее отсыпят много золота, соседний абтан во главе с Мизрой подавится от зависти.

Акку дергалась в сторону, зыркала морскими глазами с ненавистью, чем вызывала в нем глумливое удовлетворение. Как хорошо бы сломать ее прямо на месте, перед всеми. Утопить в боли и криках. Гур-Хан любил когда его жертвы кричали, захлебывались слезами вперемешку с кровью.

Но слишком ценный экземпляр, если верить Хеду. И как бы Гур-Хан не ненавидел мага, а привык полагаться на его слова. Да и сам видел, как необычайно девка хороша. Поэтому отдал приказ танам не трогать белую птицу, а кто посмеет - тупая башка будет торчать на пике на главном входе в абтан в назидание всем. Впрочем, он знал, что до этого не дойдет - его слишком боялись.

И если таны рассматривали добычу жадными и полными любопытства взглядами, то дахджасы даже глаз на нее поднять не смели.

Гур-Хан с презрением ударил одного из носильщиков паланкина плетью. Просто так, безо всякой причины. Тот вздрогнул и опустил голову еще ниже, съежившись.

- Шевелись, животное! Ленивый отродья!

Специально иногда говорил на их языке, чтобы понимали все его глумливые слова.

Глаза пленницы совсем закрывались, а ноги заплетались от усталости, когда лес начал редеть. Окружающая обстановка стала еще более мрачной и неприглядной. Тропу размыло от дождя, грязь под ботинками громко чавкала. Все вокруг было серое и унылое. Серость проглядывала во всем - в дождливом небесном куполе над головой, в тугом и влажном воздухе, от которого никак не хотела сохнуть одежда, в деревянных стенах домиков за показавшимся частоколом.

Домики были странной формы, непривычно круглые. Стены были изготовлены из стеблей бамбука, связаны между собой хитро сплетенными веревками. На крышах широкие листья сушеного папоротника. И всюду сырость и грязь.

Она шла подле паланкина, ощущая на себе чужие взгляды. Множество десятков глаз следили за ней, пока ее вели куда-то к центру деревушки по топкой жиже, скользили точно липкие щупальца. И она поняла внезапно, что все эти взгляды мужские, а в деревне не видно ни одной женщины. Неосознанно сделала шаг ближе к магу с косой, спотыкаясь от противного ощущения опасности. Как же сильно она мечтала, чтобы все это оказалось просто дурным сном. Но боль и ломота в теле вынуждали признать, что попала она в худший в своей жизни переплет, хоть и не помнила ничего из прошлого.

Прямо с ходу Гур-Хан приказал отвести ее в купальню, там ей помогли отмыться от грязи две худющие изможденные женщины непонятного возраста. Они молчали, опустив глаза в пол, и Акку не стала задавать вопросы. Поняла, что не ответят. Но главное, что женщины в деревушке все же были, хоть и прятались, как тени.

Купальня была скромная, Акку на все смотрела с удивлением и некой долей брезгливости. Склизкие лавки были немытыми, из слива в полу ужасно пахло тиной и гнилью. Никаких ароматических масел и благовоний не было и в помине. Ей не хотелось ни к чему прикасаться, она попятилась, но одна из женщин с силой усадила ее на одну из лавок, и они молча принялись надраивать ее уставшее тело.

Испорченную одежду (точнее остатки - почти все было содрано в лесу чужаками) ее сняли комом и унесли, она сделала слабую попытку отпихнуть их руки, когда ее раздевали, но потом испугалась, что женщины пожалуются мерзкому Гур-Хану, и тогда все будет происходить совсем по-другому. Поэтому, скрепя зубами, она терпела чужое женское вмешательство в столь личное и интимное пространство. Увидев по всему телу синяки и гематомы от ударов ногами Гур-Хана, обе только сердобольно вздохнули.

Распустив ее волосы, они с восхищением поцокали, подергали влажные и грязные локоны, намылили пенящейся массой, пахнущей не так уж дурно, но все же незнакомо.

