Целители. Начало пути

Глава 8

Нелли проснулась только к вечеру. Кто-то тёплый лежал у бока. Грел. Опустила непослушную пока руку, погладила. Наткнулась на привычную уже кудлатую шерсть. Густ. Рядом.

Открыла глаза. И удивилась, что находится в кабинете ректора. Тот писал что-то за своим столом. Не отрывая глаз пробормотал-улыбнулся:

— Проснулась? Вот и замечательно! Сейчас Марла чай принесёт и покушать.

И вернулся к своей писанине. А Нелли прикрыла глаза. Что случилось? Вспоминать и волноваться пока не получалось, а значит, она и не будет. Явно же, что-то она выкинула… И Элвин обязательно расскажет.

Он, конечно, рассказал. Но сначала Марла принесла две тарелки с ужином и здоровенный пузатый чайник с чаем. Какие-то вазочки, тарелочки. И на диво по-человечески, сочувственно улыбнулась ей. Нелли ответила на улыбку, встала. Голова кружилась.

— Потихоньку иди, — тут же встрял ректор в её анализ. — Откат у тебя, нешуточный. Поешь, вспомнишь, и сразу легче станет.

Нелли медленно дошла до невысокого столика у окна, где им сервировали ужин, уселась и принялась вспоминать. Элвин и тут вклинился:

— Э, нет, дорогая! Я же сказал, сначала ужин. Воспоминания потом. Они сами вернутся, когда будешь готова.

Маг смотрел примерно так же сочувственно, как и Марла. Значит, выкинула она что-то впечатляющее. Нелли вздохнула. Не будет пока вспоминать. Хоть поужинает спокойно… И они принялись за еду. Густ тоже.

Уже за чаем на горизонте что-то начало брезжить. Нел отгоняла мысли. Дайте спокойно пообщаться!.. Не давали. И в какой-то момент будто дверь распахнулась в её разуме, и повеяло оттуда… Ветром.

Нелли зажмурилась. Откинула голову на спинку кресла. Привычно сжала руку в кулак.

— Вспомнила, — удовлетворённо произнёс ректор.

И добавил:

— К счастью, ничего фатального ты не натворила. Фразу про дормерцев можно отнести к юношескому идеализму, а не печальному личному опыту. Поцелуй, которым тебя выдернул из нестабильности тот ловкий парень, никто не видел, кроме твоих друзей… Они дали клятву неразглашения. Двое с радостью. Сынок Вика, со скрипом, имей ввиду. Как Лавиль нёс тебя сюда, тоже не видел никто. Чары отвода глаз. Остаётся только нестабильность… Рядовое, по сути, дело для академии. Тебя, конечно, будут подзуживать. Но, выдержишь пару дней, и отстанут…

Ректор закончил и ждал её вопросов. Она спросила, но вовсе не то, что относилось к делу. Возмущённо:

— Лавиль нёс меня? Почему он?

Элвин развёл руками:

— А что ему оставалось? Если бы тебя увидели без сознания на руках у кого-то из парней, сплетня обросла бы и вовсе некрасивыми подробностями. Лавиль, как преподаватель, находившийся рядом, позаботился о твоей репутации.

Всё правильно. Правильно!.. Ректор замялся и решительно, чуть сурово, продолжил:

— Это снова урок тебе, дорогая. Привыкай. У тебя нет другого выхода, чтобы выжить и остаться в своём уме. Ты должна быть здесь, и разобраться, почему суть твоя не находится в гармонии. Бунтует, прячется… Он тоже будет здесь. Потому, что это — дело его жизни. Привыкай. Обоснуй для себя, "почему" ты не должна реагировать на него так впредь, и тебе станет легче.

До Нелли дошло:

— Вы знали что так будет!

Элвин кивнул:

— Ты хорошо справилась. Ну, посуди сама, как ты могла бы ещё реагировать на существо, с которым так резонируешь и которое отвергло тебя даже не малопочтительно, а просто не заметило на своём пути?.. Это больно, обидно, несправедливо. Как угодно назови, и всё будет правдой. Но делать-то что? Ты больше, чем обиженная девушка. Он — больше, чем банальный подлец… Это придётся принять… Ты сможешь учиться у него и работать с ним, если придётся… Тебе не обязательно уважать его для этого. Достаточно признавать его профессионализм.

Нелли прислушивалась к себе. Правда. Всё это правда… Если бы она обдумала и приняла это сама, то, возможно, не застряла бы в обиде на столько лет…

Элвин словно услышал её:

— Если бы ты поняла это раньше, то, возможно, твои наставники в Гарнаре смогли бы помочь тебе. Они мудры и сильны. Ты влюбилась бы, и вышла замуж. Не пришла бы сюда… И мир потерял бы уникального целителя… Прости себя, его. Всё случилось так, как случилось… Кто-то посчитал бы мои слова жестокими. Да, я и не сказал бы их кому попало… Вся твоя боль переплавится в опыт, и ты будешь помогать другим. Будешь слышать их боль. Узнавать её.

