Цена его ревности. Книга 3

Глава 101. Покаяние

По дороге к кабинету Ракеша остановил телефонный звонок.

— Ты еще не выехал? — спросил озабоченный голос Дхавала. — На острове происходит что-то непонятное. Как и договаривались, я оставил там пару людей для наблюдения. Так вот, сейчас они сообщили, что к берегу подъехала машина и что-то грузили на лодку. Мои парни не смогли рассмотреть что это такое, потому что кузов автомобиля закрыл обзор, а ребята не стали рисковать и высовываться. Но, судя по тому, что это что-то несли вдвоем, оно должно быть достаточно тяжелым и габаритным. Парни думали, что увидят и распознают ношу, когда ее будут выгружать на острове, но расстояние для их биноклей оказалось слишком велико. Они увидели только, как прибывшие вытаскивали нечто длинное, укрытое мешковиной, или еще какой темной тканью.

— Какие мысли? — бесстрастно спросил Ракеш.

— Возможно, достали новое оружие, — задумчиво предположил Шетти. — Только какое и как теперь действовать.

— Снимки сделали? — продолжал расспрашивать Радж.

— Сказали, что успели немного снять, пока сверток несли к лодке.

— Хорошо, оставляй ребят на базе. Наблюдатели пусть сбросят снимки, а ты приезжай ко мне, посмотрим и решим, что с этим делать.

Радж продолжил идти в библиотеку, стараясь сосредоточиться на новой информации и вытащить себя из засасывающей трясины тоски, апатии и равнодушия. Ему сейчас было все равно, чем обзавелся противник, он перестал чувствовать что-либо и готов был выйти к Кокради и Гоуду без прикрытия и с пустыми руками. Если бы не понимание, что попав в руки Хариша, Мумбаи побьёт все рекорды по криминогенности, и не остатки ответственности за город, он бы так и сделал, но вместо этого решил дождаться друга, чтобы обдумать возможные изменения в операции.

— Ракеш, — услышал он свое имя, произнесенное низким, приятным, но без любимых мурлыкающих, мелодичных переливов голосом. — Что-то произошло? А где Вика?

— Вики нет, — тихо и бесцветно ответил Радж и, не глядя на девушку, направился в кабинет.

— Как нет? Она на пробежке? Давно убежала? Как жаль, что я с ней не успела.

— Она сбежала. Сейчас уже, наверное, покидает страну, — поправил Ракеш сестру жены.

Айрин сначала на миг остолбенела, а затем, схватив Раджа за руку, развернула его лицом к себе.

— Что за ерунду ты говоришь?! — воскликнула она. — Как это Вика сбежала?! Куда и зачем ей бежать?! Здесь ее дом, ее муж, которого она любит. Какой нормальный человек будет сбегать из дома? — Айрин вглядывалась в потухшие глаза и ей активно не нравилось их безразличие. — Ракеш, отвечай, что произошло?! — продолжала теребить она.

— Я не знаю. Я думал она меня простила. Она так изменилась, но, видимо, все было притворством. Вика все делала только для того, чтобы притупить мою бдительность и сбежать, как обещала.

— Кому обещала? Зачем сбежать? За что простить? — ничего не понимала Айрин. — Ракеш, объясни мне все? Ведь вы женаты. Вика бы ни за что не вышла за тебя замуж, если бы не любила. Так зачем же ей сбегать?

— Объяснить? Замуж? — глаза Раджа сверкнули. — Пойдем, я тебе все объясню, — схватив за руку, он потащил ее в кабинет.

— Садись! — приказал Ркеш, указывая на кресло.

— Но, — не понимая, что происходит, попыталась возразить Айрин.

— Садись! Ты же хотела, чтобы я все объяснил. Именно это и хочу сделать, — Айрин растерянно опустилась в кресло, а Ракеш тем временем подошел к застекленному шкафу и открыл глухую нижнюю секцию. — Я думал, что твоя сестра первым делом будет искать в библиотеке, в сейфе. И оставил здесь копии. Но она оказалась хитрее и добралась до оригиналов, с которыми, как и обещала, исчезла. Смотри, — он уронил на колени Айрин две папки, одну потоньше, а вторую более толстую.

— Ты шпионил за нами? — спросила она, когда, оторвавшись от просматривания бумаг, подняла на собеседника глаза. — Зачем? Какое ты имел право лезть в мою жизнь, в жизнь сестры?