Когда ее намыли, то посадили на маленький табурет и принялись сушить и расчесывать длинную шевелюру. Процедура оказалась долгой и изнурительной, и даже массирующие движения ловких пальцев не расслабляли - Акку сидела напряженной струной, события двух дней не позволили забыться и отдохнуть.

После ей выдали темно-серый костюм странного кроя. Когда она взглянула на него, в ее сердце что-то екнуло. Она оторопело смотрела на костюм, сильно видоизмененый, отличающий от того, что мелькнувшим образом возник в ее голове, но все же тот, от которого в груди защекотало невесомым перышком.

- Ципа́о...

Женщины вздрогнули от ее тихого голоса и настойчиво протянули костюм. Одна из них расправила ткань, показывая, как надо просовывать голову в вырез.

- Я знаю как его надевают.

Акку забрала рубашку и надела на себя, отметив, что рукава отличаются от традиционного ципао. Эти были широкие, конусообразные, едва прикрывали локти. Мягкие тряпичные пуговицы застегнула под правым плечом, пояс обмотала на талии, опустила верхний слой рубашки - он прикрыл узел. Шаровары, или, по-другому, дижо́н, доходили до икр, но не сужались, а оставались свободными. Настолько, что в одну штанину она могла бы просунуть обе ноги одновременно.

На ее ловкие и уверенные движения женщины удивленно переглянулись. Акку смутилась.

- Не спрашивайте, и сама не знаю. Но кажется, в прошлой жизни я надевала подобный костюм.

Одна из женщин вдруг ласково и в то же время жалостливо улыбнулась ей и осторожно погладила по голове. Но так ничего и не сказала.

На них самих висели до самого пола бурого цвета хитоны; много слоев, как на мужчинах, не было.

На ноги ей обули закрытые тапочки из мягкой кожи. Она недоуменно посмотрела на них, не представляя, как в них перемещаться по такой грязи, но потом все встало на свои места.

Ошарашенную и не успевшую ничего понять девушку усадили на паланкин и быстро донесли до большого бамбукового дома двое мужчин с исполосованными спинами.

"Меня несут рабы", - в ужасе подумала она.

На душе стало совсем погано. Но извиняться она не стала. Ей просто было слишком страшно заговаривать с местными мужчинами. С магом, может, она еще смогла бы поговорить без страха, но его нигде не было видно.

Все опять разглядывали ее, тыкали пальцами и что-то другу другу объясняли. До нее донесся чужой смех. Съежившись в паланкине, она мечтала только об одном - проснуться от этого долгого кошмарного сна.

Акку определили в женский дом. Все женщины деревни жили в одном небольшом помещении, но их было немного, и все умещались. Матрасы на ночь стелили прямо на полу, и спали рядами, заполнив всю комнату. Акку старалась занимать место у окна, и подолгу разглядывала все, что видела. С утра и до самой ночи женщины работали, но Акку не заставляли, и она была предоставлена самой себе. Выйти из дома позволялось только по нужде или в купальню. За ней незаметно наблюдали десятки пар глаз.

Первый день она просидела в углу, прижав разбитые колени к лицу. Перед глазами снова встала погоня и пережитое унижение. Избиение отвратительным Гур-Ханом и чуть не состоявшееся насилие. Слезы текли из глаз, но она старалась не всхлипывать и не привлекать к себе внимания. Ей вообще бы хотелось, чтобы о ней все забыли.

Тело нещадно болело, под ребрами ныло. Кажется, ей отбили внутренние органы. Ночью ей было так плохо, что она почти не слышала, как шумят в комнате женщины. Возмущенные голоса доносились как сквозь вату. Потом все стихло, а по телу пошла теплая ласковая волна, и боль потихоньку уходила. В полудреме приоткрыв один глаз, она увидела сидящего над ней мага с косой, Хеду, и уснула окончательно. Страха перед ним почему-то не было.

Утром ничего не болело, как будто все, и правда, ей лишь приснилось.