Кулаки разжались. Нелли сидела, откинув голову в кресле, и плакала. Наконец-то слезами понимания и принятия. Вспомнила Густа и его: "Как выжил бы я, если бы не простил?". Она не простила. А потому заноза эта в груди не давала ей дышать… Сможет ли простить теперь? Она не знала пока…

— Спасибо.

Элвин усмехнулся:

— Знал, что ты услышишь и поймёшь. Ещё один небольшой урок и отпущу тебя. Даже не урок, Нел. Я даю тебе, если так можно выразиться, индульгенцию на шалости.

— Что?!

Глаза распахнулись. Слёзы высохли. Ректор негромко рассмеялся:

— И почему студенты всегда реагируют так? Мечта ведь? Твори что хочешь, и ничего тебе за это не будет!

Нелли сузила глаза:

— Может быть потому, что так не бывает?

— Здесь бывает! И это не навсегда, милая, спешу расстроить тебя.

— Лучше объясните, — буркнула Нел.

— Изволь! Чтобы красиво "заплести" оба типа, даже три, если разобраться, типа магии, присущих тебе, нужно их сначала "распутать". Вот тебе вопрос: можно ли распутать нитки, не распустив их?

— Нет.

— Вот и тебе нужна свобода самовыражения. И поверь, то, что ты будешь попадать сюда, ко мне, как нарушительница, будет гораздо лучше того, чем если мне придётся, в ином случае, прятать попытку убийства, не исключено, что массового. Поняла?

Нелли кивнула. Но всё равно спросила осторожно:

— А не боитесь, что я…разойдусь?

Элвин расхохотался и отхлебнул уже остывший чай:

— Представь себе, нет! Ты слишком порядочна. А потому сделаешь только то, что не сможешь не сделать. Как сегодня. А я подстрахую. Пройдёт время, и всё утрясётся. Шалости забудутся, ты будешь жить, радовать свою дочку и много ещё кого… Меня, к примеру.

Нелли отчаянно глянула на старого мага:

— Вы же видите пружину во мне, что вот-вот лопнет?

Элвин мягко улыбнулся:

— Да. И твоя Йли видела. И боролась за тебя. Скажи ей спасибо.

Нелли зажмурилась. И всё равно заплакала. Элвин вскочил с кресла:

— Хватит слёз! Забирай своего кота и уходи. В Гарнар. Прямо сейчас. Завтра один день учёбы. Потом выходные. Считай, я освободил тебя на завтра. Ну, строй портал при мне, а я подстрахую. А то унесёт тебя бедовую куда-нибудь, ищи потом!.. Энергией пользуйся только из кристалла. Твоя пока, как необъезженный конь.

Нелли вышла из портала в "семейной столовой". С котом. Всклокоченная. С торчащими во все стороны завитушками волос. Семья замерла. Леди Сель хохотнула:

— Шалость удалась? Да, милая?

Нелли обвела взглядом их всех, таких разных, и таких любимых! Двух дней хватило ей, чтобы соскучиться. И увидеть их по-новому. Она не стала прятать своё новое понимание:

— Спасибо вам всем! За то, что боролись за меня! Я так загнала себя, что и не понимала, что нахожусь на краю. Поняла это только там. Мар, ты был прав, Элвин удивительный маг. Такой, какими были, наверное, наши с вами предки, пока не пришли дормерцы и нам не пришлось отрастить зубы и когти… Прости, Мар…

Муж княгини грустно улыбнулся:

— Чего уж там… Так и есть… Представь нам, пожалуйста, своего фамильяра.

Нелли спохватилась:

— Простите! Это Аугусто — лучший из них!

Кот горделиво распушил кудлатый хвост и зыркнул на семью своими потусторонними глазами. Считал, видно, что так он неотразим. Нелли удивилась. Седины почти не было уже в его, пусть и полной колтунов, но пушистой и богатой шубе.

Мэй посчитала, что приличия соблюдены, и вихрем сорвалась со своего стула. Повисла на шее у матери:

— Мамочка вернулась! И котика привела!

Густ попытался шарахнуться от бешено вопящего урагана. Не успел. Девочка присела к нему, сжала теперь уже его в "объятиях":

— Котик! Ты такой красивый! И добрый! Ведь так?..

Густ рванулся снова. Ну, не когти же ему выпускать, чтобы отпугнуть девчонку! Тем более, что…она пугала его. Он был опытным существом, чего только в жизни не видал. И он явственным слышал угрозу в ласковых вопросах милой куколки.

Кот панически глянул на хозяйку. Она ответила ему, мысленно, конечно:

— Она тоже моё отражение, Густ. Как и ты… Приятно тебе смотреться в зеркало?

Ведьма!

За ужином Нелли снова ела. Была просто дико голодна. И рассказывала о своих приключениях. Честно и без прикрас. Семья смеялась, ужасалась, возмущалась. Поцелуем юного шалопая. Леди Сель гневно прокомментировала:

— Воспользовался, подлец!