— Право, — невесело усмехнулся Ракеш. — Я сам взял себе это право и не только на сбор информации. Чтобы ты поняла, я должен рассказать все с самого начала. Наберись терпения и не перебивай, — Ракеш сел на пол, покрытый толстым ковром с густым ворсом и прислонился спиной к креслу, в котором сидела Айрин.

— У меня была невеста, и мы должны были пожениться, — начал он свой рассказ. Айрин слушала очень внимательно и не перебивала. Только когда Ракеш рассказал о сцене в комнате брата, невольным свидетелем которой он стал, Айрин не смогла смолчать:

— Не верю! — Воскликнула она. — Санджей не мог так поступить! Он не такой!

— Так ты ничего не знала? Все было именно так, как я рассказал. Твое дело, верить мне или нет, — голос Раджа, раньше повышающийся от горячности или переходящий в предупреждающий рык, при обсуждении этой темы, сейчас звучал ровно и безразлично. — Но именно из-за этого я и ушел из дома. Не смог продолжать жить рядом с тем, кто меня предал. Постепенно я успокоился, разочарование перестало жечь. Доверять я уже никому не мог, но не чувствовал и злости. Не чувствовал ничего. Я думал, что все улеглось, прошло. Но в первый раз, по прошествии долгого времени, встретившись с братом, я увидел тебя. Увидел, как он на тебя смотрит, и захотел мести. Я должен был знать кто ты такая, собрал о тебе информацию, но ее было до обидного мало. Тогда я отправил сыщика в Россию, а сам принялся ухаживать за тобой, чтобы раздразнить брата, пробудить в нем соперничество, чтобы он в тебя влюбился, а потом увидел то же, что увидел я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Так вот зачем ты все это делал? — Айрин ошеломленно моргнула. — Но неужели нельзя было поговорить, выяснить? Ведь вы же братья, родные люди, — она не видела лица рассказчика, но когда он продолжил, то услышала в голосе, всею ту же невеселую усмешку:

— А ты много разговариваешь с сестрой? — и Айрин стало не по себе, когда вспомнила, как отнеслась к сестренке после замужества. — Но мы отвлеклись, — продолжил Ракеш. — Мне казалось, что все идет как я запланировал. Благодаря моим ухаживаниям, Санджей, опекая и оберегая, все больше сближался с тобой, до той самой вечеринки, которой я отметил свое вхождение в компанию. Я так и не смог узнать, что произошло, почему вы после нее отдалились друг от друга, — в голосе Ракеша, по-прежнему не было ни капли заинтересованности, будто это не он тогда прилагал столько усилий, чтобы вновь их сблизить. — Но ты оказалось весьма хитрой и ловкой, к тому же, мой любимый брат помогал тебе избегать ловушек.

— А потом приехала Вика, — продолжила за Раджа Айрин.

— Да, потом приехала она, — голос Ракеша стал еще тише. — Сначала я видел в ней только средство сблизиться с тобой и держать под наблюдением. Но эта малая бестия заняла все мое время и внимание. Я сам не замечал, как привязывался к ней все сильнее, не понимал, что нуждаюсь в ней так же, как в воздухе, пока она не уехала, — последние слова Айрин еле расслышала, настолько тихим стал голос сидящего у ее ног мужчины. И она инстинктивно, в желании утешить, положила ладонь на его голову и слегка погладила смоляные волосы. — Когда она уехала мир стал черно-белым. Если до встречи с ней, я ничего не чувствовал, то после ее отъезда я перестал и видеть, но появилось что-то еще. Из-за преследующих кошмаров, я перестал спать, все потеряло вкус и цвет, все стало не таким, как прежде.

— Как же ты мучился, — сочувственно проговорила Айрин. — Но почему ничего не сказал? У меня был ее телефон и почтовый адрес. Я бы дала их тебе. Ведь я же видела, что с вами обоими что-то происходит, но вы скрывали, молчали. Для чего?