Дни шли, а в окно ничего интересного она так и не увидела - почти все время стеной стоял дождь, все было серое, грязное, размытое. Иногда по деревне плыл густой туман, такой, что различить что-то можно было лишь на расстоянии вытянутой руки. Когда кто-то из проходящих мимо мужчин поднимал на нее темные глаза, она юркала обратно вглубь комнаты, потому что видела в этих глазах жадный интерес.

Через несколько дней к ней пришел Хеду. Ей разрешили выйти наружу вместе с ним. Он сильно отличался от мужчин в деревне. Не было на его лице свирепого и дикого выражения, движения были спокойными, а не резкими, да и манеры сильно отличались. Точнее, они у него были. И внешне его можно было считать красивым - заостренные черты придавали его лицу благородства, ярко-синие глаза смотрели пытливо из-под черной косой челки. На вид он был молод, может чуть больше тридцати, но, может, и меньше. С толку сбивала короткая черная щетина. Другие мужчины носили неопрятные бороды.

- Я пришел чтобы ответить на твои вопросы, Акку, - пояснил он.

- Это не мое имя, - резко ответила ему девушка.

Он промолчал, но потом согласно кивнул.

- Не твое. Но тебе придется привыкнуть к нему. Гур-Хан сам раздает имена. Но если ты назовешь мне свое настоящее, то, пока мы наедине, я буду называть тебя им. Не бойся, это будет нашим секретом.

Ей показалось что Гур-Хана он недолюбливает. Иначе не стал бы что-то скрывать от него. Девушка смутилась и потупила взор. Пусть будет Акку.

- Я не помню своего настоящего имени. Я вообще ничего не помню. И как тут оказалась тоже, - голос осип, снова нахлынули эмоции от пережитого. Она сглотнула прогорклый ком.

Маг сильно удивился, взглянул на нее внимательно.

- Не помнишь? Совсем ничего?

- Нет. Открыла глаза - и уже здесь. - Девушка подняла голову на тяжелое небо.

Скоро опять пойдет дождь. Она уже так привыкла к шуму барабанящих по бамбуку капель, этот звук успокаивал ее и по-прежнему казался знакомым, на душе от него хотя бы чуточку становилось легче. А что дождь лил постоянно - то это даже ничего, вместе с ним она уплывала от ужасающей реальности в свои выдумки, почти впадая в равнодушный транс. И, конечно, там все было совсем по-другому...

Акку повернулась на мага, отстраненно рассматривая его черную многослойную одежду и выглядывающие из рукавов аккуратные кисти, изуродованные шрамами. Вздрогнула, и спросила:

- Что это за место? Как будто другой мир...

Они шли вдоль частокола из бамбука, для прогулки одна из ее надсмотрщиц, Лакри́ма, выдала ей обувь, похожую на высокие калоши.

Акку была похожа на диковатого подростка, утонувшего в свободных одеждах и обуви. Настороженность не уходила с ее лица.

Хеду заметил устремленный на него взгляд и спрятал руки в глубоких карманах, спрятанных в слоях, посмотрел на девушку с неприкрытой жалостью.

- Ты оказалась в царстве, называемом Парх-Це́десом.

- Здесь царят Боги?

Маг горько улыбнулся уголками губ. Здесь царили не боги, а жестокость. И невозможно было выжить, если сам не становишься жестким и черствым. Ему было невыносимо жаль ее, чувство вины затопило с головой, ведь эту девочку здесь быстро сломают.

- С чего ты решила?

- Здесь все исполинских размеров, - она задумалась, нахмурив изящные брови. - Хотя я видела и невысокие деревья тоже. Но в первый день я увидела такое...

- И что же?

- Леопарда. Размером с целую гору. Он прошел мимо меня, не стал есть. Прошел, как будто не заметил.

- Такого размера хищникам мы не интересны, для них мы размером с букашку, что там есть-то? А леопарда, кстати, все здесь считают духом леса. Повезло, что он прошел в стороне.

- Но... откуда он?

- Не могу сказать точно, я и сам все еще в поисках ответов. Две разных по размерам флоры и фауны смешались, и в целом преспокойно уживаются. Гигантский леопард и другие хищники охотятся на таких же гигантских зверей. А мелкие, те, что для нас привычны, на себе подобных. Их усиленно истребляют мелкие хищники из гигантских семейств, например, леопарда нашего привычного размера потребляет в пищу гигантская змея, если ей удается хитростью поймать того в ловушку.

