Целители. Начало пути

Глава 16

— Вы же не имеете дел со студентками, декан! — ляпнула Нелли.

Лавиль расхохотался, вышел из-за спины, заглянул ей в лицо:

— Ай-яй-яй, Тал! Как неприлично! Думать так… А уж озвучивать свои мысли и сплетни!..

Нелли сварливо заметила:

— А делать, значит, можно?

Лавиль сбегал, намочил носовой платок в фонтане и принялся оттирать кровь с её лица. Аккуратно и нежно, как ребёнку. Ответил почему-то откровенно. И грустно:

— Чего мы только не делаем за жизнь, наивная Нелли!.. Всё это оставляет свой след. Не даёт нормально жить… И каждый маг справляется, как может…

Он продолжал лечить её, потому Нел всё ещё говорила, что думала. Насмешливо задрала бровь. Ту самую, с царапиной:

— И как, позвольте узнать, распутство помогает?..

Он ответил покладисто:

— Узнаете. Судя по всему… С вашим темпераментом… Дастон совсем с катушек слетел… И вы ему не уступали…

— Урод! — выплюнула Нел, что думала.

Лавиль грустно покачал головой:

— Если бы вы знали его папашу, то пожалели бы парня. С вашей добросердечностью…

— Никогда! — вспыхнула Нел снова. — Как он сломал Ильгу!.. Просто так!..

Лавиль снова кивнул:

— И такое бывает… И, может быть, он пожалеет однажды…

Эти оправдания подлости разъярили Нел. Она попыталась встать, уйти. Декан не позволил. Он оттёр уже кровь, спрятал платок в карман. Удержал её за руку. И одновременно задрал немного рукав. Требовательно посмотрел в злые зелёные глаза:

— Сидите спокойно! А то свалитесь где-нибудь. Я вливаю силы, а они как в бочку пустую уходят пока. У вас истощение, синяки по всему телу. Смотрите!

Нелли посмотрела. Чего она там не видела? А он продолжал:

— Я подлечу вас здесь. Потом мы отправимся в больницу… Не волнуйтесь, под чарами отвода глаз. Закончу в моём кабинете. Там и поспите потом пару часов. Чувствуете, как вам хочется спать?..

Нелли устала. И уставала всё сильнее. С каждой минутой. Хоть ничего не делала. И она спросила:

— Что со мной?.. Я уже спала, когда "эти" пришли…

Он так и держал её руки. Успокаивающе сжал их. Твёрдо посмотрел в глаза:

— Я же говорю. Истощение.

— Но раньше такого не бывало!

Лавиль погладил её руку:

— Элвин — великий маг. Он скоро "разбудит" вас. Но эта работа, кроме всего прочего, нарушает равновесие, к которому привык ваш организм. Вам нелегко придётся. Усталость, нестабильность, в том числе эмоциональная. Потому мы и будем с вами прятаться. Не нужно, чтобы Дастон и другие знали, как вы уязвимы сейчас… Этот мелкий мерзавец изобретателен, как его папаша…

Лавиль присел на корточки перед ней, улыбнулся:

— Ну, что? С планом согласны?

Нел всмотрелась в глаза декана. Такие же синие, как глаза её дочери. В его лицо. Поняла, что Мар был прав, и Мэй похожа на отца удивительно. Только овал лица и кудряшки взяла от матери!.. И поняла, что может "читать" его, из-за этой вот похожести. Мэй так же поднимает брови, когда пытается уговорить её на что-то крайне полезное, с её точки зрения.

Наверное, она разозлилась бы, в другом состоянии. Обида снова всколыхнулась бы. Но сейчас, под влиянием магии целителя, она была расслаблена и отстранена. И улыбнулась ему так, как улыбалась Мэй, когда позволяла той "уговорить" себя. Ласково, открыто и проказливо:

— Ладно, декан. Уговорили! Но только, если объясните мне, чем я должна заплатить вам за право увидеть "те" магснимки!

Лавиль потрясённо моргнул и залип на её лицо. Заворожённый его красотой и светом, что оно отражало. Нежность. Её он не видел в женских лицах никогда, если они бывали обращены к нему. Что угодно, только не нежность и не приязнь. Чаще всего алчность, желание…

Понятно теперь, почему слетел с катушек Дастон. И не отцепится теперь. Девочка не только красива, но и умеет любить. А что может привлечь ублюдков, вроде них, сильнее?.. Любой сильный маг теряет эту способность из-за того, что вынужден делать, какие решения принимать. И они тянутся к тем, кто способен на чувства. Как умирающий к воде.