— Я же говорил, что не мог никому доверять. То, что она появилась в моей жизни и раскрасила ее, снова научила чувствовать, было слишком прекрасным, чтобы быть правдой. К тому же, тогда я уже знал кто ты такая. Я решил узнать все и о Вике. Время в ожидании известий было ужасно. Я едва не сходил с ума от неизвестности и постоянных кошмаров, а когда конверт пришел, то практически сошел. Я не мог простить очередного предательства, хотел разделить с кем-то ту боль, что терзала меня, и устроил поездку на яхте, надеясь, что в романтической обстановке наедине…

— Ракеш. Не надо не продолжай, я все поняла, — попросила Айрин, вспомнив свое сумасшествие на яхте и слегка порозовела.

— Ты ничего не поняла, ты ничего не знаешь. Я должен продолжить, а ты услышать. Это будет твоим и моим покаянием. Мы оба виноваты, — возразил Ракеш и, не слушая дальнейших возражений, продолжил: — Все было так, как я и задумал, но ты умудрилась запудрить брату мозги. Я тогда еще и повеселился, что брат добровольно примеряет шкуру осла. Знал бы тогда, что окажусь еще большим ослом. Со знанием сущности твоей сестры кошмары не исчезли. Да еще и дорогая дади принялась ставить вам палки в колеса. Ты могла обидеться, уехать, и тогда я бы точно сошел с ума. Пришлось взять все в свои руки.

— Так это благодаря тебе тогда дади смягчилась? И согласилась на свадьбу? — недоверчиво спросила Айрин.

— Да, но не питай иллюзий. Я делал это для себя, а не для вас. Я должен был ее увидеть, чтобы забыть. Потом вынудил вас заставить ее приехать сюда, — Ракеш отстранился от кресла, развернулся и, к удивлению не ожидавшей ничего подобного Айрин, зарылся лицом ей в колени. Дальнейшее повествование, он уже адресовал им. — Вика приехала, но разочарование не пришло. Меня тянуло к ней еще сильнее. И я решил, что это только физиология. Добиваясь ее, я полностью окружил Вику собой. Пытался заставить ревновать, незаметно соблазняя, подталкивал к себе. Но ее упрямство не знало границ. Она противостояла мне так же упорно, как я пытался подчинить себе.

— Ракеш, неужели ты сделал все, что говоришь? Это ужасно. Я даже не подозревала, что пришлось здесь пережить Вике. Почему она ничего не сказала мне? Бедная моя девочка, как она все это выдержала? И ты все-таки ее сломал? Из-за этого она ушла? Это не смогла простить? — Айрин вспомнила мужские туалетные принадлежности в ванной сестры. — Но ведь она же все-таки вышла за тебя. Я все еще ничего не понимаю.

Радж, оторвавшись от коленей, поднял на Айрин недоуменный взгляд.

— Никто не в силах сломать твою сестру, кроме нее самой. Она сдалась, только из любви к тебе.

— Но ты ведь спал в ее комнате, я видела твои пену и бритву. Я не осуждаю Вику, у нее своя голова на плечах, но ты… Ведь ты взрослый, а она ребенок, как ты мог?

— Ах, ты об этом, — протянул Ракеш. — Это была одна из самых прекрасных ночей в моей жизни.

— Нет! Не продолжай! Я не хочу знать никаких подробностей! — так как не могла встать, поскольку Ракеш опирался на ее колени, Айрин закрыла ладонями уши.

— Ты слишком плохо знаешь свою сестру, — сказал Ракеш и снова уткнулся в колени Айрин. — В своем стремлении освободиться от меня, Вика попалась на удочку Джен.

— Что?! — задохнулась Айрин.

— Не волнуйся, я ее вовремя нашел и увел от британки. Но барышня успела напакостить — она напоила Вику виски со снотворным. Врач сказал, что доза неопасная, но я решил присмотреть за ней, поэтому мои бритва и пена оказались в ее ванной. После этой ночи я понял, что никуда мне от нее не деться. Этим же утром я собирался сделать ей предложение, но когда пришел в офис с кольцом, то услышал, как она назначает свидание Санджею.

— Какое свидание? Что ты такое говоришь? Вика бы никогда так не поступила!

— Я слышал своими ушами, как они договаривались кто и что готовит. Я плохо помню, что было потом, но знал, что не допущу их встречи. Я увез Вику из дома до приезда братца, привел к себе и запер двери. Я был в бешенстве. Я высказал ей все, что о ней думал, а она только смотрела своими огромными чистыми глазами, что еще больше выводило из себя. Я не понимал, как при всей своей бесстыдности она может сохранять чистоту и наивность.