- Здесь есть и такие змеи? - Акку округлила глаза от страха.

- Есть, - кивнул Хеду. - И для нас они опасны. А вот крупные хищники нас попросту игнорируют - мы слишком малы, чтобы принимать нас за пищу. Разве что раздавить могут нечаянно.

- И как же вы тут живете? Не боитесь быть раздавленными? - В бирюзовых глазах плескался страх вперемешку с изумлением.

- От абта́на животных, птиц и насекомых отводит магия.

Он не стал говорить ей, что именно его магия. Хеду был единственным магом абтана, и девчонка сразу поймет, кто ее вытянул сюда. Хотя, это ведь и так был вопрос времени.

- Абтан?

- Поселение на местном языке. Гур-Хан - глава абтана. Та́ны - его воины.

- А... дахджа́сы? - она спросила, хотя уже догадывалась, что это значит.

- Рабы, - запнувшись, ответил маг, отметив, как тень пробежала по ее лицу.

- Рабы... Неужели..? - она совсем сникла. - Как я здесь оказалась? Это место мне чужое. Я никогда не слышала о Парх-Цедесе.

Хеду начал с самого легкого, отвлекая ее, объясняя, отводя от главного вопроса.

- Раньше его называли просто Цедес, так же, как и материк, на котором царство расположено. Но почти сотню лет назад в нем произошел раскол на две части, обе они объявили независимость, и с тех пор на Цедесе бушует жестокая и кровопролитная война. Между Парх-Цедесом и Аширова́ном. Теперь здесь два царства.

- Аширован? Может, я оттуда? Здесь все кажется чужим...

Маг покачал головой.

- Аширован отличается от Парх-Цедеса, но в целом он такой же - грязный, серый и влажный. Только там почти нет тропиков. Аширован - это сырое вязкое болото, все дороги размыты.

- И там живут люди? - озадаченно спросила Акку.

- Живут, - кивнул маг. А потом признался. - Выживают. Как и здесь. Но в целом, там еще хуже. Пища и вода почти отсутствуют, жилье быстро прогнивает, а досок, как здесь, не хватает. Та земля изжила себя, люди мрут, как мухи, от голода и эпидемии черной оспы. Там слишком велик размах грязи и нищеты.

- И зачем им нужна такая независимость? - передернула плечами Акку.

- Им и не нужна, от северной паразитируемой части избавился еще предок Властелина, чтобы не делиться ресурсами, - пожал плечами Хеду. - Ашировану не повезло с расположением. Но и в Парх-Цедес грядет то же самое. Дождь, сырость, грязь - главная напасть этого материка.

- И все же так жаль их...

- Не вздумай обольщаться, ши́ры - люди Аширована, не менее жестоки, чем пархи.

Акку опять задумалась, принялась заплетать длинные волосы в косу, как у Хеду, хотя Лакрима настойчиво просила оставить волосы распущенными. Местные женщины сравнивали ее чуть ли не с божеством из-за этих белых длинных волос, постоянно щупали локоны.

- Но если я не из Цедеса, то откуда же?

- Я знаю еще о трех материках: Шу́ва, Хеле́са и Льян. На Шуве существует сразу несколько королевств и владычеств: пустыня, полная розового песка - Аррука́н, поделенный на две стихии Кальдерран, плодородная Валиария, Горзда, я мало о ней знаю, и похожая чем-то на наш мир Хаанса. Твоя одежда говорит о том, что ты, скорее всего, из Валиарии или Кальдеррана, я не слишком хорошо разбираюсь. Через море от Хаансы расположен материк Льян, империя на нем зовется Вэй Бин. А Хелеса носит одновременно название и материка и владычества.

- Откуда ты все знаешь?

- Изучал, - пространно ответил маг после недолгой паузы.

- Как мне попасть домой? В Валиарию? Если представить что я оттуда. - Ни одно из названий ей ни о чем не говорило.