Трепетно заботятся о старых слугах, которые видят в них не машины для убийства, а тех детей, какими они были когда-то. Или о старых друзьях. Тут он вспомнил Адельмара и то, как привязан он к нему самому. А уж если маг находил отклик в женщине…

Если она оказывалась способна рассмотреть за мишурой богатства, красоты и преступлений его самого, уязвимость и слабость… Таких они не оставляли никогда. До тех самых пор, пока они не умирали, оставив им ребёнка…

Дамиан насмотрелся на такие вот роды. Любовницы умирали. А отцов ничуть не волновало то, что они получали для себя наследников или просто детей с огромным потенциалом. Они тоже умирали с теми, кто был способен любить их… А после черствели окончательно, высыхали, неспособные на чувства. Сколько таких он встречал во дворце короля, когда бывал там!..

Они отводили от него глаза. Неприятно видеть свидетеля смерти собственной души. Он понимал. И прощал… Знал и отца Дастона. У того, почти одновременно, родилось два сына. Законный и нет. Наследник был не нужен и второго мальчика не признали. Дастон заботился о нём трепетно, пристроил в лучшую семью, какую нашёл. И терпеть не мог законного сына от женщины, которую ему навязали…

Лавиль всмотрелся в ласковые глаза наивной девочки. Он был поверенным в тайнах верхушки Дормера. Знал их, как мало кто… Неужели юного Дастона заклинило на Тал, как однажды его отца на матери его сводного брата? Как похоже!.. Он совершенно не соображал сегодня, не чувствовал боль. Не мог оставить её, несмотря на угрозы и риск для здоровья… Он никогда не посмеет назвать это любовью. Но и отцепиться от девушки не сможет. Как помочь ей? Возможно ли это?

— Эй, декан! О чём вы думаете с таким трагичным лицом? — выдернула его из тяжёлых дум Нел.

Лавиль пожал её руки, встал:

— О том, конечно, чего вам будут стоить снимки!

— Ну, не томите!

— Всё просто! Обуздайте ваши силы и получите от меня копии. На память о том, чего стоил вам этот подвиг.

Нелли тоскливо вздохнула:

— Когда это будет ещё!

— Скоро! Вот увидите! А сейчас, давайте, приведём вашу голову в порядок и пойдём. Пока вы ещё способны идти.

— И как, интересно, вы собираетесь приводить её в порядок? Голову? Обрить что-ли?

Лавиль возмутился:

— Обижаете, леди! У меня трое сестёр и пятеро племянниц. Я могу изобразить любую причёску. И в курсе всех модных веяний.

Нел схватилась за голову:

— Не надо модных!..

Он успокоил её:

— Не волнуйтесь. Сделаем косу, как та, что у вас была. Чтобы никто и не понял, что кто-то растрепал вас.

— А откуда вы?..

— Видел утром, когда вы выбирались из столовой. С таким зверским лицом, доложу я вам… Вам нужно следить за своей мимикой, леди. Иначе распугаете всех кавалеров. Как друзей Варнера сегодня утром!

Нел фыркнула:

— Больно нужен мне тот шутник!

Лавиль не согласился:

— Ну, нет! Ален Харвиг — отличный парень. Родовитый, но не урод, по вашей классификации. И не потаскун. Даже странно, что он так явно проявил себя. Наверное, вы, леди, и в самом деле, поразили его!..

— Ну, нет! — в тон ему возразила Нел. — Если выбирать кого-то, то только декана Виллиса. Он действительно достойный лорд!..

Лавиль осторожно заметил:

— Вы же понимаете, как он уязвим? То, что другой воспримет относительно спокойно, его разобьёт окончательно.

Нел бросила шутки. Ответила серьёзно, даже хмуро, несмотря на целительскую магию, что пьянила:

— Я никогда не стала бы играть его сердцем. Ничьим бы не стала. Это недостойно.

Вот так. Как припечатала. В том числе, и его самого. И что тут скажешь? Лавиль не стал убеждать или оправдываться. Он такой, какой есть. И все свои преступления он помнит. Как забудешь?..

Вместо того, чтобы болтать, он занялся приятным. Запустил руки в шевелюру Нелли Тал. Он любил длинные волосы. Всегда. И свои носил довольно длинными. Мать не противилась, отец погиб к этому времени. Его не сподвигло остричься даже то, что над ним издевались в школе. Кричали, что он подражает мерзким фейри. Или он сам — мерзкий эльф?

Что ещё могли придумать дети? Очень красивый белокурый мальчик. С длинными волосами… Всё изменилось, когда Марвин стал набирать учеников. Мать за руку отвела его на испытание к архимагу. И он подошёл. Там все дети были талантливы и необычны. И никому дела не было до его волос.