Ланель не согласился. Хитро прищурил глаза:

— Пусть и так, дорогая! Но он проявил недюжинный ум, непредвзятость. И храбрость. Ниль могла размазать его, в том состоянии.

Сьюлис фыркнула:

— Магия академии не позволила бы!

— До смерти, может быть, и не позволила бы. Но покалечился бы парень, точно. А так, всем хорошо. Юноша получил награду за свою храбрость, а наша Ниль поцеловалась впервые за столько лет!

Советники княгини одобрительно загомонили, принялись чокаться стаканами, бокалами. Мэй смотрела на своих друзей. Настороженно и внимательно. Словно пытаясь понять их логику.

— Учится! — ужаснулась вдруг Нелли. — Что за мораль будет у неё, когда её вырастят подобные существа?!

Перевела взгляд на сестёр Гарнар. На Тай. То, что сделала Альтея, чтобы спасти своих, не укладывалось в голове у Нелли. До сих пор. Сестра, а она называла её так даже мысленно, словно по лезвию бритвы прошла. Может быть, с точки зрения кого-то, она была тогда коварной, беспринципной, но что оставалось? Как ещё она могла спасти их всех и осколок старого мира, где ещё возможна была настоящая свобода для каждого?

И Эни, и Эль. Они тоже свободны. Полны достоинства, и любви. Пусть и не кричат об этом на каждом шагу. Они, как старшая сестра, сделают всё, чтобы сберечь их мир. Без единого упрёка тем, кто не поймёт, на какие жертвы они пошли.

Эль сказала ей как-то, что Мар любит душу Тай. Нелли думала раньше, что она имела ввиду их общность, как истинной пары. Теперь поняла, что нет. Он действительно видел её. Всю доброту, красоту и бескорыстие, что сияли в её сердце. Остальное не имело значения.

Они все отрастили зубы, клыки или стали ядовитыми, чтобы сохранить осколки своего, старого мира. И, может быть, им удастся обновить его однажды? Пусть он не будет таким безоблачным, как раньше, но и страшные, тёмные времена, когда магия служила только для удовлетворения амбиций и аппетитов дормерцев, останется позади…

Поэтому пусть! Пусть старые и мудрые наставники воспитывают её дочь. Чтобы она тоже была свободной и мудрой. Если бы она сама была такой, то её не пришлось бы выхаживать сейчас, как Хельм выхаживает подранков…

Уже перед сном, в их маленьком домике, Мэй прибежала, как обычно, к маме. Густ лежал на постели, Нелли в ванной. Увидев опасную девочку, кот хотел было убраться из комнаты или забиться под кровать. Она не дала. Ловко ухватила его, прямо на постели, заглянула ему в глаза своими ярко-синими глазами. Улыбнулась. Кот напрягся от этой улыбки, и не зря! Куколка пропела ему:

— Котик! Ты же будешь милым с моей мамой, правда? И станешь беречь её как следует? Не будешь злоупотреблять её добротой? И не будешь проявлять свой вовсе не безобидный нрав?.. Она милая и добрая. Слишком!.. Я, к счастью, нет. Если обидишь её, я узнаю, и придумаю что-нибудь такое, от чего тебе небо с овчинку покажется!

Густ дёрнулся. Мэй навалилась на него:

— Ну, нет уж, Густик! Поговорим ещё! Я, знаешь, какая изобретательная?.. Чем вы там коты гордитесь? Шубой? Она у тебя так себе, но… Каково тебе будет ещё и с совершенно лысым хвостом? Пол года?

Густ снова попытался вырваться. Девчонка ухватилась за шерсть:

— Год?

Бедный кот и вовсе панически дёрнулся. Ну, не царапать же мелочь? Это он поспешил с тем, что любит детей!.. Захотелось завопить и позвать хозяйку, чтобы спасла…

И тут Аугусто вспомнил слова Нел про зеркало… Заглянул в глаза девочки… И увидел там любовь, страх, уязвимость. То, что тщательно прятал от других в самом себе…

Кот неожиданно расслабился в руках Мэй. Она растерялась, а он извернулся и… Лизнул её в щёку. Муркнул:

— Я не обижу твою маму. И тебя. Никогда. Клянусь…

Они заснули втроём. Мама и дочь в обнимку. Кот рядом. При том, что поспать он успел и рядом с одной, и с другой. А проснулся у них в ногах. Мэй восхищённо ахнула: такого прекрасного зверя она ещё не видала! Крупный, чёрный, как смоль, с длинной шелковистой шерстью, царственной осанкой и глазами, как изумруды. И ни единого, колтуна, седого волоса или ещё какого-нибудь изъяна.

Нел позвала его ближе. Зарылась пальцами в пушистую шерсть и спросила насмешливо, но так ласково:

— Так ты говоришь, Аугусто, что выглядишь так, как чувствуешь себя?..

Кот боднул её руку: гладь! Вокруг кровати прыгала Мэй, восхищённо охая. Кошачье счастье, оно такое…