В синих глазах мага опять появилось жалостливое выражение. Он вздохнул.

- Никак, девочка. Ты застряла тут навсегда. Цедес - это материк изгнанников, и портусы вот уже много веков работают только в одну сторону. Люди, попавшие сюда, не могут вернуться обратно и доживают свои дни здесь.

- Но... Но как мы сюда попадаем? И зачем?

Хеду долго молчал, глядя в бирюзовые глаза Акку. В них плескалось тревожное море.

- Вас вытаскивают сюда портусы. Цедес тяжел для жизни, люди пытаются создать проходы на другие материки.

- Почему не пройти по морю?

Маг покачал головой.

- По морям и океанам можно пройти между всеми материками, но Цедес лежит в другой системе координат, другой плоскости. Я много лет пытаюсь разгадать тайну Цедеса, пока не могу тебе сказать, девочка. Нам нужно много магии.

В ее глазах начало созревать понимание.

- Вы воруете людей через портусы, чтобы выйти отсюда? - от шока она забыла сделать вдох. - И я тоже для этого здесь? Меня украли из моего привычного мира просто из-за магии?

- В тебе ее очень много, Акку. Ты невероятно сильна.

- Ты чувствуешь мою магию?

- Да. Я ощущаю твою ауру. Я прежде не встречал такой силы мага.

- Я правда здесь навсегда?

Молчание и жалость в синеве его глаз били хуже плетей. Акку отшатнулась от мага, зажав на секунду рот ладонью.

- Рабы ведь тоже не из Парх-Цедеса?

- Большая часть - из Аширована. Еще есть те, кого утянуло сюда чисто случайно. Портус настраивается на сгусток магической энергии, но бывает всякое... Некоторые из них и вовсе не срабатывают, или совершают ошибку.

- Получается, всех, у кого нет силы, кто попал сюда случайно, ждет участь раба?

- Да... - признался Хеду.

- Так вот, значит, как ты узнал о других материках... От несчастных бедняг... Это ты вытянул меня сюда?

Он не смог соврать ей, но впервые маг пожалел, что не пошел в этот раз против Гур-Хана. Эта одновременно сильная и слабая девочка здесь погибнет.

- Да. - Голос все-таки дрогнул.

Она посмотрела неверяще, прикрыла веки на мгновение, пошатнулась. Он хотел придержать ее за локоть, но Акку взглянула на него с таким отвращением, что маг не решился.

- Ты вытащил меня сюда, зная, что уже много лет никто не может создать обратный портал? - в сиплом голосе сквозила ненависть.

Хеду сделал слабую попытку оправдаться, чувствуя себя при этом жалко и неловко.

- Но ты действительно сильна... У тебя может получиться...

Скривившись, Акку выставила ладонь и прервала его речь. Покачала головой, глядя на него с откровенной брезгливостью. Хеду сжал зубы.

- Ты не мог знать об этом, верно? Ты всего лишь выслуживался перед мерзким Гур-Ханом! Мудрый Веши, ты еще хуже, чем он! Ты заранее обрекаешь людей на жалкое влачение жизни здесь, а то и на верную смерть! Да кто ты такой, чтобы решать?!

Девушка яростно взмахнула руками и что есть силы толкнула мага. Хеду, конечно, удержался на месте, но смотрел на нее так виновато, что она не выдержала и принялась, рыча, колотить кулаками по его плечам и груди. Усталость, боль и омерзение затопили с головой, и больше не было сил контролировать себя.

- Ты подонок! Проклятый мерзавец! Верни меня назад! Я хочу домо-о-ой! - последнее предложение она уже отчаянно завыла, слезы полились из глаз.

Рухнув на колени прямо в чавкающую грязь, утопая в ней почти до пояса, она пронзительно закричала, безумно мотая головой. Длинная светлая коса утонула в жиже, брызги попали на мертвенно-бледное лицо. Костюм оказался испорчен.

Она не знала где ее дом, но здесь было страшно, ни на мгновение не хотелось оставаться на этой отталкивающей земле.