Там он получил себе лучшего друга. Брата. Марвин только посмеивался, когда видел ту парочку: мрачный, молчаливый, темноволосый, вечно напряжённый из-за необходимости контролировать себя Адельмар, и белокурый, болтливый, внешне легкомысленный Дамиан.

Почему "внешне лёгкий"? Да потому, что, как оказалось, за своё Лавиль дрался бешено и безоглядно. Во всех смыслах. Он быстро заткнул тех, кто пытался осложнить жизнь незаконному сыну Безумного короля. И у Марвина, и потом в академии. Именно он, Дамиан, защищал выродка, который мог бы прихлопнуть всех своих обидчиков. Но был слишком добр и порядочен. Лавиль не был. Своё он готов был выгрызать зубами…

И до сих пор таким оставался. Теперь "своими" он считал пациентов. И потому пользовался любыми средствами, чтобы улучшить систему здравоохранения в королевстве. В том числе, и дружбу короля. Его он тоже, в конце концов, принял, как своего. И тащил с ним бремя будущего отцовства почти наравне…

А сейчас он наслаждался, запустив руки в солнечные волосы Нелли Тал. Тянул время, и ничего не мог с собой поделать. Такие волосы были у матери Адельмара. И Дамиан понимал Безумного короля, который влюбился в девушку слёту. Тут же, в академии. В одни эти волосы и красоту можно влюбиться. А уж если к ним прилагаются доброта и благородное сердце…

Лавиль вздрогнул. Какие глупости лезут ему в голову. Из-за волос студентки! Ну, и пусть они похожи на солнечный свет и саму жизнь? Разве это повод?.. Он посмеивался над собой и проводил руками по буйным кудрям Нел. Они, под его руками, распутывались, вились красивыми волнами и локонами.

Помимо всего, он прикасался к голове девушки. Исцелял. И успокаивал… Иначе начнёт фыркать, дёргаться. А ему так хорошо сейчас, в этом залитом солнцем дворике академии. Так давно не бывало… Как давно, он и не помнил. Но, точно до войны. Может быть, в детстве. Когда они прыгали с Маром по дворцовому парку и мечтали о том, как они вырастут и поправят все несправедливости, какими так полон их мир…

Он тянул бы время ещё, но понял что Нелли Тал засыпает. А потому быстро соорудил ей косу такую же, как видел утром. И скомандовал:

— Итак, адептка Тал, встаём и идём. Можете говорить, если плохо себя почувствуете. Я наброшу не только чары отвода глаз, но и полог тишины.

Нелли послушно встала. Попыталась идти… И едва не врезалась лбом в то самое дерево. Дамиан нахмурился:

— Придётся нести вас на руках. Давайте-ка…

Студентка стала трепыхаться и он просто усыпил её. Сама точно не дойдёт. Кончились силы у девочки… Подхватил её на руки, набросил чары отвода глаз, забрал её сумку. Огляделся, не оставил ли чего-то. И быстро пошёл к больнице.

Там дождался, пока у входа не будет людей и быстро вошёл. Так же, перебежками, пришлось двигаться по коридорам, чтобы ни в кого не врезаться. Вошёл в свой кабинет. Уложил студентку на диван. Достал подушку и плед. Подсунул подушку под голову. Укрыл.

Всё это он проделал быстро и ловко. Столько лет ухаживал за больными! Умел интуитивно находить наиболее удобные для них положения. Осмотрел пациентку и остался доволен. Присел на край дивана и снова взялся вливать силы.

Резерв у девочки, судя по всему, впечатляющий. И как только умудряется щиты держать при такой нестабильности? Тоже, наверняка, бастард в каком-то поколении одного из аристократических семейств Дормера. Элвин, конечно, в курсе. Защищает девчонку. Придётся ещё лучше защищать, когда высокородные юнцы поймут, что она тоже универсал, а значит, идеальная любовница для любого из них.

Дамиан поджал губы. Не будут виться вокруг неё. Дастон не позволит… Жалко её… Она, наивная, не понимает, что её чувства и желания не имеют никакого значения. Разве что, для Элвина. А справится ли старик?..

Вздохнул. Он тоже будет присматривать. Уже присматривает. И никому не стоит знать, что делает он это не только из необходимости. Он, похоже, недалеко ушёл от Дастона. Разве, что лучше контролирует себя.

Ему тоже нестерпимо хочется растрепать её косу, улечься рядом. Пока только улечься и обнять. Чтобы точно знать, что никто другой не доберётся… Чтобы исцелить её и охранять её сон. Чтобы просто чувствовать, что она рядом…