— Но ведь она… — начала Айрин, но Ракеш не дал ей продолжить.

— А на следующий день приехала ты, и Майкл уговаривал Вику выйти за него. Он остался жив только благодаря тому, что я уже решил, как все будет происходить дальше.

— Ракеш, остановись, Ракеш, — Айрин оторвала его голову от коленей и, взяв лицо в ладони, заставила посмотреть себе в глаза. — Ракеш, — он увидел, как слезы стекают по щекам Айрин. — Я приехала не утром. Я приехала поздно вечером, а Вика и Санджей готовили мне сюрприз. Вика должна была уйти ночевать к Лалит. Как же ты ошибся, Ракеш. Ты сделал больно Вике, очень больно. Она не способна на предательство. А я… я ничего не знала и упрекала в эгоизме, думая, что она провела ночь с тобой. Сколько людей пострадало из-за неверно понятых слов. И сестра в своем упрямстве не сочла нужным оправдываться, будучи ни в чем не виноватой. Как мне теперь просить у нее прощения?

— Так все приготовления были для романтического вечера с тобой?

Айрин кивнула, а Ракеш прикрыл глаза и сжал губы, сдерживая клокочущий в горле рык боли за Вику, презрения к себе и отчаяния от того, что так поздно все узнал. Уж за это он не сможет попросить у Вики прощения и останется вечно гореть в пламени собственной ненависти к самому себе.

— Господи, я должна была рассказать, что приехала вечером, тогда бы это недоразумение разрешилось! Но мы не хотели, чтобы узнала дади, а теперь, где искать Вику? — пытаясь сдержать слезы, Айрин прикусила мизинец, жестом, больно резанувшим Раджа по сердцу.

— Айрин, это только моя вина. Не вини себя. В день вашей помолвки я вызвал Вику на яхту, пообещав, что после переговоров отпущу ее, разорву контракт, которым держал около себя. А сам, угрожая этими бумагами и тем, что все станет известно дади, и она не допустит, чтобы подобная тебе девушка вошла в нашу семью, заставил ее выйти за меня замуж. Я не мог допустить, чтобы она уехала, не мог допустить, чтобы вышла за кого-то замуж, она моя и только моя. Я не хотел, чтобы сорвалась ваша помолвка, но ритуалы затянулись. Вика была очень слаба, ей необходим был отдых, поэтому мы опоздали. И тогда она сказала, что найдет эти документы, и после этого я больше ее не увижу. Она сказала, что я пойму, как заблуждался, но сказать будет уже некому. И я понял. Не очень давно, в день ее рождения, я понял, что в этих бумагах одна сплошная ложь. Я понял и успел извинился. Со дня свадьбы мы много чего пережили, я думал, что Вика простила меня, мне показалось, что она меня любит, так же, как я люблю ее, но я ошибался — она ушла.

— Ракеш, — Айрин снова опустила руку на голову Раджа, такого большого, такого сильного, а сейчас он казался маленьким потерявшимся, готовым расплакаться ребенком. Несмотря на все, что сейчас узнала, она не чувствовала злости или ненависти. Не было обиды, только жалость к упрямцу, который боялся полюбить, боялся довериться и из-за этого совершил столько ошибок. Причинил боль любимому человеку и сейчас не знает, как его вернуть. А еще Айрин испытывала огромное чувство вины перед сестрой. Рассказанные Раджам условия замужества Вики раскрыли ей глаза на поступки сестры, на ее способность пожертвовать всем, своей жизнью, самоуважением, ради счастья Айрин, а она отплатила сестричке упреками холодностью и словами, что у нее больше нет сестры. Уже несдерживаемые слезы капали на руки, запутавшиеся в густых волосах каявшегося.

— Айрин, я не смогу жить без нее. Без нее у меня нет сердца, нет души, я мертвец.

— Сможет ли она, хоть когда-нибудь, простить мне мой эгоизм, мою черствость? Как я могла не почувствовать, что Вике плохо? Что она несчастна? Как могла быть такой невнимательной? Ведь она единственный родной мне здесь человек. Она — моя сестра. — Айрин плакала, опустив голову на голову Ракеша.

— Могу я узнать, что здесь происходит? — раздался в кабинете спокойный голос Санджея, опирающего на косяк двери и уже некоторое время, наблюдающего за молодыми людьми.