- Акку... - маг растерянно попытался ухватить ее за плечо, но она яростно сбросила его руку и завизжала еще громче, зажимая уши. А потом вдруг раскинула руки и резко подняла к небу лицо. Рот широко открылся в затянувшемся крике-стоне. Бирюзовые глаза покрылись белесой паутиной.

Вокруг нее ощутимо завибрировали волны, а жижа, что чавкала под ногами, начала подниматься вверх огромной круглой стеной, отгораживая девушку от всех. Закружила масса по кругу, образовала огромную воронку. Подул сильный ветер, закручивающийся вместе с воронкой. Грязевой смерч рос, а оглушительный крик Акку из-за его стены не прекращался ни на минуту.

Задрожала земля, пошло волнами болото под ногами, абтан затрясся. Завопили вокруг застигнутые врасплох люди. Женщины, разделывающие на улице большую тушу животного, заголосили, опустили наземь окровавленные ножи и бросились врассыпную.

- Акку! - маг не удержался и упал на одно колено, прикрыл лицо от летящих ошметков.

Из главного дома выскочил на порог Гур-Хан с круглыми от изумления глазами. Прокричал указания танам, и те, боязливо переступая, приблизились.

- Не трогать! - заорал сквозь шум поднявшегося ветра и воплей Хеду. - Убьет! Она в кри́зе!

Переглянувшись, таны отступили и обернулись на главу абтана, ожидая, что же скажет он. Маг не имел над ними власти.

- Оставить, - гаркнул Гур-Хан. Те приняли его приказ с облегчением.

Выставив перед собой невидимый щит, Хеду с трудом встал на ноги, глядя на грязевую воронку, поднимающуюся к небу, со смесью восторга и восхищения. Было не страшно - он уже давно перестал бояться, поэтому он хладнокровно сделал шаг вперед, прилагая усилие. Не так-то просто прорваться сквозь неосознанно выплеснутую магию, образовавшую такую необычную защиту от внешнего мира.

- Акку, остановись! Ты так выгоришь! - прокричал Хеду.

Девушка не отвечала, и маг, тихо ругнувшись, пошел со щитом прямо внутрь воронки.

Сила ее была столь велика, что он, несмотря на применяемую магию, не удержал равновесие, и его закрутило в грязи. Едва успел надуть пузырь воздуха и прикрыть лицо.

- Акку, пожалуйста... Если хочешь выбраться отсюда, ты должна собраться. Я помогу тебе! Я бы и так помог, ты не должна была оказаться здесь. Мне, правда, очень жаль.

Стена из скомканного грунта, ила, грязи и воды приглушала его слова, и их никто не слышал, кроме нее. Но воспринимала ли она сейчас речь - он не знал. Сделал еще попытку. Каждое слово давалось с трудом, пока он пытался остановиться в бешеном потоке трясины.

- Я... кажется... знаю... откуда ты... Я думаю... что ты... из Льяна. Твой дом... Вэй Бин...

Еще немного, и щит треснет, а сам он потонет в этой массе, не добравшись до крохотной фигурки, которую он видел, пока его мотало тряпичной куклой по кругу. Сил почти не осталось, так много он тратил, чтобы не погибнуть в ее грязевом чудовище.

Из последних сил он дунул в пузырь. Плавно покачиваясь, тот вышел из стены и поплыл в сторону девичьей фигурки, в нем заиграла легкая музыка.

...Так ветерок колышет приозерный камыш, и так стучит летний дождь по полым трубкам бамбука в саду. Так распускается нежный лотос поутру под первые лучи рассеянного солнца, и так колеблются ракушки навесного талисмана Коши. Так раздается звоном колокольчиков смех придворных дам, и так тонко звучит тумбра в руках матери. Так дышит умиротворенный монах - дедушка Лиу. Так живет место твоего детства... и ждет тебя... все еще ждет домой... Очнись, милая... Открой глаза...

Опустив лицо и руки, Акку всхлипнула. Спряталась в ладонях. Сила ее успокаивалась, медленно приручалась, убаюканная хрупкой музыкой, затрагивающей потаенные уголки души. Вскоре грязевая стена медленно потекла вниз и снова разлилась под ногами, а Хеду стоял, пошатываясь. Почти полностью был покрыт он толстым слоем грязи.

Белесая пелена спала с бирюзовых глаз, в них отразилась растерянность. Акку даже не обратила внимания на хаос, который оставила после вспышки криза. Продолжала сидеть по пояс в трясине.

- Вэй Бин? Ты же говорил что я, скорее всего, из Валиарии.

Она спросила так, словно их разговор не прекращался на истерику, и ее всплеск не угрожал всему абтану. Хеду сделал шаг к ней, чтобы помочь подняться, но девушка демонстративно проигнорировала его протянутую руку и вылезла из жижи сама, как ни в чем не бывало. Смахивая с безнадежно испачканной одежды ошметки, он вздохнул.

- Я так думал поначалу. Из-за языка и твоей одежды. На Льяне такое не носят. Но потом ты неосознанно вспомнила Мудрого Веши. Это святой старец, которому поклоняются только в империи Вэй Бин. В правой руке Веши лежит раскрытая книга, он владеет Знанием, а в левой закладка. В Валиарии люди чтят Святую Анхелику. А язык... может, кто-то из твоих родных из Вэй Бина? Потому что внешне ты совсем не похожа на уроженку Льяна, если только разрез глаз. Но цвет...

Акку отряхнула грязь с косы, посмотрела на испорченные штаны. Шмыгнула носом.

- Забавно. Я даже не знаю как я выгляжу. И сколько мне лет. Ты мне скажи.

Скупая улыбка появилась на лице мага, он мягко посмотрел на девушку.

- Ты очень красива. У тебя удивительного цвета глаза, словно драгоценные камни, наполненные лазурным океаном. Разрез, и впрямь, больше похож на льяновский. Суженные и вытянутые к вискам. Небольшое личико с аккуратными бровями и чуть вздернутым маленьким носом, губы сердечком, искусанные от переполняющей тревоги. А волосы похожи на белый шелк, две светлых родинки на щеке... - он запнулся, смутившись ее внимательного взора и закашлялся. - Только юная очень. Честно говоря, я думаю тебе не больше шестнадцати, а то и всего пятнадцать. И роста в тебе совсем мало, ты и до плеча мне не доходишь, а я не такой уж высокий.

Рассказать дальше он не успел, к ним поспешил довольный и сияющий Гур-Хан. Акку сразу вся сжалась, приготовилась, как перед прыжком в бездну. Закусила губы до побеления. Хеду встал к ней ближе, но Гур-Хан пренебрежительно взмахнул пальцами, отправляя его восвояси. Синие глаза мага сверкнули, он сжал челюсть, но, в конце концов, поразмыслив здраво, отступил назад, оставшись неподалеку.

- Птица, ты очень сильный, - радостно похвалил глава абтана. - Властелин будет довольный. Я получить много золото. Синяя Вода тоже получить. - Кивок в сторону Хеду.

Скривившись от его слов, она сплюнула ему под ноги, повернулась и пошла в женский дом. Плечо тут же обожгла плеть. Она вскрикнула и в страхе обернулась, вскидывая руки. Гур-Хан злобно ощерился и снова замахнулся.

- Только строптивый. Ничего, дурь выбить быстро. Ты ублажать Властелин день и ночь, когда он пожелать. Целовать ноги Властелин, раздвигать свои. Родить пархи. Властелин радоваться твоя магия. Я получить много золото. - Во рту мелькнули кривые и плохие зубы, когда он в предвкушении оскалился. - Забыть сказать - Властелин красивый как я!

На посеревшем лице Акку застыли отвращение и ужас, а глава абтана захохотал, жутко довольный произведенным эффектом и издевкой в конце.

- Намотать твой белый волос на кулак и выбивать дурь целая ночь, дарить боль и слезы, - злорадно пообещал мужчина. - Так он поступать с женщина извне.

И в конце, перед тем как уйти, назидательно добавил:

- Плохо обслуживать - голова торчать на пике. И твой красота не помогать.

**